CC BY
164
Уголовное и уголовно-исполнительное право, уголовный процесс
Ф.Н. Аббасов*
Особенности законодательного закрепления принципов уголовного судопроизводства в странах СНГ
Во всех вновь принятых УПК стран СНГ в отдельных главах закреплены принципы уголовного судопроизводства.
Так, в гл. 2 УПК Республики Армения закреплены следующие принципы: законность; равенство всех перед законом, уважение прав, свобод и достоинства личности; обеспечение права на юридическую помощь; неприкосновенность личности; неприкосновенность жилища; тайна переписки, телефонных переговоров, почтовых, телеграфных и иных сообщений; язык уголовного судопроизводства; гласность судебного разбирательства; справедливое рассмотрение дела; презумпция невиновности; право подозреваемого и обвиняемого на защиту и его обеспечение; свобода от обязанности давать показания; недопустимость повторного осуждения и уголовного преследования, ухудшения положения обвиняемого; восстановление прав пострадавших от судебных ошибок; состязательность при уголовном судопроизводстве; осуществление правосудия только судом; свободная оценка доказательств.
Гл. 2 УПК Республики Беларусь включает в себя статьи, закрепляющие принципы: законности в уголовном процессе; осуществления правосудия только судом; обеспечения защиты прав и свобод граждан: неприкосновенность личности; уважения чести и достоинства личности; охраны личной жизни; неприкосновенности жилища и иных законных владений; публичности уголовного процесса; презумпции невиновности; обеспечения подозреваемому, обвиняемому права на защиту; всестороннего, полного и объективного исследования обстоятельств уголовного дела; оценки доказательств по внутреннему убеждению; равенства граждан перед законом и равенства защиты их прав и законных интересов; языка, на котором ведется производство по материалам и уголовному делу; независимости судей и подчинения их только закону; гласности судебного разбирательства; осуществления правосудия на основе состязательности и равенства сторон; прокурорского надзора в уголовном процессе.
Принципами уголовного судопроизводства, закрепленными в гл. 2 УПК Республики Казахстан, являются: законность; осуществление правосудия только судом; судебная защита прав и свобод человека и гражданина; уважение чести и достоинства личности; неприкосновенность личности; охрана прав и свобод граждан при производстве по уголовным делам; неприкосновенность частной жизни и тайна переписки, телефонных переговоров, почтовых, телеграфных и иных сообщений; неприкосновенность жилища; неприкосновенность собственности; презумпция невиновности; недопустимость повторного осуждения и уголовного преследования; осуществление правосудия на началах равенства перед законом и судом; независимость судьи; осуществление судопроизводства на основе состязательности и равноправия сторон; всестороннее, полное и объективное исследование обстоятельств дела; оценка доказательств по внутреннему убеждению; обеспечение подозреваемому, обвиняемому права на защиту; освобождение от обязанности давать свидетельские показания; обеспечение права на квалифицированную юридическую помощь; гласность; язык уголовного судопроизводства; свобода обжалования процессуальных действий и решений.
* Кандидат юридических наук, доцент, полковник милиции.
Вестник Санкт-Петербургского университета МВД России № 4 (28) 2005
Вестник Санкт-Петербургского университета МВД России № 4 (28) 2005
Принципы уголовного судопроизводства предусмотрены соответствующими главами УПК Российской Федерации и УПК Азербайджанской Республики, сравнительно-правовой анализ которых нам предстоит в дальнейшем.
В гл. 2 УПК РФ получили отражение следующие принципы: законность при производстве по уголовному делу; осуществление правосудия только судом; уважение чести и достоинства личности; неприкосновенность личности; охрана прав и свобод человека и гражданина в уголовном судопроизводстве; неприкосновенность жилища; тайна переписки, телефонных и иных переговоров, почтовых, телеграфных и иных сообщений; презумпция невиновности; состязательность сторон; обеспечение подозреваемому и обвиняемому права на защиту; свобода оценки доказательств; язык уголовного судопроизводства; право на обжалование процессуальных действий и решений.
Гл. II УПК АР закреплены принципы: законности; равенства прав каждого перед законом и судом; обеспечение закрепленных в Конституции прав и свобод человека и гражданина; уважение чести и достоинства лица; обеспечение права на свободу; обеспечение права на неприкосновенность личности; обеспечение права на неприкосновенность жилища; обеспечение права собственности; обеспечение права на получение юридической помощи и защиту; свобода от самоизобличения и изобличения родственников; презумпция невиновности; обеспечение права требования судебного разбирательства, осуществление уголовного судопроизводства только судом; осуществление уголовного судопроизводства с участием народа; независимость судей и присяжных заседателей; язык уголовного судопроизводства; соблюдение подсудности; объективность, беспристрастность и справедливость уголовного судопроизводства; ограничение участия судьи в уголовном судопроизводстве: недопустимость непроцессуальных отношений в уголовном судопроизводстве; состязательность сторон в уголовном судопроизводстве; состязательность сторон в уголовном судопроизводстве; оценка доказательств в уголовном судопроизводстве; недопустимость повторного осуждения за одно и то же деяние; обеспечение восстановления нарушенных прав оправданного лица.
Само понятие принципов уголовного судопроизводства в уголовно-процессуальном законодательстве отсутствует.
Относительно понятия принципов уголовного судопроизводства в юридической науке не выработано какого-либо единого определения. Иногда принципы уголовного судопроизводства (процесса) формулируются предельно кратко. Так, по утверждению М.С. Строговича, принципами следует считать важнейшие и определяющие правовые положения, на которых построен уголовный процесс1. А.В. Смирнов и К.Б. Калиновский считают, что принципы уголовного процесса - это руководящие идеи, выражающие сущность уголовного процесса2. Встречаются и другие определения, которые также можно отнести к кратким: «Принципы - это исходные, основополагающие положения, определяющие построение всех стадий, форм и институтов уголовного судопроизводства и обеспечивающие реализацию его назначения»3; «Принципы уголовного процесса - правовые положения общего характера, которые в своей совокупности раскрывают его природу, характер, сущность, содержание и лежат в основе организации и функционирования всех процессуальных институтов»4.
Развернутое определение принципов предлагает А.С. Александров: «Принципы уголовного процесса - это правовые аксиомы, истинность их не доказывается, не обсуждается, но презюмируется. Это базовые идеологические ценности. Они имеют конструктивный характер, поскольку из них конструируется модель определенного типа процесса... Принципы уголовного процесса - это наиболее общие мировоззренческие идеи относительно сущего и должного в уголовном судопроизводстве, отражающие его наиболее характерные черты, проявляющиеся при истолковании норм права»5.
Понятие принципов уголовного судопроизводства в современной литературе вполне закономерно связывают также с правами человека. По мнению М.Х. Гельдибаева, «к принципам процесса относятся такие правовые положения, которые гарантируют права и свободы человека и гражданина в уголовном процессе, допускают их ограничение в строго установленных законом формах и пределах, определяют построение судебного разбирательства как центральной стадии производства по уголовному делу и находят свое выражение (хотя бы и ограниченное) в одной или нескольких стадиях, предшествующих судебному разбирательству или следующих за ним»6.
Одним из дискуссионных вопросов относительно принципов уголовного судопроизводства является вопрос о том, должны ли признаваться принципами уголовного судопроизводства те из них, которые закреплены в УПК, или ими могут быть и иные положения, не нашедшие отражения в законодательстве.
В.В. Вандышев по этому поводу пишет: «Важнейшим признаком принципов уголовного процесса является их нормативный характер - закрепленность в нормах закона. Однако некоторые авторы полагают, что руководящие идеологические идеи, сформулированные в науке и не закрепленные в законе, также являются принципами уголовного судопроизводства. Однако эта точка зрения не нашла поддержки у специалистов, ибо участники процесса руководствуются в своей практической деятельности не научными идеями, а нормами закона»7. Г.П. Химичева, обосновывая аналогичную позицию, отмечает также: «Безусловно, законы и правовые нормы развиваются,
совершенствуются, нуждаются в теоретическом осмыслении с учетом потребностей практики; но нельзя говорить о том, что идеи становятся обязательными сразу после их выработки наукой, без законодательного закрепления»8.
Другие авторы считают, что принципами уголовного судопроизводства являются не только нормативные положения, воплощенные в конкретных процессуальных нормах высокой юридической силы, но также и те, которые хотя прямо не сформулированы законодателем, но вытекают из совокупности и смысла более общих законоположений9. Более того, проводятся исследования, посвященные принципам в уголовном судопроизводстве, не закрепленным в УПК (например, принцип гуманизма)10. Д.К. Стригалев посвятил свою диссертацию принципу неприкосновенности частной жизни, хотя такой принцип прямо в УПК не сформулирован11.
В этом смысле мы солидарны с позицией Э.П. Григониса о том, что принципы в юриспруденции делятся на две группы. Первую из них составляют принципы, прямо закрепленные в законодательстве. Это, по мнению указанного автора - практические (законодательные) принципы, «поскольку они применяются, или, во всяком случае, должны применяться, в правоприменительной практике». Вторая группа - теоретические принципы, «они характеризуют отдельные понятия и категории юридической науки. Такие принципы могут быть также непосредственно закреплены в законодательстве. Тогда они совпадают с практическими принципами. Но чаще всего они вытекают из смысла, сущности права»12.
С другой стороны, говоря о принципах уголовного судопроизводства, нельзя не согласиться с О.В. Логуновым, который, придерживаясь деления принципов на практические и теоретические, утверждает, что для правоприменительной практики имеют значение лишь законодательно закрепленные принципы, в т.ч. и принципы уголовного судопроизводства13.
Нельзя, однако, отрицать значения теоретических принципов. Эти принципы, разрабатываемые в рамках науки, в случае их признания как научной общественностью, так и законодателем, рано или поздно находят свое отражение в законодательстве.
Ярким примером этому служит принцип презумпции невиновности в уголовном судопроизводстве. Указанный принцип долгое время не был востребован российским законодателем, причем не только в советский, но и дореволюционный период. Так, при решении вопроса о принятии одного из самых передовых нормативных актов дореволюционной России - Устава уголовного судопроизводства 1864 г. - разработчиками его проекта предлагалось внести в Устав формулировку презумпции невиновности в следующем вполне приемлемом виде: «Подсудимый признаётся невиновным, доколе противное не будет доказано. Всякое сомнение о вине или о степени виновности подсудимого объясняется в его пользу». Однако в окончательный текст Устава эта формулировка включена не была. Тем не менее Устав уголовного судопроизводства 1864 г. отменил прежде действовавшее правило об обязанности обвиняемого доказывать свою невиновность14.
Принцип презумпции невиновности не получил своего отражения и в советском уголовнопроцессуальном законодательстве. В основном отрицательное отношение к нему было распространено и в науке уголовного процесса. Так, например, С.А. Голунский считал, что «всякие презумпции неизбежно вносят в процесс элементы формализма, толкают суд на то, чтобы ... склониться к заранее подсказанному решению»15. М.А. Чельцов признавал существование принципа лишь в виде «допущения невиновности» в отношении обвиняемого как психологического состояния должностных лиц уголовного судопроизводства16. Отрицательное отношение к презумпции невиновности в различные годы выражали такие процессуалисты как А.И. Трусов, М.Л. Якуб, Н.Н. Полянский17. В 1958 г. специально созданная по решению Секретариата ЦК КПСС комиссия, состоящая из первых лиц правоохранительных органов (Генерального прокурора СССР, Председателя Верховного Суда СССР и др.), постановила прекратить всякую дискуссию о презумпции невиновности как ненужную и вредную18.
В то же время, другой выдающийся советский процессуалист - М.С. Строгович - даже в то время выступал за принцип презумпции невиновности в уголовном процессе. В.М. Савицкий по этому поводу пишет: «В книге известнейшего ученого, члена-корреспондента Академии наук СССР М.С. Строговича “Курс советского уголовного процесса” (том 1), выпущенной в свет издательством “Наука” в 1968 г., на стр. 351 оказалась крамольная мысль: “Мы полагаем, что есть все основания, достаточные для того, чтобы включить в действующее уголовно-процессуальное законодательство формулу презумпции невиновности в виде отдельной правовой нормы”. Реакция была незамедлительной: весь тираж книги (13 200 экз.) “арестовали” еще на складе типографии и заставили из каждого экземпляра вырвать вручную злополучную страницу, чтобы на ее место вклеить новую, уже без этих ужасных слов. И все это было сделано по указанию ответственного работника аппарата ЦК КПСС, бдительно следившего за чистотой юридической науки. От “кастрации” удалось спасти лишь несколько экземпляров. Один из них сохранился у меня - своего рода луч света в темном царстве глупости и мракобесия»19.
Другим поборником законодательного закрепления и реализации принципа презумпции невиновности в советской юридической науке стал В.М. Савицкий. Именно по его предложению, правда, в урезанном виде, принцип презумпции невиновности был закреплен в ст. 160 Конституции СССР 1977 г. Эта же формулировка была воспроизведена в ст. 173 Конституции РСФСР 1978 г.
Вестник Санкт-Петербургского университета МВД России № 4 (28) 2005
Вестник Санкт-Петербургского университета МВД России № 4 (28) 2005
В течение 1981-1983 гг. указами Президиума Верховного Совета СССР и Президиумов Верховных Советов союзных республик общесоюзное, а затем и республиканское уголовное и уголовно-процессуальное законодательство было приведено в соответствие с Конституцией СССР20. В частности, в ч. 3 ст. 13 УПК РСФСР в редакции Указа Президиума Верховного Совета РСФСР от 8 августа 1983 г. дословно было воспроизведено правило, содержащееся в ст. 160 Конституции СССР и в ст. 173 Конституции РСФСР: «Никто не может быть признан виновным в совершении преступления, а также подвергнут уголовному наказанию иначе как по приговору суда и в соответствии с законом»21. Аналогичные формулировки были включены также в Конституции союзных республик - сегодняшних стран СНГ.
В России указанная формулировка сохранила свою силу вплоть до введения в действие УПК РФ 2001 г, т.е. до 1 июля 2002 г. Такую формулировку с полным основанием можно признать лишь частичным закреплением принципа презумпции невиновности, поскольку в ней не содержится главной идеи изначальной презумпции или предположения человека невиновным.
Тем не менее частичное закрепление принципа презумпции невиновности в Конституции СССР 1977 г., а также в Конституции РСФСР 1978 г. и в уголовно-процессуальном законодательстве
послужило импульсом к появлению целого ряда научных исследований по проблемам презумпции
22
невиновности в уголовном процессе22.
Конституция РСФСР 1978 г., ставшая после переименования государства в 1992 г. называться Конституцией РФ - России, действовала вплоть до принятия Конституции РФ 1993 г. При этом ст. 173 Конституции РФ - России 1978 г. с дальнейшими изменениями и дополнениями никаких изменений не претерпела и, таким образом, конституционное закрепление принципа презумпции невиновности продолжало оставаться частичным.
Конституционное закрепление принципа презумпции невиновности в ст. 49 Конституции РФ, содержащей расширенную формулировку этого принципа, обусловило и полное его признание в уголовно-процессуальной науке. Однако в ч. 2 ст. 13 продолжавшего действовать до 1 июля 2002 г. УПК РСФСР, воспроизводившей положения ст. 160 Конституции СССР и ст. 173 Конституции РСФСР, сохранялось частичное законодательное признание презумпции невиновности в уголовном процессе.
В настоящее время презумпция невиновности как принцип уголовного судопроизводства закреплена в ст. 14 УПК РФ, которая не только воспроизводит соответствующие положения ст. 49 Конституции РФ, но и дополнительно устанавливает правила о том, что «бремя доказывания обвинения и опровержения доводов, приводимых в защиту подозреваемого или обвиняемого, лежит на стороне обвинения» и что «обвинительный приговор не может быть основан на предположениях». Принцип презумпции невиновности в уголовном процессе, таким образом, получил не только полное признание в юридической науке и конституционное закрепление, но и адекватное законодательное закрепление в уголовно-процессуальном законодательстве.
Принцип презумпции невиновности закреплен также в новых УПК стран СНГ. Так, например, в соответствии со ст. 19 УПК Республики Казахстан каждый считается невиновным, пока его виновность в совершении преступления не будет доказана в предусмотренном УПК порядке и установлена вступившим в законную силу приговором суда (ч. 1). Никто не обязан доказывать свою невиновность (ч. 2). Неустранимые сомнения в виновности обвиняемого толкуются в его пользу. В пользу обвиняемого должны разрешаться и сомнения, возникающие при применении уголовного и уголовно-процессуального законов (ч. 3). Обвинительный приговор не может быть основан на предположениях и должен быть подтвержден достаточной совокупностью достоверных доказательств (ч. 4).
Как видно, принцип презумпции невиновности по УПК РК практически не отличается от аналогичного принципа, закрепленного в УПК РФ. В Конституции же Казахстана, в отличие от российской Конституции, презумпция невиновности в отдельный принцип не выделяется. Элементы принципа презумпции невиновности выражаются лишь ч. 2 ст. 77 Конституции РК23, в которой перечислены принципы, которым должен руководствоваться судья при применении закона. В п. 1 этой статьи указано, что лицо считается невиновным в совершении преступления, пока его виновность не будет доказана вступившим в законную силу приговором суда; в п. 6 - что обвиняемый не обязан доказывать свою невиновность, а в п. 8 - что любые сомнения в виновности лица толкуются в пользу обвиняемого. При этом ст. 77 Конституции РК находится в разделе VII «Суд и правосудие», а не в главах (разделах) о правах и свободах человека и гражданина, как в конституциях других стран СНГ.
История с признанием и закреплением принципа презумпции невиновности свидетельствует также о явной идеологической ее подоплеке. В советский период развития общества было не принято признавать то обстоятельство, что к уголовной ответственности может быть привлечен невиновный. В годы «культа личности» бытовало даже мнение о том, что раз лицо арестовано, значит, оно виновно. Негативную роль сыграло известное правило о «царице доказательств», согласно которому признание лицом своей вины считалось главным и бесспорным доказательством.
Презумпция невиновности как принцип уголовного судопроизводства есть принцип демократического государства и осуществляемого в нем уголовного правосудия. Недаром этот принцип
был провозглашен еще в главном документе первой французской революции - Декларации прав человека и гражданина от 26 августа 1789 г. (ст. 9)24. Принцип презумпции невиновности закреплен также в современных основополагающих международно-правовых актах о правах человека (ч. 1 ст. 11 Всеобщей декларации прав человека, ч. 2 ст. 14 Международного пакта о гражданских и политических правах, ч.
2 ст. 6 Европейской конвенции о защите прав человека и основных свобод и др.)25.
Естественно, что с провозглашением постсоветских государств демократическими республиками принцип презумпции невиновности получил закрепление в конституциях и УПК стран СНГ (ст. 87 Конституции Азербайджанской Республики и ст. 21 УПК АР, ст. 41 Конституции Республики Армения и ст. 18 УПК РА, ст. 26 Республики Беларусь ст. 16 УПК РБ, п.п. 1, 6, 8 ч. 3 ст. 77 Конституции Республики Казахстан и ст. 19 УПК РК, ст. 49 Конституции Российской Федерации и ст. 14 УПК РФ т.д.).
Уголовный процесс всегда был и остается идеологизированной наукой. В России УПК 2001 г. явно выражает новую идеологию уголовного процесса26, одной из существенных сторон которой является самоограничение государства27.
Одним из выражений новой идеологии не только уголовного процесса, но и уголовного права являются уголовно-процессуальные нормы об освобождении от дачи показаний против самого себя, своего супруга и близких родственников и связанная с этими нормами декриминализация недонесения
о преступлении. В УПК РФ соответствующие нормы рассредоточены по различным статьям и не оформлены в качестве отдельного принципа. Принцип освобождения от дачи показаний против самого себя, своего супруга и близких родственников в России является конституционным принципом (ст. 51 Конституции РФ).
Реализация этого принципа в России происходила не совсем гладко, свидетельством чего является известное дело Лупша.
Белгородским областным судом 28 ноября 1991 г. Ильченко была признана виновной в недонесении о совершении ее мужем и братьями умышленного убийства с особой жесткостью Лушпа. Судебная коллегия по уголовным делам Верховного Суда РФ приговор областного суда в отношении Ильченко изменила, смягчив ей назначенное наказание. Заместитель Председателя Верховного Суда РФ в протесте поставил вопрос об отмене судебных решений и прекращении дела.
Президиум Верховного Суда РФ 28 апреля 1993 г. протест удовлетворил по следующим основаниям. Из материалов дела было видно, что убийство Лушпа с особой жестокостью было совершено Вдовыкой, Плахотниковым и Моисеенко в связи с неприязненными отношениями, возникшими между Ильченко и потерпевшей. Таким образом, сообщив о совершенном преступлении, Ильченко вынуждена была бы в известной мере свидетельствовать против себя самой. Осужденные за убийство являлись близкими родственниками Ильченко: Вдовыка - муж, а Плахотников и Моисеенко - братьями (родным и двоюродным). Далее Президиум Верховного Суда РФ постановил, что уголовный закон не может противоречить конституционным положениям. В соответствии с ч. 2 ст. 6 действовавшего в то время УК РСФСР закон, устраняющий наказуемость деяния или смягчающий наказание, имеет обратную силу, т.е. распространяется с момента вступления в силу такого закона также за деяния, совершенные до его принятия. Хотя ответственность за недонесение в действующем УК сохранена, однако положения ст. 67 Конституции РФ устраняют наказуемость деяния, совершенного Ильченко. Президиум Верховного Суда РФ приговор Белгородского областного суда и определение Судебной коллегии по уголовным делам Верховного Суда РФ в отношении Ильченко отменены, а уголовное дело по ст. 190 УК РСФСР (недонесение о преступлении) в отношении Ильченко прекращено за отсутствием в ее действиях состава преступления28.
На следующий день после принятия указанного судебного решения, 29 апреля 1993 г., Верховный Совет РФ принял закон, который в качестве дополнения к ст. 19 УК РСФСР ввел следующее примечание: «Не подлежат уголовной ответственности за недонесение супруг или близкие родственники лица, совершившего преступление. В действующем УК РФ 1996 г. ответственность за недонесение о преступлении вообще не предусмотрено.
В УПК ряда других стран СНГ рассматриваемый принцип, в отличие от УПК РФ, получил законодательное закрепление в соответствующих разделах и главах. Так, в ст. 20 УПК Азербайджанской Республики закреплен принцип свободы от самоизобличения и изобличения родственников. В ст. 20 УПК Республики Армения «Свобода от обязанности давать показания», в частности, установлено, что лицо, которому орган, осуществляющий уголовное производство, предлагает сообщить сведения или предоставить материалы, обосновывающие его виновность, виновность супруга (супруги) или близких родственников в совершении преступления, имеет право отказаться от сообщения подобных сведений и предоставления материалов (ч. 2 ст. 20 УПК РА). Освобождение от обязанности давать показания закреплено также в ст. 27 УПК Республики Казахстан.
Н.Подольный, отражением новой идеологии российского уголовного процесса считает отсутствие законодательного закрепления принципов публичности и всестороннего, полного и объективного исследования обстоятельств дела, с одной стороны, и закрепление принципа состязательности, с другой стороны29.
Вестник Санкт-Петербургского университета МВД России № 4 (28) 2005
Вестник Санкт-Петербургского университета МВД России № 4 (28) 2005
Принцип публичности (от латинского «риЬПсш», что означает «государственный, общинный, общественный»30) выводился из положений ст. 3 УПК РСФСР «Обязанность возбуждения уголовного дела и раскрытия преступлений» и аналогичных статей УПК союзных республик.
В условиях действия УПК РСФСР этот принцип, с учетом всех последних его изменений и дополнений, а также с учетом положений УК РФ 1996 г., означал, что уголовное преследование в большинстве случаев осуществляется органами государства и их должностными лицами (органами дознания, предварительного следствия, прокурором) и от имени государства. Возбуждение уголовного дела, процесс его расследования и прекращение производства по делу, как правило, не зависят от волеизъявления потерпевшего. Орган дознания, следователь и прокурор обязаны возбудить уголовное дело в каждом случае обнаружения признаков преступления.
Исключение составляли дела так называемого частного и публично-частного обвинения. Дела частного обвинения, по общему правилу, установленному ч. 1 ст. 27 УПК РСФСР, возбуждались не иначе как по жалобе потерпевшего и подлежали прекращению в случае его примирения с обвиняемым. Это дела о преступлениях, предусмотренных ст. 115 (умышленное причинение легкого вреда здоровью), ст. 116 (побои), ч. 1 ст. 129 (клевета без отягчающих обстоятельств) и ст. 130 (оскорбление) УК РФ. Дела частно-публичного обвинения также возбуждались не иначе как по жалобе потерпевшего, но прекращению за примирением потерпевшего с обвиняемым не подлежали (ч. 2 ст. 27 УПК). Это дела
0 преступлениях, предусмотренных ч. 1 ст. 131 (изнасилование без отягчающих обстоятельств), ч. 1 ст. 146 (нарушение авторских и смежных прав без отягчающих обстоятельств), ч. 1 ст. 147 (нарушение изобретательских и патентных прав без отягчающих обстоятельств) УК РФ.
Однако публичное начало уголовного процесса не исключалось и в данных случаях. В соответствии с ч. 3 ст. 27 УПК РСФСР, если дело частного или частно-публичного обвинения (за исключением дела о преступлении, предусмотренном ч. 1 ст. 131 УК РФ) имеет особое общественное значение или если потерпевший по этим делам, а также по делу о преступлении, предусмотренном ч.
1 ст. 131 УК РФ, в силу беспомощного состояния, зависимости от обвиняемого или по иным причинам, не в состоянии защищать свои права и законные интересы, прокурор как представитель государства, защищающий публичный интерес, вправе возбудить дело и без отсутствия жалобы потерпевшего. Такое дело прекращению за примирением потерпевшего с обвиняемым не подлежит. Кроме того, прокурор вправе в любой момент вступить в возбужденное по жалобе потерпевшего дело частного обвинения, если этого требует охрана государственных или общественных (т.е. публичных) интересов или прав граждан. Дело в этих случаях прекращению за примирением потерпевшего с обвиняемым не подлежит (ч. 4 ст. 27 УПК РСФСР).
УК РФ 1996 г. ввел новое основание освобождения от уголовной ответственности за примирением потерпевшего с обвиняемым по делам небольшой степени тяжести (максимальное наказание, за которые не превышает двух лет лишения свободы), при условии, что преступление совершено обвиняемым впервые и что он примирился с потерпевшим и загладил причиненный потерпевшему вред (ст. 76 УК РФ). В ст. 9 УПК РСФСР была предусмотрена возможность прекращения уголовного дела судом, прокурором, а также следователем или органом дознания с согласия прокурора на основании соответствующего примирения потерпевшего. Следует отметить, что прекращение дела в данном случае вовсе не обязанность, а право органов расследования, прокурора или суда. Такие дела можно назвать делами публично-частного обвинения, т.е. дело возбуждается в обычном, публичном порядке, а прекращается в зависимости от волеизъявления потерпевшего.
В связи с вступлением в действие УК РФ 1996 г. в уголовном процессе возникло еще одно исключение из принципа публичности. В п. 2 примечания к ст. 201 УК РФ «Злоупотребление полномочиями», входящей в главу 23 «Преступления против интересов службы в коммерческих и иных организациях», установлено: «Если деяние, предусмотренное этой статьей либо иными статьями настоящей главы, причинило вред интересам исключительно коммерческой организации, не являющейся государственным или муниципальным предприятием, уголовное преследование осуществляется по заявлению этой организации или с ее согласия». Однако если такое деяние причинило вред интересам других организаций, а также интересам граждан, общества или государства, уголовное преследование осуществляется на общих основаниях (ч. 3 примечания к ст. 201 УК РФ), т.е. таким образом, защищаются публичные интересы. Аналогичные правила привлечения к уголовной ответственности по заявлению коммерческой и иной организации были установлены ст. 27-1 УПК РСФСР.
Основные правила, касающиеся производства по делам публичного, частного и частнопубличного обвинения, установленные УПК РФ, в целом, не претерпели значительных изменений по сравнению с УПК РСФСР. Так, в соответствии с ч. 2 ст. 20 УПК РФ, дела частного обвинения, круг которых не претерпел никаких изменений, возбуждаются не иначе как по заявлению потерпевшего, его законного представителя и подлежат прекращению в связи с примирением потерпевшего с обвиняемым.
Круг дел частно-публичного обвинения увеличился по сравнению с УПК РСФСР. К делам о преступлениях, предусмотренным ч. 1 ст. 131, ч. 1 ст. 146 и ч. 1 ст. 147 УК РФ, добавились дела о
нарушении равенства прав и свобод человека и гражданина (ч. 1 ст. 136 УК РФ в ред. ФЗ от 9 июля 1999 г.), о нарушении неприкосновенности частной жизни (ч. 1 ст. 137 УК РФ), о нарушении тайны переписки, телефонных переговоров, почтовых, телеграфных и иных сообщений (ч. 1 ст. 138 УК РФ)
о нарушении неприкосновенности жилища (ч. 1 ст. 139 УК РФ), о необоснованном отказе в приеме на работу или необоснованном увольнении беременной женщины или женщины, имеющей детей в возрасте до трех лет (ст. 145 УК РФ). Как видно, все эти преступления являются преступлениями против конституционных прав и свобод человека и гражданина. Федеральным законом от 4 июля 2003 г. к делам честно-публичного обвинения отнесены также дела о насильственных действиях сексуального характера без отягчающих обстоятельств (ч. 1 ст. 132 УК РФ), что представляется вполне справедливым ввиду того, что оно с объективной стороны практически аналогично изнасилованию без отягчающих обстоятельств, дела о котором были отнесены к делам частнопубличного обвинения еще в условиях действия УПК РСФСР.
Дела частно-публичного обвинения, в соответствии с ч. 3 ст. 20 УПК РФ, по-прежнему, возбуждаются не иначе как по заявлению потерпевшего, но прекращению в связи с примирением с потерпевшим не подлежат. Правда, в ч. 3 ст. 20 УПК РФ, указано, что эти дела могут быть прекращены за примирением сторон в порядке ст. 25 УПК РФ, но это общее правило для всех преступлений небольшой или средней тяжести, если лицо совершило преступление впервые.
В ч. 4 ст. 20 УПК РФ установлено, что прокурор, а также следователь или дознаватель с согласия прокурора вправе возбудить уголовное дело, отнесенное к категории дел частного и частнопубличного обвинения, и при отсутствии заявления потерпевшего, если данное преступление совершено в отношении лица, находящегося в зависимом состоянии или по иным причинам не способного самостоятельно воспользоваться принадлежащими ему правами.
Остались практически неизменными правила относительно прекращения уголовного дела в связи с примирением сторон (ст. 25 УПК РФ) и положения о возбуждении уголовного дела по заявлению руководителя коммерческой или иной организации, не являющейся государственным или муниципальным предприятиям (ст. 23 УПК РФ). Изменения коснулись лишь категорий дел, которые могут быть прекращены в порядке ст. 25 УПК РФ. Кроме дел небольшой тяжести, к ним отнесены также преступления средней тяжести.
Однако концептуальное отношение законодателя к делам частного и частно-публичного обвинения тем не менее изменилось. По УПК РСФСР, возбуждение указанных дел и прекращение дел частного обвинения рассматривались в качестве исключения из общего принципа публичности, поскольку в ст. 3 УПК РСФСР была закреплена общая норма об обязательности возбуждения уголовного дела по любому преступлению и его раскрытии, возложенной на публичные власти. В УПК РФ избран несколько иной подход: дела частного, частно-публичного и публичного обвинения признаны самостоятельными категориями уголовных дел и им соответствуют различные виды уголовного преследования - в публичном, частно-публичном и частном порядке, как это установлено в ст. 20 УПК РФ.
Обязанность осуществления уголовного преследования от имени государства, возложена только в отношении дел публичного обвинения. Правда, в тексте ч. 1 ст. 21 УПК РФ, устанавливающей это правило, указано и на дела частно-публичного обвинения. Как справедливо считает О.В. Логунов, это законодательное определение следует толковать ограничительно и в системном сравнении с ч.
3 ст. 20 УПК РФ. Его следует сформулировать как обязанность уголовного преследования со стороны государства только по возбужденным по заявлению потерпевшего уголовным делам частнопубличного обвинения, поскольку, если такое заявление отсутствует, то и уголовное дело, если к этому нет оснований, предусмотренных ч. 4 ст. 20 УПК РФ, возбуждено быть не может31.
В российской литературе встречаются и другие интерпретации действия принципа публичности в современных условиях. Так, А.В. Смирнов и К.Б. Калиновский различают публичность в розыскном и состязательном уголовном процессе: «В розыскном процессе публичность означает обязанность органов розыска действовать в соответствии с должностной инициативой ради достижения государственных интересов вопреки интересам граждан». Публичность в состязательном процессе, по мнению указанных авторов, означает, что производство ведется в общественных интересах, но с максимальным обеспечением интересов частных. Публичность, на их взгляд, обеспечивается по следующим направлениям: уголовное преследование и обвинение ведется государством в лице прокуратуры и органов расследования вне зависимости от просьбы заинтересованных лиц, за исключением дел частного и частно-публичного обвинения; правообеспечительная деятельность возлагается на государственные органы, ведущие процесс и адвокатуру, при этом суд, прокурор, следователь и дознаватель обязаны охранять права и свободы граждан в уголовном процессе, а обвиняемому (подозреваемому) обеспечивается право на защиту; примирительная деятельность по восстановлению общественного (публичного) мира, что заключается в обязанности суда принимать меры по примирению сторон по делам частного обвинения и в альтернативах уголовному преследованию (прекращение дела по нереабилитирующим основаниям)32.
Н.Подольный полагает, что принцип публичности в современном уголовном процессе приобретает несколько иное содержание. По УПК РФ публичный интерес уже не противопоставляется
Вестник Санкт-Петербургского университета МВД России № 4 (28) 2005
Вестник Санкт-Петербургского университета МВД России № 4 (28) 2005
интересам частных лиц. Даже, более того, права человека ставятся выше публичного интереса. При этом от данного принципа УПК РФ не отказывается, поскольку в соответствии с его ст. 21 УПК РФ уголовное преследование от имени государства по уголовным делам публичного и частнопубличного обвинения осуществляют прокурор, а также следователь и дознаватель. Но в настоящее время данный принцип предполагает защиту не только публичного интереса, но и частного. Так, уголовное преследование, как указано в статье, осуществляется не только в связи с совершением преступлений, от которых пострадали государство и общество, но и отдельные граждане. Не случайно в ст. 6 УПК РФ сказано, что уголовное судопроизводство имеет своим назначением защиту прав и законных интересов лиц и организаций, потерпевших от преступлений33.
По мнению М.А. Тхакушинова, публичность в современном уголовном судопроизводстве означает, что: требования публичности распространяются только на дела публичного обвинения и только на органы уголовного преследования; требования публичности, обращенные к органам уголовного преследования, означают только безусловную обязанность возбуждения уголовного дела публичного обвинения и принятия всех мер к раскрытию преступления, расследуемого в рамках такого дела, во многих остальных случаях в отношении органов уголовного преследования действует принцип диспозитивности, означающий свободу распоряжения ими своими процессуальными полномочиями; публичность рассматривается не как принцип всего уголовного судопроизводства, а как принцип уголовно-процессуальной деятельности органов дознания и предварительного следствия, прокуратуры и их должностных лиц, как их служебный долг34.
Применительно к теме нашего исследования, можно утверждать, что публичность есть принцип уголовно-процессуальной деятельности органов предварительного расследования и прокурора в ходе досудебного производства по уголовному делу публичного обвинения. В целом же в досудебном производстве публичность сочетается с диспозитивностью.
Публично-правовой характер досудебного производства подчеркивается М.Т. Аширбековой. Она пишет, что признаком проявления публичности досудебного производства является то, что его субъектами являются государственные органы и должностные лица35.
Это утверждение верно, исходя из законодательного определения досудебного производства по УПК РФ. Однако по УПК некоторых стран СНГ в понятие досудебного производства входит подготовка материалов по уголовному делу частным обвинителем и стороной защиты (например, п.
4 ст. 6 УПК Республики Беларусь, п. 28 ст. 7 УПК Республики Казахстан). К такому пониманию досудебного производства принцип публичности никак неприменим (хотя, в УПК Республики Беларусь он закреплен, о чем речь пойдет ниже).
Несостоятельны, на наш взгляд, попытки современных российских авторов выводить принцип публичности уголовного процесса из положений ст. 21 УПК РФ «Обязанность осуществления уголовного преследования»36. Во-первых, эта статья структурно расположена вне пределов гл. 2 УПК РФ «Принципы уголовного судопроизводства», а, во-вторых, положения ст. 21 УПК РФ, как уже отмечалось, относятся только к органам уголовного преследования и только к делам публичного обвинения.
Публичность как принцип уголовного судопроизводства утратила свое значение именно в связи с новой идеологией уголовного процесса и поэтому не получила закрепления в гл. 2 УПК РФ «Принципы уголовного судопроизводства».
Более того, идея публичности не получила своего отражения и в законодательном закреплении назначения уголовного судопроизводства. Так, в соответствии с п. 1 ч. 1 ст. 6 УПК РФ уголовное судопроизводство имеет своим назначением защиту прав и законных интересов лиц и организаций, потерпевших от преступлений. Однако не во всех преступлениях имеются потерпевшие - граждане и организации. Ряд преступлений направлен против интересов государственной власти, против общественной нравственности и т.д. Кроме того, одним из основополагающих признаков преступления является признак общественной опасности деяния. Поэтому следует согласиться с А.И. Антоновым, который предлагает дополнить п. 1 ч. 1 ст. 6 УПК РФ указанием на защиту интересов общества и государства, нарушенных преступлением37.
Принцип публичности закреплен в ст. 15 УПК Республики Беларусь «Публичность уголовного процесса», которая входит в гл. 2 «Задачи и принципы уголовного процесса». Согласно ч. 1 ст. 15 УПК РБ, государство гарантирует каждому защиту от преступных посягательств. В ч. 5 ст. 15 УПК РБ установлено, что государственные органы, должностные лица, уполномоченные осуществлять уголовное преследование, обязаны в пределах своей компетенции принимать необходимые меры по обнаружению преступлений и выявлению лиц, их совершивших, возбуждению уголовного дела, привлечению виновных к предусмотренной законом ответственности и созданию условий для постановления судом законного, обоснованного и справедливого приговора.
Принцип публичности закреплен в УПК РБ, несмотря на то, что в этом же Кодексе предусмотрен достаточно широкий круг дел частного обвинения. В соответствии с ч. 2 ст. 26 УПК РБ, к ним относятся дела об умышленном причинении легкого телесного повреждения (ст. 153 УК РБ), о разглашении тайны усыновления (удочерения) (ст. 177 УК РБ), о незаконных собирании либо распространении информации о частной жизни без отягчающих обстоятельствах (ч. 1 ст. 179 УК
РБ), о клевете без отягчающих обстоятельств (ч. 1 ст. 188 УК РБ), об оскорблении (ст. 189 УК РБ), о нарушении неприкосновенности жилища и иных законных владений граждан (ч. 1 ст. 202 УК РБ), о нарушении тайны переписки, телефонных переговоров, телеграфных или иных сообщений без отягчающих обстоятельств (ч. 1 ст. 203 УК РБ), о причинении имущественного ущерба без признаков хищения без отягчающих обстоятельств (ч. 1 ст. 216), о незаконном отчуждении вверенного имущества (ст. 217 УК РБ), о нарушении правил безопасности движения и эксплуатации маломерных судов без отягчающих обстоятельств (ч. 1 ст. 316 УК РБ), о нарушении правил дорожного движения или эксплуатации автодорожных транспортных средств (ч. 1 ст. 317 УК РБ).
Установлено, что эти дела возбуждаются лицом, пострадавшим от преступления, его законным представителем или представителем юридического лица, и производство по ним подлежит прекращению в случае примирения его с обвиняемым.
Кроме того, делами частного обвинения, согласно ч. 3 ст. 26 УПК РБ, являются также дела
0 краже без отягчающих обстоятельств (ч. 1 ст. 205 УК РБ), о мошенничестве без отягчающих обстоятельств (ч. 1 ст. 209 УК РБ), о присвоении либо растрате без отягчающих обстоятельств (ч.
1 ст. 211 УК РБ), об угоне автодорожного транспортного средства или маломерного водного судна (ч. 1 ст. 317 УК РБ), совершенных в отношении лица, пострадавшего от преступления, членами его семьи, близкими родственниками либо иными лицами, которых оно обоснованно считает близкими.
При этом, как вытекает из смысла ч. 5 ст. 26 УПК РБ, такое дело прокурор возбудить не вправе. При отсутствии заявления лица, пострадавшего от преступления, он вправе возбудить лишь дело частного обвинения из числа указанных в ч. 2 ст. 26 УПК РБ, а также дело частно-публичного обвинения (ч. 4 ст. 26), если они затрагивают существенные интересы государства и общества или совершены в отношении лица, находящегося в служебной или иной зависимости от обвиняемого либо по иным причинам не способного самостоятельно защищать свои права и законные интересы. Дело, возбужденное прокурором, направляется для производства дознания или предварительного следствия. Производство по такому делу за примирением лица, пострадавшего от преступления, с обвиняемым в ходе предварительного расследования прекращению не подлежит.
На дела частного обвинения, предусмотренные ч. 3 ст. 26 УПК РБ, не распространяется также правило, установленное ч. 6 ст. 26 УПК РБ о том, что прокурор вправе в любой момент вступить в судебное разбирательство дела частного обвинения, указанное в ч. 2 ст. 26 УПК РБ, и поддерживать обвинение в суде, если этого требует защита прав граждан, государственных или общественных интересов. В этом случае производство по уголовному делу за примирением лица, пострадавшего от преступления, с обвиняемым в ходе судебного разбирательства прекращению не подлежит.
Кроме того, как уже отмечалось, производство по делам частного обвинения, по УПК РБ, относится к особым производствам. Таким образом, несмотря на законодательное закрепление принципа публичности уголовного процесса в УПК РБ, фактически принципом он не является. Частные начала в уголовном судопроизводстве Беларуси занимают больше места, чем в России и других странах СНГ.
Другим принципом уголовного процесса, не нашедшим закрепления в гл. 2 УПК РФ, является принцип всесторонности, полноты и объективности исследования обстоятельств дела. Он был закреплен в ст. 20 УПК РСФСР (и соответствующих статьях УПК союзных республик), согласно которой суд, прокурор, следователь и лицо, производящее дознание, обязаны принять все предусмотренные законом меры для всестороннего, полного и объективного исследования обстоятельств дела, выявить как уличающие, так и оправдывающие обвиняемого, а также смягчающие и отягчающие его ответственность обстоятельства.
Принципу всесторонности, полноты и объективности исследования всех обстоятельств дела в свое время было посвящено немало работ в уголовно-процессуальном, а также в криминалистическом аспектах, в т.ч. в союзных советских республиках38. У этого принципа немало сторонников в современной литературе39.
М.А. Тхакушинов полагает, что «исключение требования о всесторонности, полноте и объективности исследования обстоятельств дела из числа принципов уголовного судопроизводства обусловлено в основном по причине закрепления в УПК конституционного принципа состязательности сторон. Так, например, следователя как участника уголовного судопроизводства со стороны обвинения вряд ли можно обязать проявлять активность в собирании оправдательных доказательств. Тем более абсурдно было бы обязать собирать обвинительные доказательства защитника, который, в соответствии с ч. 3 ст. 86 УПК РФ, так же, как и следователь является субъектом деятельности по собиранию доказательств. Не обязан собирать доказательства (ни оправдательные, ни обвинительные) суд, который, в соответствии с ч. 3 ст. 15 УПК РФ, не является органом уголовного преследования, не выступает на стороне обвинения или защиты»40.
С принципом состязательности связывает всесторонность, полноту и объективность исследования обстоятельств дела и Н.Подольный. Он пишет: «В новом УПК нет принципа всестороннего, полного и объективного исследования обстоятельств дела, который был закреплен в ст.20 УПК РСФСР. Отсутствие данного принципа в новом законе, возможно, вызывает у многих
Вестник Санкт-Петербургского университета МВД России № 4 (28) 2005
Вестник Санкт-Петербургского университета МВД России № 4 (28) 2005
следователей, прокуроров и судей замешательство. Как же надо рассматривать и расследовать уголовные дела - невсесторонне, необъективно и неполно? Безусловно, отсутствие этого принципа в нормах нового УПК не является основанием для столь крайних выводов. Расследовать преступления необходимо качественно, но без того чрезмерного, вредящего делу рвения, в результате которого осужденным может оказаться и невиновный. Права и свободы человека ставятся теперь выше галочки о раскрытии преступления. Всесторонность, объективность и полнота исследования обстоятельств дела является теперь следствием действия принципа состязательности сторон. Ведь в споре рождается истина. В уголовном процессе истина может родиться лишь в том споре, который протекает в условиях состязания, когда стороны наделены равными правами, имеют равные возможности по отстаиванию своих позиций. Поэтому уже само утверждение принципа состязательности сторон является признанием того, что обстоятельства дела должны исследоваться всесторонне, полно и объективно. Восстановление картины подлинных прошлых событий, а не конструирование их подменяющей модели, - вот цель, которая должна стоять перед правосудием. Следователь, дознаватель, прокурор, суд должны быть беспристрастными исследователями, а не активными фальсификаторами, которые в погоне за показателями отчетности могут забыть про необходимость установления истины по делу. Это является причиной того, почему законодатель отказался от прямого декларирования принципа всестороннего, полного и объективного исследования обстоятельств дела. И это следует признать важной новацией в идеологии уголовного процесса. Утверждать, что в уголовном процессе нет принципа всестороннего, полного и объективного исследования обстоятельств дела, нельзя, так как отсутствие прямого упоминания того или иного принципа вовсе не обозначает его непризнание. Так, нормы, регулирующие все действия в рамках уголовного процесса, предполагают всесторонность, полноту и объективность в исследовании обстоятельств дела. Поэтому нет оснований для пессимистических заявлений относительно того, что новому уголовному процессу нет дела до установления истины»41.
Другие авторы, наоборот, считают, что состязательность, по крайне мере в том виде, как она закреплена в УПК РФ, исключает всесторонность, полноту и объективность исследования материалов дела42. При этом, например, А.Давлетов предлагает не распространять состязательность на досудебное производство43. Ю.Орлов считает, что «состязательность в уголовном процессе должна не исключать, а предполагать активность суда в собирании доказательств и его обязанность принимать все меры к установлении истины по делу (подчеркну еще раз - в рамках предъявленного обвинения). Только в такой трактовке этот принцип будет находиться в гармонии с другими принципами и с конечными целями уголовного процесса»44. Г.П. Химичева, предлагает вновь закрепить принцип всесторонности, полноты и объективности исследования обстоятельств дела в УПК РФ и одновременно считает необходимым восстановить активную роль суда в собирании доказательств45.
Как представляется, состязательность действительно не имеет места в полной мере в досудебном производстве как России, так и других стран СНГ. Для того чтобы это произошло, необходимо ввести в уголовный процесс институт судебных следователей, предоставить адвокату (защитнику) право «параллельного» расследования и т.д. Уголовный процесс России и стран СНГ по своему типу является смешанным - розыскным с элементами состязательности в досудебном производстве и состязательным в судебном производстве.
С другой стороны, нет оснований говорить и о действии принципа всесторонности, полноты и объективности исследования всех обстоятельств дела в современном досудебном производстве до тех пор, пока дознавателя и следователя законодатель относит к стороне обвинения. В литературе в этой связи предлагается законодательно закрепить функцию расследования и относить следователя к участникам уголовного судопроизводства, выполняющим именно данную функцию, а не функцию обвинения46.
Таким образом, для того, чтобы совместить, гармонизировать между собой принцип состязательности, с одной стороны, и принцип всесторонности, полноты и объективности исследования обстоятельств дела, с другой, необходимо, вносить существенные изменения в уголовнопроцессуальное законодательство. Поэтому исключение всесторонности, полноты и объективности исследования обстоятельств дела из числа законодательно закрепленных принципов уголовного судопроизводства вполне обоснованно. Принцип же состязательности, во многом закреплен из тех же идеологических соображений. Вполне очевидно, что он реализуется не в полной мере, особенно в досудебном производстве.
В этой связи интересной представляется позиция законодателей ряда стран СНГ, которые пытаются совместить оба указанных принципа.
Так, в УПК Республики Беларусь одновременно закреплены принципы всесторонности, полноты и объективности исследования обстоятельств уголовного дела (ст. 18) и осуществления правосудия на основе состязательности и равенства сторон (ст. 24).
Согласно ч. 1 ст. 18 УПК РБ орган уголовного преследования обязан принять все предусмотренные законом меры по всестороннему, полному и объективному исследованию обстоятельств уголовного дела, собрать доказательства как уличающие, так и оправдывающие обвиняемого, установить обстоятельства, имеющие значение для правильного разрешения дела, защиты прав и законных интересов участвующих в уголовном деле лиц.
К органам уголовного преследования, в соответствии с п. 22 ст. 6 УПК РБ относятся орган дознания, дознаватель, следователь, прокурор. Само уголовное преследование понимается как процессуальная деятельность, осуществляемая органом дознания, дознавателем, следователем, прокурором, частным обвинителем в целях установления факта и обстоятельств совершения общественно опасного деяния, предусмотренного уголовным законом, и совершившего его лица, а также для обеспечения применения к такому лицу наказания либо иных мер уголовной ответственности или принудительных мер безопасности и лечения (п. 48 ст. 6 УПК РБ). Как видно, уголовное преследование белорусский законодатель не связывает напрямую с обвинением, как это делается в УПК РФ и УПК других стран СНГ.
Сами участники уголовного процесса по УПК РБ не делятся на стороны обвинения и защиты. Классификация участников уголовного процесса по УПК РБ выглядит следующим образом: суд (глава 4), государственные органы и должностные лица, осуществляющие уголовное преследование (глава 5), участники уголовного процесса, представляющие свои или представляемые интересы (глава 6), иные участники уголовного процесс (глава 7).
В то же время в ч. 2 ст. 24 УПК РБ, посвященной состязательности, речь идет о функциях обвинения, защиты и осуществления правосудия, которые не могут быть возложены на один и тот же орган или одно и то же должностное лицо. В ч. 3 этой статьи сказано, что обязанность доказывания в судебном разбирательстве предъявленного лицу обвинения возлагается на сторону обвинения. Это норма, а также само название ст. 24 УПК РБ - «Осуществление правосудия на основе состязательности и равенства сторон» - свидетельствуют о том, что понятия состязательности, сторон обвинения и защиты относятся только к судебному производству. Таким образом, УПК РБ прямо и недвусмысленно подчеркивает смешанный характер уголовного процесса.
Менее убедителен в этом смысле казахстанский законодатель. Также как и в УПК Республики Беларусь, в УПК Республики Казахстан одновременно закреплены принцип состязательности (ст. 23 УПК РК) и всесторонности, полноты и объективности исследования обстоятельств дела (ст. 24 УПК РФ). В УПК РК принята аналогичная с УПК РБ классификация участников уголовного процесса. Однако понятие уголовного преследования в п. 13 ст. 7 УПК РК прямо отождествляется с понятием обвинения: «“Уголовное преследование (обвинение)” - процессуальная деятельность, осуществляемая стороной обвинения в целях установления деяния, запрещенного уголовным законом, и совершившего его лица, виновности последнего в совершении преступления, а также для обеспечения применения к такому лицу наказания или иных мер уголовно-правового воздействия».
К органам уголовного преследования относятся прокурор, следователь, орган дознания, дознаватель. В соответствии с ч. 1 ст. 24 «Всестороннее, полное и объективное исследование обстоятельств дела» УПК РБ, эти органы, кроме органа дознания, а также суд обязаны принять все предусмотренные законом меры для всестороннего, полного и объективного исследования обстоятельств, необходимых и достаточных для правильного разрешения дела. Таким образом, требование всесторонности, полноты и объективности исследования обстоятельств дела возлагается на органы, осуществляющие уголовное преследование, которое по УПК РК равнозначно обвинению. Такое положение дел противоречит принципу состязательности.
Сама же состязательность по смыслу, выраженному в названии и в тексте ст. 23 УПК РК распространятся на все судопроизводство - как судебное, так и досудебное. В ч. 2 ст. 23 УПК РК при этом указано, что уголовное преследование (т.е. обвинение), защита и разрешение дела судом отделены друг от друга и осуществляются различными органами и должностными лицами.
Принцип всесторонности, полноты и объективности исследования всех обстоятельств дела по УПК РБ и УПК РК распространяется на суд. В соответствии с ч. 2 ст. 18 УПК РБ суд, сохраняя объективность и беспристрастность, обеспечивает сторонам обвинения и защиты необходимые условия для реализации их прав. Решение о виновности либо невиновности обвиняемого суд выносит лишь на основе достоверных доказательств, подвергнутых всестороннему, полному и объективному исследованию и оценке. Примерно то же самое сказано в ч. 3 ст. 24 УПК РК: «Рассматривающий уголовное дело суд, сохраняя объективность и беспристрастность, создает сторонам обвинения и защиты необходимые условия для реализации их прав на всестороннее и полное исследование обстоятельств дела. Суд не связан мнением сторон, и вправе по собственной инициативе принимать необходимые меры для установления истины по уголовному делу».
Вестник Санкт-Петербургского университета МВД России № 4 (28) 2005
Вестник Санкт-Петербургского университета МВД России № 4 (28) 2005
Только на суд распространяются требования ст. 28 УПК Азербайджанской Республики, закрепляющей принцип объективности, беспристрастности и справедливости уголовного судопроизводства. В то же время в УПК Республики Армения требования объективности и беспристрастности, обращенные к суду, относятся к принципу состязательности (ч. 4 ст. 23).
1 См.: Строгович М.С. Курс советского уголовного процесса: В 3 т. Т. 1. М., 1968. С. 129.
2 См.: Смирнов А.В., Калиновский К.Б. Уголовный процесс. СПб., 2003. С. 14.
3 Химичева Г.П. Принципы уголовного судопроизводства // Уголовный процесс: Сборник учебных пособий. Вып. 1. М.:
ГУК МВД России. С. 74.
4 Вандышев В.В. Уголовный процесс. СПб., 2002. С. 27.
5 Александров А.С. Принципы уголовного процесса // Уголовный процесс России /Науч. ред. В.Т. Томин. М., 2003. С. 79.
6 Гельдибаев М.Х. Обеспечение прав и свобод человека и гражданина в сфере уголовно-процессуального принуждения: Автореф. дис. ... докт. юрид. наук. СПб., 2001. С. 11.
7 Вандышев В.В. Указ. соч. С. 26.
8 Химичева Г.П. Указ. соч. С. 74.
9 См., напр.: Добровольская Т.Н. Принципы советского уголовного процесса. М., 1971. С. 16.
10 См., напр.: Прокофьева С.М. Принцип гуманизма в уголовном судопроизводстве. СПб., 2001.
11 См.: Стригалев Д.К. Неприкосновенность частной жизни как международно-правовой и конституционный принцип деятельности органов предварительного следствия системы МВД: Автореф. дис. ... канд. юрид. наук. СПб., 2002; Антонов И.А, Мартыненко С.Б., Стригалев Д.С. Неприкосновенность частной жизни в уголовном судопроизводстве. СПб., 2003.
12 Григонис Э.П. Механизм государства (теоретико-правовой аспект): Дис. ... докт. юрид. наук. СПб., 2000. С. 59.
13 См.: Логунов О.В. Система принципов современного российского уголовного судопроизводства: Дис. ... канд. юрид. наук. СПб., 2004. С. 28.
14 См.: Чельцов-Бебутов М.А. Курс уголовно-процессуального права. СПб., 1995. С. 791-792.
15 Голунский С.А. О вероятности и достоверности в уголовном суде // Проблемы уголовной политики. Кн. 4. М., 1937.
С.60.
16 См.: Чельцов М.А. Уголовный процесс. М., 1948. С. 183.
17 См.: Трусов А.И. Основы теории судебных доказательств. М., 1960. С. 154; Якуб М.Л. Демократические основы советского уголовно-процессуального права. М., 1960. С. 114; Полянский Н.Н. Вопросы теории советского уголовного процесса. М., 1956. С. 187.
18 См.: Савицкий В.М. Презумпция невиновности. М. 1997. С. 6.
19 Там же. С. 7.
20 См.: Печников Г.А. Принцип презумпции невиновности на предварительном следствии. Волгоград, 1992. С. 9.
21 Ведомости Верховного Совета РСФСР. 1983. № 32. Ст. 1153.
22 См., напр.: Касумов Ч.С. Презумпция невиновности в теории и практике советского уголовного судопроизводства: Дис. ... канд. юрид. наук. М., 1980; Петрухин И.Л. Система конституционных принципов советского правосудия // Советское государство и право. 1981. № 5. С. 79; Либус И.А. Презумпция невиновности в советском уголовном процессе. Ташкент, 1981; Лукашевич В.З. Установление уголовной ответственности в советском уголовном процессе. Л., 1985. С. 72-80.
23 См.: Конституция Республики Казахстан // Конституции государств Европы: В 3 т. Т. 2. М., 2001. С. 189.
24 См.: Декларация прав человека и гражданина // Конституции государств Европы. Т. 3. С. 434.
25 См.: Международные акты о правах человека: Сборник документов. М., 2000. С. 40-41, 57, 541.
26 См.: Подольный Н. Новый УПК - новая идеология уголовного процесса // Российская юстиция. 2002. № 11. С. 20-22.
27 См.: Мизулина Е.Б. Уголовный процесс: концепция самоограничения государства: Дис. ... докт. юрид. наук. М., 1993.
28 Бюллетень Верховного Суда РСФСР 1993. № 8.
29 См.: Подольный Н. Указ. соч. С. 20.
30 См.: Бартошек М. Римское право. Понятия, термины, определения. М., 1989. С. 250.
31 См.: Логунов О.В. Указ. соч. С. 38.
32 См.: Смирнов А.В., Калиновский К.Б. Уголовный процесс. СПб, 2004. С. 15-16.
33 См.: Подольный Н. Указ. соч. С. 21.
34 См.: Тхакушинов М.А. Реализация принципов уголовного судопроизводства в уголовно-процессуальной деятельности прокуратуры: Дис. ... докт. юрид. наук. СПб., 2003. С. 14.
35 См.: Аширбекова М.Т. Публично-правовой характер досудебного производства // Доклады и сообщения на учредительной конференции Международной ассоциации содействия правосудию. 5-6 октября 2005 г. / Под ред. А.В. Смирнова. СПб., 2005. С. 84.
36 См., напр.: Вандышев В.В. Уголовный процесс. СПб., 2004. С. 31.
37 См.: Антонов И.А. Нравственно-правовые начала уголовно-процессуальной деятельности (теоретические идеи и правоприменительная практика): Автореф. дис. ... докт. юрид. наук. СПб., 2005. С. 13.
38 См., напр.: Николайчик Н.И., Матвиенко Е.А. Всесторонность, полнота, объективность предварительного расследования. Минск, 1969.; Соловьев А.Д. Всесторонность, полнота и объективность предварительного следствия. Киев, 1969. Бурданова В.С. Криминалистическое обеспечение всесторонности, полноты и объективности исследования обстоятельств дела. СПб., 1994; Ее же. Реализация принципа всесторонности, полноты, объективности исследования обстоятельств дела в суде первой инстанции // Руководство для государственных обвинителей: Криминалистический аспект деятельности. Ч. 1. СПб., 1998.
39 См., напр.: Бурданова В.С. Поиски истины в уголовном процессе. СПб., 2002; Химичева Г.П. Досудебное производство по уголовным делам: Концепция досудебного совершенствования уголовно-процессуальной деятельности. М., 2003.
40 См.: Тхакушинов М.А. Указ. соч. С. 105.
41 Подольный Н. Указ. соч. С. 22.
42 См., напр.: Орлов Ю. Принцип состязательности в уголовном процессе: значение и пределы действия // Российская
юстиция. 2004. № 2. С. 26; Давлетов А. Проблема состязательности в УПК решена неудачно // Российская юстиция. 2003. № 8.
С. 11.
43 См.: Давлетов А. Указ. соч. С. 12.
44 Орлов Ю. Указ. соч. С. 27.
45 См.: Химичева Г.П. Указ. соч. С. 24.
46 См.: Антонов И.А. Указ. соч. 14.
