CC BY
26
Образы небесных светил в поэзии Кузебая Герда1
6
А. В. Камитова,
кандидат филологических наук, научный сотрудник Удмуртского института истории, языка и литературы Уральского отделения РАН (г. Ижевск, РФ)
С незапамятных времен космос притягивал к себе внимание многих людей: ученых-изобретателей, философов, художников, писателей. Эта тема нашла отражение в кино, живописи, в искусстве. Тайны Вселенной привлекали мастеров слова во все времена. Например, так называемый космизм был одной из «характернейших особенностей поэтов Пролеткульта и “кузницы” [8, 515]. На сегодняшний день бытуют мнения о существовании астрономической символики в каждой из ареалов культур.
К разгадке тайн космического пространства обращался и удмуртский поэт Кузебай Герд. Образы космоса автор широко использовал в своих произведениях самых разных лет. Для него обращение к теме небесного мироздания было связано прежде всего с выражением чувств и эмоций человека.
Явная склонность к образным повторам - одна из черт идиостиля К. Герда. Сквозные космические образы служат изображению индивидуально-поэтической системы автора, отражают его мировоззрение, выступают организующими центрами в авторской картине мира. Повтор образов позволяет передать богатство семантического прочтения стихотворений. В ряду сквозных космических мотивов в поэтической системе К. Герда выделяются образы небесных светил. В целях изображения художественной действительности автор использует как прямое, так и косвенное их смысловое содержание.
1 Кузебай Герд (Чайников Кузьма Павлович, 1898 - 1937) - удмуртский поэт, прозаик, драматург, критик, лингвист, фольклорист, этнограф, педагог, методист, музыковед, общественный деятель.
«Стилизованные изображения космических тел известны всем археологическим культурам», - отмечает исследователь Н. Виноградов [3, 27]. Мотивы космического мироздания были неотъемлемой частью традиционной культуры удмуртского народа. Например, образы небесного пространства являлись особым видом изобразительного письма в национальных вышивках и ткачестве, резьбе и ковке и т. д. В замысловатых орнаментах отражалась сложная образная и мировоззренческая система удмуртского народа в сочетании с глубокими смысловыми и символическими кодами. В этих композициях запечатлевались яркое и многогранное художественное видение, творческая фантазия ее создателей. В цвете, схеме, графике, рисунке, линии, в мелких элементах в виде зубцов и веточек, крючков, завитков и кругов связывались представления наших предков о действительности.
Традиционный орнамент удмуртской вышивки и поныне широко применяется в оформлении национальных сценических костюмов, интерьера зданий, в книжной индустрии, в декоративно-прикладном искусстве и т. д. Солярные мотивы (питырес, питыри -окружность, круг, шунды пужы - узор «солнце») можно увидеть в украшениях ворот, окон и наличников, на свадебном платке невесты и головном полотенце женщины [3, 28]; звезды (кизили пужы - узор «звезда») -в рисунке ковров и гобеленов2; луну (толэзь пужы -узор «луна») - на нагрудниках пожилых женщин-уд-мурток. Космические образы и мотивы популярны и в народной словесности удмуртского народа3.
Сегодня на флаге и гербе Удмуртской Республики4 сияет восьмиконечная негасимая Шудо Кизили5
2 Ниже представлены образцы удмуртских узоров с космическими мотивами с их бытующими названиями:
о
2
4
4
1. Питыри - круг, солярный знак. 2. Питырес - круг, солярный знак. 3. Толэзь - луна. 4. Толэзь кукъёс - лунные лучи (букв. лунные ноги).
3 Например, известна волшебная сказка «Шунды эмеспи» («Зять солнца»), записанная в 1885 г. венгерским ученым Б. Мункачи от удмуртов, образы небесных светил - частые образы народных песен удмуртов.
© Камитова А. В., 2010
(Счастливая Звезда). Семантика Государственного символа уходит своими корнями в глубокие религиозно-мифологические представления удмуртов и является олицетворением оберегающих космических и земных сил. Имеется достаточное количество научных трудов, посвященных семантической интерпретации орнаментальной традиции.
Солнце - доминирующий образ в системе религиозно-мифологических представлений удмуртов. Это небесное светило является одним из ярких поэтических символов в поэзии Кузебая Герда. По подсчетам Л. В. Бусыгиной, писатель в своем поэтическом словаре использовал слово «солнце» 234 раза [2, 17].
В изображении данного образа воплощена типичная оценка видения мира: чередование дня и ночи; закономерная динамика захода и восхода солнца:
Нунал ортчиз. Шунды пуксиз.
Музъем вылэ сьод уй лэзькиз [6, 55].
Или:
День прошел. Солнце село.
На землю черная ночь опустилась.6
Гурезь сьорын, луд сьорын Пиштись шунды пуксьылэ... [6, 33].
За деревней, за поляной Сияющее солнце заходит.
С эмоционально-содержательной стороны для лирического текста характерны тревожное ощущение, чувство нестабильности, связанное с социальными мотивами. В череде и смене суток Герд представляет все происходящее в мире как круговорот - смену одних событий другими, следующими в заданном порядке, по аналогии с «кругами» в природе - движением светил.
Очередность природных явлений имела большое значение для всех народов во все времена. В творчестве Кузебая Герда она стала образным воплощением двойственности мира с множеством выражений. Как правило, в гердовских строках солнце должно вступить в противоборство с ночью:
Пиштйсь шунды, чебер шунды,
Чальгес жутскы, чаль серекты,
- Флаг Удмуртской Республики.
- Герб Удмуртской Республики.
Здесь и далее подстрочный перевод наш. - А. К.
4 В 1992 г был объявлен открытый конкурс по созданию герба и флага
Удмуртии и создана Комиссия по подготовке предложений о государственной
символике Удмуртской Республики.
Та сьод уез дунне вылысь Кытчы ке но тон лобаты! [6, 55]
Сияющее солнце, красивое солнце,
Скорее взойди, скорее рассмейся,
Эту черную ночь со света/земли Куда-нибудь ты прогони!
Время мыслится как постоянное чередование противоположностей: жизни и смерти, тепла и холода.
С образом солнца поэт связывает ожидание лучших времен, веру народа в будущее:
Зарни шунды жужалоз,
Пеймыт уез уллялоз,
Удмурт калык сьод тэльысь Паськыт бусые потоз [6, 67].
Золотое солнце взойдет,
Темную ночь прогонит,
Удмуртский народ из черного леса В широкое поле выйдет.
Анализ раннего творчества Кузебая Герда позволяет говорить о том, что художественная действительность поэта этого периода «бессолнечная». Темная ночь, черный лес создают давящее и щемящее настроение и передают изображение темного пространства.
В поэтических строках автор погружает читателя в мир звездного пространства, в котором солнце
обладает необыкновенной, неземной мощью. Солнечное тепло может оказаться как животворным, так и пагубным для земного существования:
Куанер сяська Потэм, жутскем -Шунды шунытэн Сяськаяськем.
Сильзор сое Коттэ, сисьтэ...
Инмысь шунды Сутэ, куасьтэ [6, 75].
Бедный цветок Зародился, вырос -С солнечным теплом Зацвел.
Под ливнем Он мокнет, гниет.
С неба солнце Обжигает, иссушает.
В ряду сквозных космических мотивов в поэтической системе К. Герда выделяются образы небесных светил. В целях изображения художественной действительности автор использует как прямое, так и косвенное их смысловое содержание.
Солнце - это сон, мечта: Удмурт гуртъёс... Пась-кытэсь сьод тэльёсын - Шундыез вотаса адзо. -Удмуртские деревни. В обширных черных лесах -Солнце снится во сне [5, 318]; Толон шундыё шаеръёсы Туриос турласа кошкизы. - Вчера в солнечные края Журавли курлыча улетели [5, 328]; Отын, кыдёкын,
Вань чагыр шаеред - Шунды пуксьылытэк ворекъя... -Там, далеко, Есть голубые края - Солнце непрерывно сияет. [6, 151].
В образном рисунке Герд изобразил и линейное движение от прошлого (шунды пуксиз - солнце село) к настоящему и будущему (зарни шунды жужалоз -золотое солнце взойдет):
Адзиськод-а? Шунды жужаны кутске -Удмуртъёс доры но выль улон лыктэ! [6, 96].
Видите? Солнце начинает восходить -И к удмуртам новая жизнь грядет!
В подобной временной последовательности проводится параллель природного времени с процессом становления народа, его раскрепощения, свободы, при котором отчетливо определяются различия прошлого, будущего и настоящего. Прошлое представляет собой уродливое искажение мирового порядка и человеческих ценностей, будущее связано с восходом солнца и новой жизнью.
С другой стороны, поэтическое иносказание опирается и на коннотацию возвышенного романтического изображения солнца как предвестника счастья, будущего, новой жизни:
Эшъёсыдлэсь эн кыль! Мын югыт дуннее!
Тынад сюрес вылад горд сяська.
Тынад палад - шунды.
Сюлмад - шуд! [6, 118]
Не отставай от друзей! Иди в светлый мир!
У тебя на пути - красный цветок.
Впереди тебя - солнце.
В душе - счастье!
С явлением «восхода солнца» связаны вера в положительные начала, надежда на восхождение солнца и добра:
Табере шунды жужаз,
Сьод дуннеез со улляз:
Куанеръёсыз улзытиз -
Выль кужым, выль бурд сётиз [6, 119].
Теперь солнце взошло,
Черный/темный мир оно прогнало:
Бедных разбудило -
Новые силы, новые крылья дало.
Прием олицетворяющей метафоры в данном тексте позволил раскрыть моменты общественного мироощущения: обретение устойчивости и стабильности, новых сил.
«Улыбающееся/смеющееся солнце» - ключевой образ триолета «Шундыез кырзаны» («Солнце воспеть»). Герд подверг его оригинальной интерпретации, наполнив личным эмоциональным содержанием. Тепло и радость, излучаемые светилом, рождаются и в сердцах народа:
Калыклэсь сюлэмзэ шунтыны Мон быгати, быгати!
Серекъясь шундыез кырзаны Мон та дуннее лыкти [5, 316].
Сердца людей согреть Мне удалось, удалось!
Улыбающееся/смеющееся солнце воспеть Я пришел в этот мир.
Если в ранних стихотворениях К. Герда жизненная позиция человека в обществе изображается как неустойчивая, то в более поздних она приобретает однозначный характер, что также отображается посредством образа солнца:
Табере шундыед Туж пиштэ, туж шунтэ.
Выль Удмурт шаеред Пыд вылаз юн султэ [6, 145].
Теперь солнце
Ярко светит, сильно греет.
Новый Удмуртский край На ноги крепко встает.
В данном стихотворении прием параллелизма конно-тирует эмоциональное отношение к действительности: соответствие психологической атмосферы реальности и природы, постоянства солнечного освещения и возрождения Удмуртского края.
Привычная для природы стабильность, выраженная в смене дня ночью, захода солнца восходом, сопровождается в лирике удмуртского поэта параллельными -светлыми картинами мира:
Уг кышкаськы сьод уйлэсь,
Монэ вормоз на шуыса, -Мон вордиськи шундылэсь,
Шунды жужа пиштыса! [4, 158]
Не боюсь черной ночи,
Думая, что она меня победит, -Я родился от солнца,
Солнце восходит сверкая!
Следует выделить и символическую окрашенность образа, отражающую высшие ценности, к которым стремится человеческое сознание. На-деленность образа символическим подтекстом в конкретном случае трактуется его окрашенностью индивидуально-авторской коннотацией. Солнце -символ обновляющего начала в историческом развитии удмуртского народа, символ «образования, приобщения к мировому знанию.» [7, 83]. Как наиболее устойчивый образ в поэзии Герда, вплетаясь в сюжетное движение поэтического русла, он насыщается ассоциативными связями. В этом образе слились вера в будущее, символ родины, источник счастья, сила национального характера.
В творчестве Кузебая Герда дооктябрьской поры преобладают революционные мотивы. Мысли о революционном перевороте в его поэтическом мире находят свое выражение как в поверхностных (явных) образах, так и в глубинных (скрытых) смыслах. Напри-
мер, автор образно сравнивает революцию с солнцем: Тон - шунды, Выль улонэз, Выль дуннеез Лэсьтись, шунтись шунды! - Ты - солнце, Новую жизнь, Новый мир Созидающее, греющее солнце! [6, 111]. В данном контексте внимание акцентируется на созидательном начале двух стихий.
Образ солнца в лирике Кузебая Герда наделен и антропоморфными чертами: зарни кизэ шунды мы-чиз (золотые руки солнце протянуло), синмез мальдэ (в его глазах рябит), сьод кочышез со сайкатэ (будит оно черного кота) - в стихотворении «Коркан шунды» («В доме солнце»). Прием поэтического олицетворения позволил подчеркнуть в тексте экспрессивность, яркое выражение приподнятых, радостных чувств. Удмуртский поэт часто обращается к данному приему художественной изобразительности в целях образного воссоздания мира природы. Олицетворение подчеркивает и особенность его мировосприятия.
В традиционной культуре удмуртского народа часты случаи употребления числовых комбинаций в интерпретации явлений и событий действительности. В одно из стихотворений Кузебай Герд включает за-говорно-заклинательную формулу: Куать пол шунды жужаса, Куать пол шунды пуксьыса Оз ке вие, бе-рытско... - После того как солнце шесть раз взойдет, Шесть раз солнце сядет. Если не убьют, вернусь. [6, 63]. Использование фольклорной формы с числовым сочетанием позволило поэту передать тонкие переливы эмоциональных переживаний лирического героя. Слова заклинательного характера, основанные на вере в их магическую силу, направлены на обеспечение счастливой судьбы персонажа.
В позднем творчестве К. Герда солнце уже выступает в обобщенном образе как эмблема, в которой изначально заложены и абстрактное понятие, и вещная предметность. Так, в стихотворении «Азьланьын» («Впереди») оно выступает в качестве эмблемы Родины, которая опирается на мировую культурную традицию и является интернациональным образом:
Мон тодисько: азьланьын - тулыс,
Азьланьын - шунды, шунды!
Азьланьын - выль сяська, выль лыс,
Азьланьын - улон шулдыр! [6, 332]
Я знаю: впереди - весна,
Впереди - солнце, солнце!
Впереди - новый цветок, новая хвоя,
Впереди - жизнь веселая!
Образ солнца, солнечного света - один из любимых у Герда, а земля - символ радости, молодости, постоянного обновления: выль шундыё сюресъёс -новые солнечные дороги. Свет, идущий от солнца, изображен ослепительно яркими красками: пиштйсь горизонт - сверкающий/блестящий горизонт, шунды дугдылытэк ворекъя - солнце беспрерывно сверкает/переливается. Солнце озаряет окружающий мир,
9
поэтому пространство предстает в хроматическом восприятии.
Солнце в поэтическом контексте Герда изображено в цвете и свете: Пегзылоз Горд шунды лыз пилем сьоръёсы. - Будет скрываться Красное солнце за синими тучами [5, 328]; Азьлань мынон сюресад за-рни шунды. - На твоем пути золотое солнце [6, 81]; Инъёсы шунды Нош ик жутскоз жуаны. - На небеса солнце Снова Взойдет и будет гореть/сиять [5, 332]; Пиштись шунды, чебер шунды. - Сияющее солнце, красивое солнце [5, 63]. Эпитетом «солнечный» наделены различные предметы, детали и явления: Азьланяды - шудо аръёс... Уно шундыё нуналъёс, ти шундыяськыса улоды. - Впереди - счастливые годы. Много солнечных дней, ваша жизнь станет 10 солнечной [5, 321].
В своем творчестве Герд заостряет внимание на подвластности душевного и физического состояния человека законам природы, небесным светилам (в частности, солнцу). Писатель поэтизирует благотворное влияние солнца: Инъёсы шунды Нош ик жутскоз жуаны - Соку луоз шулдыр Улны, шоканы, ужаны! -На небеса солнце Снова Взойдет и будет гореть/ сиять - Тогда станет весело Жить, дышать, работать! [5, 332].
Неотъемлемыми атрибутами ночного пейзажа у Герда являются луна и звезды. Эти образы переходят из стихотворения в стихотворение, но каждая лунная или звездная ночь прекрасна по-своему.
Очередность природных явлений имела большое значение для всех народов во все времена.
В творчестве Кузебая Герда она стала образным воплощением двойственности мира с множеством выражений.
Семантика звезды многозначна. Именно контекст обусловливает в словесном образе гамму смыслов, раскрыть которую позволяет анализ поэтического образа. Поэт придает небесному светилу черты живого существа:
Инмын жуало кизилиос.
Жуало... Ворекъяло...
Толэзен лушкем верасько соос,
Верасько... Дырекъяло [5, 333].
На небе горят/сверкают звезды.
Горят. Переливаются.
С месяцем тайно они шепчутся,
Шепчутся. Дрожат/колеблются.
Герд использует и визуальное, оптическое, восприятие звезд, изображенное с помощью глагола «дрожать»/«колебаться». Благодаря этому образная картина звездно-лунной ночи становится особен-
Если в ранних стихотворениях К. Герда жизненная позиция человека в обществе изображается как неустойчивая, то в более поздних она приобретает однозначный характер, что также отображается посредством образа солнца.
но выразительной. Поэт запечатлел неповторимое мгновение. Перед читателем раскрывается диалог двух небесных светил и природных реалий на уровне человеческих эмоций и «телесного» контакта: пилем сьорысь серектэ - из-под облака выглядывая, улыбается, изись сяськаосыз чупалля - дремлющие цветы целует, возьдаськись пипуэз зыгыръя - застенчивую иву обнимает, чильк-вальк выдылэ шуре -переливаясь, расстилается по реке. Звездам и луне свойственны разные эмоции.
В стихах Кузебая Герда звезды безымянны в отличие, например, от стихотворения А. Блока, посвященного Сириусу и Веге (стихотворение «О край небес -звезда омега»), или поэтических строк А. Ахматовой о Полярной звезде (стихотворение «Реквием») и др.
Звезды - это посредники между земным и небесным мирами, пассивностью и активностью. Пассивная сторона их амбивалентного существования проецируется на жизненные обстоятельства и условия жизни людей:
Инъёсын дырекъяса, кизилиос жуало,
Гуртъёсын, нумыръёс кадь, калыкъёс уло [6, 16].
На небе, дрожа, звезды горят,
В деревнях, как черви, люди живут.
Звезда - символ чувственного восприятия мира, ее трепетность связана с миром, тоже «трепещущим». В рассматриваемом контексте проигрывается иносказательный смысл, выраженный посредством параллелизма жизненной ситуации и сферы косми-чески-природного; прослеживается коннотативная семантика трепетного существования.
Использование образного параллелизма позволяет показать глубинную связь человека с космической реалией, предначертанность его судьбы звездами: Инмын жуась кизилиос кысизы,
Германь оже гажан пиос ышизы [6, 24].
На небе горящие звезды погасли,
На германской войне дорогие сыновья пропали.
В данном контексте звезда выступает в символическом, закодированном значении судьбы, рока. Подобное «благоволение небесных светил человеку, влияние их на судьбу традиционно для народной культуры и является основополагающим моментом в мифопоэтическом восприятии» [4, 64]. Кузебай Герд интерпретирует существование звезды на небе как равное продолжительности жизни определенного
человека на земле. Возможно, подобные смысловые прочтения образа звезды и в творчестве других писателей относятся еще к древнему тексту Ветхого Завета. Согласно библейскому мифу, появление на небе этого небесного светила сопутствует рождению человека на земле (в широком смысле)7.
В поэтическом контексте посредством рассматриваемого образа можно проследить и философское осмысление бытия: необратимость времени, фатальность и неизбежность будущего: Инъёсын жуась, пиштйсь кизилиос / Туннэ - жуало, / Чуказе -кысо... - На небе горящие, сверкающие звезды / Сегодня - горят, / Завтра - угасают. [5, 317]. Или: Туж пиналысен, инмысь усем кизили сямен, Мон кули ке... -Очень рано, словно с неба упавшая звезда, Если я умру. [6, 55]. В образе звезды наличие подтекста -поверий о звездах как душах людей [4, 66], как символах чьей-то жизни.
Угасание последней звезды на небе - начало рождения нового дня: Берпум кизили кысэ инъёсын. Уй ортчиз, кошкиз, нунал вордйське. - Последняя звезда гаснет на небе. Ночь прошла, ушла, день рождается. [6, 111].
На уровне смысловой многозначности рассматриваемого образа можно выделить его замещающую функцию. Образ звезды автор наполняет смысловой ролью социального характера, которая была заложена изначально в образе солнца. Звезда выступает в роли предвестника нового дня:
Азвесь кизилиос, чебер кизилиос Сяськаослы вераллям зарни кылбуръёс.
«Сайкатэ удмуртъёсыз иземысь!» - шуиллям,
Тон сьоры ачсэлэсь верамзэс лэзиллям [6, 81].
Серебряные звезды, красивые звезды Цветам рассказали золотые стихи.
«Будите удмуртов!» - говоря,
За тобой свою весть отправили.
В лирике Кузебая Герда звезда наделена двойственными характеристиками: с одной стороны, автор выделяет активную позицию (они говорят людям золотые слова, пробуждают их), с другой - подчеркивает их трепетность.
Звезда - источник света. Поэтому ее отсутствие на ночном небе связано с темнотой и страхом:
Чагыр инмын чик овол кизилиос, -Кышкано кадь бусы шорын туж пеймыт [6, 53].
На голубом небе нет ни одной звезды, -Посреди поля темно и страшно.
тт7- r.r'jOfcv J
г- - і*Л
-Stf- .
Интересен образ огненных звезд с точки зрения его смыслового прочтения. Вероятно, для Герда они являются предзнаменованием революционных событий:
Тон
кизь
музъем
вылэ
Тылжу
кизилиос!
[6, 233]
Ты
сеи
в
землю
Огненные
звезды!
7 Во второй главе Святого Благовествования от Матфея повествуется о Божественном рождении: «Когда же Иисус родился в Вифлееме Иудейском во дни царя Ирода, пришли в Иерусалим волхвы с востока и говорят: «Где родившийся Царь Иудейский? ибо мы видели звезду Его на востоке и пришли поклониться Ему» [От Матфея Святое Благовествование // Библия. Книги Священного Писания Ветхого и Нового Завета. Канонические. В русском переводе с параллельными местами. Финляндия, 1990. С. 1].
Созданный поэтом образ вызывает необыкновенные зрительные ассоциации и эмоции, неисчерпаемые по своей смысловой глубине. Перед взором читателя открывается огненная земная стихия.
Смысловая емкость образа звезды дополняется значением эмблематичности в более поздний период творчества удмуртского поэта. В поэтической системе Кузебая Герда звезда является традиционной эмблемой, знаком доблести, чести и Родины, армейским знаком: Туж вылын / Эроплан жургетэ, каньылъя поръяса... / Бурдъёсыз бордын / Кизили ворекъя, чыж-горд пиштыса. - Очень высоко / Аэроплан гудит, легко паря. / На крыльях / Звезда сверкает, красным отливаясь [6, 232].
Внимание к космическому пространству в поэтическом мире К. Герда подкрепляется образом луны.
11
12
Неотъемлемыми атрибутами ночного пейзажа у Герда являются луна и звезды. Эти образы переходят из стихотворения в стихотворение, но каждая лунная или звездная ночь прекрасна по-своему.
Наличие в данном образе семантического ореола не столь велико и многозначно, как это было в двух вышерассмотренных случаях.
Образ луны в лирическом контексте удмуртского поэта - это прежде всего пейзажная реалия в ее эмпирическом изображении:
Уйбыт толэзь Ветлэ, пиштэ -Уйбыт азвесь Пазя, кисьтэ [6, 160].
Целую ночь луна Ходит, светит -
Целую ночь серебро (серебром)
Сеет, проливает.
Этот небесный образ выступает в качестве знаковой приметы ночи (противоположно тому, как солнце -знак дня):
Чебер пие, нуныкае,
Эн борд, изь ини.
Толэзь учке выль укное -Синдэ кынь ини! [6, 218]
Красивый сыночек, дитятко мое.
Не плачь, спи уже.
Луна смотрит в новое окно -Закрой уже глаза!
В данном контексте в образе луны наблюдается и коннотативное значение приметы нового времени. Он интерпретируется и как «антропоморфный»: тушез азвесь (борода серебряная), киыз небыт (рука мягкая), синмыз - лыз весь (глаза - синие бусинки). В обрисовке луны в олицетворяющей метафоре проходит идея коннотативно-эмоционального и эстетического восприятия природы. В подобной интерпретации про-
слеживаются элементы фольклорного видения мира поэта, внедрение в поэтическую систему элементов антропоморфизма.
В поэзии Кузебая Герда луна устойчиво окрашена в серебряный цвет: азвесь толэзь. Природное светило в художественном мире выполняет те же функции, которые свойственны реальному образу. Луна то прячется за облака (Азвесь толэзь пилемъёс сьоры пегзиз ке -Если серебряная луна/месяц спрячется за облака [6, 61]), то восходит как полноправная владычица ночного неба (Зарни шунды пуксиз, Калык изьны выдйз. Азвесь толэзь жужаз. - Золотое солнце село, Люди легли спать. Серебряная луна взошла. [6, 61]).
Образы небесных светил сопровождали творчество Кузебая Герда и применялись в различных смысловых и эмоциональных вариациях. Удмуртский поэт стремился поэтически осмыслить просторы Вселенной. Рассматриваемые образы непосредственно участвуют в действии и фигурируют в своем космическом значении, иногда они просто являются элементами пейзажа с символическим оттенком. Благодаря постоянно действующему элементу контекста выстраивается собственно-авторская концепция мироустройства. В использовании космических образов реализуется одно из средств описания миропонимания. Художественная особенность поэта в этом плане - «космизм» его поэтических образов «под влиянием земных событий». Именно благодаря этому «усиливается внимание к звездному миру, выси, солнцу», что и обусловливает «космическое восприятие жизненных явлений.» [1, 238].
КЛЮЧЕВЫЕ СЛОВА
удмуртская литература; образы; небесные светила
Udmurt literature; images; heavenly bodies ■ ^KEYWORDS
Поступила 29.03.2010
БИБЛИОГРАФИЧЕСКИМ СПИСОК
>
1. Богомолова, З. А. «Как эхо долины родной.» : статьи, очерки, воспоминания / З. А. Богомолова ; предисл. А. Блинова. - Ижевск : Удмуртия, 1983.
2. Бусыгина, Л. В. Поэтическая картина мира в лирике Кузебая Герда : автореф. дис. ... канд. филол. наук / Л. В. Бусыгина. - Саранск, 2003.
3. Виноградов, Н. Удмуртские народные узоры и значение их названий // Об удмуртском фольклоре и литературе : сб. ст. -Ижевск, 1973. - Вып. 1. - С. 26-40.
4. Владыкина, Т. Г. Фольклорный текст в мифологическом контексте // Удмуртская мифология / Т. Г. Владыкина ; под ред. В. Е. Владыкина. - Ижевск, 2004. - С. 54-66.
5. Герд, К. Зарни кылчуръёсы: кылбуръёс, поэмаос / К. Герд ; Дасяз, азькылзэ гожтиз но валэктонъёс сётиз Ф. К. Ермаков. - Ижевск : Удмуртия, 1997. - 360 с.
6. Герд, К. Та кыраанъёсы-турагайёсы : Люкам кылбуръёс, поэмаос / К. Герд ; Дасяз но азькылзэ гожтиз Ф. К. Ермаков. -Ижевск : Удмуртия, 1994. - 304 с.
7. Клестов, И. К. К философской реконструкции мира Кузе-бая Герда // Об этнической психологии удмуртов : сб. ст. / сост. и отв. ред. Г. К. Шкляев. - Ижевск, 1998. - С. 81-103.
8. Ларцев, В. Г. «Звездные стихотворения» и поэзия космоса // Изв. АН СССР. Сер. лит. и яз. - 1970. - Т. 29, вып. 6. -С. 511-521.
