CC BY
401
ВЕСТН. МОСК. УН-ТА. СЕР. 11. ПРАВО. 2008. № 1
ВОПРОСЫ УГОЛОВНОГО ПРАВА И ПРОЦЕССА
C.B. Романов, кандидат юридических наук
ТРЕБОВАНИЕ ВСЕСТОРОННОСТИ, ПОЛНОТЫ И ОБЪЕКТИВНОСТИ
ИССЛЕДОВАНИЯ ОБСТОЯТЕЛЬСТВ ДЕЛА КАК НЕОБХОДИМОЕ
УСЛОВИЕ ПРЕДВАРИТЕЛЬНОГО РАССЛЕДОВАНИЯ
Уголовно-процессуальный кодекс РСФСР 1960 г.1 содержал положение о том, что «суд, прокурор, следователь и лицо, производящее дознание, обязаны принять все предусмотренные законом меры для всестороннего, полного и объективного исследования обстоятельств дела, выявить как уличающие, так и оправдывающие обвиняемого, а также смягчающие и отягчающие его ответственность обстоятельства» (ч. 1 ст. 20).
Наука уголовного процесса под всесторонностью исследования обстоятельств дела понимает исчерпывающее познание всех обстоятельств, имеющих значение для дела, выдвижение и проверку всех возможных версий исследуемого события. Полнота исследования предполагает, что обстоятельства, имеющие значение для дела, установлены необходимой и достаточной для достоверных выводов совокупностью доказательств. Объективность исследования требует непредвзятого, беспристрастного исследования обстоятельств, свидетельствующих как против, так и в пользу обвиняемого (подозревае-мого)2.
Уголовно-процессуальный кодекс РФ 2001 г. не содержит нормы, аналогичной ч. 1 ст. 20 УПК РСФСР. Поэтому в процессуальной науке возникла дискуссия о том, продолжает ли существовать в законе требование всесторонности, полноты и объективности исследова-
1 Ведомости Верховного Совета РСФСР. 1960. № 40. Ст. 592.
2 См.: Тарасов-Родионов П.И., Александров Г.Н., Розенблит С.Я. Предварительное следствие: пособие для следователей. М., 1955. С. 54; Жогин Н.В., Фаткул-лин Ф.Н. Предварительное следствие в советском уголовном процессе. М., 1965. С. 78; Соловьёв А.Д., Сусло Д.С. Всесторонность, полнота и объективность предварительного следствия. Киев, 1969. С. 10; а также: Уголовный процесс: Учебник для студентов юридических вузов и факультетов / Под ред. К.Ф. Гуценко. М., 2005. С. 122—123.
3 Уголовно-процессуальный кодекс РФ от 18 декабря 2001 г. // СЗ РФ. 2001. № 5, ч. 1. Ст. 4921; 2002. № 20. Ст. 2027; № 30. Ст. 3015, 3020, 3029; № 44. Ст. 4298;
2003. № 27, ч. 1. Ст. 2700, 2706; № 27,ч. 2. Ст. 2708; № 28. Ст. 2880; № 50. Ст. 4847;
2004. № 17. Ст. 1585; № 27. Ст. 2711; № 49. Ст. 4853; 2005. № 1, ч. 1. Ст. 13; № 23. Ст. 2300; 2006. № 3. Ст. 277; № 10. Ст. 1070; № 23. Ст. 2379; № 28. Ст. 2975, 2976; № 31, ч. 1. Ст. 3452; 2007. № 1, ч. 1. Ст. 46; № 16. Ст. 1827; № 18. Ст. 2118; № 24. Ст. 2830, 2833; № 31. Ст. 4008, 4011 (далее — УПК).
ния обстоятельств дела или законодатель от указанного требования отказался.
Известно, что разработчики УПК рассматривали требование всесторонности, полноты и объективности исследования обстоятельств дела как антагонистическое по отношению к принципам состязательности сторон и презумпции невиновности4. Данная позиция основывается на утверждении о том, что ныне состязательным является весь уголовный процесс, все его стадии5. Между тем состязательный характер современного предварительного расследования как одной из стадий процесса отнюдь не очевиден6. В связи с этим представляется необходимым определить, какое место в системе общих условий предварительного расследования принадлежит в настоящее время требованию всесторонности, полноты и объективности исследования обстоятельств дела и какие последствия может иметь отказ от нормативного закрепления данного требования.
Однако прежде чем ответить на поставленный вопрос, необходимо установить, сохранено ли в той или иной форме в УПК требование всесторонности, полноты и объективности предварительного расследования.
Свидетельством отказа законодателя от данного требования может служить то, что в УПК формулировки требования всесторонности, полноты и объективности предварительного расследования нет, в то время как в проекте УПК, принятом Государственной Думой в первом чтении и подготовленном ко второму, указанная формулировка была, но после рассмотрения законопроекта во втором чтении исчезла7. В пользу довода о неслучайности этого исчезновения свидетельствует приведенная выше позиция разработчиков УПК8.
Вместе с тем при исключении из проекта УПК требования всесторонности, полноты и объективности расследования не были изменены иные нормы Кодекса, в которых указанное требование
4 Комментарий к Уголовно-процессуальному кодексу Российской Федерации / Отв. ред. Д.Н. Козак, Е.Б. Мизулина. М., 2002. С. 65 (автор комментария — Е.Б. Мизулина).
5 Там же.
6 Вопрос о действии принципа состязательности сторон в стадии предварительного расследования подробнее рассматривается далее в статье.
7 Использованы тексты проекта УПК, содержащиеся в СПС «Гарант».
8 Точка зрения об отсутствии в УПК требования всесторонности, полноты и объективности расследования выражена в работах многих ученых, напр. см.: Куцо-ва Э.Ф. Уголовный процесс России: истина и состязательность // Законодательство. 2002. № 9. С. 75; Бойков А.Д. Новый УПК России и проблемы борьбы с преступностью // Уголовное право. 2002. № 3. С. 66; Зажицкий В. Новые нормы доказательственного права и практика их применения // Российская юстиция. 2003. № 7.
конкретизировалось: это в первую очередь положения ч. 4 ст. 152 УПК (предварительное расследование может производиться по месту нахождения обвиняемого или большинства свидетелей в целях обеспечения его полноты и объективности) и ч. 2 ст. 154 УПК (выделение уголовного дела в отдельное производство допускается, если это не отразится на всесторонности и объективности предварительного расследования и разрешения уголовного дела). Как такового требования всесторонности, полноты и объективности расследования в этих положениях нет. Их содержание, практически не изменившееся при рассмотрении проекта кодекса в Государственной Думе, сохранило «следы» присутствия требования всесторонности, полноты и объективности расследования в первоначальных проектах УПК9.
Далее, отдельными процессуалистами отмечается, что «положительное установление какого-либо факта невозможно без исключения любых иных вариантов события прошлого», поэтому «обязанность доказывания виновности обвиняемого включает в себя и обязанность органа расследования собирать и исследовать все доказательства, опровергающие версию обвинения (ч. 2 ст. 14 УПК РФ)»10.
На наш взгляд, формулировка ч. 2 ст. 14 УПК не дает оснований для столь оптимистичных выводов. В данной части статьи сказано: «бремя доказывания обвинения и опровержения доводов, приводимых в защиту подозреваемого или обвиняемого, лежит на стороне обвинения» (курсив мой. — С.Р.). Кто же будет приводить эти доводы? Неужели сам следователь (дознаватель), отнесённый УПК к стороне обвинения и не обязанный расследовать дело объективно? Думается,
9 Поэтому не считаем возможным, подобно другим ученым, делать вывод о наличии в УПК требования всесторонности, полноты и объективности расследования, прямо хотя и не сформулированного, но «растворенного» в данных и других нормах УПК (см.: Гармаев Ю. Всесторонность и полнота расследования // Законность. 2002. № 9. С. 6—9; Ахмадуллин А. Всесторонность, полнота и объективность расследования как принцип уголовного процесса // Законность. 2005. № 8. С. 43—45; Тарасов А.А. Ещё раз об истине в уголовном судопроизводстве // Новый Уголовно-процессуальный кодекс России в действии: Материалы круглого стола, 13 ноября 2003 г., Москва / Отв. ред. И.Ф. Демидов. М., 2004. С. 73—74; Якимович Ю.К., Пан Т.Д. Досудебное производство по УПК РФ (участники досудебного производства, доказательства и доказывание, возбуждение уголовного дела, дознание и предварительное следствие). СПб., 2004. С. 129—130; Ревен-ко Н.И. Обеспечение следователем всесторонности, полноты и объективности исследования обстоятельств дела при осуществлении уголовного правосудия: Автореф. дис. ... канд. юрид. наук. Омск, 2006. С. 8).
10 Михайловская И. Права личности — новый приоритет Уголовно-процессуального кодекса Российской Федерации // Российская юстиция. 2002. № 7. С. 3.
что доводы в защиту подозреваемого и обвиняемого ожидаются в первую очередь от самих этих участников и их защитника. Если указанные доводы приведены, то следователь, дознаватель, прокурор должны эти доводы опровергнуть. Закон отнюдь не обязывает сторону обвинения отыскивать и опровергать иные возможные доводы в защиту подозреваемого и обвиняемого. Если же доводы в защиту подозреваемого и обвиняемого вообще не выдвинуты, то и опровергать сторона обвинения ничего не обязана11.
Необходимо учитывать, что в УПК РФ не разработан процессуальный механизм реализации в ходе предварительного расследования обязанности стороны обвинения опровергать доводы, приводимые в защиту подозреваемого и обвиняемого (ч. 2 ст. 14 УПК).
Напомним, в частности, что ч. 2 ст. 205 УПК РСФСР требовала приводить в обвинительном заключении доводы обвиняемого в свою защиту и результаты их проверки, т.е. обязывала следователя (дознавателя) анализировать доказательства, с тем чтобы убедиться в несостоятельности доводов обвиняемого. В УПК РФ законодатель разделил в обвинительном заключении (акте) доказательства на обвинительные и те, на которые ссылается сторона защиты (ст. 220, 225),
фактически отказавшись от анализа доказательств в итоговом до-
12
кументе предварительного расследования .
Между тем из содержания ч. 2 ст. 14 УПК следует, что если в обвинительном заключении (акте) содержатся доказательства, на которые ссылается сторона защиты, то следователь (дознаватель) обязан проверить доводы стороны защиты, в обоснование которых она предлагает эти доказательства, и, если они окажутся несостоятельными, опровергнуть. Но ст. 220 и 225 УПК, равно как иные его нормы, не содержат процессуальный порядок осуществления этой обязанности применительно к содержанию обвинительного заключения (акта).
11 Позиция Конституционного суда РФ по этому вопросу, выраженная в постановлении от 29 июня 2004 г., приведена далее.
12 См.: Петрухин И.Л. Теоретические основы реформы уголовного процесса в России. Ч. 2. М., 2005. С. 62. Разъяснение Пленума Верховного суда РФ о том, что «под перечнем доказательств, подтверждающих обвинение, а также под перечнем доказательств, на которые ссылается сторона защиты, понимается не только ссылка в обвинительном заключении на источники доказательств, но и приведение в обвинительном заключении или обвинительном акте краткого содержания доказательств» (курсив мой. — С.Р.) дела не меняет, поскольку из данного разъяснения по-прежнему не вытекает необходимость анализа полученных доказательств (п. 13 постановления Пленума Верховного суда РФ от 5 марта 2004 г. № 1 «О применении судами норм Уголовно-процессуального кодекса Российской Федерации» // Бюл. Верховного суда РФ. 2004. № 5).
2 *
21
При изучении следственной практики13 попытки опровержения доводов стороны защиты нам встретились в 4 % дел, в то время как доказательства, на которые ссылается сторона защиты, были приведены в 26 % изученных обвинительных заключений (актов). В частности, в одном из дел следователь, оценивая показания обвиняемого, на которые «ссылалась» сторона защиты, непосредственно в обвинительном заключении указал, что следствие считает эти показания
14
ложными . На наш взгляд, такого рода голословные «опровержения» особого значения не имеют.
Итак, из ч. 2 ст. 14 УПК нельзя вывести требование всесторонности, полноты и объективности расследования, а обязанность стороны обвинения опровергнуть доводы, приводимые в защиту подозреваемого или обвиняемого, применительно к досудебному производству представляется фиктивной, поскольку не подкреплена необходимым процессуальным механизмом реализации.
Некоторые процессуалисты подчеркивают, что при производстве по уголовному делу подлежат доказыванию обстоятельства, исключающие преступность и наказуемость деяния, смягчающие и отягчающие наказание, а также те, которые могут повлечь за собой освобождение от уголовной ответственности и наказания (п. 5—7 ч. 1 ст. 73 УПК). Таким образом, данная норма в большей степени побуждает дознавателя и следователя к всестороннему расследованию15, чем «декларативная» ст. 20 УПК РСФСР,
Поскольку ссылки на п. 5—7 ч. 1 ст. 73 УПК для обоснования обязанности следователя и дознавателя всесторонне расследовать дело в процессуальной литературе встречаются, по нашим наблюдениям, довольно часто, остановимся на этом аргументе подробнее.
Действительно, ст. 73 УПК РФ определяет круг обстоятельств, подлежащих доказыванию, в частности обстоятельства, исключающие преступность и наказуемость деяния, а также те, которые могут повлечь освобождение от уголовной ответственности и наказания16. Могут ли эти положения заменить собой требование всесторонности расследования? Полагаем, что не могут по следующим причинам.
13 Изучено 250 уголовных дел, рассмотренных в 2004—2006 гг. районными судами г. Москвы и Московской обл.
14 Уголовное дело № 1-53/06 по обвинению Ф. и К. в совершении преступлений, предусмотренных п. «а», «г», «д» ч. 2 ст. 161, ч. 2 ст. 325 УК // Архив Кунцевского районного суда г. Москвы.
15 Лупинская П.А. Доказательства и доказывание в новом уголовном процессе // Российская юстиция. 2002. № 7.
16 Мы не упомянули об обстоятельствах, смягчающих наказание, так как их установление предусматривалось п. 3 ч. 1 ст. 68 УПК РСФСР.
Во-первых, нет оснований говорить о действительном расширении в УПК круга обстоятельств, подлежащих доказыванию. Ведь отсутствие обстоятельств, устраняющих преступность деяния, является необходимой предпосылкой для того, чтобы признать наличие в деянии состава преступления, которое доказывается в силу п. 1 ч. 1 ст. 73 УПК (ранее — п. 1 ч. 1 ст. 68 УПК РСФСР), требующего установить событие преступления, а также ст. 8 УК РФ, согласно которой «основанием уголовной ответственности является совершение деяния, содержащего все признаки состава преступления (курсив мой. — С.Р.), предусмотренного настоящим Кодексом (т.е. УК РФ)».
Что касается обстоятельств, которые могут повлечь освобождение от уголовной ответственности и наказания: если УПК РСФСР уполномочивал лицо, производящее дознание, следователя, прокурора или суд принимать процессуальные решения, обусловленные наличием указанных обстоятельств, названные органы и лица были полномочны и устанавливать соответствующие обстоятельства, несмотря на отсутствие прямых упоминаний о них в ст. 68 УПК РСФСР. В противном случае освобождение от уголовной ответственности и наказания вообще не имело бы места в правоприменительной практике.
Во-вторых, нельзя смешивать круг обстоятельств, подлежащих доказыванию, и требование всесторонности, полноты и объективности расследования как условие их установления. Выделив в числе подлежащих доказыванию обстоятельства, исключающие преступность и наказуемость деяния, а также те, которые могут повлечь освобождение от уголовной ответственности и наказания, законодатель этим вовсе не обязал следователя и дознавателя исчерпывающе установить наличие или отсутствие указанных (и иных подлежащих доказыванию) обстоятельств, проверить все возможные версии, подтвердить выводы о наличии или отсутствии названных обстоятельств достаточной совокупностью доказательств, сохранять объективность при исследовании обстоятельств дела.
Сделав промежуточный вывод о том, что требование всесторонности, полноты и объективности расследования в объеме, аналогичном содержанию ст. 20 УПК РСФСР, в УПК РФ отсутствует, продолжим наше исследование.
Выяснить значение требования всесторонности, полноты и объективности обстоятельств дела для предварительного расследования значит ответить на вопрос: является ли данное требование необходимым условием предварительного расследования либо от него можно отказаться без ущерба для эффективности решения задач предварительного расследования и уголовного процесса в целом?
Отвечая на данный вопрос, следует иметь в виду, что предварительное расследование, как и в целом досудебное производство, играет вспомогательную, подготовительную роль относительно последующего судебного производства17. Эта роль предварительного расследования может осуществляться различным образом. Еще дореволюционные процессуалисты выделяли три основные модели предварительного расследования по уголовному делу: англо-американскую, характерную для состязательного процесса, а также французскую и новогерманскую, свойственные смешанной форме процесса18. Рассмотрим, присутствует ли в этих моделях условие всесторонности, полноты и объективности исследования обстоятельств дела.
Одной из основ французского предварительного следствия является разделение функции обвинения, принадлежащей прокурору, и функции предварительного следствия, осуществляемой судеб-но-следственными юрисдикциями во главе со следственным судьей. Такое решение обеспечивает беспристрастность следственного судьи, который в случае наделения его полномочиями по возбуждению
уголовного преследования неминуемо стал бы пристрастен, посколь-
г- 19
ку стремился бы доказать правильность начатия следствия .
Следственный судья, проверяя выдвинутое прокурором обвинение, в силу ч. 1 ст. 81 УПК Франции «производит все следственные действия, которые он сочтет необходимыми для установления истины. Он производит расследование объективно, собирая доказательства против и в пользу обвиняемого». Поэтому он не может быть отнесен к «стороне обвинения»: он появляется в уголовном процессе не для того, чтобы обвинять, но и с целью приведения в известность фактических обстоятельств дела для последующего судебного разби-рательства20. Однако и прокурор, осуществляя функцию обвинения,
17 См.: Случевский В.К. Учебник русского уголовного процесса. Судоустройство — судопроизводство. Спб., 1913. С. 506; Розин H.H. Уголовное судопроизводство. Петроград, 1916. С. 465; Стремовский В.А. Содержание предварительного следствия в советском уголовном процессе // Уч. зап. Краснодарского педагогического ин-та им. 15-летия ВЛКСМ. Вып. 138. 1971. С. 27; Волколуп О.В. Система уголовного судопроизводства и проблемы ее совершенствования. СПб., 2003. С. 26.
18 См. Фойницкий И.Я. Курс уголовного судопроизводства: В 2 т. Т. 2. СПб., 1996. С. 355. Современные ученые выделяют англосаксонскую и романо-германскую модели предварительного расследования, при этом в рамках последней рассматриваются как французская, так и немецкая модели, но мы считаем необходимым эти модели разграничивать (см.: Деришев Ю.В. Проблемы организации досудебного производства по УПК РФ. Омск, 2003. С. 174—205; Оболкина А.Л. Модели предварительного (досудебного) производства по уголовным делам (сравнительно-правовой анализ): Автореф. дис. ... канд. юрид. наук. Омск, 2005. С. 17).
19 Larguier J. La procédure pénale. Paris, 1963. P. 19.
20 Ibidem.
вправе, в частности, требовать от следственного судьи совершения всех действий, необходимых, по его мнению, для установления истины, присутствовать при производстве указанных действий и т.д. (ст. 1, 82 УПК Франции). Иными словами, французский прокурор не имеет целью обвинение любой ценой: требование установления истины обязывает его к беспристрастности.
Как видно, французская модель предварительного расследования немыслима без требования всесторонности, полноты и объективности расследования. Прежде всего в отсутствие состязательности, когда обвиняемый и его защитник неравноправны со следственным судьей и прокурором, требование всесторонности, полноты и объективности есть важнейшая гарантия права обвиняемого на защиту. Отказ от всесторонности, полноты и объективности расследования превратил бы следственного судью в помощника прокурора по обоснованию обвинения, что не соответствовало бы статусу следственного судьи, приводило бы к поступлению в суд односторонне расследованных уголовных дел, по которым невозможно было бы вынесение законного, обоснованного и справедливого приговора.
Российское предварительное расследование в настоящее время не является судебным и обращение к новогерманской модели расследования представляется тем более интересным.
Новогерманская модель предварительного расследования также сохраняет несостязательную форму. Однако если французская модель возлагает обязанность подготовки материалов дела на представителя судебного ведомства, новогерманская модель наделяет аналогичными полномочиями прокурора. Таким образом, в рамках этой модели классическое предварительное судебное следствие заменено прокурорским дознанием, которое осуществляется самим прокурором либо (чаще всего) полицией под его руководством21.
Производство дознания нельзя рассматривать как обвинительную деятельность, ибо дознание есть лишь подготовка к возбуждению публичного обвинения перед судом (ч. 1 § 170 УПК ФРГ). Поэто-
21 Интересно, что в России тенденция окончательного отхода от французского предварительного судебного следствия была законодательно оформлена почти за полвека до того, как это произошло в самой Германии, а именно в 1928 г., когда следователи, ранее состоявшие при судах, были переподчинены прокуратуре. Поэтому именование данной модели «новогерманской» (новой по отношению к старой модели, характерной для немецкого розыскного процесса), которым мы будем продолжать пользоваться для удобства и единообразия терминологии, в некоторой степени условно. Равным образом эту модель можно называть «новороссийской» (новой по отношению к модели, принятой в Уставе Уголовного судопроизводства 1864 г. и УПК РСФСР до 1928 г.).
му УПК ФРГ устанавливает ряд гарантий от превращения дознания из исследования обстоятельств дела в преследование обвиняемого.
Прежде всего это обязанность прокуратуры и полиции проводить расследование беспристрастно. Часть 2 § 160 УПК ФРГ предписывает прокуратуре собирать не только уличающие, но и оправдывающие обвиняемого доказательства. Расследование также должно производиться полно. В соответствии с ч. 3 § 160 УПК ФРГ в ходе дознания устанавливаются все обстоятельства, необходимые для решения вопроса о возбуждении публичного обвинения и применения закона.
Как видно, в новогерманской модели расследования всесторонность, полнота и объективность дознания — неотъемлемое условие правильного решения вопроса о наличии достаточных для возбуждения публичного обвинения доказательств, а также гарантия права обвиняемого (в условиях его неравноправности с прокурором и полицейским дознавателем) на защиту.
В состязательном уголовном процессе (в частности, в Великобритании и США) досудебное производство провозглашено состязательным и проводится сторонами, формально обладающими равными правами по сбору доказательств для осуществления собственных уголовно-процессуальных функций обвинения и защиты, т.е. доказательства собираются каждой стороной отдельно и только в свою пользу22.
В данной модели требование всесторонности, полноты и объективности нормативно не закрепляется. Однако необходимо учитывать, что нормативное отсутствие названного требования в законе в определенной мере компенсируется наделением стороны защиты правом собирать доказательства, которого лишены обвиняемый (подозреваемый) и защитник во французской и новогерманской моделях.
На фоне приведенных моделей рассмотрим, что же произошло с российским предварительным расследованием (которое по форме наиболее сходно с немецким прокурорским дознанием) после принятия УПК РФ.
22 В американской процессуальной теории признаны проблемы, связанные с обеспечением действительного равенства сторон обвинения и защиты, которое хотя и формально провозглашено, но реально (особенно в ходе досудебного расследования) государством не гарантировано. Отмечается, что возможность вынесения оправдательного приговора существует в основном при наличии высокооплачиваемого адвоката-защитника (Encyclopaedia of crime and justice. 2nd ed. / Editor-in-chief — J. Dressler. Vol. 1. N.Y., 2002. P. 26, 29; West encyclopaedia of American law. St.-Paul (Min.), 1998. Vol. 1. P. 104—106).
Согласно ч. 1 ст. 15 УПК, уголовное судопроизводство (т.е. досудебное и судебное производство по уголовному делу, п. 56 ст. 5 УПК) осуществляется на основе состязательности сторон. Соответственно прокурор, а также следователь, начальник следственного отдела, дознаватель, потерпевший, его законный представитель и представитель, гражданский истец и его представитель отнесены к стороне обвинения (п. 47 ст. 5 УПК). Действуя от имени государства, прокурор, а также следователь, руководитель следственного органа, дознаватель осуществляют уголовное преследование (ч. 1 ст. 21 УПК). Стороне обвинения противостоит сторона защиты, представленная обвиняемым, а также его законным представителем, защитником, гражданским ответчиком, его законным представителем и представителем (п. 46 ст. 5 УПК23).
Между тем, если вслед за законодателем признать, что в стадии предварительного расследования его участники занимают положение сторон и предварительное расследование является состязательным, то ч. 3 ст. 123 Конституции РФ обязывает наделить стороны равными правами по отстаиванию их позиций, в том числе и по представлению и исследованию доказательств перед судом24.
Однако равноправие сторон в ходе предварительного расследования в УПК не реализовано. Не говоря уже о том, что подозреваемый, обвиняемый, защитник лишены в этой стадии права собирать доказательства (ст. 86 УПК)25, участники со «стороны обвинения» (дознаватель, следователь) могут оказывать на них влияние, не вписывающееся ни в какую состязательную схему: рассматривают и разрешают ходатайства участников со «стороны защиты», применяют к
23 По непонятным причинам УПК РФ в указанной норме не отнес к стороне защиты подозреваемого.
24 Попытка создать нормативную конструкцию состязательного предварительного расследования была предпринята в проекте УПК, подготовленном Государственно-правовым управлением Президента РФ (Российская юстиция. 1994. № 9), но получила в процессуальной науке критическую оценку (Доля Е.А. Проект Общей части УПК Российской Федерации: критический анализ // Государство и право. 1995. № 5. С. 84—85).
25 Указание закона о праве защитника собирать доказательства (ч. 3 ст. 86 УПК) не находит развития в других нормах УПК и является неточным. Адвокат вправе собирать и представлять предметы и документы для приобщения их к уголовному делу в качестве доказательств (ч. 2 ст. 86 УПК, ч. 3 ст. 6 Федерального закона от 31 мая 2002 г. № 63-Ф3 «Об адвокатской деятельности и адвокатуре в Российской Федерации» // СЗ РФ. 2002. № 23. Ст. 2102). Да и разработчики УПК отмечают, что «имеется определенная условность в самом понимании того, что адвокат собирает доказательства» (см.: Лупинская П.А. Реформа уголовного правосудия и ее влияние на реформирование юридического образования // Уроки реформы уголовного правосудия в России: Сб. статей и материалов. М., 2006. С. 104).
своим «процессуальным противникам» меры процессуального принуждения. Поэтому утверждать о состязательном характере досудебного производства, об изменении «парадигмы всего уголовного судо-производства»26, превращении его в целиком состязательный процесс, представляется преждевременным27.
Таким образом, обеспечение прав личности путем внедрения состязательного начала на всех стадиях уголовного процесса оказалось очередным ршш ёе81ёепиш законодателя: провозгласив предварительное расследование состязательным, он не позаботился о наделении сторон равными правами по представлению и исследованию доказательств, что компенсировало бы последствия, связанные с отказом от принципа всесторонности, полноты и объективности расследования.
Однако и актуальная для нас несостязательная модель расследования не может быть признана удовлетворительной, поскольку для ее работы, как мы выяснили, обязательно четко выраженное требование всесторонности, полноты и объективности расследования, уравновешивающее неравноправие, с одной стороны, прокурора, следователя, дознавателя, и с другой — подозреваемого, обвиняемого, защитника.
Изложенное позволяет ответить на вопрос, сформулированный вначале: требование всесторонности, полноты и объективности исследования является необходимым условием несостязательного предварительного расследования. Отказ УПК РФ от требования всесторонности, полноты и объективности расследования привел к тому, что положение подозреваемого и обвиняемого по сравнению с УПК РСФСР ухудшилось: названные участники, лишившись гарантий права на защиту, связанных со всесторонностью, полнотой и объективностью расследования, взамен ничего существенного не приобрели.
Рассмотрим последствия отказа от требования всесторонности, полноты и объективности расследования. Прежде всего остановимся на противоречивости правового положения прокурора, следователя, дознавателя.
Указанные участники предварительного расследования действуют ныне на стороне обвинения, осуществляют уголовное преследо-
26 Петрухин И.Л. Указ. соч. С. 13.
27 Давлетов А. Проблема состязательности решена в УПК неудачно // Российская юстиция. 2003. № 8. С. 16—18; БожъевВ.П. К вопросу о состязательности сторон в стадии предварительного расследования // Материалы международной научно-практической конференции «Уголовно-процессуальный кодекс Российской Федерации: год правоприменения и преподавания». М., 2004. С. 235—238.
вание (ч. 1 ст. 21 УПК). Дело, однако, в том, что в ходе предварительного расследования уголовное преследование не может являться единственным направлением деятельности дознавателя, следователя, прокурора. Последние обязаны разъяснять подозреваемому и обвиняемому их права и обеспечивать возможность осуществления этих прав всеми способами, не запрещенными УПК (ч. 1 ст. 11, ч. 1, 2 ст. 16 УПК).
Выполняя эту обязанность, дознаватель, следователь, прокурор неизбежно совершают действия, которые по своей сути представляют собой защиту прав и интересов обвиняемых и подозреваемых, оказание им юридической помощи, т.е. то же самое, для чего в уголовном судопроизводстве участвует защитник, выполняющий (и это никем не оспаривается) функцию защиты (п. 46 ст. 5, ч. 1 ст. 49 УПК). Следовательно, осуществление указанной обязанности нарушает запрет возложения различных уголовно-процессуальных функций на одно и то же должностное лицо (ч. 2 ст. 15 УПК).
Этот запрет можно обойти двумя путями: либо отказаться от отнесения дознавателя, следователя, прокурора к стороне обвинения, признать, что в досудебном производстве они уголовное преследование не осуществляют, и тогда четко закрепить в законе их обязанность расследовать дело полно, всесторонне, объективно в целях установления истины28; либо, согласившись с тем, что дознаватель, следователь, прокурор действуют на стороне обвинения, освободить названных участников процесса от обязанности обеспечивать осуществление права подозреваемого и обвиняемого на защиту. Последнее решение, как следует из вышеизложенного, предполагает в конечном счете отказ от континентальных моделей предварительного расследования в пользу англо-американской.
В УПК, однако, мы видим третий вариант, когда дознаватель, следователь, прокурор, хотя и отнесены к стороне обвинения, но вместе с тем обязаны действовать и в интересах защиты. И в науке встречаются утверждения, что несмотря на отнесение следователя к стороне обвинения, его деятельность не должна носить односторонне об-
28 Показательно решение литовского законодателя, который, обязав прокурора и должностное лицо, ведущее досудебное расследование, обеспечить подозреваемому возможность защищаться от подозрений и обвинений, не наделил и нормативно не закрепил за прокурором и должностным лицом, ведущим досудебное расследование, функцию доказывания виновности лица в ходе досудебного расследования (см.: Фочен-кова H.A. К вопросу об особенностях уголовного процесса Литовской Республики // Уголовно-процессуальное право: понятие, источники, содержание. Материалы научно-практической конференции, посвященной 100-летию со дня рождения профессора Д.С. Карева. М., 2006. С. 103).
винительный характер: следователь может выступать и на стороне защиты, т.е. он должен вести расследование объективно29.
Представляется, что такая конструкция нежизнеспособна. По справедливому замечанию Я.О. Мотовиловкера, «обязанность следователя... всесторонне, полно и объективно исследовать вопрос о виновности или невиновности обвиняемого несовместима с обязанностью доказывать его виновность» (курсив мой. — С.Р.)30. В частности, поэтому во французском уголовном процессе, как было показано выше, функция предварительного следствия строго отделена от функции обвинения, и осуществляются эти функции различными субъектами.
Между тем Конституционный суд РФ, проверяя конституционность содержания ч. 2 ст. 15 УПК, пришел к выводу, что «по своему конституционно-правовому смыслу в системе норм положения ч. 2 ст. 15 УПК не исключают необходимость использования прокурором, следователем, дознавателем в процессе уголовного преследования всего комплекса предусмотренных уголовно-процессуальным законом мер по охране прав и свобод человека и гражданина в уголовном судопроизводстве (курсив мой. — С.Р.)»31.
Далее Конституционный суд в цитируемом постановлении указывает на особый процессуальный статус дознавателя, следователя, прокурора: он позволяет перечисленным участникам осуществлять действия по защите прав обвиняемого и подозреваемого, выходящие за рамки возложенной на них функции уголовного преследования. Если обратиться к положениям ч. 2 ст. 37, ч. 2 ст. 38, ч. 3 ст. 41 УПК, касающимся полномочий прокурора, следователя, дознавателя, то выясняется, что эти полномочия не ориентированы только на деятельность по изобличению обвиняемого и подозреваемого в совершении преступления, т.е. на уголовное преследование, а об изобличении в указанных нормах вообще не говорится.
29 Комментарий к Уголовно-процессуальному кодексу Российской Федерации. С. 135 (автор комментария — Б.Я. Гаврилов); Уголовно-процессуальное право РФ: Учебник / Отв. ред. П.А. Лупинская. М., 2003. С. 96 (автор параграфа — B.C. Чистякова); Душинская П.А. Некоторые вопросы правоприменения и преподавания по УПК РФ // Материалы международной научно-практической конференции «Уголовно-процессуальный кодекс Российской Федерации: год правоприменения и преподавания». С. 22.
30 Мотовиловкер Я.О. Обвинительная функция и обязанность доказывать виновность обвиняемого // Демократия и право развитого социалистического общества. Материалы Всесоюзной научной конференции. М., 1975. С. 386.
31 Постановление от 29 июня 2004 г. № 13-П «По делу о проверке конституционности отдельных положений статей 7, 15, 107, 234 и 450 УПК РФ в связи с запросом группы депутатов Государственной Думы» // СЗ РФ. 2004. N° 27. Ст. 2804.
Анализ следственной практики подтверждает, что в досудебном производстве деятельность дознавателя (следователя, прокурора) не сводится к уголовному преследованию. По своему содержанию она намного шире. В частности, изучение обвинительных заключений и обвинительных актов показало, что сторона защиты в качестве доказательств ссылается в 96 % случаев на показания обвиняемого (подозреваемого), в 12 % — на показания свидетелей, в 2 % — на показания потерпевшего. Поскольку допросить обвиняемого (подозреваемого) — обязанность следователя и дознавателя (ч. 2 ст. 46, ч. 1 ст. 173 УПК), то следует признать, что в подавляющем большинстве случаев оправдательные доказательства volens nolens добывают представители «стороны обвинения». Логика предварительного расследования вынуждает следователя и дознавателя вести его полно, всесторонне, объективно, а такая обязанность противоречит их обязанности осуществлять только уголовное преследование, вытекающей из общих положений УПК.
Сказанное означает, что отнесение в УПК дознавателя (следователя, прокурора) к стороне обвинения не отражает их действительного положения в досудебном производстве по уголовному делу, является искусственным и вызвано формальным закреплением в УПК принципа состязательности сторон . Поэтому дознаватель (следователь, прокурор) должны быть исключены из числа участников процесса со стороны обвинения. В свою очередь обязанность дознавателя (следователя, прокурора) расследовать дело полно, всесторонне, объективно необходимо четко закрепить в тексте УПК.
Конституционный суд РФ отметил важную вспомогательную роль досудебного производства, призванного служить целям полного и объективного судебного разбирательства по делу, обеспечения условий эффективного осуществления правосудия по уголовным де-лам33. Рассмотрим, как отказ от требования всесторонности, полноты и объективности расследования повлиял на сам ход судебного разбирательства.
Будучи само по себе несостязательным, досудебное производство призвано помимо прочего создать предпосылки для проявления прищипа состязательности сторон в судебном разбирательстве. Однако в настоящее время обвиняемый (подозреваемый), защитник
32 См.: Ревенко Н.И. Указ. соч. С. 7.
33 Постановление от 23 марта 1999 г. № 5-П «По делу о проверке конституционности положений статьи 133, части первой статьи 218 и статьи 220 УПК РСФСР в связи с жалобами граждан В.К. Борисова, Б.А. Кехмана, В.И. Монастырецкого, Д.И. Фуфлыгина и общества с ограниченной ответственностью «Моноком» // СЗ РФ. 1999. № 14. Ст. 1749.
лишены возможности проводить следственные действия, чтобы собрать доказательства, подтверждающие их позицию. Поэтому УПК обязывает следователя (дознавателя) удовлетворять ходатайства обвиняемого (подозреваемого), защитника о производстве следственных действий, если обстоятельства, об установлении которых они ходатайствуют, имеют значение для уголовного дела (ч. 2 ст. 159 УПК). Между тем данное право, само по себе очень важное, есть проявление требования всесторонности, полноты и объективности расследования, и в отсутствие четкой формулировки указанного требования может осуществляться неэффективно.
Сказанное подтверждается правоприменительной практикой. Так, в ходе предварительного следствия защитник заявил ходатайство о вызове и допросе ряда граждан в качестве свидетелей. Отказывая в удовлетворении ходатайства, следователь указал, что ходатайство защитника надуманно и необоснованно, так как заявлено на завершающем этапе следствия. За время следствия свидетели могли быть подготовлены к допросу обвиняемым или его родственниками и дать показания, которые введут следствие в заблуждение. Кроме того, в ходатайстве не указаны установочные данные свидетеля, а в обязанности органа следствия не входит установление личности свидете-
34
леи защиты .
Этот пример демонстрирует не только беспомощность следователя, опасающегося, что свидетели «введут его в заблуждение», но и то, как отказ от внятной формулировки требования всесторонности, полноты и объективности расследования привел к грубому нарушению конституционного права обвиняемого на защиту.
Подобные нарушения права на защиту приводят к фактическому неравноправию сторон в судебном разбирательстве и отнюдь не всегда в нем устранимы. Как отметил Конституционный суд в постановлении от 8 декабря 2003 г., «досудебное производство призвано служить целям полного и объективного судебного разбирательства по делу. В результате проводимых в ходе предварительного расследования следственных действий устанавливается и исследуется большинство доказательств по делу, причем отдельные следственные действия могут проводиться только в этой процессуальной стадии» (курсив мой. — С.Р.).
34 Уголовное дело № 1/1025-05 по обвинению Ч. в совершении преступлений, предусмотренных ч. 1 ст. 222 УК и ч. 1 ст. 232 УК // Архив Кунцевского районного суда г. Москвы. Отступления от требования всесторонности, полноты и объективности расследования обнаружили при изучении следственной практики и другие процессуалисты (см.: Ревенко Н.И. Указ. соч. С. 17).
В этом же постановлении суд отмечает, что нельзя говорить о правосудии по уголовному делу, если в уголовном судопроизводстве не обеспечиваются установление на основе исследованных доказательств обстоятельств происшествия, в связи с которым было возбуждено уголовное дело, его правильная правовая оценка, выявление конкретного вреда, причиненного обществу и отдельным лицам, и действительной степени вины лица в совершении инкриминируемого ему деяния. Эти обстоятельства должны устанавливаться не только судом в судебном разбирательстве, но и в досудебном производстве35.
В постановлении от 29 июня 2004 г. Конституционный суд признал, что «дознаватель, следователь, прокурор и суд, осуществляя доказывание, обязаны принимать в установленных процессуальных формах все зависящие от них меры к тому, чтобы были получены доказательства, подтверждающие как виновность, так и невиновность лица в совершении инкриминируемого ему преступления» (курсив мой. — С.Р.).
Более того, «судебное решение, если существенно значимые обстоятельства события, являющегося предметом исследования по данному уголовному делу, отражены в нем неверно, не может рассматриваться как справедливый акт правосудия и должно быть исправлено независимо от того, что послужило причиной его неправосудности — неправомерные действия судьи, судебная ошибка или обстоятельства, объективно влияющие на законность, обоснованность и справедливость судебного акта (курсив мой. — С.Р.)»36.
Приведение столь обширных извлечений из решений Конституционного суда представляется необходимым потому, что его правовые позиции, с которыми нельзя не согласиться, не имеют опоры в УПК. Вместе с отказом от требования всесторонности, полноты и объективности расследования был сломан процессуальный механизм, обеспечивавший возможность такого же рассмотрения дела и в суде. А без всестороннего, полного и объективного судебного разбирательства невозможны обеспечение права обвиняемого на защиту и вынесение законного, обоснованного и справедливого приговора.
35 Постановление Конституционного суда РФ от 8 декабря 2003 г. № 18-П «По делу о проверке конституционности положений статей 125, 219, 227, 229, 236, 237, 239, 246, 254, 271, 378, 405 и 408, а также глав 35 и 39 Уголовно-процессуального кодекса РФ в связи с запросами судов общей юрисдикции и жалобами граждан» // СЗ РФ. 2003. № 51. Ст. 5026.
36 Постановление Конституционного суда РФ от 16 мая 2007 г. № 6-П «По делу о проверке конституционности положений статей 237, 413 и 418 Уголовно-процессуального кодекса РФ в связи с запросом президиума Курганского областного суда» // СЗ РФ. 2007. № 22. Ст. 2686.
3 ВМУ, право, №1
33
Что же делать суду для реализации правовых позиций Конституционного суда? Логичным представляется допустить возможность возвращения дела прокурору для устранения неполноты расследования, вызванной нарушением права подозреваемого и обвиняемого на защиту и неустранимой в судебном заседании, т.е. проведение дополнительного расследования и в интересах защиты. Однако (и в этом глубокое противоречие позиции Конституционного суда) именно такое решение суду принимать запрещено. При этом если в 1999— 2002 гг. запрет распространялся на принятие судом решения о направлении дела на дополнительное расследование в связи односторонностью или неполнотой расследования, неустранимой в судебном заседании по собственной инициативе, то с введением в действие УПК РФ суд лишился возможности принять такое решение даже по ходатайству сторон, в том числе и стороны защиты.
Конституционный суд расценивает возвращение судом по собственной инициативе уголовного дела прокурору для дополнительного собирания доказательств как проявление обвинительной деятельности, так как дело возвращается представителям стороны обвинения — прокурору и следователю, т.е. суд потворствует этим участникам в выполнении их функции37. Очевидно, Конституционный суд вообще не признает возможность проведения дополнительного расследования в интересах защиты — возможность, которая, как мы постарались показать, вполне реальна. По мнению суда, такая возможность защите не нужна, ибо обвиняемый считается невиновным, пока его виновность не будет доказана в предусмотренном федеральным законом порядке и установлена вступившим в законную силу приговором суда, при этом неустранимые сомнения в виновности обвиняемого толкуются в его пользу (ст. 49 Конституции РФ).
Между тем отсутствие у суда права вернуть уголовное дело на дополнительное расследование вместе с отказом от требования всесторонности, полноты и объективности расследования вынуждает суд толковать в пользу обвиняемого не принципиально неустранимые (ибо исчерпаны все возможности для собирания доказательств), а «неустраненные» сомнения (так как отсутствуют процессуальные механизмы их устранения).
37 Постановление Конституционного суда РФ от 20 апреля 1999 г. № 7-П «По делу о проверке конституционности положений пунктов 1 и 3 части первой статьи 232, части четвертой статьи 248 и части первой статьи 258 УПК РСФСР в связи с запросами Иркутского районного суда Иркутской области и Советского районного суда города Нижний Новгород» // СЗ РФ. 1999. № 17. Ст. 2205; также см. постановление Конституционного суда РФ от 8 декабря 2003 г.
Исключив возможность дополнительного расследования в интересах обвиняемого, Конституционный суд, по существу, ограничил обвиняемого в возможности активно защищаться от предъявленного обвинения, т.е. защищать свои права и свободы всеми способами, не запрещенными законом (ч. 2 ст. 45 Конституции, ч. 2 ст. 16 УПК). Вместо того, чтобы добиваться собирания доказательств своей невиновности, обвиняемому предлагается ждать, пока суд истолкует в его пользу возникшие сомнения.
Позиция Конституционного суда, в силу которой «неустранен-ные» сомнения переводятся в разряд «неустранимых», ограничивает право потерпевшего на доступ к правосудию (ст. 52 Конституции), что само по себе нарушает ч. 3 ст. 17 Конституции, поскольку осуществление прав обвиняемого, вытекающих из презумпции невиновности, приводит к нарушению прав потерпевшего. Между тем п. 1 ч. 1 ст. 6 УПК, определяя назначение уголовного судопроизводства, ставит на первое место именно интересы лиц и организаций, потерпевших от преступлений.
Нельзя согласиться и с основным аргументом Конституционного суда о том, что возвращение уголовного дела на дополнительное расследование судом по собственной инициативе (или, если продолжить рассуждения суда, по инициативе прокурора-обвинителя) противоречит принципу состязательности сторон в судебном разбирательстве, так как дает преимущество стороне обвинения.
Действительно, односторонность или неполнота расследования порождают сомнения в версии обвинения. Сомнения эти устранимы, поэтому толковать их в пользу обвиняемого нельзя. Появившиеся сомнения подлежат устранению, и, пока они не устранены, ни суд, ни прокурор, ни подсудимый не могут достоверно знать, какие доказательства будут получены в результате дополнительного расследования — в пользу обвиняемого или против него. Поэтому никаких преимуществ стороне обвинения сама по себе возможность возвращения уголовного дела на дополнительное расследование не предоставляет.
Не было основано на законе и утверждение Конституционного суда о возращении уголовного дела на дополнительное расследование стороне обвинения. Ведь стороной обвинения прокурор становился лишь в судебном разбирательстве, а в несостязательном досудебном производстве прокурор был обязан исследовать обстоятельства дела полно, всесторонне, объективно, что, как уже говорилось, несовместимо с обязанностью доказывать виновность обвиняемого, т.е. с обязанностью обвинителя.
Таким образом, требование всесторонности, полноты и объективности предварительного расследования не противоречит принципам презумпции невиновности и состязательности сторон в судебном разбирательстве. Напротив, указанное требование является необходимой предпосылкой подлинного судебного состязания, поскольку создает возможности для подготовки к состязанию подозреваемого (обвиняемого), защитника, а также потерпевшего. Отсутствие этого требования приводит к поступлению в суд односторонне и неполно расследованных дел, по которым невозможно вынесение законного, обоснованного и справедливого приговора. Обобщение судебной практики показывает, что в 2005 г., как и в предыдущие годы, имеют место отмены приговоров в связи с неполнотой предварительного следствия, поверхностным исследованием обстоятельств совершения преступлений, имеющих существенное значение для правильного разрешения дела38.
Гарантией всесторонности, полноты и объективности расследования, а также права потерпевшего на доступ к правосудию и права обвиняемого на защиту должна служить возможность возвращения уголовного дела на дополнительное расследование в связи с его односторонностью и неполнотой39. Потребность в этом институте испытывает и практика. Как иначе объяснить, что de facto институт дополнительного расследования был реанимирован с момента введения в действие УПК: по уголовным делам, возвращаемым прокурору в порядке ст. 237 УПК, в массовом порядке проводится полномасштабное предварительное расследование с перепредъявлением обвинения, продлением срока содержания под стражей .
38 Обзор надзорной практики Судебной коллегии по уголовным делам Верховного суда РФ за 2005 г. // Бюл. Верховного суда РФ. 2006. № 10. С. 28. При этом, поскольку основание отмены приговора в связи с односторонностью или неполнотой предварительного расследования в УПК РФ не предусмотрено, приговоры отменяются в связи с нарушением уголовно-процессуального закона (ст. 381 УПК).
39 За восстановление института направления уголовных дел судом на дополнительное расследование выступают многие процессуалисты (см.: Тушев A.A. Прокурор в уголовном процессе РФ / Науч. ред. докт. юрид. наук, проф. И.Ф. Демидов. СПб., 2005. С. 237; Соколовская Н.С. Роль суда в состязании сторон по уголовно-процессуальному законодательству РФ: Автореф. дис. ... канд. юрид. наук. Томск, 2005. С. 8; Алиев Т.Т., Громов H.A., Зейналова Л.М., Лукичев H.A. Состязательность и равноправие сторон в уголовном судопроизводстве. М., 2003. С. 67—68). Однако некоторые исследователи высказываются и против этого (см.: ГавриловБ.Я. Актуальные проблемы правоприменительной практики в условиях действия УПК РФ // Уголовно-процессуальное право: понятие, источники, содержание. С. 36—43).
40 См.: Практика применения УПК РФ: практическое пособие / Под ред. В.П. Верина. М., 2006. С. 193; Колоколов H.A. «Судебные практики» в уголовном процессе: отвергнуть или, упорядочив, легализовать // Уголовно-процессуальное право: понятие, источники, содержание. С. 67.
В заключение приведем основные выводы нашего исследования:
1. УПК не закрепил требование всесторонности, полноты и объективности обстоятельств дела.
2. Требование всесторонности, полноты и объективности исследования является необходимым условием несостязательного предварительного расследования. Данное требование должно быть четко отражено в УПК и адресовано прокурору, следователю, дознавателю, правовой статус которых в настоящее время таков, что несмотря на отнесение названных участников к стороне обвинения он фактически позволяет им проводить расследование полно, всесторонне, объективно.
3. Всесторонность, полнота и объективность расследования являются предпосылкой подлинно состязательного судебного разбирательства, поскольку позволяют подозреваемому, обвиняемому, защитнику обеспечить собирание доказательств, обосновывающих их позицию по делу.
4. Гарантией всесторонности, полноты и объективности расследования должно служить право суда вернуть уголовное дело на дополнительное расследование в случае его односторонности и неполноты. Возможность принятия такого решения призвана обеспечить права как потерпевшего от преступления, так и обвиняемого.
Поступила в редакцию 24.09.07
