CC BY
71
Теория и история государства и права
УДК 35.08
П.Д. Николаенко*
О роли управляющего МВД графа В.П. Кочубея в нейтрализации сектантства в России (на примере заточения в монастырь главы секты столичных скопцов К. Селиванова)
В статье на примере заточения в монастырь руководителя секты скопцов К. Селиванова освещаются первые шаги правительства Александра I по запрещению тайных обществ в России.
Ключевые слова: Александр I, В.П. Кочубей, Кондратий Селиванов.
P.D. Nikolayenko*. On the role of manager of Interior Count V. Kochubey in the neutralization of sectarianism in Russia (for example, struggle with the head of the sect eunuchs K. Selivanov). In
article on an imprisonment example in a monastery of the head of sect K. Selivanov shines the first steps of the government of Alexander I on prohibition of secret societies in Russia.
Keywords: Alexander I, V.P. Kochubey, Kondraty Selivanov.
1820 г. оказался переломным в плане ужесточения правительственной политики не только по отношению к тайным обществам, но и к сектантам-мистикам, секты которых к этому времени достигли апогея в своем развитии. Особенно выделялись своей активностью общество Е.Ф. Татариновой, секты хлыстов и скопцов, считавшие годы царствования Александра I «золотым веком».
«Хлысты» (христововеры) — секта «духовных христиан», возникшая в России в первой половине XVII в. Считают возможными прямое общение со «святым духом», воплощение бога в праведных сектантах — «христах», «богородицах». На радениях (молениях) избивают себя прутьями или другими предметами, вращаются в бешеном темпе, доводя себя до религиозного экстаза. Хлыстам не разрешалось вступать в любовную связь, жениться, рожать детей. Но эти запреты нередко нарушались.
Скопцы, как религиозная секта возникли в России в конце XVIII в., отделившись от хлыстов. Пытаясь спасти погибавших в разврате хлыстов и восстановить утраченный ими идеал нравственного совершенства, скопческая секта проповедовала «спасение души» в борьбе с плотью путем оскопления (кастрации) мужчин и женщин, отказа от мирской жизни» [1, с. 165].
Дело в том, что с благоволения императора Александра I правительство в течение 18 лет (1802—1820 гг.) терпимо относилось к сектам хлыстов и скопцов, рассматривая их деятельность как результат людских слабостей и заблуждений [1, с. 165].
Основателем скопческой секты считается крестьянин Орловской губернии Кондратий Селиванов, который в 70-е гг. XVIII в. начал проповедовать свое пагубное для здоровья людей учение, за что был сослан в Сибирь. Оттуда бежал в Санкт-Петербург, где проживал до 1820 г.
При Павле I он находился в доме умалишенных при Обуховской больнице. В марте 1802 г. Александр I во время посещения Обуховского дома, увидев секретного арестанта, признал его присутствие здесь неуместным и повелел освободить Кондратия Селиванова из этого заведения и определить в богадельню при Смольном монастыре. Через несколько месяцев всесильные покровители взяли старца по расписке на поруки. С тех пор родоначальник секты скопцов стал жить в домах своих «братьев»: до 1811 г. у купцов Ненастьевых, затем, с 1811 по 1817 гг. — у купца И. Кострова, а до лета 1820 г. — в доме купца Михаила Назаровича Солодовникова. Известный дом Солодовникова позволял одновременно «радеть в моленной» до 300 человек. Скопцы называли его «домом Божьим». Из-за вмешательства влиятельных покровителей полиции было запрещено посещать дом купца Солодовникова, так что все это время Кондратий Селиванов чувствовал себя довольно комфортно, продолжая исповедовать среди сектантов идею оскопления. С подачи императора Александра I в факте оскопления власти видели только религиозное заблуждение, вредное лишь для самого заблуждающегося. В качестве пресечения случаев оскопления рекомендовалось применять к верующим лишь средства «увещевания и вразумления». С этой целью в 1804 г. князь А.Н. Голицын и граф Н.А. Толстой посетили Кондратия Селиванова, находившегося в доме купцов Ненастьевых, и «увещевали его прекратить уродование людей...» [2, с. 82-83]. Последний, якобы, дал согласие, что, естественно, успокоило правительство.
По этому поводу министр МВД В.П. Кочубей в своем указании от 5 июня 1806 г. писал московскому губернатору А.А. Беклешову следующее: «.По многим опытам известно, что заблуждения
* Николаенко, Петр Дмитриевич, доцент кафедры истории государства и права Санкт-Петербургского университета МВД России, кандидат исторических наук, доцент, заслуженный работник высшей школы РФ. 198206, Россия, Санкт-Петербург, ул. Летчика Пилютова, д. 1. Тел. (812) 744-13-13.
* Nikolayenko, Peter Dmitrievich, associate professor of history of state and law University of St. Petersburg the Russian Interior Ministry, the candidate of historic, associate professor, honored worker of higher school of Russia. Russia, 198206, St. Petersburg, Pilot Pilyutov str., 1. Tel. (812) 744-13-13.
Статья поступила в редакцию 16 января 2012 года. © Николаенко П.Д., 2012
Николаенко П.Д. О роли управляющего МВД графа В.П. Кочубея...
сего рода (т.е. оскопления) формальными следствиями и публичными наказаниями не только не пресекаются, но и более еще усиливаются, то и найдено было удобнейшим употребить, прежде всего, кроткие средства убеждения и вразумления. Для сего предложено было привлечь доверие и откровенность главных начальников сей секты, и, посредством их внушений действовать на прочих. Мера сия столь успешное имела здесь действие, что начальники сей секты, удостоверясь, что правительство не желает их преследовать, допустили людей ... в их моленную, и убеждениями и кротким с ними обхождением приведены были к тому., что в продолжение двух лет, по всем наблюдениям,. оскопление здесь не происходило» [1, с. 169].
Однако вскоре стало известно, что Кондратий Селиванов вновь взялся за старое, но, благодаря усилиям властей, его деятельность была прекращена. В 1819 г. на петербургских скопцов было заведено уголовное дело. Его инициатором выступил военный генерал-губернатор столицы, граф М.А. Милорадович. Ему стало известно, что его двоюродные племянники, полковник Дмитрий Григорьевич и поручик Алексей Григорьевич Милорадовичи, ранее принадлежавшие к союзу Е.Ф. Татариновой, стали посещать собрания Кондратия Селиванова, а младший из них, Алексей, согласился якобы даже на оскопление. Выяснилось, что в секте Селиванова уже оскоплено несколько нижних чинов из гвардейских полков и флотских экипажей.
Возмущенный этим известием, военный генерал-губернатор М.А. Милорадович письменно известил министра духовных дел и просвещения князя А.Н. Голицына о проходивших в доме Солодовникова сборищах скопцов под руководством Селиванова и просил его о таком важном происшествии незамедлительно донести государю-императору[2, с. 212].
Этот случай вынудил правительство принять к сектантам более строгие меры. По высочайшему повелению 17 февраля 1820 г. был учрежден Особый комитет в составе митрополита Михаила, архиепископа Филарета, князя А.Н. Голицына, графа М.А. Милорадовича и графа В.П. Кочубея [3, с. 56]. Последний, как и военный генерал-губернатор столицы М.А. Милорадович, очень переживал из-за того, что в сетях скопцов оказались два сына его младшей сестры Александры Павловны Милорадович, а также родственник по линии его дяди А.А. Безбородко, поручик Измайловского полка Александр Михайлович Миклашевский.
Но особую тревогу у семейства В.П. Кочубея, графа Милорадовича и других родственников вызывали кротость и смирение молодого поручика Алексея Милорадовича, впавшего в мистицизм.
Будучи в 3-м классе Пажеского корпуса и не достигнув 18 лет, в 1812 г. Алексей Милорадович попросился добровольцем на войну и был произведен в прапорщики Апшеронского пехотного полка, шефом которого являлся его двоюродный дядя граф М.А. Милорадович. Приняв участие во многих боях и сражениях, через полтора года Алексей Милорадович возвратился в столицу, уже будучи гвардейцем Семеновского полка, кавалером четырех боевых орденов и двух медалей, награжденным золотым оружием «За храбрость». Молодость и обилие боевых наград героя войны вызвали восхищение у царя, который во время представления, посмотрев на мундир Алексея, сказал: «Милорадович en petit».
Для боевого офицера, родители которого были лично известны императору Александру I, открывалась широкая дорога для служебного роста. Однако, проходя службу в Семеновском полку, Алексей Милорадович увлекся религиозно-мистическим учением, предался молитвам, перестал посещать светское общество и, наконец, стал одним из активных членов секты Е.Ф. Татариновой, которая, как утверждают некоторые современники [4, с. 431], по своему характеру была близка к хлыстам и скопцам, от которых переняла свои радения. Секта Е.Ф. Татариновой возникла в 1817 г. С ней поддерживали тесные связи князь А.Н. Голицын, А.Ф. Лобзин, директор департамента духовных дел В.С. Попов и др. На первых порах даже сам Александр I покровительствовал секте Татариновой и надеялся с ее помощью «истребить ереси скопцов и масонов» [1, с. 165].
Свое восхищение деятельностью общества Татариновой император высказал и в письме графу Г.П. Милорадовичу, принимавшему царя в своем черниговском доме в 1817 г. Тогда граф Григорий Петрович прямо пожаловался на сына Алексея, вступившего в секту. Александр I, покровительствуя Семеновскому полку и обществу Татариновой, пришел на помощь молодому Милорадовичу. Император в своем письме от 20 августа 1818 г. писал его отцу в Чернигов: «Принимая участие во всем, что касается до вашего дома, я хочу успокоить вас насчет сына вашего Алексея, служащего в лейб-гвардии Семеновском полку. Он отличный офицер по ревности своей к службе и по нравственности. Я старался проникнуть в его связи и по достоверным сведениям нашел, что тут ничего нет такого, что бы отводило его от религии, напротив, он сделался еще более привязанным к церкви и исправным в своей должности. Посему заключаю, что связи его не могут быть вредны. По моим правилам, хотя и не стесняю я ничьей совести, но с другой стороны не терпел бы, если бы открылось что-либо против церкви или гражданского порядка. Надеюсь, что сии строки вас успокоят, пребываю вам благосклонным» [5, с. 17-18].
Письмо государя послужило своего рода и поддержкой молодого Милорадовича в его увлечении духовным учением общества Татариновой, тем более что Александр I, возвратясь из очередного путешествия по стране, во время строевого смотра гвардейского корпуса и церемониального марша вызвал из строя А.П. Милорадовича и сказал: «Я был у ваших родителей в Чернигове. Они здоровы и кланяются Вам. Я их на ваш счет успокоил».
Однако спокойствие в доме Г.П. Милорадовича длилось недолго. Алексей, желая посвятить себя служению богу, не считал возможным оставаться на военной службе, и в январе 1820 г. под предлогом слабого здоровья вышел в отставку. Поступив в канцелярию своего дяди, петербургского военного генерал-губернатора М.А. Милорадовича чиновником особых поручений, Алексей все свободное от службы время проводил среди «братьев во Христе», жертвуя при этом значительные суммы денег, получаемых из дома.
Теория и история государства и права
Разгневанный отец перестал высылать деньги «заблудшему» сыну. Чрезмерное милосердие Алексея, раздававшего все деньги бедным, вынуждало его самого жить в долг, который постоянно рос, достигнув к моменту его смерти в июне 1825 г., 15 тыс. рублей. И лишь в 1838 г. выросший до 40 тыс. рублей долг был погашен старшим братом покойного Александром [6, с. 132].
Практически поселившись у Е.Ф. Татариновой, проживавшей на квартире своей матери в Михайловском замке, Алексей Милорадович стал редко посещать дома своих близких родственников графа В.П. Кочубея и графа М.А. Милорадовича, графини А.И. Безбородко и др. Вскоре, как уже отмечалось, братья Алексей и Дмитрий Милорадовичи были завлечены придворным лакеем Кобелевым в секту Кондратия Селиванова, по указанию которого продолжалось оскопление посещавших его дом людей.
Это известие ускорило развязку дела Кондратия Селиванова. 7 июля 1820 г. при активном участии В.П. Кочубея и М.А. Милорадовича Особый комитет принял решение о высылке Селиванова из столицы и заточении в Суздальский Спасо-Ефимовский монастырь [3, с. 56]. Получившее одобрение государя решение комитета было приведено в исполнение. 13 июля 1820 г. санкт-петербургский полицмейстер И.С. Горголи в строжайшей тайне забрал в два часа ночи из дома скопцов их главного «искупителя и спасителя» Кондратия Селиванова и по распоряжению Александра I с полным удобством отправил его в монастырь в коляске, которая обошлась казне в 1700 руб. Об этом в предписании В.П. Кочубея на имя военного генерал-губернатора столицы М.А. Милорадовича разъяснялось, что государь-император желает «дабы человек сей во время пути имел все выгоды, какие нужны быть могут ему по престарелым летам и из уважения к человечеству, сколь впрочем, ни суть преступны правила ереси, кои он столь долго распевал». Вслед за этим глава МВД передал военному генерал-губернатору повеление царя собрать немедленно столичных скопцов и прочесть им последнее слово монарха (написанное А.Н. Голицыным. — Авт.) «О предмете, столь долго истощавшем его милосердие».
15 июля 1820 г. М.А. Милорадович вместе с полицмейстером И.С. Горголи и племянником Алексеем приехал в дом Солодовникова и огласил находившимся там столичным скопцам (отдельно мужчинам, отдельно женщинам) это «последнее слово монарха» (текст его нами не обнаружен. — Авт.). Затем губернатор, объявив о вреде оскопления, заявил о том, что Селиванов нарушил слово, данное правительству, и вновь взялся за обман людей, поэтому было решено отправить его в монастырь доживать свои дни. Присутствующий молодой Алексей Милорадович также «горячо восстал» против скопчества.
Следует заметить, что после ссылки Селиванова в монастырь племянники Кочубея и Милорадовича отошли от скопцов и полностью переключились на общество Татариновой, которое существовало до мая 1837 г. Лишь по велению Николая I оно было запрещено, а его глава Е.Ф. Татаринова отправлена в монастырь [7, с. 313; 8, с. 4—13; 9, с. 48; 10, с. 52; 11, с. 241, 243; 12, с. 862; 13, с. 49].
Возвращаясь к истории высылки из столицы К. Селиванова, важно заметить, что его водворение в монастырь осуществлялось в строжайшей тайне. Контроль за соблюдением установленного режима его содержания, состоянием здоровья и поведения возлагался на губернские власти и настоятеля монастыря архимандрита Парфения.
В предписании управляющего МВД В.П. Кочубея на имя исполняющего должность гражданского губернатора Владимирской губернии от 6 июля 1820 г. сообщалось о том, что под строгим присмотром отправляется в Спасо-Ефимовский монастырь начальник секты скопцов, именующий себя и от единомышленников своих называемый «искупитель и спаситель». Далее излагались требования, которые должны неукоснительно соблюдаться местными властями при содержании в монастыре этого начальника скопческой секты. Кстати, в инструкции МВД фамилия Селиванова не упоминалась, а в переписке он проходил как «секретный арестант» или «начальник скопцов».
В обязанность гражданскому губернатору вменялось, что «сей начальник скопцов ни с кем не должен иметь никаких сношений; ему не доставлять ни посылок, ни подаяний, ни писем; должен быть удален от всякого сношения с людьми посторонними. Обеспечить сохранение в строжайшем секрете его местонахождение в сем монастыре. Если же будут стекаться к нему люди сей секты, то полицейскими мерами отправлять их обратно, не допускать им проживать рядом. Каждый месяц доносить в МВД о состоянии здоровья этого человека, о его поведении, о движениях его единомышленников, о приезде их и прочее. Сие предписание должно сохранено быть вами в тайне» [14, л. 2—4].
К «Предписанию.» управляющего МВД прилагалось «Отношение.» к местному настоятелю монастыря архимандриту Парфению, подписанное 7 июля 1820 г. митрополитом Новгородским и Санкт-Петербургским Михаилом. В нем подробно излагались жесткие условия содержания начальника скопцов в Спасо-Ефимовском монастыре. Предписание, состоявшее из девяти пунктов, гласило:
1. По высочайшему повелению препроводится на жительство в монастырь ... под присмотр старик, начальник секты скопцов, именующий себя и от единомышленников своих называемый «искупителем и спасителем».
2. По высочайшему повелению. принять его в монастырь с человеколюбивою ласковостью, с христианским расположением сердца, из сострадания к старости его и из сожаления о заблуждении его, и поместить его в келье, которая бы служила по уединению своему к спокойствию его и к благоразмышлению, имея над ним такой присмотр, какой предписан будет от правительства.
3. Для присмотра и услуг приставить ему людей немолодых, в христианских правилах опытных и постоянных, дабы не могли быть совращены от него в пагубное скопчество.
4. Посторонних к нему не допускать, дабы не было у него тайного сношения с единомышленниками и чтобы он не мог распространять ложного учения своего.
5. Не допуская посторонних видеться с ним, не принимать и не доставлять ему писем и присылок под видом милостыни и приношений, а поступать с ним узаконенным порядком или как назначено будет от правительства.
Николаенко П.Д. Оролиуправляющего МВД графа В.П. Кочубея..
6. Вам, по настоятельской должности и по обязанности духовного звания, надобно часто посещать его и беседовать с ним об истинных средствах к спасению, каковы суть: живая вера в сына Божия, воплотившегося в Господа Иисуса Христа, чтение Слова Божия и частое употребление таинств церковного покаяния и причащения тела и крови Христовой, с искренним желанием через то приобрести истинное очищение сердца и действительное убеление души.
7. Для сего назначить ему из братии духовной человека благонравного и сведущего, который бы также по временам посещая его, располагал к чтению Слова Божия и к молитве, занимаясь с ним таковым чтением и отправляя у него келейное монашеское правило;
8. При употреблении таковых в обращению его из настоящего заблуждения средств, примечать как за наружным поведением его, так и за внутренним расположением, испытывая совесть и мысли его, доводя до откровенности в рассуждении сердечных чувствований его благовейными духовными беседами с ним;
9. И в каком положении когда он будет находиться, по секрету доводить до сведения г. министра духовных дел и народного просвещения князя (А.Н.) Голицына по третьям года [3, с. 96—97].
Однако меры, предусмотренные в предписаниях МВД и церковного руководства по сохранению в тайне места нахождения предводителя скопцов, желаемых успехов не принесли. Уже через несколько недель после высылки Селиванова из столицы его единомышленники появились в Спасо-Ефимовском монастыре. По этому случаю архимандрит Парфений доносил местному начальству, что 20 августа 1820 г. суздальский мещанин Михайлов, а 25 августа петербургский купец Солодовников приходили в монастырь под видом богомоления и просили у него дозволения «посмотреть арестантов и раздать им милостыню по рукам». По велению городничего они были удалены из города [3, с. 98].
По сохранившимся в архивах Особенной канцелярии МВД ежемесячным рапортам губернатора Владимирской губернии на имя министра внутренних дел можно достоверно утверждать, что попытки скопцов установить личные контакты со своим главным начальником не увенчались успехом. Утверждения о том, что после заточения в монастырь К. Селиванов там «жил свободно и принимал учеников» не соответствует действительности. [15, с. 411].
Спустя два года после заключения Селиванова, 14 августа 1822 г., владимирский гражданский губернатор Апраксин доносил В.П. Кочубею о том, что содержащийся в Суздальском монастыре под секретным караулом старик, начальник скопческой секты, в течение минувшего июля находился в положении здоровья посредственном, и никаких происков со стороны его единомышленников не замечено.
Донесения местных властей в МВД о состоянии здоровья и поведении «секретного арестанта» аналогичного содержания сохранились в архивохранилище за 1822-1823 гг. [14, л. 67—80].
По высочайшему повелению на содержание «секретного арестанта» в монастыре из казны выделялась крупная сумма — 550 рублей в год [14, л. 68]. Об этом министр финансов граф Гурьев ежегодно письменно уведомлял главу МВД.
«Искупитель и спаситель» Кондратий Селиванов содержался в монастыре почти 12 лет, до самой смерти, которая последовала с 19 на 20 февраля 1832 г. Погребен в монастыре. Ходили слухи, что перед смертью он признал свои грехи.
«Безвестный и безымянный бродяга, невежда, не знавший грамоты, каторжник, высеченный кнутом, в продолжении стольких лет, на глазах правительства, мог играть и доиграть до конца такую невообразимо чудовищную роль: роль самозванца — царя (Петра Ш) и самозванца — Бога», — выражает удивление В. Кельсиев, исследовавший историю раскольников [3, с. 98].
Случай с К. Селивановым свидетельствует о том, насколько долго шло пробуждение императора Александра I и его правительства от «летаргического сна», вызванного увлечением религиозным мистицизмом, и как непросто было приступить к осуществлению решительных мер против различных сект, масонских лож и тайных обществ.
В заключение следует отметить, что в этом деле самым активным образом действовал управляющий МВД В.П. Кочубей. Это можно объяснить не только его служебным долгом, но и личными интересами, связанными с заботой о судьбе своих племянников.
Итак, меры, принятые МВД летом 1820 г. по изоляции лидера скопцов К. Селиванова и ограничению деятельности сектантов-мистиков явились первым решительным шагом правительства Александра I в борьбе против тайных обществ декабристов и масонских лож в России.
Список литературы
1. Кутепов, К. Секты хлыстов и скопцов. — Ставрополь. 1900.
2. Чтения в обществе истории и древностей российских. — М., 1872. — № 3.
3. Кельсиев, В. Сборник правительственных сведений о раскольниках. — Вып. 3. — Лондон, 1862.
4. Вигель, Ф. Ф. Записки. - М., 2000.
5. Русская старина. — 1895. — Т. 84. — № 11.
6. Русский архив. — 1871. — Приложение «О роде дворян и графа Милорадович».
7. Русский биографический словарь. Рейтерн-Рольцберг. — СПб., 1913.
8. Липранди, Ш. П. О секте Татариновой. — М., 1868.
9. Дубровин, Н. Ф. Наши мистики-сектанты // Русская старина. — 1895. — Т. 84. — № 10.
10. Дубровин, Н. Ф. Наши мистики-сектанты // Русская старина. — 1895. — Т. 84. — № 12.
11. Дубровин, Н.Ф. Наши мистики-сектанты // Русская старина. — 1895. — Т. 85. — № 2.
12. Русский архив. — 1867.
13. Русский архив. — 1900. — Кн. 3.
14. ГАРФ. Ф. 109. Оп. 229. Д. 19.
15. Бондаренко А.Ю. Милорадович. — М.: Молодая гвардия, 2008.
