CC BY
61
УДК 81-112.2
Биктимирова Юлия Викторовна Yuliya Biktimirova
ОСОБЕННОСТИ УПОТРЕБЛЕНИЯ ИМЕННЫХ ЧАСТЕЙ РЕЧИ В ПАМЯТНИКАХ ДЕЛОВОЙ ПИСЬМЕННОСТИ ВОСТОЧНОГО ЗАБАЙКАЛЬЯ КОНЦА XVII - ПЕРВОЙ ПОЛОВИНЫ XVIII вв.
FEATURES OF PARTS OF SPEECH NAMES USE IN THE MONUMENTS OF BUSINESS WRITING OF EASTERN TRANSBAIKALIE (END OF THE XVII - THE FIRST HALF OF THE XVIII CENTURIES)
Анализируется реконструируемая морфологическая система именных частей речи русского языка конца XVII — первой половины XVIII вв. на примере рукописных документов деловой письменности Восточного Забайкалья, что является необходимым этапом в изучении этих памятников в контексте регионального лингвистического источниковедения. Описание особенностей именных частей речи в языке деловых памятников Восточного Забайкалья конца XVII — первой половины XVIII вв. с частичной реконструкцией морфологических парадигм позволяет выявить процессы унификации в парадигмах и конкуренцию вариантных форм именных частей речи
Ключевые слова: вариативность, именные части речи, памятники письменности, источниковедение, морфологическая парадигма
The research deals with the reconstructed morphological system of nominative parts of speech at the end of the XVII th - the first half of the XVIII th centuries on the basis of manuscript copies of business written language documents of Eastern Zabaikalie. It is an important stage in studies. The description of nominative parts of speech at the end of the XVII th — the first half of the XVIII th centuries together with the reconstruction of morphological paradigms help us to distinguish the process of unification in paradigms and in nominative parts of speech usage during the period when the language of the Russian nation was being formed
Key words: variability, nominative parts of speech, monuments of parts of speech, source studies, morphological paradigms
Работа выполнена в рамках государственного задания вузу Министерства образования и науки РФ, № 6.3620.2011. Тема проекта: Исследование региональной разновидности русского национального языка на территории Восточного Забайкалья в синхронном и диахронном аспектах
Изучение региональных памятников письменности XV-XVIII вв. в последние десятилетия получило развитие за счет привлечения новых источников, нахождения новых аспектов описания и реконс-
трукции русского языка. Особое внимание уделяется памятникам деловой письменности XVII-XVIII вв. как ценному материалу лингвистического источниковедения, отражающему становление русского национального языка. Описание региональных особенностей языка памятников деловой письменности занимает важное место в современных исследованиях [1; 2; 3; 4; 8: 12; 13; 14, 15, 18].
В настоящем исследовании анализируется реконструируемая морфологическая
система именных частей речи русского языка конца XVII — первой половины XVIII вв. на примере рукописных документов деловой письменности Восточного Забайкалья, что является необходимым этапом в изучении этих памятников в контексте регионального лингвистического источниковедения. Назрела необходимость системного рассмотрения грамматических особенностей именных частей речи в рукописных памятниках Восточного Забайкалья конца XVII — первой половины XVIII вв. с точки зрения принадлежности деловому стилю формирующегося литературного языка, стилистической и жанровой отнесенности, а также выявления рудиментов древнерусского или церковнославянского языков и форм региональной народно-разговорной речи (местных диалектов).
Исследование системы морфологии именных частей речи входит в контекст всестороннего изучения памятников Восточного Забайкалья конца XVII — первой половины XVIII вв., предпринятого в разное время рядом исследователей. Фонетическая система данных памятников конца XVII — первой половины XVIII вв. реконструирована Г.А. Христосенко [22], орфографические особенности, фонетические и лексические средства в забайкальских памятниках XVIII в. в аспекте взаимодействия языковых вариантов и стилеоб-разующих функций в формирующемся деловом стиле русского литературного языка исследованы А.П. Майоровым [14; 15]. Исследователи памятников Забайкальской деловой письменности — Г.А. Христосенко, Л.М. Любимова, А.П. Майоров, С.В. Русанова [16; 17; 20; 21] ввели в научный оборот определенное количество региональных скорописных памятников делового письма Забайкалья конца XVII-XVIII вв., которые не подвергались прежде лингвистическому анализу и не публиковались. Морфология забайкальских памятников деловой письменности конца XVII-XVIII вв. до настоящего исследования не была предметом серьёзных научных изысканий.
Материалом исследования послужили оригинальные скорописные тексты разных
жанров, составленные в Нерчинской воеводской канцелярии и подведомственными ей канцеляриями острогов и заводов Дау-рии (Восточного Забайкалья), хранящиеся: в Российском государственном архиве древних актов (РГАДА), в архиве Санкт-Петербургского отделения института истории РАН (СПбОИИ РАН), в Государственном архиве Забайкальского края (ГАЗК). В привлечённый для исследования корпус памятников Восточного Забайкалья конца XVII — первой половины XVIII вв. вошли тексты разных жанров, разнообразного тематического содержания, отражающие различные стороны жизни первопроходцев и первопоселенцев Восточного Забайкалья.
При анализе конкретного морфологического материала и интерпретации языка данных письменных памятников использованы методы лингвистического источниковедения: сравнительно-исторический и структурно-системный методы. Сопоставительный метод — для выявления особенностей аналогичных элементов в текстах разных жанров, при сопоставлении языковых фактов с данными различных памятников, а также древнерусского, церковнославянского и народно-разговорного (на базе современных забайкальских диалектов русского языка). Метод формулярного анализа помогает выявить границы ( в том числе и графические) соотношения делового языка и народно-разговорной речи.
С учётом принципов, выработанных историками языка, в настоящем исследовании анализируются особенности морфологии именных частей речи в памятниках делопроизводства Восточного Забайкалья конца XVII — первой половины XVIII вв. [11; 19; 23]. Принцип причинно-следственных связей позволяет рассматривать синонимические формы на горизонтали парадигмы как следствие перестройки старых типов склонения, которая вызвана действием языковых законов, в частности системности и аналогии. Закон аналогии вызывает процесс унификации как между типами склонения и между различающимися парадигмами одного словоизменительного типа. Процесс унификации форм проявляется и
по вертикали парадигмы, что приводит к появлению омонимии форм. Языковой закон традиции способствует сохранению архаичных форм.
По мнению ряда лингвистов, все «морфологические изменения сводятся к процессам:
1) утраты морфологической категории или явления;
2) возникновению новых морфологических явлений или категорий;
3) переосмыслению существующих морфологических явлений, перестройке их с появлением нового значения» [6].
Все морфологические изменения проявляются возникновением новых форм, конкуренцией или сосуществованием вариантов. По мнению В.Н. Ярцевой, «на уровне морфологии формальное варьирование имеет место в тех случаях, когда при сохранении одного значения две различные формы могут чередоваться в одной и той же позиции. Тем самым подразумевается, что эти формы являются вариантами для одного из элементов парадигматического ряда, хотя условия их дистрибуции в пределах языка в целом могут быть различны...» [24, С. 10]. Не всегда конкуренция морфологических вариантов протекает в условиях функционального равенства: хотя такие случаи возможны, однако на определенных этапах различные чередования форм могут зависеть от стилистической маркированности, частотности воспроизведения, контекста, в данном случае, документа. Учёные, анализируя вариативность форм на уровне морфологии, приходят к выводу, что с течением времени немотивированное формальное варьирование может приобретать «функционально и стилистически обусловленные противопоставления отдельных форм» [24, С. 26], «при этом архаические формы, употреблённые в устойчивых формулах, воспринимаются как стилистически маркированные, становятся принадлежностью (условно) высокого стиля» [9, С. 279].
Взаимосвязь и взаимовлияние новых и старых форм, хронология возникновения и исчезновения вариантных форм рассматриваются в данном исследовании в соот-
ветствии с концепцией «языковая норма — узуальная норма» [5; 14]. Оппозиции вариантов форм представлены на переломном этапе выхода из парадигматической морфологической системы древнерусского языка и образования «нового» языка с другой морфологической системой.
Язык письменных памятников способен отражать особенности народно-разговорной речи. Историки языка обнаруживают особенно отчетливую восприимчивость языка деловой письменности к народно-разговорным формам грамматической системы. О влиянии диалектных особенностей говорит известный исследователь С.И. Котков «Необходимо заметить следующее: деловая письменность местного происхождения в значительной массе случаев выдает свою диалектную принадлежность» [10, С. 192].
Итак, исходя из понимания конкуренции и взаимовлияния вариантов двух языковых традиций, книжной ( церковнославянской) и местной народно-разговорной (диалектной), описывается грамматическая система морфологии именных частей речи языка памятников Восточного Забайкалья конца XVII — первой половины XVIII вв.
В языке памятников письменности Восточного Забайкалья конца XVII — середины XVIII вв. наблюдается конкуренция вариантов родовых и падежных форм именных частей речи с сохранением церковнославянских рудиментов и появлением потенциальных форм, что является результатом общерусской тенденции переоформления морфологических парадигм именных частей речи.
По мнению многих учёных, XVIII в. стал временем стабилизации именных парадигм [9, С. 239] и активизации грамматических процессов перестройки склонения имён существительных в единственном числе, а также унификации именных парадигм во множественном числе, зародившихся в более ранние периоды развития русского языка. Этому процессу предшествовали конкуренция и сосуществование различных по происхождения форм в XVII в. Поэтому основной чертой системы слово-
изменения существительного этого периода являются вариативность и унификация форм, получившие свое отражение в языке памятников деловой письменности.
Анализ имён существительных в языке исследуемых памятников выявил значительное количество вариантных форм.
Наблюдается вариантность родовых форм ряда имён существительных, которая отражается в колебаниях грамматической оформленности рода разсомаш-ко — разсомачишка, распоп — распопа, Ивашка — Ивашко, мое домишко — мои домишка, например: «...женишко мое ,№гро^енка Осипова на реке платьишко мыла.» [РГАДА. Ф. 1142. Д. 12. Л. 2. 1678 г.].
Зафиксирована архаичная форма существительных звательного падежа: «И по указу великого Государя послать бы теб^, господине, из Нерчинска въ Албазинъ <...> служилых люде'.» [16, С. 77]; «.холоп ваш великии Гдрю Данилко Аршинскои чело«.» [СПбОИИ. Ф. 96. Стб. 2. 1669 г.]. А также употребление существительного в звательной форме падежа другого древнего склонения, например: «.и за то Рдри ево воровство.» [РГАДА. Ф. 214. Стб. 508. Л. 192. 1656 г.]. Наблюдается процесс вытеснения форм звательного падежа новыми звательными формами именительного падежа: «...говори11 в то время братцы казаки не продаете...» [РГАДА. Ф. 214. Стб. 508. Л. 192. 1656 г.].
Материалы привлечённых документов фиксируют у существительных мужского рода формирующегося I склонения (нумерация академическая) конкуренцию флексий -а (-я) и -у в форме родительного падежа единственного числа. При этом фиксируется более широкое употребление форм с флексией -у, чем в современном русском языке, в частности в родительном места и времени, не только у существительных с односложной, но и многосложной основой, а также в предложных и беспредложных конструкциях, что также могло быть объяснено активным функционированием этой же флексии в живой речи первопоселенцев. Обе флексии встречаются в одина-
ковых контекстах: из указа — из указу; от Нерчинска — от Нерчинску; минувшаго года — минувшего году.
Анализ падежных форм существительных II склонения выявил следующие факты: сохранение архаичных книжных форм и присутствие единичных случаев употребления флексий, которые можно отнести к диалектным особенностям живой речи, а также смешение форм твёрдой и мягкой основы родительного, дательного и местного падежей, что подтверждает принадлежность диалектной речи забайкальцев севернорусскому наречию (с таможни — для выемке, с то' земли - из приказнои изб'к) [7].
В ходе исследования зафиксирована неустойчивость форм множественного числа существительных, что свидетельствует о незавершившейся унификации падежной парадигмы множественного числа.
В именительном падеже множественного числа у существительных с твердой основой конкурируют флексия -и: «.и мы раби твои.» [ГАЗК. Ф. 10. Оп. 1. Д. 6. Л. 49. 1707 г.] и флексия -ы: «.посланы указы...» [ГАЗК. Ф. 10. Оп. 1. Д. 64. Л. 208. 1752 г.].
Из трёх флексий существительных родительного падежа в форме множественного числа — (нулевой, -ов (-ев) и -ей) — конкурируют в большей мере нулевая флексия и флексия -ов (-ев), например: «.на го-ловахъ роскаты не тwкмо у рекрЦгъ но ] работниковъ и подмастерьев выбревать.» [ГАЗК. Ф. 31. Оп. 1. Д. 4. Л. 47 об. 1738 г.]. Флексия -еи в исследуемый период конкурирует с двумя другими флексиями в меньшей мере.
Следует отметить консерватизм в употреблении форм дательного падежа множественного числа у существительных мужского рода I склонения: «.быть <.> казаком JванU Епифанцову Филипу Новоселову <.> в дитях боярских.» [ГАЗК. Ф. 10. Оп. 1. Д. 64. Л. 41 об. 1753 г.]. Памятники Восточного Забайкалья фиксируют конкуренцию флексий -ом (из склонения на *-о) и -ам (из склонения на *-а) — обе флексии сохраняют продуктивность, например: «... по разобранш по годом мцамъ и числамъ
не переплетены...» [ГАЗК. Ф. 10. Оп. 1. Д. 64. Л. 699. 1753 г.].
Конкуренция архаичной флексии -ы и новой флексии -ами (-ями) наблюдается у существительных мужского рода в творительном падеже множественного числа, например: <.Григорю Лоншакову с товарищи.» [РГАДА. Ф. 214. Д. 23. Л. 62. 1684 г.] — «.затворы на петляхъ жел^зныхъ з баутами и зас^цами...» [ГАЗК. Ф. 31. Оп. 1. Д. 7. Л. 111 об., 1743 г.].
Не завершён процесс унификации вариантных форм в местном падеже множественного числа. Вариативность флексий -hx (-ех) и -ах (-ях) подтверждается столкновением конкурирующих форм в рамках одного текста (в домех — в домах).
У существительных среднего рода фиксируется наименьшее количество вариантных форм в связи с тем, что отсутствуют такие дополнительные значения, как собирательность и одушевленность. Вариативность флексий у существительных женского и мужского рода подчеркивает то, что новые типы склонения окончательно не сформировались, употребление вариантных форм зависит от синтаксического окружения, стабильности древних речевых формул и этикетных выражений.
Варьирование падежных форм имён существительных в текстах памятников Восточного Забайкалья носит больше формальный характер, примеры форм, противопоставленных стилистически, немногочисленны. К таким примерам стилистического противопоставления можно отнести употребление форм звательного падежа для обращения к вышестоящему лицу (господине, государю) и употребление звательной формы существительного именительного падежа при обращении к равным или нижестоящим (братцы казаки).
Анализ словоизменения имён прилагательных разных разрядов в памятниках письменности Восточного Забайкалья конца XVII — первой половины XVIII вв. так же, как и существительных, выявляет процесс становления словоизменительной парадигмы этой части речи. В отличие от существительных в употреблении вариан-
тных падежных форм прилагательных отмечается более заметная стилистическая дифференциация: в шаблонных частях (начальном и конечном блоках), особенно в этикетных формулах, превалируют архаичные полные формы прилагательных с церковнославянскими флексиями.
Полные прилагательные в форме единственного числа мужского рода в именительном и винительном падежах ( при неодушевлённых существительных) зафиксированы с флексиями -ый (-ий) и -ой (-ей). Их употребление в основном зависит от стилистических условий: окончание -ый имеет книжную окраску, -ой — просторечную или нейтральную. Строгая стилистическая дифференциация между вариантными флексиями отсутствует: тот и другой вариант употребляются в исследуемых памятниках как в шаблонных частях — начальном и конечном блоке, так и в блоке основного содержания: «...млердъй Гдрь Цръ I велике1 кнзь...» [РГАДА. Ф. 214. Стб. 450. Л. 8. 1681-1683 гг.].
У прилагательных в форме единственного числа мужского и среднего рода в родительном падеже в текстах памятников Нерчинского воеводства используются дублетные флексии: -аго (-яго), закрепившиеся в русском языке под влиянием церковнославянского языка, и -ого (-его), исконная, а также флексия -ово (-ево), отражающая произношение. Вариантные флексии не всегда стилистически противопоставляются и иногда встречаются в одном тексте в разных формах (императорска-го, императорского, императорсково).
В памятниках Восточного Забайкалья у прилагательных зафиксирована древнерусская флексия женского рода единственного числа родительного падежа -о^ // (-е'к) «.подле острожное ст^ны плетен.» [РГАДА. Ф. 1142. Д. 26. Л. 49. 1683 г.]; а также флексия -ие: «.а в горнице вначал^ ,№бразъ Казансгае бдцы.» [ГАЗК. Ф. 10. Оп. 1. Д. 5. Л. 268. 1707 г.]. В местном падеже употребляется исконная флексия -ои (-еи): «...торговые статьи переплетены в чернои коже.» [РГАДА. Ф. 214. Кн. 473. Л. 275. 1702 г.]. Наблюдается унификация форм
твердой и мягкой разновидности по твердому варианту: «...в ночи на утреннои зор^...» [РГАДА. Ф. 1142. Д. 78. Л. 1. 1699 г.].
Из двух флексий прилагательных женского рода творительного падежа с флексией -ой (-ей), возникшей в результате действия процесса аналогии с другими косвенными падежами, и старой флексией -ою (-ею) — продуктивна старая флексия: «.где благостию божиеи техъ пожарных сл^ча-евъ ] не было.» [ГАЗК. Ф. 10. Оп. 1. Д. 64. Л. 208. 1752 г.]; «.и поб^жал с тунгускою з Галкинои дворовою давкою...» [РГАДА. Ф. 1142. Д. 78. Л. 9. 1699 г.].
В исследуемых памятниках прилагательные во множественном числе уже не фиксируют родовую отнесённость. В именительном и винительном падежах конкурируют равноправные флексии: церковнославянская -ыя (-ия) и исконная -ые (-ие): «...заказныя дела.» [ГАЗК. Ф. 10. Оп. 1. Д. 64. Л. 486. 1726-1753 г.]; «.два креста серебреные...» [РГАДА. Ф. 1142. Д. 98. Л. 31. 1701 г.].
В памятниках Восточного Забайкалья зафиксировано активное употребление кратких прилагательных всех трёх разрядов (река неглубока, ворворки сербряны, каштан ЕгоРковъ). Зафиксированы следы былой родовой дифференциации кратких прилагательных (л'квая рука с синю багровы ). У качественных прилагательных краткая форма не склоняется, сохраняет изменения по числам, в единственном числе по родам, употребляется в функции предиката.
Притяжательные прилагательные встречаются в языке памятников в полной форме — «.в отцовскомъ нашемъ двор^...» [ГАЗК. Ф. 10. Оп. 1. Д. 5. Л. 116. 1707 г.] и краткой форме — «.наши порутчиковы головы въ его Дмитреевы головы м^сто...» [РГАДА. Ф. 1142. Д. 2. Л. 10. 1670 г.]. У притяжательных прилагательных с суффиксами -ов (-ев) краткая форма склоняется, употребляется в атрибутивной функции. Также у качественных и относительных прилагательных в определенных падежных формах употребляются стяженные формы, они выполняют атри-
бутивную функцию. Стяженные формы являются диалектной чертой современных забайкальских говоров.
Локальные особенности употребления прилагательных в деловой письменности Восточного Забайкалья конца XVII — первой половины XVIII вв. сводятся, во-первых, к более позднему становлению вариантов, по сравнению с данными этого же периода памятников деловой письменности Москвы, северных и южных территорий, а также некоторых сибирских [8; 9; 14]; во-вторых, к некоторым стилистическим «размежеваниям» вариантов, что зависело от характера документа, жанра, назначения, уровня приказной выучки автора и заказчика; в-третьих, к наличию диалектных особенностей в речи первопоселенцев. Все эти процессы усугублялись удаленностью Забайкалья, вследствие чего влияние языка Московского приказа мало отражалось на языке делопроизводства Нерчинс-кой воеводской канцелярии и канцелярий острогов Восточного Забайкалья, поэтому авторам документов приходилось ориентироваться на старые образцы-прописи или церковные тексты.
Употребление числительных в памятниках деловой письменности Восточного Забайкалья конца XVII — первой половины XVIII вв. отражает процесс перехода от церковнославянских букв-числительных к цифрам римским и арабским. Забайкальские писцы активно используют арабские цифры для обозначения дат, возраста, порядка при счёте ( особенно в документах середины XVIII в.). В исследуемых памятниках зафиксированы случаи одновременного использования «буквенной цифири» и числительных: «.прибрали в т^ пустын-ку ^ братов <.>прибрал девят братовъ.» [РГАДА. Ф. 214. Стб. 450. Л. 7-8. 16811683 гг.]. Фиксируются архаичных способы счисления (шесть сороков соболеи).
Анализ употребления числительных в памятниках деловой письменности Восточного Забайкалья конца XVII — первой половины XVIII вв. показывает, что имя числительное как часть речи находится в стадии становления.
Активно используются архаические формы старославянских числительных (двои, десятеры, дву), наряду с этим появляются новые падежные формы, близкие современным (двух, четырем). Древние формы склонения проявляются в различных группах счетных слов (дву, шти, пол третя).
Изменение склонения счётных простых имён больше десяти представляет собой разрушение исконных словосочетаний, многочисленных переоформлений и в конечном итоге, как результат — превращение их в одно слово (сем сотъ — семсот, с тысечи семи сотъ семидесятъ).
В ходе исследования отмечены следующие грамматические особенности порядковых числительных: наличие полной и краткой формы (четвертъ — четвертый) и склонение полных числительных по склонению полных прилагательных (семово).
Зафиксированы собирательные числительные, не имеющие аналогов в современном русском языке: десятеры, дватца-теры, тритцатеры. По своей форме они напоминают собирательные числительные севернорусских говоров — четверы саней, пятеры суток. В исследуемых памятниках они употребляются только с существительными, обозначающими парные предметы, или с существительными р1игаНа 1аи1иш в ряду количественных числительных с существительными множественного числа: «...да внов зд^лать малых р^чных пять баг-ровъ да пятери вилы.» [ГАЗК. Ф. 10. Оп. 1. Д. 64. Л. 215. 1753 г.].
Отражается в памятниках и преобразование составных многокомпонентных количественных числительных, употребляющихся в формах с повторяющимися союзами и без повторения (цена за сто по дватцати по пяти рублев).
Анализируя употребление числительных в памятниках деловой письменности Восточного Забайкалья конца XVII — середины XVIII вв., можно сделать вывод, что специфика имени числительного в этот период проявляется в сосуществовании архаичных, переходных и новых форм. Наметилась тенденция к унификации падежных форм.
Анализ падежных форм местоимений в памятниках письменности Восточного Забайкалья конца XVII — первой половины XVIII вв. показал, что, как и другие именные части речи, местоимение находилось в стадии становления, так как наблюдается конкуренция архаичных церковнославянских, древнерусских и новых форм местоимений. Так, в этикетных выражениях конкурируют варианты личного местоимения 1-го лица единственного числа аз, язъ, я. Отмечаются архаичные формы местоимений собе и тобе, наряду с новыми формами себе, тебе. Личные местоимения 3-го лица чаще всего не заменяют имена, а указывают на них (аз пятидесятник Макар, мы холопи, он Ларка, она Оринка). Наблюдается конкуренция форм личного местоимения 3-го лица множественного числа оне — они. Формы местоимений оне, тобе, собе отражают севернорусскую диалектную черту первопоселенцев. Архаичные и новые формы местоимений многих разрядов стилистически дифференцируются, например формы личного местоимения 1-го лица единственного числа ( се аз казак — желаю я Резанцовъ), формы определительного местоимения всея и все стали стилистически маркированы: всея для титулования царей самодержцев: «...всеа ве-ликия и малыя и б^лыя Росш...» [РГАДА. Ф. 1142. Д. 26. Л. 49. 1683 г.], а все для указания на совокупность чего-либо: «. и перереплесть все <...> д^ла...» [ГАЗК. Ф. 10. Оп. 1. Д. 64. Л. 630-631. 1753 г.].
Формы местоимений оне, тобе, собе отражают севернорусскую диалектную черту первопоселенцев.
Часть древнерусских форм, употребляемых в книжно-риторических стилях, была чужда деловому стилю и в записях забайкальских канцелярий не встречается. Большая часть местоимений анализируемых памятников была стилистически окрашена (се аз казак — желаю я Резанцовъ) и закреплена за определенным жанром деловой документации ( сей, се, свои).
Таким образом, описание именных частей речи в деловых памятниках Восточного Забайкалья конца XVII — первой
половины XVIII вв. с реконструкцией морфологических парадигм позволяет выявить процессы унификации в парадигмах именных частей речи.
Исследование вариативности церковнославянских, древнерусских и новых народно-разговорных форм показывает их конкуренцию и в то же время относительную устойчивость архаичных вариантов. Ряд вариантных форм употребляются равноправно, другие же варианты имеют уже стилистическую дифференциацию. Исследуемые памятники Восточного Забайкалья фиксируют, с одной стороны, развитие и становление норм русского национального языка, развитие делового стиля русского литературного языка, с другой — отражают диалектные черты региона, возникшие на базе севернорусского наречия.
Региональные особенности употребления именных частей речи в деловой письменности Восточного Забайкалья с конца XVII — первой половины XVIII вв. сводятся
Литература_
1. Агапова М.А. Функционирование именных частей речи в арзамасской деловой письменности XVI-XVII веков (вероятностно-статистический аспект): автореф. дис. ... канд. филол. наук. Н. Новгород, 2009. 23 с.
2. Боярская О.В. Имя прилагательное в южноуральской и зауральской деловой письменности конца XVIII века в аспекте лингвистического источниковедения: дисс ... канд. филол. наук. Челябинск, 2007. 230 с.
3. Выхрыстюк М.С. Рукописные документы Тобольского мужского Знаменского монастыря второй половины XVIII века как лингвистический источник: монография. Челябинск: Изд-во ЧГПУ, 2004. 168 с.
4. Городилова Л.М. Деловая письменность Приенисейской Сибири в XVII в. и региональная историческая лексикография: дис. ... д-ра филол. наук. Хабаровск, 2004. 503 с.
к более позднему становлению новых вариантов, по сравнению с данными памятников деловой письменности других регионов этого же периода, к некоторым стилистическим размежеваниям вариантов, что зависело от характера документа, жанра, назначения, уровня приказной выучки автора и заказчика, к отражению диалектных особенностей речи первопоселенцев. Вариативность и недифференцированное^ многих вариантов говорит о долгом процессе унификации форм в деловом узусе конца
XVII — первой половины XVIII вв. Восточного Забайкалья.
Стремление к архаике подтверждает гипотезу исследователей региональных памятников о норме, ориентированной на старые церковнославянские и древнерусские архаичные формы, как соответствующей стилистики делового документа в контексте удаленности от центра и в связи с отсутствием диктата вертикали документооборота.
_References
1. Agapova M.A. Funktsionirovanie imennyh chastey rechi v arzamasskoy delovoy pismennosti XVI-XVII vekov (veroyatnostno-statistichesky aspekt): avtoref. dis. ... kand. filol. nauk. [Operation of nominal parts of speech in Arzamas business writing of the XVI-XVII centuries (probabilistic-statistical aspect): Abstract. dis. ... candidate philological sciences]. N. Novgorod, 2009. 23 p.
2. Boyarskaya O.V. Imya prilagatelnoe v yuzh-nouralskoy i zauralskoy delovoy pismennosti kontsa
XVIII veka v aspekte lingvisticheskogo istochnikove-deniya: diss ... kand. filol. nauk. [Adjective in the South Ural and Transbaikal business writings in the late XVIII century from the view of linguistic aspect of source study: diss ... candidate philological sciences]. Chelyabinsk, 2007. 230 p.
3. Vyhrystyuk M.S. Rukopisnye dokumenty To-bolskogo muzhskogo Znamenskogo monastyrya vto-roy poloviny XVIII veka kak lingvistichesky istochnik: monografiya. [Handwritten documents of Tobolsk male monastery of the second half of the XVIII century as a linguistic source: monograph]. Chelyabinsk: Izd-vo ChGPU, 2004. 168 p.
4. Gorodilova L.M. Delovaya pismennost Prieni-seyskoy Sibiri v XVII v. i regionalnaya istoricheskaya leksikografiya: dis. ... d-ra filol. nauk. [Business Writing of Prieniseyskoy Siberia in the XVII century.
5. Горбачевич К.С. Вариантность слова и языковая норма: на материале современного русского языка / Отв. Ред. Ф.П. Филин. — М.: Книжный дом «ЛИБРОКОМ», 2009, 240 с.
6. Доколова О.М., Кандрашов Н.А., Копосов Л.Ф. Историческая грамматика русского языка. Историческая морфология: учебное пособие. М.: МОПИ, 1984. 79 с.
7. Игнатович Т.Ю. Современное состояние русских говоров севернорусского происхождения на территории Восточного Забайкалья / / Вестник Забайкальского государственного университета. 4 (95). 2013 С. 95-104.
8. Инютина Т.С. Вариантность языковых средств в деловом письме Сибири XVII века: дис. ... канд. филол. наук. Томск, 2009. 197 с.
9. Колесов В.В. История русского языка: учебн. пособие. СПб.: Филологический факультет СПбГУ. М.: Издательский центр «Академия», 2005. 672 с.
10. Котков С.И. Южновеликорусское наречие в XVII столетии (фонетика и морфология). Москва: Изд-во Академии наук СССР, 1963. 235 с.
11. Курепин С.В. Интенциональная вариантность грамматических форм имён современного русского языка: системны, функционально-грамматический подход и нормативный аспекты: дис. ... канд. филол. наук. Ростов н/Д., 2006. 267 с.
12. Любимова Л.М. Словесный портрет человека в мятниках регионального делопроизводства // PALAEOSLAVICA XV / 2007. № 1. Cambridge / P. 347-354.
13. Любимова Л.М. Памятники деловой культуры XVII—XVIII вв. как своеобразный архив человечества // Материалы Х Международной научно-практической конференции «Кулагинские чтения». Чита. 2010. Ч. III. С. 183-186.
14. Майоров А.П. Очерки лексики региональной деловой письменности XVIII века. М.: Азбуковник, 2006. 263 с.
15. Майоров А.П. Памятники региональной деловой письменности XVIII в. как источник народно-разговорной речи // Интерпретация текста: лингвистический, литературоведческий и методический аспекты: материалы IV-й Международной научной конференции (Чита, ЗабГГПУ, 9-10 декабря 2011 г.) / сост. Г.Д. Ахметова, Т.Ю. Игнато-
Regional and historical lexicography: dis. dr. ... philological sciences]. Habarovsk, 2004. 503 p.
5. Gorbachevich K.S. Variantnost slova i yazyko-vaya norma: na materiale sovremennogo russkogo yazyka. [Variance of speech and language norm: on the material of modern Russian]. M.: Book House «LI-BROKOM», 2009, 240 p.
6. Dokolova O.M., Kandrashov N.A., Koposov L.F. Istoricheskaya grammatika russkogo yazyka. Istoricheskaya morfologiya: uchebnoe posobie. [Historical Grammar of the Russian language. Historical morphology: textbook]. M.: MOPI, 1984. 79 p.
7. Ignatovich T.Yu. Vestnik Zab. Gos. Un-ta. [Transbaikal State University Journal] no 4 (95). 2013 P. 95-104.
8. Inyutina T.S. Variantnost yazykovyh sredstv v delovom pisme Sibiri XVII veka: dis. ... kand. filol. nauk. [Variance of linguistic resources in business letter of Siberia XVII century: dis. ... candidate philological sciences]. Tomsk, 2009. 197 p.
9. Kolesov V.V. Istoriya russkogo yazyka: uchebn. posobie. [History of Russian language training. textbook]. SPb.: Philology SPSU. Moscow: Publishing Center «Academy», 2005. 672 3.
10. Kotkov S.I. Yuzhnovelikorusskoe narechie v XVII stoletii (fonetika i morfologiya). [Great south-russian adverb in the XVII century (phonology and morphology)]. M.: Publishing House of the USSR Academy of Sciences, 1963. 235 p.
11. Kurepin S.V. Intentsionalnaya variantnost grammaticheskih form imyon sovremennogo russkogo yazyka: sistemny, Junktsionalno-grammatichesky pod-hod i normativny aspekty: dis. ... kand. filol. nauk. [Intentional variation of grammar forms of the modern Russian language names: systemic, functional-grammatical approach and normative aspects: dis. ... candidate philological sciences]. Rostov n/D., 2006. 267 p.
12. Lyubimova L.M. PALAEOSLAVICA XV. 2007. № 1. Cambridge. P. 347-354.
13. Lyubimova L.M. Materialy XMezhdunarod-noy nauchno-prakticheskoy konferentsii «Kulaginskie chteniya[Materials of the X International scientific-practical conference «Kulagin readings»]. Chita. 2010. Ch. III. P. 183-186.
14. Mayorov A.P. Ocherki leksiki regionalnoy delovoy pismennosti XVIII veka. [Essays of vocabulary in the regional business writings of the XVIII century]. M.: Azbukovnik, 2006. 263 p.
15. Mayorov A.P. Interpretatsiya teksta: lingvis-tichesky, literaturovedchesky i metodichesky aspekty: materialy IV Mezhdunarodnoy nauchnoy konferent-sii (Chita, ZabGGPU, 9-10 dekabrya 2011 g.). sost. G.D. Ahmetova, T.Yu. Ignatovich. [Text interpretation: linguistic, literary and methodological aspects: materials of the IV-th International Scientific Confer-
вич. Чита: Изд-во ЗабГГПУ, 2011 г. 393 с. С. 280283.
16. Материалы для регионального исторического словаря Нерчинских деловых документов XVII-XVIII вв.» // Под. ред. Г.А. Христосенко, Л.М. Любимовой. Вып. I .Чита: Изд-во ЗабГПУ, 1997. 90 с.
17. Материалы для регионального исторического словаря Нерчинских деловых документов XVII — XVIII вв.» // Под. ред. Г.А. Христосенко, Л.М.Любимовой. Вып. V. Чита: Изд-во ЗабГПУ. 1999 . 127 с.
18. Никитин О.В. Деловая письменность в истории русского языка (XV-XVШ вв.): лингвистические очерки. М.: Наука, 2004. 266 с.
19. Палладиева Ю.В. Именные формы единственного числа в корпусе славяно-русских книг XI века: дис. ... канд. филол. наук. Казань, 2009. 288 с.
20. Памятники забайкальской деловой письменности XVIII века / Под ред. А.П. Майорова; сост. А.П. Майоров, С.В. Русанова. Улан-Удэ: Изд-во БГУ, 2005. 260 с.
21. Христосенко Г.А. Нерчинская деловая письменность XVII — XVIII вв. Учебное пособие. Чита: ЧГПИ, 1994. 86 с.
22. Христосенко Г.А. Фонетическая система Нерчинского делового письма второй половины XVII — первой половины XVIII в.: дисс. . канд. филол. наук. Красноярск, 1975. 288 с.
23. Шульга М.В. Развитие морфологической системы имени в русском языке: монография. М.: МГУЛ, 2003. 302 с.
24. Ярцева В.Н. Проблема вариативности на морфологическом уровне языка // Семантическое и формальное варьирование. М.: Наука, 1979. С. 7-27.
ence (Chita, ZabSHPU, 9-10 December 2011) comp. G.D. Akhmetova, T.Yu. Ignatovich]. Chita: Izd-vo ZabGGPU, 2011. P. 280-283.
16. Materialy dlya regionalnogo istoricheskogo slovarya Nerchinskih delovyh dokumentov XVII-XVIII vv. Pod. red. G.A. Hristosenko, L.M. Lyubimovoy. Vyp. I. [Materials for regional historical dictionary of Nerchinsk business documents of the XVII-XVIII centuries. Under. Ed. G.A. Khristosenko, L.M. Lyubimova. Issue. I.] Chita: Izd-vo ZabGPU, 1997.90 p.
17. Materialy dlya regionalnogo istoricheskogo slovarya Nerchinskih delovyh dokumentov XVII-XVIII vv. Pod. red. G.A. Hristosenko, L.M.Lyubimovoy. Vyp. V. [Materials for regional historical dictionary of Nerchinsk business documents of the XVII - XVIII centuries. Under. Ed. G.A. Khristosenko, L.M. Lyubi-mova. Issue. V]. Chita: Izd-vo ZabGPU. 1999 . 127 p.
18. Nikitin O.V. Delovaya pismennost v isto-rii russkogo yazyka (XV-XVIII vv.): lingvisticheskie ocherki. [Business writing in the history of the Russian language (XV-XVIII centuries): Linguistic essays]. M.: Nauka, 2004. 266 p.
19. Palladieva Yu.V. Imennye formy edinstven-nogo chisla v korpuse slavyano-russkih knig XI veka: dis. ... kand. filol. nauk. [Registered singular forms in the body of Slavic-Russian books XI century: dis. ... candidate philological sciences]. Kazan, 2009. 288 p.
20. Pamyatniki zabaikalskoy delovoy pismen-nosti XVIII veka. Pod red. A.P. Mayorova; sost. A.P. Mayorov, S.V. Rusanova. [Monuments of Transbaikal business writing XVIII century. ed. A.P. Mayorov, comp. A.P. Mayorov, S.V. Rusanov]. Ulan-Ude: Izd-vo BGU, 2005. 260 p.
21. Hristosenko G.A. Nerchinskaya delova-ya pismennost XVII-XVIII vv: Uchebnoe posobie. [Nerchinsk business writing of the XVII - XVIII centuries. Textbook]. Chita: ChGPI, 1994. 86 p.
22. Hristosenko G.A. Foneticheskaya sistema Nerchinskogo delovogo pisma vtoroy poloviny XVII — pervoy poloviny XVIII v.: diss. ... kand. filol. nauk. [Phonetic system of Nerchinsk business writing of the second half of the XVII - the first half of the XVIII century.: Diss. ... cand. philological sciences]. Krasnoyarsk, 1975. 288 p.
23. Shulga M.V. Razvitie morfologicheskoy siste-my imeni v russkom yazyke: monografiya. [Development of morphological system of names in the Russian language: monograph]. M.: MGUL, 2003. 302 p.
24. Yarceva V.N. Semanticheskoe i formalnoe varirovanie. [Semantic and formal variation]. M.: Nauka, 1979. P. 7-27.
Коротко об авторе _
Биктимирова Ю.В., канд. филол. наук, доцент каф. «Русский язык и методика его преподавания», Забайкальский государственный университет, г. Чита, Россия pravo_chita@maiI.ru
Научные интересы: история русского языка, морфология древнерусского языка, региональное источниковедение
_ Briefly about the author
Y. Biktimirova, candidate of philological sciences, associate professor, Russian Language and Methods of Teaching department, Transbaikal State University, Chita, Russia
Scientific interests: history of the Russian language, morphology of Old Russian Language, regional source studies
