CC BY
13Человек и общество
УДК 1
DOI 10.34823/SGZ.2022.2.51780
А.В. ГРИБАКИН Заслуженный работник высшей школы РФ, доктор философских наук, профессор, профессор кафедры философии и социологии Уральского государственного юридического университета*
Онтология обязанности личности
В статье освещаются бытийственные атрибуты обязанности личности: происхождение в процессах распредмечивания индивидами ценностей культуры и общественных отношений, элементная структура, свойства и виды обязанностей. Представлены результаты исследований обязанности в философии Г. Гегеля. Утверждается, что принятие и исполнение обязанностей - необходимое условие социализации человеческих индивидов, становления значимым для себя и общества.
Ключевые слова: статус личности, права, обязанности, распредмечивание, долг, договор.
A.V. GRIBAKIN Honored Worker of the RF Higher Education PhD in Philosophy, Professor of Philosophy and
Sociology Department, Professor of the Ural State Law University
The ontology of an individual's duty
The article deals with the existential attributes of an individual's duty: the origin in the processes of individuals' distribution of cultural values and social relations, the elementary structure, specific features and types of duties. The results of research into the notion of duty in H. Hegel's philosophy are presented. It is argued that acceptance and
* Грибакин Александр Васильевич, e-mail: phil@usla.ru
fulfillment of duties is a necessary condition for socialization of human individuals, and for becoming significant for themselves and society.
Keywords: individual status, rights, duties, distribution, duty, contract.
Между имеющимися в нашей литературе многочисленными вариантами понятия «онтология» есть заметное несходство, противоречие. В одной группе утверждается, что оно обозначает философское учение о сущем в целом, содержит общее описание универсума, его происхождения, структуры, наиболее общих принципов существования без какого-либо внимания к конкретным формам бытия, в особенности в их соотношении с человеком. Согласно данной позиции человек как единичное и другие конкретные формы действительности лежат вне онтологических исследований.
В другой группе дефиниций «онтологии» отмеченная установка отрицается на основе признания правомерности, более того потребности в изучении бытия как бытия человека на уровне единичного и как бытия всех конкретных составляющих реальности1. На наш взгляд, вторая точка зрения наиболее перспективна, поскольку выражает требование на сближение онтологических и антропологических исследований.
Актуальность интереса к онтологии обязанности, а равно и к онтологии прав человека обусловлена потребностью в исследовании процессов его взаимодействия с обществом. В литературе поставлен вопрос о том, что такое взаимодействие человека с обществом, как оно возможно2. Не менее важно уяснить, почему никто не может уклониться от вступления во взаимодействие с обществом, культурой, т.е. почему оно необходимо, как оно развертывается на этапах жизненного пути индивидов? В ряду исследований этих вопросов центральное место, на наш взгляд, следует отдать понятию социального статуса, иначе говоря, противоречивому консенсусу прав и обязанностей человека. Их совокупности составляет «оснастку» индивида, вступающего в общение с другими людьми, коллективами, государст-
1 См. об этом: Момджян К.Х. Возвращаясь к поиску истин: еще раз о состоянии современной социальной философии // Вопросы философии, 2021, № 2, с. 32.
2 Лапин Н.И. Человек и культура его взаимодействий с обществом в прошлом, настоящем и будущем России (продолжая традиции осевого поколения) // Вопросы философии, 2021, № 5, с. 7.
вом. Вот почему понимание механизма взаимодействия общества и человека предполагает знание онтологии прав и обязанностей последнего, их сходства и различия.
В отличие от ориентированных преимущественно на потребление прав индивидов обязанности реализуются в производстве материальных и духовных благ, в деятельном самовыражении личности, ее самоутверждении, в производстве социального статуса. Обязанности индивидов в их исполнении созидательны. Во-вторых, от качества исполнения обязанностей зависит продвижение индивида по этапам жизненного пути.
Вкупе с правами обязанности характеризуют не только социальный статус индивидов, но и общественный порядок. Вот почему усилия по оптимизации стратегии «направленного конструирования социальной реальности» помимо всего прочего не могут быть эффективными без знания особенностей становления и динамики обязанностей личности, каждого из людей как творцов самих себя и жизненных программ общества. А между тем внимание философов к феномену обязанности индивидов минимально. В то время как относительно их прав написаны горы литературы. Имеющийся пробел в знаниях природы, происхождения, свойств и т.д. обязанности до некоторой степени восполняются этическими изысканиями относительно категории долга как моральной ценности. Однако понятия обязанности и долга не тождественны. У них разные природа, генезис, механизм действия. Долг есть внутренний компонент духовности индивида, «субъективный принцип поведения» (А.А. Гусейнов), подкрепляемый императивами чести, совести, сострадания, доброжелательности, чувством ответственности и др. Обязанности имеют преимущественно внешнее по отношению к индивиду происхождение. Их глубинное основание в ролевых структурах функционирования социума. И в этом смысле источник обязанности объективен как для исполнителей, так и для системы управления обществом. Практически значимые обязанности нельзя измыслить, придумать. Их можно интеллектуально распознать в потенциале действительности в качестве перспективной потребности. Долг как принуждающая к событию поступка сила самодостаточен, замкнут в себе. Он индифферентен к правам личности. Реальность обязанности предполагает наличие нередко мотивируемого долгом волевое принятие ее индивидом к исполнению. Иначе говоря,
в происхождении обязанности сочетаются внутренние и внешние детерминанты.
Долг нельзя возложить на человека. Его формирование, взращивание в структуре духовности - длительный процесс, включающий семейное и общественное воспитание и просвещение (обучение), а так же самообразование индивидов. Обязанность можно поручить. Принятие индивидом обязанности, как правило, краткосрочный акт. Важное значение в генезисе и практическом проявлении обязанности имеет юридический закон, детализируемый в подзаконных актах, служебных инструкциях. Наконец, долг - это чувство, переживание, внутренняя настроенность, а природа обязанности качественно иная.
Обязанность как явление человеческого бытия относится к тем феноменам, которые упорно «сопротивляются» дефиницированию, либо вообще не поддаются выражению в понятии. Сетования со ссылками на И. Канта по поводу трудностей в определении понятия права стали общим местом. Хотя проблема решается просто: развести понятия «права» как достояния индивида, его основательного притязания на вещи, статус и услуги и юридического закона как инструмента государственного управления населением, как универсального средства обустройства общества, регулирования поведения индивидов. После выполнения этой операции становится очевидно, что вопрос о типах правопонимания является надуманным, искусственным созданием теоретической проблемы.
Отношение философов-классиков к феномену обязанности неоднозначно. Д. Юм проводит тщательное этическое исследование происхождения обязанности из обещания1.
Позиция Г. Гегеля противоречива. Он констатирует, что учение об обязанностях не есть наука философская, поскольку «берет свой материал из существующих отношений» и показывает его связь с собственными представлениями, преднаходимыми основоположениями и мыслями, целями, влечениями, ощущениями и т.д...»2. Известно, что для Г. Гегеля философия есть наука о представленном в понятиях Духе и их осуществлении. Здесь важно воспроизвести динамику взглядов Г. Гегеля на права и обязанности.
1 Юм Д. Трактат о человеческой природе / Пер. с англ. Мн.: ООО «Попурри», 1998, с. 556-565.
2 Гегель Г.В.Ф. Философия права / Пер. с нем. М., Мысль, 1990, с. 202.
В прижизненном издании книга Г. Гегеля, известная сегодня как «Философия права», называлась «Основания естественного права и науки о государстве. Основы философии права» (Берлин, 1821). Практически под этим же наименованием, начиная с 1817 г. в течение нескольких лет он читал лекции в Гейдельбергском и Берлинском универ-ситетах1. В этот период своего творчества Г. Гегель не просто признает и принимает понятие естественного права в качестве теоретического конструкта. Он ставит перед собой задачу показать его основания. Однако в последующем в переизданиях своего сочинения «Философия духа» (1827, 1830) Г. Гегель отказывается от концепта естественного права, что не могло не отразиться на общей трактовке понятий прав и обязанностей. Вспоминая свою первую большую работу о праве (Берлин, 1821), он называет ее: «Основные черты права». В будущем, очевидно, издатели в этом заголовке в скобках после слова «черты» поставили -«философии». В результате названием «Основные черты (философии) права» произволом издателей сочинению задан другой, не гегелевский смысловой вектор2.
Одно дело изыскания относительно основных черт права как понятия и того фрагмента действительности, который оно представляет. И другое дело характеризовать основные черты философии права как науки. Для нас здесь важно, что в «Философии духа» автор развивает именно «философское учение об обязанности».
Следует признаться в том, что аутентичное понимание философии права Г. Гегеля осложняется неоднозначным использованием им термина «право», который употребляется, во-первых, в значении «наличного бытия свободной воли», когда «всякое наличное бытие есть право», во-вторых, оно обозначает все многообразие прав субъекта и, наконец, в-третьих, оно означает государственные законы, «юридическое право»3.
Сам философ никогда не оговаривает, в каком значении он применяет слово «право» в данном конкретном суждении. Его смысловую конкретизацию должен выполнить чи-
1 Подробнее об этом см. во вступительной статье и примеч. В.С. Нерсесянца в книге: Гегель Г.В.Ф. Философия права. М.: Мысль, 1990, с. 5-6, 484-485.
2 Гегель. Энциклопедия философских наук, т. 3. Философия духа. М.: Мысль, 1977, с. 329.
3 Там же, с. 327.
татель. Именно особенностями употребления термина «право» вкупе со специфическим понятийным аппаратом и хитросплетениями фраз, «кудрявым» стилем письма можно объяснить разнообразие интерпретаций современными авторами философии права Гегеля. Причем некоторые из них не уделяют внимания обязанностям субъекта, которые, по мнению философа, неразъемны с правами.
Вопрос о предельных основаниях прав и обязанностей индивидов Г. Гегелем решается просто: Дух как причина и творец сущего предоставляет человеку право вкладывать свою волю в природные предметы. И одновременно обязывает сделать это.
Речь идет о первичных, стартовых для индивида правах и обязанностях. Все остальное качественное многообразие того и другого он приобретает своей активностью. Можно и нужно не соглашаться с утверждением философа о том, что только за счет своей воли индивид создает для себя права и обязанности. Однако нельзя не видеть принципиальную новизну этого решения вопроса о генезисе прав и обязанностей людей - их собственные усилия. Пока только духовные. В то время, как прежде считалось, что права и обязанности индивидов имеют своим источником внешнюю силу1.
Отмечая диалектическое единство прав и обязанностей, Г. Гегель считает их равноценными. В самом деле, Дух обязывает субъекта стать собственником. Во имя достижения этой цели он наделяет его правом вложения своей воли в природную вещь. Выполнив эту установку, субъект становится личностью.
Философ отмечает, что «владеть вещами как собственностью, т.е. быть лицом, есть обязанность» индивида2. В итоге «человек обладает. .правами постольку, поскольку у него есть обязанности, и обязанностями, поскольку у него есть права»3. Диалектическое сочетание прав и обязанностей достигается в ареале государства. Важное значение имеют мысли философа о том, что на уровне сущности,
1 Подробнее об этом см.: Грибакин А.В. Онтология прав личности / Социально-гуманитарные знания, 2020, № 1, с. 122-134.
2 Гегель Г.В.Ф. Энциклопедия философских наук. Т. 3. Философия духа. М., 1977, с. 327. Данное утверждение философа нельзя рассматривать в качестве универсального закона человеческого существования, ибо является «слепком» определенной исторической эпохи, в частности, капиталистических общественных отношений.
3 Гегель Г.В.Ф. Философия права, с. 207.
всеобщего права и обязанности составляют единство, они неразъемны. Однако в сфере явлений они «коррелятивны прежде всего в том, что некоторому праву с моей стороны соответствует в другом некоторая обязанность»1; владение мной вещью «развивается до обязанности другого уважать мое право»2.
Таким образом, по Гегелю права и обязанности в структуре индивида равноценны. Между ними нет отношений первичное-вторичное. Они являются взаимообуславливаю-щими сущностями. Дух одновременно наделяет индивида правом вложения своей воли в преднайденную в природе вещь. И тут же Дух обязывает индивида вложить свою волю в преднайденную в природе вещь.
В завершение данного сюжета статьи для тех авторов, которые причисляют Г. Гегеля к сторонникам концепции естественного права, процитирую «прозрачное» высказывание философа. В прошлом, пишет он, было измышлено «некоторое естественное состояние (курсив автора - А.Г.), в котором будто бы господствовало естественное право, тогда как состояние общества и государства, напротив, требует будто бы и влечет за собой известное ограничение свободы и привнесение в жертву естественных прав». И далее Г. Гегель констатирует, что естественное право есть «наличное бытие силы и придание решающего значения насилию, а естественное состояние - состояние насильственности и нарушения права,... из него необходимо выйти»3.
Нас в данном случае интересует природа и происхождение обязанностей. Как они возникают в реальном жизненном процессе, какую роль играют в судьбе индивидов, общества, какими свойствами обладают, какова их онтологическая структура, особенности трансформации в пространстве и времени. Поскольку часть создаваемых индивидами для себя обязанностей опережающе зафиксирована в юридических законах, то важно высветить их имманентные для индивида экзистенциалы, отражающие содержание государственных актов.
Как отмечалось, феномен обязанности относится к числу трудно дефиницируемых. В литературе обязанность нередко отождествляется с предстоящим действием, соответствую-
1 Гегель Г.В.Ф. Энциклопедия философии наук. т. 30, с. 327.
2 Там же.
3 Там же, с. 333, 334.
щим разумной необходимости и отвечающим требованиям практической разумности1. Речь идет о множестве понятий, обозначающих «вещи, делать или не делать которые в нашей власти и которые. нам следует делать., полагается делать, подобает делать или предосудительно не делать, стыдно не делать, вещи, которые мы морально (или по закону) должны делать». И понятно, что все эти «вещи» переживаются человеком «как веление совести, требование, предъявляемое к его убеждениям, решению, действию»2.
На первый взгляд, здесь представлена масштабная и густо насыщенная смыслами характеристика обязанности. Однако ее определение как понятия не удалось. Оно проскальзывает между «струйками» значений, оставаясь нераспознанной. Манипуляции с глаголом «делать» указывают на разные варианты источников побудительных сил, стимулов будущих действий, которые нельзя признать адекватными механизму происхождения и реальному исполнению обязанности. Данное критическое замечание не мешает нам видеть в рассматриваемой характеристике обязанности некоторые ценные моменты. Значимо указание на связь обязанности с необходимостью, практикой, моралью и юридическим законом, имеющейся у индивида как члена общества властью и осознанием своего долга. Столь широкая палитра социальных явлений, фокусирующихся в феномене обязанности, дает основание характеризовать ее в качестве специфической грани общественных отношений, акцентирование внимания на которых составляет содержание социально-философского анализа. Отношения людей, т.е. их содержательные связи и зависимости во всех случаях являются правообязанностными. Либо прямо, непосредственно в контактном взаимодействии, либо косвенно, опосредовано, через промежуточные звенья, которых может быть несколько, а не одно.
Становление обязанности имеет объективно-субъективный характер, обусловленный ролевой структурой общественных процессов, событий в материальном, социальном и духовном производствах индивидуальной человеческой жизни. Авторами этих событий являются люди, которые берут
1 См. об этом: Финнис Дж. Естественное право и естественные права / Пер. с англ. В. П. Гайдамака и А. В. Панихиной. Москва-Челябинск: ИРИСЭН, Социум, 2016, с. 371.
2 Там же.
на себя в качестве своей обязанности исполнение необходимых для получения конечного результата операций. Источник обязанностей объективен. Они коренятся в содержании функций институтов, составляющих общество. Поскольку только через исполнение этих функций общество может быть, реально существовать, постольку для людей они оборачиваются ролевыми назначениями. Их виды, характер для индивида так же объективны и первичны, как объекты природы. В демократически организованном обществе за индивидом сохраняется свобода выбора. Он волен принять ту или иную обязанность к исполнению или отклонить ее. Суверенитет индивида гарантирует ему абсолютное право на принятие обязанности к исполнению или отклонению ее, т.е. свободный выбор. Даже в случаях физического или морального принуждения индивид сам ставит последнюю точку в проблемной ситуации принятия обязанностей, непосредственно обусловленных правами. Последние открывают индивидам доступ к обязанностям, исполняя которые индивиды «врастают» в систему общественных отношений.
Итак, обязанности индивида есть принимаемые им к исполнению социально-культурные необходимые назначения как содержание его жизни. В понятии назначение фиксируется практическая потребность общества в определенной деятельности. Кроме того в этом понятии фиксируется призвание индивида к ее реализации.
По сути, обязанность есть потенциальное деяние (действие, бездействие), присваиваемое индивидом к исполнению в общении с другими людьми, во взаимодействии с предметами культуры посредством свободного выбора. Внешне она нередко предстает как нечто вменяемое индивиду другими (люди, организации, государство). Однако в любом варианте имеет место явный, декларируемый или неявный (по умолчанию) свободный выбор потенциального действия. На фронте нередко, чтобы избежать пленения, уничтожить окруживших врагов воины подрывали себя, т.е. своей волей отказывались от навязываемой обязанности быть в статусе военнопленного. В мирной жизни не исключена возможность категорически не принимать неприемлемое деяние. Не обязательно ценой собственной жизни. Достаточно пожертвовать карьерным ростом. Непринятие обязанности связано с сопротивлением внешним для индивида силам, подчас решающим его судьбу.
Происхождение личных обязанностей многоканально. Первичные из них связаны со становлением индивида как человека и как личности. Исполнение обязанностей - родовой признак личности. Прежде всего, следует выделить априорные обязанности, накапливающиеся у индивида в его детском и подростковом возрасте. Это обязанности перед людьми, взрастившими индивида (родители, другие родственники, госучреждения, учителя и т.д.). Сейчас часто можно слышать: «Я никому ничего не должен». Это ошибочная позиция. Глубинная основа обязанностей состоит в распредмечивании индивидом социального, духовного содержания предметов культуры, услуг. Первые полтора десятка лет жизни индивида наполнены именно распредмечиванием, усвоением знаний, навыков, стандартов общения, технологии поведенческих актов. В этот период бытия концентрация обязанностей в структуре личности не осознается, они откладываются автоматически, вне рациональной оценки. И не факт, что эти обязанности в перспективе трансформируются в долг. Иначе говоря, априорные обязанности - следствие генезиса, становления индивида как физического тела и как социального качества в их взаимодействии.
Осознанными являются обязанности из обещания, т.е. возникающие на основе договора. Феномен договора играет фундаментальную роль в обустройстве социума. Договоры могут быть явные и неявные, письменные и устные, индивидуальные и коллективные, вплоть до межгосударственных и т.д. Тем более удивительно, что наша социально-философская литература равнодушная к нему.
Третью группу личных обязанностей составляют осваиваемые потенциальные деяния. С точки зрения содержания они являются внешними по отношению к индивиду, связаны с технологией материального, социального и духовного производства человеческой жизни. Прежде всего, это профессиональные обязанности. Их содержание для индивида объективно, поскольку обусловлено технологией процесса производства. Так же как и договорные обязанности, генезис обязанностей данного вида связан с реализацией прав индивидов. Так, использование индивидом своего права на труд имеет следствием принятие им служебных обязанностей. Отцовские и материнские обязанности - результат действия права на создание семьи, рождение детей. Отсюда
понятно, что однополые браки есть трусливое бегство от родительских обязанностей1.
Онтологическое исследование включает в себя анализ свойств объекта познания. Присущи ли обязанности личности какие-либо свойства? Вопрос не праздный, а сущностный. Он важен для оптимизации практики распределения обязанностей, качественного исполнения. С точки зрения их генезиса обязанности объективно-субъективны. Аспект объективности свидетельствует о принадлежности им элементов материальности, что характерно для множества элементов общественной структуры, в которых сплав объективного и субъективного - обычное дело2. Важно отметить инверсион-ность обязанностей, т.е. их оборачиваемость. Во всяком случае, в свободном демократическом обществе исполнение обязанностей имеет одним из следствий возникновение новых прав личности. Явление движения обязанностей представлено их транслируемостью, т.е. перемещением с одного исполнителя (носителя) на другого. Особого внимания заслуживает хронотоп обязанностей, их пространственно-временное перемещение.
Подобно другим явлениям, событиям, происходящим в обществе, поступкам индивидов обязанность имеет определенное строение, т.е. ряд элементов, внешнюю и внутреннюю структуру. Первую составляют содержание исполняемой роли, вторую - личные, осознаваемые и контролируемые экзистенциалы. Иначе говоря, переживательные состояния, психическое напряжение, подстегивающее инициативу и активность исполнителя. Ибо обязанности действительны лишь в процессе актуализации. Обязанность в возможности несет только предуведомление к действию. Имплицитные, внутренние, невыраженные, потаенные элементы обязанности имеют важнейшее предназначение служить связующим звеном между исполнителем и правообладателем. Здесь секрет прочности социума. Народонаселение в монолитную общность скрепляют объективно оформляющиеся в процессе жизнедеятельности людей их права и обязанности, реализация которых обеспечивается разными
1 В общечеловеческом плане однополые браки составляют один из элементов стратегии по сокращению народонаселения планеты Земля.
2 Подробнее об этом см., например: Кржевов В.С. Категории стихийного и планомерного в осмыслении истории человечества / Философские науки, 2021, т. 64, № 4, с. 46-66.
силовыми факторами: традициями, личной симпатией, моралью, юридическим законом, профессиональными установками. Общественные отношения всегда и везде являются правообязанностными.
В связке индивид и другие отношения строятся по схеме: права одних реализуются за счет исполнения другими соотносительных обязанностей. Без активности последних права первых оказываются фикцией. На индивидуальном уровне взаимное опосредование прав и обязанностей реализуется в рамках активности самого субъекта: используя права, индивид создает для себя обязанности, выполняя последние индивид творит для себя новые права. В первой трети XIX в. Г. Гегель заметил, «что тот, кто не имеет никаких прав, не имеет и никаких обязанностей, и наоборот»1. Развернем эту формулу: кто не несет обязанностей, не имеет и прав. Сегодня эта разверстка отчасти не соответствует реальности. Общество достаточно богато, чтобы часть населения могла вести абсолютно праздный образ жизни, либо просто имитируя продуктивную деятельность. Нисколько не умаляя гуманистический заряд концепции прав человека, отметим, что именно эти люди, их идеологи наиболее активно защищают от критики учение о наличии у человека естественных прав2. Очень привлекательно иметь весь объем прав, прописанных в Конституции, не ударив пальцем о палец. Однако праздность, в конечном счете, в ее массовом распространении неизбежно обернется злом, расчеловечиванием человеческих индивидов, возвращением в природную непосредственность, животность.
Из каких же экзистенциалов выстраивается обязанность индивида? Мы полагаем, что есть основания назвать следующие: 1) интерес, 2) запрос, 3) требования, 4) забота, 5) долг, 6) решимость. Имеет место сцепка внешнего и внутреннего, что придает обязанности как социальному явлению духовную ценность и практическую значимость.
К компонентам обязанности внешнего происхождения относятся интерес, запрос и требования правообладателя. В качестве последнего в разных ситуациях выступают другие индивиды, коллективы, государство. Присутствие
1 Гегель Г.В.Ф. Энциклопедия философских наук, т. 3. с. 328.
2 См. об этом: Гоибакин А.В. Естественные права как грезы оскорбленных и униженных // Социально-гуманитарные знания. 2020, № 2, с. 199-206.
интереса, запроса и требования в обязанности придает ей свойство невещественной материальности. Они образуют ее практически значимый «каркас». Именно посредством исполнения названных элементов обязанности индивиды «врастают» в ткань общественных отношений, обретают свою «самость», свободу, место среди людей. Они свидетельствуют о взаимной зависимости обязанного лица и правообладателя, составляют основание их солидарности, ибо обе стороны заинтересованы в благополучном развитии каждой из них.
Забота, долг и решимость - экзистенциалы интимного порядка, обозначают состояния переживания, установки и готовности исполнять обязанность. «Снятие» каждого из них совпадает с поступком обязанного лица. Озабоченность человека - одно из его родовых эмоциональных состояний, предвосхищающее событие, прогнозирующее будущее. В решимости концентрируется ментальный потенциал, сгущаются социальные мотивы деятельности.
