CC BY
116
УДК 34 DOI 10.24411/2073-0454-2020-10451
ББК 67 © В.Д. Самойлов, К.В. Селезнева, 2020
Научная специальность 12.00.02 — конституционное право; конституционный судебный процесс; муниципальное право
О ГОСУДАРСТВЕННОЙ МИГРАЦИОННОЙ ПОЛИТИКЕ
Василий Дмитриевич Самойлов, доктор педагогических наук, профессор, эксперт в сфере миграции
(123298, Москва, ул. Ирины Левченко, д. 1, издательство «Юнити-Дана») E-mail: office@unity-dana.ru
Кристина Владимировна Селезнева, студент магистратуры 21 ЮЗВ (м)
Орловский филиал Российской Академии народного хозяйства и государственной службы при Президенте РФ (302028, г. Орел, бульвар Победы, д. 5А) E-mail: office@unity-dana.ru
Аннотация. Отражены политико-концептуальные, социально-экономические и профессиональные аспекты государственно-правового регулирования сферы миграции. Они ориентированы на управление миграционными процессами в Российской Федерации для формирования у обучающихся профессиональных компетенций при освоении ими учебных дисциплин миграционной направленности.
Ключевые слова: сфера миграции, государственная миграционная политика, миграционный процесс.
ON STATE MIGRATION POLICY
Vasily D. Samoilov, Doctor of Pedagogical Sciences, Professor, Expert in the field of migration (123298, Moscow, ul. Irina Levchenko, d. 1, Unity-Dana publishing house) E-mail: office@unity-dana.ru
Kristina V. Selezneva, Master's student 21 YUZV (m)
Orel branch of the Russian Presidential Academy of national economy and public administration (302028, Oryol, Bul'var Pobedy, 5А)
E-mail: office@unity-dana.ru
Abstract. The article reflects the political-conceptual, socio-economic and professional aspects of the state-legal regulation of the sphere of migration. They are focused on the management of migration processes in the Russian Federation for the formation of students professional competencies in the development of educational disciplines of migration orientation. Keywords: the field of migration, state migration policy, state-legal support of migration processes.
Citation-индекс в электронной библиотеке НИИОН
Для цитирования: Самойлов В.Д., Селезнева К.В. О государственной миграционной политике. Вестник Московского университета МВД России. 2020(8):54-7.
Процесс реализации федеральными органами исполнительной власти (далее — ФОИВ) государственной миграционной политики в объёме статьи авторами представляется в качестве идей, актуальность которых в различных сферах жизни и деятельности личности, семьи, социальных групп и должностных лиц ФОИВ проблемная многомерная конституционная норма [1, ст. 13]. По нашему мнению, в декларируемом идейном многообразии, по существу, граждане Российской Федерации (далее — РФ) лишь ориентированы на идейное многообразие. При дискуссионно-
сти преамбулы статьи обоснуем свой тезис на примере сферы миграции, в целом, по проблемам реализации государственной миграционной политики ФОИВ, в частности, теоретико-правовым подходом к социально-экономическому, политико-концептуальному и профессиональному аспектам [8, с. 19 — 23].
Во-первых, политико-концептуальный аспект с конституционных правовых позиций означает, что глава государства определяет основные направления внешней и внутренней политики, в том числе и в сфере миграции, а к полномочиям Правительства
РФ отнесена детализация основных направлений формирования и реализации политики. В связи с этим, явных политических целей (идей) в сфере миграции невозможно обнаружить с 25 января 2006 г., когда в Правительство РФ был представлен Отчёт МВД России и ФМС России о завершении Плана реализации Концепции регулирования миграционных процессов в Российской Федерации (Распоряжение Правительства РФ от 1 марта 2003 г. № 256-р). Кроме того, согласно поручению Президента РФ от 17 марта 2005 г. Межведомственной рабочей группой при МВД России был разработан проект Концепции государственной миграционной политики Российской Федерации (далее — Концепции) к установленному сроку, и 28 октября 2005 г. через Правительство РФ он был представлен в Администрацию Президента РФ [3, а 61; 4, с. 90 — 92; 5, с. 82, 84 — 85].
По нашему мнению, Концепция до сих пор представляет собой проектную основу государственной политики в сфере миграции, хотя 31 октября 2018 г. была утверждена Президентом РФ [9], но в соответствии с его мнением даже об Основном законе РФ, это «живой организм». При актуальности реализации государственной миграционной политики ФОИВ из-за долгого отсутствия программного (концептуального, доктринального) документа в сфере миграции, а также плана его реализации, с 2005 г. современная Россия испытывает комплекс проблем, которые существенно влияют на безопасность государства, включая общественную, экологическую, демографическую, миграционную, экономическую, военную, информационную [7, а 31 — 34].
По существу, это обстоятельство дезориентирует должностных лиц ФОИВ, общество, граждан РФ и иностранных граждан, законодателей и правоприменителей, субъекты и объекты управления миграционными процессами, которыми в стране являются следующие (по численности мигрантов) [4, а 102 — 107]: а) миллионники — иммиграция, расселение, трудовая миграция, нелегальная миграция; б) тысячники — переселение соотечественников, вынужденная миграция, эмиграция, реадмиссия.
В качестве позитивного решения отмечаем План мероприятий по реализации в 2019 — 2021 гг. Концепции государственной миграционной политики Российской Федерации на 2019 — 2025 гг. (утверждён распоряжением Правительства РФ от 22 февраля 2019 г. № 265-р), в который включены ровно полсотни мероприятий [10]. Однако данный документ, как и Концепция государственной миграционной политики не содержат ни одного миграционного процесса, ко-
торый таковым был бы представлен, имеются лишь три упоминания о них. Тем не менее, законодателем «обласканы» миграционные потоки — вот о них в два раза больше упоминаний, в том числе в качестве международного потока.
Во-вторых, социально-экономический аспект следует из понятия «миграция людей», а не миграция населения (чаще встречаемое понятие), которое представляет собой социально-экономическое явление, формирующееся в процессе реализации людьми своих намерений, связанных с передвижением и приобретением ими нового гражданско-правового статуса в местах вселения, а также с интересами их семей, общества и государства [1, cт. 6, 27, 62]. Но миграция — это и инструмент воздействия на эффективность формирования стратегии и тактики в сфере социально-экономической политики [5, а 84 — 88].
Подчеркнём неудачность стратегии в сфере российской миграции, что на тактическом уровне применительно к жизнедеятельности ФОИВ кратко может характеризоваться следующими нашими утверждениями:
а) государственно-правовому регулированию подлежат все восемь миграционных процессов, даже название которых ориентирует на решение соответствующих актуальных проблем;
б) в качестве иммигрантов территорию РФ ежегодно с разными целями посещают 10 — 15 млн человек (иностранцев, апатридов), из числа которых 10 — 20 % имеют миграционные намерения для проживания в стране, что может позитивно влиять зияющую демографическую яму, на что ориентирует национальный проект «Демография», реализуемая на территории Орловской области Государственная программа «Содействие добровольному переселению в Российскую Федерацию соотечественников, проживающих за рубежом» (2014 — 2020 гг.);
в) процесс расселения граждан РФ привлекает дальневосточным гектаром земли, возможностью их трудоустройства преимущественно в г. Москве и Санкт-Петербурге, российских олигархов для скупки многочисленных квартир, вилл, коттеджей и т.п. в своей стране и за её пределами, а большинство граждан РФ в регионах для вахтового метода осуществления своего труда и выживания со своими семьями;
г) трудовая миграция в её внешнем компоненте привлекательна для граждан постсоветских государств, среди которых по численности в лидерах с 2018 г. выделим киргизов, узбеков и украинцев;
д) процесс нелегальной миграции на территорию РФ в связи с формированием национальных диаспор,
сложно контролировать МВД России, несмотря на усилия руководства по укреплению подразделений по вопросам миграции своих территориальных органов [5. с. 82 — 88; 2]. В связи с этим следует упомянуть явное нежелание законодателей, а с ними и правоприменителей избавиться от термина «незаконная миграция». На самом деле, с момента установления факта или события о правонарушении в сфере миграции должностное лицо соответствующего органа обязано немедленно пресечь такое деяние или легализовать лицо, нарушившее норму действующего российского законодательства. В Концепции также упомянут термин «мигранты», а кого такими следует считать или, не считая, рассматривать (иметь в виду), непонятно.
е) процесс вынужденной миграции (лиц, ходатайствующих о предоставлении убежища, беженцев) с 2017 г. охватывает 20 — 25 тысяч человек и не влияет на увеличение численности граждан РФ (примерно такое их количество ежегодно гибнет на российских дорогах);
ж) процесс эмиграции граждан РФ пребывает в перманентном режиме, так как более состоятельные в своём финансово-экономическом благополучии лица имеют двойное и даже множественное гражданство, но в Концепции отражено, что «Ежегодно около 60 тыс. российских граждан выезжает на работу за границу» [2, п. 6]. Полагаем, что речь идёт о гражданах РФ, которые по своему статусу являются внешними трудовыми мигрантами, но не эмигрантами;
з) реадмиссионные соглашения РФ заключены с несколькими десятками государств, но количество реадмиссируемых граждан РФ исчисляется ежегодно десятками [4, с. 107 — 108].
В-третьих, профессиональный аспект авторам представляется не менее существенным, потому что для реализации государственной миграционной политики требуется система профессиональной подготовки, переподготовки и повышения квалификации (далее — ПППК) персонала, обеспечивающего сферу миграции. Существующая система ПППК не обеспечивает потребности Главного управления МВД России по вопросам миграции (до 5 апреля 2016 г. — ФМС России), хотя миграционные процессы в той или иной мере охватывают деятельность других органов, организаций и учреждений (Минздрав России, Минэкономразвития России, МИД России, МЧС России, Минобрнауки России, Минтранс России, ФСБ России и др.) [3; 9, с. 20 — 22; 9].
В качестве одного из механизмов реализации государственной миграционной политики заявлено [9, п. 34]: в) обеспечение качественной профессиональной
подготовки должностных лиц государственных органов, занимающихся вопросами миграции; г) объективное информационное освещение вопросов миграции и её реализации.
Вместе с тем требуется обоснование государственного заказа на профессиональную подготовку специалистов для сферы миграции, например, от МВД России. В качестве положительного решения отмечаем возобновление подготовки кадров для сферы миграции на базе Московского университета МВД России имени В.Я. Кикотя с 2018 — 2019 учебного года на международно-правовом факультете по миграционной специализации. Определённые надежды мы связываем с деятельностью кафедры миграционной безопасности в составе Российской академии народного хозяйства и государственной службы, для чего требуется обоснование указанного государственного заказа на подготовку таких специалистов, в том числе для некоторых зарубежных стран, которые испытывают свои кадровые потребности [8, с. 22 — 23].
Выводы: Государственно-правовое регулирование сферы миграции в современной России по политико-концептуальному, социально-экономическому и профессиональному аспектам, пока что лишено организованности по каждому из восьми миграционных процессов, из чего следует, что реализация гражданами РФ своих конституционных 42 свобод и прав, а также семи обязанностей, как правило, происходит вне политико-концептуального поля политики государства, вообще, и государственной миграционной политики, в частности, за пределами доминирующего нацпроекта «Демография», который тесно связан с областью государственной миграционной политики.
Фактически социально-экономический аспект государственной миграционной политики означает: а) «утечку мозгов» российской элиты, в том числе молодых специалистов (выпускников престижных вузов в возрасте от 24 до 30 лет); б) не «содействие добровольному переселению на территорию Российской Федерации соотечественников, проживающих за рубежом», хотя в IV квартале 2020 г. МВД России (ответственный ФОИВ), Минтруд России, Минэкономразвития России, Минвостокразвития России и Минфин России должны подготовить на основе анализа, предложения по корректировке механизма реализации долгосрочной Государственной программы [10].
Литература
1. Конституция РФ от 25 декабря 1993 г. // СЗ РФ, 4.8.2014, №31, Ст. 4398.
2. Приказ МВД России от 24 сентября 2019 г. №
653 «О внесении изменений в штатную численность отдельных территориальных органов МВД России» // СЗ РФ, 2019, № 53 (часть I), ст. 8470.
3. Самойлов В.Д. Государственно-правовое регулирования социально-экономических и политических процессов: учебник / В.Д. Самойлов. М., 2013. 272 с.
4. Самойлов В.Д. Миграциология. Конституционно-правовые основы: монография. М., 2013. 487 с.
5. Самойлов В.Д. О совершенствовании государственной миграционной политики Российской Федерации // Право и безопасность. 2005. № 3. С. 82-88.
6. Самойлов В.Д. Методология преподавания юриспруденции в системе высшего образования России: монография. М., 2016. 367 с.
7. Самойлов В.Д. Государственно-правовые аспекты миграционной безопасности России // Вестник экономической безопасности. 2018. № 2. С. 31-34.
8. Самойлов В.Д., Нурадинов Ш.М. О многообразии идей в сфере миграции. Теоретико-правовые аспекты // Государственная служба и кадры. 2019. № 2. С. 19-23.
9. Указ Президента РФ от 31 октября 2018 г. № 622 «О Концепции государственной миграционной политики Российской Федерации на 2019-2025 годы».
10. План мероприятий по реализации в 2019-2021 гг. Концепции государственной миграционной политики Российской Федерации на 2019-2025 гг. (Распоряжение Правительства РФ от 22 февраля 2019 г. № 265-р).
References
1. The Constitution of the Russian Federation of December 12, 1993 // SZ RF. №31. 4.8.2014. Art. 4398.
2. The order of the Ministry of interior of Russia dated September 24, 2019 n 653 "About modification in staff numbers territorial bodies of the MIA of Russia" // Sz the Russian Federation, 2019, No. 53 (part I), art. 8470.
3. Samoilov, V.D. State-legal regulation of socioeconomic and political processes. M., 2013. — 271 p.
4. Samoilov, V.D. Migrationology. Constitutional and legal framework: the monograph. M., 2013. 487 p.
5. Samoilov, V.D. Sur l'amélioration de la politique migratoire de l'état de la Fédération de Russie // le Droit et la sécurité. 2005. № 3.
6. Samoilov, V.D. Méthodologie de l'enseignement de la jurisprudence dans le système de l'enseignement supérieur de la Russie: monographie. M., 2016.
7. Samoilov, V.D. State and legal aspects of migration security of Russia. Bulletin of economic security. 2018. No. 2. P. 31-34.
8. Samoilov, V.D., Nuradinov, SH.M. On the diversity of ideas in the field of migration. Theoretical and legal aspects // Civil service and personnel. 2019. No. 2. Pp. 19-23.
9. The presidential decree of 31 October 2018 № 622 «About the Concept of the state migration policy of the Russian Federation for 2019-2025».
10. Action plan for the implementation in 2019-2021 of the Concept of the state migration policy of the Russian Federation for 2019-2025 (approved by the order of the government of the Russian Federation dated February 22, 2019 No. 265-R).
