CC BY
93Уголовный процесс
НУЖЕН ЛИ РОССИЙСКОМУ УГОЛОВНОМУ ПРОЦЕССУ ИНСТИТУТ ПРИВЛЕЧЕНИЯ В КАЧЕСТВЕ ОБВИНЯЕМОГО?
САЮШКИНА Елена Владимировна,
кандидат юридических наук, доцент кафедры уголовно-процессуального права и криминалистики Оренбургского института (филиала) Университета имени О.Е. Кутафина (МГЮА). E-mail: elena.zrb@mail.ru;
КАЛЮЖИНА Виктория Максимовна,
студентка Оренбургского института (филиала) Университета имени О.Е. Кутафина (МГЮА). E-mail: vika_kalyuzhina@mail.ru
Краткая аннотация: В данной статье рассматривается проблема возможности сохранения в уголовном процессе института привлечения лица в качестве обвиняемого, проанализированы разные точки зрения по данному вопросу. Авторы обращают внимание на различные теоретические взгляды по поводу целесообразности дальнейшего применения рассматриваемого института или его реорганизации, при этом приводятся как положительные, так и отрицательные моменты, возникающие в практике применения данного института органами предварительного расследования. Особое внимание обращается на возможность законодательной регламентации института привлечения в качестве обвиняемого при производстве предварительного расследования в форме дознания. Сформулированы предложения по совершенствованию действующего законодательства.
Abstract: This article discusses the problem of the possibility of preserving the institution of involvement as an accused in the criminal process, and provides reasoned positions on this issue. The authors draw attention to various theoretical views on the feasibility of further application of the Institute in question or its reorganization, while providing both positive and negative points that arise in the practice of using this Institute by preliminary investigation bodies. Special attention is paid to the possibility of legislative regulation of the institution of involvement as an accused in the course of preliminary investigation in the form of an inquiry. Formulated suggestions for improving existing legislation.
Ключевые слова: обвиняемый, подозреваемый, предварительное следствие, дознание, постановление о привлечении лица в качестве обвиняемого, уведомление о подозрении в совершении преступления, обвинительное заключение, обвинительный акт, обвинительное постановление.
Keywords: the accused, the suspect, the preliminary investigation, inquiry, Institute of indictment, the resolution on attraction as a defendant, the notice of suspicion in committing a crime, indictment.
Действие на протяжении 156 лет в российском уголовном судопроизводстве института привлечения лица в качестве обвиняемого выработало как у правоприменителей, так и научного сообщества стереотип его неотъемлемости [1, с. 51]. Большинство ученых единодушны в том, что предъявление обвинения и по Уголовно-процессуальному кодексу РСФСР, и по Уголовно-процессуальному кодексу РФ играет существенную роль в обеспечении в досудебном производстве права участника уголовного процесса знать, в чем он обвиняется. Формирование данного стереотипа неслучайно. Институт привлечения лица в качестве обвиняемого - это классический институт, олицетворяющий суммарную стадию предварительного расследования. Именно на этой стадии образуется утверждение о совершении определенным лицом противоправного деяния, формируются рамки уголовно-правового спора.
Путь к современному пониманию привлечения лица в качестве обвиняемого был долгим и непростым. Подвергнув историческому анализу российский уголовный процесс, можно заключить, что до 1864 г. института привлечения лица в качестве обвиняемого не существовало. Первая попытка выработать и включить в уголовно-процессуальное законодательство институт привлечения лица в качестве обвиняемого была предпринята в послереформенный период, после принятия 20 ноября 1864 г. Устава уголовного судопроизводства. Однако и здесь отсутствовали нормы, регламентирующие порядок привлечения лица в качестве обвиняемого. Подвергнуто допросу могло быть, например, лицо, «застигнутое на месте преступного деяния» или навлекшее на себя «достаточное подозрение в
преступлении», а также в других случаях [2, с. 115]. В этой связи министр юстиции в циркуляре от 28 февраля 1874 г. обращал внимание на то, что призыв к допросу в качестве обвиняемого является самостоятельным «периодом» следствия, который наступает только после того, как следователь «может доставить более или менее верные и беспристрастные данные к обвинению в преступном деянии того именно, а не другого лица». Сенат в 1876 г. также указал судебным органам на необходимость выделения «основания к возбуждению уголовного преследования против определенного лица» [3, с. 330].
В последующем Особым наказом Санкт-Петербургского окружного суда 1887 г. судебный следователь обязывался составлять специальное постановление о привлечении к следствию в качестве обвиняемого. 23 марта 1887 г. определением Высшего дисциплинарного присутствия Сената было разъяснено, что «не только приводу, но даже призыву лиц, на которых падает подозрение в совершении законопреступного деяния, должен предшествовать судопроизводственный акт, коим означенное лицо по обстоятельствам дела признается обвиняемым, а именно: постановление судебного следователя о привлечении этого лица в качестве обвиняемого» [4, с. 73].
Первое упоминание о привлечении лица в качестве обвиняемого появилось в «Положении о революционных трибуналах» от 12 апреля 1919 г [5]. Важным этапом на пути совершенствования института привлечения в качестве обвиняемого явилось принятие первого после революции Уголовно-процессуального кодекса РСФСР 1922 г. [6], который во втором отделе содержал специальную главу XI «Предъявление обви-
нения и допрос» (ст.128-145). В ней законодатель определил содержание постановления о привлечении в качестве обвиняемого, основания и процессуальный порядок вызова обвиняемого, его привода и розыска, порядок предъявления обвинения, порядок допроса, собственноручной дачи показаний. Данные положения получили свое закрепление и в УПК РСФСР 1923 г [7]. УПК РСФСР 1960 г. [8] не стал радикальным образом пересматривать работу, проделанную его предшественниками, хотя в содержание правового института были внесены определенные изменения [9, с. 22]. УПК РФ 2001 г. скорректировал процедуру привлечения лица в качестве обвиняемого, расширил и конкретизировал права обвиняемого.
Представленные профессором Б.Я. Гавриловым предложения о реорганизации данного института, предусматривающие его исключение из структуры предварительного следствия и замену на уведомление лица о подозрении в совершении преступления, по аналогии с дознанием, были негативно восприняты отдельными учеными, в частности, А.В. Андреевым [10, с. 24], а также И.Б. Лапиным [11, с. 35], которые выступали за отсутствие связей между вышеприведенными предложениями и исторически сложившимися процессуальными правилами, согласно которым в российском уголовном процессе этап предъявление обвинения всегда существовал. Данная процедура является существенной гарантией при привлечении лица к уголовной ответственности в части реализации его конституционного права на защиту от предъявленного обвинения (ст. 45 Конституции РФ).
При выработке данных предложений учитывалось, что с 1 июля 2002 г. институт предъявления обвинения, по сути, отсутствует при производстве предварительного расследования в форме дознания. Здесь лицо пребывает в положении подозреваемого с момента возбуждения уголовного дела либо задержания до окончания дознания, за исключением случая заключения подозреваемого под стражу и невозможности в течение 10 дней составить обвинительный акт (постановление), что обязывает дознавателя предъявить обвинение или отменить указанную меру пресечения (ч. 3 ст. 224 УПК РФ [12]).
Б.Я. Гаврилов и его сторонники, в частности профессор С. Е. Егоров [13, с. 11], именующие институт привлечения лица в качестве обвиняемого «правовым анахронизмом», живущим в условиях смены характера процессуального законодательства на охранительный, обосновывают необходимость ликвидации института привлечения лица в качестве обвиняемого тем, что только за 2018 г. в суд было направлено более 600 тыс. уголовных дел, обвинение по которым не предъявлялось, а число оправданных судами по данным уголовным делам составило 359, то есть чуть более 1% [14] . В пользу подтверждения правоты своих аргументов они акцентируют внимание на том, что потребность сохранения на протяжении мно-
гих десятилетий процедуры предъявления обвинения обуславливалась моментом допуска защитника к участию в уголовном деле. На протяжении десятков лет адвокат вообще не допускался к участию в предварительном расследовании, что противоречило международным актам, закрепляющим права человека, а также Конституции РФ. Лишь Законом РФ от 23 мая 1992 г. защитник был допущен к участию в уголовном деле независимо от формы расследования с момента предъявления обвинения [15]. Законодатель в статье 49 УПК РФ значительно расширил перечень оснований участия в уголовном деле защитника. Сегодня лицу, находящемуся в положении подозреваемого (обвиняемого), в обязательном порядке разъясняется право на защиту любыми средствами и способами, не запрещенными УПК РФ, в том числе ходатайствовать об участии защитника в любой момент производства предварительного расследования.
Таким образом, изложенное позволяет утверждать, что главный аргумент за сохранение института предъявления обвинения как момента возможного вступления защитника в уголовное дело отпал.
Тем не менее, следует обратить внимание на тот факт, что в УПК РФ практически нивелирована разница в правовом статусе подозреваемого (ст.46) и обвиняемого (ст.47). Это можно заметить в порядке избрания меры пресечения как в отношении подозреваемого, так и обвиняемого [16, с. 39]. Тем не менее, если проанализировать положения вышеназванных статей, можно заметить, что права обвиняемого шире и объемнее по своей смысловой нагрузке, что обусловливается специальным статусом последнего. Кроме того, анализ изменений, последовательно вносимых законодателем в УПК РФ, позволяет сделать вывод, что рассмотренные тенденции не случайны, а порождены существованием самого дознания как формы предварительного расследования, при производстве которого изначально, то есть с момента введения в действие главы 32 УПК РФ Федеральным законом от 29.05.2002 г., подозреваемый приобретал статус обвиняемого только в момент составления обвинительного акта [17]. Со временем возросла необходимость наделить подозреваемого правами обвиняемого на более ранних этапах дознания, а также появилась необходимость избрания к этому участнику и меры пресечения. Это подтверждается тем, что существенные изменения в статусе подозреваемого, нивелировавшие в некоторой мере разницу с обвиняемым, были внесены в период с 04.07.2003 г. по 22.04.2004 г., в том числе и изменения, касающиеся применения меры пресечения в отношении подозреваемого [18; 19].
М. Ю. Колбеева, в свою очередь, делает вывод о том, что понятие обвиняемый в уголовном процессе следует рассматривать как родовое понятие для подозреваемого, подсудимого и осужденного. Это направлено на унификацию понятий, используемых в уголовно-процессуальном законодательстве
[20, с. 10]. Но как же так? Ведь подозрение - это ещё не есть обвинение. Подозрение - это лишь предположение о том, что лицо совершило преступление, а обвинение - это уже утверждение о том, что конкретное лицо совершило противоправное деяние, имеющее все признаки состава преступления. Эти понятия можно сравнивать, но не отождествлять, поскольку даже при отсутствии неопровержимых доказательств и сформулированного обвинения подозреваемый независимо от этапа предварительного расследования потенциально будет признан обвиняемым.
На формирование правовой позиции профессора Б.Я. Гаврилова и ряда ученых-процессуалистов, сказалась необходимость разрешения следующей проблемы. Постановлением Конституционного Суда РФ от 8 декабря 2003 г. № 18-П было установлено, что при возвращении уголовного дела прокурору по основаниям п.1 ч.1 ст. 237 УПК РФ процессуальные нарушения, не должны «касаться ни фактических обстоятельств, ни вопросов квалификации и доказанности вины обвиняемых, а их устранение не предполагает дополнение ранее предъявленного обвинения», что ставило суд в неразрешимую ситуацию [21]. Так суд, установив в ходе судебного разбирательства наличие в действиях подсудимого признаков квалифицированного убийства, не мог возвратить данное уголовное дело прокурору для изменения обвинения на более тяжкое и вынужден постановить незаконный приговор [22, с. 35]. Тем самым правосудие приносилось в жертву формальным требованиям закона. Не лишним, полагаем, будет сказать о том, что в результате внесения изменений в УПК РФ Федеральным законом от 21 июля 2014 г. № 269-ФЗ, предоставляющих суду право возвращения уголовных дел прокурору в порядке п.6 ч.1 ст.237 УПК РФ эта коллизия устранена [23]. Таким образом, законодатель постепенно ликвидирует противоречия для усиления защиты прав обвиняемого и правильного их применения.
Еще одним аргументом в пользу отказа от рассматриваемого института некоторые авторы называют его финансовую затратность. Расходы рабочего времени следователя, оплата услуг защитников из средств федерального бюджета (порядка 80,4% уголовных дел услуги адвоката оплачиваются государством в порядке ст. 51 Конституции РФ) [24]. Так, объем постановления о привлечении лица в качестве обвиняемого составляет в среднем 3-5 страниц по 82,1% уголовных дел, равно, как и протокол допроса в качестве обвиняемого. Здесь следует возразить, поскольку и при производстве дознания также привлекается защитник, чаще всего по назначению, а объем уведомления о подозрении лица в совершении преступления по объему может быть не меньше постановления о привлечении лица в качестве обвиняемого, потому что наряду с уведомлением составляется и протокол о вручении копии уведомления. Действительно УПК РФ не скрывает того факта, что
вынесенное постановление о привлечении лица в качестве обвиняемого может изменяться и дополняться практически на всей стадии предварительного расследования, что, безусловно, увеличивает сроки расследования. Возникает вопрос: как поступить по-другому? Законность и обоснованность предъявленного обвинения, его формулировка, а также точность определения объема, а самое главное, квалификация совершенного деяния, гарантирует законность и пределы применения, замены или отмены ранее избранной меры пресечения или иной меры процессуального принуждения. Кроме того, существующий порядок позволяет и стороне защиты узнать больше информации о совокупности собранных по уголовному делу обвинительных доказательств, что позволяет ей занимать активную позицию на последующих этапах доказывания [25, с. 108]. И не отрицается то обстоятельство, что уголовно преследуемое лицо не всегда является для предъявления обвинения, что также порождает необоснованное затягивание сроков предварительного следствия. Но это все равно не исключает возможности неявки подозреваемого по вызову дознавателя.
Немаловажным моментом остается допрос обвиняемого. На данном этапе у следователя появляется возможность получить показания обвиняемого и выяснить его отношение к инкриминируемым действиям с учетом совокупности собранных по делу доказательств (если, конечно, обвиняемый не воспользуется правом, закрепленным в ст. 51 Конституции РФ). Интересно, что при производстве дознания у подозреваемого также выясняется отношение к инкриминируемым действиям. Возникает вопрос: как можно выяснить у него отношение, когда наличествует реальная возможность изменения квалификации его действий на протяжении всего расследования, при этом, без необходимости пересоставления уведомления о подозрении? Понятно, если подозреваемый на первом же допросе признает вину в совершении преступления, но эти показания еще нуждаются в проверке. В практической деятельности чаще всего происходит наоборот. Более того, слишком большая разница может быть между содержанием уведомления о подозрении в совершении преступления и тем обвинением, которое будет отражено в обвинительном акте. Это опасно тем, что допрос обвиняемого после вынесения обвинительного акта не предусмотрен. То есть у подозреваемого фактически отсутствует возможность выразить собственное отношение к инкриминируемому деянию, что заведомо подавляет его убеждение в возможности возражения против выдвинутого обвинения [26, с. 136].
Что же касается предложений о замене постановления о привлечении лица в качестве обвиняемого на уведомление о подозрении в совершении преступления, также имеются некоторые вопросы о нецелесообразности такого введения. Если затрагивать природу процессуальных документов, то не составит труда заметить, какой документ обладает большей
процессуальной значимостью. Ведь уведомление - это документ, письмо, содержащее лишь извещение о чем-либо, постановление же - это организационно-распорядительный документ, содержащий властное предписание. Далее, в отличие от требований, предъявляемых к постановлению о привлечении лица в качестве обвиняемого, основывающегося на «достаточных доказательствах», закон указывает на необходимость вынесения уведомления о подозрении при получении «достаточных данных» для этого [27, с. 112]. Таким образом, сведения о подозрении могут иметь статус доказательств, а могут иметь и не процессуальный характер, то есть, они получены из иных источников, чем те, которые предусмотрены в ч. 2 ст. 74 УПК РФ. При этом, уголовно-процессуальный закон не содержит прямого запрета сбора достаточных данных, базирующихся только на непроцессуальной информации вплоть до составления обвинительного акта (постановления).
Кроме того, при сравнении постановления и уведомления становится очевидным, что уведомление о подозрении в совершении преступления не разъясняет существо подозрения в отличие от постановления, последовательно не указываются конкретные обстоятельства, которые должны быть установлены на момент предъявления обвинения. К тому же, если сравнить п. 4 ст. 171 и п. 4 ст. 223.1 УПК РФ, то не составит труда заметить, что в уведомлении должны быть установлены только пп. 1 и 4 ст. 73 УПК РФ, тогда как в постановлении должны быть установлены, в том числе, и пп. 2 и 3 ст. 73 УПК РФ. А это значит, что при вынесении уведомления совершенно неважно выяснять мотивы, цели, а самое главное, виновность лица в совершении преступления, т.е. субъективная сторона вообще не устанавливается. Это может привести к тому, что дознаватель просто не будет выяснять смягчающие или отягчающие вину обстоятельства за неимением времени, ведь некоторые из них напрямую зависят от субъективной стороны.
Более того, УПК РФ в ч. 1 ст. 223.1 закрепляет, что уведомление составляется тогда, когда дело возбуждено не в отношении конкретного лица, а по факту, и чаще всего подозрение формируется по основаниям, перечисленным в ч.1 ст. 91 УПК РФ. По данному факту составляется протокол задержания лица, который фактически дублирует уведомление и протокол к нему. В итоге, можно наблюдать ситуацию, когда уведомление не играет существенной роли, а выносится наряду с протоколом задержания подозреваемого. Таким образом, значимость этого документа утрачивается и ставится вопрос о целесообразности его вынесения.
Далее, УПК РФ не устанавливает конкретный срок, когда уведомление должно быть предъявлено с момента вынесения. То есть может сложиться ситуация, когда лицо обладает процессуальным статусом подозреваемого, но об этом не знает. Кроме того, поражает позиция законодателя относительно
того, что подозреваемый должен быть допрошен в течение 3 суток с момента вручения уведомления. То есть у подозреваемого есть достаточно времени, чтобы сформировать свою тактику поведения и придумать ход, как ввести в заблуждение дознавателя или вовсе обеспечить себе алиби. Представляется, что позиция законодателя в этом вопросе относительно постановления о привлечении лица в качестве обвиняемого, более разумна (обвиняемый должен быть допрошен немедленно после предъявления ему обвинения). И это совсем не ущемляет права обвиняемого, поскольку п. 9 ч. 4 ст. 47 УПК РФ позволяет обвиняемому до производства допроса иметь свидание с защитником наедине и конфиденциально без ограничения времени, где он сможет обсудить и выстроить свою линию защиты от обвинения.
Проанализировав вышесказанное, нас насторожил тот факт, что сегодня существует два похожих документа. Мы считаем целесообразным все-таки предусмотреть единый порядок привлечения лица в качестве обвиняемого при производстве предварительного расследования, как в форме предварительного следствия, так и в форме дознания. При этом предлагается предусмотреть в главе 23 УПК РФ, регламентирующей порядок привлечения в качестве обвиняемого, а именно в ст. 172 УПК РФ сокращенные сроки для предъявления обвинения в форме дознания.
Внимательный читатель невольно задастся вопросом: а как же быть с производством дознания в сокращенной форме? Дознание в сокращенной форме производится в отношении конкретного лица, которое признает свою вину, характер и размер причиненного преступлением вреда, а также не оспаривает правовую оценку деяния. Данная ситуация может сложиться и при производстве дознания в общем порядке. Что касается уведомления о подозрении, то оно будет лишним, поскольку лицо уже обретает статус подозреваемого с момента возбуждения в отношении него уголовного дела.
Так, полагаем возможным, с учетом сокращенных сроков для производства дознания в общем порядке и в сокращенной форме, внести следующие изменения в УПК РФ:
1. введение части 11 в статью 172 УПК РФ и изложение ее в следующей редакции: «При производстве предварительного расследования в порядке, установленном главной 32 настоящего Кодекса, обвинение должно быть предъявлено лицу не позднее 2 суток со дня вынесения постановления о привлечении его в качестве обвиняемого, в порядке, установленном главой 321 настоящего Кодекса, обвинение должно быть предъявлено лицу не позднее 24 часов с момента вынесения постановления о привлечении его в качестве обвиняемого в присутствии защитника, если он участвует в уголовном деле»;
2. исключение статьи 2231 из упк РФ;
3. изложение части 1 статьи 223 УПК РФ в следую-
щей редакции: «Предварительное расследование в форме дознания производится в порядке, установленном главами 2124, 29 настоящего Кодекса, с изъятиями, предусмотренными настоящей главой»;
4. исключение из части 1 статьи 46 УПК РФ пункта 4;
5. изложение части 1 статьи 47 УПК РФ в следующей редакции: «Обвиняемым признается лицо, в отношении которого вынесено постановление о привлечении его в качестве обвиняемого».
При анализе института привлечения в качестве обвиняемого нельзя обойти вниманием то обстоятельство, что он способствует затягиванию сроков предварительного расследования, однако, с другой стороны, здесь затрагивается право обвиняемого знать, в чем он обвиняется, возражать против обвинения и др. Более того, когда на чаше весов, с одной стороны, быстрота и своевременность производства по уголовному делу, а с другой, защита прав, свобод и законных интересов
Библиография:
1. Гаврилов Б.Я. Предъявление обвинения в досудебном производстве: есть ли основания к его реорганизации? // Труды Академии управления МВД России.
- 2017. - № 4 (44). - 51-56 с.
2. Никулина Т.Г. История возникновения института привлечения в качестве обвиняемого и современные перспективы развития // Вестник Удмуртского университета. - 2010. - № 4. - 115-117 с.
3. Гаврилов Б.Я. Институт предъявления обвинения - правовые реалии и мифы // Актуальные проблемы современного уголовного процесса России (статья в сборнике трудов конференции). - 2010. - 329-335 с.
4. Пункт 2 ст. 286 Особого наказа С.-Петербургского Окружного Суда. СПб.: Типография Шредера, 1887 г. - 120 с.
5. Собрание узаконений и распоряжений рабочего и крестьянского Правительства РСФСР. 1919. № 13. Ст. 132.
6. Постановление ВЦИК от 25 мая 1922 г. «Об уголовно-процессуальном кодексе» // СУ РСФСР. 1922. № 51. Ст. 294.
7. Постановление ВЦИК от 15 февраля 1923 г. «Об утверждении Уголовно-процессуального кодекса РСФСР» // СУ РСФСР. 1923. № 7. Ст. 106.
8. Закон РСФСР от 27 октября 1960 г. «Об утверждении Уголовно-процессуального кодекса РСФСР» // Ведомости Верховного Совета РСФСР от 31 октября 1960 г. № 40. Ст. 592.
9. Карнеева Л.М. Особенности предъявления обвинения и допроса в условиях деятельности ОВД: учеб. пособие. М.: МССШМ МВД СССР, 1989. - 47 с.
10. Андреев А.В. Обеспечение прав и законных интересов участников уголовного судопроизводства при привлечении в качестве обвиняемого: дис. ... канд. юрид. наук. - М., 2017. - 230 с.
11. Лапин И.Б. Проблемы обеспечения законности и обоснованности при привлечении лица в качестве обвиняемого: дис. ... канд. юрид. наук. - Красноярск, 2007. - 194 с.
12. Уголовно-процессуальный кодекс Российской Федерации от 18.12.2001 N 174-ФЗ (ред. от 18.02.2020) // СПС КонсультантПлюс. - URL: http://www.consultant.ru/document/cons_doc_LAW_34481/ (Дата обращения: 28.02.2020).
13. Егоров С.Е. Материалы круглого стола «Предъявление обвинения: современное состояние и проблемы правоприменения» (Академия управления МВД России) // Юридический консультант. - 2010. - № 3. - С. 9 -16.
14. Министерство внутренних дел Российской Федерации. Итоги работы подразделений дознания МВД России [Электронный ресурс]. - Режим доступа: URL: https://xn--b1aew.xn-p1ai/mvd/structure1/Upravlenija/Upravlenie_po_organizacii_doznanija/Publikacii_i_vistuplenija/item/14204096 (Дата обращения: 1 марта 2020).
15. Закон Российской Федерации от 23 мая 1992 г. № 2825-1 «О внесении изменений и дополнений в Уголовно-процессуальный кодекс РСФСР» // Ведомости Съезда народных депутатов и Верховного Совета РФ. 1992. № 25. Ст. 1389.
16. Гаврилов Б.Я. Предъявление обвинения: современное состояние и проблемы правоприменения // Вестник института: преступление, наказание, исправ-ление.-2010. - № 10. - 38-40 с.
17. Федеральный закон «О внесении изменений и дополнений в Уголовно-процессуальный кодекс Российской Федерации» от 29.05.2002 N 58-ФЗ // СПС КонсультантПлюс. - URL: http://www.consultant.ru/document/cons_doc_LAW_36905/ (Дата обращения: 28.02.2020).
18. Федеральный закон от 04.07.2003 N 92-ФЗ (ред. от 29.12.2010) «О внесении изменений и дополнений в Уголовно-процессуальный кодекс Российской Федерации»" // СПС КонсультантПлюс. - URL: http://www.consultant.ru/document/cons_doc_LAW_43124/3d0cac60971a511280cbba229d9b6329c07731f7/#dst100008 (Дата обращения: 28.02.2020).
19. Федеральный закон от 22.04.2004 N 18-ФЗ «О внесении изменений и дополнений в Уголовно-процессуальный кодекс Российской Федерации»" // СПС КонсультантПлюс. - URL: http://www.consultant.ru/document/cons_doc_LAW_47538/ (Дата обращения: 1 марта 2020).
20. Колбеева М.Ю. Институт привлечения лица в качестве обвиняемого в условиях реформирования уголовно-процессуального законодательства : автореферат дис. ... кандидата юридических наук / М.Ю. Колбеева. - М., 2013. - 22 с.
21. Постановлением Конституционного Суда РФ от 8 декабря 2003 г. № 18-П «По делу о проверке конституционности положений статей 125, 219, 227, 229, 236, 237, 239, 246, 254, 271, 378, 405 и 408, а также глав 35 и 39 Уголовно-процессуального кодекса Российской Федерации в связи с запросами судов общей юрисдикции и жалобами граждан» [Электронный ресурс] // СПС КонсультантПлюс. - Режим доступа: URL: http://www.consultant.ru/document/cons_doc_LAW_45528/ (Дата обращения: 1 марта 2020).
22. Гаврилов Б.Я., Колбеева М.Ю. Институт предъявления обвинения: актуальные проблемы его совершенствования // Российский следователь. 2009. № 15.
- 35-37 с.
23. Федеральный закон от 21.07.2014 N 269-ФЗ «О внесении изменений в статьи 236 и 237 Уголовно-процессуального кодекса Российской Федерации» [Электронный ресурс] // СПС КонсультантПлюс. - Режим доступа: URL: http://www.consultant.ru/document/cons_doc_LAW_165923/ (Дата обращения: 1 марта 2020).
24. Федеральная палата адвокатов Российской Федерации. Информационная справка о состоянии адвокатуры и адвокатской деятельности в 2017 г. [Электронный ресурс]. - Режим доступа: URL: https://fparf.ru/news/fpa/statistika-ob-advokature/ (Дата обращения: 1 марта 2020).
25. Семенов Е.А., Омарова М.Р. Современное состояние института предъявления обвинения в российском уголовном процессе // Вестник Сибирского юридического института МВД России. - 2018. - № 3 (32). - 106-110 с.
26. Иванов Е.Е. Уведомление о подозрении в совершении преступления и вопросы расширения сферы его применения // Известия Тульского государственного университета. Экономические и юридические науки. - 2018. - № 4-2. - 133-140 с.
27. Колбеева М.Ю. Уведомление о подозрении в совершении преступления как альтернатива привлечению в качестве обвиняемого // Вестник Казанского юридического института МВД России. - 2012. - № 2 (8). - 108-113 с.
28. Конвенция о защите прав человека и основных свобод (Заключена в г. Риме 04.11.1950) (с изм. от 13.05.2004) (вместе с «Протоколом N 1», «Протоколом N 4», «Протоколом N 7») [Электронный ресурс] // СПС КонсультантПлюс. - Режим доступа: URL: http://www.consultant.ru/document/cons_doc_LAW_29160/ (Дата обращения: 1 марта 2020).
29. Международный пакт о гражданских и политических правах (Принят 16.12.1966 Резолюцией 2200 (XXI) на 1496-ом пленарном заседании Генеральной Ассамблеи ООН) [Электронный ресурс] // СПС КонсультантПлюс. - Режим доступа: URL: http://www.consultant.ru/document/cons_doc_LAW_5531/ (Дата обращения: 1 марта 2020).
гражданина, предпочтение отдается второму, поскольку это соответствует положениям, закрепленным и в международных актах [28; 29].
Таким образом, анализ норм УПК РФ, а также правоприменительной практики показывает, что рассматриваемый институт привлечения в качестве обвиняемого имеет больше достоинств, чем недостатков. Он выполняет функцию, которую нельзя упразднять, иначе выйдет из строя весь механизм. Состоит она в том, чтобы установить точное начало, когда обвинение сформулировано, когда возникли права у обвиняемого, определены рамки уголовно-правового спора. Этот момент необходим. Если мы его «затрем», то можем заменить это подозрением. Но в чем опасность? Подозрение -вероятно, неточно. Если мы ликвидируем институт привлечения в качестве обвиняемого, то исключим и обвинение, что крайне негативное скажется на доказывании обстоятельств совершенного преступления.
