CC BY
190
Прокопенко Алексей Николаевич Савотченко Сергей Евгеньевич Старостенко Игорь Николаевич
Особенности осуществления правоохранительными органами мероприятий по противодействию информационным угрозам в социальных сетях
В статье исследуются социальные сети как источник угрозы безопасности общества. Проводится анализ правового регулирования деятельности в сети Интернет. Рассматриваются основные мероприятия, которые могут осуществляться сотрудниками правоохранительных органов при противодействии противоправным деяниям, совершаемым с использованием социальных сетей. Предлагаются рекомендации по повышению эффективности деятельности оперативных подразделений в социальных сетях.
Ключевые слова: Интернет, социальные сети, информационные угрозы, информационная безопасность, правоохранительные органы.
Features of implementation of actions by law enforcement agencies at counteraction to information threats on social networks
In the paper the social networks as the sources of threats to society and security is derived. The analysis of legal regulation of activity in social networks is conducted. The main lines of activity of the operational units of law enforcement agencies to counteract unlawful acts using Internet are considered. Recommendations to change the legislation to increase the efficiency of the activities of operational units in social networks are formulated.
Key words: Internet, social networks, information threats, information security, law enforcement agencies.
В условиях быстро развивающегося информационного общества принципиально меняются взаимоотношения между людьми, организациями и государством [1].
С развитием 1Т-технологий широкое распространение получили так называемые социальные сети, выполняющие большое количество функций: социальную, образовательную, получение прибыли и др. Однако главной функцией социальных сетей является коммуникативная. При этом большинство пользователей воспринимают социальные сети только как средство поддержания, укрепления существующих отношений и связей и обмена контентом, не обращая внимания на то, что они являются эффективным инструментом социальных и политических технологий, содержат различные опасности для человека.
Практически неограниченные возможности социальных сетей по установлению коммуникаций между людьми используют в своих целях
преступные сообщества, террористические организации, религиозные фанатики и иностранные разведки. Цели, которые они преследуют, часто имеют противоправный характер, несут угрозу жизни и здоровью граждан, безопасности государства.
А.Л. Осипенко отмечает, что «сетевые коммуникационные площадки предоставляют условия для пропаганды радикальных идей, поддержки терроризма, экстремизма, вербовки в террористические группировки, размещения материалов, угрожающих безопасности государства, общества и отдельных граждан (проведения кампаний по дезинформации, распространению ложных новостей - фей-ков), укрепления деструктивных сообществ (таких как АУЕ, пропагандирующее идеологию преступного мира, или "группы смерти'', склоняющие подростков к суициду), продажи наркотиков, оружия, детской порнографии» [2]. Преступные сообщества и иностранные разведки для этих целей активно используют
55
опытных психологов, преступное воздействие которых направлено на изменение ценностных ориентаций, формирование экстремистских, националистических и сепаратистских, суицидальных настроений, что угрожает всем сферам общественной жизни.
Сотрудники правоохранительных органов, осуществляющие мероприятия по предотвращению противоправных действий и раскрытию преступлений в социальных сетях, сталкиваются с проблемами, обусловленными трансграничным характером Интернета, анонимностью пользователей, системным противодействием своей деятельности. Данные обстоятельства обусловливают необходимость адаптации существующих методов работы правоохранительных органов к особым условиям виртуальной реальности.
Фундаментальным документом, представляющим собой совокупность официальных взглядов на обеспечение национальной безопасности Российской Федерации в информационной сфере, является Доктрина информационной безопасности Российской Федерации [3]. В ней декларируется, что информационные технологии приобрели глобальный характер и стали неотъемлемой частью всех сфер деятельности личности, общества и государства.
С каждым годом увеличивается количество преступлений в сфере информационно-телекоммуникационных технологий, усложняются способы их совершения, растет уровень криминального профессионализма. В целом наблюдается тенденция к росту числа преступлений, совершаемых в сети Интернет.
Сложившаяся ситуация требует разработки новых подходов к защите интересов личности, общества и государства, что, в свою очередь, приводит к необходимости организации международного сотрудничества в борьбе с противоправными действиями в социальных сетях.
Необходимо отметить, что правовое регулирование в данной сфере имеет несистемный характер. Неоднократно предпринимались попытки систематизации и кодификации информационного законодательства в целом и законодательства о глобальных компьютерных сетях в частности [4; 5]. Однако положительных результатов они не достигли. И если вопросы регулирования правоотношений в сети Интернет нашли свое отражение в Федеральном законе от 27 июля 2006 г. № 149-ФЗ «Об информации, информационных технологиях и о защите информации» [6] (далее - Федеральный закон «Об информации...»), то со-
циальным сетям как отдельному виду информационных телекоммуникаций законодатель внимание не уделяет.
С одной стороны, социальная сеть - это интернет-площадка, сайт, который позволяет пользователям размещать различную информацию, устанавливать социальные связи. Следовательно, администратор социальной сети - это владелец интернет-сайта (ст. 2 Федерального закона «Об информации...»). Однако, учитывая масштаб социальных сетей, представляется неправильным рассматривать администраторов только в качестве владельцев сайта.
В статье 10.1, введенной в Федеральный закон «Об информации.», закреплены обязанности организаторов распространения информации в сети Интернет, к которым можно отнести и администраторов социальных сетей [7]. В соответствии с ч. 3 указанной статьи организатор обязан хранить сведения о факте обмена информацией между пользователями в течение года, а ее содержание - до полугода. Часть 3.1 ст. 10.1 предусматривает предоставление указанной информации органам, осуществляющим оперативно-розыскную деятельность, в случаях, указанных в федеральных законах. Части 4.2-4.4 данной статьи распространяются только на сервисы обмена мгновенными сообщениями (далее - СОМС) и закрепляют в качестве обязанности организатора СОМС идентификацию пользователей. Социальные сети (ВКонтакте, Одноклассники, Instagram, Facebook и др.) поддерживают мгновенный обмен сообщениями, однако к СОМС не относятся и не требуют обязательной идентификации пользователей, что существенно снижает эффективность выявления лиц, совершивших противоправные деяния в социальных сетях. На наш взгляд, целесообразно проводить обязательную идентификацию всех пользователей социальных сетей, а не только участников СОМС, которая может осуществляться, например, по номеру телефона, если sim-карта телефона приобретена в Российской Федерации.
Отметим, что серьезные трудности возникают при идентификации пользователей социальных сетей, находящихся за пределами России. Пример неудачной попытки заблокировать Telegram показывает, что на этом пути мы можем встретить противодействие со стороны иностранных компаний и государств. Однако опыт Китая позволяет говорить о том, что идентификация абсолютно всех пользователей возможна.
56
По нашему мнению, вопросам противодействия преступлениям и правонарушениям, совершаемым непосредственно в социальных сетях или с их помощью, уделяется недостаточно внимания.
О социальных сетях как отдельном объекте права говорится только в Указе Президента РФ от 19 декабря 2012 г. № 1666 «О Стратегии государственной национальной политики Российской Федерации на период до 2025 года» [8]. В частности, в ней предусмотрено обеспечение межнационального мира и согласия, гармонизации межнациональных (межэтнических) отношений, которое заключается в «организации с участием институтов гражданского общества и интернет-провайдеров противодействия пропаганде идей экстремизма в социальных сетях» (п.п. «в» п. 21).
Кроме того, Указ Президента РФ от 9 мая 2017 г. № 203 «О Стратегии развития информационного общества в Российской Федерации на 2017-2030 годы» определяет социальные сети как пространство для обучения. Так, в п.п. «р» п. 21 указывается, что для формирования информационного пространства знаний необходимо «совершенствовать механизмы законодательного регулирования деятельности средств массовой информации, а также средств обеспечения доступа к информации, которые по многим признакам могут быть отнесены к средствам массовой информации, но не являются таковыми (интернет-телевидение, новостные агрегаторы, социальные сети, сайты в сети "Интернет", мессенджеры)» [9].
В нормативных правовых актах Правительства РФ и федеральных ведомств социальные сети, как правило, рассматриваются как пространство для оценки деятельности государственных органов, информирования и привлечения общественности к участию в государственных инициативах, а не место возможного совершения противоправных деяний. Например, в Положении о государственной информационной системе мониторинга в сфере межнациональных и межконфессиональных отношений и раннего предупреждения конфликтных ситуаций [10] социальные сети упоминаются только как пространство для мониторинга.
Однако, несмотря на недостаточность правового регулирования статуса социальных сетей, необходимо отметить, что в 2016 г. в законодательство было внесено дополнение, которое позволяет правоохранительным органам осуществлять оперативные мероприятия в Интернете. Так, Федеральный закон от 6 июля 2016 г. № 374-ФЗ «О внесении измене-
ний в Федеральный закон "О противодействии терроризму'' и отдельные законодательные акты Российской Федерации в части установления дополнительных мер противодействия терроризму и обеспечения общественной безопасности» [11] закрепил пятнадцатое оперативно-розыскное мероприятие (далее - ОРМ) - получение компьютерной информации. Основу данного ОРМ составляют достаточно сложные в техническом плане и требующие специальной подготовки действия по добыванию хранящейся в компьютерных системах или передаваемой по техническим каналам связи информации о лицах и событиях, вызывающих оперативный интерес [13].
Исходя из вышеизложенного можно констатировать, что законодатель рассматривает социальные сети как часть Интернета и в связи с этим закрепляет ответственность владельца сайта, или провайдера, за определенные виды деятельности, а также способы пресечения их противоправного поведения. Однако ответственность не распространяется на пользователей социальных сетей, личности которых не установлены либо которые находятся за пределами России.
Особую актуальность приобретает совершенствование методов и способов борьбы с противоправными деяниями в социальных сетях, т. к. распространяемая в Интернете информация не оставляет привычных следов: пулевых отверстий, ножевых ранений, отпечатков пальцев и пр. Электронную информацию можно легко удалить, а ее изъятие возможно только вместе с материальным носителем, на котором она находится: жестким диском, флеш-на-копителем и т. д. Таким образом, для фиксации электронных данных как доказательства необходима их привязка к носителю информации и подтвержденный факт ее существования. Однако если передача информации происходит в компьютерных сетях, то для ее фиксации не всегда требуется наличие материального носителя, т. к. она многократно записывается на различных серверах и ее можно восстановить при помощи программно-аппаратных средств, даже если первоначальная запись удалена.
В отдельных случаях, например при необходимости экстренной фиксации информации, возможно применение специальных программных средств для того, чтобы сделать снимок экрана (скриншот) компьютера или мобильного устройства.
Кроме того, правоохранительные органы используют новые методы криминалистической техники, различные экспертизы, а также модификацию отдельных ее элементов, позволяющих сохранить информацию в ходе следственных действий.
57
Мониторинг открытых информационных источников, в том числе контент-анализ информационных ресурсов социальных сетей, позволяет правоохранительным органам получать сведения, представляющие оперативный интерес. Контент-анализ помогает устанавливать присутствие в тексте или массивах текстов ключевых слов, фиксировать смысловые единицы содержания, частоту их употребления, соотношение различных элементов текста. Получаемые количественные характеристики подвергаются статистической обработке [13]. В результате может устанавливаться важная для следствия информация: способы совершения преступлений, потерпевшие и потенциальные жертвы, лица, совершающие или подготавливающие преступления, криминальные связи подозреваемых в совершении преступных деяний, тенденции преступности, разыскиваемые лица и т. д. [14].
Рассмотрим четыре направления деятельности правоохранительных органов в социальных сетях.
Первым направлением является мониторинг социальных сетей с целью выявления противоправного контента. Поиск может осуществляться как сотрудниками правоохранительных органов, так и представителями общественности, поскольку требует большого количества времени. В качестве примера можно привести сотрудничество с межрегиональным молодежным общественным движением «Кибердружина», объединившим более 20 тыс. добровольцев со всей России и стран СНГ. Взаимодействие с данной организацией позволило правоохранительным органам раскрыть ряд уголовных дел по фактам распространения детской порнографии, сексуального насилия над несовершеннолетними и другие преступления против общества и государства. Благодаря ее помощи Роскомнадзором выявлены и заблокированы тысячи сайтов и групп в социальных сетях, распространяющих запрещенную информацию [15].
Задачей оперативника в рамках первого направления является поддержание контакта с такими «кибердружинами», постановка задачи, мотивация «дружинников» (преимущественно студентов) к участию в добровольческой деятельности, которая является полностью общественной и осуществляется в свободное время. Для проведения указанных мероприятий не требуется санкционирования.
Вторым направлением является наблюдение за отдельными пользователями или закрытыми группами, анализ их сообщений и
объявлений, а также внедрение оперативных сотрудников в закрытые сообщества. Данная работа позволяет получать сведения о намерениях участников, устанавливать их связи и детали планируемых преступлений, выявлять лидеров, следить за их перемещениями и т. д. В процессе анализа также проводится поиск смежных групп и мониторинг изменений исследуемых структур, составляется реестр групп по заданной тематике. Для осуществления указанной работы необходимо использовать специальное программное обеспечение, которое позволяет осуществлять наблюдение как за отдельным пользователем, так и группой в целом.
В сложившейся ситуации особое внимание следует уделять вопросам подготовки квалифицированных сотрудников, которые должны обладать навыками аналитической работы с информацией, глубокими знаниями в области информационных технологий, математики, статистики, экономики и социологии. В настоящее время такие компетенции имеет ограниченное число оперативных сотрудников [16].
Третье направление деятельности правоохранительных органов в социальных сетях - это выявление онлайн-переписки преступников, которая может размещаться в социальных сетях в виде условных сообщений, зашифрованных сигналов и т. п. Участие данного типа объектов возможно только в рамках соответствующих ОРМ и, как правило, требует специального разрешения.
Выделяют два вида деятельности во втором и третьем направлении. В случае розыска объекта, о котором нет никакой информации и само существование которого лишь предполагается, эта деятельность называется поиском. Он осуществляется по конкретным общим признакам, например, по таким ключевым фразам, как «Аллах Акбар», «халифат» или «слава Украине». В результате может быть установлен неограниченный круг лиц или никто не выявлен. Термин «розыск» характеризует деятельность, связанную с обнаружением объекта с известными индивидуальными признаками. В этом случае оперативные сотрудники ищут именно конкретное лицо или группу лиц.
Четвертым направлением является использование социальных сетей правоохранительными органами для привлечения граждан к содействию, например, путем создания специализированных сайтов для регистрации сведений, представляющих оперативный интерес. На них размещается специальная форма для сообщения сведений о совершенных и подготавливаемых преступлени-
58
ях. Передача данных о противоправной деятельности может осуществляться анонимно [13].
Сотрудники полиции часто используют социальные сети для привлечения населения к розыску пропавших людей. Создание специальных групп в Интернете или мессенджерах позволяет в короткие сроки привлекать до нескольких сотен человек, существенно повышая тем самым результативность поиска.
Полагаем, что активное использование всех четырех направлений деятельности правоохранительными органами может положительно влиять на качество их оперативно-служебной деятельности.
Подводя итог проведенного исследования деятельности правоохранительных органов по противодействию информационным угрозам в социальных сетях, можно сделать следующие выводы:
1. Социальные сети выступают значимым общественным явлением, однако в российском законодательстве ему не уделяется должного внимания. Статья 10.1 Федерального закона «Об информации...» является единственным положением законодательства, в котором закреплены обязанности администраторов социальных сетей, например по хранению информации о сообщениях пользователей.
Изменения, внесенные в Федеральный закон «Об информации.» в последние годы, в том числе в федеральные законы от 6 июля 2016 г. № 374-ФЗ «О внесении изменений в Федеральный закон "О противодействии терроризму'' и отдельные законодательные акты Российской Федерации в части установления дополнительных мер противодействия терроризму и обеспечения общественной безопасности» и № 375-ФЗ «О внесении изменений в Уголовный кодекс Российской Федерации и Уголовно-процессуальный кодекс Российской Федерации в части установления дополнительных мер противодействия терроризму и обеспечения общественной безопасности» (пакет законов Яровой), имеют ряд существенных недостатков. Если для пользователей сервисов обмена мгновенными сообщениями была закреплена обязательность их идентификации,
то для пользователей социальных сетей она не предусмотрена. Подобное положение приводит к невозможности определения личности пользователя социальной сети, совершающего противоправные деяния, особенно если он находится за границей.
Для решения указанной проблемы предлагаем законодательно закрепить обязательность идентификации пользователей различных интернет-сервисов.
2. Выделяют четыре направления деятельности правоохранительных органов в социальных сетях: мониторинг противоправного контента; наблюдение за группами в социальных сетях и за отдельными пользователями; выявление переписки между преступниками; содействие граждан правоохранительным органам.
3. Для повышения эффективности деятельности правоохранительных органов в социальных сетях необходимо обеспечить постоянное взаимодействие между оперативными подразделениями и общественными объединениями, осуществляющими мониторинг противоправного контента в сети Интернет. Можно поручать «кибердружинам» выявление групп в социальных сетях, которые занимаются вербовкой в террористические организации, религиозные секты, вовлекают молодежь в производство детской порнографии, продажу наркотиков и т. д. Для этого необходимо проводить встречи оперативных сотрудников со студентами, на которых объяснять важность данного направления деятельность, особенности осуществления мониторинга и поиска.
Дальнейшую работу с выявленными сообществами или отдельными пользователями, раскрытие и расследование совершаемых противоправных деяний, фиксацию следов преступной деятельности и привлечение подозреваемых к ответственности должны осуществлять непосредственно сотрудники правоохранительных органов.
4. В процессе анализа социальных сетей необходимо использовать специализированное программное обеспечение, которое существенно ускоряет работу оперативных сотрудников.
1. Федорова Р.М. Влияние социальных сетей на молодежь //Науч.-метод. электронный журнал «Концепт». 2017. Т. 6.
2. Осипенко А.Л. Об участии органов внутренних дел в системе обеспечения кибербез-опасности Российской Федерации //Общество и право. 2018. № 3(65).
1. Fedorova R.M. Influence the social networks on youth // Scientific and methodical electronic journal «Concept». 2017. Vol. 6.
2. Osipenko A.L. About participation of law-enforcemrnt bodies in the system of maintanance of cyber security in Russian Federation // Society and law. 2018. № 3(65).
59
3. Об утверждении Доктрины информационной безопасности Российской Федерации: указ Президента РФ от 5 дек. 2016 г. № 646 // Собр. законодательства РФ. 2016. № 50. Ст. 7074.
4. Концепция информационного кодекса Российской Федерации / под ред. И.Л. Бачило. М., 2014.
5. Систематизация и кодификация информационного законодательства: сб. науч. работ / отв. ред. И.Л. Бачило. М., 2015.
6. Об информации, информационных технологиях и о защите информации: федер. закон от 27 июля 2006 г. № 149-ФЗ (ред. от 23.04.2018) //Рос. газ. 2006. 27 июля.
7. О внесении изменений в Федеральный закон «Об информации, информационных технологиях и о защите информации» и отдельные законодательные акты Российской Федерации по вопросам упорядочения обмена информацией с использованием информационно-телекоммуникационных сетей: федер. закон от 5мая 2014 г. № 97-ФЗ (ред. от 29 июля 2017г.)// Рос. газ. 2014. 7 мая.
8. О Стратегии государственной национальной политики Российской Федерации на период до 2025 года: указ Президента РФ от 19 дек. 2012 г. № 1666 // Собр. законодательства РФ. 2012. № 52. Ст. 7477.
9. О Стратегии развития информационного общества в Российской Федерации на 2017-2030 годы: указ Президента РФ от 9 мая 2017 г. № 203 // Собр. законодательства РФ. 2017. № 20. Ст. 2901.
10. О государственной информационной системе мониторинга в сфере межнациональных и межконфессиональных отношений и раннего предупреждения конфликтных ситуаций: постановление Правительства РФ от 28 окт. 2017 г. № 1312 // Собр. законодательства РФ. 2017. № 45. Ст. 6675.
11. О внесении изменений в Федеральный закон «О противодействии терроризму» и отдельные законодательные акты Российской Федерации в части установления дополнительных мер противодействия терроризму и обеспечения общественной безопасности: федер. закон от 6 июля 2016 г. № 374-ФЗ // Рос. газ. 2016. 8 июля.
12. Об оперативно-розыскной деятельности: Федеральный закон от 12.08.1995 № 144-ФЗ (ред. от 06.07.2016) // Российская газета. № 160. 18.08.1995.
13. Теория оперативно-розыскной деятельности: учебник / под ред. К. К. Горяинова, В. С. Овчинского. 4-е изд., перераб. и доп. М., 2018.
3. About proving the Doctrine of informational security of Russian Federation: order of the President of the Russian Federation d.d. Dec. 5, 2016. № 646 // Coll. of legislation of the Russian Federation. 2016. № 50. Art. 7074.
4. Conseption of infromational code of the Russian Federation / ed. by I.L. Bachilo. Moscow, 2014.
5. Sistematisation and codification of informational legislation: coll. of sci works/resp. ed. by I.L. Bachilo. Moscow, 2015.
6. About information, informational technologies and about security information: fed. law d.d. July 27, 2006 № 149-FL (as amended on Apr. 23, 2018) //Rus. newsp. 2006. July 27.
7. About introducing the changes in federal law «About information, informational technologies and about security information» and separate legislative acts of Russian Federation on the questions of ordering of changing the information with using inforamtional-telecommunication networks: fed. law d.d. May 5, 2014 № 97-FL (as amended on July 29, 2017) // Rus. newsp. 2014. May 7.
8. About Strategy of state national policy of Russian Federation on the period to 2025: order of the President of the Russian Federation d.d. Dec. 19, 2012 № 1666 // Coll. of legislation of the Russian Federation. 2012. № 52. Art. 7477.
9. About Strategy of development of informational society in Russian Federation on the period of 2017-2030: order of the President of the Russian Federation d.d. May. 9, 2017 № 203 // Coll. of legislation of the Russian Federation. 2017. № 20. Art. 2901.
10. On the state information monitoring system in the field of interethnic and interfaith relations and early warning of conflict situations: decree of the Government of the Russian Federation d.d. Oct. 28, 2017 № 1312 // Coll. of legislation of the Russian Federation. 2017. № 45. Art. 6675.
11. On Amendments to the Federal Law «On Countering Terrorism» and certain legislative acts of the Russian Federation in terms of establishing additional measures to counter terrorism and ensure public safety: fed. law d.d. July 6, 2016 № 374-FL //Rus. newsp. 2016. July 8.
12. On the operational-search activity: fed. law d.d. Aug. 12, 1995 № 144-FL (as amended on 06.07.2016) //Rus. newsp. 1995. Aug. 18.
13. Theory of operational-search activity: a textbook / ed. K.K. Goryainov, KS. Ovchinsky. 4th ed., rev. and augm. Moscow, 2018.
14. Soloviev US. Crime in the social networks of the Internet (criminological research on the materials of judicial practice) // Criminological
60
14. Соловьев В.С. Преступность в социальных сетях Интернета (криминологическое исследование по материалам судебной практики) // Криминологический журнал Байкал. гос. ун-та экономики и права. 2016. Т. 10. № 1.
15. Кибердружина // Лига безопасного интернета. URL: http://ligainternet.ru/liga/activity-cyber.php (дата обращения: 18.06.2018)
16. Осипенко А.Л., Лахин А.Н. Использование информационных технологий в деятельности оперативных подразделений органов внутренних дел // Вестн. Волгоград. акад. МВД России. 2016. № 2(37).
journal Baikal State University of Economics and Law. 2016. Vol. 10. № 1.
15. Cyberworking // Safe Internet League. URL: http://ligainternet.ru/liga/activity-cyber.php (date of access: 18.06.2018).
16. Osipenko A.L., Lakhin A.N. The use of information technology in the activities of the operational units of the internal affairs bodies // Bull. Volgograd, Academy of the Ministry of Internal Affairs of Russia. 2016. № 2 (37).
СВЕДЕНИЯ ОБ АВТОРАХ
Прокопенко Алексей Николаевич, кандидат технических наук, доцент, начальник кафедры информационно-компьютерных технологий в деятельности ОВД Белгородского юридического института МВД России им. И.Д. Путилина; e-mail: aprokopenko11@mvd.ru;
Савотченко Сергей Евгеньевич, доктор физико-математических наук, доцент, профессор кафедры информационно-компьютерных технологий в деятельности ОВД Белгородского юридического института МВД России им. И.Д. Путилина; e-mail: savotchenkose@mail.ru;
Старостенко Игорь Николаевич, кандидат физико-математических наук, доцент, начальник кафедры информатики и математики Краснодарского университета МВД России; e-mail: staros80@ mail.ru
INFORMATION ABOUT AUTHORS
A.N. Prokopenko, Candidate of Technics, Associate Professor, Head of the Chair of Computer Science and Technologies for the Work of Internal Affairs Activity of the Belgorod Law Institute of the Ministry of Internal Affairs of Russia named after I.D. Putilin; e-mail: aprokopenko11@mvd.ru;
S.E. Savotchenko, Doctor of Physics and Mathematics, Associate Professor, Professor of the Chair of Computer Science and Technologies for the Work of Internal Affairs Activity of the Belgorod Law Institute of the Ministry of Internal Affairs of Russia named after I.D. Putilin; e-mail: savotchenkose@ mail.ru;
I.N. Starostenko, Candidate of Physics and Mathematics, Associate Professor, Head of the Chair of Informatics and Mathematics of the Krasnodar University of the Ministry of the Interior of Russia, e-mail: staros80@mail.ru
61
