CC BY
16КРИМИНАЛИСТЪ. 2024. № 2 (47). С. 136-142 • CRIMINALIST. 2024;2(47):136-142
Научная статья УДК 343.3/.7
ОСОБЕННОСТИ КВАЛИФИКАЦИИ ПРЕСТУПЛЕНИЙ ТЕРРОРИСТИЧЕСКОЙ И ЭКСТРЕМИСТСКОЙ НАПРАВЛЕННОСТИ, СОВЕРШАЕМЫХ С ИСПОЛЬЗОВАНИЕМ СРЕДСТВ МАССОВОЙ ИНФОРМАЦИИ ЛИБО ЭЛЕКТРОННЫХ ИЛИ ИНФОРМАЦИОННО-ТЕЛЕКОММУНИКАЦИОННЫХ СЕТЕЙ
Артем Геннадьевич ХЛЕБуШКИН
Санкт-Петербургский университет МВД России, Санкт-Петербург, Россия, [email protected]
Аннотация. В статье рассматриваются отдельные проблемы криминализации и квалификации преступлений террористической и экстремистской направленности, совершаемых с использованием средств массовой информации (СМИ) либо электронных или информационно-телекоммуникационных сетей (ЭИТС). Обращается внимание на значение законотворческой и правоприменительной унификации при использовании средств уголовного права в сфере противодействия данным деяниям. Приведены варианты уголовно-правового значения использования СМИ и ЭИТС при совершении преступлений террористической и экстремистской направленности. Выделены три проблемы повышения эффективности уголовно-правового обеспечения защиты личности, общества и государства от угроз террористического и экстремистского характера, связанных с использованием СМИ или ЭИТС.
Ключевые слова: терроризм, экстремизм, преступления террористической направленности, преступления экстремистской направленности, средства массовой информации, электронные сети, информационно-телекоммуникационные сети, криминализация, квалификация
Для цитирования: Хлебушкин А. Г. Особенности квалификации преступлений террористической и экстремистской направленности, совершаемых с использованием средств массовой информации либо электронных или информационно-телекоммуникационных сетей // Криминалистъ. 2024. № 2 (47). С. 136-142.
Original article
PARTICULAR QUALIFICATION OF TERRORIST AND EXTREMIST CRIMES COMMITTED VIA MASS MEDIA OR ELECTRONIC OR INFORMATION AND TELECOMMUNICATION NETWORKS
Artem G. KHLEBUSHKIN
St. Petersburg University of the Ministry of Internal Affairs of Russia, St. Petersburg, Russia, [email protected]
Abstract. The article considers certain problems of criminalization and qualification of terrorist and extremist crimes committed via mass media (MM) or electronic or information and telecommunication networks (EITN). Special attention is drawn to the importance of legislative and law enforcement unification when using the means of criminal law in the sphere of counteraction to
© Xne6ymKHH A. r., 2024
these acts. The variants of the criminal legal significance of the use of MM and EITN in committing terrorist and extremist crimes are presented. Three problems of increasing the effectiveness of criminal law protection of an individual, society and the state from threats of terrorist and extremist nature associated with the use of MM or EITN are highlighted.
Keywords: terrorism, extremism, terrorist crimes, extremist crimes, mass media, electronic networks, information and telecommunication networks, criminalization, qualification
For citation: Khlebushkin A. G. Particular qualification of terrorist and extremist crimes committed via mass media or electronic or information and telecommunication networks. Criminalist. 2024;2(47):136-142. (In Russ.).
В 2023 году количество преступлений, совершенных с использованием информационно-телекоммуникационных технологий или в сфере компьютерной информации, выросло на 29,7 % относительно прошлого года1.
Использование средств массовой информации либо электронных или информационно-телекоммуникационных сетей может существенно влиять на общественную опасность деяния и его сущность, что должно учитываться как при криминализации отклоняющихся форм поведения, так и при квалификации преступлений.
Б. В. Волженкин писал, что появление угроз, связанных с развитием науки и технологий, требует изменения правового регулирования, в том числе установления новых либо совершенствования ранее существовавших уголовно-правовых запретов [1].
Решение законотворческих задач путем установления новых или совершенствования существующих уголовно-правовых запретов ставит задачи уже правоприменительные — по правильной квалификации преступлений, верному применению уголовного закона при сопоставлении признаков конкретных общественно опасных деяний с признаками основных и квалифицированных составов преступлений.
1 Состояние преступности в России за январь-декабрь 2023 г. // МВД России : офиц. сайт. URL: https://мвд.рф/dejatelnost/ statistics (дата обращения: 15.02.2024).
Эффективное решение названных задач обусловливает необходимость учета целого ряда требований, среди которых отдельно нужно отметить законодательную и правоприменительную унификацию.
Первая связана с системностью законодательной регламентации ответственности за преступления, совершаемые с использованием средств массовой информации (далее — СМИ) и электронных или информационно-телекоммуникационных сетей (далее — ЭИТС), в части как криминализации, так и дифференциации уголовной ответственности. Схожие по качественной и количественной характеристикам общественной опасности деяния должны получать соответствующее схожее отражение в уголовном законе.
Вторая выражается в единообразии подходов по квалификации схожих преступлений.
В обоих указанных видах унификации под схожестью преступлений мы понимаем использование при их совершении СМИ и ЭИТС. Это, разумеется, не исключает наличия между ними существенных различий в характере и степени общественной опасности по другим элементам и признакам состава преступления.
В полной мере сказанное относится к преступлениям террористической и экстремистской направленности.
Можно выделить следующие варианты уголовно-правового значения исполь-
зования СМИ и ЭИТС при совершении преступлений террористической и экстремистской направленности:
1) использование СМИ и ЭИТС является криминообразующим признаком;
2) использование СМИ и ЭИТС является квалифицирующим признаком;
3) использование СМИ и ЭИТС фактически может осуществляться при совершении преступлений, но на их квалификацию не влияет.
1. Использование СМИ и ЭИТС как криминообразующий признак.
Так, ст. 282 Уголовного кодекса Российской Федерации (далее — УК РФ) устанавливает ответственность за действия, направленные на возбуждение ненависти либо вражды, а также на унижение достоинства человека по ряду признаков, совершенные публично, в том числе с использованием СМИ либо информационно-телекоммуникационных сетей, включая сеть «Интернет». Как видно, использование СМИ и ЭИТС выступает альтернативным криминообразующим признаком, который может обусловливать публичность деяния, но обязательным не является. Данная статья содержит две части, в каждой из которой указываются дополнительные криминообразующие признаки. В рамках рассматриваемого вопроса они значения не имеют, но влияют на отграничение этого преступления от административного правонарушения, предусмотренного ст. 20.3.1 «Возбуждение ненависти либо вражды, а равно унижение человеческого достоинства» Кодекса Российской Федерации об административных правонарушениях (далее — КоАП РФ), при этом одним из альтернативных признаков последнего также является использование СМИ и ЭИТС, способное придать деянию публичный характер.
Таким образом, по мнению законодателя, само по себе использование СМИ и ЭИТС при возбуждении ненависти либо
вражды, а также унижении человеческого достоинства не влияет на общественную опасность деяния в части его криминализации, поскольку при наличии данного признака содеянное может быть признано как преступлением (ст. 282 УК РФ), так и административным правонарушением (ст. 20.3.1 КоАП РФ). Разграничение же между ними проводится по другим признакам. Однако использование названных средств и сетей может влиять на правовую оценку деяния через признак публичности, являющийся обязательным.
2. Использование СМИ и ЭИТС как квалифицирующий признак.
В данном качестве использование указанных средств предусмотрено ч. 2 ст. 205.2 УК РФ («Публичные призывы к осуществлению террористической деятельности, публичное оправдание терроризма или пропаганда терроризма»), ч. 2 ст. 280 УК РФ («Публичные призывы к осуществлению экстремистской деятельности») и ч. 2 ст. 280.1 УК РФ («Публичные призывы к осуществлению действий, направленных на нарушение территориальной целостности Российской Федерации»).
В этих случаях, в отличие от преступления, предусмотренного ст. 282 УК РФ, законодатель признает повышение степени общественной опасности преступления при использовании СМИ и ЭИТС.
Обратим внимание на ст. 280.1 УК РФ, поскольку состав данного преступления включает административную преюди-цию — обязательным признаком преступления (в том числе и квалифицированного состава) является его совершение лицом после привлечения данного лица к административной ответственности за аналогичное деяние в течение одного года. Под аналогичным деянием здесь понимается административное правонарушение, предусмотренное ст. 20.3.2 КоАП РФ («Публичные призывы к осу-
ществлению действий, направленных на нарушение территориальной целостности Российской Федерации»). При этом в ч. 2 ст. 20.3.2 КоАП РФ в качестве признака, влекущего более строгое административное наказание, указано использование СМИ и ЭИТС при осуществлении данных призывов. В данном случае, как и при оценке общественной опасности возбуждения ненависти или вражды и унижения человеческого достоинства (ст. 282 УК РФ и ст. 20.3.1 КоАП РФ), законодатель не относит это обстоятельство к влияющим на криминализацию деяния.
Таким образом, использование СМИ и ЭИТС влияет на дифференциацию уголовной ответственности и квалификацию преступлений экстремистской направленности, но не на разграничение схожих по внешним признакам преступления и административного правонарушения.
3. Использование СМИ и ЭИТС без влияния на квалификацию преступлений.
Приведем несколько примеров использования СМИ и ЭИТС при совершении преступлений террористической и экстремистской направленности, которое не отнесено к самостоятельным признакам какого-либо состава преступления.
М. осужден за пособничество в организации финансирования терроризма, что выразилось в предоставлении им иному лицу реквизитов своих банковских карт, с которых осуществлялись безналичные денежные переводы для обеспечения деятельности террористических организаций. М. в ходе общения в сети «Интернет» посредством мобильного приложения Telegram с иным лицом, представившимся А., зная, что тот является участником международной террористической организации, согласился оказать ему содействие в организации финансирования терроризма.
Следуя достигнутой договоренности, М. предоставил реквизиты находящихся в его пользовании банковских карт, а также реквизиты карты другого лица, неосведомленного о целях перечислений. После этого иное лицо направило ему посредством мессенджера Telegram анкетные данные восемнадцати лиц для перечисления им денежных средств на нужды террористической организации. Поступившие на банковские карты денежные средства на общую сумму 3 133 115 рублей 27 копеек М. были перечислены указанным лицам пятидеся-тью семью безналичными денежными переводами1.
Г. осужден за финансирование терроризма. Он с использованием банковской карты перечислял денежные средства для обеспечения деятельности участников незаконных объединений, действующих в Сирии и входящих в международную террористическую организацию «Исламское государство». Г. состоял в различных группах интернет-мессен-джеров террористической направленности, где размещались реквизиты банковских карт в целях сбора денежных средств на финансирование терроризма, а их организаторы сообщали участникам групп действительное предназначение созданных ими фондов2.
Д. И. осужден за участие в экстремистском сообществе и за совершение с применением насилия в составе этого сообщества действий, направленных на возбуждение ненависти, а также на унижение достоинства группы лиц по признакам расы, национальности, языка и происхождения. По мотивам расовой и
1 Кассационное определение Судебной коллегии по делам военнослужащих Верховного Суда Российской Федерации от 12 сентября 2023 г. № 222-УД23-50-А6. Доступ из справ.-правовой системы «КонсультантПлюс».
2 Кассационное определение Судебной коллегии по делам военнослужащих Верховного Суда Российской Федерации от 31 августа 2021 г. № 222-УД21-34-А6. Доступ из справ.-правовой системы «КонсультантПлюс».
национальной ненависти он покушался на убийство Б. А., Б. Х. Х., А. Д., М. Д., В. И., Р. Т. и С. А. Участники данного экстремистского сообщества применяли конспиративные методы, направленные на обеспечение его длительного и безопасного функционирования, отправляли друг другу сообщения посредством сети «Интернет», которые не позволяли идентифицировать отправителя. Были установлены неоднократные подключения к сети «Интернет» с сотовых телефонов виновных лиц, что подтверждает постоянное общение при помощи программ обмена текстовыми сообщениями в сети «Интернет». В том числе общение зафиксировано в дни совершения преступлений в отношении лиц неславянской внешности1.
А. признан виновным и осужден за склонение Т. к совершению преступления, предусмотренного ч. 2 ст. 205.5 УК РФ, и за склонение того же лица к совершению преступления, предусмотренного ст. 205.2 УК РФ. В частности, А. направлял Т. текстовые сообщения и ссылки на видеофайлы, склоняя его к вступлению в ряды международной террористической организации и к публикации в сети «Интернет» материалов, пропагандирующих терроризм и призывающих к осуществлению террористической деятельности2.
Таким образом, в приведенных примерах ЭИТС использовались:
1) при финансировании терроризма — путем передачи реквизитов и анкетных данных для денежных переводов, а также путем размещения в группах интернет-мессенджеров реквизитов
1 Приговор Свердловского областного суда от 26 января 2015 г. по делу № 1-5/15. Доступ из справ.-правовой системы «Консультант-Плюс».
2 Кассационное определение Судебной коллегии по делам военнослужащих Верховного Суда Российской Федерации от 16 марта 2023 г. № 225-УД23-3-А6. Доступ из справ.-правовой системы «КонсультантПлюс».
банковских карт и доведения сведений о целях сбора денежных средств;
2) при склонении лица к совершению преступлений террористической направленности — путем направления текстовых сообщений и ссылок на материалы, пропагандирующие терроризм и призывающие к осуществлению террористической деятельности;
3) при участии в экстремистском сообществе и совершении в рамках такого участия конкретных преступлений экстремистской направленности — путем использования программ обмена текстовыми сообщениями для общения между членами сообщества.
Как видно, ЭИТС используются в самых разных ситуациях, действительно облегчая совершение конкретных преступлений, но такое использование не отражалось в квалификации преступлений в качестве самостоятельного признака объективной стороны в силу отсутствия соответствующей нормативной фиксации.
Все изложенное позволяет выделить три ключевые проблемы (требующих решения вопроса):
1) что считать использованием СМИ и ЭИТС при квалификации конкретных преступлений террористической и экстремистской направленности;
2) как использование СМИ и ЭИТС влияет (и влияет ли) на общественную опасность соответствующего деяния;
3) как это должно быть отражено (и должно ли быть отражено) в уголовном законодательстве, устанавливающем ответственность за посягательства террористической и экстремистской направленности.
Ответ на первый вопрос был дан Пленумом Верховного Суда Российской Федерации: основание для квалификации преступления как совершенного с использованием ЭИТС дает выполнение любого умышленного действия, которое создает условия для совершения
соответствующего преступления или входит в объективную сторону данного преступления, если при этом использовались такие сети. При этом стадия совершения преступления значения не имеет1. Представляется, что это же правило можно отнести и к использованию СМИ. То есть, например, использование интернет-мессенджера для пересылки сообщения, направленного на склонение лица к участию в экстремистском сообществе, означает использование ЭИТС для совершения преступления, предусмотренного ч. 1.1 ст. 282.1 УК РФ. К использованию можно отнести и денежный перевод посредством мобильного банковского приложения для финансирования экстремизма (ст. 282.3 УК РФ).
Таким образом, был определен унифицированный правоприменительный подход в вопросе установления и оценки использования СМИ и ЭИТС при совершении преступлений, что нельзя не оценить положительно.
Это подводит нас ко второму вопросу: в каких случаях такое использование СМИ и ЭИТС повышает степень общественной опасности преступления? Отличается ли, скажем, склонение лица к участию в деятельности экстремистской организации посредством личного общения (ч. 1.1 ст. 282.2 УК РФ) от такого же склонения с использованием тех же самых слов, но переданных посредством звонка через интернет-мессенджер? Само по себе — вряд ли. Но в целом использование СМИ и ЭИТС при склонении открывает больше возможностей перед виновным лицом — как минимум в части расширения круга потенциальных
1 О некоторых вопросах судебной практики по уголовным делам о преступлениях в сфере компьютерной информации, а также иных преступлениях, совершенных с использованием электронных или информационно-телекоммуникационных сетей, включая сеть «Интернет» : Постановление Пленума Верховного Суда Российской Федерации от 15 декабря 2022 г. № 37. П. 20 // Бюллетень Верховного Суда Российской Федерации. 2023. № 3.
членов такой организации. Это лишь один из примеров, но он показывает потребность в выработке единых критериев оценки общественной опасности использования СМИ и ЭИТС.
При этом могут учитываться различные обстоятельства, в частности: влияние на количество лиц, в отношении которых осуществляется деструктивное воздействие (например, при публичных призывах к осуществлению противоправной деятельности, а также при вовлечении в совершение преступлений террористической или экстремистской направленности); влияние на скорость передачи тех или иных сведений и на объем передаваемых сведений; влияние на верификацию источника информации — например, путем фальсификации голоса или изображения человека с использованием технологий «дипфейк» либо путем имитации федеральных государственных информационных ресурсов; влияние на сокрытие преступления, обеспечение конспирации, анонимиза-цию сообщений и др.
Однако все это должно учитываться в совокупности со всеми обстоятельствами конкретного преступления. Вряд ли, например, пересылка по электронной почте макета листовки с экстремистскими призывами для последующего ее тиражирования и расклейки на зданиях более опасна, чем личная передача одного распечатанного экземпляра такой листовки с теми же целями.
Решение этого вопроса подводит нас к третьей проблеме — выработке унифицированных правил отражения в уголовном законе такого использования, поскольку на данный момент можно отметить довольно широкий «разброс» его нормативной фиксации: оно может вообще не учитываться при квалификации преступлений террористической или экстремистской направленности либо выступать в качестве признака основного состава преступле-
ния или в качестве квалифицирующего признака с переводом преступления из категории средней тяжести в тяжкое (ч. 1 и ч. 2 ст. 205.2 УК РФ) либо с усилением наказания без изменения категории преступления (ч. 1 и ч. 2 ст. 280 УК РФ, ч. 1 и ч. 2 ст. 280.1 УК РФ). Также деяние экстремистской направленности может признаваться административным правонарушением даже при использовании СМИ и ЭИТС (ст. 20.3.1 и ст. 20.3.2 КоАП РФ) и «переходить» в круг преступных (соответственно, ст. 282 и ст. 280.1 УК РФ) уже по другим обсто-
ятельствам, необязательно связанным с использованием СМИ и ЭИТС.
Последовательное и системное решение трех названых проблем с учетом требований унификации регламентации уголовной ответственности за совершение с использованием СМИ и ЭИТС деяний террористической и экстремистской направленности, а также с обеспечением единообразного подхода к их уголовно-правовой оценке позволит эффективно решать задачу защиты личности, общества и государства от терроризма и экстремизма.
Список источников
1. Волженкин Б. В. Российское уголовное право: традиции, современность, будущее (тезисы доклада на научной конференции, посвященной памяти профессора М. Д. Шарго-родского, состоявшейся 1 — 2 июля 2004 г. в Санкт-Петербурге) // Избранные труды по уголовному праву и криминологии (1963 — 2007 гг.). Санкт-Петербург : Юрид. центр Пресс, 2008. С. 664—679.
Информация об авторе
А. Г. Хлебушкин - профессор кафедры уголовного права Санкт-Петербургского университета МВД России, доктор юридических наук, доцент.
Information about the author
A. G. Khlebushkin - Professor at the Department of criminal law of the St. Petersburg University of the Ministry of Internal Affairs of Russia, Doctor of Science (Law), Associate Professor.
