CC BY
126
ОБРАЗ РОССИИ В КЫРГЫЗСТАНЕ: УСТОЙЧИВОСТЬ ПОЗИТИВНЫХ СТЕРЕОТИПОВ
УДК 32.019.51
Тема образов, имиджей и технологий их формирования актуализировалась в отечественной науке и публицистике сравнительно недавно, но уже успела стать популярной и в известном смысле «модной». Это связано как с интенсивным освоением западного наследия по этим проблемам, так и с практическими задачами по формированию положительных (или отрицательных) образов различных объектов - от товара, производимого фирмой, до кандидата в депутаты, от предприятия до целого государства.
Понятие образа страны связано с понятием «национальные стереотипы», а стереотип, в свою очередь, - это стандартизированный и устойчивый образ, позволяющий получить обобщенное представление о целой категории однородных явлений или объектов [9].
Понятно, что стереотипы могут не соответствовать объективной ситуации в стране и базироваться на искаженной или неверно интерпретированной информации. Особенность стереотипа состоит еще и в том, что меняется он чрезвычайно медленно.
Что касается образов России на постсоветском пространстве, представляется, что только сейчас к российской политической элите приходит осознание необходимости целенаправленного формирования позитивного образа России. По-видимому, после распада СССР российская политическая элита была убеждена в том, что положительный образ России будет сохраняться «сам по себе», без особенных усилий с ее стороны, прежде всего в силу безальтерна-тивности России как мощного культурно-цивилизационного центра. Однако очень скоро стало понятно, что на постсоветском пространстве будет вестись жесткая конкуренция за влияние во всех сферах, и в том числе - за самый привлекательный образ
Н.А. БОРИСОВ
страны (или цивилизации), понимаемый как набор устойчивых стереотипов, ценностных ориентаций, ожидаемого воздействия в отношении той или иной страны у населения данного государства. В конкуренцию вступили США, Китай, региональные азиатские державы - Иран, Турция, Япония. Россия же, вступив в конкуренцию позже других, оказалась вынужденной делать попытки по «отвоеванию» части постсоветского пространства у соперников, в том числе и в информационно-психологическом противостоянии. Стало понятным, что формирование образа - один из важнейших ресурсов государства и факторов развития межгосударственного политического, экономического и военного сотрудничества.
Кыргызская Республика в противостоянии региональных и мировых сверхдержав в целом оказалась на стороне России. Задача данной работы - рассмотреть, насколько позволяет объем статьи, основные стереотипы, в совокупности формирующие образ России в Кыргызстане, и проанализировать те факторы, которые определяют его формирование. Для этого необходимо рассмотреть некоторые особенности политической истории Кыргызстана и проанализировать некоторые распространенные стереотипы в отношении России, сложившиеся у представителей политической элиты, в средствах массовой информации и в обществе в целом.
Первое посольство кыргызов в Россию было направлено еще в 1785 г., после чего Екатерина II выразила готовность покровительствовать этому народу [4, с. 488]. Присоединение кыргызов было вызвано, в первую очередь, экономическими потребностями российских купцов, с одной стороны, и настойчивыми обращениями кыргызских родов за поддержкой и покровительством к России, с другой. Фактичес-
кое установление власти России началось во второй половине XIX в. [4, с. 581].
Новые институты, вводимые империей на территориях проживания кыргызов, не нужно было насаждать насильственно, ломая старые, поскольку государственных институтов у кыргызов не было вообще [4, с. 530].
С другой стороны, процессы колонизации кыргызских земель и скупки за долги земель обедневшего оседлого населения не способствовали росту популярности российских властей и доверия к ним местных жителей. Об этом говорит и активное участие кыргызов в известном восстании 1916 г., поводом для которого послужила мобилизация местного мужского населения в возрасте от 19 до 43 лет на военно-тыловые работы. Именно кочевники-кыргызы стали наиболее активной частью восставших [2, с. 306]. Восстание показало, что за все время управления среднеазиатскими территориями Российской империей русские власти не смогли создать положительный образ России в глазах местного населения.
В силу отсутствия «груза» государственности и признаваемых всеми правителями, кыргызы вошли с меньшими усилиями со стороны большевиков и в состав Советской России. В составе РСФСР была образована вначале Киргизская автономная область, затем Киргизская АССР, преобразованная в 1926 г. в Киргизскую ССР. Именно при Советской власти кыргызы формально обрели национальное государство, становление которого, однако, не завершено еще и сегодня.
Еще одним фактором формирования образа России в Кыргызстане является многосоставность общества. В кыргызском обществе из-за кочевых традиций, элементы классического трайбализма были выражены в более сильной степени, чем у оседлых среднеазиатских народов. Крупных родоплеменных объединений оставалось всего два (северное и южное), однако внутри себя они делились на большое количество родов.
Процесс консолидации титульной нации затрудняло ее фактическое положение национального меньшинства и сильное влияние русскоязычного населения в се-
верных районах, и узбекского - в южных. В 1980-х годах кыргызы составляли 52,4% населения республики (а в 1960-х годах -чуть более 40%) [8, с. 16].
Особенность промышленной модернизации в Кыргызстане заключалась в том, что она практически не коснулась этнических кыргызов. Доля рабочих-кыргызов, и без того не слишком высокая, продолжала неуклонно снижаться за счет повышения числа рабочих из славянских республик СССР [14, Р. 656]. Несмотря на высокие темпы развития промышленности, титульная нация в основе своей продолжала оставаться «сельской», сравнительно менее образованной и социально обеспеченной [5, с. 157].
Таким образом, важным фактором формирования образа России в Кыргызстане является, во-первых, фактический раскол кыргызского этноса на несколько родоплеменных групп, во-вторых, постоянное присутствие в республике большой доли русскоязычного населения.
Еще один существенный фактор формирования образа России в Кыргызстане - положение последнего в постсоветской «системе координат». В современной ситуации «полураспада» СНГ на несколько конкурирующих между собой региональных политических, а сейчас и военно-политических образований, Кыргызская Республика всегда принимала сторону тех блоков, в которых ведущую роль играла Россия. Кыргызстан является членом ОДКБ, ШОС и ЕврАзЭС - трех ключевых международных организаций на постсоветском пространст-ве, инициатором образования и лидером которых выступала Россия.
Существует и еще один фактор формирования стереотипов - общеизвестная трудовая миграция кыргызов в Россию. Среди них есть и те, которые более или менее постоянно обосновались в России, и те, кто бывает в России временно, лишь для продажи товаров (по разным оценкам, их общая численность составляет около 1 млн. человек). Кыргызы подчеркивают неизбежность этого процесса, несмотря на ухудшающееся отношение к ним со стороны русских в России: «Работы в Кыргызстане нет, а если у кого и есть, то на такую
зарплату семью даже едва прокормить невозможно. Вот и приходится возить товары в Россию, снося любые издевательства. При этом я не только свою семью содержу, но еще и родственникам помогаю», - свидетельствует один из мигрантов [3].
Новая политическая элита во главе с президентом А. Акаевым, пришедшая к власти в республике в начале 1990-х гг., оказалась в крайне сложной ситуации. С одной стороны, перед ней стояла задача формирования национального кыргызского государства и утверждения в качестве основы своей легитимации национальной идеологии, основанной на негативном образе России (как завоевателя, эксплуататора, губителя национальной культуры, традиций, религии). С другой стороны, в ситуации с этническим расколом и значительным числом русскоязычного населения, сделать это представлялось крайне затруднительным. В 1989-1993 гг., после принятия Закона о языке, объявлявшего единственным государственным языком кыргызский, начался массовый отток русскоязычного населения в Россию: туда выехало почти 200 тыс. человек - наиболее образованная и квалифицированная часть трудоспособного населения [11, с. 3]. Именно поэтому элита пыталась создать компромиссную идеологию, формирующую в целом положительный образ России.
В работах А. Акаева можно проследить попытки создания образа России как «великого культурного соседа» и отчасти «старшего брата» Кыргызстана, способного помочь кыргызскому народу. А. Акаев подчеркивал, что его отец является прямым потомком знаменитого родоначальника Тагай-бия, верховного правителя кыргызских племен в начале XVI в. и верховного правителя сарыбагышей Атаке-бия, снарядившего первых кыргызских послов к Екатерине II, стремясь тем самым подчеркнуть свою преемственность в смысле добрососедских связей с Россией [1, с. 72-73]. Для России и Кыргызстана, писал А. Акаев, характерно духовное единение, «родство душ наших народов, их искреннее доверие друг к другу, братство, скрепленное веками и общей трудной судьбой» [1, с. 395].
Что касается имперского и советского периода, то и здесь Россия, по мысли А. Акаева, предстает в исключительно положительном образе: не колонизатора и угнетателя, а субъекта модернизации республики. А. Акаев отмечает, что Россия «для кыргызского народа всегда была притягательным символом. У нас никогда не считали Россию колонизатором. Идущая из Москвы помощь помогла вывести республику на современный уровень» [1, с. 314]. Вхождение в состав России, замечает А. Акаев в одном из выступлений, объективно было явлением прогрессивным, помогло консолидации разрозненных кыргызских племен в единый народ, заложило историческую перспективу его развития [1, с. 396]. Именно Россия еще в советский период заложила основы будущего кыргызского государства путем создания автономной области, а затем союзной республики, подчеркивает первый президент республики [1, с. 402].
Россия, в интерпретации А. Акаева, предстала еще в одном образе - как источник и гарант независимости Кыргызстана: «Без поддержки Москвы мы не получили бы суверенитета. Именно... Россия вывела нас на путь суверенного развития» [1, с. 407]. Более того, Россия всегда является источником помощи: «Каждый раз, когда у нас возникали трудности, мы обращались к России. Так было, например, в мае 1992 г., когда Кыргызстан оказался в беде из-за обрушившихся на него стихийных сил» [1, с. 212].
Риторика нового руководства Кыргызстана во главе с президентом К. Бакие-вым, после прихода к власти показывала, что оно настроено на сохранение позитивного образа России. «Киргизия не собирается отдаляться от России, - заметил К. Бакиев. - Наши отношения будут развиваться еще больше, еще глубже» [цит. по: 6, с. 321].
Качественно иной образ России выстраивается в работах З. Курманова -одного из лидеров оппозиции сначала А. Акаеву, а затем и К. Бакиеву. Рассуждая о начале дипломатических отношений кыргызов с Россией, он подчеркивает, во-первых, что кыргызы тогда были не сла-
бым и беспомощным, а, напротив, гордым и воинственным народом, во-вторых, кыр-гызы не имели с Россией ничего общего ни в этническом прошлом, ни в менталитете, ни в культуре, ни в языке и религии [7, с. 126-127]. Южные кыргызы, в отличие от северных, замечает З. Курманов, оказали российскому вторжению серьезное сопротивление. Но надежды, даже северных кыргызов, вошедших в состав России добровольно, не оправдались: все кыргы-зы были превращены в типичных жителей восточных колониальных владений, управляемых армией имперских наместников [7, с. 129]. Иначе говоря, З. Курманов прямо называет Россию колонизатором. Более того, Россия стала препятствием национального самоопределения кыргызов: «Новый режим не допускал ни малейшей мысли о возможности развития национальной государственности» [7, с. 129].
Примечательно, что даже обретением квазигосударственности в составе Советского Союза Кыргызстан, по мысли З. Курманова, обязан не России, а кыргы-зу А. Сыдыкову, благодаря «неимоверным усилиям и политическому искусству» которого, была образована самостоятельная Киргизская автономная область. В получении Кыргызстаном статуса автономной, а затем союзной республики, ведущую роль также сыграли кыргызы [7, с. 131]. Сейчас Кыргызстан переживает четвертую волну интеграции с Россией, пишет З. Курманов. Она может закончиться либо установлением «европейской модели отношений», либо потерей «подлинного суверенитета» [7, с. 133]. Таким образом, Россия в интерпретации оппозиционера по-прежнему представляет собой государство, со стороны которого исходит угроза для государственного суверенитета Кыргызстана.
Образ России в средствах массовой информации Кыргызстана формируется с помощью как русскоязычных, так и кыр-гызскоязычных изданий и телерадиоканалов. При этом эксперты отмечают, что русскоязычные СМИ лидируют и по объемам тиражей, и по уровню подготовки материалов, и по воздействию на аудиторию. Именно русскоязычные СМИ формируют современное медиапространство, обеспе-
чивают доступ к достоверной и квалифицированной информации. Трудно спорить с тем, что кыргызская журналистика находится пока все еще в зачаточном состоянии. В такой ситуации само ведущее положение русскоязычных СМИ (и самых тиражных из них - газет «Вечерний Бишкек» и «Белый пароход») поддерживает положительные коннотации стереотипного образа России [12]. Кроме того, в Кыргызстане выходят четыре российские газеты с местными вкладками: «Комсомольская правда», «Аргументы и факты», «Московский комсомолец» и «Российская газета».
С другой стороны, русскоязычные СМИ существуют в условиях конкуренции с набирающими активность американскими СМИ. Так, в Кыргызстане действует радиостанция «Свобода», вещающая исключительно на кыргызском языке во всех областях республики. Радиостанция «Голос Америки» выпускает телепередачу «Объектив», которая выходит в эфире столичной телекомпании «Пирамида», региональной телекомпании «Керемет» и Второго государственного телеканала «ЭлТР» [10].
С недавних пор, периодически в эфире первого государственного канала актуализируется тема геноцида по отношению к кыргызам со стороны русских во время восстания 1916 г. При этом подчеркивается, что субъектом геноцида были не «российские власти» или «российские войска», а именно «русские» [10]. Все это еще раз подчеркивает, что конкуренция за информационное пространство между СМИ разной направленности будет только расти и ставит задачу поиска механизмов активного и направленного формирования (или укрепления) положительного образа России в Кыргызстане.
Что касается образа России в восприятии граждан республики, то и на этом уровне он остается в целом положительным. В 1990-е годы националистической пропагандой была сделана попытка возложить на Россию вину за низкий уровень жизни кыргызов и их низкий социальный статус по сравнению с русскими. Иногда это приводило к насильственным действиям против русскоязычного населения:
нередки были случаи, когда русским угрожали поджогом дома в случае отказа продать его по минимальной цене. Сейчас эта негативная составляющая в образе России значительно уменьшилась.
Вместе с тем существуют некоторые различия в восприятии России на севере и юге Кыргызстана. На севере страны и в Бишкеке практически исчезла ностальгия по временам Советского Союза. В этой связи Россия здесь утрачивает образ правопреемника и наследника СССР, с которым были связаны представления о «лучших временах». Примечательно, что такой ностальгии нет ни у кыргызов, ни у русскоязычных граждан страны.
В южных областях Кыргызской Республики (Ошская и Джелалабадская области), по свидетельству очевидцев, особенно заметна роль России (Советской власти) как социального модернизатора. Распад СССР и массовый выезд русских из южных областей привели к явной социальной и культурной демодернизации юга республики: типичной картиной стали дувалы вместо невысоких заборчиков, уничтожение коммуникаций, асфальта, канализации (слив отходов происходит прямо в арыки), в Оше - превращение многоквартирных домов с прекрасной планировкой в многоэтажные бараки, в которых нет теперь ни света, ни воды, ни газа. Ушли в прошлое качественное образование и медицинская помощь. Вероятно, это прямо связано с исчезновением мощного цивилизационного влияния России в этих регионах, поскольку именно там отток русскоязычного населения был самым существенным.
В южных областях ностальгия по СССР неизмеримо сильнее, и в этой связи стереотип восприятия России как «старшего брата» и модернизатора значительно устойчивее, в глазах как русских, так и кыргызов. Многие кыргызы на юге воспринимают Россию как олицетворение «порядка» и «стабильности», которые ушли с распадом Советского Союза. Кроме того, Россия является для них источником благосостояния - кыргызы с гордостью говорят о родственниках, которые уехали на заработки. Восприятие России как «страны
порядка» тем устойчивее, чем очевиднее нестабильность политической и экономической ситуации в самом Кыргызстане. Непредсказуемость и непрекращающаяся борьба за власть делают образ российской «стабильности» еще более привлекательным. Россия также сохраняет для кыргызов свой образ как цивилизационно близкой страны, уехав в которую на длительное время с целью заработать, они не будут испытывать цивилизационного и языкового дискомфорта.
Таким образом, можно выявить основные стереотипы восприятия России, сложившиеся у населения Кыргызстана и в совокупности формирующие образ России.
1. «Россия - великий сосед Кыргызстана, его «старший брат» и помощник». Такие представления были характерны для политической элиты времен А. Акаева, хотя имплицитно они присущи и сегодняшней кыргызской политической элите.
2. «Россия - гарант и фактор независимости и безопасности Кыргызстана». Именно Россия способствовала формированию основ национальной государственности - сначала в рамках СССР, а затем признавая и гарантируя суверенитет постсоветского Кыргызстана.
3. «Россия - субъект модернизации республики», оказавший мощное и положительное цивилизационное воздействие на кыргызов, приобщивший их к достижениям современной цивилизации, современной технике, экономике и великой культуре.
4. «Россия - колонизатор кыргызских земель и субъект геноцида кыргызского народа» - стереотип, характерный для представителей части политической элиты. Данный стереотип противополагается стереотипу: «Россия как гарант и фактор независимости», так как именно Россия препятствовала становлению национальной государственности, которая появилась благодаря стараниям исключительно кыргызов и не благодаря, а вопреки российской политике.
5. «Россия - наследник Советского Союза», с которым связываются стабильность и порядок, воспоминания о «лучшей
жизни». Этот стереотип характерен для части кыргызского населения, прежде всего южных областей.
Можно констатировать, что существующий обобщенный образ России в Кыргызстане остается в целом положительным. Строительство национального государства в Кыргызстане не велось на антироссийской националистической основе. Более того, положительный образ России довольно устойчив, и тенденций к его ухудшению и разрушению не намечается. Главная причина этого в том, что факторы, определяющие позитивность данного образа, являются устойчивыми: велик процент кыргызского населения, живущего исключительно на доходы от заработков в России; сохраняющаяся полиэтничность населения Кыргызстана; сохранение стратегической ориентации политических элит на Россию и преемственность этой ориентации даже в случае смены элит; бедность страны, сильная экономическая зависимость Кыргызстана от России и ее помощи, большой государственный долг; сохранение статуса
русского языка как языка межэтнического общения в республике. Вместе с тем существуют и некоторые факторы ухудшения образа: значительное сокращение русскоязычного населения, разрушение монополии русскоязычных граждан в культуре, науке, образовании; утрата русским языком статуса непременного фактора вертикальной социальной мобильности.
Устойчивость положительного образа России вовсе не означает, что России не нужно поддерживать и целенаправленно формировать положительный образ в республике. России необходимо доказать привлекательность своей модели интеграции на постсоветском пространстве, эффективность достигнутой «стабильности» и эффективность международных политических, экономических и военных организаций, созданных с ее участием на постсоветском пространстве. Именно от этого, на наш взгляд, во многом зависит устойчивость позитивного образа России в Кыргызстане и сохранение страны в «пророссийс-кой» части постсоветского пространства.
1. Акаев А. Памятное десятилетие: трудная дорога к демократии. М., 2002.
2. Бахтурина А.Ю. Окраины Российской империи: государственное управление и национальная политика в годы Первой мировой войны (1914-1917 гг.). М., 2004.
3. Джумагулов С. Кыргызская «оккупация» России? Миграция кыргызов в Россию: беда, благо или жестокая необходимость? // Международный евразийский институт экономических и политических исследований. 2006. URL: http://www.iicas.org/articles/library/libr_rus_19_6_00k.htm (дата обращения: 1 2.05.2009).
4. История Киргизской ССР: С древнейших времен до наших дней: В 5 т. / АН Киргизской ССР, Ин-т истории; гл. ред. совет: А.К. Карыпкулов (пред.) и др. Т. 2. Фрунзе, 1985.
5. Киргизская Советская Социалистическая Республика // Большая Советская Энциклопедия: в 30 т. / редкол.: А.М. Прохоров (гл. ред.) и др. 3 изд. Т. 12. М., 1973.
6. Князев А.А. Государственный переворот 24 марта 2005 г. в Киргизии. 2-е изд., испр. и доп. Бишкек, 2006.
7. Курманов З. История Кыргызстана и кыргызов // Центральная Азия: собственный взгляд / ред. кол.: К. Са-фарова, К. Ридель; отв. ред. Р. Крумм. Бишкек, 2006.
8. Народное хозяйство Киргизской ССР. Фрунзе, 1982.
9. Позитивные стереотипы образа России в постсоветской Евразии / С.В. Беспалов, А.В. Власов, П.В. Голубцов и др. // Информационно-аналитический центр МГУ им. М.В. Ломоносова. 2008. URL: http://www.ia-centr.ru/ expert/206 (дата обращения: 19.05.2009).
10. США и Россия: медиа-война в Киргизии // Аналитика.о^. 2007. URL: http://www.analitika.org/article. php?story=20071 1061 13708308 (дата обращения: 12.05.2009).
11. Улеев В. Чем вымощена наша дорога // Res Publica (Бишкек). 1995. 22 авг.
12. Чериков С. Правдивая сила русского слова, или о роли русскоязычных СМИ в Кыргызстане // Информационно-аналитический центр МГУ им. М.В. Ломоносова. 2008. URL: http://www.ia-centr.ru/expert/202 (дата обращения: 15.05.2009) .
13. Huskey E. Kyrgyzstan: the politics of demographic and economic frustration // New states, new politics: building the post-soviet nations / ed. by I. Bremmer, R. Taras. Cambridge, 1997.
