CC BY
16
Д.В. Пивень,
д.м.н., профессор, эксперт по вопросам нормативно-правового регулирования деятельности здравоохранения, г. Санкт-Петербург, Россия, e-mail: [email protected] И.С. Кицул,
д.м.н., профессор, профессор РАН, заведующий кафедрой общественного здоровья и здравоохранения Иркутской государственной медицинской академии последипломного образования -филиала ФГБОУ ДПО «Российская медицинская академия непрерывного профессионального образования» Минздрава России, г. Иркутск, Россия, e-mail: [email protected] И.В. Иванов,
к.м.н., генеральный директор Федерального государственного бюджетного учреждения «Национальный институт качества» Росздравнадзора, г. Москва, Россия, e-mail: [email protected]
ОБЯЗАНА ЛИ МЕДИЦИНСКАЯ ОРГАНИЗАЦИЯ ПРЕДСТАВЛЯТЬ ДЛЯ ОЗНАКОМЛЕНИЯ МЕДИЦИНСКИЕ ДОКУМЕНТЫ УМЕРШЕГО ПАЦИЕНТА ПО ТРЕБОВАНИЮ ЕГО СУПРУГА (СУПРУГИ), БЛИЗКИХ РОДСТВЕННИКОВ
УДК 614.2
Пивень Д.В., Кицул И.С., Иванов И.В. Обязана ли медицинская организация представлять для ознакомления медицинские документы умершего пациента по требованию его супруга (супруги), близких родственников (г. Санкт-Петербург, г. Иркутск, г. Москва, Россия)
Аннотация. В статье представлен подробный анализ правовой ситуации, связанной с вопросами соблюдения врачебной тайны после смерти пациента. В публикации обращено внимание медицинских организаций, что теперь, в соответствии с Постановлением Конституционного Суда Российской Федерации от 13 января 2020 г. № 1-П, отказ супругу (супруге), близким родственникам умершего пациента в доступе к его медицинским документам может быть признан допустимым только в том случае, если при жизни пациент выразил запрет на раскрытие сведений о себе, составляющих врачебную тайну. Ключевые слова: врачебная тайна, медицинская организация, медицинская документация, пациент, контроль качества и безопасности медицинской деятельности, близкие родственники.
Как мы уже отмечали ранее [17], одним из значимых событий абсолютно для всех медицинских организаций страны явился приказ Министерства здравоохранения РФ от 7 июня 2019 г. № 381н «Об утверждении Требований к организации и проведению внутреннего контроля качества зопасности медицинской деятельности» (далее Требования). Значение этого ента во многом определяется не только тем, что им утверждены единые сех медицинских организаций требования к организации и проведению внутреннего контроля качества и безопасности медицинской деятельности, но и тем, что данным приказом актуализирована необходимость неукоснительного соблюдения других многочисленных и при этом ранее установленных требований законодательства к самым разным аспектам медицинской деятельности [1—16]. В том числе это относится и к столь важному, сложному и весьма многогранному вопросу соблюдения врачебной тайны. Так, подпункт 15 пункта 17 Требований указывает, что плановые и целевые (внеплановые) проверки, осуществляемые в рамках внутреннего контроля качества и безопасности медицинской деятельности, в том числе должны предусматривать оценку такого показателя как «обеспечение соблюдения врачебной тайны, в том числе конфиденциальности персональных данных, используемых в медицинских информационных системах
И.В. Иванов, 2020 г.
© Д.В. Пивень, И.С. Кицул,
Менеджер №5
здравоохранения 2020
Ш
медицинских организации, при осуществлении медицинской деятельности».
Здесь необходимо отметить, что часто и у практикующих врачей, и у руководителей медицинских организаций возникают вопросы, связанные с возможностью предоставления сведений, составляющих врачебную тайну, после смерти пациента. Указанные вопросы, как правило, обусловлены обращениями родственников умершего пациента для ознакомления с медицинской документацией, содержащей сведения об оказанной пациенту в период лечения медицинской помощи. Как известно, теме врачебной тайны полностью посвящена статья 13 Федерального закона от 21.11.2011 г. Ф3-323 «Об Основах охраны здоровья граждан в РФ» (далее - Основы). В части 2 данной статьи сказано, что не допускается разглашение сведений, составляющих врачебную тайну, в том числе после смерти человека, лицами, которым они стали известны при обучении, исполнении трудовых, должностных, служебных и иных обязанностей, за исключением ряда случаев, которые установлены частями 3 и 4 данной статьи.
Необходимо отметить, что часть 3 статьи 13 Основ указывает, что разглашение сведений, составляющих врачебную тайну, допускается с письменного согласия пациента. При этом каких-либо указаний на то, что письменное согласие действует только при жизни пациента, в данной статье нет. Очевидно, что если пациент дал согласие на передачу сведений, составляющих врачебную тайну, определённым им лицам, и при этом никак не лимитировал время действия данного согласия, то указанные им в согласии лица получают доступ к сведениям, составляющим врачебную тайну, в том числе и после его смерти.
Обращает на себя внимание и то, что в статье 13 Основ речь идёт именно о письменном согласии пациента на предоставление сведений, составляющих врачебную тайну. Здесь важно не путать согласие с доверенностью пациента, которой он может уполномочить любое иное лицо на совершение каких-либо действий. В соответствии со статьёй 188 Гражданского кодекса Российской Федерации (часть первая) от 30.11.1994 г. № 51-ФЗ действие доверенности прекращается вследствие смерти гражданина, выдавшего доверенность. Соответственно, если пациент дал доверенность иному лицу на право ознакомления или получения медицинской документации, то после его смерти доверенность теряет силу.
Таким образом, согласие, данное пациентом на предоставление сведений, составляющих
врачебную тайну, иным лицам, действует и после смерти пациента и не требует оформления каких-либо дополнительных специальных письменных указаний на этот счёт.
Известно, что в соответствии с пунктом 6 Порядка выдачи медицинскими организациями справок и медицинских заключений, утверждённого приказом Министерства здравоохранения и социального развития РФ от 2 мая 2012 г. № 441н (далее Порядок), «... в случае смерти гражданина медицинское заключение о причине смерти и диагнозе заболевания выдается супругу или близкому родственнику (детям, родителям, усыновленным, усыновителям, родным братьям и родным сестрам, внукам, дедушке, бабушке), а при их отсутствии - иным родственникам либо законному представителю умершего, правоохранительным органам, органу, осуществляющему государственный контроль качества и безопасности медицинской деятельности, и органу, осуществляющему контроль качества и условий предоставления медицинской помощи, по их требованию». То есть Порядок уже предусматривает предоставление части сведений, составляющих врачебную тайну супругу или близкому родственнику (детям, родителям, усыновленным, усыновителям, родным братьям и родным сестрам, внукам, дедушке, бабушке) умершего пациента, а также ещё ряду лиц, которым в силу выполнения предусмотренных законом обязанностей могут такие сведения понадобиться.
Весьма сложным и важным является следующий вопрос: «Как быть в том случае, если пациент при жизни не дал своего письменного согласия на предоставление кому-либо сведений, составляющих врачебную тайну, а у его ближайшего родственника или супруга (супруги), который, как и предусмотрено законодательством, получил заключение смерти, возникли вопросы по качеству оказанной пациенту медицинской помощи?». О сложности указанного вопроса убедительно свидетельствует тот факт, что только за последние 5 лет к его рассмотрению неоднократно обращался и принимал по нему соответствующие решения Конституционный Суд РФ!
Так, в своём Определении от 9 июня 2015 г. № 1275-О Конституционный Суд РФ отметил, что «... в случае, когда сведения о причине смерти и диагнозе заболевания пациента доступны заинтересованному лицу в силу закона, сохранение в тайне от него информации о предпринятых мерах медицинского вмешательства, в частности, о диагностике, лечении, назначенных медицинских препаратах, не может во всех случаях быть оправдано необходимостью защиты
С
•КС
№5
2020
Менедже,
врачебной тайны, особенно с учетом мотивов и целей обращения за такими сведениями. В подобных ситуациях суд при осуществлении подготовки гражданского дела к разбирательству, правоохранительные органы - при решении вопроса о возбуждении уголовного дела, а прокурор - при проведении проверки в порядке надзора за соблюдением прав и свобод человека и гражданина - могут на основе принципов соразмерности и справедливости принять решение о необходимости ознакомить заинтересованное лицо со сведениями, относящимися к истории болезни умершего пациента, в той мере, в какой это необходимо для эффективной защиты прав заявителя и прав умершего лица».
Однако, несмотря на данное Определение Конституционного Суда Российской Федерации ни количество, ни острота вопросов, связанных с соблюдением врачебной тайны после смерти пациента в случае, если пациент при жизни не дал (не оформил) своего письменного согласия на предоставление кому-либо сведений, составляющих врачебную тайну, никак не уменьшились.
И вот, 13 января 2020 г. Конституционным Судом РФ было принято Постановление № 1-П «По делу о проверке конституционности частей 2 и 3 статьи 13, пункта 5 части 5 статьи 19 и части 1 статьи 20 Федерального закона «Об основах охраны здоровья граждан в Российской Федерации» в связи с жалобой гражданки Р.Д. Свечниковой». Именно этот документ и расставил все точки на «I» в крайне важном и для медицинских организаций, и для граждан вопросе: «Как быть в том случае, если пациент при жизни не дал своего письменного согласия на предоставление кому-либо сведений, составляющих врачебную тайну, а у его близкого родственника или супруга (супруги) возникли вопросы по качеству оказанной пациенту медицинской помощи, и он желает ознакомиться с медицинскими документами пациента?».
Поводом для обращения гражданки Р.Д. Свечниковой в Конституционный Суд РФ явилось следующее. Изначально гражданка Р.Д. Свечникова обратилась в медицинскую организацию с письменным заявлением о предоставлении ей копий медицинских документов (амбулаторных карт, карт стационарного больного, иных документов, связанных с оказанием медицинских услуг) ее умершего супруга Е.И. Свечникова, который ранее наблюдался и проходил стационарное лечение в данной медицинской организации. Однако заявительнице было отказано в предоставлении копий указанной медицинской
документации, поскольку запрашиваемые сведения составляют, по мнению медицинской организации, врачебную тайну. После этого Р.Д. Свечникова обратилась в суд. Однако и суд первой инстанции, а в последующем и судебная коллегия соответствующего областного суда отказали ей в удовлетворении ее требований к медицинской организации о признании незаконным отказа в предоставлении копий медицинской документации ее умершего супруга. Не была Р.Д. Свечниковой предоставлена возможность ознакомиться с медицинскими документами умершего супруга и в правоохранительных органах, где расследуется уголовное дело по факту причинения смерти Е.И. Свечникову по признакам преступления, предусмотренного частью второй статьи 109 УК Российской Федерации (причинение смерти по неосторожности вследствие ненадлежащего исполнения лицом своих профессиональных обязанностей), а Р.Д. Свечникова признана потерпевшей по делу. Здесь необходимо отметить, что при жизни Е.И. Свечников с заявлением о предоставлении копий медицинских документов о состоянии своего здоровья не обращался, согласие на получение его супругой Р.Д. Свечниковой указанных документов не оформлял. В информированном добровольном согласии на медицинское вмешательство от 21 августа 2014 года и от 29 декабря 2016 года, подписанном им, Р.Д. Свечникова была указана в качестве лица, которому может быть передана информация о состоянии его здоровья. В информированном добровольном согласии от 23 января 2017 года такое лицо не было указано.
То есть описанная выше ситуация, которую и рассматривал Конституционный суд Российской Федерации, является именно такой, в которой нередко оказываются и многие медицинские организации и граждане.
По итогам рассмотрения жалобы гражданки Р.Д. Свечниковой Конституционный суд РФ в Постановлении 13 января 2020 г. № 1-П сделал весьма жесткие и крайне важные следующие выводы.
«...Конституционный Суд Российской Федерации считает необходимым признать взаимосвязанные положения частей 2 и 3 статьи 13, пункта 5 части 5 статьи 19 и части 1 статьи 20 Федерального закона «Об основах охраны здоровья граждан в Российской Федерации» не соответствующими Конституции Российской Федерации, (выделено авт. публикации) ее статьям 7 (часть 2), 17, 19 (части 1 и 2), 21 (часть 1), 24, 29 (часть 4), 41 (части 1 и 3), 52 и 55 (часть 3), в той мере, в какой
енеджер № 5
здравоохранения 2020
в системе действующего правового регулирования неопределенность их нормативного содержания не позволяет определить условия и порядок доступа к медицинской документации умершего пациента его супруга (супруги), близких родственников (членов семьи) и (или) иных лиц, указанных в его информированном добровольном согласии на медицинское вмешательство.
Для приведения правового регулирования, касающегося права супругов, близких родственников или иных заинтересованных лиц на доступ к медицинской документации умершего пациента, в соответствие с конституционными критериями определенности правовых норм федеральному законодателю надлежит - исходя из требований Конституции Российской Федерации и с учетом правовых позиций Конституционного Суда Российской Федерации, выраженных в настоящем Постановлении, - внести в действующее законодательство изменения, которые позволят нормативно определить условия и порядок доступа названных лиц к медицинской документации умершего пациента».
Этим жёстким заявлением Конституционный Суд РФ не ограничился. В пункте 3 Постановления Конституционного Суда РФ указано: «Впредь до внесения в законодательство необходимых изменений, вытекающих из настоящего Постановления, медицинским организациям надлежит по требованию супруга (супруги), близких родственников (членов семьи) умершего пациента, лиц, указанных в его информированном добровольном согласии на медицинское вмешательство, предоставлять им для ознакомления медицинские документы умершего пациента, с возможностью снятия своими силами
копий (фотокопий), а если соответствующие медицинские документы существуют в электронной форме - предоставлять соответствующие электронные документы. При этом отказ в таком доступе может быть признан допустимым только в том случае, если при жизни пациент выразил запрет на раскрытие сведений о себе, составляющих врачебную тайну».
Необходимо обратить внимание на последнее предложение, в котором чётко указано, что отказ супругу (супруге), близким родственникам в доступе к ознакомлению с медицинскими документами умершего пациента «может быть признан допустимым только в том случае, если при жизни пациент выразил запрет на раскрытие сведений о себе, составляющих врачебную тайну».
Таким образом, теперь, после принятия Конституционным Судом Российской Федерации Постановления от 13 января 2020 г. № 1-П, в том случае, если пациент при жизни не дал своего письменного согласия, но и не выразил запрет на раскрытие сведений о себе, составляющих врачебную тайну, то медицинская организация не имеет права отказать супругу (супруге), близким родственникам в доступе к ознакомлению с медицинскими документами пациента. Следовательно, в настоящее время медицинским организациям в работе по соблюдению Требований к организации и проведению внутреннего контроля качества и безопасности медицинской деятельности, утверждённых приказом Министерства здравоохранения РФ от 7 июня 2019 г. № 381н, в части, касающейся соблюдения врачебной тайны после смерти пациента, необходимо руководствоваться Постановлением Конституционного суда от 13 января 2020 г. № 1-П.
С
#хс
1. Кицул И.С., Пивень Д.В. Структура и содержание положения о внутреннем контроле качества и безопасности медицинской деятельности // Заместитель главного врача. -
2013. - № 12. - С. 50-56.
2. Кицул И.С., Пивень Д.В. Работа врачебной комиссии и контроль качества и безопасности медицинской деятельности // Здравоохранение. - 2015. - № 7. - С. 74-79.
3. Кицул И.С., Пивень Д.В. Методические подходы к созданию системы оценки качества деятельности медицинских организаций, ее структурных подразделений и медицинских работников, участвующих в оказании медицинских услуг // Заместитель главного врача. -
2014. - № 1. - С. 40-46.
4. Пивень Д.В., Кицул И.С. О формировании новой системы контроля качества и безопасности медицинской деятельности в здравоохранении Российской Федерации // Менеджер здравоохранения. - 2013. - № 2. - С. 16-26.
5. Пивень Д.В., Кицул И.С. О проблеме реализации права пациента на выбор врача и о путях её решения в медицинской организации // Менеджер здравоохранения. -2013. - № 7. - С. 15-20.
№ 5
2020
Менедже,
6. Пивень Д.В., Кицул И.С. Контроль качества и безопасности медицинской деятельности: монография. - М.: Издательский дом «Менеджер здравоохранения», 2014. - 172 с.
7. Пивень Д.В., Кицул И.С. Содержание внутреннего контроля качества и безопасности медицинской деятельности в медицинской организации: каким оно должно быть и что этому мешает // Менеджер здравоохранения. - 2014. - № 11. - С. 6-10.
8. Пивень Д.В., Кицул И.С. О формировании нового содержания работы руководителя медицинской организации по обеспечению и контролю качества и безопасности медицинской деятельно-сти^Менеджер здравоохранения. - 2015. - № 10. - С. 18-25.
9. Пивень Д.В., Кицул И.С., Иванов И.В. Нормативно-правовое регулирование внутреннего контроля качества и безопасности медицинской деятельности // Менеджер здравоохранения. -№ 5. - 2016. - С. 38-46
10.Пивень Д.В., Кицул И.С., Иванов И.В. Новые задачи и направления работы врачебной комиссии в системе обеспечения и контроля качества и безопасности медицинской деятельности // Менеджер здравоохранения. - № 2. - 2017. - С. 6-13.
11.Пивень Д.В., Кицул И.С., Иванов И.В. Стандарты медицинской помощи: обязательны ли они для соблюдения медицинскими организациями // Менеджер здравоохранения. - № 8. - 2017. -С. 6-12.
12.Пивень Д.В., Кицул И.С., Иванов И.В. Критерии оценки качества медицинской помощи: что надо учесть и как обеспечить их соблюдение в медицинской организации // Менеджер здравоохранения. - № 10. - 2017. - С. 7-12.
13.Пивень Д.В., Кицул И.С., Иванов И.В. Роль и значение критериев оценки качества медицинской помощи, утверждённых приказом Минздрава России от 10.05.2017 г. № 203н, для медицинских организаций, функционирующих в системе ОМС // Менеджер здравоохранения. - № 4. -2018. - С. 6-13.
14.Пивень Д.В., Кицул И.С., Иванов И.В. Проверочные листы Росздравнадзора по контролю качества и безопасности медицинской деятельности: новые задачи медицинских организаций // Менеджер здравоохранения. - № 5. - 2018. - С. 13-19.
15.Пивень Д.В., Кицул И.С., Иванов И.В. Должностные обязанности врача и контроль качества и безопасности медицинской деятельности: что необходимо учесть в медицинской организации // Менеджер здравоохранения. - № 8. - 2018. - С. 6-12.
16.Пивень Д.В., Кицул И.С., Иванов И.В. Как правильно оформить оказание платных медицинских услуг анонимно // Менеджер здравоохранения. - № 2. - 2019. - С. 68-72.
17.Пивень Д.В., Кицул И.С., Иванов И.В. Требования к внутреннему контролю качества и безопасности медицинской деятельности по приказу Минздрава России от 07.06.2019 г. № 381н: как обеспечить координацию работы службы по внутреннему контролю и врачебной комиссии // Менеджер здравоохранения. - № 10. - 2019. - С. 7-11.
UDC 614.2
Piven D. V, Kitsul I.S., Ivanov I.V. Is a medical organization required to provide medical documents of a deceased patient for review at the request of his / her spouse or close relatives (St. Petersburg, Irkutsk, Moscow, Russia)
Abstract. The article presents a detailed analysis of the legal situation related to issues of medical confidentiality after the death of a patient. The publication brought to the attention of the medical organizations, now in accordance with the Decision of the constitutional Court of the Russian Federation of January 13, 2020, № 1-P the denial of a spouse (wife), close relatives of a deceased patient access to his medical records may be considered valid only if during the life of the patient expressed prohibition on disclosure of information constituting a medical secret.
Keywords: medical secrecy, medical organization, medical documentation, patient, quality control and safety of medical activities, close relatives.
Менеджер № 5
здравоохранения 2020
