CC BY
296
УДК 343.2/.7
ОПТИМИЗАЦИЯ УГОЛОВНОЙ ОТВЕТСТВЕННОСТИ ЗА ПРЕСТУПЛЕНИЯ, СОВЕРШАЕМЫЕ В СФЕРЕ ФИНАНСОВО-КРЕДИТНОЙ ДЕЯТЕЛЬНОСТИ ПУТЕМ ОБМАНА И (ИЛИ) ЗЛОУПОТРЕБЛЕНИЯ ДОВЕРИЕМ
© Екатерина Александровна Капустина
Тамбовский государственный университет им. Г.Р. Державина, г. Тамбов, Россия, соискатель кафедры уголовного права и процесса; отдел следственного управления УВД Липецкой области, старший следователь, e-mail: [email protected]
В статье автор анализирует общественно-опасные деяния, совершаемые путем обмана и(или) злоупотребления доверием, исследуя мнения отечественных ученых. В публикации содержится ряд научно обоснованных предложений по квалификации преступных посягательств.
Ключевые слова: мошенничество; хищения; приобретение права на чужое имущество путем обмана и (или) злоупотребления доверием; квалификация; ст. 159 УК РФ, ст. 176 УК РФ, ст. 177 УК РФ.
По нашему мнению, история отечественного законодательства об ответственности за преступления в сфере финансовокредитной деятельности требует исследования важнейшего памятника Древнерусского государства - Русской Правды, где впервые была установлена уголовная ответственность за длительное невозвращение долга. Нам можно констатировать, что это получило развитие в дальнейшем в последовательно принимавшихся систематизированных источниках русского уголовного законодательства: Судебниках 1497, 1550 и 1589 гг., Соборном Уложении 1649 г., Артикулах воинских 1715 г. Петра I. На наш взгляд, особое место занимают соответствующие нормы, предусмотренные в Уложении о наказаниях уголовных и исправительных 1845 г., Уложении 1885 г. и Уголовном уложении 1903 г., где воспроизводились наиболее распространенные виды преступлений против интересов кредиторов, а также финансовой системы государства в целом. Нам представляется, что интерес к указанным законодательным актам вызван наличием в них уголовноправовых запретов, схожих по своему содержанию с нормами, имеющимися в действующем Уголовном кодексе России, фактически подтверждая общие черты экономического уклада общества того периода и нынешней экономической ситуации в стране. Таким образом, характерной особенностью досоветского периода развития отечественного законодательства явилась тенденция к поступательному наращиванию репрессивного потенциала норм, предусматривающих
уголовную ответственность за посягательства на финансово-кредитную систему.
По нашему мнению, зарубежная правовая регламентация ответственности за преступления, совершаемые в сфере финансовокредитной деятельности, требует обращения к позитивному опыту уголовного законодательства, устанавливающего ответственность за преступления в сфере финансово-кредитной деятельности США, Франции, Испании, Германии, Швейцарии, Австрии, Финляндии. Именно они фактически накопили богатый законотворческий опыт регламентации ответственности за различные общественно опасные деяния, связанные с посягательствами на интересы кредиторов. Нам можно констатировать его наличие также и у ряда бывших стран - членов СНГ (Узбекистана, Казахстана, Таджикистана, Украины) и Латвии. На наш взгляд, наибольшее внимание в процессе освещения зарубежного уголовного законодательства о противодействии преступлениям в финансово-кредитной сфере следует уделить особенностям конструирования составов соответствующих преступлений. Нам представляется, что, акцентируя внимание на распространенных в зарубежной законодательной практике нормах, необходимо обращать внимание на такие позитивные моменты, как четкость используемых понятий и терминов, разветвленность системы криминализации соответствующих общественно опасных деяний, точное их описание в уголовном законе, множественность взаимодополняющих и альтернативных признаков составов преступлений.
По нашему мнению, характеристика уголовно-правовых норм, охраняющих отношения в сфере финансово-кредитной деятельности, должна быть посвящена развернутому анализу составов преступлений, предусмотренных законодателем в ст. 159, 176 и 177 УК РФ. Нам можно констатировать, что понятие финансово-кредитной сферы как объекта уголовно-правовой охраны следует определять через понятие финансово-кредитной системы как объекта уголовно-правовой охраны на основе научных представлений, разработок в экономической теории. На наш взгляд, фактическое отсутствие единого подхода к определению финансово-кредитной системы в экономической теории требует отдельного рассмотрения финансовой и кредитной систем через призму таких ключевых экономических категорий, как финансы, финансовый рынок, кредит. Нам представляется, что, основываясь на изучении механизма функционирования единой финансово-кредитной системы, необходимо определить таковую как совокупность органов (учреждений), осуществляющих, каждый в пределах своей компетенции, различные виды финансовой деятельности, в т. ч. производящих финансовые операции, аккумулирующих свободные денежные средства, предоставляющих их в ссуду. Поскольку сама сфера финансовокредитных отношений включает в себя не только отношения, возникающие между специальными субъектами (банки, иные кредитные организации) и иными юридическими, физическими лицами, но и собственно отношения между юридическими и (или) физическими лицами, не являющимися специальными субъектами (например, отношения, складывающиеся по договору займа между предприятиями).
По нашему мнению, незаконному получению кредита и злостному уклонению от погашения кредиторской задолженности должен быть посвящен анализ конкретных уголовно-правовых запретов, охраняющих отношения в области кредитования хозяйствующих субъектов, а также отношения по выполнению обязательств. В определении предмета незаконного получения кредита мы придерживаемся той позиции, что в качестве такового может выступать как кредит, так и льготные условия кредитования. На наш взгляд, раскрывая понятие кредита как пред-
мета преступления, предусмотренного ст. 176 УК РФ, при уяснении его содержания следует руководствоваться определением понятия кредита, которое дается в ч. 1 ст. 819 ГК РФ. Льготные условия кредитования - это условия предоставления кредита, характеризующиеся определенными преимуществами, по сравнению с общими условиями. Таковые могут выражаться, например, в уменьшении процентной ставки за пользование кредитом, в отсрочке погашения кредиторской задолженности, рассрочке возвращения денежных средств, в увеличении суммы лимита кредитного риска на конкретного заемщика, в доверительной выдаче кредита без обеспечения или с неполным его обеспечением.
Незаконное получение кредита может быть совершено и путем бездействия, поскольку процесс кредитования длится во времени, и вполне очевидно, что виновный может не сообщить кредитной организации об изменившемся его экономическом положении, затрудняющем возврат денежных средств. Исходя из этого, представляется целесообразным законодательно указать на преступное бездействие при незаконном получении кредита. На наш взгляд, использование в УК РФ таких терминов, как «хозяйственное положение» и «финансовое состояние», вполне оправдано, поскольку это создает предпосылки для правильного понимания закона. Нам представляется, что такой подход законодателя к описанию экономического положения индивидуального предпринимателя или организации является оптимальным. Так, под хозяйственным положением предприятия понимается совокупность внутренних и внешних данных, характеризующих гражданско-правовой и экономический статус предприятия, его хозяйственные связи, направление и характер экономической деятельности и т. д. Соответственно, под финансовым состоянием понимается выраженное в стоимостном виде экономическое состояние предприятия. Поскольку уголовный закон указывает не только на ложность предоставляемых сведений, но и на осознанность внесения в документ недостоверной информации, то заведомо ложные сведения рассматриваются нами как сведения, о которых заемщик достоверно знает, что они ложные, т. к. сам он осознанно искажает их, либо
они стали недостоверными в силу изменившейся ситуации.
Состав незаконного получения кредита является «материальным», требуя от нас подробно проанализировать последствия, которые определяются законодателем как причинение кредитору крупного ущерба. По смыслу статьи, ущерб в данном случае складывается из реальных имущественных потерь и упущенной выгоды. Следует отметить неприемлемость применения закона по аналогии в части установления размера ущерба, как предлагается некоторыми исследователями [1]. Нам представляется, что решение данной проблемы видится в конструировании рассматриваемого состава преступления по типу «формального», т. е. не требующего наступления общественно опасных последствий. Вместе с тем мы считаем возможным в качестве квалифицированного состава данного преступления предусмотреть «материальный» состав с указанием крупного ущерба. Таким образом, нами обосновывается необходимость введения примечания к ст. 176 УК РФ, где указывалось бы, что крупным ущербом для индивидуального предпринимателя признается ущерб, в тысячу раз превышающий минимальный размер оплаты труда, а для организации - в две тысячи раз.
Под государственным целевым кредитом (ч. 2 ст. 176 УК РФ) предлагается понимать средства, выдаваемые государством субъектам РФ, отраслям народного хозяйства, организациям и гражданам, соответственно, для реализации определенных экономических программ, на поддержку отдельных регионов, отраслей хозяйства, отдельных предприятий, новых форм предпринимательства и хозяйствования, для создания рабочих мест, обустройства беженцев, индивидуального жилищного строительства и т. п. Незаконность получения такого кредита выражается в любых противоправных способах приобретения целевых средств. Нецелевое использование кредита предполагает распоряжение средствами в противоречии с условиями, сформулированными в нормативных актах о предоставлении кредита, а также в кредитном договоре. Нам представляется, что в связи с повышенной общественной опасностью данного посягательства целесообразно предусмотреть для действующей ч. 2 ст. 176 УК РФ квалифицированный состав, поскольку
использование государственных средств не по назначению, как правило, сопряжено с причинением существенного ущерба гражданам, организациям и государству, а также с извлечением дохода в крупном размере. Для определения стоимостного критерия предлагаемого признака необходимо использовать примечание к ст. 171 УК РФ посредством упоминания в нем о ст. 176 УК РФ.
Нами аргументируется позиция об отсутствии в субъективной стороне преступления, предусмотренного ст. 176 УК РФ, двойной формы вины. Такое исключение обосновывается наличием в УК РФ ст. 27, определяющей психическое отношение лица к наступившим тяжким последствиям, влекущим по закону более строгое наказание. Фактически, в ст. 176 УК РФ с причинением крупного ущерба не связывается более строгое наказание. Кроме того, в ч. 1 ст. 176 предусмотрен не квалифицированный состав, а простой. Часть же 2 ст. 176 является квалифицированным составом не по признаку тяжких последствий, а по признаку посягательства на государственный целевой кредит.
Можно констатировать, что состав незаконного получение кредита относится к числу тех составов, для которых обязательным признаком является специальный субъект преступления. В связи с этим нами подробно рассматривается вопрос о признании субъектом преступления как индивидуального предпринимателя, так и руководителя организации.
На наш взгляд, в качестве предмета злостного уклонения от погашения кредиторской задолженности (ст. 177 УК РФ) необходимо выделять собственно кредиторскую задолженность и акции. Кредиторская задолженность как предмет преступления обладает специфическим свойством, поскольку имеет двойственную юридическую природу: как имущество она принадлежит организации на праве владения или даже праве собственности относительно полученных заимообразно денег или вещей, определенных родовыми признаками; как объект обязательных правоотношений - это долги организации перед кредиторами, т. е. перед лицами, уполномоченными на истребование или взыскание от организации указанной части имущества. С учетом отмеченных признаков кредиторская задолженность определяется
нами как часть имущества организации, являющегося предметом возникших из различных правовых оснований долговых обязательств организации-дебитора (должника) перед управомоченными лицами-кредитора-ми, подлежащего бухгалтерскому учету и отражению в балансе в качестве долгов организации-балансодержателя . Кредиторская
задолженность, по смыслу ст. 177 УК РФ, подразумевает не только «денежные средства, подлежащие возврату заемщиком кредитору по истечении установленного срока», но и любой вид неисполненного, возможно, просроченного обязательства должника кредитору. Поскольку сумма кредиторской задолженности включает в себя, помимо размера кредита и процентов по нему, еще и, согласно ст. 319 ГК РФ, издержки кредитора по получению долга, то, соответственно, задолженность перед бюджетом также является разновидностью кредиторской задолженности. Однако уклонение от погашения такой задолженности образует состав преступления, предусмотренного ст. 198 и 199 УК РФ, и не влечет уголовной ответственности по ст. 177 УК РФ.
На наш взгляд, под ценными бумагами понимаются документы, удостоверяющие с соблюдением установленной формы и обязательных реквизитов имущественные права, которые могут быть осуществлены или переданы только при их предъявлении. Поскольку ценные бумаги классифицируются на долевые и долговые, то долевые ценные бумаги подтверждают право собственности на определенную часть имущества, пропорциональную количеству ценных бумаг. Что касается долговых ценных бумаг, то они подтверждают право имущественного требования владельца ценной бумаги к должнику. Нам представляется, что именно долговые ценные бумаги являются предметом ст. 177 УК РФ.
По смыслу ст. 177 УК РФ, судебным актом, подлежащим исполнению, является либо решение арбитражного суда, либо, в случае гражданского иска в уголовном деле, приговор. Принимая во внимание установленные законодательством сроки вступления в законную силу соответствующих судебных актов (в т. ч. в случае обжалования или опротестования таковых), должен быть сформулирован вывод об отсутствии факта уклонения от погашения кредиторской задолженно-
сти при основанном на законе оспаривании судебных решений, выдвижении встречных требований, подаче исковых заявлений.
Согласно диспозиции ст. 177 УК РФ, преступление имеет место при наличии злостности в действиях виновного, уклоняющегося от погашения кредиторской задолженности. Однако однозначное понимание этого термина не нашло отражения ни в теории, ни в практике [2-5]. Нам представляется, что, исходя из смысла этой статьи, указанный в диспозиции термин «злостное» излишен, т. к. он в данном случае однотипен с термином «умышленное», а умышленная форма вины отражена в самом действии, которое определяется как «уклонение». В целях устранения дискуссии по данному вопросу целесообразно термин «злостное» исключить из диспозиции ст. 177 УК, сохранив его в названии данной статьи.
Нами ставится под сомнение высказываемая в юридической литературе позиция, согласно которой условием квалификации деяния по ст. 177 УК РФ является вступление в законную силу судебного акта применительно к уклонению от оплаты ценных бумаг. На наш взгляд, применяя грамматическое толкование закона, следует относить указанное условие и к уклонению от погашения кредиторской задолженности.
Указание УК о крупном размере как следствии уклонения от погашения кредиторской задолженности следует также относить к уклонению от оплаты ценных бумаг. Следует предложить в начале диспозиции ст. 177 УК указать на уклонение от выполнения как той, так и другой обязанности, а затем - на крупный размер. Соответственно, в конце диспозиции предлагается указать, что то или другое деяние становится преступлением лишь в случае, если оно совершается после вступления в законную силу соответствующего судебного акта.
Изложение законодательного материала в ст. 176 и 177 УК РФ не вполне совершенно, поскольку не дает ясного и четкого представления о системе объективных признаков преступлений. Нами предлагается следующая редакция данных норм, которая будет способствовать более эффективному осуществлению борьбы как с незаконным получением кредита, так и с уклонением от погаше-
ния кредиторской задолженности и оплаты ценных бумаг:
«Статья 176. Незаконное получение кредита
1. Получение индивидуальным предпринимателем или руководителем организации кредита либо льготных условий кредитования путем предоставления банку или иной кредитной организации заведомо ложных сведений о хозяйственном положении либо финансовом состоянии индивидуального предпринимателя или организации, а равно несообщение об ухудшении хозяйственного положения либо финансового состояния, повлекшее принятие положительного решения о предоставлении кредита либо льготных условий кредитования...
2. Те же деяния, причинившие крупный ущерб...
3. Незаконное получение государственного целевого кредита, а равно использование его не по прямому назначению, если эти деяния причинили крупный ущерб гражданам, организациям или государству либо сопряжены с извлечением дохода в крупном размере...
Примечание 1. Крупным ущербом в настоящей статье признается для индивидуального предпринимателя ущерб в сумме, превышающей тысячу минимальных размеров оплаты труда, для организации - две тысячи минимальных размеров оплаты труда.
Статья 177. Злостное уклонение от погашения кредиторской задолженности или от оплаты ценных бумаг
Уклонение руководителя организации или гражданина от погашения кредиторской задолженности или от оплаты ценных бумаг в крупном размере, совершенное после вступления в законную силу соответствующего судебного акта...».
Мошенничество, совершаемое в финансово-кредитной сфере», - наиболее распространенный вид преступного посягательства на кредитные ресурсы банков и иных кредитных организаций. Предметом мошенничества, совершенного в финансово-кредитной сфере, является чужое имущество, в т. ч. кредит в любой его форме - контокоррентный кредит, овердрафт, лизинговый кредит. Фактически, это может быть наличное имущество или юридическая возможность обладания им, определяемая в законе как «приобретение
права на имущество» (ст. 159 УК РФ). Дискуссионным представляется вопрос о признании в качестве предмета мошенничества «права на имущество». Весьма спорной является и точка зрения о том, что при приобретении права на имущество предмет преступления как бы отсутствует. В рамках выполненного исследования мы придерживаемся мнения о том, что при приобретении права на имущество путем обмана или злоупотребления доверием предметом преступления является имущество, которым желает завладеть виновный.
По нашему мнению, должно быть уделено внимание способам совершения хищения путем мошенничества. Уголовно наказуемые способы противоправного изъятия активов собственника (кредитной организации) разделяются на две группы. Во-первых, способы, связанные с обманом законного владельца имущества, при которых он вводится в заблуждение относительно правомерности получения средств. Во-вторых, способы, не связанные с таким «предварительным» обманом, а заключающиеся в использовании виновным уже имеющихся доверительных отношений с лицами, влияющими на принятие решения о предоставлении заемных средств.
Обман определяется как, прежде всего, умышленное искажение действительного положения вещей, сознательная дезинформация контрагента, преднамеренное введение его в заблуждение относительно определенных фактов, обстоятельств, событий в целях побудить его по внешне собственной воле, но деформированной ложными сведениями или умолчанием об истине, передать имущество мошеннику. Поскольку второй способ совершения преступления путем мошенничества в теории уголовного права получил название «злоупотребление доверием», то оно понимается как использование лицом доверительных отношений, возникших ранее в силу различных обстоятельств (личностных, в процессе работы и т. д.). Нами предлагается исчислять ущерб, причиненный мошенническими действиями, с учетом не только прямых потерь, но и упущенной выгоды.
Рассматривая мошенничество, совершенное по предварительному сговору группой лиц, необходимо сделать вывод о необ-
ходимости признания всех участников такого преступления соисполнителями. Сказанное не означает того, что между соучастниками квалифицированного мошенничества в принципе не может быть распределения ролевых функций. Поскольку при совершении конкретного преступления в пределах его объективной стороны внутри группы лиц по предварительному сговору вполне возможно «техническое» распределение ролей, не влияющее, однако, на квалификацию содеянного.
Определяя квалифицирующий признак неоднократности мошенничества, равно как и иных преступлений, совершаемых в сфере финансово-кредитной деятельности, мы отмечаем, что в действиях виновного должны усматриваться два критерия данного признака: объективный и субъективный. Поскольку первый имеет количественное (два и более деяния) и качественное (деяния должны быть в уголовно-правовом смысле однородными) свойства, то субъективной характеристикой неоднократного совершения преступлений является отсутствие единого умысла на совершение однородных действий, а именно указанных законодателем в части первой диспозиции нормы, каждое из которых образует объективную сторону соответствующего состава преступления.
Нами дается определение специального субъекта мошенничества - лица, совершившего это преступление с использованием им своего служебного положения. Такими субъектами, в соответствии с действующим УК РФ, являются:
1) должностные лица, перечень которых приводится в примечании 1 к ст. 285 УК РФ;
2) служащие коммерческих организаций, независимо от форм собственности, либо некоммерческих организаций, не являющихся государственными органами, органами местного самоуправления, государственными или муниципальными учреждениями (примечание 1 к ст. 201 УК РФ). Вместе с тем предлагается не ограничиваться обозначенным кругом субъектов. На наш взгляд, мошенничество следует признавать совершенным лицом с использованием им своего служебного положения в случае осуществления лицом действий, образующих объективную сторону данного преступления, при использовании полномочий, предоставленных по службе, а равно возможностей, вытекающих из слу-
жебного статуса лица. Признак использования лицом своего служебного положения должен сохраняться и в случае организации совершения мошенничества, а равно при соучастии в совершении этого деяния, когда виновным используются служебные полномочия либо возможности, обусловленные его служебным статусом.
Особое внимание должно быть уделено такому квалифицирующему признаку мошенничества, как «причинение значительного ущерба гражданину». Рассматривая ущерб при совершенном преступлении в виде последствия имущественного характера, мы делаем вывод о том, что в ряде случаев допустимо признание в качестве ущерба не только прямого (положительного) ущерба, но и ущерба в форме т. н. упущенной выгоды. Можно констатировать, помимо этого, выделение в качестве квалифицирующего признака причинения ущерба только гражданину является несправедливым, т. к. значительный ущерб в результате преступления может быть причинен и государственным, муниципальным либо общественным организациям. Именно поэтому при описании соответствующих квалифицирующих признаков преступлений, предусматривающих ответственность за различные формы хищений, предлагается законодательно указать на причинение значительного ущерба организации.
Нам представляется, что сформулированные выводы об основных направлениях применения норм, охраняющих отношения в сфере финансово-кредитной деятельности, и внесенные предложения и рекомендации законодателю по совершенствованию уголовно-правовых основ противодействия преступлениям в сфере финансово-кредитной деятельности оптимизируют законодательную и правоприменительную практику.
1. Гарифуллина Р.Ф. Современные проблемы уголовно-правовой борьбы с преступлениями в сфере кредитных отношений: автореф. дис. ... канд. юр. наук. М., 1998.
2. Завидов Б.Д., Гусев О.Б., Коротков А.П. Преступления в сфере экономике. Уголовно правовой анализ и квалификация. М., 2001.
3. Котов П.И., Шульков Г.В. Мошенничество в сети Интернет. М., 2005.
4. Лимонов В.П. Уголовно правовая оценка мошенничества // Российское право. 1999. № 12. Поступила в редакцию 13.07.2010 г. С. 80.
5. Осадин Н.Н. Финансовый рынок и особенности расследования мошенничеств. Волгоград,
2000.
UDC 343.2/.7
OPTIMIZATION OF CRIMINAL RESPONSIBILITY FOR CRIMES COMMITTED IN SPHERE OF FINANCE AND CREDIT ACTIVITY BY MEANS OF FRAUD AND (OR) ABUSE OF TRUST
Ekaterina Aleksandrovna Kapustina, Tambov State University named after G.R. Derzhavin, Tambov, Russia, Competitor of Criminal Law and Process Department, Investigation Department of Ministry of Internal Affairs of Lipetsk region, Senior Investigator, e-mail: [email protected]
In article the author analyzes the public dangerous activities committed by means of fraud and (or) abuse of trust and researches the points of view of home scientists. The publication contains some scientifically tested offers on qualification of criminal invasion.
Key words: fraud; stealing; gaining the right on others property by means of fraud and (or) abuse of trust; qualification; clause 159 of CC of RF; clause 176 of CC of RF; clause 177 of CC of RF.
УДК 343.2/.7
УГОЛОВНО-ПРАВОВОЙ АНАЛИЗ ОБЩЕСТВЕННО-ОПАСНЫХ ДЕЯНИЙ В СФЕРЕ БЮДЖЕТНЫХ ОТНОШЕНИЙ В СИСТЕМЕ ПРЕСТУПЛЕНИЙ КОРРУПЦИОННОЙ НАПРАВЛЕННОСТИ
© Аркадий Николаевич Караулов
Следственный комитет при прокуратуре Российской Федерации по Тамбовской области, г. Тамбов, Россия, руководитель следственного управления, государственный советник юстиции 3 класса, заслуженный юрист Российской Федерации, e-mail: [email protected]
В статье анализируются направления оптимизации уголовной ответственности за бюджетные преступления в контексте противодействия коррупционной преступности.
Ключевые слова: уголовная ответственность; уголовные наказания; преступления коррупционной направленности; противодействия преступности; бюджетные преступления; УК РФ.
По нашему мнению, бюджетные преступления формируют относительно самостоятельное правовое и исторически изменчивое отрицательное массовое явление в системе преступлений коррупционной направленности, слагающееся из всей совокупности общественно-опасных деяний, совершаемых виновно в сфере бюджетных отношений в тот или иной период времени в отдельном регионе или в государстве в целом. Нам можно констатировать, что преступлениям в сфере бюджетных отношений как группе составов присущи определенные системные признаки, количественные (состояние, динамика) и качественные (структура и характер преступлений) правовые характеристики, влекущие негативные последствия, наличие
которых требует со стороны государства принятия соответствующих мер правового воздействия. Поскольку само выявление преступлений в сфере бюджетных отношений должно осуществляться с учетом признаков, присущих преступлениям экономического характера, то исследование криминологических и криминалистических аспектов преступлений экономического характера с учетом особенностей их совершения в сфере бюджетных отношений позволяет нам сформулировать понятие «преступления в сфере бюджетных отношений».
На наш взгляд, преступления в сфере бюджетных отношений представляют собой умышленные общественно-опасные корыстные уголовно наказуемые посягательства
