CC BY
710. О методологии выбора и оценки приоритетов высшего профессионального образования,
ориентированного на решение задач государственной научно-технологической политики
10.1. Исторические корни проблемы
Взаимосвязь проблемы подготовки научной и инженерно-технологической элиты на базе высшей школы в интересах развития экономики вообще и индустриального производства в особенности четко прослеживается лишь в первой половине XX столетия.
В точном смысле слова высшее профессиональное образование возникло в Европе в XIII в. в связи с появлением первых университетов. Однако средневековое университетское образование было целиком гуманитарным. Университеты строились по единой схеме и состояли из четырех факультетов: философский (подготовительный), юридический, богословский и медицинский. Выпускники университета решали основные государственные задачи: управление государством и поддержание правопорядка, обеспечение духовно-культурной жизни общества и здравоохранение. Инженерное образование, прежде всего для нужд гражданского и военного строительства, осуществлялось в порядке личного ученичества примерно так же, как подготовка подмастерьев в цехах средневековых ремесленников. Знания и навыки,
необходимые для производственной деятельности и сельского хозяйства, формировались в процессе бытовой и производст-
венной практики. Связь между высшим образованием и потребностями экономики полностью отсутствовала.
С возникновением классической европейской науки (XVII в.) университеты несколько расширили круг изучаемых дисциплин. Видное место в университетской системе заняли математика, география, науки о жизни, затем физика и позже химия. Однако прямой связи, взаимодействия, а тем более системной интеграции науки, образования и хозяйственной деятельности (особенно промышленности) все еще не было. Индустриальная революция XVIII—XIX вв. была осуществлена изобретателями, инженерами-организаторами, не имевшими, как правило, университетского образования. Впрочем, первые шаги в направлении связи академического университетского образования с экспериментальной наукой были сделаны уже в самом начале XVIII в., благодаря поистине революционному предложению Лейбница создавать в университетах экспериментальные лаборатории для осуществления двух целей: проведения эмпирических научных исследований и подготовки студентов к экспериментальной исследовательской деятельности. Именно реализация этой идеи сделала в дальнейшем европейские и американские университеты центрами фундаментальных естественнонаучных исследований.
Интеграция науки и промышленности началась лишь в середине XIX в., а осознание необходимости включения в круг университетских дисциплин инженерных и технологических знаний и появление соответствующих факультетов в университетских структурах относится к концу XIX - началу XX в. Университеты становятся главными генераторами идей, создателями новых инженерно-технологических лабораторий и центров, разработчиками новых образцов промышленной продукции, инструментов, приборов, материалов, средств развития и поддержания сельского хозяйства. Однако цепочка "наука - образование - технология -производство - рынок" все еще не сложилась в современном виде, а прямой массовый спрос на научные знания со стороны государства и особенно экономики, возникает лишь в конце 30-х и 40-е годы, прежде всего в связи с военными заказами. Этот массовый спрос вырос не на пустом месте. Он постепенно нарастал на протяжении первой половины ХХ в. Русско-японская война 1905 г., Первая мировая война и последующее развитие самолето- и автомобилестроения, радио- и телефонной связи, создание первых телевизионных приемников и передатчиков
содействовали все более частым контактам академических исследователей, инженеров, технологов и предпринимателей. Во время Второй мировой войны 1939-1945 гг. важность научной компоненты промышленности была продекларирована на государственном уровне во многих развитых странах (работа над атомным оружием, создание реактивных двигателей, реактивного оружия и авиации, новых систем связи, химического и бактериального оружия, антибиотиков и т.д. и т.п.) и получила государственную поддержку.
Тем не менее, лишь в послевоенный период осознается решающая роль высшего профессионального образования как фундаментального фактора военного могущества, политического успеха и механизма решения внутренних и геополитических проблем в условиях биполярного мира.
Важнейшими вехами в понимании влияния высшего образования на внутреннюю и международную жизнь наиболее развитых стран стали открытие и использование в мирных и военных целях атомной энергии, создание баллистических ракет и реактивной авиации, изобретение современных компьютеров и главным образом запуск первого искусственного спутника Земли. Последнее событие в прямом смысле слова вызвало шок в Америке и странах Западной Европы. Стало совершенно очевидно, что успехи советской военной промышленности и особенно аэрокосмического комплекса, а также ВПК в целом есть следствие продуманной тесной связи советской высшей школы с задачами оборонной промышленности и нуждами государственного строительства. Это привело к решительному изменению в области государственной поддержки интеграции науки, высшего профессионального образования и промышленности в западных странах.
В настоящее время в странах, вступивших в стадию постиндустриального информационного развития, этот процесс привел к серии реформ высшего образования и организации науки.
В России после десятилетнего (1990-1999) кризиса науки и высшей школы наступает этап их частичной стабилизации и создаются организационные и экономические предпосылки для последующего перехода к постепенному развитию. Перефразируя известный афоризм Экклезиаста, можно сказать, что период "разбрасывания камней" закончился. Наступает время "собирать камни". Для того чтобы деятельность в этом направлении была эффективной, необходимо решить ряд процедурных и концеп-
туальных методологических проблем. Для четкого понимания условий и способов их решения следует рассмотреть некоторые принципиально важные глобальные и региональные процессы, приведшие к гигантским изменениям в жизни нашего общества в последней четверти XX в., и их влияние на развитие российской высшей школы.
10.2. Глобальные трансформации и проблемы высшей школы России
В конце 60-х годов нашего века наиболее проницательные исследователи глобального процесса развития отчетливо зафиксировали факт начального этапа перехода общества к новой цивилизации. Общее предчувствие этого процесса можно найти в работах мыслителей 20-30-х годов. "Закат Европы" Шпенглера, работы Ортега-и-Гассета, "Кризис европейской науки" Гуссерля и множество других публикаций зафиксировали кризис классической индустриальной цивилизации и культуры. Стержнем этой цивилизации было индустриальное производство. На его базе осуществлялась первоначальная интеграция науки и промышленности, с одной стороны, науки и высшего профессионального образования - с другой. Однако контуры новой цивилизации не были еще достаточно четко прорисованы. В конце 60-х годов Бэлл, а затем Бжезинский, Тоффлер, Друкнер и др. определили новую цивилизацию как постиндустриальное, или информационное, общество. Теперь мы можем добавить еще пару синонимов: общество высоких технологий или общество, основанное на знаниях. Эти понятия фиксируют разные срезы одного и того же цивилизационного процесса. Однако термин "общество, основанное на знаниях" нуждается в некоторых пояснениях.
Знания играли важную роль и в первобытном, и в традиционном, и в индустриальном обществах. Именно способность аккумулировать, наращивать и транслировать знания от поколения к поколению стала со временем фундаментальным отличительным свойством человеческого общества. Однако в наши дни возникла совершенно новая ситуация, состоящая в том, что главным фактором социально-исторического развития все в большей степени становятся не любые, в том числе бытовые, повседневные знания, а знания и информация, требующие особой, прежде всего университетской, подготовки, что и привело к возникновению
высокопрофессионализированной индустрии знания, а слой людей, особенно в высокоразвитых странах, имеющих высшее профессиональное образование, неуклонно и стремительно растет (в США, например, он составляет около 25% населения). Именно в этом смысле понятия "общество, основанное на знаниях" и "общество высоких технологий" оказываются почти синонимичными.
О том, что важнейшим фактором экономической и социальной жизни в ближайшем будущем станут информация и информационные технологии, австралийский экономист Кларк говорил еще в 40-е годы [40]. Но реальностью эти феномены стали лишь с появлением современных вычислительных машин и телекоммуникаций, основанных на применении спутников, оптоволоконных кабелей, микропроцессорной аппаратуры и т.п.
В начале 70-х и конце 80-х - начале 90-х годов в структуре глобальных трансформаций выявились два важнейших процесса, ускоривших формирование новых цивилизационных структур, прежде всего в высокоразвитых странах.
Первый процесс связан с политическим и экономическим кризисом 1973 г., второй - с изобретением и производством персональных компьютеров (1972-1973).
Совпадение во времени этих двух разных по природе процессов может казаться чисто внешним. В действительности же оно обеспечило взаимодействие и слияние широкого спектра их последствий в один процесс глобальных трансформаций, результаты которого теперь уже совершенно очевидны. Поражение в арабо-израильской войне 1973 г. подтолкнуло богатые нефтью арабские страны использовать свои энергетические ресурсы как средство политического давления на могущественные промыш-ленно развитые страны (ПРС). Предполагалось, что подъем цен на нефть и сырьевые ресурсы заставит страны Западной Европы, США и Канаду изменить свой внешнеполитический курс. Однако результат, как это часто бывает, оказался прямо противоположным. Используя свой гигантский научный и технологический потенциал, ПРС осуществили мощные экономические и технологические модификации, благодаря которым было минимизировано потребление энергии на единицу продукции, уменьшена зависимость индустриальных стран от производителей сырья. Ряд производств были перенесены в развивающиеся страны, а в ПРС начали стремительно развиваться высокие технологии. "С 1973 по 1985 г. валовой национальный продукт основных развитых стран
увеличился на 32%, а потребление энергии - всего на 5%; во второй половине 80-х и в 90-е годы дальнейший хозяйственный подъем происходил уже на фоне абсолютного сокращения энергопотребления. При выросшем в 2,5 раза валовом национальном продукте Соединенные Штаты используют сегодня меньше черных металлов, чем в 1960 г.; сельское хозяйство -одна из наиболее энергоемких отраслей - сократило прямое потребление энергии с 1975 по 1987 г. в 1,5, а общее (включая косвенное потребление) - в 1,65 раза, и подобные примеры можно продолжать как угодно долго" [12, с.6-7].
Создание и массовое производство персональных терафлопных суперкомпьютеров, новых полупроводниковых материалов и новейших средств связи, грандиозное возрастание мощности микросхем привели к резкому изменению систем государственного корпоративного управления, перманентной модернизации производства, радикальному изменению расселения, общения и бытовой деятельности людей. Возникли два совершенно новых экономических сектора: сектор услуг и сектор информационной деятельности. В результате сложилась новая четырехсекторная экономика:
1) добывающая промышленность и сельское хозяйство;
2) обрабатывающая промышленность;
3) сектор услуг;
4) информационный сектор.
"Если в классическом индустриальном обществе главенствовали два первых сектора, дававших в крупнейших промышленных странах 80-90% ВНП, а наиболее быстро развивавшимся социальным слоем был промышленный и сельскохозяйственный пролетариат, то в современных развитых странах (страны ЕС, США, Канада, Япония) картина уже совершенно другая. В США, например, в сельском хозяйстве работают 2% трудозанятых, в добывающей и обрабатывающей промышленности - 13, в секторах услуг и информации - около 85%. В некоторых районах США (Нью-Йорк, Сан-Франциско, Бостон) эта цифра достигает 92%. В странах Западной Европы и Японии она варьирует от 71 до 78%. Даже в России, несмотря на все экономические и социальные трудности, порожденные неумелыми реформами, в 1995 г. число трудозанятых в секторах услуг и информации перевалило за 50%. В 1995 г. в США в здравоохранении, научных исследованиях, сфере образования и производства нематериальных научных
продуктов и программного обеспечения производилось почти 43% ВНП" [13].
Совершенно ясно, что эти гигантские структурные социально-экономические изменения были порождены возникновением и развитием принципиально новых технологий, получивших название высоких или наукоемких. Они в свою очередь могли возникнуть и развиваться лишь вследствие импликации результатов современной науки. Наука же оказалась способной к экспоненциальному росту и быстрому внедрению своих результатов благодаря массовой подготовке специалистов высшего профессионального уровня в системе высшей школы. Ориентация вузов развитых стран, вступивших на путь построения информационного общества, на подготовку кадров, обеспечивающих реализацию научных и технологических приоритетов, стала делом, представляющим первостепенный интерес как для государства, так и для частного корпоративного сектора экономики.
Еще более мощное воздействие на глобальный процесс и социально-экономические трансформации оказал тот факт, что высокие технологии и наукоемкие продукты стали наиболее рентабельными сферами для инвестиций и капиталов. Это привело к тому, что на протяжении 90-х годов постиндустриальные страны начали направлять до 80% инвестиций именно в эти отрасли производства, увеличив вложения в экономику друг друга и частично сократив инвестиции в экономику развивающихся стран.
Для наращивания высокотехнологичных производств необходимо было постоянно все в большей степени поддерживать развитие науки и высшего профессионального образования, которое является предпосылкой и условием быстрого развития и качественной модификации фундаментальных и прикладных исследований, реализуемых в экономике. Процесс экономического развития приобрел совершенно новый характер: третий и четвертый секторы экономики - услуги, знания и информация -стали играть лидирующую роль, оттесняя первый и второй секторы и становясь цивилизационной детерминантой общества. Эта тенденция была заметна уже с середины XX столетия. "Если в весьма благополучные времена, предшествовавшие Великой депрессии, в США на 100 занятых приходилось только три выпускника колледжа, то в середине 50-х годов их число увеличилось до 18; количество научных работников в исследовательских учреждениях выросло более чем в десять раз только с начала 30-х
по середину 60-х годов, а доля управленческого персонала на предприятиях возросла с 4% в 1940 г. до 14 в 1990. Производство информационных услуг возросло - с 4,9 до 6,7% ВНП, доля ВНП, используемая на образование, увеличилась в период с 1949 по 1969 г. более чем вдвое (с 3,4% до 7,5). В целом же за два десятилетия, прошедших после окончания Второй мировой войны, расходы США на НИОКР выросли в 15 раз, а расходы на все виды образования - в шесть, хотя сам ВНП лишь утроился" [13, с.6].
Таким образом, не только была завершена интеграция науки, образования, сфер услуг и информации, но и достигнута переориентация почти всех образовательных структур на решение научных, технологических и социальных проблем постидуст-риальных обществ. В ходе этой бескровной и почти невидимой революции начали складываться новая методология и новые требования к выбору и оценке приоритетов высшего и профессионального образования.
10.3. Роль методологии в разработке стратегии высшего образования
Один из наиболее известных социальных мыслителей XX в. Макс Вебер, признавая важность методологии для осознания сложившейся практики исследований, иронически замечает, что ее польза для новых творческих решений не больше, чем польза анатомии для умения ходить. Это верно. Но если анатомия не учит ходить, то это не значит, что она бесполезна. Есть виды деятельности, где без нее просто нельзя обойтись, например, провести успешную хирургическую операцию или поставить диагноз, сделать современную, эргономически безупречную систему управления реактивным истребителем или автомобилем.
Чтобы понять значение методологии в процессе выбора и оценки приоритетов высшего образования, необходимо уяснить, что мы понимаем под методологией. "Методология" - термин многозначный и имеет несколько интерпретаций. В данной работе принимается регулятивно-прагматический взгляд на методологию.
Лучше всего смысл понятия "методология" проясняется на основе его сравнения с понятием "теория".
Теория, или, точнее, научная теория, представляет собой систему правил и принципов (т.е. исходных положений), регулирующих функционирование и развитие изучаемых объектов. Она
описывает устойчивые, повторяющиеся свойства и отношения, имеющие универсальный характер в изучаемой области. В естественных и общественных науках такая универсальность выступает как закон данной предметной области.
Методология представляет собой систему правил и принципов деятельности с изучаемыми или создаваемыми объектами. Они рационализируют и регулируют эту деятельность и являются основой выработки решений, реализуемых в данной деятельности с данными объектами в фиксированной предметной области.
Эти общие представления о методологии должны быть специфицированы по отношению к конкретным проблемам, обсуждаемым в данной работе.
Итак, здесь под методологией понимается система принципов и правил, регулирующих процедуру выбора, коррекции и оценки содержания, а также механизмов и целей подготовки специалистов высшей квалификации для удовлетворения потребностей государства, хозяйственных структур и развития тех направлений научного и технологического прогресса, которые представляют наибольший интерес для государства и общества. Этим сразу же подчеркивается то, что процесс "выбора и оценки" образовательных приоритетов носит рациональный характер и не должен зависеть от произвола лиц, принимающих решения, и частных, корпоративных и иных интересов. Одновременно с этим учитывается, что в сфере высшего образования играют роль разные интересы и что, например, государственная поддержка высшего образования диктуется интересами и потребностями, не полностью совпадающими с интересами хозяйствующих субъектов, частных лиц и т.д.
Поскольку в настоящее время в России отсутствует сколько-нибудь четкая, согласованная и принятая всеми ветвями власти государственная стратегия и политика развития страны, то стратегические решения в области высшего образования могут базироваться лишь на общих представлениях о государственных интересах, по крайней мере, на современной стадии развития России. Они и будут рассматриваться как исходные в данной работе.
Эти интересы в самом общем виде можно представить следующим образом.
Первое. Государство прежде всего заинтересовано в расши-
рении на легитимной основе налогооблагаемой базы, так как в демократическом обществе и в мирных условиях она является основным источником пополнения бюджета, который обеспечивает жизнедеятельность государственных структур, науки, культуры, в значительной степени национальной образовательной системы, здравоохранения, обороны, функционирование государственного и муниципального аппарата, социальную сферу и внешнеполитическую деятельность.
Второе. Расширение налогооблагаемой базы может осуществляться тремя способами: увеличением состава налогооблагаемых объектов и процессов, ростом общей суммы налогов (что не исключает, а предполагает снижение отдельных налогов и других государственных сборов при условии интенсивного развития различных сфер производства и услуг, создающих конкурентоспособную продукцию) и существенной интенсификацией производительной эффективной деятельности во всех четырех сферах экономики (добывающем и обрабатывающем производстве, системе услуг и информации и индустрии знаний).
Поскольку, как было сказано выше, в постиндустриальных информационных обществах наиболее рентабельными являются высокие технологии, сферы услуг и информации (они же являются и наиболее привлекательными с точки зрения инвесторов), то именно они должны представлять наибольший интерес для рационально функционирующего государства и именно они должны обеспечиваться специалистами высшей квалификации в первую очередь. При этом следует помнить, что эффективность всех сфер экономики напрямую зависит от внедрения высоких и наукоемких технологий, а последние - от качества занятых в них кадров и уровня развития науки.
Третье. Важнейшим условием, обеспечивающим восходящее развитие экономики, является социальная устойчивость и способность демократического общества к быстрому и ненасильственному разрешению возникающих время от времени социальных конфликтов и легитимному устранению элементов социальной напряженности. Государство должно обеспечивать проектирование и реализацию социальных проектов, создающих социальный и бытовой комфорт, нормализацию демографической и экономической ситуации в стране, поддержание культурных институтов и всего того, что повышает качество жизни. Социальный комфорт и качество жизни являются основными показателями устойчивого
развития. Поэтому следующим по значению приоритетом высшего уровня в сфере подготовки национальных кадров является создание корпуса высококвалифицированных специалистов, предназначенных для нужд государственного и муниципального управления, решения социальных проблем, конструирования, проектирования и реализации оптимальных моделей и вариантов общественного развития и жизнеустройства.
Таким образом, выбор и оценка образовательных приоритетов в широком смысле определяются общими потребностями государства, в более же узком смысле выбор приоритетов высшего образования должен быть ориентирован на поддержку и развитие наиболее важных с точки зрения конкретного общества направлений развития науки, технологии и инженерного дела, а также социально-гуманитарных направлений деятельности, призванных обеспечить социальную устойчивость, мобильность, динамическое развитие, рациональное управление и наращивание духовно-культурного потенциала. Именно эти приоритеты обеспечат развитие высоких и наукоемких технологий, непрерывный подъем опирающихся на них секторов народного хозяйства и повышение уровня общесоциального и бытового комфорта.
Образование, наука и технология являются ключевыми факторами, от которых сегодня зависит развитие экономики и социальной сферы. Укажем в этой связи, что количество и качество трудозанятых, имеющих высшее профессиональное образование, напрямую коррелирует с благосостоянием, стабильностью и экономической мощью общества. В США на 100 трудо-занятых в возрасте 25-64 лет 35 имеют высшее образование, в Канаде - 30, в Швейцарии - 28, в Японии и Швеции - 21, в Финляндии - 18, в Германии - 17, в Англии - 15, во Франции - 14 (данные 1994 г.) [32]. Эти же страны входят в число 20 самых богатых в мире.
Поэтому естественно, что университеты, а также общеобразовательные школы, создающие кадры специалистов высшего класса, определяющих своей деятельностью состояние и перспективы научно-технологического, интеллектуального потенциала общества, находятся в центре внимания всех развитых и развивающихся стран и прежде всего постиндустриальных обществ. По абсолютным значениям ассигнования на образование как государственных, так и частных учебных заведений растут иногда даже быстрее, чем ассигнования на науку.
За послевоенные годы на протяжении второй половины XX в. в США, странах Западной Европы, Японии, Канаде и азиатских государствах, вступивших на путь интенсивного развития, реформы образовательных систем, включающих школы, университеты и структуры постуниверситетского образования, стали перманентным явлением. Значительный опыт в этой области был накоплен в Советском Союзе, а позднее в России периода "демократических" реформ. При этом следует отметить, что форма, содержание и общее направление модернизации систем образования чрезвычайно тесно связаны не только с экономикой и уровнем технологического развития страны, но и с ее культурой, национальным менталитетом, характером социальных отношений. Поэтому простой перенос организационных форм, методов и способов подготовки специалистов высшего уровня одной страны в другую фактически невозможен, и попытки подобного рода всегда были обречены на фиаско. При этом следует также учитывать, что финансовые, кадровые, информационные и материально-технические возможности различных стран заметно отличаются. Вследствие этого объективные возможности и условия для поддержки приоритетных направлений в образовании должны распределяться так, чтобы не "размазываться" по всей образовательной системе, а концентрироваться в точках максимального роста и эффективности. Следует учитывать и ряд социальных факторов, связанных с доступностью образования различным слоям населения, временем, затрачиваемым на его получение, возможностью трудоустройства выпускников вузов и специалистов с поствузовским образованием, а также получения дополнительного образования и переквалификации. Последнее особенно важно в связи с чрезвычайно быстрыми темпами модернизации как в сфере производства, так и в сферах услуг и информации, основанных на стремительно изменяющихся высоких и особенно информационных технологиях.
Все вышесказанное позволяет сформулировать некоторые исходные методологические принципы и правила выбора и оценки приоритетов в области образования, которые в самом сжатом виде могут быть представлены так:
1) методология выбора и оценки образовательных приоритетов должна строиться на сравнительном анализе опыта передовых стран, добившихся наиболее значительных успехов в развитии
школьного, вузовского и послевузовского образования, а также в создании систем непрерывного образования, повышения квалификации и переквалификации, особенно трудозанятых учителей, исследователей всех уровней, инженеров, менеджеров, изобретателей и социальных специалистов, а также специалистов в области здравоохранения, экологии и национальной безопасности. Цель такого сравнительного анализа - выявить не только позитивные, но и негативные результаты образовательных реформ;
2) учет тенденций развития мировой экономической системы, общих прогнозов научно-технического прогресса и определение областей социально-экономической деятельности, в которых наиболее интенсивно будет возникать спрос на специалистов высшего уровня соответствующего профиля. Игнорирование или недоучет мировых тенденций могут привести к невостребованности объективно возникающих видов образования в своей собственной стране и к эмиграции молодых специалистов высшего уровня в страны, где спрос на такое образование имеется;
3) учет текущих и перспективных потребностей национальной экономики, науки, технологии и социально-культурной сферы, а также различных административно-территориальных образований страны. Это правило предполагает учет реальных возможностей каждого региона в области подготовки вузовских выпускников для удовлетворения спроса данного региона;
4) четкое разграничение уровней образовательных приоритетов и установление их взаимосвязи. Для реализации этого правила необходимо уточнить понятие "образовательный приоритет". Забегая вперед, нужно указать, что приоритетными могут быть те или иные учебные заведения (исследовательские университеты, учебно-промышленные комплексы и т.д.), те или иные специальности (в России зарегистрировано свыше 400 специальностей для выпускников вузов), конкретные методы обучения (проективная инженерная подготовка, использование активных обучающих компьютерных программ, электронное дистанционное или контактное образование, традиционные лекционно-семинарские или производственные и практические тренинговые занятия и т.п.). При этом применительно к системе образования следует говорить о структуре иерархически построенных приоритетов и предпочтений в той или иной
системе поддержки: параллельной или последовательной системы финансирования, конкурсной или директивной поддержки и т.д.;
5) ресурсная обеспеченность приоритетов. Этот принцип состоит в необходимости проанализировать реальные возможности для осуществления тех или иных программ предпочтения. Здесь требуется использование многокритериального подхода, учитывающего не только наличие, но и качество профессоров и преподавателей, качество материально-технической базы вузов, обеспеченность образовательного процесса информационными ресурсами, возможность стажировок и проведения научно-исследовательской работы в период процесса обучения. Так, прогрессивное само по себе требование завершать учебный вузовский процесс на базе предприятий, фирм и организаций, где предполагается последующая работа выпускников, оправдано лишь в том случае, если это передовые организации с современными технологиями и продвинутыми организационно-управленческими формами. В противном случае выпускники, особенно по приоритетным специальностям, могут накопить лишь негативный опыт, так как практика, проводимая на отсталых предприятиях с устаревшей технологией, оборудованием и организационными формами, может привести к освоению молодыми специа-листами устаревших приемов работы и навыков организа-ционной, исследовательской и инженерной деятельности;
6) связь выбора и оценки образовательных приоритетов с приоритетами в науке и технологии.
Здесь мы подходим к ключевому для данной работы вопросу. Дело в том, что в передовых странах Европы, Америки и Азии, вступивших в стадию постиндустриального развития общества, построенного на знаниях, само понятие "приоритеты науки и технологии" в нашем, российском, смысле, не употребляется. Поскольку эти страны на протяжении столетий или, по меньшей мере, нескольких последних десятилетий, находятся в системе глобальных рыночных отношений, государства оказывают поддержку с точки зрения финансовой подпитки и законодательного обеспечения, налоговых льгот и преференций не каким-то раз и навсегда установленным формальным образом приоритетам, а конкретным проектам, получившим поддержку и признание со стороны национальных производителей и государст-
венных структур в качестве начинаний, способных принести максимальную выгоду обществу. Их осуществление укрепит позиции этих стран на мировых рынках наукоемкой продукции и высоких технологий, будет содействовать расширению налогооблагаемой базы, национальной безопасности и окажет радикальное влияние на улучшение экологической, демографической, социально-культурной и урбанистической ситуации в каждой данной стране. Такие проекты проходят тщательный отбор на основе сложившейся методологии выбора и оценки научных достижений и технологических решений. К их числу могут принадлежать также механизмы модернизации организационных форм производства, науки и образования, социальные проекты и т.д.
Известно, что основные области деятельности, имеющей с точки зрения мирового научного сообщества и мировых политических элит наибольшее значение для перспектив устойчивого развития, были зафиксированы в целом ряде документов, начало которым положила знаменитая "Повестка дня на XXI в.", принятая в 1992 г. в Рио-де-Жанейро. Однако каждое продвинутое государство, соразмеряя свои усилия с задачами глобального развития науки и технологии, отдает предпочтение тем направлениям и конкретным проектам, в которых надеется добиться наилучших результатов и опередить своих конкурентов.
С этой точки зрения методология жесткого фиксирования приоритетов и критических технологий, принятая в 1996 г., может сыграть крайне негативную роль. Сами приоритеты и "критические технологии", как правило, фиксируют вчерашний день науки и техники, а некоторые из них в полном объеме просто невыполнимы. Так, первое из десяти основных научных направлений утвержденного правительством списка - это "фундаментальные исследования". Но осуществлять весь спектр фундаментальных исследований, а тем более финансировать их на требующемся уровне не может даже такая богатая страна, как США. Россия же, выделяющая на науку в сотни раз меньше, чем Северная Америка, не в состоянии обеспечить приборным парком даже сотую часть из наиболее важных фундаментальных исследований, которые она была в состоянии проводить еще 15 лет назад. Финансовыми трудностями объясняется и то, что выпускники многих элитных вузов России не находят себе работу по специальности в сфере отечественной науки и технологии, не получают высококачественной современной подготовки, не владеют навыками современ-
ной исследовательской деятельности и т.д.
Таким образом, при разработке методологии выбора и финансирования образовательных приоритетов, с государственной точки зрения, надо ориентироваться не на существующие, давно устаревшие, невыполнимые, нереалистические, не обеспеченные ресурсами, в том числе кадрами, приоритеты и критические технологии, демонстрирующие лишь державные амбиции 80-х годов, а на принципиально новую методологию выбора и оценки таких научных и технологических проектов, которые действительно нужны для развития России, могут быть в ней осуществлены национальными силами и в состоянии радикально улучшить развитие экономики и социальной сферы, обеспечивая освоение новых рынков конкурентоспособной российской продукцией11.
Таким образом, обсуждая, анализируя и исследуя методологию выбора и оценки приоритетов высшего образования, следует ориентироваться не на раз и навсегда утвержденные приоритеты и критические технологии, а на реальное состояние высокотехнологичных отраслей и производителей в сфере производства и услуг, а также потребности государства и перспективный спрос отечественных "потребителей" выпускников российских вузов. Речь, следовательно, идет о сопоставлении двух методологических рядов: методологии выбора и оценки образовательных приоритетов и аналогичной методологии приоритетов в области науки и технологии. Поскольку последняя находится сейчас в стадии становления, то авторы настоящего исследования будут руководствоваться той информацией, которой они располагают на сегодняшний день.
Еще одно важное соображение, связанное с понятиями высокотехнологичной и наукоемкой продукции. Для ориентации в этих понятиях можно воспользоваться классификацией ОСР. Она классифицирует технологии, применяемые во всех четырех сферах народного хозяйства, на три уровня: высокие, средние и низкие технологии.
11 Близкий к этому подход четко обнаруживается в проекте Концепции государственной политики по вовлечению в хозяйственный оборот результатов научно-технической деятельности, созданных за счет средств федерального бюджета, предложенном Межведомственной рабочей группой Минпромнауки РФ и одобренном Межведомственной комиссией по вопросам охраны и использования объектов промышленной собственности, который был опубликован в газете "Поиск" (М., 2000. - 23 июня. - № 25.).
К первой группе относятся: аэрокосмические технологии, компьютерные технологии, электронные коммуникации, фармакология, медицинские технологии, научное приборостроение, электронное машиностроение, сложные химические технологии, наноэлектрические машины.
Ко второй группе относятся: кораблестроение, технологии эластичных материалов, технологии наземного транспорта, технологии производства и обработки стекла и камня, технологии производства цветных металлов и сплавов.
К третьей группе относятся: технологии нефтепереработки, технологии черной металлургии, технологии деревообрабатывающего и бумажного производства, технологии легкой промышленности.
При этом очень важно понимать, что более "низкие" технологии отнюдь не являются отсталыми. Они могут быть столь же передовыми и современными, как и высокие. В них могут также применяться новейшие достижения науки и результаты самых современных технологических решений. Так, например, до недавнего времени к "низким" относили технологии изготовления продовольственных продуктов. Однако мы знаем, что в развитых обществах продовольственные технологии базируются на высших достижениях биохимии, биофизики, а для контроля за качеством продовольственных товаров используются высокотехнологичные лазерные и другие приборы. Отличия, следовательно, заключаются не в отраслевой принадлежности, а задаются целым спектром критериев, важнейшими из которых являются наукоем-кость, надежность, "предельность" технологических и научных решений, т.е. реализация в них новейших достижений научной, конструкторской и инженерной мысли, а также уровень безопасности и эксплуатации, энерго- и материалоемкость. Наконец, еще одним важным критерием является обеспеченность данной технологии кадрами самой высокой научной и инженерной квалификации. Из этого последнего критерия вытекает необходимость взаимоувязки методологии выбора и оценки образовательных приоритетов с методологией выбора и оценки приоритетов научных и технологических (коль скоро мы все же применяем этот последний термин).
Наконец, необходимо признать, что любые, даже самые продуманные и хорошо фундированные предложения по выбору и оценке образовательных приоритетов, как и научно-технологических приоритетов в России, могут оказаться невостребованными.
Страны, полным ходом идущие по пути информационного общества, являются рыночными. Это означает не отсутствие экономической регулирующей функции государства, которая в США, Японии и т.д. является довольно значительной, а принципиальную ее подчиненность интересам и задачам экономики. Дело в том, что в России до сих пор состояние экономики определяется интересами криминализированной политики. Поэтому при неблагоприятном для экономики и населения страны в целом сочетании политических ситуаций и групповых интересов образование, наука и технология могут быть принесены им в жертву. Не углубляясь дальше в подобные соображения и аргументы, мы должны отдавать себе полный отчет в том, что реализуемость рекомендаций, вытекающих из данного исследования, во многом зависит от того, по каким сценариям будет развиваться страна в обозримом будущем. В точном смысле слова такие сценарии нельзя рассматривать как прогнозы. К ним скорее следует относиться как к системе ограничений, отвечающих на вопрос: в какой мере результаты, содержащиеся в данной работе, могут быть реализованы при определенном развитии политических и экономических событий в нашей стране?
10.4. Возможные сценарии решения проблемы образовательных приоритетов
Предлагаемый в данной работе подход к выбору приоритетов высшего профессионального образования ориентирован на стратегический уровень решений. Однако любая стратегия остается абстракцией и не может быть реализована, если она не учитывает реальных ситуаций, в которых предстоит действовать. Для того, чтобы на основе такой стратегии выработать адекватную тактику, т.е. систему поведения, приводящую к достижению желаемых результатов, необходимо четко понимать, что тактика действий возможна в двух основных вариантах. Первый основан на приспособлении к существующей ситуации. Это - адаптационная тактика. Второй вариант заключается в стремлении видоизменить и хотя бы частично трансформировать саму ситуацию так, чтобы можно было легче, быстрее и с большей полнотой реализовать стратегические цели. Такая тактика основана на ассертивном поведении, при котором индивид или организация в состоянии осуществить свои намерения не путем приспособления
и сдачи позиций, но путем целенаправленных действий, изменяющих ограничения и устраняющих, частично или полностью, препятствия, стоящие на пути к цели.
На уровне государственной политики в области образования адаптационная и ассертивная тактики могут осуществляться в различных реальных социально-политических и экономических условиях. Поскольку эти условия зависят от решений, принимаемых государственными органами, состояния общественного сознания и социально-психологической ориентации тех или иных групп, участвующих в осуществлении государственной образовательной политики, то необходимо представлять себе определенные сценарии, в рамках которых будут протекать соответствующие процессы и осуществляться принимаемые тактики действий.
Первый сценарий исходит из допущения того, что общая ситуация в стране будет характеризоваться длительными процессами социально-экономических депрессий, частичными слабокризисными явлениями, возникающими в социально-экономической сфере, и локальными конфликтами. При этом высшие и региональные органы власти могут сосредоточить все свои политические усилия, финансовые ресурсы и тактические решения на преодолении этих перманентных негативных явлений. Высокие стратегические цели - общий подъем экономики на основе радикальной технологической модернизации, выработка долгосрочной стимулирующей налоговой политики и поддержка курса на развитие науки и образования - будут лишь декларироваться. Понятно, что такие важные институты, от которых в конечном счете зависит благополучие страны, как наука и образование, будут получать все меньшую долю финансовых ресурсов и правовой поддержки. Какой бы ни была стратегия образования, она в рассматриваемом сценарии не будет реализована, так как для нее невозможно подобрать адекватной среднесрочной, а тем более долгосрочной, тактики.
При условии частичной социально-экономической стабилизации, умеренной или низкой инфляции поток инвестиций, особенно зарубежных, будет напоминать скорее периодически пересыхающий ручеек, и надеяться, что реанимация устаревшей промышленности, производящей неконкурентную продукцию, приведет к стихийному спросу на науку и высокие технологии, совершенно бессмысленно. Принцип "развитие промышленности и сферы услуг автоматически повышает запрос на науку и научно
фундированные технологии", а следовательно, и на высококвалифицированные профессиональные кадры, в описываемой ситуации не работает, и проблема выбора и оценки образовательных приоритетов становится беспредметной.
Второй сценарий предполагает, что директивные органы, все основные ветви власти отчетливо понимают первичную, фундаментальную, решающую роль быстрой опережающей модернизации сферы производства, услуг и особенно научной информации. Все механизмы государственной власти, включая законодательную, направляются на то, чтобы создать наиболее благоприятные условия для супермодернизации экономики, управления и социальной сферы на основе научных решений и ускоренного внедрения высоких и наукоемких технологий. Так как инвестиционный поток расширяется лишь после того, как эта деятельность достигает определенных ощутимых результатов, то на начальной стадии такой тактики минимальные инвестиционные ресурсы государства, а также коммерческих структур должны создаваться за счет аккумуляции национальных средств и продуманно, при государственной поддержке и частичном регулировании, направляться точечно, взвешенно и расчетливо, непременно адресно, тем реципиентам инвестиций, которые могут обеспечить производство конкурентоспособной продукции и услуг в достаточно сжатые сроки и на высоком уровне эффективности. При этом государство должно, не дожидаясь широкого рыночного спроса на отечественные научные и технологические разработки и высококвалифицированные молодые кадры, стимулировать и поддерживать не абстрактные научные приоритеты и критические технологии, а реальные продуктивные, тщательно отобранные проекты, позволяющие создавать продукцию завтрашнего дня и тем самым переводить ситуацию из состояния стабильности в состояние развития.
Во втором сценарии, связанном с аккумуляцией национальных средств, речь ни в коем случае не идет о научно-технологическом изоляционизме. Поддержка отечественной науки и технологии не исключает, а предполагает трансфер передовых, опережающих технологий, создаваемых за пределами России, но при этом должны быть выстроены прочные барьеры, препятствующие сбросу в Россию устаревших товарных образцов и технологий, что, к сожалению, имеет место в настоящее время.
Тактика социально-экономического развития, предусмотрен-
ная во втором сценарии, содействует известной дифференциации системы образования в целом и особенно высшего образования, поскольку все большая доля образовательных ресурсов будет использоваться для подготовки молодых кадров самого высокого уровня для того, чтобы удовлетворить приоритетные потребности как государственных предприятий, так и чисто рыночных хозяйствующих субъектов. Таким образом, наличие или создание ситуации, предполагающей второй сценарий, сделает проблему выбора и оценки образовательных приоритетов чрезвычайно актуальной, превращая ее в важнейший элемент государственной стратегии в целом.
Третий сценарий в каком-то смысле можно рассматривать как идеал, как крайне желательное, но трудно достижимое стечение обстоятельств. Он предполагает чрезвычайно высокую степень консолидации высших государственных и коммерческих структур в понимании перспектив и целей общества. Такой консолидирующей целью становится создание социально-экономических условий, обеспечивающих непрерывное поступательное развитие экономики, социальной сферы и культуры в интересах обеспечения максимально достижимого бытового, производственного, демографического, экологического и духовно-культурного комфорта для реального человека. Это, конечно, не исключает полностью наличия маргинальных групп в обществе, локальных конфликтов, организационных неурядиц и сепаратных деструктивных процессов в отдельных областях человеческой деятельности, территориальных комплексах, производственных отраслях и т.п. Однако эти негативные явления в третьем сценарии являются не правилом, как сейчас, а исключением, неустранимым, но маловлиятельным.
На сегодняшний день такой уровень консолидации носит несколько сказочный характер, так как криминальные структуры, образующие суррогат государства в нашей стране, вряд ли в состоянии осознать возможность и необходимость единой общественной цели, способной объединить большинство населения и поддержать в нем волю к его достижению. Без такой общенациональной воли третий сценарий остается благим пожеланием.
Если же представить, что при благоприятном стечении обстоятельств в обозримом будущем какой-то, хотя бы слабый, вариант этого сценария начал прорисовываться, проблема приоритетов образования научно-технологического развития оказалась
бы центральной, ключевой в системе государственных стратегических решений. Это связано с тем, что неуклонное, а тем более нарастающее социально-экономическое развитие предполагает быстрое увеличение в общей структуре трудозанятых слоя высокообразованных специалистов с высшей профессиональной подготовкой. К концу первой четверти XXI в. такой тип развития потребовал бы, чтобы от 25 до 50% трудозанятых имели высшее образование. Роль высшей школы стала бы решающей в качестве поставщика интеллектуальных ресурсов для науки, технологии, систем управления, здравоохранения, социального обслуживания и обороны. К концу первой четверти XXI в. высшее образование стало бы решающим фактором развития, трансформации и совершенствования российского общества.
Несмотря на кажущуюся утопичность, этот сценарий не лишен известных оснований и во многом зависит от позиций, которые займет Министерство образования, региональные и отраслевые образовательные центры, а также многочисленный корпус преподавателей средней и высшей школы.
10.5. Некоторые соображения о характере и значении образовательных приоритетов
Для того чтобы придать обсуждаемым проблемам логическую завершенность, нужно обсудить еще три важных вопроса.
Первый: что следует понимать под приоритетами государственной политики вообще и государственной политики в сфере высшего профессионального образования - в частности?
Второй: каковы в первом приближении образовательные приоритеты в России?
Третий: какую роль в структуре государственной образовательной политики играет методология выбора и оценки таких приоритетов?
Что касается первого вопроса, то следует сразу же указать, что исследования международной практики, особенно опыта постиндустриальных информационных обществ, показывают, что выбор приоритетов в сфере науки, техники, технологии и образования имеет целью определение сфер деятельности, направлений научных исследований и технологических разработок, а также форм, организационных структур и содержания образования, нуждающихся в первоочередной и, так сказать, привилегиро-
ванной финансовой поддержке государства. Но разные страны используют различные подходы к оценке и выбору приоритетов, во многом зависящие от общемировоззренческого философского понимания роли и функций образования, от отношения общества и государства к образованию. Можно определить две основные альтернативные стратегии: метод "проб и ошибок" - в Германии, эволюционистский метод - в Японии. Они предполагают разное отношение к перспективам развития высшего образования в обозримом будущем. Так, авторы книги "Высшее профессиональное образование: мировые тенденции" убедительно доказывают, что: "...основное различие между подходами к развитию образования в этих двух странах состоит в философской концепции выбора приоритетов" [34].
Таким образом, "приоритеты" представляют собой номенклатуру проектов, организационных структур и видов деятельности, подлежащих дополнительному усиленному бюджетному финансированию. И так как все, даже самые богатые, государства мира на каждом конкретном этапе своего развития обладают ограниченными, хотя и различными по величине, финансовыми ресурсами, то выбор приоритетов представляет собой важнейшую задачу государственной политической стратегии. Просчеты в этой области могут иметь самые тяжелые негативные последствия: экономическое отставание, снижение конкурентоспособности национальной продукции, понижение обороноспособности, снижение качества жизни и т.д. Именно поэтому вокруг приоритетов ведется незатихающая борьба, в которой участвуют сотни, а иногда и тысячи коллективных и индивидуальных авторов проектов, организаций, региональных администраций, государственных ведомств, общественных и политических организаций и т.д. Это нормальная в условиях рыночной конкуренции борьба за приоритеты, а иными словами - за государственную бюджетную поддержку. Но она связана с определенными рисками, которые могут быть минимизированы, если государство в лице соответствующих ведомств (в России это - Министерство промышленности, науки и технологий и Министерство образования РФ), опираясь на научно фундированную методологию оценки и выбора приоритетов, в состоянии выработать четкие критерии и требования, соответствие которым дает формальное право рассчитывать на государственную финансовую поддержку тех или иных проектов и видов деятельности. Наличие подобных
критериев позволяет в значительной мере избежать субъективизма, волюнтаризма и произвола в принимаемых решениях. Этим заодно достигаются правильное планирование и расходование государственных бюджетных средств.
Теперь попробуем ответить на второй вопрос. Опыт реформирования высшего образования в передовых постиндустриальных странах, ориентированных на широкое использование высоких технологий и создание оптимальных условий развития личности и повышение качества жизни, показывает, что к числу наиболее важных приоритетов высшей школы относятся:
- широкомасштабная подготовка высококвалифицированных инженеров с высоким инновационным потенциалом, умеющих организовать производство высококонкурентной продукции, обеспечивать перманентное внедрение высоких технологий и продвижение товаров, особенно наукоемких, на международные рынки;
- подготовка молодых ученых для ускоренного развития фундаментальных, прикладных и технологических исследований в тех отраслях и направлениях, в которых наша страна может занять лидирующее положение и опередить своих конкурентов;
- подготовка педагогических кадров, необходимых для обучения школьников на самом высоком современном уровне, чтобы гарантировать высокое качество студенческого контингента для продвинутых высших учебных заведений.
Осуществление этих приоритетов требует создания принципиально новых типов высших учебных заведений, прежде всего исследовательских университетов и высших инженерно-технологических школ, ориентированных на подготовку специалистов для обеспечения и реализации научно-технических и технологических приоритетов, принятых в рамках государственной научно-технологической политики страны.
Наконец, важнейшей задачей в сфере высшего образования является изменение его содержания и структуры. Эти изменения предполагают инженеризацию образования в целом, внедрение в систему образования современных информационно-образовательных технологий, сокращение сроков образования, обучение студентов методологии творчества, принципам инновационной деятельности, методологии внедрения инноваций, навыкам управления персоналом, овладение современным менеджментом,
маркетингом и принципами постоянного и непрерывного повышения квалификации, самообразования и поддержания высокого творческого интеллектуального потенциала. Эта крайне сложная задача, и она может быть успешно решена лишь на базе высших учебных заведений, обладающих мощной экспериментальной материально-технической исследовательской базой, первоклассным профессорско-преподавательским составом и имеющих тесные постоянные связи с передовыми предприятиями и наиболее престижными и результативными научно-исследовательскими центрами. Выбор приоритетов в решении этой задачи и оценка связанных с ними рисков - чрезвычайно сложное и важное дело, так как ограниченные бюджетные средства должны быть направлены в учебные заведения, реально способные решать эту задачу, а не распределяться равномерно по всей сфере высшего образования.
В связи с этими соображениями становится совершенно очевидным ответ и на третий вопрос. Выбор приоритетов не может осуществляться на ведомственном уровне, силами чиновников тех или иных министерств или иных государственных организаций. Чтобы минимизировать риски, связанные с оценкой и выбором образовательных приоритетов, необходима координация усилий Министерства промышленности, науки и технологий и Министерства образования, государственных и общественных академий наук, наиболее престижных и продвинутых высших учебных заведений, отраслевых, в том числе оборонных, НИИ и конструкторских бюро, фирм, производящих конкурентоспособную наукоемкую продукцию и высокие технологии, а также научной элиты, которая более других социальных групп заинтересована в пополнении своих рядов. Такая координация требует разработки и постоянного совершенствования адекватной методологии выбора и оценки образовательных приоритетов.
Важное значение имеет еще один ракурс обсуждаемой проблемы. Такие страны, как США и ФРГ, давно осуществили разделение задач, связанных с выбором образовательных приоритетов, на два уровня - федеральный и региональный. Для Российской Федерации, обладающей гигантским разнообразием природных ресурсов и социоэтнических особенностей, учет региональной специфики в сфере науки и образования крайне важен. Поэтому одним из центральных принципов методологии выбора образовательных приоритетов должна стать разработка
процедур привлечения региональных экспертов и представителей научных и образовательных элит страны к выработке соответствующих решений. Правильное сочетание региональных и общефедеративных интересов - одно из важнейших условий продуманной национальной политики в области высшего образования. Однако такое сочетание не может сложиться стихийно. Оно требует четкой социально-технологической проработки, ведущей к формированию хорошо структурированных, легитимных процедур выбора и оценки образовательных приоритетов на принципах образовательного федерализма. Передовые постиндустриальные страны потратили на это не одно десятилетие, причем совершенствование данной деятельности продолжается. И Россия, коль скоро она стремится стать обществом высоких технологий, обществом благополучия, должна заняться этой деятельностью, не откладывая, всерьез и надолго.
11. Проблемы развития образования на этапе перехода к постиндустриальному обществу (опыт США и Японии)
11.1. Общий взгляд на проблемную ситуацию
Задачами этой главы являются, во-первых, выявление и оценка недостатков и трудностей, имеющих место в функционировании систем образования стран мира, вступивших в постиндустриальную стадию развития, и, во-вторых, рассмотрение тех мер, которые правительство и общественность этих стран считают целесообразным предпринять для преодоления указанных недостатков. При этом, под системой образования мы понимаем всю совокупность звеньев ее вертикали, от детского сада до постдокторантуры плюс те звенья, которые позволяют продолжать образование после его формального завершения на одном из уровней, продолжать без какого-либо ограничения во времени и спектре изучаемых дисциплин.
При нынешнем развитии науки и технологии, темпах появления разного рода нововведений, зачастую принципиально меняющих основополагающие представления, содержание и приемы деятельности в той или иной конкретной области, так называемое "непрерывное" или "пожизненное" обучение из
