CC BY
91
Подобная новелла позволит подозреваемому (обвиняемому) еще до начала проведения обыска оценить возможность оказания содействия осуществляемому в его отношении уголовному преследованию, а должностным лицам, осуществляющим судопроизводство, оценить позитивное поведение лица после совершения преступления.
У.В. Садиокова, старший следователь по ОВД ГСУ ГУ МВД России по Московской области;
А.Ю. Ушаков, кандидат юридических наук, доцент, заместитель начальника кафедры предварительного расследования Нижегородской академии МВД России
О возможности производства предварительного следствия руководителем следственного органа
Анализ полномочий, предоставленных уголовно-процессуальным законом руководителю следственного органа, позволяет выделить среди выполняемых им функций предварительное расследование.
Эпизодичность использования предоставленного полномочия обусловлена не только дополнительным характером осуществляемой функции, но и отсутствием регламентации в уголовно-процессуальном законе порядка и дополнительных условий его реализации, порождая в связи с этим множество вопросов. Ключевыми из них являются два: первый — обладает ли руководитель следственного подразделения при принятии уголовного дела к своему производству контрольными полномочиями по нему, второй — каковы обстоятельства, при которых непосредственное ведение руководителем следственного органа предварительного следствия является необходимым или обязательным.
1. Вопрос реализации процессуального контроля по принятому руководителем следственного органа уголовному делу к своему производству непосредственно связан с возникновением и необходимостью соблюдения дополнительных условий расследования при реализации руководителем следственного органа рассматриваемого полномочия. Отсутствие в уголовно-процессуальном законе положений, обеспечивающих реализацию процессуального контроля в отношении решений и действий руководителя следственного органа, самостоятельно осуществляющего предварительное следствие, обусловило неоднозначную трактовку разрешения указанного вопроса как в теории, так и в правоприменительной практике и обусловило различную практику применения уголовно-процессуальных норм и соблюдения законности при производстве по уголовному делу.
В научной литературе мнения авторов разделились на две позиции. Представители первой высказывают суждения, что руководитель следственного органа, выполняя функцию следователя, являющуюся для него дополнительной, остается как участник уголовного судопроизводства руководителем следственного органа. Соответственно, контрольные процессуальные полномочия за ним сохраняются даже в отношении расследуемого им уголовного дела, и он несет персональную ответственность за законность и обоснованность лично принимаемых процессуальных действий и решений1.
Другие, напротив, полагают, что право вести предварительное следствие в полном объеме не вытекает из выполняемой руководителем следственного органа функции процессуального руководства. Они указывают, что при производстве предварительного следствия руководитель следственного органа пользуется полномочиями следователя, закон, по их мнению, тем самым определяет его процессуальное положение как следователя и обладание в рамках расследования этого уголовного дела только полномочиями этого субъекта2.
1 Мешков М.В. Процессуальное положение начальника следственного отдела в советском уголовном процессе: дис. ... канд. юрид. наук. М., 1992. С. 206; Новиков Е.А. Руководитель следственного органа в российском уголовном судопроизводстве: процессуальные и организационные аспекты: дис. ... канд. юрид. наук. М., 2009. С. 59; Самсонов В.В. Прокурорский надзор и ведомственный процессуальный контроль в досудебном производстве: дис. ... канд. юрид. наук. Ростов н/Д, 2011. С. 140 и др.
2 ТаджиевХ.С. Прокурорский надзор и ведомственный контроль за расследованием преступлений. Вопросы теории и практики: монография. Ташкент, 1985. С. 70; Асриев Б.В. Начальник следственного отдела: процессуальное положение и руководство следователями. М., 1986. С. 29; Красильников А.В. Производство предварительного следствия руководителем следственного органа: проблемы реализации процессуального контроля // Проблемы управления расследованием преступлений, уголовного процесса и криминалистики: сборник научных статей преподавателей и адъюнктов кафедры управления органами расследования преступлений. М., 2010. Вып. 2. С. 225 и др.
Вопрос о субъекте, обладающем правом процессуального контроля по уголовным делам, принятым к производству руководителем следственного органа, неоднозначно разрешается и в правоприменительной деятельности.
Согласно данным проведенного авторами интервьюирования в отдельных регионах (к примеру, в Москве и Московской области), несмотря на единичные случаи принятия руководителями следственных органов уголовных дел к производству, сложилась практика уведомления о таких фактах руководителей вышестоящих следственных подразделений и их контроля процессуальной деятельности по уголовному делу лишь на ведомственном уровне. Все процессуальные решения по уголовному делу, включая решения, требующие в соответствии с УПК РФ согласования с руководителем следственного органа (п. 4—9, 11, 12, ч. 2 ст. 29 УПК РФ), начальники следственных подразделений принимают самостоятельно и несут полную личную ответственность за законность и обоснованность принимаемых решений и производимых действий, за результаты расследования в целом1. В других — контрольные полномочия по уголовным делам, принятым к производству руководителями следственных органов, осуществляют руководители вышестоящих следственных подразделений.
Придерживаясь точки зрения, что руководитель следственного органа в ходе расследования принятого к производству уголовного дела занимает процессуальное положение следователя, полагаем, что за ним не сохраняются его контрольные процессуальные полномочия в отношении него. И приведенная в качестве примера правоприменительная практика представляется принципиально неверной по следующим соображениям.
Известно, функции участника уголовно-процессуальных отношений определяются выполняемыми им полномочиями. Принимая уголовное дело к производству, руководитель следственного органа согласно Уголовно-процессуальному кодексу наделяется полномочиями следователя. Оставаясь по должности начальником следственного подразделения, в уголовно-процессуальные отношения он вступает в статусе участника уголовного судопроизводства — следователя и реализует выполняемую им функцию предварительного расследования. Соответственно, за ним не могут сохраняться его контрольные процессуальные полномочия в отношении расследуемого уголовного дела. Недопустимо одновременное совмещение в одном лице функции расследования и функции контроля за законностью и обоснованностью этой деятельности, это приводит к смешению процессуального руководства расследованием преступлений с самим расследованием. Возложение контрольных полномочий на исполнителя противоречит и основам теории управления. Приняв уголовное дело к своему производству, руководитель следственного органа сам становится объектом процессуального управляющего воздействия, и его реакция на направленные в его адрес в соответствии с УПК РФ вышестоящим субъектом управления указания по уголовному делу должны отличаться по форме и содержанию от его действий по выполнению не связанных непосредственно с расследованием указаний об организации деятельности подчиненного ему подразделения.
Изложенная позиция невозможности совмещения функций следствия и контроля за ним в одном лице также подтверждается результатами проведенного авторами анкетирования среди руководителей следственных подразделений, в том числе кадрового резерва МВД, а также результатами исследования, проведенного другими авторами. Так, к примеру, согласно результатам исследования Н.А. Моругиной, 94% опрошенных ею респондентов также считают, что при проведении руководителем следственного органа лично следственных действий, которые допускаются на основании судебного решения, должно быть получено согласие руководителя вышестоящего следственного органа. Между тем 4% опрошенных полагают, что в таких случаях необходимо получить согласие прокурора, 2% — согласие руководителя следственного органа, который непосредственно проводил следственные действия, то есть решение руководитель следственного органа принимает самостоятельно, и оно не требует дополнительного согласования2.
Изложенные позиции позволяют обоснованно прийти к выводу, что процессуальные полномочия руководителя следственного органа, предусмотренные УПК РФ, по уголовному делу, находящемуся в производстве руководителя соответствующего следственного подразделения, должен
1 Такая практика сложилась, по данным исследования И.В. Чечулина, и в Нижегородской, Калининградской и Владимирской областях. См. Чечулин И.В. Полномочия руководителя следственного органа и их реализация в досудебном производстве: дис. ... канд. юрид. наук. М., 2013. С. 208.
2 Моругина Н.А. Руководитель следственного органа как участник уголовного судопроизводства со стороны обвинения: дис. ... канд. юрид. наук. М., 2010. С. 218.
Ш
Юридическая наука и практика
реализовывать руководитель вышестоящего следственного органа, и это положение требует адекватного законодательного закрепления.
2. Уголовно-процессуальное законодательство не устанавливает обстоятельства, при которых непосредственное ведение руководителем следственного органа предварительного следствия является необходимым или обязательным. Между тем исключительность, как правило, обусловливается возникновением той или иной ситуации, условий, вызывающих необходимость реализации полномочия.
Результаты проведенного опроса руководителей следственных подразделений показали, что реализация правомочия лично расследовать уголовное дело, как правило, обусловлена стремлением «разгрузить» следователя в случае его высокой нагрузки по находящимся в производстве уголовным делам и практикуется в следственных отделах (отделениях) небольших населенных пунктов с малой штатной численностью следователей; либо когда доказывание по уголовным делам представляет особую сложность (соответственно, в следственных подразделениях более высокого уровня). В последнем случае практика реализации полномочия показывает, что руководители следственных органов, как правило, не производят расследование по уголовному делу в полном объеме, а принимают его к производству, расследуя лично или являясь руководителем следственной группы, лишь на определенном этапе расследования, чаще при задержании подозреваемого в порядке статей 91—92 УПК РФ, когда возникает необходимость производства комплекса наиболее сложных следственных действий, требующих высокого уровня знаний, опыта и профессионализма. Примечательным является тот факт, что, несмотря на эпизодичность использования этого полномочия, о чем свидетельствуют приведенные выше результаты анкетирования, опрошенные руководители следственных органов пояснили, что не готовы отказаться от этого полномочия вообще, оно им необходимо в их правоприменительной деятельности.
Рассмотрев вопросы порядка и условий производства предварительного следствия руководителем следственного органа и его процессуального статуса в целом на современном этапе, следует признать, что предлагаемые разрешения отдельных вопросов как в научной литературе, так и в настоящем исследовании имеют исключительно процессуальный подход их обоснования и разрешения и требуют комплексного (системного) осмысления как между собой, так и сложной административной (организационной) составляющей. Реализация, как представляется, теоретически обоснованных и процессуально выверенных положений в правоприменительной деятельности с учетом структурной сложности следственных органов может вызвать определенные трудности и требует проработки механизма.
Так, руководителем вышестоящего следственного органа для следственной части на уровне региона будет руководитель федерального уровня, реализация полномочий которого не всегда с учетом географических особенностей страны станет возможной (к примеру, обжалование следователем указаний руководителя следственного органа). В то же время, обоснованное и необходимое наделение статусом руководителя следственного органа начальников структурных единиц следственных подразделений создает на одном уровне (федеральный, региональный, местный) вереницу начальников, обладающих одним объемом прав (к примеру, региональный — начальник следственного управления, начальник следственной части, начальники отделов следственной части). Следует помнить, что процессуальным статусом руководителя следственного органа обладают также заместители указанных должностных лиц. Возникает вопрос соотношения их полномочий, решение которого видится в необходимости обращения к невозможному с процессуальной точки зрения обоснованию, приведенному выше, использованию понятия «вышестоящий руководитель следственного органа» для построения сбалансированной системы контролирующих субъектов, либо ведомственной корректировки полномочий при одновременно обоснованной выше невозможности разрешения процессуальных вопросов на уровне подзаконных нормативных правовых ведомственных актов.
Подводя итог изложенному, приходим к следующим выводам:
1. Возбуждение и принятие к производству уголовных дел руководителем следственного органа преимущественно продиктованы складывающимися следственными ситуациями правоприменительной деятельности по конкретным уголовным делам и обусловлены обстоятельствами совершенного преступления, организационно-управленческими вопросами конкретных следственных подразделений.
2. Приняв уголовное дело к производству, начальник следственного подразделения обретает в рамках его расследования процессуальный статус следователя.
3. Процессуальный контроль за деятельностью руководителя следственного органа по находящемуся в его производстве уголовному делу осуществляет руководитель вышестоящего следственного органа, который является дополнительным условием и гарантией обеспечения прав и законных интересов граждан.
4. Положения части 2 статьи 39 Уголовно-процессуального кодекса РФ необходимо дополнить следующим предложением: «Полномочия руководителя следственного органа, предусмотренные настоящим кодексом, при принятии уголовного дела к своему производству начальником соответствующего следственного подразделения (его заместителем) осуществляет в рамках расследования по нему руководитель вышестоящего следственного органа».
О.В. Баландюк, кандидат юридических наук, преподаватель кафедры уголовного процесса Омской академии МВД России
Правовая природа и отраслевая принадлежность деятельности по исполнению меры пресечения в виде заключения под стражу (постановка проблемы)
Правоотношения, складывающиеся в ходе исполнения самой строгой меры пресечения — заключения под стражу, возникают с момента фактической реализации соответствующего судебного акта и прекращаются с принятием решения об отмене или изменении рассматриваемой меры пресечения либо в связи с истечением срока содержания подозреваемого (обвиняемого) под стражей. Процесс ее исполнения регулируется Федеральным законом от 15 июля 1995 года № 103-ФЗ «О содержании под стражей подозреваемых и обвиняемых в совершении преступлений», и только отдельные вопросы, касающиеся механизма применения данной меры пресечения, закреплены в нормах УПК РФ1.
Подход законодателя к нормативному правовому регулированию рассматриваемых правоотношений менялся. В советское время порядок содержания под стражей обвиняемых регулировался нормами исправительно-трудовых кодексов РСФСР 1924 года, 1933 года, аналогичных кодексов других союзных республик. В связи с этим ученые-процессуалисты указывали на близость рассматриваемых правоотношений к исправительно-трудовым (уголовно-исполнительным). В проведенных ими исследованиях говорилось об общих чертах в положении осужденных к лишению свободы и подследственных заключенных. К этим чертам ученые относят изоляцию, однотипные места лишения свободы, порядок пребывания обвиняемого в месте содержания под стражей2.
Позднее нормы, регламентирующие порядок содержания под стражей обвиняемых, были выделены из исправительно-трудового законодательства в отдельные нормативные правовые акты — Положение о предварительном заключении под стражу, введенное в действие Законом СССР от 11 июля 1969 года № 4075^П, а также Положение о порядке кратковременного задержания лиц, подозреваемых в совершении преступления, утвержденное Указом Президиума Верховного Совета СССР от 13 июля 1976 года № 4203-Ж.
С изменением нормативного регулирования порядка исполнения меры пресечения в виде заключения под стражу менялись и взгляды ученых на правовую природу указанной меры принуждения. Так, по мнению Т.Н. Добровольской и М.П. Евтеева, нормы, регулирующие содержание под стражей, имеют свой «вполне самостоятельный предмет правового регулирования»3. Рассматривая вопросы нормативного правового регулирования предварительного заключения, ученые-процессуалисты не определили его отраслевую принадлежность, указав лишь на то, что «Положение
1 На комплексное нормативное правовое регулирование заключения под стражу в юридической литературе указывали Б.Б. Булатов, В.В. Николюк. См.: Булатов Б.Б., Николюк В.В. Рассмотрение судьей вопросов о заключении под стражу осужденного и замене наказания в случаях злостного уклонения от его отбывания // Судья. 2005. № 3. С. 34—36.
2 Стручков Н.А. Советская исправительно-трудовая политика и ее роль в борьбе с преступностью. Саратов, 1970. С. 150—153; Артамонов В.П. Наука советского исправительно-трудового права: учебное пособие. М., 1974. С. 56; Цоколова О.И. Проблемы совершенствования оснований применения меры пресечения в виде заключения под стражу // Российский следователь. 2005. № 5. С. 9—11; Катцын А.А. О сущности заключения под стражу как вида государственного принуждения в уголовном судопроизводстве // Судебная власть и уголовный процесс. 2013. № 2. С. 10.
3 Комментарий к Положению о предварительном заключении под стражу / под ред. В.А. Кирина М., 1971. С. 6.
470
Юридическая наука и практика
