Общественно-политические отношения в условиях новой реальности для России Текст научной статьи по специальности «Политологические науки»

Круглый стол

Общественно-политические

отношения в условиях новой реальности для России

Отдел исследования социально-политических отношений Института социологии РАН совместно с редакцией журнала «Социально-гуманитарные знания» в феврале 2016 г. провели «круглый стол» по теме «Общественно-политические отношения в условиях новой реальности для России». Ниже мы публикуем выступления его участников в сокращении.

О.М. Михайленок, доктор политических наук, профессор, главный научный сотрудник Института социологии РАН, заведующий отделом исследования социально-политических отношений ИС РАН. Как показали первые десятилетия XXI в., мы вступаем в мир необыкновенно масштабных, глобальных изменений, темпы которых превосходят все, что мы наблюдали до сих пор. Сложность, многообразие и неоднозначность, неопределенность и, вместе с тем, большая подверженность рискам и опасностям характеризуют новую реальность. Стремление людей сделать мир проще, гуманнее и безопаснее наталкивается на неутешительные прогнозы экспертов, утверждающих, что число опасностей и острых проблем в условиях новой социальной реальности не только не уменьшится, но возрастет экспоненциально. Причем глобальность, системность и универсальность этих проблем будут приобретать все большую значимость как для безопасности общества в целом, так и для каждого отдельного человека.

Кризисный и рискогенный характер складывающейся социальной реальности усугубляется ослаблением роли субъективного фактора, культуры и внутренней духовности человека в качестве главной составляющей общественного развития.

Сегодня популярной становится точка зрения, что преодолеть современный кризис и продвинуться по пути социально-экономического прогресса можно, но только ос-

воив новую методологию стратегического мышления, изменив взгляды на современный мир. Объектами повышенного внимания в рамках обновленного мировоззренческого подхода должны стать смысл происходящих трансформаций, характер и содержание инновационных идей, целей и качество средств их достижения, реализуемые нормы, законы взаимодействия людей и формирующиеся социокультурные ценности. Не в последнюю очередь заслуживают внимания разнообразие способностей, возможностей и ресурсов, а также ограничения и риски, связанные с ними.

Принято считать, что возможность использования различных оснований для структурирования элементов политической системы отражает иерархический характер ее составляющих, которые сами организованы по системному принципу. Политическую систему рассматривают как состоящую из подсистем, взаимодействие которых образует политическую целостность.

Глобальные ментальные изменения в значительной степени относятся и к сфере социально-политических отношений и процессов. Среди них можно выделить собственно политические отношения, как их часто характеризуют, отношения распределения и использования государственной власти на основе политических интересов, а также целей, установок, ценностных ориентаций политических акторов.

В демократическом обществе суть политических отношений заключается во взаимодействии политических субъектов с обоюдной целью использования политической власти, ее инструментария для реализации собственных интересов в различных сферах общественной жизни.

На сегодняшний день общепринято положение, что политические отношения складываются между субъектами различных уровней и подсистем политической жизни. Соответственно такие отношения существуют как на макроуровне (общегосударственные, общепартийные), так и на региональном и местном уровнях.

Бесспорно, политические отношения в системе социальных отношений имеют свои особенности как форма общественного бытия политики. В целом социально-политические отношения меняют свой характер и содержание в зависимости от тенденций развития социальной реальности.

Опираясь на результаты многолетних исследований, М.К. Горшков в своей работе «Российское общество как но-

вая социальная реальность» отмечает, что качественные характеристики и количественные показатели, с помощью которых можно описать глубину изменений в социально-политической сфере, позволяют сделать важный вывод, что российское общество сегодня можно рассматривать как новую социальную реальность.

Говоря о характере новой социальной реальности как в России, так и в глобальном масштабе, нельзя забывать, что современный социум представляет собой «общество риска». Это понятие, введенное в научный оборот немецким социологом У. Беком, характеризуется тем, что система производства материальных и социальных благ не может рассматриваться без присущего этой системе воспроизводства опасностей, угроз, рисков, причем также системных.

Английский социолог Э. Гидденс рассматривает модернизацию и современность не только в качестве основы производства материальных и социальных благ, но и как источник опасностей, включая экологические проблемы, безработицу, распад семейных структур и др.

В глобальном обществе риска социально-политические отношения демонстрируют также амбивалентную динамику различных аспектов и составляющих этих отношений.

В связи с этим наряду с проблемами, которые будут затронуты в выступлениях участников круглого стола, хотелось бы коснуться одной из актуальных проблем, а именно тенденции развития сетевой структуры социума и соответствующего изменения характера социально-политических отношений в нем.

Сетевая социальная организация в качестве результата самоорганизации социального пространства все более проявляет себя как современная и, по мнению экспертов, перспективная форма участия индивида в динамике общественных взаимодействий.

В форме сетевой социальной морфологии сегодня реализуются тенденции социально-политической децентрализации, что обусловлено колоссальным увеличением масштаба социального поля и числа взаимодействующих субъектов. Можно говорить об инновационном сдвиге, когда иерархически централизованная вертикаль взаимодействий (в том числе и властных) трансформируется в сетевую горизонталь. Высказывается мнение, что конституирую щи -ми элементами этой сети являются так называемые энер-

гетические узлы или точки сосредоточения кумулятивной энергии взаимодействия индивидов или их групп.

Существенное усиление современной социальной сети происходит за счет широкого распространения информационных технологий. Сетевые структуры имеют ряд преимуществ по сравнению с традиционной социальной иерархией. Это подвижность и большие возможности адаптации к изменяющимся внешним условиям. Сетевая организация управления очень эффективна в процессе координации сложных интерактивных систем, обладающих гибкостью и подвижностью. Вместе с тем им присущи такие недостатки, как затрудненная координация функциональности, энтропия ресурсов в ходе решения задач, выходящих за рамки сетевой структуры.

Наиболее яркий теоретик сетевого общества М. Кастельс проанализировал основные элементы сетевых структур, попытавшись оценить воздействие последних на изменение облика всего общества. П. Бурдье, автор концепции социального пространства, также считал, что сетевое начало охватывает все структуры современного общества, и это существенно изменяет взгляды на общественное бытие и мир в целом. Безусловно, общество, все больше пронизываемое сетями различного масштаба, можно считать сетевым.

Коммуникационная система, основанная на информационно-сетевых технологиях, способна радикально изменить морфологию общественных связей, основанных на традиционных иерархических взаимоотношениях. В то же время отметим сложность прогнозирования опасностей и рисков, которые неизбежно будут возникать в ходе этих существенных изменений топологии социального пространства.

Российский социум трансформируется в общество риска в значительной степени под влиянием почти непрерывного воспроизводства кризисных ситуаций. При этом нивелируется присущая кризисам периодичность, происходит углубление кризиса и на фоне осознания его продолжительности усугубляется ощущение неопределенности. Все это сопровождается эскалацией воспроизводства рисков и угроз безопасности. При этом следует учитывать как традиционные угрозы, так и угрозы «нового поколения». Заметим, что существует многовариантность проявления и гибридный характер (сочетание различных способов реализации) угроз, а также проецирование внешних угроз на внутриэкономическую и политическую ситуацию. Поэтому в ближайшее время весь-

ма актуальными, по нашему мнению, станут проблемы, связанные с рисками безопасности общества (в частности, России) в сетевом социальном пространстве.

Обращаясь к понятию новой социальной реальности, можно согласиться с мнением, что проблемы ее концептуализации в настоящее время осмыслены явно недостаточно. Современное научное сообщество не предложило пока каких-либо общепризнанных или сколько-нибудь приемлемых значительным числом ученых концепций, характеризующих особенности постиндустриального развития и специфику его главных аспектов - глобализации, информатизации, сетевой структуризации и др. А ведь все эти явления быстро приобретают общемировой характер и наверняка станут основой радикализации мировоззренческих и социокультурных основ общественного бытия.

Пока мы вынуждены констатировать, что изменения социальной реальности происходят в опережающем темпе по сравнению с инновационными, прорывными идеями философской и социально-теоретической мысли. Мировое научное сообщество, опирающееся на традиционные подходы и методы исследования, далеко от реализации адекватного интеллектуального обеспечения осмысления сложных и динамичных процессов трансформации современного общества.

В.В. Люблинский, доктор политических наук, главный научный сотрудник, руководитель сектора сравнительного анализа социальной политики ИС РАН. Социально-политические отношения охватывают различные аспекты взаимодействий в обществе по различным вопросам его развития и обеспечения социально-экономических и политических прав граждан. Характер этих отношений определяется условиями развития и многое зависит от приоритетов -общенациональных или групповых. Задача состоит в том, чтобы свести к минимуму конфликтность и расширить пространство консолидации, консенсуса и согласия.

В условиях трансформаций социальная сплоченность может быть подорвана, а она должна в случае адекватной политики усиливаться. Для этого необходимо развивать общественно-политические отношения в сторону вычленения в качестве приоритетных таких задач и механизмов их решения, которые отвечают интересам большинства. Это универсальный принцип ответственной, реалистичной и перспективной политической стратегии. Кроме того, интересы

большинства граждан и интересы развития общества должны находиться в согласии - важный принцип адекватных политических решений.

В современной России, к сожалению, реальная политика построена несколько иначе. Не получил признания в политике правительства принцип социальной справедливости как фактор консолидации и согласия. Он и не может получить признания в условиях фактического разрыва между властью и интересами большей части народа в отношении условий жизни и благосостояния. Правительство из-за особенностей политической системы России, отраженной в Конституции, не несет необходимой ответственности перед обществом. Ни одна реформа в экономике и социальной сфере еще не привела к серьезному стратегическому успеху. Коррупция процветает, хотя власти постоянно говорят о необходимости борьбы с ней. Правовая система малоэффективна, особенно в отношении защиты интересов рядовых граждан. И ситуация общественно-политической стабильности поддерживается за счет того, что внешняя политика являет собой большой контраст с внутренней политикой.

Изменились внешние условия, которые сильно воздействуют на внутреннюю ситуацию. Адекватно противостоять им и тем более полностью парировать их негативные воздействия правительство (даже при безошибочной политике) было не в состоянии. Страны Запада, и прежде всего США, после событий на Украине постоянно наращивали давление на экономику страны через финансовые и секторальные санкции, создавая значительные трудности. К этому добавились сдвиги и на мировых сырьевых энергетических рынках, которые больно ударили по экономике, по бюджету и социальной сфере.

Все это серьезно отразилось на положении большинства населения страны через рост потребительских цен в связи с фактической девальвацией рубля, учитывая высокую долю импортных товаров в структуре личного потребления. Власти вновь вспомнили о необходимости модернизации, хотя в уме держали расчет на то, что санкции скоро закончатся, а нефтяные и другие цены на основные предметы российского экспорта восстановятся до прежних значений. Конечно, произошел какой-то сдвиг в развитии ряда сфер деятельности, что в некотором отношении позволило заместить импорт. Но это были отдельные фрагментарные меры, дос-

тижения локального порядка. Новые условия прямо ведут к росту бедности, безработицы, обостряют проблему занятости, снижают уровень социальных гарантий.

Признаем, основное бремя трудностей ложится на малообеспеченные слои и социальные группы, составляющие «средний класс». По состоянию на начало 2016 г., если исходить из критерия Всемирного банка, в России низшая его граница эквивалентна на месячном уровне более 300 долл., что составляет около 23 тыс. рублей. Но этот критерий искажает реальную картину. В результате средний класс в России (по состоянию на 2013 г.) оценивался на уровне 70%. Человек-работник может субъективно ассоциировать себя с кем угодно, иметь замечательное образование и профессиональный опыт (человеческий капитал). Но мы живем в условиях рыночного хозяйства, которое нередко, особенно в условиях недостаточности развития многих сфер деятельности по тем или иным причинам отторгает значительную часть человеческого капитала или использует его неэффективно. Одно дело иметь человеческий капитал, другое дело в условиях рыночной экономики трансформировать его в денежный эквивалент.

Но и другая оценка, базирующаяся на методике МВФ, согласно которой средний класс в России значительно ниже, чем принято считать (в 2015 г. по данным исследовательского института швейцарского банка "Credit Suisse" -4,1%), весьма сомнительна. Можно с уверенностью сказать, что эксперты и аналитики, по крайней мере, указанных международных финансовых центров плохо знают российские реалии, если этому нет иных объяснений. Однако даже с учетом критического отношения к приведенным данным по России они заставляют задуматься и объективно рассматривать проблему роста «среднего класса», так как она стратегически важна. Весьма убедительные оценки (думаю, не далекие от истины) даны в вышедшем в 2016 г. исследовании ИС РАН под руководством М.К. Горшкова и Н.Е. Тихоновой «Средний класс в современной России». Согласно приведенным в нем расчетам численность среднего класса в нашей стране в 2015 г. составила 44% населения и 47% работающих. Как бы то ни было, в любом случае в отношении развития страны необходима новая политика, политика активная, дающая импульсы росту и

качественной трансформации не только выверенными решениями, но и инвестициями в реальный сектор.

Необходимо, чтобы началась трансформация социально-политических отношений в направлении поддержки новой политики. Сейчас они несбалансированы и носят несправедливый характер. Прежде всего, это касается сферы благосостояния и распределения. Различные слои населения ощутили значительное снижение уровня жизни. При этом сохраняется существенная дифференциация доходов и высокий уровень социального неравенства. Причем это имеет место в тех сферах деятельности, которые отнюдь не лидируют по качеству человеческого капитала, что является одним из факторов сохранения чрезмерного неравенства и социальной несправедливости.

Социальная политика в этих условиях решает задачи поддержания статус-кво, не более. Принцип социальной справедливости отодвинут и забыт. О социальном государстве власти не вспоминают и, судя по всему, не возражали бы против того, чтобы соответствующая статья Конституции РФ перестала мелькать перед глазами. И новый ренессанс темы о необходимости приватизации государственных компаний, инициированный властью, говорит о многом. Речь идет о старых/новых интересах, традиционных для социально-политических групп, исповедующих принцип «рыночного либерализма» и построенных на них взглядах, а также потенциальных политических решениях. Они, к сожалению, доминируют в российском политическом классе и определяют повестку дня общественно-политических отношений. К сожалению, на данный момент не видно политической силы, способной эффективно противостоять нынешнему социально-экономическому курсу.

А.В. Назаренко, кандидат политических наук, старший научный сотрудник ИС РАН. В современном публичном пространстве широко распространена идея, что человечество стоит на пороге очередной, «четвертой» промышленной революции, коренным образом меняющей нашу жизнь, а значит, и систему отношений и взаимодействий друг с другом. По сути, мы имеем дело с новым глобальным вызовом. Вариантов два: использовать открывающиеся возможности для развития человека и общества или, наоборот, противостоять им, пытаясь сохранять привычный безопасный социальный порядок. Четвертая технологическая революция -

«цифровая», как принято считать, - характеризуется слиянием различных технологий в процессе достижения искомой цели. Стираются грани между биологическими, физическими и социальными средами, материальными и нематериальными активами, открывая тем самым путь к искомому, желанному «выравниванию» возможностей политических, социальных и экономических субъектов. Как следствие - вынужденный отказ от моноцентрических структур и переход через «многополярность» к ризоматическим структурам без явно выраженного управляющего центра.

Одной из популярных моделей функционирования личности и социума в этих условиях становится технология co-working (совместной работы). Действительно, все чаще от политиков всех уровней можно услышать, что возникающие перед человечеством новые вызовы и угрозы требуют нового совместного участия политических, экономических и социальных субъектов. Coworking, с этой точки зрения, весьма эффективна. Во-первых, легко найти единомышленников, близких по духу и взглядам. Во-вторых, благодаря этому формируются новые сообщества - единицы, влитые в общий поток, благодаря которым достаточно успешно могут решаться вопросы «самонастроя» и «самомотивации». Когда вокруг человека все заняты делом, обсуждают, учатся, создают и творят, он волей-неволей затягивается в «водоворот» мыслительного процесса. В-третьих, появляется возможность получить новые знания.

Подобная организация работы разрушает моноцент-ричность и вертикальную структуру социума, что для России является серьезным вызовом. С одной стороны, политическое руководство страны апеллирует к внешней «многополярности», а с другой - выступает за «вертикаль власти», нарушая тем самым монолитность российской идеологической традиции. От выбора модели функционирования зависит эффективность решения не только внешних, но и внутренних проблем, которые в условиях новой реальности также можно отнести к числу глобальных - преступность, терроризм, наркотрафик, коррупция и др.

Гибкая организация «рабочего пространства» и стремление к формированию «сообществ» заинтересованных резидентов и их внутренней культуры являются для современной реальности более перспективными. Вопрос лишь в том, готово ли российское общество и власть работать в таком

«непривычном» для нее сложном режиме, насколько возможно преодоление его культурного догматизма и движение к демократии в новом ее понимании.

Замечу, что движению по этому пути будет способствовать и другая тенденция - технология ЫосксИат (цепочка блоков данных), которая все более активно проникает в самые различные сферы жизни социума, меняя устоявшийся «представительский» моноцентрический порядок его организации. Благодаря этой технологии социум вынужден будет перейти к новой системе отношений на основе неэксклюзивных, децентрализованных, автономных условных единиц - «корпораций» с заданным целеполаганием. Очевидно, что в этом необычном качестве могут рассматриваться как различные социальные группы, так и индивиды.

Таким образом преодолевается межличностное недоверие друг к другу. «Недоверие» к различным социальным, политическим и экономическим посредникам полностью исчезает. Посредники просто не нужны в силу «распределенного» хранения достоверных записей о чем угодно - о собственности, правах, материальных средствах, социальном положении, договоренностях, хронологии событий и процессов. Цепочка блоков данных строится на базе трех принципов - распределенность, открытость и защищенность. Все данные ЫосксИат - блоки и их содержимое -открыты всегда и для всех: можно прочитать любой блок и увидеть все записи в этом блоке, посмотреть цепочку и отследить изменение информации. Человеку теперь отводится роль заказчика, в то время как компьютеры становятся сотрудниками его «корпорации». Надо заметить, что эта технология идеально подходит для создания распределенного мира без границ на стыке виртуальности и реальности, связанного «круговой порукой», для обслуживания фундаментальных изменений в ходе эволюции нашей цивилизации, ее экономики и политики.

К внедрению технологии ЫосксИат в большей степени оказались готовы страны с наиболее развитым горизонтальным обществом и с элементами прямой демократии. Россия, к сожалению, к их числу пока отнесена быть не может, а значит, неизбежно возникнет весьма непростой вопрос: остаться на «старом» традиционном и привычном уровне развития , постепенно превращаясь в «дауншиф-тера», или включиться в процесс глобализации, отказав-

шись от традиционной «исключительности» и «противопоставления» себя иным социальным, экономическим и политическим акторам? Иначе говоря, российская власть оказывается перед дилеммой: не только «демократизация», но и «демократизация» демократии, что гораздо сложнее.

Отметим, что благодаря новому уровню развития информационных технологий государственная власть повсеместно уже начинает сталкиваться с давлением со стороны общества, стремящегося к модернизации политического процесса. Можно предположить, что роль государства в привычном его восприятии как «инструмента насилия» и «инструмента дезинформации» будет изменяться под влиянием открытой конкуренции идей, перераспределения ресурсов и децентрализации власти. Последовательно исчезнут «чудо, тайна и авторитет» - три кита, на которые, по Достоевскому, опирается власть, т.е. ее суть должна меняться в пользу децентрализации и открытости.

Еще одним существенным моментом, обусловленным внедрением новых технологий децентрализации, обмена и следующей за этим «демократизацией» демократии, является смена «направленности» политической активности акторов. Мало того, что масса людей, ранее весьма далеких от политики, становится активными гражданами, но они еще начинают тяготеть к маргинальным и радикальным лидерам, способным, по их мнению, внести революционные изменения в существующую социальную и политическую систему общества. Мы фактически наблюдаем начало «войны» против политического истеблишмента в странах развитых демократий.

Вполне естественно, что Россия не может оставаться в стороне, учитывая присущие ей «уникальность» и «космо-политичность» одновременно. Однако свойственное российской власти явное стремление «исключить» население страны из политики, заменяя ее имитацией, автоматически генерируется маргинальный, внесистемный, идеологический откат, причем в его худшем, шмиттовском стиле. Поскольку решать возникающие проблемы через сложную парламентскую систему, девальвирующую запросы снизу, уже невозможно, а низовая гражданская активность почти подавлена, то это, следовательно, необходимо делать «прямым», несистемным образом, минуя посредников.

В результате перед российской политической элитой возникает дилемма: сохранить собственную идентичность в

меняющемся мире или не «выпасть» из общемирового тренда и пойти по пути либерализации и «демократизации» демократии, чтобы избежать очередного «революционного» перехода на новый уровень.

И.Л. Недяк, доктор политических наук, ведущий научный сотрудник ИС РАН. К фактору чрезвычайной важности я отношу вовлеченность нашей страны как части глобального мира в «гибридные» войны. Их беспрецедентное обострение сопровождает новую фазу смены технологических укладов. Разнонаправленность данного контекста очевиден. С одной стороны, характерное для «гибридных» войн состояние «мировойна» - нового вида силового противостояния, который побуждает к мобилизации оборонительного типа. В условиях неразвитости российского политического пространства это повышает опасность архаизации социально-политических отношений. С другой стороны, модернизация социально-политических отношений является императивной необходимостью в связи с вызовами новой промышленной революции, и шире - в связи с характером современных «гибридных» угроз. Обозначенная дилемма «задает тон» двум отправным положениям моего сообщения.

В настоящий момент российское общество демонстрирует высокую степень, в первую очередь, негативной консолидации. Она, безусловно, необходима для «противостояния воле противника» (К. Клаузевиц). Но явно недостаточна для развития социокультурной готовности нашего общества «вписаться» в систему координат новой промышленной революции, что драматически снижает нашу защищенность от «гибридных» угроз.

Существенно истощить ресурс консолидации против «общего врага» и отдалить от конструктивно-наступательной консолидации (термин В. Ядова) означает наложение новых проблем на старые. К новым проблемам я бы отнесла ухудшение в условиях кризиса материального положения домо-хозяйств на фоне углубления социального неравенства. В группе «старых» слабых мест выделю недостаточную структурированность российского общества, конусообразный профиль имущественной и социальной стратификации, все еще смутные очертания объединяющей нацию общей идеи.

Гибридные войны - это силовое противостояние, в котором грань между состояниями «мир» и «война» размыта. В «гибридных» войнах (скрещивание генетически различных

форм) переплетается применение традиционной/конвенциональной военной техники и средств иррегулярной войны/неявных боевых действий. Арсенал последних обширен: информационно-пропагандистское, психологическое воздействие, приемы дестабилизации противника «изнутри», стратегии продвижения демократии, стратегии управляемого хаоса, лоббирование, формирование идентичностей в интересах коммуникатора, массовая нелегальная миграция, санкции и бойкоты, формирование коалиций и т.д. Соответственно, под «гибридными» понимаются угрозы, которые для достижения своих целей создает противник, адаптивно применяя «микс» традиционных и нетрадиционных средств.

Первостатейный адресат психологического прессинга -гражданское население («народ») и мировое сообщество.

«Гибридные» войны - явление не новое. Но они стали главным видом силового противостояния в борьбе за новый мировой передел сфер влияния и глобальной иерархии. Ставки чрезвычайно высоки. «Гибридные» войны ведутся за доминирование в будущем посредством переформатирования в своих стратегических интересах политических, моральных, религиозных, национальных, этнических ценностей, ментальности, паттернов и норм поведения противника.

Размывание границ происходит не только между состоянием мира и состоянием войны, но и между внутренней и внешней политикой государств. Сфера противоборства расширяется. Она включает домены внутригосударственных политико-властных, социально-экономических и социально-политических отношений.

Отталкиваясь от сказанного, затрону несколько злободневных тем в обсуждении состояния и перспектив развития социально-политических отношений в России.

Представляется обоснованным мнение ряда экспертов, полагающих, что несмотря на значительное увеличение группы материально неблагополучных граждан (по данным ВЦИОМ, осенью 2014 г. экономически неблагополучными являлись 16% домохозяйств, в январе 2015 г. - 48%, в конце 2015 г. - 60%) ухудшение положения в социально-экономической области вряд ли разовьется в общественно-политический кризис. Думаю, правы те, кто полагается на действие получившего многочисленные эмпирические подтверждения закона А. де Токвиля. Согласно оному, общее

(но не критичное, по субъективным оценкам) ухудшение социально-экономического положения населения направляет его энергию на обеспечение приемлемого существования, а не на смену власти. Мотивация нам хорошо известна из истории постсоветской России: «не раскачивать лодку», «не менять коней на переправе» и т.д.

На региональном и местном уровнях положение более тревожное. Социологические замеры фиксируют эскалацию социального напряжения. Показатель недоверия к региональной власти приближается к 50%. Это, как известно, индикатор того, что власть стала в восприятии граждан нелигитимной. «Спусковым крючком» может стать восприятие распределения бремени кризиса как несправедливого многими группами населения (панельные исследования ИС РАН фиксируют, что для большинства россиян социальная справедливость остается базовой ценностью). Данное предположение подводит нас к теме наиболее вероятных типов возможной политической и мобилизационной активности россиян. (Рекомендую ознакомиться с исследованиями массовой политики группы ученых ИС РАН под руководством С.В. Патрушева.)

Будет ли это столь необходимое для модернизации социально-политических отношений включение сознающих свои права и ответственность граждан в институты политической мобилизации, представительства, участия и действия? Или вероятнее развитие спонтанных массовых про-тестных выступлений, усиление угрозы массовизации общества, его открытости пропагандистскому воздействию не только «своих», но и «чужих»?

Как уменьшить вероятность реализации пессимистического сценария? Ведь на развитии социально-политических отношений негативно сказывается совокупность многих факторов. Достаточно назвать неразвитость политического пространства; актуализацию повестки социальной и экономической безопасности в противовес повестке гражданских и политических прав (на которую и ранее запрос был невелик); невысокий уровень доверия к партиям; слабую политическую субъектность негосударственных структур - «акторов вне суверенитета» (Д. Розенау).

Думаю, что в сложившихся условиях политической повесткой ближайших лет должна стать модернизация управления социальной сферой. Задача (которая пока не под-

дается решению) - снизить остроту восприятия населением социального неравенства как несправедливого посредством не только перераспределительных усилий, но и мер, направленных на активизацию «самостояния» граждан. При этом важно помнить, что неолиберальные рецепты «политики активизации» (индивидуализация рисков и ответственности, демонтаж статуса и прав социального гражданства, отрицание презумпции коллективной социальной защищенности) размывают столь необходимые для противостояния «гибридным» угрозам культурно-этические соли-даризационные основы российского общества.

Б.И. Зеленко, доктор политических наук, главный научный сотрудник ИС РАН. В моем выступлении акцент делается на специфику ответов на вызовы стабильности Российской Федерации. Как уже упоминалось, новая социальная реальность ставит новые задачи перед страной, особенно в сфере социально-политических отношений. Внешний вызов известен: идет передел мира, поиск и конструирование нового инструментария, препятствующего ядерной катастрофе. Начиная с развала СССР, объединения Германии и кончая конфликтом на Ближнем Востоке «упраздняются» Потсдамские и Ялтинские соглашения. ООН «пробуксовывает» в решении мировых проблем. Как следствие, возникает вопрос о его замене или модернизации. РФ является ответственным игроком в этом процессе, хотя и испытывает чрезмерное социально-политическое напряжение. Это напряжение может достичь критической массы, что объясняется несколькими обстоятельствами.

Прежде всего, констатируем, что причинно-следственная связь между вызовами и социально-политической стабильностью в РФ кроется во внутрироссийской специфике выбора пути развития. Ретроспекция последнего показывает, что модель минимизации роли государства с опорой на саморазвивающийся рынок и гражданское общество «не работает». Обусловлено это волюнтаристским стремлением осуществить большой скачок из «сильного государства» в «слабое». И это была ошибка.

Если бы в транзитный период (подробно об этом в моей книге «Демократический транзит в России», 2007 ) сохранилась модель «сильного» государства, развитие шло бы по пути накопления профессионализма правящей команды, административного аппарата, приближающего его к веберовской

модели, и постепенной передачи своих функций формирую-щемусямся гражданскому обществу и рынку по мере их конс-титуирования. В результате же «скачка» бюрократия быстро адаптировалась и еще более стянула «бюрократический ошейник». Преимущественно это и привело к дефолту 1998 г., а затем, в той или иной мере, к кризису 2008 г.

Сконструированная «властная вертикаль» добилась всего лишь одного: государства количественно стало чрезвычайно много, качество его минимизировалось. Причина - в отсутствии самого главного в государственном пространстве, т.е. экономической действительности. Согласимся с В. Иноземцевым в том, что необходима жесткая система управления, нужна реальная вертикаль, которая может диктовать условия. Она удается там, где такая система выстроена, и проваливается там, где чиновники действуют как бизнесмены. Последнее в России наблюдается наиболее отчетливо, и пока ситуация не изменится, более современной инфраструктуры ждать не приходится.

В РФ был сделан крен в сторону «авторитаризма развития», но этот путь чреват некими ловушками. К примеру, социально-политический эклектизм созданной государственной модели: авторитаризм в политике и либерализм в экономике. Происходило смещение разнопорядковых составляющих элементов как «сильного», так и «слабого» государства, существенно тормозящее инициирование экономико-политических и правовых реформ. Поэтому государство изначально создало неравные условия: преференции госкорпорациям; государство как рыночный субъект способствует вовлечению чиновников в бизнес и тем самым провоцирует смешение и конфликт интересов. При этом создается иллюзия, что функции государства ограничиваются лишь поддержанием стабильности в социально-политических отношениях.

Упомянутые ловушки сказываются как на инновационном пути развития, так и свидетельствуют о неспособности решить проблемы избыточного социального неравенства, препятствуют консолидации общества, необходимой для противостояния кризисным вызовам. Поэтому, по мнению Ю. Красина, «общество нуждается в гибкой политической системе, снимающей социально-политическое напряжение взамен инертного, громоздкого и неповоротливого авторитарного режима». В итоге «авторитаризм развития» как эклектичный альянс «слабого» и «сильного» государства, попавшего в

упомянутые ловушки, заставляет говорить об угрозе судьбоносных вызовов для России. В Чили, чтобы преодолеть эти ловушки, пошли на репрессии. В РФ это не пройдет.

Авторитаризм в политике трансформировался в институт демиурга - сверхконтролера в политике. Действительно, появился национальный лидер, если хотите, вождь, решающий все и вся. Демиург это хорошо, но возникает новый минус либерализм в экономике сменяется волюнтаризмом в экономике. Примеров масса. Поэтому напряжение, связанное с внешними вызовами, будет нарастать в социально-политических отношениях по внутренним причинам. И не сработает ни концепция, выдвигаемая Г. Грефом, ни концепция С. Глазьева, так как это иллюзия идеи выхода из кризиса, а сверхконтролер будет на позиции волевых решений.

Надо признать, что эта точка зрения, высказанная мной ранее, по-прежнему актуальна. Сегодняшние кризисные вызовы свидетельствуют об очередном нахождении России в «аварийной» ситуации. Она возникает, по теории кризисов, или в результате превышения допустимых пределов дисфункциональных изменений внутри систем (см. выше о ловушках), или под влиянием непредвиденных обстоятельств извне. В настоящее время кризисный вызов в РФ -наш собственный, внешние признаки лишь усугубляют его. Наступил конец «общества нефтяного бума». Выход - не вместе с Западом, а самостоятельно, по другим моделям развития, с учетом и анализом допущенных ошибок.

Государство начало движение в этом направлении, но все происходит, как упоминалось, с большими издержками. Причина в превышении допустимых пределов дисфункциональных изменений внутри системы. Характерный, а точнее, элементарный пример: в 2015 г. в Правительстве обсуждался вопрос о нерациональном использовании выделенных для Крыма 17 млрд. рублей. В действительности средства Крым не получал, и только после вмешательства премьер-министра Д. Медведева деньги были перечислены по адресу. Налицо сбой управленческого и административного функционала на самом высоком уровне. Управление страной пробуксовывает по причине подобного рода случаев, что свидетельствует о крайне низкой исполнительской дисциплине в лучшем случае, коррупционной составляющей - в худшем.

В этой плоскости интересен вопрос о разности функционалов двух субъектов: страны и государства. Они не тождественны. Страна - это территория, население, язык и т.д. Государство как политическая структура имеет юрисдикцию в области права на гражданство. Например, КНР - одна страна на два государства. В связи с этим возникает масса вопросов о взаимоотношениях этих субъектов, особенно при сегодняшних вызовах. Вырисовывается внятная формула: страна - социум, государство - власть. В момент кризисных вызовов создаются реальные предпосылки конфликта их интересов. Особенно в межбюджетных отношениях.

Зададимся вопросом, весьма существенным. В чем функционал этих субъектов: страна (население) - для государства (политическая организация) или государство - для страны? На сегодня это важно, памятуя, что, в конце концов, все сводится к социально-политическим отношениям социума и власти, их желательной и возможной консолидации.

О.Г. Щенина, кандидат политических наук, старший научный сотрудник ИС РАН. Современный мир характеризуется множеством параметров, а его элементы находятся между собой в сложных взаимодействиях и взаимозависимостях, что затрудняет возможность использования метода социального прогнозирования в целях определения перспектив дальнейшего развития человечества. Ряд ученых (например, О.В. Гаман-Голутвина) при анализе состояния общества считает, что современные политические процессы следует рассматривать как «многофакторно детерминированные и принципиально нелинейные по своей природе».

При этом необходимо отметить множественность вызовов и угроз для человечества, их усложненность и диффе-ренцированность, а также очевидное возрастание в будущем. Нынешние вызовы имеют сложную конфигурацию, зачастую достаточно трудно сразу оценить их масштабы. В связи с этим сегодня мы наблюдаем мифологизацию ряда вызовов.

Современные вызовы и угрозы приобретают новые оттенки (системность, масштабы, формы) на фоне экономической и финансовой нестабильности, кардинально и быстро изменяющейся обстановки в стране и мире. Происходит наслоение вызовов, влекущих определенные и достаточно серьезные риски для всех государств. Необходимо отметить хрупкую грань между стабильностью и нестабильностью, характерную

для современной России, что может привести к расширению возможностей дестабилизации обстановки в стране.

Отметим еще одну важную характерную черту современных вызовов - их многослойность, взаимосвязь и взаимообусловленность, многозначность подходов к их решению и оценке. Многомерность вызовов обусловлена причинами их появления, многообразными факторами, влияющими на формирование условий для их возникновения, усложнением их проявлений в настоящее время, некоторой мозаичностью социально-политических отношений.

Вызовы и угрозы для современного мира в условиях неопределенности развития и в связи с этим возрастающей сложности социального прогнозирования приобретают новые черты: расширяющиеся масштабы (например, санкции, затронувшие важнейшие, ориентированные на экспорт отрасли экономики), новые форматы (санкционные списки товаров или списки лиц, прежде всего политиков и бизнесменов, которым ограничен въезд в ряд стран), новый ракурс во взаимосвязи внешних и внутренних угроз. Еще один ракурс рассматриваемой проблематики - вызовы макро- и микроуровней. По мнению М.К. Горшкова, «анализ текущего социального контекста и его динамики за последние полтора десятилетия дает возможность говорить о тесной взаимосвязи микро- и макросоциальных процессов».

Вызовы стабильности политической ситуации в стране связаны со многими экономическими, политическими, социальными факторами, однако, наиболее значимым в нынешней ситуации является усиление террористической угрозы в невиданных ранее масштабах. С начала текущего года масштабы террористических атак в мире резко возросли, их региональный аспект изменяет свой характер. Россия в своей новейшей истории имеет богатый опыт противодействия терроризму.

В условиях новой геополитической ситуации происходит серьезная трансформация внешних и внутренних вызовов для России, что влечет за собой изменения и в сложившихся социально-политических отношениях в обществе. Представляется интересным рассмотреть проекции новых вызовов на состояние социально-политических отношений.

Достаточно сложная социальная ситуация в стране сегодня связана с последствиями введения санкций, снижением уровня жизни населения, нарастающим пессимизмом

со стороны населения, а самое главное - снижением уровня доверия к власти наряду с ее персонификацией и по-прежнему высокими рейтингами президента В.В. Путина. Социологи отмечают, что запаса «прочности», выражающегося в поддержке власти, хватит на год/полтора, затем может последовать мощный всплеск протестного движения. Однако протестный потенциал оценивать в условиях нарастающей неопределённости и нестабильности достаточно сложно.

Вместе с тем можно говорить и об адаптации населения к кризисному состоянию социума. Об этом свидетельствуют данные исследования Института социологии РАН «Российское общество: год в условиях кризиса и санкций». Отмечается, что «среди относительного большинства населения доминирует мнение, что ситуация в стране носит напряженный, кризисный характер (43-67% в разные годы с 1997 по 2015 гг.), тогда как нормальной, спокойной ее считали также в разные годы не более трети наших сограждан». Таким образом, восприятие ситуации нынешней не отличается от предшествующего периода.

Хотелось бы обратить внимание на то, что современная политическая повестка дня для России во многом влияет на состояние социально-политических отношений. Влияние/проекция вызовов на российское общество проявляется в том, что спектр злободневных проблемных ситуаций в сфере социально-политических отношений постоянно расширяется. К их числу относят высокую инфляцию (по официальным данным за 2015 г. инфляция составила 12,9%), которая привела к резкому снижению жизненного уровня населения и увеличению количества бедных в стране; усиление социального недовольства и, как следствие, расширение протестных настроений и активизацию оппозиции. В таких условиях «обратная связь» между властью и обществом приобретает в большей степени деструктивный характер.

Вызовы сказались и на бюджетном дефиците, который приводит к неизбежному сокращению финансирования по ряду значимых социальных проектов несмотря на декларативные заявления о необходимости выполнения всех социальных обязательств. Одновременно наблюдается рост безработицы как одна из острейших проблем в условиях санкций. Есть мнение, что он может быть приостановлен за счет развития импортозамещения.

Уникальность современной ситуации, связанной с введением против России санкций и расширением их спектра, состоит в изменении общественных настроений, в росте патриотизма. Этот фактор можно рассматривать как сплочение нации.

Одна из важнейших проблем рассматриваемого спектра - проблема управления, а также проблема повышения эффективности взаимодействия политических акторов.

Технологизация социальных отношений в условиях вызовов способствует возникновению и развитию новых форматов социально-политических отношений, их модификации. Эти новые модели складываются под влиянием медиатизации, виртуализации и визуализации политики. Возникающие сетевые сообщества выступают как полноправные элементы гражданского общества; локальные сообщества создаются для решения проблем на местах и т.д.

На наш взгляд, в новых реалиях от власти и общества ожидают предложения новых стратегий развития страны. Нужны программы развития не только в краткосрочной или среднесрочной перспективе, но и в долгосрочной. Возможно, назрела необходимость в инновационных амбициозных проектах несмотря на кажущуюся фантастичность подобных мер или проектов в сложных условиях новой для страны реальности.

В этой связи назрела необходимость изменения подходов к анализу и оценке состояния социально-политических отношений.

Г.А. Малышева, младший научный сотрудник ИС РАН. Говоря о современной России, трудно обойти вопрос о том, за счет чего сохраняется устойчивость ее политической системы и каким образом власти удается поддерживать равновесие в обществе. К числу такого рода инструментария можно отнести так называемую секьюритизацию, применяемую к сферам, от которых зависит стабильность общественно-политической жизни.

В наши дни на фоне резкого роста и качественного многообразия угроз секьюритизации может подвергнуться практически любая область человеческого существования. На первоначальном этапе она разворачивается как дискурсивный процесс, в ходе которого формируется отношение к той или иной проблеме, ключевой с точки зрения безопасности сообщества. В сущности, происходит мани-

пуляция массовым сознанием и социальной жизнью, реализуемая актором секьюритизации, в роли которого может выступать любая заинтересованная структура, политическая сила, международная организация, общественная группа или даже отдельные лица. В случае с политической стабильностью актором секьюритизации является власть, а ее целевой аудиторией - общество, поддержкой которого стремится заручиться существующий политический режим.

Политическая система считается стабильной, когда она способна сохранять равновесие и обеспечивать нейтрализацию внутренних конфликтов и угроз извне. Для секьюри-тизации стабильности необходимо, чтобы она трактовалась как вопрос национальной безопасности, т.е. чтобы угроза дестабилизации воспринималась обществом как экзистенциальная, а падение политического режима в сознании граждан отождествлялось с крахом национальной государственности. При неблагоприятном сценарии секьюри-тизация может выйти за рамки дискурса и перейти в сферу, где безопасность режима обеспечивается с помощью чрезвычайных (в том числе военно-полицейских) мер. Задачей власти является убедить общество в необходимости их применения и тем самым легализовать их. Таким образом, секьюритизация политической стабильности, расширяя полномочия исполнительной власти и подпитывая тенденцию к усилению авторитаризма, несет в себе опасность для демократического развития, особенно в условиях переходных режимов, и крайне важно, чтобы этот процесс был ограничен политическим пространством.

Секьюритизация политической сферы имела место и в прошлом, причем в странах с различным общественно-политическим строем (достаточно вспомнить период маккар-тизма в США). Отечественная история насчитывает немало общеизвестных аналогов, принимавших особо жесткие формы. Можно сказать, что у нас это стало своего рода политической традицией и прочно заложено в «генетическую память» общества. Равно как и тот факт, что в России ужесточение политического режима, как правило, сопровождалось впечатляющими прорывами в мобилизации экономических и человеческих ресурсов для выполнения важнейших народнохозяйственных задач.

Следует признать, что сегодня в России существуют определенные предпосылки для секьюритизации ста-

бильности политического режима. Забота о политической безопасности объективно необходима, поскольку она напрямую связана с государственным суверенитетом, понимаемым как общее благо для всех граждан страны, с сохранением их благосостояния, культурной идентичности и разделяемых в обществе ценностей. Таким образом, поддержание стабильности политической сферы может рассматриваться как часть национального интереса.

Актуализация фактора политической стабильности в России обусловлена целым комплексом внутренних и внешних угроз, в числе которых углубление кризиса в экономике, рост социального пессимизма на фоне резко ухудшающегося материального положения россиян, крайне сложная внешнеполитическая обстановка, отсутствие четко сформулированной стратегии развития страны. Наряду с традиционными особую остроту приобретают угрозы новейшего поколения, связанные в первую очередь с развитием информационных и коммуникационных технологий. Гибридный характер и многовариантность проявления современных угроз значительно усложняют задачу реагирования на них со стороны властей и служат объективной предпосылкой для развития процессов секьюритизации.

Поскольку внешняя угроза идентифицируется как основная и наиболее опасная, главным объектом нейтрализации на внутриполитическом поле становятся сегменты, которые берут на себя функцию проводников западной идеологии. Часть российской оппозиции, которая открыто декларирует радикально-либеральные взгляды, помечается символическими маркерами, чтобы ее локализация была ясно видна рядовому гражданину. В роли маркеров выступают такие не допускающие двоякого толкования термины, как «национал-предатели», «пятая колонна», «агенты иностранного влияния», «враги народа».

Эффективность подобной риторики может быть достаточно высока, если учесть социологические данные, согласно которым большинство россиян опасаются войны с внешним врагом, подозревают западные страны во враждебных замыслах и все больше доверяют армии и органам госбезопасности. Понятно, что такую аудиторию с помощью алармистского нарратива несложно сориентировать в нужном направлении. К числу конкретных мер реагирования властей на новые угрозы следует отнести и действия,

нацеленные на укрепление национального суверенитета в киберпространстве - в частности, актуализацию Доктрины информационной безопасности РФ, обновленная версия которой должна быть разработана до конца 2016 г.

Подчеркну ряд факторов, препятствующих дестабилизации политической системы в России сегодня. Решительные шаги во внешней политике поднимают престиж российского руководства внутри страны и обеспечивают ему поддержку на массовом уровне. В активе властей также и тот факт, что за прошедшие десятилетия российское общество выработало высокую резистентность к потрясениям. Социологи отмечают консервативный характер общественных настроений и превалирование в массовом сознании государственни-ческих и традиционалистских установок. Россияне в большинстве своем являются сторонниками преемственности развития и с тревогой относятся к возможности резких политических перемен. Со стороны же российской элиты поддержка проводимого властями курса обусловлена заметным сдвигом вправо в ее настроениях последних лет. В одном из докладов Международного дискуссионного клуба «Валдай», опубликованного в 2013 г., отмечалось все большее разочарование в идеалах либеральной демократии, увеличение склонности к авторитарной форме правления, рост агрессивных внешнеполитических установок и выбор в пользу более жестких решений международных конфликтов, угрожающих интересам России.

Ярко выраженная персонификация власти также играет стабилизирующую роль для российского общества. В то же время не может не тревожить, что устойчивость всей системы общественно-политических отношений в России детерминирована фактором персонального лидерства нынешнего главы государства. Основные же риски для властей традиционно сопряжены с политикой в экономической и социальной сфере. Однако в целом есть основания рассчитывать, что процесс секьюритизации политической стабильности, если он действительно запущен, будет удерживаться в рамках стандартных политических процедур. В противном случае одним из вероятных сценариев для России может оказаться милитаризация общественно-политического пространства.

Л.Б. Москвин, доктор политических наук, профессор, главный научный сотрудник ИС РАН. На протяжении многих десятилетий в нашей стране господствовала и, по су-

ществу, продолжает доминировать точка зрения, согласно которой наибольшая угроза для национальной безопасности Советского Союза и современной России исходит от стран Запада. Её проявление заключается в целенаправленном намерении с помощью военной силы нанести ущерб интересам нашего государства и установить свой контроль над постсоветским пространством.

Официальная позиция руководства РФ по этому вопросу сформулирована в новой стратегии национальной безопасности, утвержденной Президентом В.В. Путиным в декабре 2015 г. В ней ключевыми угрозами для России названы «цветные революции», расширение НАТО на Восток и международный терроризм.

Не идеализируя позицию США и других стран дальнего, да и ближнего, зарубежья в отношении современной России, необходимо внести определенные коррективы в сложившийся за многие десятилетия традиционный подход к проблемам национальной безопасности нашей страны.

Учитывая заметно осложнившуюся в России в условиях кризиса ситуацию в социально-экономической сфере и возможные негативные последствия этого процесса в ближайшей перспективе, возросло значение внутреннего фактора для развития страны, её будущего, а именно - социальной безопасности ее граждан. Сейчас, когда, по мнению экспертов, наша страна вступила в длительный период рецессии, предстоят трудные годы для социально-экономического развития страны и расчеты на более благоприятные условия жизни большинства россиян маловероятны.

Сложившееся положение в экономике не могло не отразиться на социальном положении россиян. Численность граждан с доходами ниже прожиточного минимума в 2015 г. по сравнению с предыдущим годом увеличилась с 18 до 20,3 млн. человек. По данным Росстата, задолженность по зарплатам к 1 ноября 2015 г. достигла 3,9 млрд. рублей ( в 1,6 раза выше, чем в 2014 г.). Падение дохода особенно затронуло наименее обеспеченных слоев населения - многодетных семей, безработных, пенсионеров.

Положение в социальной сфере крайне негативно отразилось и на здоровье россиян. Наметилась естественная убыль населения. Число новорожденных в расчете на тысячу человек в 2015 г. уменьшилось по сравнению с годом ранее на 4,6%, а умерших - увеличилось на 2,2%.

По данным «Левада-Центра», к 2016 г. 79% россиян ощутили на себе последствия санкций. На смену посткрымской эйфории пришел кризис «утраты чувства определенности существующего порядка». В своем докладе об индексе положения дел в России директор «Левада-Центра» Л. Гудков подчеркнул, что уровень депрессивных настроений в России в 2015 г. достиг максимума за все время проведения опросов.

Однако в 2015 г., согласно данным мониторинга Центра социально-трудовых прав, в России зафиксировано 409 трудовых протестов, что в 1,4 раза больше, чем в предыдущем году. Отмечается, что таких масштабных волнений, подобных вспыхнувшим вслед за монетизацией льгот зимой 2004-2005 гг., в настоящее время вряд ли можно ожидать, так как горизонтальные связи между ними еще недостаточно развиты. Эксперты объясняют это слабостью системной и несистемной оппозиции, не имеющей какой-либо совместной конструктивной программы действий, опасением «как бы не стало хуже», страхом перед репрессиями и целым рядом других объективных и субъективных причин. По предположению профессора НИУ ВШЭ Н. Тихоновой терпения россиян в кризис может хватить еще на год-полтора, после чего могут начаться массовые протесты.

Отсутствие каких-либо реальных благоприятных перспектив на ближайшее будущее действительно может при определенных условиях создать обстановку, чреватую стихийным социальным взрывом. Причем следует иметь в виду, что угроза национальной безопасности исходит не только от участников протестного движения, но и от тех, кто месяцами задерживает зарплату, пенсии, детские пособия и тем самым объективно подталкивает людей к активному выражению недовольства.

Иными словами, в сложившейся кризисной ситуации в России социальный фактор стал одной из острейших проблем внутренней жизни страны, а социальная безопасность - важнейшей составной частью ее общенациональной безопасности.

В контексте такого развития событий возникла необходимость разработки и внедрения в жизнь новой стратегии партнерских отношений. Важно при этом использовать не только традиционные, но и нестандартные государственные и негосударственные формы и методы повышения

эффективности социальной политики. В связи с этим заслуживает внимания опыт индустриально и социально развитых стран Запада, которые ввели в практику такое понятие, как «социальная сетка безопасности», и создали целый ряд органов не только по ее научному обоснованию и выявлению, но и выработке конкретных мер по предотвращению нежелательных последствий негативных процессов в социальной сфере.

Поэтому одна из важнейших задач тех, кто несет ответственность за вывод страны из кризиса и дальнейшую реализацию необходимых реформ - это изучение и выявление нашей национальной «сетки социальной безопасности», без учета которой и без принятия соответствующих мер в стране могут произойти необратимые процессы дестабилизации. Иначе говоря, речь идет о «человекосбере-гающем» развитии, для чего нужна научно обоснованная и в то же время максимально понятная гражданам перспективная программа по выводу страны из кризиса, в основе которой должны быть интересы не среднестатистического, а живого человека, его реальные нужды и заботы.

В этом контексте подлинным патриотом своей страны является, очевидно, не тот, кто выступает за достижение военного превосходства над другими государствами, призывает ради державных интересов «затянуть пояса» и, стиснув зубы, терпеть все большие материальные и моральные лишения. Настоящего блага своему народу желает тот, кто заботится о его «сбережении» и в этих целях на деле делает все возможное для развития мирной экономики, социальной сферы и, естественно, укрепления обороноспособности своей страны.

А.В. Брега, доктор политических наук, профессор, ведущий научный сотрудник ИС РАН. Российское общество постепенно переходит от консолидации в другое состояние - в состояние вызовов, неопределенности, тревоги. В сознании масс и элит начинает теряться понимание вектора направленности движения страны, что усугубляется кризисным состоянием экономики. К тому же, в отличие от прошлых кризисов, теперь добавляется озабоченность состоянием социальной инфраструктуры, медицины, образования.

При этом политика правящего класса более походит на ситуативное реагирование, чем осмысленную стратегию выхода из кризиса. Понятно, что такой выход пот-

ребует принятия непопулярных мер. Вместе с тем в свете предстоящих выборов в Госдуму, а в 2018 г. и президента власть будет всячески пытаться гасить протестные настроения, одновременно решая чрезвычайно сложные задачи, сопряженные со значимыми политическими рисками. Эти риски связаны прежде всего с экономическим развитием.

В настоящее время, когда цены на нефть вернулись к уровню пятнадцатилетней давности, обеспечить опережающий рост потребления уже невозможно. Реален вариант: рост, основанный на инвестициях. Другими словами, в экономике должен начаться обратный процесс, при котором доля прибыли и капитальных затрат будет расти быстрее. Однако при этом доля потребления будет снижаться. И когда возобновится рост - это и будет следующим периодом экономического прогресса. Если не изменить экономическую политику и оставить правила игры такими, каковы они есть, то рост будет очень медленным. Сейчас большинство экономистов не обещают нам более 2% роста в год на ближайшее десятилетие. Причем данный сценарий возможен при относительной стабилизации ситуации на нефтяном рынке в 45-50 долл. за баррель.

Главный риск состоит в том, что новая модель роста не сможет обеспечить благополучие большинства населения в ближайшей перспективе, поскольку при перестройке на другую модель невозможны опережающий рост заработной платы и заметное повышения благосостояния граждан. Уровень жизни по итогам 2014-2016 гг., скорее всего, снизится более чем на 15%, а их восстановление к 2018 г. выглядит весьма проблематичным. Более того, к ухудшению материального благосостояния может добавиться еще усталость людей от затяжного кризиса. Населению придется начать гораздо сильнее экономить на текущем потреблении, чем было при коротком падении доходов в 2009 г.

Иначе говоря, на период выборов россияне будут по-прежнему испытывать на себе последствия тяжелого экономического спада. Настроения в пользу требований увеличения социальных расходов и зарплат сверх возможностей экономики будут усиливаться. На мой взгляд, худший вариант, когда государство перед выборами прибегнет к услугам печатного станка, раздувая инфляцию. В конечном итоге это может привести к дальнейшему замедлению экономического роста.

Думается, властям следует мобилизовать политический ресурс, чтобы не впасть в экономический популизм, замедляющий восстановление экономики. Правительство должно найти золотую середину между отрицательными социальными издержками экономического восстановления и обеспечением стабильности. Особенно в ситуации, когда внешнеэкономические условия и далее будут оставаться неблагоприятными. В любом случае, и развитие, и поддержание стабильности - это важнейшие обязанности государства.

Сегодня действия власти показывают, что правительство сделало ставку на стабильность. Конечно, при этом неизбежно принятие непопулярных мер. Однако ряд из них не требуют болезненных действий, поскольку в основном речь должна идти об улучшении условий ведения бизнеса. Если это и может вызвать недовольство, то скорее у коррумпированных чиновников. Повторю, что непопулярные решения возможны и в ряде случаев необходимы, но шоковая терапия не обязательна, поскольку определенные механизмы рыночной экономики в России всё же функционируют.

Нарастание неопределенности и кризисных явлений требует от власти приложить больше усилий для консолидации масс, вести поиск идей, объединяющих общество. Не случайно патриотическая риторика в последнее время значительно усилилась. Ход в некоторой степени рискованный. Патриотизм как национальная идея? Скорее всего, испытания, которые ждут страну, требуют от народа патриотизма в форме долготерпения и лояльности.

К тому же с содержанием патриотизма не все так очевидно: например, с «традиционными ценностями», их трактовкой в «Основах государственной культурной политики». Сформулированные там императивы верные, но чрезвычайно трудно реализуемые, если учесть моральное состояние нынешнего российского общества, особенно элиты. Скажем, не слышно, чтобы кто-то из правящей элиты рискнул внятно раскрыть содержательное наполнение патриотизма в практическом приложении, в частности, к экономическому повседневному поведению, а главное, показал личный пример. Пока патриотизм остается более идеей, чем принципом реальной жизни, постулатом социальной практики. Здесь явно нужно проявлять осторожность и определенную компетентность. Иначе даже положительные

начинания, связанные с патриотической мобилизацией масс, могут превратиться в пустые лозунги.

Духовной скрепой для россиян стало телевидение, транслирующее представление о «должном». Кроме того, власть научилась работать и с интернет-аудиторией. Весь вопрос в комментариях, подаче и выстраивании сетевой повестки дня, в их политическом контексте. Нередко смысл контекста одного и того же события дуализируется. Так, на телевидении вполне уживаются в одном выпуске новостей сюжеты «Запад - враг» и «Запад - партнер». На мой взгляд, управление массовыми коммуникациями весьма грамотное.

Важным показателем степени политического риска является отношение людей к происходящим событиям, их трактовка политики и действий власти. Россияне считают, что страна ведет тяжелую работу по противодействию радикальному исламизму и навязыванию Западом однополярного мира другим цивилизациям. Ради достижения данной цели россияне готовы идти на значительные лишения. Так, мнение о том, что Крым нам обходится все дороже, не препятствует тем же восьмидесяти с лишним процентам одобрять его присоединение. Почему это действие оказалось так важно для общественного сознания? Именно потому, что в глазах россиян оно и поставило нашу страну вровень с США, с теми, кого ругали за их внешнюю политику, но на кого при этом продолжали равняться. Большинство развитых стран относятся сейчас, убеждены наши граждане, к России как к конкуренту (42%). На втором месте ответ - как к врагу (31%). Встать с ними вровень можно только им наперекор.

Опросы показывают, что россияне не стремятся мериться с другими странами уровнем демократии. Причем это соизмерение касается и образованных интернет-пользователей. Кто свободнее - мы или они? Эта тема практически не встречается в интернет-дискуссиях, о свободе в России не особо говорят и не пишут; тема практически отсутствует в медиа-дискурсе. Свобода и демократия сегодня не являются актуальными в общественной повестке дня. Они воспринимаются многими как сугубо западные ценности, а потому конкуренция на этом поле заведомо проигрышная. Военная же сила страны вызывает гордость, особенно когда мы на равных с нашими конкурентами, а порою и посильнее их. Иначе говоря, социально значимым для россиян является факт, что теперь к нам прислушивается весь мир.

Таким образом, на сегодняшний день общественные настроения напряжены, но существенных протестов против власти не ожидается. Кстати, на это обстоятельство обращают внимание, скажем, и наши недруги. Как недавно написала авторитетное английское издание Financial Times: «Кремль, между тем, использует другой природный ресурс России: легендарные запасы терпения своих граждан и их стойкость, которую они проявляют несмотря на то что все вокруг рушится». Согласно опросам Левада-Центра, только 12% россиян готово лично присоединиться к акциям протеста.

Постепенный разворот от внешнеполитической повестки к внутриэкономической тематике связан с длительностью кризиса. На фоне роста политических рисков в результате экономической нестабильности и все еще сохраняющейся возможности более широкого втягивания в военные конфликты нельзя говорить о кризисе общества в целом. Скорее, в условиях кризиса у части населения появился запрос к власти на понимание траектории выхода из кризиса. Это может привести к пересмотру стандартов потребления и, возможно, вызовет протестное голосование или снижение явки на выборы.

Э.С. Шиманская, старший научный сотрудник ИС РАН. Как известно, бедность - это не только минимальный доход, но особые образ жизни, психология, нормы поведения. Исследователи проблемы бедности в современной России обращают внимание на гетерогенный характер российской бедности. Применяя депривационный подход к анализу такой социальной категории, как «бедные», ученые Института социологии РАН выделяют среди них группы «по доходам», «по лишениям», «по самооценке». Хочу обратить внимание на такую социальную группу, как «работающие бедные», которых можно отнести ко всем трем определенным образом пересекающимся типам бедности. Эти люди оказались по рядуобстоятельств за чертой достойного существования; они еще не очутились на социальном дне и не стали андеклассом, но уже ощущают себя аутсайдерами.

Представляется важным выявить стратегию поведения этих людей, их социальные и психологические ресурсы, ибо от их дальнейшего социального статуса, положения в обществе и психологического состояния зависит полноценное развитие общественно-политических отношений, появление риска идейно-политического раскола в обществе.

Речь идет о трудоспособных гражданах, зачастую в расцвете сил, профессионально состоявшихся, имеющих работу, вполне благополучные семьи и жилье. Отметим: они не временно или частично занятые, а находятся в штате, но по тем или иным причинам получают зарплату с задержками или совсем не получают, или размер их дохода столь низок, что его не хватает и приходится искать приработки, чтобы достойно существовать и профессионально совершенствоваться. Эта социальная группа составляет половину или чуть больше тех граждан нашей страны, которые официально причисляются к категории «новых бедных» (в противовес «новым русским»). Как правило, к ним относятся квалифицированные работники инженерно-технических специальностей, учителя, врачи, представители научной и творческой интеллигенции.

«Работающим бедным» присущи черты, определяющие бедность: экономическая и социальная зависимость, отчуждение и политическая апатия, отсутствие жизненных планов и уверенности в себе, повышенная конфликтность внутрисемейных отношений. Общий уровень их общественно-политической активности ничтожен. Как отмечает академик М.К. Горшков, жизненный кругозор этой категории занятых постепенно сужается, наблюдается ослабление интереса к разнообразию, эмоциям и впечатлениям, саморазвитию и использованию в этих целях «собственных ресурсов - социально-коммуникативных, профессиональных, культурных и т.д. - консервируя таким образом собственное состояние и неуклонно приближаясь к социальной деградации».

Морально-психологический климат в стране осложняется в связи с нарастанием кризисных явлений в последние годы. Майские указы президента оказались под угрозой невыполнения: победить бедность не удается, социальное неравенство углубляется, социальная справедливость остается несбыточной мечтой. С конца 2015 г., как известно, ситуация осложнилась. По данным опроса общественного мнения, проведенного ФОМ, среди наиболее важных угроз названы рост цен и угроза войны. На этом фоне в текущем 2016 г. явно вырастет приоритетность экономических проблем, а значит, усилится сопутствующая бедности социальная эксклюзия. Всё труднее будет поддерживать привычные жизненные стандарты, принятые большинством работающего населения, что неминуемо приведет к дискриминации. Социальную эксклюзию отечественные социологи

(в частности Н.Е. Тихонова) рассматривают с позиции «ограниченности шансов на рынке труда, с одной стороны, и доступом к социальным услугам - с другой». Как результат - расширение слоя «работающих бедных». Ученые придерживаются мнения, что это не исключительно российский феномен. Многие страны как Западной, так и Центральной и Юго-Восточной Европы затронуты этой проблемой примерно в равной степени.

Наличие работы не гарантирует россиянам защиты от бедности, денежным критерием которой является размер установленного в стране прожиточного минимума. В России сегодня он явно требует корректировки со стороны правительства. Об этом напрямую было заявлено председателем Федерации независимых профсоюзов России (ФНПР) М. Шмаковым во время встречи с Президентом РФ в феврале 2016 г.

«Мы предлагаем, чтобы в готовящейся сейчас антикризисной программе был учтен ряд факторов", - сказал глава ФНПР. За последние пару лет МРОТ уменьшился по отношению к прожиточному минимуму, и профсоюзы призвали это учесть. "Не мгновенно, не сразу на 100%, тем не менее "дорожная карта", какими темпами мы будем это повышать, должна быть восстановлена", - пояснил Шмаков. С особой озабоченностью было отмечено, что ряд предприятий закрывается, безработица растет, при этом затрагивает и квалифицированных работников. "У нас очень низкий уровень максимального размера пособия по безработице - в два раза ниже, чем прожиточный минимуму... надо увеличить верхний предел пособия по безработице ", - считают в руководстве ФНПР. Для справки: по данным Росстата, в декабре 2015 г. безработных в России насчитывалось более 4,4 млн. человек, что составило примерно 5,8% экономически активного населения. По сравнению с декабрем 2014 г. общее число безработных в России выросло на 9,5%.

Президент признал справедливость требований профсоюзов, подчеркнув необходимость своевременной готовности «к любым изменениям на рынке труда».

Этот обмен мнениями власти с представителями одной из массовых общественных организаций трудящихся страны состоялся как нельзя своевременно. Ситуация действительно складывается крайне сложно. Промышленные предприятия, научные, медицинские, образовательные, культурные учреждения - места, где труд всегда считался престиж-

ным, квалифицированным, творческим, - оказались в зоне риска. Постоянно присутствует опасность административных сокращений, проводится политика пассивного выдавливания якобы избыточной массы занятых. Таким образом, когда экономика страны пребывает в кризисном состоянии, резко сужаются возможности работающих граждан в удовлетворении их ключевых потребностей, порождается ощущение деп-ривации, возникают проблемы психологического характера, ухудшается здоровье трудящихся.

Ведущие российские экономисты с обеспокоенностью констатируют, что экономическая ситуация, которая у нас развивается, явно не способствует росту занятости в формальном секторе. Так, ректор ВШЭ-НИУ Кузьминов отмечает, что предприятия «сбрасывают» персонал, резко снижая зарплаты без увольнения работников (на некоторых предприятиях сокращение заработных плат достигло 1520%). «Фактически Россия идет к модели жесткого социального либерализма с низким уровнем межличностного доверия, минимизацией государственных гарантий и режимом «каждый платит сам за себя», - резюмирует он.

Очень не хотелось, чтобы эти слова оказались пророческими.

Л.В. Макушина, кандидат исторических наук, старший научный сотрудник ИС РАН. В современном мире рынки рабочей силы и рынки рабочих мест становятся основным конкурентным преимуществом страны, поэтому в политике большинства государств эта проблема занимает одно из ключевых мест. В период господства «пятого технологического уклада» ситуация на рынке труда радикально меняется. «Цифровизация» осуществляется так стремительно, что выходит за границы чисто производственных структур, начинает охватывать финансовую сферу, маркетинг, управление, те сектора сферы обслуживания, которые до сих пор обеспечивали большую часть рабочих мест в экономике. Современный уровень развития компьютерных технологий позволяет полностью роботизировать более 95% сфер деятельности человека, приводит к поляризации в уровне квалификации работников, исчезновению потребности в работниках средней квалификации.

Главной темой 46-го Всемирного экономического форума (ВЭФ) в Давосе (январь 2016 г.) являлась четвертая промышленная революция - это развитие робототехники, даль-

нейшая диджитализация экономики и автоматизация производства и сферы услуг. Угрозы, которые таят эти процессы, помимо прочего, заключаются в масштабном сокращении рабочих мест, деквалификации большого числа наемных работников. По прогнозу организаторов ВЭФ, к концу 2020 г. в крупнейших развитых и развивающихся странах число рабочих мест уменьшится на 5 млн. единиц.

В результате во всех странах будет расти структурная и технологическая безработица, которая преодолевается с большим трудом, приобретая застойный характер (особенно это касается структурной безработицы). Люди, потерявшие работу вследствие рационализации производства, попадают в социальную изоляцию. Социологи отмечают, что пропорционально роботизации растет преступность, употребление алкоголя, наркотиков, увеличивается число самоубийств, социальная напряженность нарастает и выливается в протесты и беспорядки.

Российский рынок труда оказался не совсем готовым к стремительным изменениям, связанным с техническим прогрессом. Государство, приняв в ходе реформ в 90-х гг. XX в. концепцию либерального государственного управления в экономике, заняло пассивную позицию во многих вопросах социально-трудовой сферы. Она заключалась в том, что все субъекты рынка труда должны были действовать автономно, имея свои цели, не сопряженные с целями контрагентов. Ситуация усугубилась тем, что и система профессионального образования, обретя достаточно большую рыночную свободу, стала действовать исключительно в своих коммерческих интересах. В результате к настоящему времени в России одной из острейших проблем стала низкая эффективность труда. Причем, по данным отдельных обследований, наибольшее снижение показателя оказалось именно на предприятиях, перешедших в частный сектор: там уровень производительности труда снижается в 1,4 раза быстрее, чем на государственных предприятиях.

России нужны общегосударственные целевые программы, которые способствовали бы развитию производительных сил страны. Одной из таких программ стала разработка и принятие профессиональных стандартов, предполагающих объединение усилий и разделение ответственности между государством, бизнесом и профсоюзами. В планы входит, чтобы в России, как и в Европе, стандарты стали

связующим звеном между системой подготовки рабочей силы и ее использованием в конкретных видах экономической деятельности, а также механизмом саморегулирования рынка труда. В целом можно сказать, что профессиональный стандарт нужен работодателю для формулировки требований к работникам; работнику - для оценки соответствия имеющихся у него компетенций требованиям рынка труда и конкретного работодателя; системе профобразования -для разработки образовательных стандартов и программ, соответствующих требованиям рынка труда. Это явный шаг на пути гармонизации социально-трудовых отношений.

Рынок труда в действительности не очень хорошо поддается жесткому регулированию. Значит, в какой бы форме правила защиты занятости ни существовали, они должны быть ориентированы на механизмы функционирования рынка труда, на его показатели, включая уровень занятости и безработицы, особенно хронической, на динамику создания новых рабочих мест и заработной платы. По данным Росстата, средний возраст безработного на октябрь 2014 г. равнялся 36 годам, а молодежь в возрасте до 25 лет составляла среди безработных 24,5%.

Для преодоления негативных тенденций на рынке труда необходима активизация политики государства, объединение усилий власти и бизнеса в этой сфере, а также и в области социальной политики. Участие бизнеса должно выражаться в софинансировании социальных фондов, программ подготовки и переподготовки кадров, расширении корпоративной социальной ответственности.

М.Г. Чуркин, кандидат политических наук, научный сотрудник ИС РАН. Нынешние проблемы в социальной сфере возникли не сегодня. Это те же застарелые проблемы, которые современная российская власть в той или иной степени пытается решить на протяжении уже многих лет. Неравенство, бедность, социальное расслоение, высокая смертность населения и другие проблемы в условиях политических, социально-экономических и финансовых потрясений способны стать триггером масштабного социального протеста.

Распространенным является мнение, что, якобы, имеется «новое» видение властью решения социальных проблем. Если ретроспективно рассмотреть информационное сопровождение их решения, то можно увидеть некоторую закономерность. Вся политическая «составляющая» проб-

лем социальной сферы изымается, в лучшем случае объясняется экономическими или финансовыми причинами, а в худшем - заменяется идеологическими штампами.

Например, после маршей «несогласных» в 2011 г. последовала идеологическая кампания, направленная на борьбу с «пятой колонной», несмотря на то что акции начались с социальных лозунгов и, по мере игнорирования их властью, стали проходить уже под политическими лозунгами. Затем формат социально-политических отношений поменялся в сторону отстаивания внешнеполитических интересов и защиты «Русского мира» в странах ближнего зарубежья. Сейчас в условиях кризиса широко внедряется концепция «патриотизма». Ее суть состоит в том, что российские граждане не должны быть озабочены социальными проблемами, главное - любить Родину такой, какая она есть.

С помощью СМИ власть «тщательно объясняет» обществу, каким должно быть правильное понимание сути внутриполитической ситуации, особенно в социальной сфере. Если затрагивается тема сокращения зарплат и отказ индексирования пенсий работающим пенсионерам, то следует вывод, что обусловлено это внешней конъюнктурой, в частности, низкими ценами на нефть. Если поднимается тема плохого качества медицинских услуг населению, нехватка квалифицированных врачей и т.д., то причиной тоже может быть недостаток бюджетных средств по причине кризисных тенденций в экономике и как результат санкций. Практических решений не предлагается, кроме - как «затянуть пояса».

Разумным выходом из создавшегося тупикового положения, думается, может стать диалог власти и общества в целях совместного поиска решения существующих социальных проблем.

О.М. Михайленок. Подводя итог нашей дискуссии, хочу подчеркнуть задачу научной общественности в новых условиях: стремиться к инновационному прорыву, поиску новых стратегий изучения реальности не только в научно-технической и экономической сферах, но и в области общественных наук. Общество испытывает острый кризис научных идей, дефицит новых методов и средств постижения как глобальных, так и не менее важных локальных проблем, которые лавинообразно возникают в ходе становления новой социальной реальности. Это касается также освоенной пока в совершенно недостаточной мере сферы предвидения

и нейтрализации рисков и угроз. В частности, необходимо существенное обновление исследовательских стратегий и подходов к оценке состояния социально- политических отношений в современной России, поиску их новых моделей в условиях неопределенности, усиления рисков и угроз.

Проблемы угроз глобального общества риска в различных сферах, в том числе в области социально-политических отношений, эволюционирующих в условиях сетевого социального пространства, еще ждут своих исследователей.

Социально-политические отношения в условиях новой реальности для России («круглый стол»). Предметом дискуссии являются вопросы, связанные с характеристикой нынешнего этапа исторического развития России: рост числа острых проблем, рисков и угроз. Новая реальность ставит и новые задачи перед страной, особенно в сфере социально-политических отношений.

Ключевые слова: политический процесс, социально-политические отношения, новые геополитические реалии, риски, угрозы, вызовы, социальная политика, консолидация.

Sociopolitical relations under the new reality for Russia. The

agenda of the debates is dealing with the actual challenges of development in Russia. The new reality is creating new problems, especially in sphere of sociopolitical relations.

Key words: political process, sociopolitical relations, new geopolitical reality, risks, threats, challenges, social policy, consolidation.