CC BY
10
реальности. Это привело к опасным последствиям, затронувшим жизненно важные темы для понимания, например, те правила, которые необходимо соблюдать для профилактики, диагностики и лечения СШЮ-19.
Запутанная, местами неясная и покрытая слухами информация о вирусе вместо того, чтобы повысить осведомлённость о нём, привела к распространению страха [5, с. 154]. На пике пандемии соответствующее отношение разделяли порядка 65% жителей Апеннинского полуострова. Далее соответствующие показатели в основном демонстрировали рост, причём среди всех категорий населения. Они достигали почти 73% среди людей старше 65 лет и почти 80% среди тех, кто на тот момент не имел диплома о среднем образовании.
Для того чтобы остановить распространение фейковых новостей, необходимы меры, которые ставят на первый план ответственность различных пользователей сети [5, с. 258]. Необходимо также проведение информационно-пропагандистских и профилактических кампаний по сознательному использованию социальных сетей [9, с. 325]. По этому поводу заместитель секретаря премьер-министра, ответственный за информацию и издательства, сенатор Рокко Джузеппе Молес отметил необходимость признания существенной роли социальных платформ, представляющих собой важные, но в некоторых случаях «токсичные» инструменты. По его словам, в настоящее время социальные сети, как правило, выполняют ненадлежащую функцию, в некоторых случаях публикуя только то, что читатель хочет «услышать».
Подобная тенденция, в свою очередь, ведёт к появлению замкнутой экосистемы, в которой человек теряет способность различать происходящее, особенно в отношении истинности фактов [11, с. 302]. Её ликвидации будет в некоторой
Библиографический список
степени способствовать организация сотрудничества между хозяевами хостин-гов, с одной стороны, и производителями информации - с другой. Оно может помочь сделать цифровую экосистему более безопасной [12, с. 124].
По этому поводу небезынтересным также представляется высказывание Альберто Барачини - президента Комиссии по фильтрации информации телекомпании Rai. Одной из главных её задач в период пандемии указанный деятель назвал придание информационным потокам правильного направления. Так, по инициативе комиссии была создана целевая группа по борьбе с фейковыми новостями, а министру образования Аззолине - предложено согласовать с Rai расписание программ, посвященных школам, для проверки образовательного контента [12, с. 127]. В этом контексте коммуникационные агентства нередко оказывали действенную поддержку, в том числе благодаря способности журналистов быть посредниками и противостоять друг другу [2, с. 114].
Таким образом, приведённые примеры демонстрируют следующее: дезинформация распространяется как вирус, который чрезвычайно сложно контролировать даже тем, кто эту дезинформацию создал. Важными элементами противостояния всеобщей панике во время поражения дезинформацией являются данные, подкреплённые реальными доказанными фактами, подтверждёнными несколькими источниками.
Итальянский опыт позволяет заявить, что распространение таких данных требует координации совместных усилий авторов верифицируемого контента, представителей государственных и коммерческих структур, заинтересованных в борьбе с фейками, а также владельцев медийных ресурсов. Кроме того, совместные усилия этих акторов должны обеспечивать формирование у населения системы компетенций, составляющих минимальную «медиаграмотность».
1. Пром Н.А. Фактоид vs фейк: идентификация и модели анализа. Вестник Волгоградского государственного университета. Серия 2: Языкознание. 2022; Т. 21; № 4: 142-152.
2. Иссерс О.С. Коммуникативные стратегии и тактики русской речи. Москва: URSS, 2008.
3. Кузнецова Н.В. Информационная война в современных французских СМИ (На примере освещения событий в России 24 июня 2023 года). Мир науки, культуры, образования. 2023; № 5 (102): 266-268.
4. Ковшов И.В. Противодействие фальсификации истории великой отечественной войны в современной информационной среде как педагогическая проблема: на примере уральского региона. Мир науки, культуры, образования. 2023; № 3 (100): 206-212.
5. Доценко Е.Л. Психология манипуляции: феномены, механизмы и защита. Москва: ЧеРо, МГУ, 1997.
6. Ефанов А.А. «Закон о фейковых новостях» с позиций методологической корректности. Информационное общество. 2020; № 1: 49-56.
7. Зелинский С.А. Манипуляции массами и психоанализ. Манипулирование в СМИ. Москва: ИТД «СКИФИЯ», 2008.
8. Крайнюков С.В. Влияние современных информационных технологий на картину мира человека. Социальная психология и общество. 2019; Т. 10; № 4: 23-41.
9. Шуйская Ю.В., Смекалина К.С., Платицын А.В. Тенденции развития новых медиа в условиях трансформации социального запроса. Мир науки, культуры, образования. 2023; № 1 (98): 323-325.
10. Шульц Э.Э. Фейковые новости в современных коммуникационных процессах. Вестник Российского университета дружбы народов. Серия: Государственное и муниципальное управление. 2022; Т. 9, № 3: 262-273.
11. Калмыков А.А., Коханова Л.А. Интернет-журналистика. Москва: Юнити-Дана, 2005.
12. Dale T. The Fundamental Roles of Technology in the Spread of Fake News. Handbook of Research on Deception, Fake News, and Misinformation Online. Hershey: IGI Global, 2019: 122-137.
References
1. Prom N.A. Faktoid vs fejk: identifikaciya i modeli analiza. Vestnik Volgogradskogo gosudarstvennogo universiteta. Seriya 2: Yazykoznanie. 2022; T. 21; № 4: 142-152.
2. Issers O.S. Kommunikativnye strategii i taktiki russkojrechi. Moskva: URSS, 2008.
3. Kuznecova N.V. Informacionnaya vojna v sovremennyh francuzskih SMI (Na primere osvescheniya sobytij v Rossii 24 iyunya 2023 goda). Mirnauki, kultury, obrazovaniya. 2023; № 5 (102): 266-268.
4. Kovshov I.V. Protivodejstvie fal'sifikacii istorii velikoj otechestvennoj vojny v sovremennoj informacionnoj srede kak pedagogicheskaya problema: na primere ural'skogo regiona. Mir nauki, kultury, obrazovaniya. 2023; № 3 (100): 206-212.
5. Docenko E.L. Psihologiya manipulyacii: fenomeny, mehanizmy izaschita. Moskva: CheRo, MGU, 1997.
6. Efanov A.A. «Zakon o fejkovyh novostyah» s pozicij metodologicheskoj korrektnosti. Informacionnoe obschestvo. 2020; № 1: 49-56.
7. Zelinskij S.A. Manipulyaciimassamiipsihoanaliz. Manipulirovanie v sMl. Moskva: ITD «SKIFIYa», 2008.
8. Krajnyukov S.V. Vliyanie sovremennyh informacionnyh tehnologij na kartinu mira cheloveka. Social'naya psihologiya i obschestvo. 2019; T. 10; № 4: 23-41.
9. Shujskaya Yu.V., Smekalina K.S., Platicyn A.V. Tendencii razvitiya novyh media v usloviyah transformacii social'nogo zaprosa. Mir nauki, kultury, obrazovaniya. 2023; № 1 (98): 323-325.
10. Shul'c 'E.'E. Fejkovye novosti v sovremennyh kommunikacionnyh processah. Vestnik Rossijskogo universiteta druzhby narodov. Seriya: Gosudarstvennoe i municipal'noe upravlenie. 2022; T. 9, № 3: 262-273.
11. Kalmykov A.A., Kohanova L.A. Internet-zhurnalistika. Moskva: Yuniti-Dana, 2005.
12. Dale T. The Fundamental Roles of Technology in the Spread of Fake News. Handbook of Research on Deception, Fake News, and Misinformation Online. Hershey: IGI Global, 2019: 122-137.
Статья поступила в редакцию 27.12.23
УДК 82
Sagova M.Yu., postgraduate, Department of Ingush Literature and Folklore Ingush State University (Magas, Russia), E-mail: [email protected]
THE IMAGE OF THE LYRICAL HERO IN M.-S. PLIEV'S NOVEL "BALAN DI" ("DAY OF SORROW"). The object of the study of this article is a novel in verse by M.-S. Pliev "Balan di" ("Day of Sorrow"). In this novel, the poet describes in great detail the road to Siberia, the hard life in a foreign country. Masterfully using antithesis techniques, he told about returning home, enhancing the sharp contrast of the beginning and ending of the work. For M.-S. Pliev, the events of those years were not information received from other people's mouths. He was an eyewitness to everything that happened to his people. The author himself appears in the image of the lyrical hero. In the process, the evolution of the character of the hero is traced. Through the prism of his vision of the events taking place, the author plunges the reader into the abyss of hopelessness and arbitrariness of a cruel regime: painfully tells about the famine days, about families cut out by typhus, about inhuman living conditions and hard work in an unusual environment. There is a feeling that the author communicates directly with the reader, through his thoughts the author reveals the psychological portraits of the other characters even more deeply. Together with the lyrical hero, the reader plunges into the heavy atmosphere of a stuffy carriage, where a teenager, separated from his family, has been experiencing hunger and cold for two weeks, and watches his fellow travelers die one by one every day.
Key words: M.-S. Pliev, novel in verse, deportation, Ingush folklore, lyrical hero, deportation, image, spiritual growth
М.Ю. Сагова, аспирант, ФГБОУ ВО «Ингушский государственный университет», г. Магас, Е-mail: [email protected]
ОБРАЗ ЛИРИЧЕСКОГО ГЕРОЯ В РОМАНЕ М.-С. ПЛИЕВА «БАЛАН ДИ» («ДЕНЬ СКОРБИ»)
Объектом исследования данной статьи является роман в стихах М.-С. Плиева «Балан ди» («День скорби»). В данном романе поэт в мельчайших подробностях описал дорогу в Сибирь, тяжелую жизнь в чужой стране. Мастерски используя приемы антитезы, рассказал о возвращении домой, усиливая резкий контраст начала и концовки произведения. Для М.-С. Плиева события тех лет не были информацией, полученной с чужих уст. Он был очевидцем всего, что происходило с его народом. В образе лирического героя выступает сам автор. В процессе прослеживается эволюция характера героя. Через призму своего видения происходящих событий автор погружает читателя в пучину безысходности и произвола жестокого режима: с болью рассказывает про пережитые голодные дни, про семьи, вырезанные тифом, про нечеловеческие условия быта и тяжелую работу в непривычной среде. Появляется чувство, что автор напрямую общается с читателем, через свои мысли он еще глубже раскрывает психологические портреты остальных героев. Вместе с лирическим героем читатель погружается в тяжелую атмосферу душного вагона, где подросток, оторванный от родных, на протяжении двух недель испытывает голод, холод, каждый день наблюдает, как умирают по одному его попутчики.
Ключевые слова: М.-С. Плиев, роман в стихах, депортация, ингушский фольклор, лирический герой, депортация, образ, духовный рост
В данной работе впервые рассматривается образ лирического героя в романе М.-С. Плиева «День скорби». Выявляется специфика создания картины периода репрессий. Художественному осмыслению депортации как одной из трагических страниц в истории ингушского народа способствует обращение автора к фольклорным жанрам, включение в повествование архаизмов, фразеологизмов и других лексических ресурсов родного языка [1-10].
Цель исследования - охарактеризовать образ лирического героя в романе М.-С. Плиева «День скорби».
Задачи: рассмотреть особенности образов героев данного произведения; дать характеристику средствам художественной выразительности, используемых автором в романе.
Теоретическая значимость состоит в том, что приведенный материал можно использовать при разработке учебных пособий по ингушской литературе, а также при написании квалифицированных и магистерских работ по творчеству М.-С. Плиева.
Практическая ценность видится в том, что данные материалы можно использовать в учебном процессе при преподавании ингушской литературы в школе и в вузе.
Научная новизна заключается в том, что в данной работе впервые проводится анализ образа лирического героя в указанном романе.
Исследуя ингушскую поэзию второй половины ХХ века, «как и всю младописьменную литературу того периода, следует отметить, что фундаментом для авторских произведений послужило устное народное творчество» [6, с. 89]. «Одновременно наблюдается широкое вторжение в литературную практику значительно более усложненных, утонченных, так называемых «скрытых» проявлений и форм фольклоризма» [3, с. 12]. Связано это с тем, что народы Кавказа, которые были депортированы в Казахстан, на время утратили возможность печататься и издаваться на родном языке, а суровые условия чужого края сплотили людей, и в обиход снова вошли народные песни, мифы и легенды....» [5, с. 44].
В числе первых художников слова, затронувших эту тему, был известный ингушский писатель Магомед-Саид Плиев. Писатель поднимает не только вопросы национального масштаба, но и проблемы всех депортированных народов, ведь «истинный гений всегда выходит за рамки своей национальной среды и становится достоянием всего человечества» [4, с. 302]. В своем романе «Балан ди» («День скорби») поэт в мельчайших подробностях описал дорогу в Сибирь, тяжелую жизнь в чужой стране. Мастерски используя приемы антитезы, рассказал о возвращении домой, усиливая резкий контраст начала и концовки произведения. Для М.-С. Плиева события тех лет не были информацией, полученной с чужих уст. Он был очевидцем всего, что происходило с его народом. В образе лирического героя выступает сам автор. Оказавшись вместе с остальными подростками в вагоне для перевозки скота, юноша растерян и прибывает в глубокой печали: Мы четверо ровесников с одной школы Сидим, прижавшись от холода в углу, Старики, размышляя над нашим горем, С грустью трясут седые бороды. [7, с. 44] (здесь и далее подстрочный наш - М. С.).
На протяжении всего повествования прослеживается эволюция характера героя. Через призму своего видения происходящих событий автор погружает читателя в пучину безысходности и произвола жестокого режима: с болью рассказывает про пережитые голодные дни, про семьи, вырезанные тифом, про нечеловеческие условия быта и тяжелую работу в непривычной среде. «Несправедливость ранит больно. Куда больнее, чем нож или пуля. И раны эти кровоточат, не дают покоя. Особенно, если оскорблен, унижен не ты один и даже не одна твоя семья. Весь твой народ стал жертвой преступления, спланированного в высоких кабинетах, исполненного ретивыми прислужниками бесчеловечного режима» [1, с. 109]. В образах своих героев писатель воссоздал целое поколение, подвергшееся тяжелым испытаниям. Каждая страница пропитана человеческими страданиями, надеждой на восстановление справедливости и возвращения домой. «Для писателя главным остается не изложение событий, а психология
персонажей, их судьбы, характеры» [9, с. 442]. В печать роман вышел в 1991 году, хотя замысел его создания относится к 1951 году. Тогда автор делал свои первые наброски, описывая достоверные события, которые легли на его душу тяжелым бременем. Позднее М.-С Плиев вспоминал, что и не надеялся увидеть это произведение изданным. В день ссылки писателю было тринадцать лет. С момента первых строк и на протяжении всего романа мы наблюдаем духовный рост лирического героя. В начале произведения он изображен как потерянный подросток, который пытается осмыслить происходящее: Эти широкие дворы были не нужны, Только тот, кто в оковах, знает цену свободе Даже тесноту вагона не узреть сквозь пелену слез [7, с. 4].
В конце романа перед нами предстоят взрослый мужчина, который, пройдя все круги ада, остался настоящим человеком, сохранившим способность любить, сострадать и радоваться:
Едет эшелон, обвешанный красной тканью,
Увидев скалы, заиграла моя душа.
Тоска, из головы уйди, растворившись!
Сердитые мысли, терзавшие душу, скорее усните! [7, с. 273].
С развитием сюжета связаны лирические отступления героя. Через них лучше передаются переживания и размышления автора, нежели чем через основной текст. Таким образом, появляется чувство, что автор напрямую общается с читателем, через свои мысли автор еще глубже раскрывает психологические портреты остальных героев. Вместе с лирическим героем читатель погружается в тяжелую атмосферу душного вагона, где подросток, оторванный от родных, на протяжении двух недель испытывает голод, холод, каждый день наблюдает, как умирают по одному его попутчики. Далее описывается момент приезда и распределения спецпереселенцев по определенным пунктам. В следующих строках автор показывает, с какими трудностями сталкивались люди на этом пути: Холодно так, что зубы трещат. Впадаю в полусон, кажется, что мать зовет. Волы тащатся еле, выдыхая пар, А сани все скрипят, будь они прокляты [7, с. 48].
Здесь стоит обратить внимание на то, что при подстрочном переводе некоторые обороты речи были переданы не досконально, так как автор в своем оригинальном тексте использовал ингушские фразеологизмы и проклятия, которые не подлежат буквальному переводу, например, г1арч1-г1арч1, доккъа ц1увзарг. В основном автор передает свои душевные переживания через такого рода устойчивые выражения, идиомы, плачи и другие жанры фольклора. В развитие событий произведения автор включил эпизод, описывающий отношение местного населения к переселенцам. До приезда чеченцев и ингушей власти подготовили жителей к тому, что к ним везут людоедов: В наши края везут людоедов, Не забывайте закрывать окна и двери, Они трупы людей поедают сырыми, Старайтесь держаться от них подальше. [7, с. 48].
Такая ужасная клевета распространялась для того, чтобы и без того тяжелая жизнь депортированных стала еще хуже. Автор, для которого эти слухи стали невыносимыми, пишет в своем романе:
Вспоминая все это, мне хочется плакать, Рыдать, сотрясая снежные степи [7, с. 54].
В своих горестных рассуждениях лирический герой снова и снова мысленно возвращается в родные края, вспоминает, как сорок его однофамильцев погибли во время гражданской войны за новую власть, вспоминает отца, который был контужен во время сражения с деникинцами. Автора гложет внутренняя обида, что благодарностью за те жертвы, который принес его народ для становления советской власти, стала депортация. В романе «День скорби» переплетаются различные сюжетные линии, поднимаются глобальные темы, исследуется исторический период жизни ингушского народа на протяжении 56 лет. Не обошел автор стороной и тему любви. Таким образом, автор подчеркивает, что даже самые
тяжелые страницы человеческой жизни можно разукрасить яркими красками. К теме любви автор обращался несколько раз. Особенно запоминается история первой любви лирического героя с девушкой Ханифой. Чувства автора раскрывают следующие строки:
Вышла красавица. Стою я, как вкопанный. Она со мной здоровается, слегка покрасневши, Горит ее лик, она потупила взор. «Заходи, - говорит мне, - примем, как гостя. То, чем сами богаты, тебя угостим. Это тяжелые времена для нашего маленького народа»
[7, с. 112].
Лирический герой догадывается, что в семье девушки бедственное положение. Он всячески пытается помочь им с продуктами, хотя у самого нет ничего лишнего. Когда он в очередной раз приходит в дом юной горянки, то застает всех мертвыми. С одной стороны лежат пятеро детей с опухшими от голода телами, а напротив находятся трупы родителей:
Опершись о стену, в круглой папахе
Сидел мертвый хозяин со своею женой.
Мертвые лежали на полу пятеро детей,
А глаза родителей от ужаса еще были раскрыты [7, с. 114].
Увидев эту страшную картину, лирический герой сначала теряет вкус жизни, стоит в ступоре, не в силах осознать того, что происходит. Но в глубине души он понимает, что должен найти в себе силы жить и бороться, ведь дома его ждет больная мать, и где-то далеко - родные горы. Посредством описания мыслей и страданий одного человека автор показывает переживание всего народа:
Библиографический список
О судьба! Ты можешь кидать меня ничком на лед! Ломай мои зубы, каждую мою кость! Я сильнее теперь героических нартов, В моем сердце бушует черная злоба! Я ингуш, о земля, во мне кровь ингушей, Моя родина не достанется никому, кроме меня! Пока не приеду домой, не наполню я чрево! [7, с. 115].
Лирический герой романа смог сдержать обещание, которое дал в этот день, и на примере данного персонажа писателю удалось показать судьбу народа с его непоколебимым духом и верой в справедливость. «Поэтическое переживание передано не только превосходным, живым, выразительным языком, но и при помощи ощутимого национального колорита ингушского фольклора, эпоса северокавказских народов» [2, с. 286]. Также автор подмечает «эстетическую природу в мельчайших деталях, затрагивая души читателей глубиной знаний о быте и традициях ингушского народа, его духовной культуре, в частности самобытном фольклоре» [8, с. 45]. Устное народное творчество используется «как средство отражения этнопсихологии народа» [10, с. 54].
Таким образом, проведенный анализ привел к выводу о том, что М.-С. Плиев в романе-эпопее «День скорби» умело передаёт людские чувства, настроения, эмоции того времени, создать колоритные портреты современников. Если говорить о художественных приемах, использовавшихся в романе, то все произведение изобилует архаичными словами, фразеологизмами и красивыми речевыми оборотами. На таких произведениях должно осуществляться воспитание будущих поколений, чтобы привить детям и подросткам любовь к родине и бережное отношение друг к другу.
1. Албакова М.М. Навечно в памяти народной. 65 лет депортации Ингушского народа. Назрань, 2009: 109-116.
2. Ахмедова РА., Евлоева А.М. История сталинской депортации и тема малой родины в ингушской поэзии. Союз Советских Социалистических Республик как историко-культурный феномен: национально-государственное строительство: материалы IV Международной научно-практической конференции, посвященной 100-летию образования СССР Москва, 2022: 283-289.
3. Гамзатов Г.Г Взаимодействие литературы и фольклора: Проблемы и суждения. Взаимосвязи фольклора и литература народов Дагестана. Махачкала 1986: 7-41.
4. Дахкильгов И.А. Боль и гордость моя - родная Ингушетия. Нальчик, 2007.
5. Евлоева А.М., Картоева З.М. Тема возвращения ингушей из ссылки на Родину в творчестве М.-С. Плиева. Вестник Ингушского научно-исследовательского института гуманитарных наук им. Ч.Э. Ахриева. Магас, 2022; № 1: 44-47
6. Матиев М.А. Мехкахбаьхачарех дола г1алг1ай халкъаиллеш. 70 лет депортации ингушского народа. Назрань, 2014: 85-90.
7. Плиев М.С. Балан ди. Роман-хроника. Грозный: Нохч-Г1алг1айкнижни издательство, 1991.
8. Сагова М.Ю. Мотивы огня в творчестве Саида Чахкиева. Вестник Ингушского государственного университета. Магас, 2023; № 1: 41-46.
9. Сарбашева А.М. Балкарская проза в 1970-1990-е годы. Очерки истории балкарской литературы. Нальчик: Республиканский полиграфкомбинат им. Революции 1905 г., 2010: 418-446.
10. Сарбашева А.М. Фольклор как средство отражения этнопсихологии в балкарской литературе (на материале творчества Б. Гуртуева и А. Теппеева). Филологические науки. Тамбов, 2018; № 7-1 (85): 54-57.
References
1. Albakova M.M. Navechno v pamyati narodnoj. 65 let deportacii Ingushskogo naroda. Nazran', 2009: 109-116.
2. Ahmedova R.A., Evloeva A.M. Istoriya stalinskoj deportacii i tema maloj rodiny v ingushskoj po ezii. Soyuz Sovetskih Socialisticheskih Respublik kak istoriko-kul'turnyj fenomen: nacional'no-gosudarstvennoe stroitel'stvo: materialy IV Mezhdunarodnoj nauchno-prakticheskoj konferencii, posvyaschennoj 100-letiyu obrazovaniya SSSR. Moskva, 2022: 283-289.
3. Gamzatov G.G. Vzaimodejstvie literatury i fol'klora: Problemy i suzhdeniya. Vzaimosvyazi fol'klora i literatura narodov Dagestana. Mahachkala 1986: 7-41.
4. Dahkil'gov I.A. Bol' i gordost' moya - rodnaya Ingushetiya. Nal'chik, 2007.
5. Evloeva A.M., Kartoeva Z.M. Tema vozvrascheniya ingushej iz ssylki na Rodinu v tvorchestve M.-S. Plieva. VestnikIngushskogonauchno-issledovatel'skogoinstitutagumanitarnyh nauk im. Ch.'E. Ahrieva. Magas, 2022; № 1: 44-47
6. Matiev M.A. Mehkahba'hachareh dola g1alg1aj halk'aillesh. 70 let deportacii ingushskogo naroda. Nazran', 2014: 85-90.
7. Pliev M.S. Balan di. Roman-hronika. Groznyj: Nohch-GIalgIajknizhni izdatel'stvo, 1991.
8. Sagova M.Yu. Motivy ognya v tvorchestve Saida Chahkieva. Vestnik Ingushskogo gosudarstvennogo universiteta. Magas, 2023; № 1: 41-46.
9. Sarbasheva A.M. Balkarskaya proza v 1970-1990-e gody. Ocherki istorii balkarskoj literatury. Nal'chik: Respublikanskij poligrafkombinat im. Revolyucii 1905 g., 2010: 418-446.
10. Sarbasheva A.M. Fol'klor kak sredstvo otrazheniya etnopsihologii v balkarskoj literature (na materiale tvorchestva B. Gurtueva i A. Teppeeva). Filologicheskie nauki. Tambov, 2018; № 7-1 (85): 54-57.
Статья поступила в редакцию 15.01.24
УДК 81'347
Aleksandrova E.V., Cand. of Sciences (Philology), Head of Foreign Languages Department, Murmansk Arctic University (Murmansk, Russia), E-mail: [email protected]
Ovcharenko N.V., senior teacher, Murmansk Arctic University (Murmansk, Russia), E-mail: [email protected]
COMPARATIVE ANALYSIS OF AUDIO DESCRIPTION IN ENGLISH AND TYPHLOCOMMENTING IN RUSSIAN: THE CASE OF HARRY POTTER AND THE
PHILOSOPHER'S STONE. The article presents an analysis of the audio description for the English and typhlocommenting for the Russian version of the feature film Harry Potter and the Philosopher's Stone. The authors offer an overview of Russian and English standards for creating a verbal description with further analysis of their application to a specific piece of audiovisual content. Audio description in the article is considered as a kind of audiovisual translation, the purpose of which is to compensate and explain the information received through the visual channel. Typhlo commentary within the framework of the new Russian state standard is considered as a service for the blind to create accessible audiovisual information. Both types of verbal description are viewed in terms of semiotic codes that are essential for comprehension of the audiovisual content by the blind or sight-impaired people. The comparative analysis highlights the specific features of visual information described or omitted in the description in both languages exemplified by excerpts from the film. Special attention is given to expert evaluation of the verbal description provided by a blind expert.
Key words: audio description, typhlocommenting, verbal description, audiovisual translation, accessibility, visual channel, semiotic code
