CC BY
84А. А. Аршинова
ОБРАЗ САТАНЫ В ТВОРЧЕСТВЕ Л. АНДРЕЕВА (критика русского зарубежья о последнем романе писателя)
Художественные размышления о Боге, Дьяволе и Человеке имеют существенное значение в идейной проблематике творчества Л. Андреева. В целом, можно сказать, что в своих произведениях писатель начала ХХ в. отразил не только взаимовлияние этих трех «субстанций», их сосуществование, но и их тесное переплетение.
В последнем романе Л. Андреева повествуется о сошествии на землю Сатаны, его пребывании в мире людей и, как следствие, постепенном вочеловечивании. Сам писатель так комментировал свой творческий замысел: «Три года я почти ничего не писал. Только последней зимой я написал роман "Дневник Сатаны". Это фантастический роман, героем которого является Дьявол»1. Образ Сатаны томил автора, требуя художественного воплощения. Актер Р.Б. Полонский, хорошо знавший Л. Андреева, свидетельствовал, что «сатана, ведущий дневник, давно не давал покоя Андрееву, который в свое время написал картину, где изображен Сатана в виде Мефистофеля над книгой, с пером в руках, обмакивающим его в человеческий череп вместо чернильницы: сатана вносит
о 2
в свой дневник еще одну человеческую душу»2.
Образ Сатаны привлекал автора и потому, что давал возможность показать одновременно двойственность политической ситуации в после-
1 Андреев Л.Н. S.O.S. Дневник (1917-1919). Письма (1917-1919). Статьи и интервью (1919). Воспоминания современников (1918-1919). - М.; СПб., 1994. - С. 355.
2 Андреев Л.Н. Собр. соч.: В 6 т. - М., 1996. Т. 6. - С. 624.
революционной России и двуликость природы человека, отразить темную сторону его натуры, ибо «Дьявол есть вариант архетипа Тени, т.е. опасного аспекта непризнанной, темной половины человека»1.
Работа над романом продвигалась крайне медленно, с периодическими подъемами и спадами : сам автор в письме к Н.К. Рериху от 28 ноября 1918 г. признавался: «"Дневник Сатаны" остался в том виде, в каком и был, - неоконченным. С Вашего приезда я не написал ни строки - и не думаю писать»2. Большевистский переворот в России, вынужденная эмиграция, безденежье, литературное изгнанничество - все эти события сказались не только на настроении, но и на здоровье Л. Андреева: «....я не могу работать. Бросаюсь то на "Сатану", то на "Ночной разговор", два-три вечера пишу - и вдруг впадаю в бессилие и тоску. Как и то, почему я один день чувствую себя почти здоровым ... - и вдруг все к черту, одышка, удушье, головная боль»3 (Г.А. Блоху, 19 апреля 1919 с. 282). «Дневник Сатаны» вышел в Гельсингфорсе в 1921 г., т.е. уже после смерти писателя, и вызвал реакцию в литературно-критических журналах русского зарубежья (особое значение имеют статьи и рецензии И.М. Василевского, П.М. Пильского, Вл. Т-ского, Ф.Н. Фальковского, Б. Чужого). Роман, как признано не только эмигрантской критикой, остался незавершенным, однако образ Сатаны, созданный писателем, стал одним из самых ярких и глубоких в мировой литературе и критиками зарубежья трактовался многопланово.
Сатана - падший Ангел, обратная ипостась божественного начала, одна из составляющих бинарной конструкции: Бог - Дьявол (добро/зло, истина/ложь, вера/безверие, праведность/грех). «Из Святого писания нам известно, что сатана «человекоубийца искони», даже «мироубийца», ибо имеет «державу смерти». Но у сатаны есть несомненно своя метаистория, как она есть у мира»4. Однако Сатана как признанный человеко- и мироубийца, вседержатель царства зла и смерти, в романе Л. Андреева приобретает нехарактерный облик и спускается на землю с несколько видоизмененными целями: «.мне стало скучно. в
1 Юнг К.Г. Психология бессознательного. — М., 1994. — С. 47.
2 Андреев Л. S.O.S. Дневник (1914-1919). Письма (1917-1919). Статьи и интервью (1919). Воспоминания современников (1918-1919), - М.; СПб, 1994. - С. 265.
3 Там же. - С. 282.
4 Ильин В.Н:: Дуализм и демонология у Л. Андреева // Возрождение. Париж, 1965. № 157. - С. 81
аду, и Я пришел на землю, чтобы лгать и играть»1. Этот факт стал по сути завязкой фабулы, отправной точкой сюжетного и идейно -художественного развития действия романа. Момент сошествия Сатаны на землю (а главное - цели, которые он ставит перед собой, очеловечиваясь) отразили в своих работах почти все критики. Например, Ф.Н. Фальковский, друг писателя, исследователь его творчества, расширяет эту мысль следующим образом: «Ад показался сатане преснодоб-родетельным, и он бежит к людям, надеясь в них встретить достойных себе товарищей»2. В целом, нельзя сказать, что каждый критик рассматривает какую-то одну или две ключевые проблемы, основной смыслоор-ганизующей доминантой работ стала метафизическая фабула романа, мотив перевоплощения.
Входя в человеческое общество, Сатана принимает облик американского миллиардера Вандергуда («wonder» «good» - «приятное чудо»?). В основе этой сюжетной коллизии лежит реальный жизненный факт: американский миллиардер Альфред Вандербильт, благодетель-филантроп, совершающий свой очередной вояж на лайнере «Лузитания», трагически погибает. Причем не случайно симпатии Сатаны в выборе подходящей «оболочки» пали именно на человека с большими деньгами: он жаждет настоящей игры, глобального эксперимента. Зная, что деньги всегда были главной слабостью человека, Сатана именно их делает для него основным искушением.
И события вокруг новоявленного Вандергуда начинают разворачиваться стремительно, несмотря на то, что он «еще не решил, что ему делать с его миллиардами: создавать новое или разрушать старое государство, устраивать войну или мир, революцию или покой»3. Но это и неважно для Сатаны, особенность его игры в искушении человека деньгами - проверить, изменилось ли что-нибудь в человеке и мире? С этим вопросом спускается Сатана на землю, и, как верно замечают рецензенты, вместе с этой темой в роман входит сквозной мотив опыта, эксперимента. И Магнус, и Дьявол озадачены проблемой перевоплощения, мас-
1 АндреевЛ.Н. Собр. соч.: В 6 т. - М., 1996. Т. 6. - С. 120.
2 Фальковский Ф. «Дневник Сатаны» Леонида Андреева // Путь. Гельсингфорс, 1921. 8 марта.
3 Не-Буква / Василевский И.М./ Литературные заметки: Смерть Человека. Леонид Андреев. «Дневник Сатаны» // Последние новости. Париж, 1921. 14 апр.
штабного самоизменения: один отворачивается от человечества, другой «бежит к людям, надеясь в них встретить достойных себе товарищей»1.
Тема неискоренимости людских пороков, показанная в романе Л. Андреева, явно волнует критиков. Особое внимание этой проблеме уделил Вл. Т-ский: «Сатана сталкивается с людьми труда, и с людьми высокого искусства, с представителями власти и с кардиналами. И все они жадные до денег и земных благ»2. Мотивы поведения Кардинала Х, юного амбициозного короля и толпы ясны для искусителя, который потешается над вечной человеческой алчностью, жадностью и лживостью. Сатана становится центром внимания общества: «Весь Рим шумит вокруг Меня. Я необыкновенный человек, который любит людей, и Я знаменит, ко мне текут на поклонение не меньшие толпы, чем к самому наместнику Христа. Два Папы сразу. Один мазилка уже пишет с меня портрет, уверяя, что я напоминаю ему одного из Меддичисов...»3. Людские пороки невозможно изжить (а потому они скучны), и Сатана как никто другой понимает это. Вл. Т-ский отмечает мастерство Л. Андреева в изображении человеческих типов: он «умеет дать в ярких красках "отрицательное" в человеке, нарисовать зло жизни»4. Возможно, именно по этой причине Сатану скоро утомляет человечество, его начинают привлекать неординарные типы и характеры.
В интересе к человеку, склонности к философскому размышлению, к анализу внутреннего состояния личности проявляется постепенное зарождение в Сатане человеческих качеств и чувств. Об этом свидетельствуют и дневниковые записи, которые ведет Вандергуд-Сатана; восхищение всемогущим «Я» перетекает в раздумья о людях, в любовные томленья: «Но что иногда случается со Мною? ... Необыкновенное становится выразимым, Я широк, как пространство, Я глубок, как вечность, и в едином дыхании Моем я вмещаю все! Но какая тоска! Но какая любовь! Мария!»5.
Мария открывает в Сатане новые грани, о которых сам он до той поры не догадывался, она приводит его к постижению человеческой
1 Фальковский Ф. «Дневник Сатаны» Леонида Андреева // Путь. Гельсингфорс, 1921. 8 март.
2 Т-ский В. «Дневник Сатаны». Леонид Андреев. // Воля России. Прага, 1921.
27 февр.
3 АндреевЛ.Н. Собр. соч.: В 6 т. - М., 1996. Т. 6. - С. 141.
4 Т-ский В. «Дневник Сатаны». Леонид Андреев. // Путь. Гельсингфорс, 1921.
27 февр.
5 Андреев Л.Н. Собр. соч.: В 6 т. - М., 1996. Т. 6. - С. 145.
любви. Нестандартная натура Фомы Магнуса притягивает его силой и независимостью внутреннего содержания, вызывает сначала любопытство, а потом и уважение. «Мне захотелось поцеловать его ... за то, что он человек, и я тоже человек»1, - размышляет Сатана. Критик И.М. Василевский замечает, что человечество в восприятии Сатаны раскололось на два полюса: на одном из них - Мария и Магнус, на другом - все остальные: «Ему безразличны и не нужны все эти толпы людей, эти художники, кардиналы и короли, осаждающие его. На всем свете ему нужен только гордый отшельник Магнус и дочь, мадонноподобная Мария»2. Критик Б. Ч-ой в своей статье делает акцент на том, что в процессе перевоплощения и приобщения к человеческим ценностям в Дьяволе просыпается стремление к прекрасному, преодоление анархически-эгоистичных идей становится не просто возможно, а неизбежно: неосознанная жажда «Сатаны, падшего
ангела - к красоте и правде, стремление его к возврату, к своей прежней жизни Ангела, - такова психологическая основа этого незаконченного, но по обыкновению талантливого слова умершего писателя»3.
Однако перед человеческой злобой и хитростью сам Дьявол оказывается бессильным. Ф.Н. Фальковский приходит к выводу, что «Сатана принял образ человека как раз тогда, когда человек начал свое великое, поистине гениальное самоистребление, когда величайшие умы с чисто дьявольской изобретательностью создавали машины для поголовного истребления себе подобных. .Удивить в такое время дьявольской «игрой» было делом довольно трудным»4. Проблема зла, одна из основных в романе, была верно понята критиками. И это особое зло сосредоточено не в дьявольском пришествии, а в самом человеке. Экспериментатором в романе является не только Дьявол, искушающий человечество, но и Магнус, планирующий поставить опыт над всей землей. Этот «сверхчеловек», намеревающийся взорвать мир, начал свою «пробу» с малого - он разрушил все идеи и планы Сатаны, уничтожив тем самым одну из ипостасей высшей
силы: «. Андреев рассказывает, как Сатана явился в мир, чтобы лгать.
1 Там же. - С. 127.
2 Не-Буква <И.М. Василевский> Литературные заметки: Смерть Человека. Леонид Андреев. «Дневник Сатаны». // Последние новости. Париж, 1921. 14 апр.
3 Ч-ой Б. // Воля России. Прага, 1921. 31 март.
4 Фальковский Ф. Указ. соч. С. 2.
Но мир так изолгался, что ложь Сатаны показалась ему каким-то неумелым детским лепетом»1. Критики русского зарубежья с негодованием писали о том, насколько коварнее и страшнее оказался человек по сравнению с самим дьяволом. Как выяснилось, «. люди, с которыми столкнулся очеловечившийся Сатана, оказались гораздо более ловкими мошенниками, чем он»2. И тогда в ужасе, осмеянный и обманутый, дьявол решился на свой последний шаг - открыть присутствующим тайну своего явления на землю. А в ответ - только през-рение: «... когда, обманутый, ограбленный Сатана попробовал пригрозить людям Адом - они рассмеялись»3.
Некоторые критики, например Н. Бездомный, приходят к выводу, что мотив страдания в романе оказался не менее значимым, чем мотив эксперимента. Мучительные любовные переживания Магнуса вылились в ненависть ко всему миру; в глубокое страдание погружается и Сатана в конце романа. Осознав свое поражение, он убедился, что «. в области зла люди стоят выше его и вовсе не нуждаются в его содействии. Глубоко разочарованный, покидает он грешную землю»4. На земле царит хаос мрака и лжи, мировое зло персонифицируется, оно не разлито в высших сферах, по астральным субстанциям, средоточением его становится сам человек, который по сути не нуждается ни в Боге, ни в Дьяволе, ни в морали: «..происходит ироническое изгнание Сатаны, успевшего стать человеком, и воцарение Фомы, обернувшееся социальным сатанизмом»5.
Трагедия изгнанничества, отраженная в романе «Дневник Сатаны», была очень близка и самому писателю. Многие критики проводят параллели с собственной судьбой Л. Андреева. Оказавшийся в вынужденной эмиграции, он также был изгнан и из своей страны, и из литературы. Мрачные настроения писателя той поры, его раздумья о жизни и смерти, цели и бесцельности существования, о людях, мирно сосуществующих друг с другом - легли в основу эмоцио-нально-философского контекста романа. В письме к Н.К. Рериху Л. Андреев пишет: «Все мои несчастья сводятся к одному: нет дома. Был прежде маленький свой дом, был и большой дом - Россия. Был и самый простой дом мой: искусство,
1 ,1итог. Памяти Л.Н. Андреева // Возрождение. Стокгольм, 1919. 16 сент.
2 Ч-ой Б. // Воля России. Прага, 1921. 31 март.
3 Ч-ой Б. // Воля России. Прага, 1921. 31 март.
4 Бездомный Н. Леонид Андреев // Рус. мысль. Париж, 1971. 22 июля.
5 Татаринов А.В. Л.Н. Андреев // Литература рубежа веков (1890-е - начало 1920-х годов). - М., 2001. Кн. 2. - С. 339.
творчество. И все пропало. Нет дома, нет России, нет и творчества. . Изгнанник трижды: из дома, из России и из творчества.»1.
Тема личного изгнанничества тесно связана с темой исторического перепутья, на котором оказалась Россия. Критики русского зарубежья близки в своем определении романного времени, на фоне которого происходят события. Например, Вл. Т-ский отмечает, что «в значительной мере сильно дана мрачная картина европейского общества перед войной», что Л. Андреев «сосредотачивает внимание на периоде времени, охватывающем январь-март 1914 г.»2 С таким пониманием хронологии событий солидарны и другие критики, однако некоторые из них предсказывали продолжение романа, где историческая панорама была бы развернута еще шире и включала бы события после мировой войны: «.по целому ряду признаков можно судить, что книга должна была охватить и мировую войну, и мировую эпидемию большевизма»3.
Нужно заметить, что критики русского зарубежья редко связывали проблематику романа с историческими событиями в России того времени. Только Ф.Н. Фальковский назвал Л. Андреева «провидцем мировой катастрофы»4. Но вполне возможно, что сам приход на землю Сатаны ассоциировался в сознании писателя с теми историческими катаклизмами, которые в 1919 г. сотрясали Россию.
Образ Дьявола, Антихриста, сошедшего на землю, появляется не только в последнем романе, но также и в дневниках писателя того времени. Именно за этими размышлениями и кроется истинное отношение Л. Андреева к понятию «сатанизма». Под приходом Сатаны он подразумевал «воцарение» большевистской власти в стране. Сама революция не трактовалась им как мировое зло, но только ее дальнейшее развитие и установление советской власти во главе с В.И. Лениным стали, по мнению Л. Андреева, «началом того необыкновенного периода, когда в Русскую Революцию вступил новый герой - Дьявол»5. В публицистических работах писателя 1918-1919 гг. образ Сатаны приобретает отчетливую мистико-художественную завершенность: «... я не шучу, когда говорю о
1 Не-Буква <И.М. Василевский> // Последние новости. Стокгольм, 1921. 14 апр.
2 Т-ский В. «Дневник Сатаны» Леонид Андреев.// Воля России. Прага, 1921.
27 февр.
3 Не-Буква <И.М. Василевский>. // Последние новости. Стокгольм, 1921. 14 апр.
4 Фальковский Ф. «Дневник Сатаны» Л. Андреева // Путь. Гельсингфорс, 1921.
8 марта.
5 Андреев Л. S.O.S. Дневник (1914-1919). Письма (1917-1919). Статьи и интервью (1919). Воспоминания современников (1918-1919), - М.; Спб, 1994. - С. 364.
дьяволе, живущем в людях, об этом великом мастере лжи и обмана. Это он ослепил и запутал, смешал все карты.»1. Дьявол, по мысли Л. Андреева, спустился в мир, неузнанный, он вершит свои бесчинства в некогда великой стране: «Тарнополь, позор и бегство русской армии, убийства и погромы, эта воистину дьявольская месса. Тут на минуту мелькнуло что-то вроде сознания, слишком ясно и слишком близко почувствовалась гибель . - но и тут он остался неузнан, этот Дьявол, этот бессмысленный и страшный Бунт, Каин, убивающий своего брата»2. Л. Андреев предвидел, предчувствовал великую катастрофу - метаморфозы творческого сознания помогли писателю воплотить исторические прозрения в художественном произведении. Главная дьявольская миссия в перевороте идей и ценностей, в искоренении основ жизни раньше принадлежала Сатане, но ХХ век расставил свои акценты. Трон Сатаны занял человек, принял его царство. Таким «сверхчеловеком», предводителем дьявольского шествия, стал в романе Л. Андреева Фома Магнус, а его реальным жизненным прототипом - Ленин: «25 октября 1917 г. Русский стихийный и жестокий Бунт приобрел и голову, и подобие организации. Эта голова - Ульянов-Ленин. Это подобие организации - большевистская власть. Их царство»3. Дьявольский смех как провозвестник устрашающе неизбежных, дьявольских событий встречается во многих произведениях Л. Андреева, в том числе и в романе «Дневник Сатаны». Смех как оскорбление, как надругательство над ценностями, последнее попрание: «Он эффектным жестом протянул ко мне руку, - и новый смех был ответом ... Залился смехом и кардинал»4. Насмешку над исторической ролью России видит Л. Андреев и в смене правящей власти: «Здесь глумливая улыбка Сатаны переходит в громкий и зловещий смех - над Разумом, над помраченной совестью всей несчастной России, и Бунт торжествует свою первую решительную победу»5.
В эмигрантской критике 20-х годов роман Л. Андреева «Дневник Сатаны» был рассмотрен не только в художественном и философском
1 Там же. - С. 365.
2 Там же. - С. 365.
3 Там же. - С. 367.
4 Андреев Л.Н. Собр. соч.: В 6 т. - М., 1996. Т. 6. - С. 755.
5 Андреев Л.Н. S.O.S. Дневник (1914-1919). Письма (1917-1919). Статьи и интервью (1919). Воспоминания современников (1918-1919), - М; СПб, 1994. - С. 366.
аспектах, но и в бытийно-историческом. По достоинству была оценена необычность жанра и сюжетных образов произведения.
