CC BY
27
ЭКОЛОГИЯ И ПРИРОДОПОЛЬЗОВАНИЕ
ОСОБЕННОСТИ ПРОЯВЛЕНИЯ ТУЛЯРЕМИИ В ЮЖНОМ ФЕДЕРАЛЬНОМ ОКРУГЕ: КРАСНОДАРСКИЙ КРАЙ И РЕСПУБЛИКА АДЫГЕЯ
(история вопроса)
Ю.И. Арутюнов, Б.Н. Мишанъкин, A.C. Водопьянов, В.М. Костюковский
В предыдущих работах были рассмотрены результаты мониторинга эпизоотической и эпидемической ситуации по туляремии на территории природных очагов этой инфекции в Ставропольском крае, Карачаево-Черкесской Республике и Ростовской области [1, 2]. Не менее актуальна данная проблема и для других субъектов Южного Федерального округа, в частности, для Краснодарского края.
Краснодарский край из всех субъектов ЮФО имеет наибольшую численность проживающего населения. Кроме того, в силу его географического расположения, сюда со всех уголков страны в санатории и дома отдыха Черноморского и Азовского побережий, а также в качестве "диких" отдыхающих и туристов, прибывает большое количество людей. Отсюда необходимость постоянного, тщательного мониторинга за состоянием природных очагов туляремии в Краснодарском крае.
Задачей работы явилось обобщение данных литературы по динамике эпизоотического
Арутюнов Юрий Иванович - кандидат медицинских наук, старший научный сотрудник отдела эпидемиологии Ростовского-на-Дону научно-исследовательского противочумного института Роспотребнадзора;
Мишанькин Борис Николаевич - доктор медицинских наук, профессор, заведующий лабораторией биохимии микробов того же института;
Водопьянов Алексей Сергеевич - аспирант той же лаборатории;
Костюковский Владимир Матвеевич - кандидат медицинских наук, заведующий лабораторией СевероКавказской противочумной станции Роспотребнадзора (Ростов-на-Дону).
и эпидемического процессов, определение их периодичности и установление их зависимости от солнечной активности. Эпизоотические и эпидемические осложнения проанализированы за 7 циклов солнечной активности с 1940 по 2004 гг. (за 64 года), т.е. с начала регистрации массовых заболеваний, хотя единичные случаи отмечали и в довоенные годы. Однако недостаточность знаний, а следовательно, диагностика этого заболевания, отсутствие систематических полевых наблюдений за численностью грызунов в этом регионе не позволили проанализировать ситуацию за более продолжительное время.
В Краснодарском крае в военные и послевоенные годы, вследствие разлитых эпи-зоотий среди мелких мышевидных грызунов, число больных исчислялось тысячами. Официальная регистрация больных туляремией в крае началась с 1943 г., когда было выявлено 3 118 больных [3, 4]. По-видимому, эпизоотия и эпидемическая вспышка были продолжением или отголоском событий, произошедших в 1941-1942 гг. в Ростовской и Сталинградской областях, Ставропольском крае, а также республиках Кавказа (Чечено-Ингушская, СевероОсетинская, Кабардино-Балкарская, Дагестанская). По сводке Н.В. Некипелова [5], и в 1941 г. в Краснодарском крае регистрировали вспышки заболеваний туляремией. В послевоенный (довакцинальный) период, в 1945 г., в Краснодарском крае зарегистрировано 5 280 больных. В 1946 г. на территории 19 административных районов выявлено 2 007 заболевших туляремией, а в 1948-1949 гг. в 28 районах - 1 762. На фоне уже начавшейся иммунизации насе-
ления (1950-1953), в 1951-1952 гг. в 22 районах заболело 1 408 человек. Эпидемическим вспышкам предшествовали разлитые эпизоотии [3, 6]. В 1952-1953 гг. разлитые эпизоотии туляремии зафиксированы одновременно в Краснодарском и Ставропольском краях [7].
М.П. Тарасов [8] считает, что природные очаги туляремии Краснодарского края являются составной частью Предкавказского равнинно-предгорного очага. В пределах края определены два ландшафтных типа природных очагов туляремии: равнинно-степной и предгорно-ручъееой. К равнинно-степному относят территориально разобщенные очаги: Западный (Приазовский, лиманно-плавневый) и Юго-Восточный (Прикубанский) [6, 9, 10]. Причерноморское побережье, горная часть Краснодарского края и Республики Адыгея считаются свободными от туляремии [9]. Начиная с 1971 г., в пределах курортных районов Сочи и Туапсе случаев выделения возбудителя туляремии не зарегистрировано [11].
В очаге предгорно-ручъевого типа наибольшая эпизоотическая активность отмечается в Лабинско-Урупском междуречье на границе со Ставропольским краем. Прежде основное эпизоотологическое значение в этом очаге отводили водяной полевке. Фоновыми видами являлись также обыкновенная и кустарниковая полевки, лесная и домовая мыши, заяц-русак. Массовое размножение водяной полевки отмечали в 1956-1962 гг., а повышенную численность мышевидных грызунов - в 1959, 1961, 1963, 1965 гг. В эти же сроки отмечена и повышенная заболеваемость людей туляремией - 1959, 1961-1962 гг. В соседних с очагом ландшафтах случаи заболевания были единичными и в годы активности предгорно-ручьевого очага [6, 12, 13]. Наибольшую заболеваемость отмечали в районах, расположенных в бассейне р. Лабы. В других районах заболеваемость носила спорадический характер [6, 14].
Циркуляцию возбудителя в природе в предгорно-ручьевом очаге обеспечивают иксо-довые клещи Ixodes ricinus, I. laguri, I. apro-nophorus, Dermacentor marginatus, D. pictus, Haemaphisalis punctata, H. otоphila [14].
Интенсивное антропогенное воздействие на природные комплексы привело к изменению природного очага туляремии предгорно-ручьевого типа. В предгорных районах в ре-
зультате интенсивной вырубки лесов под пастбища и сенокосы произошло остепнение и аридизация ландшафтов, пересыхание малых рек и ручьев. В результате численность водяной полевки резко сократилась, а местами она даже исчезла, утратив былое эпизоотоло-гическое и эпидемиологическое значение. Роль основного носителя туляремии перешла к полевке обыкновенной. В эпизоотический процесс вовлекались также домовая мышь и другие виды мелких млекопитающих. На севере территория предгорного очага граничит с участками равнинно-степного очага туляремии, расположенного в Прикубанской пойменной равнине. Естественной границы между очагами не существует [9, 12, 13].
Юго-Восточный (Прикубанский) природный очаг туляремии охватывает 10 административных районов края, на которые за период 1946-1960 гг. пришлось 9,1 % заболеваний. Очаг расположен в восточной части Прикубанской равнины между средним течением Кубани на севере и подножьем Большого Кавказа на юге. Здесь экологические условия благоприятны для жизни и размножения мышевидных грызунов. Наибольшую заболеваемость отмечали в Курганинском (23,4 на 10 тыс. населения) и Новокубанском (30,1) районах. Заболеваниям предшествовало массовое размножение домовых мышей и обыкновенных полевок в открытых стациях с последующей миграцией их в населенные пункты. В отдельные годы эпизоотии туляремии среди этих грызунов в осенний период, в пределах очага, являлись продолжением эпизоо-тий летнего сезона среди водяных полевок, обитавших в лесостепной и горно-лесной зонах смежного предгорно-ручьевого очага. Неблагополучия в лесостепной зоне наблюдали в те же годы, что и в пределах предгорно-ручье-вого очага [6].
В 1961 г. в восточной части предгорного и равнинно-степного ландшафтов, граничащих со Ставропольским краем, а также в западной части степного ландшафта сложилась напряженная эпизоотическая обстановка. На территории природных очагов насчитывали 1 500-13 000 и даже 32 000 жилых нор грызунов/га, а попадаемость в отдельных стациях составляла 60-70 %. В зоне эпизоотии оказался 21 район из 54. От грызунов и клещей в 17 районах выделено 40 штаммов возбудителя туляремии. В 1961-1962 гг. заболело 29 человек [3].
Западный лиманно-плавневый природный очаг охватывает 16 административных районов, в которых за период 1946-1960 гг. зарегистрировано 77,5 % всех больных туляремией в крае. Он является продолжением очаговой территории Ростовской области. Основным источником инфекции являются домовые мыши и обыкновенные полевки, в меньшей мере - зайцы-русаки, обыкновенные и пред-кавказские хомяки, лесные мыши. Обитание водяной полевки в плавнях не оказывает влияния на сезонность эпизоотий среди массовых видов грызунов. Заболеваний в результате контактов людей с водяной полевкой не отмечено. Сохранение возбудителя поддерживается иксодовыми клещами Н. р1итЬеит, Н. МорЫ-1а, В. marginatus. Наиболее поражаемыми районами являются Ейский, Калининский, Славянский, Староминский (107,2-211,9 на 10 тыс. нас.). В пределах очага впервые в 1955 г. зарегистрированы заболевания туляремией в результате контакта с обыкновенным хомяком в Приморско-Ахтарском районе, а в 1957 г. в Каневском районе наблюдали эпизоотию среди хомяков с распространением на домовых мышей и обыкновенных полевок. В этот период количество жилых нор обыкновенной полевки достигало >5 тыс./га, а попадаемость - 20-40 %. Хомяков было так много, что они расселялись за пределами своих стаций [3, 6, 12].
Антропогенная трансформация ландшафтов в результате строительства Кубанского и других водохранилищ, распашка земель под сельхозугодья, практически отсутствие целинных и залежных земель привели к уничтожению сплошных поселений грызунов и превращению их в ленточные и мозаичные. Перестали существовать серые полевки и некоторые другие виды мышевидных грызунов. Водяная полевка стала малочисленной, вплоть до полного исчезновения. В результате хозяйственной деятельности эпизоотический потенциал природных очагов туляремии в Краснодарском крае снизился [9, 10, 15]. С 1964 по 1988 гг. заболеваний людей туляремией в Краснодарском крае не регистрировали [3, 10, 16].
Массовыми видами мелких грызунов, распространенными на всей природноочаговой по туляремии территории края, в настоящее время являются домовая и лесная мыши и обыкновенная полевка. В предгорных районах регистрируют высокую численность еще и
полевой мыши. Повсеместно встречаются землеройки (белозубка, бурозубка), серый хомячок, кустарниковая полевка. Динамика численности фоновых видов грызунов (домовая и лесная мыши, обыкновенная полевка) с 1973 по 2004 гг. свидетельствует, что за этот период было шесть волн массового размножения грызунов: 1973-1975, 1977-1978, 1981-1983, 1988-1989, 1995-1996, 1998-2002 гг. Однако динамика численности отдельных видов имеет свои особенности.
На примере Прикубанского природного очага туляремии видно, что в период одной волны подъема общей численности грызунов в разные годы приоритет принадлежит различным составляющим фоновые виды. Если в 2000 г. наибольший процент попадания (22,3 %) приходился на домовую мышь, то в 2001 и 2002 гг. преобладали, соответственно, обыкновенная полевка - 28,0 и лесная мышь 26,4 % [10].
На территории Юго-Восточного очага туляремии наблюдали три волны активизации эпизоотического процесса: 1973-1974, 1978-1979, 1988-1989 гг. В эти годы общая численность фоновых видов мелких млекопитающих превышала 25 %. На территории Западного Приазовского очага отмечены две волны: 1989 и 1998-2002 гг., когда попадаемость животных составляла 28,5-51,7 %. Эпизоотии 1988-1989 и 1998-2004 гг. сопровождались эпидемическими осложнениями [10].
По наблюдению В.М. Костюковского, в 1988-1990 гг. эпизоотию туляремии выявили во всех природных очагах края. В период с октября 1988 по февраль 1989 гг. бактериологически (выделен 21 штамм) и серологически (обнаружен антиген в 25 погадках хищных птиц) эпизоотия была подтверждена в 7 административных районах. Завершилась эпизоотия в 1990 г. выделением 9 штаммов возбудителя туляремии от В. marginatus еще в одном районе края.
В 1998 г. в Крымском районе (Приазовский очаг) после длительного эпизоотического благополучия стал активизироваться природный очаг туляремии. В этот год заболело 5 чел., а впоследствии, в 2000 г. - 2 и в 2002 г. -3 чел. Эпизоотологическим обследованием установлено, что попадаемость мелких млекопитающих в 1998-2000 гг. составила 40-50 %, а в 2001-2004 гг. - 10-25 %. В соседних с Крымским районах, Славянском (2002 г.) от
обыкновенной полевки и в Анапском (2004 г.), считающемся свободным от эпизоотии, из проб воды выделены штаммы возбудителя туляремии. В 2003 и 2004 гг. в Анапском районе выявлены больные. Тогда же (2004 г.) от убитого одним из заболевших зайца в ПЦР получен положительный на туляремию результат. Таким образом, в 1998-2004 гг. в Приазовском природном очаге туляремии была зарегистрирована эпизоотия, которая, как свидетельствуют выделение штаммов и наличие больных, была достаточно обширной [16, 17]. Г.В. Гальцева с соавторами [18] также отмечают активизацию природных очагов туляремии с 1998 г., в связи с чем в Крымском, Тихорецком, Абинском районах зарегистрированы случаи заболевания, а в Крымском районе сформировался локальный очаг. С учетом эпидемиологической ситуации по туляремии в Крымском районе с декабря 1998 по февраль 2001 гг. проведено эпизоотологиче-ское обследование территории. Отловлено и исследовано 827 экземпляров мелких млекопитающих. В уловах преобладали лесные, домовые, полевые мыши, полевки кустарниковые, белозубка малая. От кустарниковой полевки, белозубки малой и полевой мыши выделено по 3 штамма возбудителя туляремии и один -из пробы воды оросительного канала. Серологическим исследованием установлено, что в эпизоотию были вовлечены 6 видов грызунов: белозубка малая (27 % положительных результатов), мышь полевая (19), полевка обыкновенная (12,5), мышь лесная (7,9), домовая (8), полевка кустарниковая (5,7 %). Ни в одной из 23 погадок хищных птиц антиген туляре-мийного микроба не был обнаружен. В январе 2001 г. эпизоотический процесс стал затухать. Возбудителя не выделили ни из одной пробы, а число серопозитивных находок резко снизилось [17].
В научных источниках осложнения по туляремии (эпизоотические, эпидемические) на территории Адыгеи до недавнего времени рассматривали вкупе с Краснодарским краем.
Республика Адыгея является энзоотич-ной по туляремии [9]. Природные очаги туляремии в Адыгее расположены в предгорной зоне и приурочены к поймам рек Белая, Курд-жипс, Кужора, Гиага. Здесь обитают грызуны степных, лесных и синантропных видов. Численно преобладают обыкновенная полевка, желтогорлая и лесная мыши. Плотность их
достигает 6-8 тыс. экз./га. Численность клещей так велика, что пораженность животных составляет 100 %, а индекс заклещевленности -15-40 экз./особь. Тем не менее, случаи заболевания людей исключительно редки [19]. В 1992 г. в Адыгее туляремией заболело два человека [18]. На равнинах и низко горье Адыгеи фоновыми видами являются лесная и домовая мыши и обыкновенная полевка. Кроме них, на равнинах селится полевая мышь, а на низко горье - кустарниковая полевка [20].
Приходится признать, что территория Республики Адыгея по туляремии изучена недостаточно. По всей видимости, эпизоотии туляремии в Адыгее являются следствием осложнений на территории Краснодарского края. При той численности грызунов и клещей, которые отмечали И.В. Пипченко с соавторами (1993), эпизоотии туляремии наверняка не прошли бы незамеченными [19].
Е.В. Стриханова с соавторами [3] установили, что не все территории Краснодарского края являются энзоотичными по туляремии. Авторы различают собственно очаги и смежные районы; районы, где туляремия проявляет себя кратковременно, в силу отсутствия условий для ее длительного укоренения; районы, где заболевания людей и выделение штаммов не регистрировали более 20 лет.
А.В. Антонов [10], проанализировав эпидемические и эпизоотические проявления туляремии за период 1971-2004 гг., на территории края различает административные районы с повышенным и низким уровнями риска заражения. К первой группе отнесены территории районов, на которых регистрировали эпизоотии в течение нескольких лет, индекс эпизоотичности >0,1, (Крымский, Павловский, Новопокровский, Белоглинский, Отрадненский районы) и районы с однократно выявленной эпизоотией, индекс эпизоотичности <0,1. По мнению автора, на территории стойких природных очагов туляремии существует система микроочагов с оптимальными биотопами и зонами выноса возбудителя в период активизации эпизоотического процесса. На эти районы приходится 95 % заболеваемости туляремией по краю. Ко второй группе отнесены территории районов, в которых эпизоотическая активность не выявляется, однако они расположены в ландшафтно-климатической зоне природной очаговости, и ранее (до 1964 г.) на этих территориях регистрировали эпизоотические и
эпидемические проявления туляремии. К этой же группе отнесены эпидемиологически благополучные районы, неэнзоотичные по туляремии. Однако, учитывая их географическую близость к природно-очаговым территориям, можно предполагать вероятность заноса возбудителя.
Результаты УКТЯ-генотипирования штаммов Francisella tularensis, выделенных в пределах Краснодарского края в разные годы и в разных районах, показали возможность их дифференциации по четырем локусам (ПА, ПБ, ПС, ПБ) в индивидуальные генотипы [10, 21]. Установлено, что 13 штаммов (54 %) из 24 исследованных, выделенных в 20002003 гг. из проб воды и от обыкновенных полевок в Староминском, Советском и Новокубанском районах, имели аллельную формулу 9,3,4,5. Четыре штамма, выделенные на территории порта г. Ейска в 1943 г., Тимашев-ском и Щербиновском районах в 1961-1962 гг., имели генотип 10,3,4,5, а три штамма из Крымского района (2004 г.) - 11,3,4,5. Благодаря вариабельности локуса ПА, выявлены 4 штамма с уникальными для региона ал-лельными формулами: 22,3,6,5 и 21,3,6,5 (выделены в районе Краснодара в 1964 г.); 14,3,6,5 (пос. Джигинка, Анапский район, 2004 г.) и 8,3,4,5 (р. Адагум, Крымский район, 2004 г.). Выявленные генотипы, по-видимому, являются резидентными, характерными для мест их постоянного пребывания в пределах устойчивых очагов. Однако среди них встречаются варианты, аналогичные генотипам штаммов ряда районов Ростовской и Астраханской областей, Дагестана, Крымского полуострова, о-ва Бирючий и др., что позволяет предполагать участие перелетных птиц в распространении
штаммов туляремии [20]. В результате моле-кулярно-генетического анализа штаммов, выделенных на территориях Краснодарского и Ставропольского краев, показано, что для Западного Приазовского очага характерны генотипы, ранее не обнаруживаемые в степном очаге Центрального Предкавказья - свидетельство относительной автономности этих очагов. С другой стороны, штаммы, выделенные на территории Восточного Прикубанского очага Краснодарского края, имели УКТЯ-генотипы, идентичные штаммам с сопредельной территории Ставропольского степного очага [10, 22].
В ходе исследований характера эпизоотических проявлений туляремии в Приазовском природном очаге Краснодарского края отмечена их 10-12-летняя периодичность [16, 17], а А.В. Антонов отмечает подъемы эпизоотической активности с 10-летними интервалами [4].
Проведенный нами анализ данных литературы позволил выделить годы повышенной эпизоотической активности природных очагов Краснодарского края и эпидемических осложнений (табл. 1), которые сопоставили с годами 11-летних циклов солнечной активности (СА) (табл. 2). На фазу минимума СА пришлось 18 годов-пиков эпизоотической и эпидемической активностей. На третий год, предшествующий минимуму (т-3), - шесть активных лет: 1941, 1951, 1961, 1973, 1983, 2004 гг.; а на год, предшествующий минимуму (т-1), -четыре: 1943, 1953, 1963, 1995 гг. В фазе максимума СА - 14 пиков. Наиболее активными были годы, предшествующие максимуму (М-1) - 1946, 1978, 1988, 1999 гг., и годы максимума (М) -1957, 1979, 1989, 2000 гг.
Таблица 1
1940 1951 X 1962 X 1973 X 1984 1995 X
1941 X 1952 X 1963 X 1974 X 1985 1996 X
1942 1953 X 1964 1975 1986 1997
1943 X 1954 1965 X 1976 1987 1998 X
1944 1955 1966 1977 X 1988 X 1999 X
1945 X 1956 1967 1978 X 1989 X 2000 X
1946 X 1957 X 1968 1979 X 1990 X 2001
1947 1958 1969 1980 1991 2002
1948 X 1959 X 1970 1981 X 1992 2003
1949 X 1960 1971 1982 1993 2004 X
1950 1961 X 1972 1983 X 1994 2005
Годы повышенной эпизоотической и эпидемической активности по туляремии в Краснодарском крае и Республике Адыгея
Таблица 2
Распределение годов повышенной эпизоотической и эпидемической активности по туляремии в Краснодарском крае по годам солнечной активности
Годы минимума СА Число лет Годы максимума СА Число лет
m-3 6* 18,7 —
m-2 3 9,4 —
m-1 4 12,5 M-1 4 12,5
m 1 3,1 M 4 12,5
m+1 3 9,4 M+1 3 9,4
m+2 1 3,1 M+2 3 9,4
Всего 18 56,2 14 43,8
* В числителе - абсолютные значения, в знаменателе - %.
Таким образом, годы повышенной эпизоотической и эпидемической активностей в Краснодарском крае приходятся на фазы минимума и максимума СА. Эти "активные годы" имеют 5-6- и 10-11-летнюю цикличность, которая нарушалась в период 19641973 гг. Это период, когда, с одной стороны, иммунизация населения против туляремии достигла наибольшего охвата, а с другой, -период наиболее активной трансформации ландшафтов в результате хозяйственной деятельности человека привели к нарушению устоявшихся биоценотических связей в природных комплексах.
В Краснодарском крае имеются природные очаги туляремии двух ландшафтных типов: предгорно-ручьевого и степного. Последний представлен двумя автономными очагами: Западным (Приазовским) и Юго-Восточным (Прикубанским). До 1960-х годов в предгорно-ручьевом и Западном (Приазовском) очагах туляремии основным носителем инфекции была водяная полевка. В результате хозяйственной деятельности человека численность этого зверька и, соответственно, его эпи-зоотологическое значение снизились. В настоящее время во всех очагах туляремии Краснодарского края роль основного носителя инфекции играет комплекс мелких мышевидных грызунов, массовое размножение которых имеет 10-11-летнюю цикличность. Ведущее зна-
чение в эпизоотическом процессе принадлежит домовой и лесной мышам и обыкновенной полевке.
Данная ситуация аналогична сложившейся в Ставропольском крае и Ростовской области [1, 2], с тем же составом основных носителей возбудителя туляремии. Фауна хранителей и переносчиков возбудителя туляремии -иксодовые клещи - в каждом субъекте федерации имеет свои особенности. Наряду с повсеместно встречающимся видом D. margi-natus, имеются виды, характерные для своего региона.
Функциональной основой природных очагов туляремии Краснодарского, так же как Ставропольского края и Ростовской области, являются микроочаги, определяющие состояние всего природного очага.
Повышение эпизоотической активности и заболеваемости людей туляремией приурочены к фазам минимума и максимума солнечной активности, т.е. отмечается 5-6- и 1011-летняя цикличность.
Методом VNTR-типирования, 24 штамма туляремийного микроба, выделенных в Краснодарском крае, удалось дифференцировать на 7 генотипов. Молекулярно-генетиче-ский анализ штаммов свидетельствует об относительной автономности Юго-Восточного (Прикубанского) и Западного (Приазовского) природных очагов туляремии равнинно-степного типа. Следует отметить, что на территории Краснодарского края, Ставропольского края и Ростовской области циркулируют штаммы как идентичных генотипов, так и оригинальных, не встречающихся в других субъектах, что является основой для проведения эпидемиологического и эпизоотоло-гического расследования осложнений по туляремии.
Природная очаговость туляремии на территории Республики Адыгея изучена недостаточно. Эпизоотические осложнения и спорадические случаи заболевания людей синхронизированы с таковыми на территории Краснодарского края.
ЛИТЕРАТУРА
1. Арутюнов Ю.И., Мишанькин Б.Н., Водопьянов А.С., Пичурина Н.А. Динамика туляремии в Южном федеральном округе: Ставропольский край и Карачаево-Черкесская Республика (история вопроса) // Научная мысль Кавказа. 2007. № 1. С. 54-61.
2. Арутюнов Ю.И., Мишанькин Б.Н., Пичурина Н.Л., Водопьянов А.С. Некоторые особенности проявления туляремии в Южном федеральном округе: Ростовская область (история вопроса) // Научная мысль Кавказа. 2007. № 2. С. 43-51.
3. Стриханова Е.В., Мелешко Н.С., Тимофеев МА. и др. Итоги противотуляремийной работы в Краснодарском крае с 1943 по 1966 годы // Вопр. мик-робиол., эпидемиол. и клиники инф. болезней. Краснодар, 1968. Вып. 3. С. 266-271.
4. Антонов А.В. Клинико-эпидемиологическая характеристика туляремии в Краснодарском крае // Мед. микробиол. - XXI век: Мат-лы Всерос. науч.-практ. конф. Саратов, 2004. С. 23-25.
5. Некипелов Н.В. Вспышки туляремии в СССР // Известия Иркутского НИПЧИ Сибири и Дальнего Востока. Улан-Удэ, 1959. Т. 20. С. 133-146.
6. Устин-Петрова Т.Ф. К эпидемиологии туляремии в природных очагах Краснодарского края // Ж. микробиол. 1963. № 4. С. 117-122.
7. Зайцев А.А. Опыт организации мероприятий по ликвидации туляремии в Ставропольском крае // Бруцеллез, туляремия и сибирская язва на Кавказе: Тез. докл. Ставрополь, 1967. С. 90-93.
8. Тарасов М.П. Дифференциация энзоотичной по туляремии территории Кавказа // Природная очаговость, микробиология и профилактика зоонозов. Саратов, 1989. С. 31-36.
9. Калашников Н.Г., Штсль ЛИ., Костюковский В.М. и др. Состояние природных очагов туляремии в связи с антропогенной трансформацией ландшафтов в Краснодарском крае и Республике Адыгея // Сб. науч. тр. Новороссийск, 1994. Вып. 1. С. 215-218.
10. Антонов А.В. Природная очаговость, эпидемиология, лабораторная диагностика туляремии в Краснодарском крае: Автореф. дис. ... канд. мед. наук. Ставрополь, 2005.
11. Юничива Ю.В., Брудный Р.А., Буланова Е.Е. и др. Природноочаговые инфекции в субтропической зоне Краснодарского края // Актуальные аспекты природноочаговых болезней. Омск, 2001. С. 197-198.
12. Стриханова Е.В., Мелешко Н.С., Тимофеев М.А. и др. Итоги изучения природной очаговости туляремии в Краснодарском крае за 6 лет // Туляремия и сопутствующие инфекции: Мат-лы науч. конф. Омск, 1965. С. 52-56.
13. Мелешко Н.С., Тимофеев МА, Стриханова Е.В. и др. Природный очаг туляремии предгорно-ручьевого типа в Краснодарском крае // Вопросы эпидемио-лии и эпизоотологии ООИ. Кызыл, 1968. Вып. 1. С. 169-176.
14. Стриханова Е.В., Мелешко Н.С., Тимофеев МА. и др. К вопросу о природных очагах туляремии в Краснодарском крае // Вопр. микробиол., эпидемиол. и клиники инф. болезней. Краснодар, 1968. Вып. 3. С. 272-275.
15. Антонов А.В., Дубаневич БА., Костюковскиш В.М. Влияние факторов социально-экологической деятельности на активность природных очагов туляремии в Краснодарском крае // Актуальные аспекты природноочаговых болезней. Омск, 2001. С. 148-150.
16. Дерлятко К.И., Антонов А.В., Дубаневич В.А. и др. Краткая эпидемиолого-эпизоотологическая характеристика южной части Приазовского природного очага туляремии в 1998 - первой половине 2004 гг. // Противочумные учреждения России и их роль в обеспечении эпидемиологического благополучия населения страны: Мат-лы конф., по-свящ. 70-летию ПЧЦ. М., 2004. С. 140-141.
17. Костюковскиш В.М., Головко Э.Н., Бруд-ный Р.А. и др. Активизация Приазовского природного очага туляремии на территории Краснодарского края // Природноочаг. ООИ на юге России, их проф-ка и лаб. диагн. Астрахань, 2001. С. 100-102.
18. Гальцева Г.В., Стержантова Л.В., Куличенко А.Н. и др. Совершенствование лабораторной диагностики туляремии методом ПЦР // Совр. технологии в диагн. ОО инф. болезней. Саратов, 2003. С. 48-50.
19. Пипченко И.В., Цыганова И.В., Ткач Т.Н. и др. Об активности природных очагов ООИ на территории Республики Адыгея и перспективы их изучения // Совр. аспекты природной очаговости, эпидемиол. и проф-ки ОО инф. болезней. Ставрополь, 1993. С. 103-105.
20. Окулова Н.М., Юничева Ю.В., Баскевич М.И. и др. Видовое разнообразие, размещение и численность мелких млекопитающих южных территорий Краснодарского края и Республики Адыгея // Млекопитающие горных территорий: Мат-лы междунар. конф. М., 2005. С. 122-130.
21. Водопьянов А.С., Водопьянов С.О., Павлович Н.В., Мишанькин Б.Н. Мультилокусное VNTR-типирова-ние штаммов Francisella tularensis // Ж. микробиол. 2004. № 2. С. 21-25.
22. Брюханов А.Ф., Антонов А.В., Еременко Е.И. и др. Генотипирование штаммов возбудителя туляремии, выделенных на территориях Ставропольского и Краснодарского краев // Ж. микробиол. 2003. № 6 (Приложение). С. 59-62.
2 августа 2007 г.
