НОВЫЕ ВОСТРЕБОВАННЫЕ ПРИНЦИПЫ УГОЛОВНО-ИСПОЛНИТЕЛЬНОГО ЗАКОНОДАТЕЛЬСТВА: ПОСТАНОВКА ПРОБЛЕМЫ Текст научной статьи по специальности «Право»

УДК 343.8

https://doi.org/10.53993/2078-3914/2023/3(56)/30-46

Д. В. Горбань, В. Е. Южанин, В. В. Бочкарев

НОВЫЕ ВОСТРЕБОВАННЫЕ ПРИНЦИПЫ УГОЛОВНО-ИСПОЛНИТЕЛЬНОГО ЗАКОНОДАТЕЛЬСТВА: ПОСТАНОВКА ПРОБЛЕМЫ

Продолжающееся реформирование уголовно-исполнительной системы Российской Федерации, в том числе в рамках Концепции ее развития на период до 2030 г., ставит перед ней новые вызовы, требующие наиболее рационального решения. Развивающаяся уголовно-исполнительная политика диктует необходимость поиска новых подходов к реализации целей уголовно-исполнительного законодательства. Одним из перспективных направлений развития современной уголовно-исполнительной политики является дополнение системы принципов уголовно-исполнительного законодательства новыми востребованными их видами.

Действующее уголовно-исполнительное законодательство Российской Федерации основывается на семи принципах. Однако закрепленные в ст. 8 Уголовно-исполнительного кодекса Российской Федерации принципы уголовно-исполнительного законодательства не в полной мере охватывают современный процесс исполнения уголовных наказаний. В данном случае необходимо говорить о некоторой пробельности в правовом регулировании ряда общественных отношений принципами уголовно-исполнительного законодательства Российской Федерации.

Целью научной статьи является комплексное исследование современных принципов уголовно-исполнительного законодательства Российской Федерации и постановка проблемы о необходимости дополнения данной отрасли новыми видами принципов.

Действующее отечественное уголовно-исполнительное законодательство, по мнению авторов, нуждается в дополнении следующими тремя принципами: раздельного содержания осужденных, прогрессивной системы, обеспечения прав и свобод осужденных. Указанные принципы также должны найти свое закрепление в ст. 8 Уголовно-исполнительного кодекса Российской Федерации и иметь в содержании указанной статьи индивидуальную краткую характеристику.

По тексту научной статьи введение каждого из указанных принципов в уголовно-исполнительное законодательство Российской Федерации подробно обосновывается, а также дается краткая характеристика каждого из предлагаемых принципов. В заключение делается ряд выводов об эффективности введения в уголовно-исполнительное законодательство Российской Федерации новых авторских принципов.

© Горбань Д. В., Южанин В. Е., Бочкарев В. В., 2023

© Gorban D. V., Yuzanin V. E., Bockarev V. V., 2023

Ключевые слова: лишение свободы; осужденный; принципы права; прогрессивная система; раздельное содержание; цели наказания; исправление; исправительное учреждение.

Для цитирования: Горбань Д. В., Южанин В. Е., Бочкарев В. В. Новые востребованные принципы уголовно-исполнительного законодательства: постановка проблемы // Вестник Кузбасского института. 2023. № 3 (56). С. 30-46. https://doi.org/10.53993/2078-3914/2023/3(56)/30-46.

D. V. Gorban, V. E. Yuzanin, V. V. Bockarev

NEW POPULAR PRINCIPLES OF PENAL ENFORCEMENT LAW: PROBLEM STATEMENT

The ongoing reform of the penal system of the Russian Federation, including within the framework of its' Development Concept for the period up to 2030, poses new challenges that require the most rational solutions. The developing penal policy dictates the need to find new approaches to the implementation of the goals of penal enforcement legislation. One of the promising directions of the development of modern penal policy is the addition of the system of principles of penal enforcement legislation with new types that are in demand.

The current penal enforcement legislation of the Russian Federation is based on seven principles. However, it should be noted that the principles of the penal legislation enshrined in Art. 8 of the Penal Code of the Russian Federation do not fully cover the modern process of execution of criminal penalties. In this case, it is necessary to talk about some gaps in the legal regulation of a number ofpublic relations by the principles of the penal legislation of the Russian Federation.

The purpose of the scientific article is a comprehensive study of the modern principles of the penal legislation of the Russian Federation and the formulation of the problem of the need to supplement this branch with new types ofprinciples.

The current domestic penal enforcement legislation, according to the authors, needs to be supplemented by the following three principles: separate detention of convicts, a progressive system, ensuring the rights and freedoms of convicts. These principles should also be enshrined in Art. 8 of the Penal Code of the Russian Federation and have an individual brief description in the content of this article.

According to the text of the scientific article, the introduction of each of these principles into the penal legislation of the Russian Federation is justified in detail, and a brief description of each of the proposed principles is given. In conclusion, the scientific article draws a number of conclusions about the effectiveness of introducing new copyright principles into the penal legislation of the Russian Federation.

Keywords: deprivation of liberty; convict; principles of law; progressive system; separate detention; goals of punishment; correction; correctional institution.

For citation: Gorban D. V., Yuzanin V. E., Bockarev V. V. New popular principles of penal enforcement law: problem statement. Vestnik Kuzbasskogo instituta [Bulletin of

the Kuzbass Institute], 2023, no. 3 (56), 3914/2023/3(56/30-46.

В действующем уголовно-исполнительном законодательстве РФ отражены следующие принципы (ст. 8 Уголовно-исполнительного кодекса Российской Федерации, далее — УИК РФ): законности, гуманизма, демократизма, равенства осужденных перед законом, дифференциации и индивидуализации исполнения наказаний, рационального применения мер принуждения, средств исправления осужденных и стимулирования их правопослушного поведения, соединения наказания с исправительным воздействием. Они нашли закрепление в действующих нормах УИК РФ. Отражают ли они полностью принципиальные особенности современной уголовно-исполнительной политики нашего государства? С полной уверенностью можем сказать, что нет.

Политика всегда развивается быстрее, чем законодательство, нормы которого не успевают пополниться новыми идеями, особенно это заметно в переходный период от одной социально-экономической формации к другой.

Основные, принципиальные положения уголовно-исполнительного законодательства не менялись за более чем 20-летний период его существования. За этот период был принят ряд концепций и программ развития уголовно-исполнительной системы (далее — УИС) (на периоды с 1995 до 2005 гг., с 2010 по 2020 гг., с 2021 по 2030 гг.).

В настоящее время, помимо прочих нормативных правовых документов, реализации подлежат два стратегических документа долгосрочного планирования: Постановление Правительства РФ от 06.04.2018 № 420 «О федеральной целевой программе "Развитие уголовно-

р. 30-46. https://doi.org/10.53993/2078-

исполнительной системы (2018-2030 годы)"», а также распоряжение Правительства РФ от 29.04.2021 № 1138-р «Об утверждении Концепции развития уголовно-исполнительной системы РФ на период до 2030 года».

Если меняется уголовно-исполнительная политика, то соответственно данные изменения должны найти отражение в принципах данной политики, а затем и отрасли соответствующего законодательства, в данном случае уголовно-исполнительного.

Некоторые авторы предпринимали попытку скорректировать и предложить новую систему принципов уголовно-исполнительного законодательства РФ, в которых отражалась меняющаяся уголовно-исполнительная политика.

В 2016 г. вышла в свет доктриналь-ная теоретическая модель Общей части нового УИК РФ, подготовленная авторским коллективом под научным руководством В. И. Селиверстова.

Рассматриваемая теоретическая модель предусматривала принципы, в определенной мере не совпадающие с легально установленными принципами действующего УИК РФ. К принципам уголовно-исполнительного законодательства РФ авторы отнесли следующие: законности, гуманизма, демократизма, справедливости, равенства перед законом, соединения уголовного наказания с исправительно-предупредительным воздействием, дифференциации, индивидуализации, экономии принуждения, стимулирования правопослушного поведения и общественно полезной активности осужденных, участия общества и граждан в исправлении осужденных и в

обеспечении их прав и законных интересов [9, с. 36].

Отметим, что в указанной теоретической модели количество предлагаемых принципов возросло по сравнению с количеством нормативно закрепленных принципов с 7 до 12. Это говорит о том, что авторы постарались учесть меняющуюся современную государственную политику в сфере исполнения наказаний, а также новые факторы, ее корректирующие. Они предложили закрепить в уголовно-исполнительном законодательстве новые принципы справедливости, целесообразности, участия общества и граждан в исправлении осужденных и в обеспечении их прав и законных интересов, соединения наказания с исправи-тельно-предупредительным воздействием, стимулирования полезной активности сужденных, экономии принуждения [9, с. 36]. Причем впервые авторы теоретического проекта предложили свое видение содержания этих принципов, т. е. раскрыли их краткую характеристику, не только предлагаемых ими новых принципов, но и в том числе нормативно закрепленных.

Однако, на наш взгляд, многие из предлагаемых авторами принципов являются лишними и только «утяжелят» действующее уголовно-исполнительное законодательство России в случае их нормативного закрепления, а также не отвечают тенденциям и факторным трендам уголовно-исполнительной политики нашего государства на современном этапе его функционирования.

Таким образом, развитие уголовно-исполнительного законодательства РФ на современном этапе и меняющаяся уголовно-исполнительная политика диктуют необходимость дополнения системы принципов, закрепленных в ст. 8

УИК РФ, новыми их видами. По нашему мнению, к числу данных принципов можно отнести: принцип раздельного содержания различных категорий, осужденных; принцип прогрессивной системы исполнения и отбывания наказания; принцип обеспечения прав и законных интересов осужденных.

Итак, последовательно рассмотрим и кратко охарактеризуем предлагаемые нами востребованные принципы уголовно-исполнительного законодательства РФ.

Принцип раздельного содержания различных категорий осужденных.

Ранее действовавшая Концепция развития УИС РФ до 2020 г. закрепляла такое направление деятельности УИС, как обеспечение безопасности и прав осужденных посредством раздельного содержания осужденных, способных к ресоциализации, и осужденных, совершивших особо тяжкие преступления, прочно усвоивших элементы криминальной среды, и злостных нарушителей режима.

Концепция развития УИС РФ на период до 2030 г. определяет, что для обеспечения безопасности деятельности уголовно-исполнительной системы и ее объектов предполагается создание условий раздельного содержания отдельных категорий подозреваемых, обвиняемых и осужденных в учреждениях уголовно-исполнительной системы.

Таким образом, в двух последних нормативных правовых документах долгосрочного стратегического планирования, определяющих приоритетные направления развития УИС РФ, раздельное содержание различных категорий осужденных понимается с позиций обеспечения их безопасности.

На основе этого направления развития УИС в действующее законодательство «напрашивается» принцип раздельного содержания различных категорий, осужденных в зависимости от поведения, психолого-педагогических особенностей личности. Все это, по нашему мнению, должно найти отражение в целом ряде норм, а может быть — в отдельной главе УИК РФ.

Предлагаемый нами принцип также предопределяется нормами международных нормативных правовых актов. Так, пр. 89 Правил Манделы подчеркивает, что приведение в жизнь принципов политики в отношении заключенных требует наличия гибкой системы классификации их по группам и желательно, чтобы эти группы помещались в отдельных тюремных учреждениях, подходящих для работы с каждой из них. Также упоминания о раздельном содержании заключенных и необходимости их классификации содержатся в пр. 93 Правил Манделы.

Европейские пенитенциарные правила также рекомендуют раздельное содержание заключенных для обеспечения безопасности пенитенциарных учреждений (пр. 51). Критерием такой безопасности является оценка риска, которая должна способствовать установлению тех заключенных, которые представляют угрозу персоналу и другим заключенным. При отнесении заключенных к определенной категории и определении им уровня безопасности должны учитываться: характер преступления; уровень опасности для общества в случае побега; предыдущие попытки совершения побегов и доступ помощи за пределами тюрьмы; потенциальная угроза для других заключенных, для свидетелей и пр. Учитываются также результаты других

оценок, проведенных соответствующими ведомствами, например, полицией (ч. 5 пр. 51).

Разделение осужденных на категории должно начинаться при приеме их в исправительное учреждение, где они могли бы изучаться специалистами, классифицироваться, а затем направляться в соответствующие участки и отряды.

В отечественных исправительных учреждениях прибывшие осужденные изучаются в течение 15 дней нахождения в карантинном отделении, что, по нашему мнению, является недостаточным. За столь кратковременный период недостаточно изучить исходящую от осужденных угрозу при ее наличии. Также не осуществляется категоризация осужденных, в том числе по критериям безопасности.

Данное положение вещей и действующего уголовно-исполнительного законодательства РФ не в полной мере отвечает современным реалиям, а также требованиям Концепции развития УИС РФ на период до 2030 г., которая установила отделение (разделение) криминализированной категории осужденных от остальных лиц, отбывающих наказание. Ряд ведомственных документов ФСИН России определяют необходимость изоляции некоторых категорий подозреваемых, обвиняемых и осужденных, состоящих на различных видах профилактического учета.

По нашему мнению, все указанные умозаключения и предложения должны найти отражение в действующем уголовно-исполнительном законодательстве РФ в виде определения начального этапа (периода) отбывания наказания, а также отдельных норм, которые бы предусматривали перекатегоризацию осужденных

в зависимости от последующего поведения во время отбывания наказания.

Ныне действующая ст. 80 УИК РФ, предусматривающая раздельное содержание осужденных, не в полной мере отвечает требованиям современной уголовно-исполнительной политики, а также требованиям, зафиксированным в концепциях развития УИС и международных нормах права.

Заметим, что уголовно-

исполнительное законодательство в большей мере реагирует на изменения уголовной (в узком ее значении), чем собственно уголовно-исполнительной политики. Изменения в уголовном законодательстве сопровождаются изменениями в уголовно-исполнительном законодательстве.

Так, в декабре 2018 г. законодатель скорректировал категории лиц, которым может быть судом назначено тюремное заключение (ч. 2 ст. 58 УК РФ) и которым независимо от решения суда оно должно быть назначено (ч. 21 ст. 58 УК РФ). Это лица, совершившие преступления террористической направленности, а также связанные с посягательством на жизнь государственного деятеля, сотрудника правоохранительного органа, хищением и незаконным оборотом ядерных материалов, диверсий, вооруженным мятежом. Это так называемые идейные деяния, посягающие на государственные интересы.

Основная идея этих норм уголовного законодательства — это обеспечение общественной безопасности, основанной на возможности тюремной камерной изоляции данной категории лиц. Уголовно-исполнительное законодательство отреагировало на подобные новеллы УК РФ, предусмотрев содержание этих лиц в тюрьмах (ч. 7 ст. 74 УИК РФ) и закрыв

им возможность перевода в исправительную колонию в порядке изменения вида ИУ (п. «а» ч. 2 ст. 78 УИК РФ).

Но и влияние уголовной политики (в узком смысле) на уголовно-исполнительную политику не всегда последовательно реализуется. Уголовное законодательство криминализировало категорию лиц, занимающих высшее положение в преступной иерархии (ст. 210 УК РФ), а уголовно-исполнительное законодательство никак не отреагировало на это. Их следовало бы указать в ст. 80 УИК РФ, предусматривающей раздельное содержание разных категорий осужденных. Сейчас согласно действующему уголовно-исполнительному законодательству РФ в исправительных колониях можно оборудовать изолированные участки, функционирующие как тюрьма. Создание таких участков предусмотрено ч. 2 ст. 74 УИК РФ. Однако чтобы направить указанную выше категорию лиц в эти участки, следует определить соответствующую норму как в уголовном, так и уголовно-исполнительном законодательстве. Концепция развития УИС РФ на период до 2030 г. требует обеспечения раздельного содержания различных категорий осужденных, а также обеспечения их безопасности, однако федеральное законодательство не в полной мере регламентирует данный вопрос.

Требования Концепции развития УИС РФ до 2030 г. по раздельному содержанию разных категорий, осужденных были учтены ФСИН России при проведении эксперимента в Мурманской, Архангельской, Владимирской областях и в Алтайском крае.

При проведении эксперимента осужденные в исправительных учреждениях разделялись на три сектора:

1) в секторе «А» содержались осужденные, которые систематически нарушают режим, они содержались в запираемых камерах, ШИЗО, ПКТ;

2) в секторе «Б» размещались положительно характеризующиеся осужденные, содержащиеся в обычных условиях отбывания наказания;

3) в секторе «В» сосредотачивались осужденные, готовящиеся к освобождению.

Представители ФСИН России заявили, что такое разделение позволило снизить влияние отрицательно характеризующихся осужденных на остальных лиц, а также помогло по-разному (индивидуально) выстроить работу с отдельными категориями осужденных.

По нашему мнению, при положительном результате завершенного эксперимента необходимо рассмотреть вопрос о включении разделения осужденных по секторам в нормы действующего уголовно-исполнительного законодательства, развивающие принцип раздельного содержания различных категорий осужденных в зависимости от поведения и характеристики их личности.

Таким образом, мы можем подтвердить актуальность, важность и необходимость закрепления в действующем отечественном законодательстве (ст. 8 УИК РФ) принципа раздельного содержания различных категорий осужденных. Данное умозаключение подтверждено как анализом мнений различных ученых, так и нормативных правовых актов и директивных документов различного уровня, в том числе международных. Как это соотносится с принципом дифференциации и индивидуализации исполнения наказания (ст. 8 УИК РФ)?

Принцип прогрессивной системы исполнения и отбывания наказания.

На сегодняшний день одним из приоритетных направлений деятельности УИС РФ выступает совершенствование системы мотивации осужденных к законопослушному поведению.

Данное законопослушное поведение осужденных согласно действующему законодательству влечет за собой изменение условий отбывания наказания и вида исправительного учреждения, условно-досрочное освобождение или замену неотбытой части срока наказания более мягким видом наказания с учетом поведения и личностных характеристик осужденных.

В действующем уголовно-исполнительном законодательстве необходимо определить критерии степени исправления осужденных и их оценочные показатели. Это бы реально связывало администрацию исправительных учреждений с применением поощрительных и дисциплинарных институтов [12, с. 83].

Современная прогрессивная система отбывания уголовных наказаний в полном объеме не предусмотрена в действующем законодательстве, а представлена лишь фрагментарно некоторыми отдельными самостоятельными элементами: изменение условий отбывания наказания (ст. 87 УИК РФ), изменение вида ИУ (ст. 78 УИК РФ), замена наказания более мягким и условно-досрочное освобождение (ст. 175 УИК РФ), без постепенного перехода от одного к другому.

В научной литературе традиционно прогрессивная система связывается с ее главной идеей — постепенной адаптацией (приближением) осужденных к условиям жизни на свободе. Причем она

должна касаться всех изолированных лиц, но главным образом — осужденных на длительные сроки лишения свободы [11, с. 15].

Развитие прогрессивной системы отбывания наказания в уголовно-исполнительном законодательстве — это целая пенитенциарная идеология, а вернее — принцип, который должен реализоваться через многие институты и нормы этого законодательства.

В научной литературе некоторыми авторами данный принцип предлагается назвать принципом прогрессивного отбывания уголовно-правовых мер, в том числе наказаний [2, с. 26].

На наш взгляд, целесообразно закрепить этот принцип в УИК РФ, что позволит в дальнейшем реализовывать его в правоприменительной практике.

Прогрессивная система должна выглядеть следующим образом:

1-й этап — изменение условий отбывания наказания в лучшую сторону в одном ИУ (при отсутствии взысканий);

2-й этап — изменение вида ИУ (положительно характеризующимся осужденным);

3-й этап — перевод в колонию-поселение, или замена наказания более мягким, или перевод для проживания за пределами ИУ (для решения проблемы социальной адаптации твердо вставших на путь исправления);

4-й этап — условно-досрочное освобождение (не нуждающихся в дальнейшем отбывании наказания);

5-й этап — управление социальной адаптацией в условиях свободы освобожденных из ИУ (нуждающихся в социализации, оказании помощи и т. д. ).

Все указанные элементы прогрессивной системы должны быть взаимо-связанны, следовать друг за другом, об-

разуя своеобразную «цепочку». Например, прежде чем осужденный «дойдет» до условно-досрочного освобождения, он должен пройти все предыдущие звенья. Такой процесс реализации прогрессивной системы отбывания наказания направлен на постоянное стимулирование исправления осужденных и постепенную адаптацию их к условиям свободы. Подобная система отбывания наказания должна быть обязательно предусмотрена для осужденных на длительные сроки лишения свободы, правовой статус которых при применении элементов прогрессивной системы должен быть четко определен в уголовно-исполнительном законодательстве РФ.

Предложенная нами теоретическая модель прогрессивной системы отбывания наказания также поддерживается некоторыми зарубежными учеными, в частности корейскими.

Ю. К. Парк отмечает важность горизонтальной и вертикальной классификации заключенных в рамках прогрессивной системы стадий. Данные классификационные разделения заключенных реализуются в открытых тюрьмах, в которых создаются специальные открытые отделения (помещения). Указанные открытые отделения наиболее эффективно способствуют социальной адаптации осужденных [7, с. 33].

Российская прогрессивная система подвергалась критике как советских, так и современных ученых. По их мнению, она не имеет достаточного количества взаимосвязанных этапов исполнения наказания, единой цели, идеологии, не в полной мере реализуется через институты изменения условий отбывания наказания, подготовки к освобождению. Институт сопровождения после освобождения осужденных вообще отсутствует в

действующем уголовно-исполнительном законодательстве РФ [4, с. 35]. Однако критика отдельных ученых не означает неэффективности прогрессивной системы отбывания наказания.

Попытка трансформировать прогрессивную систему в современный период через так называемые «социальные лифты» оказалась неудачной. Как справедливо отмечает В. А. Уткин, из данного опыта заслуживает внимания лишь практика аттестации осужденных и основанная на ней их дифференциация [13, с. 62].

В общем, прогрессивная система отбывания наказания во всей ее полноте не получила развития в пенитенциарной системе России. Поэтому в первую очередь необходимо, чтобы она нашла воплощение в принципе уголовно-исполнительного законодательства РФ и определяла деятельность по исполнению наказания от приема осужденных в исправительное учреждение до завершения процесса их ресоциализации в период адаптации его к условиям жизни в обществе.

В некоторых странах СНГ исполнение наказания организуется по прогрессивной системе. В ст. 95 Уголовно-исполнительного кодекса Республики Казахстан (далее — УИК РК) предусмотрена оценка поведения осужденного с целью индивидуализации его наказания.

Степень поведения осужденного является основанием для улучшения либо ухудшения его правового статуса и положения путем изменения вида исправительного учреждения, изменения условий отбывания наказания, дополнительного расширения его прав либо установления дополнительных правовых ограничений.

Степени поведения, закрепленные в ст. 95 УИК РК, определяются на основании следующих критериев:

- для положительно характеризующихся осужденных:

первая положительная степень поведения — при наличии не менее одного поощрения и отсутствии взысканий в течение трех месяцев и более со дня получения последнего поощрения;

вторая положительная степень поведения — при наличии первой положительной степени поведения, не менее одного поощрения и отсутствии взысканий в течение шести месяцев и более со дня получения первой положительной степени поведения;

третья положительная степень поведения — при наличии второй положительной степени поведения, не менее одного поощрения и отсутствии взысканий в течение одного года и более со дня получения второй положительной степени поведения;

- для отрицательно характеризующихся осужденных:

первая отрицательная степень поведения — при признании нарушителем установленного порядка отбывания наказания;

вторая отрицательная степень поведения — при признании систематическим нарушителем установленного порядка отбывания наказания;

третья отрицательная степень поведения — при признании злостным нарушителем установленного порядка отбывания наказания.

Таким образом, мы видим определенную последовательность и логику законодателя в построении и реализации отдельных элементов прогрессивной системы исполнения и отбывания уголовных наказаний. Данная логика и после-

довательность может быть воспринята и отечественным законодателем при внесении соответствующих изменений в УИК РФ и закреплении в нем принципа прогрессивной системы (ст. 8 УИК РФ) по предложенной нами теоретической модели.

Принцип обеспечения прав и законных интересов осужденных.

По нашему мнению, следует обратить внимание на еще один принцип уголовно-исполнительной политики РФ, который должен быть закреплен в уголовно-исполнительном законодательстве РФ — принцип обеспечения прав и законных интересов осужденных.

Предлагаемый нами принцип, по мнению некоторых авторов, может быть проявлением принципа законности [1, с. 305], однако выделение указанного принципа в самостоятельный несомненно акцентирует внимание на обеспечении прав и законных интересов осужденных и выделит данное направление деятельности УИС в число наиболее приоритетных (несмотря на то, что в настоящее время указанному направлению деятельности уделяется должное внимание и законодателем, и правоприменителем).

Так, распоряжением Правительства РФ от 23.09.2015 № 1877-р в ранее действовавшую Концепцию развития УИС РФ до 2020 г. был дополнительно внесен раздел «Обеспечение прав и законных интересов, осужденных и лиц, содержащихся под стражей».

В указанном разделе нашел закрепление ряд актуальных направлений деятельности УИС РФ по реализации прав и законных интересов осужденных. Концепция актуализировала это направление деятельности УИС, так как с момента принятия УИК РФ и вступления его в

силу подобная задача была поставлена законодателем в ч. 2 ст. 1 УИК РФ, а в ч. 1 ст. 10 было продекларировано при определении правового положения осужденных: Российская Федерация уважает и охраняет права, свободы и законные интересы осужденных, обеспечивает законность применения средств исправления, их правовую защиту и личную безопасность при исполнении наказаний.

Концепция развития УИС РФ на период до 2030 г. не предусматривает самостоятельного раздела, посвященного правам и законным интересам осужденных, однако указывает, что цели Концепции основаны на принципах обеспечения верховенства закона, соблюдения и защиты прав и свобод человека, укрепления государственности.

В разделе VIII Концепции «Особенности содержания подозреваемых и обвиняемых в следственных изоляторах уголовно-исполнительной системы» предусмотрен и закреплен ряд мероприятий, направленных на обеспечение прав и законных интересов подозреваемых и обвиняемых, а также создание надлежащих условий содержания в следственных изоляторах уголовно-исполнительной системы РФ.

По нашему мнению, действующую Концепцию необходимо дополнить самостоятельным разделом «Обеспечение прав и законных интересов, осужденных и лиц, содержащихся под стражей». Закрепление в ст. 8 УИК РФ предлагаемого нами принципа, как было указано ранее, будет способствовать актуализации данного направления деятельности УИС РФ и, соответственно, дополнению Концепции указанным разделом.

На реализацию прав и законных интересов осужденных обращают особое

внимание международные правовые акты, в которых указывается, что за осужденными по приговору суда сохраняется право на признание его правосубъектности (пр. 1 -5 Правил Нельсона Манделы).

В частности, осужденные имеют право на: жизнь;

достоинство личности; личную неприкосновенность; свободу совести и вероисповедова-

ния;

обращение с жалобами, заявлениями, предложениями;

охрану здоровья и медицинскую помощь, на квалифицированную юридическую помощь и др.

Все эти права должны быть обеспечены, в том числе режимными мерами [5, с. 359].

Не в полном объеме, но права осужденных нашли закрепление в ст. 12 УИК РФ, и обеспечиваются они контролем со стороны государственных органов (ст. 19), судов (ст. 20), вышестоящих органов и должностных лиц (ст. 21), прокуратуры (ст. 22) и общественности (ст. 23).

Что касается обеспечения правовых интересов, то соответствующие нормы в УИК РФ имеются, они разбросаны по соответствующим главам и статьям этого закона (например, ст. 50, ч. 3 ст. 60 , ст. 77, ст. 78, гл. 13, ст. 112, гл. 16 и др.).

Важность и приоритетность обеспечения прав осужденных подчеркивается закреплением ряда правовых норм в подзаконных и ведомственных нормативных правовых актах.

Так, например, в Правилах внутреннего распорядка исправительных учреждений (приложение № 2 к приказу Министерства юстиции Российской Федерации от 04.07.2022 № 110 «Об утвер-

ждении Правил внутреннего распорядка следственных изоляторов уголовно-исполнительной системы, Правил внутреннего распорядка исправительных учреждений и Правил внутреннего распорядка исправительных центров уголовно-исполнительной системы») (далее — ПВР) впервые появился раздел II «Основные права и обязанности осужденных к лишению свободы».

В п. 6 ПВР закреплены и достаточно подробно изложены 25 прав осужденных. Среди них можно отметить, например, право осужденных при наличии технической возможности и при условии соблюдения ПВР на получение доступа к образовательным программам в информационно-телекоммуникационной сети «Интернет» при получении осужденными к лишению свободы общего образования, профессионального образования и их профессиональном обучении в соответствии с законодательством Российской Федерации.

Таким образом, принцип обеспечения прав и законных интересов осужденных хотя и не нашел закрепления в действующей системе принципов уголовно-исполнительного законодательства в ст. 8 УИК РФ, но реально он просматривается (прослеживается) в правовых нормах, регулирующих исполнение всех видов наказания. Несомненно, он должен быть подтвержден в указанной статье УИК РФ и включен в список отраслевых принципов.

Тематика защиты и обеспечения прав осужденных (заключенных) признается актуальной в зарубежной научной литературе.

Ученые различных стран изучают данную категорию и придают ей значимость, равную принципу той или иной отрасли права уголовного цикла.

Зарубежные ученые обращают внимание на то, что тюремное заключение и соответственно отбывание преступником наказания является одним из механизмов уголовного оправдания компенсации и возмещения ущерба потерпевшим от преступления и обществу в целом. Однако в процессе отбывания наказания ни в коем случае не должны ущемляться либо существенным образом ограничиваться основные права заключенных [6, с. 295].

В данном случае авторы предлагают для обеспечения прав заключенных включать в данный процесс следующие смысловые элементы:

- концепцию верховенства закона;

- общие принципы верховенства закона;

- применение международных источников верховенства права в отношении тюрем и др.

По мнению других исследователей, права человека и заключенного считаются основой верховенства закона. Многие заключенные в связи с их нахождением в тюремных учреждениях сталкиваются с нарушением или ущемлением тех или иных прав. Однако процесс исполнения наказания должен быть подчинен верховенству закона и соблюдению государствами международных договоров в области защиты прав заключенных в следующих сферах: здоровье, образование, экология и др.

Таким образом, анализ позиций отечественных и зарубежных ученых позволяет подтвердить гипотезу о необходимости дополнения действующей системы принципов уголовно-исполнительного права новым его видом — «обеспечение прав и законных интересов осужденных».

Однако по вопросу предложенных нами принципов уголовно-

исполнительного законодательства может возникнуть научная дискуссия. Некоторые авторы утверждают, что «те юридические положения, которые в законодательстве еще не закреплены, не могут быть отнесены к числу правовых принципов, они являются лишь идеями правосознания, научными выводами, но не принципами» [10, с. 252]. Эти принципы принято называть доктринальны-ми принципами, они не закреплены в нормах закона, но выводятся из них [8, с. 70]. Р. З. Усеев предлагает их утверждать Президентом РФ, и они должны иметь идеолого-правовой и оперативно-технический характер [12, с. 78].

Возникает вопрос: к каким принципам следует относить предложенные нами принципы уголовно-

исполнительного законодательства, но до настоящего времени не закрепленных в УИК РФ — к правовым или доктри-нальным?

На наш взгляд, их следует относить к правовым принципам, хотя они и не получили закрепление в ст. 8 УИК РФ, но они пронизывают всю отрасль этого законодательства. К тому же они подтверждаются как принципы уголовно-исполнительной политики в нормах концепций развития УИС РФ, которые утверждены на уровне Правительства РФ. Они реализуются, ими руководствуется УИС РФ, когда предпринимаются решения по ступенчатой системе отбывания наказания (система социальных лифтов) и по разделению друг от друга разных категорий осужденных.

Они обладают всеми признаками, свойственным принципам:

- отражают социально-

экономические, нравственные, правовые

закономерности развития российского общества;

- отвечают международным нормам права;

- служат ориентирам деятельности УИС;

- обеспечивают ее единообразное функционирование;

- обладают нормативностью и обязательностью;

- способствуют устранению пробелов в уголовно-исполнительном законодательстве и, главное, — принизывают все законодательство. Эти документы, на наш взгляд, имеют политико-правовой характер.

Предложенные нами принципы находят отражение в уголовно-исполнительном законодательстве. Так, раздельное содержание осужденных предусмотрено в ст. 13 (право на личную безопасность), ст. 69 (при исполнении ареста), ст. 76 (при перемещении осужденных), ст. 77 (содержание хозяйственной обслуги в СИЗ и тюрьмах), ст. 80 (содержание разных категорий осужденных в ИУ), ст. 82 (требование режима), ст. 74 (изолированные участки в ИУ), ст. 96 (передвижение без конвоя), ст. 121 (проживание за пределами ИУ за 6 месяцев до освобождения), ст. 126, 127 (пожизненно лишенные свободы), ст. 130, 131 (покамерное содержание в условиях тюрьмы), ст. 150 (в отношении военнослужащих), ст. 118 (содержание осужденных в ШИЗО и ПКТ) и др.

Принцип прогрессивной системы отбывания наказания также пронизывает уголовно-исполнительный закон, он предусмотрен, например, в следующих нормах: ст. 78 (изменение вида ИУ), ст. 87, 120, 122, 124, 130, 132 (изменение условий отбывания наказания), ст. 166 (изменение условий отбывания наказа-

ния военнослужащим), ст. 175 (замена наказания более мягким, условно-досрочное освобождение), ст. 180 (подготовка осужденных к освобождению) и др.

Принцип обеспечения прав и законных интересов осужденных находит свое отражение практически в каждой статье УИК РФ.

Таким образом, приведенные нами нормы законодательства подтверждают вывод о наличии в них содержания указанных принципов.

Возникает еще один вопрос: считать ли их принципами всей отрасли уголовно-исполнительного законодательства или его института — исполнения наказания в виде лишения свободы? Если иметь в виду раздельное содержание разных категорий осужденных, то этот принцип находит закрепление в нормах, регулирующих исполнение не только лишения свободы, но и ареста, в отношении военнослужащих, при перемещении осужденных, в СИЗО и т. д. Его вполне можно включить в ст. 8 УИК РФ в качестве отраслевого принципа уголовно-исполнительного законодательства. Принцип не обязательно должен пронизывать исполнение всех наказ а-ний, ведь ныне указанные в ст. 8 УИК РФ принципы (соединение исполнения наказания с исправительным воздействием, дифференциация и индивидуализация исполнения наказаний, рациональное применение мер принуждения, средств исправления осужденных и стимулирования их правопослушного поведения) не действуют при исполнении штрафа, лишения права занимать определенные должности или заниматься определенной деятельностью, дополнительных наказаний.

Прогрессивная система, как мы уже отмечали, не нашла полного отражения в отечественном законодательстве, она еще не в полной мере отвечает требованиям норм международного законодательства. К тому же она слабо представлена при исполнении наказаний, не связанных с изоляцией от общества, где недостаточно норм, стимулирующих правомерное поведение осужденных. Если закрепить этот принцип в виде отраслевого принципа, то исполнение этих наказаний претерпит существенное изменение, наполнится позитивным содержанием, стимулирующим правомерное поведение осужденных.

Принципы института исполнения наказания в виде лишения свободы могут повторять принципы отрасли права, но в большинстве своем имеют самостоятельное значение.

В научной литературе предлагается определить следующие принципы этого института:

- гарантирование прав и свобод осужденных при исполнении наказания с изъятиями и ограничениями, установленными уголовным, уголовно-исполнительным и иным законодательством РФ;

- обеспечение прав осужденных на охрану здоровья, социальное обеспечение юридическую помощь и личную безопасность;

- соединение наказания в стадии его исполнения с исправительным воздействием;

- отбывание наказания осужденными в ИУ в пределах территории субъекта РФ, в котором они проживали или были осуждены;

- раздельное содержание осужденных в ИУ;

- отбывание осужденными всего срока наказания в одном ИУ;

- дифференциация и индивидуализация исправительного процесса на основе правовой и психолого-педагогической классификации осужденных;

- оказание осужденным помощи в социальной адаптации.

Нетрудно заметить, что три первых принципа, не обозначенные в ст. 8 УИК РФ, можно вполне отнести к отраслевым принципам уголовно-исполнительного законодательства, а такие принципы, как соединение наказания в стадии его исполнения с исправительным воздействием, дифференциация и индивидуализация исправительного процесса, предусмотрены в действующем УИК РФ в качестве принципов уголовно-исполнительного законодательства.

Некоторые ученые предлагают иную систему принципов института исполнения лишения свободы, но это не является предметом нашего исследования, и мы не будем заострять на них внимание. Принципы отрасли и институтов подвижны, могут переходить из одних в другие, если их рассматривать на док-тринальном уровне. Их следует закрепить в уголовно-исполнительном законодательстве, тогда они могут занять подобающее для них место и оказывать регулирующее воздействие на процесс исполнения наказаний.

Таким образом, рассмотренные и предложенные нами три принципа уголовно-исполнительного законодательства востребованы в соответствии с концепциями развития УИС РФ и международными нормами права и должны найти закрепление в действующем уголовно-исполнительном законодательстве (ст. 8 УИК РФ). Введение и закрепление

предлагаемых принципов уголовно- практической реализации, а также эф-

исполнительного законодательства, фективность исполнения всех видов

несомненно, повысит эффективность его уголовных наказаний.

Литература

1. Адилов, Б. К. Характеристика принципов уголовно-исполнительного законодательства // Бюллетень науки и практики. — 2020. — № 1. — С. 303-307.

2. Анисимков, В. М., Королева, Е. В. Предмет и принципы уголовно-исполнительного регулирования: актуальные проблемы теории и правоприменительной практики: монография. — Краснодар, 2009. — 111 с.

3. Грушин, Ф. В. Влияние системы факторов на развитие уголовно-исполнительной политики и уголовно-исполнительного законодательства Российской Федерации: монография. — Москва: ИНФРА-М, 2017. — 220 с.

4. Южанин, В. Е. О российской «прогрессивной системе» исполнения наказания в виде лишения свободы // Современное уголовно-исполнительное законодательство: проблемы теории и практики: материалы Межд. науч.-практ. конференции. — Рязань, 2007. — С. 31-36.

5. Южанин, В. Е., Горбань, Д. В. Режим и меры предупреждения правонарушений среди сужденных в системе исполнения наказания в виде лишения свободы: монография. — Москва, 2018. — 496 с.

6. Lee M. Direction of the Penal Execution Act in Constitution: Prisoner's Human Rights // Korean Journal of Correctional Discourse. 2020. no. 1, 295-324 pp.

7. Park, Y.-K. Classification of Prisoners and Progressive Stage System // Korean Society for Corrections Service. 2003. no. 33, 7-33 pp.

8. Сабитов, Т. Р. К вопросу о понятии роли принципов уголовного права // Уголовно-правовые, пенитенциарные принципы и их реализация: правотворческий, правоприменительный уровни: материалы всероссийской научно-практической конференции. — Саратов, 2005. — 583 с.

9. Селиверстов, В. И. Общая часть нового уголовно-исполнительного кодекса: результаты теоретического моделирования. — Москва, 2016. — 80 с.

10. Сизая, Е. А. Принципы исполнения уголовных наказаний: теоретико-методологические основы, реализация, эффективность. — Рязань, 2009. — 322 с.

11. Ткачевский, Ю. М. Российская прогрессивная система исполнения уголовных наказаний. — Москва, 2007. — 240 c.

12. Усеев, Р. З. Проект концепции развития уголовно-исполнительной системы до 2030 года: вопросы формы, содержания и сравнения с концепцией развития уголовно-исполнительной системы до 2020 года // Вестник Самарского юридического института. — 2020. — № 2 (38). — С. 77-86.

13. Уткин, В. А. Ресоциализация и прогрессивная система // Новый юридический журнал. — 2012. — № 3. — С. 53-60.

References

1. Adilov B. K. Harakteristika principov ugolovno-ispolnitel'nogo zakonodatel'stva [The nature of the angular principle principle]. Bjulleten' nauki i praktiki [Bjulleten' of science and practice], 2020, no. 1, p. 303-307.

2. Anisimkov V. M., Koroleva E. V. Predmet i principy ugolovno-ispolnitel'nogo reguli-rovanija: aktual'nye problemy teorii i pravoprimenitel'noj praktiki. [Topic and principles of angular regulation: actual problems of theory and law enforcement]. Monograph. Krasnodar, 2009. 111 p.

3. Grushin F. V. Vlijanie sistemy faktorov na razvitie ugolovno-ispolnitel'noj politiki i ugolovno-ispolnitel'nogo zakonodatel'stva Rossijskoj Federacii [Influence of the system of factors on the development of criminal executive policy and criminal executive legislation of the Russian Federation]. Moscow, 2017. 220 p.

4. Juzhanin V. E. O rossijskoj «progressivnoj sisteme» ispolnenija nakazanija v vide lishenija: problemy teorii i praktiki [About the Russian «progressive system» of execution of punishment in the form of deprivation: problems of theory and practice]. In: Ma-terialy nauch.-prakt. konf. [Materials of scientific and practical Conference]. Ryazan, 2007. P. 31-36.

5. Juzhanin V. E., Gorban' D. V. Rezhim i mery preduprezhdenija pravonarushenij osu-zhdennyh v sisteme ispolnenija nakazanija v vide lishenija svobody [Regime and measures of prevention of offenses of convicted persons in the system of execution of punishment in the form of deprivation of liberty]. Moscow, 2018. 496 p.

6. Lee M. Direction of the Penal Execution Act in Constitution: Prisoner's Human Rights [Direction of the Penal Execution Act in Constitution: Prisoner's Human Rights]. Korean Journal of Correctional Discourse [Korean Journal of Correctional Discourse]. 2020, no. 1, p. 295-324.

7. Park Y.-K. Classification of Prisoners and Progressive Stage System [Classification of Prisoners and Progressive Stage System]. Korean Society for Corrections Service [Korean Society for Corrections Service], 2006, no. 33, p. 7-33.

8. Sabitov T. R. K voprosu o ponjatii roli principov ugolovnogo prava. [On the concept of the role of the principles of criminal law]. Ugolovno-pravovye, penitenciarnye principy i ih realizacija: pravotvorcheskij, pravoprimenitel'nyj urovni. [Criminal law, penitentiary principles and their implementation: law-making, law-enforcement levels]. All-Russian scientific-practical conf. Saratov, 2005. 583 p.

9. Seliverstov V. I. Obshhaja chast' novogo ugolovno-ispolnitel'nogo kodeksa: rezul'taty teoreticheskogo modelirovanija [General part of the new penal enforcement code: results of theoretical modeling]. 2016. 80 p.

10. Sizaja E. A. Principy ispolnenija ugolovnyh nakazanij: teoretiko-metodologicheskie osnovy, realizacija, jeffektivnost' [Principles of execution of criminal penalties: theoretical and methodological foundations, implementation, and effectiveness]. Rjazan', 2009. 322 p.

11. Tkachevskij J. M. Rossijskaja progressivnaja sistema ispolnenija ugolovnyh nakazanij [Russian progressive system of execution of criminal punishments]. Vestnik Mos-kovskogo universiteta [Bulletin of the Moscow University], 1997, no. 6, p. 12-25.

12. Useev R. Z. Proekt Koncepcii razvitija ugolovno-ispolnitel'noj sistemy RF do 2030 g.: voprosy formy, soderzhanija i sravnenija s Koncepciej razvitija UIS do 2020 g. [Draft Concept for the development of the criminal executive system of the Russian Federation up to 2030: questions of form, content and comparison with the concept of the development of the penal system up to 2020]. Vestnik Samarskogo juridicheskogo institute [Bulletin of the Samara Law Institute], 2020, no. 2 (38), p. 77-86.

13. Utkin V. A. Resocializacija i progressivnaja sistema [Resocialization and progressive system]. Novyj juridicheskij zhurnal [New Legal Journal], 2012, no. 3, p. 53-61.

Сведения об авторах

Дмитрий Владимирович Горбань: Университет ФСИН России (г. Санкт-Петербург, Российская Федерация), начальник кафедры организации исполнения наказаний юридического факультета, кандидат юридических наук. E-mail: dimas8807@mail.ru

Вячеслав Ефимович Южанин: Рязанский государственный университет имени С. А. Есенина (г. Рязань, Российская Федерация), профессор кафедры уголовного права и криминологии, доктор юридических наук, профессор, заслуженный работник высшей школы РФ. E-mail: yuzhanin1950@mail.ru

Владимир Викторович Бочкарев: ФКОУ ВО Кузбасский институт ФСИН России (г. Новокузнецк, Российская Федерация), начальник кафедры организации режима в УИС, кандидат юридических наук, доцент. E-mail: bochkar2201@mail.ru

Information about the authors

Dmitry V. Gorban: the University of the FPS of Russia (St. Petersburg, Russia), head of the Chair of Organization of the Execution of Punishments of the Faculty of Law, candidate of law. E-mail: dimas8807@mail.ru

Vyacheslav E. Yuzhanin: Ryazan State University named after S. A. Yesenin (Ryazan, Russia), professor of the Chair of Criminal Law and Criminology, doctor of law, professor, honored worker of the higher school of the Russian Federation. E-mail: yuzhanin1950@mail.ru

Vladimir V. Bochkarev: Kuzbass Institute of the FPS of Russia (Novokuznetsk, Russia), head of the Chair for Organizing the Regime in the Penal System, candidate of law, associate professor. E-mail: bochkar2201@mail.ru