CC BY
33
нации самца перепёлки (пыт палгач) за основу номинации взято два признака: звук, издаваемый самцом (пыт), и сходство внешнего вида птицы с каким-то предметом (палгач).
Библиографический список
1. Грамматика хакасского языка / под ред. Н. А. Баскакова. - М.: Наука, 1975. - 417 с.
2. Кильчичаков, А. Г. Хакас чиршщ ац-хустары. Он шр чылльщ хакас ортымах школазыньщ 5- класстарына. / А. Г. Кильчичаков. - Абакан: Хакас книга издательствозы, 1995. - 139 с.
3. Красная Книга Республики Тыва / под ред. Н. И. Путинцева, Л. К. Аракчаа и др. - Новосибирск, 2002. - 167 с.
4. Русско-хакасский словарь: 31 000 слов / под ред. Д. И. Чанкова. - М: Гос. изд-во иностр. и нац-ных словарей, 1961. - 967 с.
5. Сравнительно-историческая грамматика тюркских языков. Лексика / под ред. А. В. Дыбо, И. В. Кормушина и др. - М.: Наука, 1997. - 799 с.
6. Сувандии, Н. Д. Охотничья лексика в тоджинском диалекте тувинского языка / Н. Д. Сувандии // Новые исследования Тувы. Электронный информационный журнал. - URL:www.tuva.asia. - 2013. - № 1. - Кызыл, 2013 - С. 72-78.
7. Татаринцев, Б. И. Толковый словарь тувинского языка. Т. 1 (А-Й) / Б. И. Татаринцев. - Новосибирск: Наука, 2003. - 596 с.
8. Татаринцев Б. И. Этимологический словарь тувинского языка. Т. 1 (А, Б). / Б. И. Татаринцев. - Новосибирск: Наука, 2000. - 344 с.
9. Татаринцев Б. И. Этимологический словарь тувинского языка. Т. 2 (Д, Е, И, Й). / Б. И. Татаринцев. - Новосибирск: Наука, 2002. - 388 с.
10. Татаринцев Б. И. Этимологический словарь тувинского языка. Т. 3 (К, Л). / Б. И. Татаринцев. - Новосибирск: Наука, 2004. - 339 с.
11. Татаринцев Б. И. Этимологический словарь тувинского языка. Т. 4 (М, Н, О, П) / Б. И. Татаринцев. - Новосибирск: Наука, 2008. - 440 с.
12. Тувинско-русский словарь/ под ред. Э. Р. Тенишева. - М.: Советская энциклопедия, 1968. - 648 с.
13. Хакасско-русский словарь/ под. ред. О. В. Субраковой. - Новосибирск: Наука, 2006. - 1112 с.
14. Чадамба, З. Б. Тоджинский диалект тувинского языка / З. Б. Чадамба. - Кызыл, 1974. - 136 с.
15. Чадамба, З. Б. Некоторые группы лексических диалектизмов тувинского языка / З. Б. Чадамба // Тувинский язык и литература в послеоктябрьский период. - Кызыл, 1974. - С. 62-67.
16. Этимологический словарь тюркских языков. Т. V, вып. 2: Общетюркские и межтюркские основы на букву «К)>. - М.: Индрик, 2000. -265 с.
© Кыргыс А. А, Чебодаева Л. И., 2017
УДК 81'373.2:929Катанов(571.513)
НИКОЛАЙ ФЁДОРОВИЧ КАТАНОВ И ИЗУЧЕНИЕ ОНОМАСТИКИ ХАКАСИИ
В. М. Мальцева
Хакасский государственный университет им. Н. Ф. Катанова
В статье рассматриваются роль великого учёного-тюрколога Н. Ф. Катанова в становлении научной ономастики Хакасии, его вклад в изучение антропонимов, топонимов, ойконимов, этнонимов и имён собственных других разрядов. Материалы, собранные Н. Ф. Катано-вым во время экспедиций в Минусинский округ Енисейской губернии, не утратили актуальности до настоящего времени. Обосновывается, что Н. Ф. Катанов заложил основы научного изучения ономастики Хакасии.
Ключевые слова: Н. Ф. Катанов, ономастика, антропонимы, топонимы, ойконимы, этнонимы.
Известный российский учёный, тюрколог, лингвист, этнограф Николай Фёдорович Катанов (1862-1922) прожил жизнь, насыщенную творческим трудом, отмеченную блестящими научными достижениями. Он не оставил после себя специальных ономастических работ, но в его трудах представлен богатейший фактический материал по тюркской ономастике, собранный им практически в полевых условиях. По сути, Н. Ф. Катанов стоял у истоков научного изучения ономастики Хакасии.
В 1889-1899 гг. Н. Ф. Катанов неоднократно приезжал в Минусинский уезд, в состав которого входила территория современной Хакасии, «для исследования быта и языка тюркских племён: койбалов, бельтыров, сагай-цев и качинцев» [1, с. 158]. По результатам поездок им были написаны статьи, составлены соответствующие отчёты, из которых для ономатологов, изучающих различные классы хакасских имён собственных, интерес представляют следующие документы: «Письма из Сибири и Восточного Туркестана» [1, с. 26-94], «Сагайские татары Минусинского округа Енисейской губернии, по статистическим данным, собранным в 1889 году» [1, с. 95-113], «Среди тюркских племён» [1, с. 114-131], «Отчёт о поездке, совершённой с 15 мая по 1 сентября 1896 года в Минусинский округ Енисейской губернии» [1, с. 158-193], «Отчёт о поездке в Минусинский уезд Енисейской губернии, совершённый по поручению Историко-Филологического Факультета Императорского Казанского Университета летом 1899 года» [1, с. 199-243].
Хотя в работах Н. Ф. Катанова нет специальных ономастических исследований, важным достижением работ учёного является процесс накопления такого материала и его интерпретация. Не имея цели собирать материал по ономастике, он осознавал всю важность подобного материала для историков, языковедов, этнографов и подробнейшим образом записывал русские и татарские, как принято было в то время называть тюркоязычные народы Сибири, местные географические термины, составлял перечни собственных татарских личных имён, заимствованных русских слов, названий населённых пунктов. В этих записях приводятся ценные сведения по административно-территориальному устройству территорий, этнографии и истории, обнаруживается методика собирания имён собственных, вполне пригодная для использования и в настоящее время. Н. Ф. Катановым описываются реки бассейна Абакана, приводятся русские и тюркские варианты названий, даётся толкование отдельных топонимов. Работы Н. Ф. Катанова ценны тем, что автор опирается на сведения, полученные непосредственно у местного населения. По материалам учёного, собранным им во время экспедиций, можно проследить миграции сибирских народов, узнать, на каких языках они говорили.
Н. Ф. Катанов понимал, насколько важны для лингвистов, историков, этнографов местные названия и имена местных жителей, существовавшие в тот период. Этим можно объяснить стремление учёного зафиксировать не
только широко известные русскому населению названия (Красноярск, Абакан, Минусинск, Ачинск, Енисей), но и те, которые ещё не появились в ранее изданных официальных документах (см., например [2]). Ценным является то, что зафиксированы варианты как широко известных названий (Ачинск - Ачыг-корат, Ачын-корат, Ачыны-скай-корот) [1, с. 50], так и существующих в узком кругу (улус Улух-чазы - Улуг-чазыдагы аалы) [1, с. 207].
Н. Ф. Катановым зафиксированы географические термины как русские, так и тюркские по происхождению, указывающие вид географического объекта. Например: а) русские - река, речка, ключ, озеро, протока, мочаги, степь, сопка, хребет; б) тюркские - суг, чул, кол, пулуг, сас, хая. При этом отметим: ряд местных географических терминов (слов диалектной апеллятивной лексики, обозначающих разновидность географической реалии [3, с. 47]) используется в настоящее время только в хакасских по происхождению топонимах; об этом, в частности, говорит сохранение конечного Г, являющегося архаичным и характерным признаком современного хакасского языка.
Представляют интерес термины, обозначающие тип поселения. В материалах Р. Маака [2], описывающих населённые пункты Минусинского округа по состоянию на 1859 год, встречаются следующие наименования типов поселения: город, село, деревня, станица, заимка, зимовье, форпост, улус, стойбище. В списках же Н. Ф. Катанова нами отмечены следующие термины: город, улус = аал (аалы), село, деревня, заимка, дача, мельница, прииск; в «Списке населённых инородцами мест в районе Аскизской Инородной Управы за 1898 год» и «Списке населённых инородцами мест в районе Абаканской Инородной Управы за 1898 год» [1, с. 231] термин стойбище не встречается, в отличие от списков, которыми пользовался автор «по предложению нынешнего письмоводителя Аскизской Степной Думы» в октябре 1889 года [1, с. 96], в которых автор фиксирует стойбище как вид поселения [1, с. 101-102].
В отчётах учёного встречаются следующие классы записанных исследователем имён собственных:
- антропонимы - имена людей;
- топонимы - названия географических объектов;
- гидронимы - названия водных объектов;
- ойконимы - названия населённых пунктов;
- мифонимы - названия мифических, сказочных существ;
- этнонимы - названия любого этноса: национальности, племени, народа, этнической группы;
- эортонимы - названия церковных праздников.
Остановимся более подробно на перечисленных видах онимов (или собственных имён).
Этнонимы. Н. Ф. Катанов записывал названия народов во время экспедиций в Восточную Сибирь, Монголию, Северный Китай, Восточный Туркестан, Центральную и Восточную Азию. Его интересовали языки, уклад жизни, обычаи всех народов, которые встречались во время экспедиций. Например, в «Письмах из Сибири и Восточного Туркестана» он пишет: «...я затрагиваю наречие не одних сагайских татар, но и других тюркских племён, как то: бельтыров (пелпр), карагасов (туба), качинцев (хааш), джунгарских киргизов (казах) и сагайцев (сагай) 6 родов: кобый, кый, сагай, суг-харгазы, таг-харгазы и томнар. В официальных бумагах 6 перечисленных сагайских родов называются: Кивинский, Кийский, Сагайский, Дальнекаргинский, Ближнекаргинский и Ка-зановский» (курсив наш - В. М.) [1, с. 47].
О сибирских народах, которые проживали на территории нынешней Хакасии и которых учёный называл традиционно татарами или минусинскими татарами, Н. Ф. Катанов пишет: «Под минусинскими татарами я разумею те тюркские племена, которые известны также под именем абаканских татар и которые кочуют в Минусинском округе Енисейской губернии, по обоим берегам Абакана, в углу, образуемом с Запада Кузнецкими горами, а с юга Саянским хребтом. Минусинские татары в административном отношении составляют 2 отдельных общества, управляемые родовыми начальниками под наблюдением Минусинского окружного исправника; себя же они различают друг от друга родовыми именами. Эти имена следующие: карга, сагай, бельтыр и каш (качинцы)» [1, с. 126].
В трудах учёного многократно упоминаются следующие народы, проживающие в Минусинском округе Енисейской губернии: бельтыры, сагайцы, каргинцы, калары, качинцы, койбалы. О происхождении этих народов и их языках Н. Ф. Катанов говорит следующее: «Минусинские татары вообще. <.> Эти татары называются по-русски сагайцами, качинцами, бельтырами и каргинцами. <...> Качинцы пришли сюда от города Красноярска Енисейской губернии. Койбалов надо считать остатками финского племени, смешавшимися с татарами. Бельтыры - остатки самоедского племени, переродившиеся, как и койбалы, в настоящих татар. Сагайцы же, равно как и часть бельтыров, составилась из разных племён, пришедших в Абаканскую долину из Урянхайской земли и Кузнецкого округа Томской губернии, и остатков кара-киргизов, ушедших из нынешнего Минусинского округа в Монголию и далее в северо-западный Китай» [1, с. 90].
Интересен и приведённый Н. Ф. Катановым перечень тюркских слов, заимствованных из русского языка: всего 264, из них имён 63, нарицательных 201; всего же слов в перечне - 307, так как слова приводятся, как пишет учёный, «с повторением в разных наречиях» [1, с. 65], то есть приводятся варианты слов в разных сибирских языках, например: 1) «теремне - деревня; село (кар., бельт.). Примеры: онан теремне чазалган (кар.) -потом основались деревни; тр теремне урунОых (бельт.) - встретилась одна деревня; пылаа тэрэмнэ полур (кар.) - тут будут деревни» [1, с. 61]; 2) «тиремне = теремне (кач., бельт., саг.). Примеры: ам киигт тиремне арали чидтт одыр (кач.) - теперь (он) ведёт свою козу по деревне; хазах тиремнез1 полтыр (бельт.) - была русская деревня; тиремне аразынПа ойлабыстыр (саг.) - (он) побежал по деревне; тиремнее кгргенде, ол адай чох пол парган (бельт.) - при въезде в деревню та собака исчезла» [1, с. 61].
Многочисленные поездки по сибирским территориям, наблюдения за взаимодействием русского языка с местными наречиями, за судьбой заимствованных тюркскими народами слов из русского языка и их освоением позволили Н. Ф. Катанову сделать вывод: «...сколь сильно было влияние русского языка на исследованные мною тюркские наречия. Не надо, однако, думать, что эти слова вытеснили собою тюркские, наряду с чужими употребляются и свои слова, часто даже рядом, вроде: изен-торооба (здравствуй), сапка-пдрiк (шапка) и т. д. По этим заимствованным словам нельзя судить о вымирании инородческих племён, подданных России, а скорее о перерождении.» [1, с. 49].
Современным исследователям материалы Н. Ф. Катанова по этнонимии позволяют узнать, какие народы проживали в Минусинском округе, проследить судьбу этносов, помогают объяснить многие фонетические, лексические и иные особенности в диалектах современного хакасского языка.
Антропонимы. Н. Ф. Катанов одним из первых обратился к исследованию антропонимических процессов у тюркских народов Сибири, о чём свидетельствует большое количество антропонимов: «Удовлетворяя отчасти желание академика В. В. Радлова иметь подробный список личных татарских имён, привожу здесь 580 имён, выбранных мною из посемейных списков и ревизских сказок Аскизской Инородной Управы» [1, с. 162]. Кроме того, 47 имён и фамилий включены Н. Ф. Катановым в «Письма из Сибири и Восточного Туркестана» [1, с. 4765], в их числе, как пишет учёный, а) лица, б) ласкательные, в) уменьшительные, г) фамилии. В этот же перечень включено три имени в названиях церковных праздников в честь святых. Именники из отчёта [1, с. 162167] и писем [1, с. 47-65] отчасти повторяют друг друга, но заслуга Н. Ф. Катанова в том, что имена собственные не только зафиксированы, но и сделана попытка их объяснения: от каких основ образованы (татарские собственные, татарские нарицательные, русские собственные, русские нарицательные); что обозначают, какие коннотации имеют (уменьшительные, ласкательные). Вот как пишет об этом Н. Ф. Катанов: «Здесь коснусь лишь тех собственных татарских личных имён, которые в русском и татарском языках были собственными и нарицательными. Татарские собственные имена лиц бывают обыкновенно 4 родов: во-первых, татарские собственные - выдуманные (ничего не обозначающие); во-вторых, татарские нарицательные (в том числе и др. части речи); в-третьих, русские собственные и, в-четвёртых, русские нарицательные (в том числе и др. части речи)» [1, с. 162]. В такой последовательности Н. Ф. Катанов даёт описание именника с привязкой его к татарским родам: «Сагайский род I половины. 1) Из татарских выдуманных слов: а) мужские имена: Оска, Абысха, Пекин, Мамыс, Артоос, Хурах, ТПнтей, Пабыр, Самсар, Ночах, Майтас и Сазанах; б) женские имена: Нагачах и Ароос. 2) Из татарских нарицательных: а) мужские имена: Харах - глаз, Хароол - чёрный парень, ХызыПах - девочка, Парчых - скворец, Хурусха - мерлушка, Мылтыгаш - ружьецо, Пага - лягушка, Сарыг - жёлтый, Хоора - хариус, Хазаа - двор, Сорах - конус и Хумусха - муравей; б) женские имена: Хураган - ягнёнок и Хара-хыс -чёрная девица. 3) Из русских собственных: а) мужские имена: Тынаппай - Тимофей, Пыронка - Пронька, Ыла-бырантый - Лаврентий, Юрииска - Гришка, Пайса - Вася, Матпии - Матвей, Канка - Ганька; Абраска - Аб-рашка, Парлааска - Варлашка, Пааска - Пашка, Сурка - Шурка и Колееде - коляда; б) женские имена: Мааска -Машка, Аанка - Анка, и Обдоттийя - Авдотья. 4) Из русских нарицательных: а) мужские имена: Калаас - калач, Чаарбай - черви, ПетП Шк - петух, Кааса - каша, Сапуук - сапог, Пшиис - плис, Улкаабый - лукавый, Са-быраас - саврасый, и Ыснооп - сноп; б) женские имена: Акна - окно, Педаа - беда, Еркалай - архиерей, Постай - постой и Кокло - кукла» [1, с. 162]. По сути, подобное описание - это одна из первых классификаций хакасских антропонимов.
Многие имена, образованные на базе русских собственных имён, в языке-источнике являются вариантами: Василий - Вася, Васька, Васинька; Николай - Николка, Николька, Никольча, Николашка; Мария - Марья, Маша, Машенька, Машка (см., например: [4]). Однако в именнике, приведённом Н. Ф. Катановым, подобные варианты фигурируют как самостоятельные имена: Пайса (Вася), Пааска (Васька), Пасиилый (Василий), Паайса (Вася), Пасынка (Васинька); Паанка (Ванька), Ыйбаан (Иван); Мукулай (Николай), Мекоолча (Никольча), Ме-коолка (Николка), Мекоолка (Николька), Мукоолча (Никольча), Мукоола (Николай), Мукулаай (Николай), Мука-лааска (Николашка); Илеска (Илюшка), Иилка (Илька), 1лиин (Ильин [день]), 1лта (Илья); Мааска (Машка), Маайра (Марья), Маасынка (Машенька), Мааса (Маша); Обддттийя (Авдотья), Туунка (Дунька), Туунча (Дуньча) и т. п.
Если проанализировать, какие имена нарицательные лежат в основе антропонимов, то увидим, что при образовании мужских и женских имён из татарских нарицательных используются лексемы различной семантики и различной частеречной принадлежности, как имена существительные, так и (реже) слова других частей речи; родовая маркированность существительных не учитывается, так как в тюркских языках категории рода нет, например: а) мужские имена Харах - глаз, Хароол - чёрный парень, ХызыПах - девочка, Парчых - скворец, Хурусха - мерлушка, Мылтыгаш - ружьецо, Пага - лягушка, Сарыг - жёлтый, Хоора - хариус, Хазаа - двор, Сорах - конус, Хумусха - муравей, Хазан - котёл, ТШк - шерсть, Хуча - баран, Кдженек - окно, Хызыл - красный, Содац - куцый, Хара хус - чёрная птица и т. д. ; б) женские имена: Хураган - ягнёнок и Хара-хыс - чёрная девица, ПулгунПах - мешалка, Чылаас - голый, ЫзырганПах - серёжка, Торгай - жаворонок, Хызырган -уменьшитель, Оомас - тупой, Мылтыгаш - ружьецо, Хурусха - мерлушка, ХызыПах - девочка, Чабыс - низкий, Чапрах - чепрак, Хузурух - хвост, Парча - парча, Пора - сивый, Хара-хыс - чёрная девица. Хара-киис -чёрная кошма, Хыс - девица, Ызырга - серьга, Хыспиин - не притесняя и т. д. Как видно из этих примеров, для образования мужских имён используются существительные мужского рода (глаз, скворец, хариус, двор, конус, муравей, котёл, баран), женского рода (девочка, мерлушка, лягушка, шерсть), среднего рода (ружьецо, окно), прилагательные (жёлтый, красный, куцый), словосочетания (чёрный парень, чёрная птица); для образования
женских имён используются существительные женского рода (мешалка, серёжка, мерлушка, девочка, парча, девица, серьга), мужского рода (ягнёнок, жаворонок, уменьшитель, чепрак, хвост), среднего рода (ружьецо), имена прилагательные (голый, тупой, низкий, сивый), глагольные формы (не притесняя), словосочетания (чёрная девица, чёрная кошма). Даже этот небольшой перечень показывает, что нередко для образования как мужских, так и женских имён используются одни и те же слова и словосочетания: глаз, мешалка, девочка, мерлушка, ружьецо, ружьё, серьга, парча, ягнёнок, жеребёнок, жеребец, баран, скворец, лягушка, рыжий, красный, чёрная девочка, чёрная девица и т. д.
Эти материалы Н. Ф. Катанова показывают живой процесс имянаречения и позволяют проследить пути создания именника минусинских татар.
Кроме именника реальных людей, Н. Ф. Катановым записаны также имена мифологических персонажей -мифонимы: Хубай-хан - Горный дух (1, с. 172),Худай - Бог, Айна или Эрлик-хан - Дьявол (1, с. 174).
Гидронимы. Н. Ф. Катановым описываются реки бассейна Абакана, даётся толкование отдельных гидронимов, приводятся их варианты: Тостыг-Чул (речка с берестами) и Узун-Чул или Узунджуль (длинная речка); Аскиз - Аскыс и т. п. В отчёте описание выглядит таким образом: «Левые притоки Абакана: 1) Таштып; 2) Тёя; 3) Есь; 4) Аскиз; 5) Камышта; 6) Уйбат. В Таштып впадают с левой стороны Сиры и Иснек, при устье которого находится деревня Иснекская; с правой уже стороны впадают в Таштып Анжул, Малая Сея, Большая Сея, Бут-рахты и Джылан. Между устьями Большой Сеи и Бутрахты находится село Таштыпское. В Есь с левой стороны впадает Малая Есь. У устья Еси находится село Усть-Есинское. В Аскиз впадают с левой стороны - Сиры и База с правым притоком Беей, а с правой стороны - Бея. В 1/ верстах от впадения Аскиза (Аскыс) в р. Абакан стоит село Аскиз, на левом берегу этой речки. В Камышту с правой стороны впадают Тостыг-Чул (речка с берестами) и Узун-Чул или Узунджуль (длинная речка). В Уйбат впадают с правой стороны Ниня, принимающая слева Бею, и справа - Немир» [1, с. 95].
Размещение тюркских родов Н. Ф. Катанов также показывает в привязке к рекам: «Татары всех этих 12 родов, по официальным данным, полученным мною 9 июля 1896 года в Аскизской Инородной Управе, кочуют по следующим рекам бассейна реки Абакана: бельтыры по Абакану, Таштыпу (левому притоку Абакана), Сосу (правому притоку Абакана) и Киндирлигу (левому притоку Табата); кивинцы по Тёе (левому притоку Ташты-па), Еси (левому притоку Таштыпа) и двум Сырам; кызыльцы по Еси; каргинцы по Еси, Аскизу и Тёе; койбалы по Абакану, Бее (правому притоку Абакана); Уту (правому притоку Абакана) и Енисею; карачерцы по Моноку (правому притоку Абакана), Абакану, Сее и Сырам; кийцы по Сее, Матуру и Анчулу; казановцы по Аскизу, Базе и Бае (левые притоки Аскиза); изушерцы по Моноку и Сосу и сагайцы по Нине, Базе, Абакану, Камыште, Уйбату, Немиру, Сырам, Узунчулу, Бее и Аскизу» [1, с. 161].
Кроме того, большое количество гидронимов встречается также в списках насёленных мест. В них учёный подробно показывает реки, речки, озёра, ключи, на которых находятся населённые пункты, с указанием притоков и места их нахождения: Казанов улус (Казааннар аалы), у речки Нини (Ниин), правого притока Уйбата, впадающего в Абакан с левой стороны; Маганаков улус (МаFанахтаFi аалы), у ключа Маганака (Маганах), левого притока Беи; Тибик-улус (Тибвдег аалы), у речки Тибик (Тибиг), правого притока Уйбата; Кипоков улус (Кипо-октар аалы), у речки Тостунжуль (Тостыг чул), правого притока Камышты; Аёшинский улус, при реке Белый Июс (Ах ППс); Абумовский улус, при озере Фыркал; Арыбкаевский улус, при реке Старый Июс (Хара ППс) [1, с. 96-102, 202-231]. При этом при описании стойбищ гидронимы являются единственным опознавательным знаком: «Кроме этих крупных улусов (аал), инородцы, подведомственные Аскизской Степной Думе, живут небольшими стойбищами по следующим рекам и речкам. 1) Река Абакан... 2) Речка Анжул... 3) Речка Сея...<...> 18) Речка Бея, приток Абакана» [1, с. 101-102].
Ойконимы. Списки названий населённых пунктов Н. Ф. Катанов приводит в отчёте за 1899 год [1, с. 202231] и в статье «Сагайские татары Минусинского округа Енисейской губернии по статистическим данным, собранным в 1889 году» [1, с. 96-102]. Ценность этих списков заключается в том, что, во-первых, они дают представление об образовании современных хакасских фамилий - практически большинство улусов получили название по именам, фамилиям глав родов; во-вторых, большинство названий представлены в двух вариантах -русском и тюркском; в-третьих, приводятся термины, обозначающие вид поселения: улус - аал (аалы), заимка -сайымказы, село, деревня и т. п. Кроме названия населённого пункта, обязательно указывается наименование реки, если улус расположен у водного источника. Например: Маганаков улус (МаFанахтаFi аалы), у ключа Маганака (Маганах), левого притока Беи [1, с. 203]; заимка Оклина (Оккшииннер сайымказы), у речки Беи [1, с. 207]; село Синявино, по 2 сторонам речки Юри, впадающей в Ниню слева, и на левом берегу речки Нини. По-туземному это село называется - Хазахтар аалы - «русское селение», потому что, по преданию, его основали русские [1, с. 207]; Каркин улус (Кааркалар аалы), у Еси. Основатель улуса - инородец кости Сайын, Ближне-каргинского рода, Карка, по-русски: Афанасий Степанович Тинеков, который вместе со своей женой представлен на фотографии живущего в селе Усть-Есинском (№ 70) Д. Ф. Долинина, помещённой на 231 стр. IV части «Путешествия Государя Николая II на восток» (2-ой слева) [1, с. 209]; Улус Малый Улень (Юч^ Олецдег аал), у речки Малый Улень [1, с. 212]; Верхне-Тёйский улус (ЧоFархы Тббдеп аал), у Верхней Тёи [1, с. 214]; Егоров улус (ЫйаF00рыптар аалы), у речки Аскиз [1, с. 215]; михайловский прииск, у речки Узунжул (Узун-Пул), правого притока Камышты (Обк) [1, с. 216]; мельница Леканцева (1лкаансып тербеш), у речки Тёи (Тбб) [1, с. 217]; село Аскизское (Асхыс пилпр^ по-качински: СаFай туумы), у устья речки Аскиз, левого притока Абакана [1, с. 217]; улус Кызыл-Карасук (Хызыл Хара-суFдаFы аал), у ключа Карасук (Хара-суF) [1, с. 219]; деревня Уты (Ут),
при речке того же имени, впадающей в Абакан справа [1, с. 221]; село Усть-Абаканское (Туум, по-сагайски: Хаас туумы), на левом берегу Абакана, недалеко от впадения его в Енисей [1, с. 223].
По названиям населённых пунктов, записанным Н. Ф. Катановым, можно отметить (всего им записано названий улусов, сёл и деревень - 347, стойбищ - 18), что только 17 % из них получили название по рекам, речкам, ключам, на которых они расположены, или по иным особенностям (улус Летник, улус Сверх-бора); абсолютное большинство улусов названы по имени/фамилии главы рода. Р. Д. Сунчугашев, изучавший семантику хакасских ойконимов отантропонимического образования, отмечал: «.названия хакасских населённых пунктов того периода были непостоянными и со сменой старшего могли быть переименованы. Так появлялись деревни с новым названием. В такой ситуации любые записи, а тем более перечни собственных имен, зафиксированные в ХУШ-Х1Х вв., имеют огромную ценность для исторической ономастики, истории хакасского языка, этнолингвистики и других смежных дисциплин» [5, с. 105]. Отметим также, что большинство ойконимов образовано на базе тюркского дохристианского именника. От канонических имён образовано всего 12,1 % названий населённых пунктов. В процессе заселения русскими территорий былого проживания тюркских народов (на правобережье Енисея) на первоначальном этапе населённые пункты получали название по рекам, например: деревня Беллыцкая - при р. Беллык, деревня Сыдинская - при р. Сыда, деревня Мало-Хабыкская (Сухарева) -при р. Хабык, деревня Телекская - при р. Телек и т. д. (примеры взяты из: [2]). Поэтому записанные Н. Ф. Ката-новым сведения особенно ценны для современных исследователей.
Эортонимы. Говоря об именах собственных, которые были зафиксированы Н. Ф. Катановым, необходимо обратиться ещё к одному их разряду - эортонимам, под которыми понимается разновидность хрононимов, но обозначающих церковные праздники, обычно не соответствующие календарным суткам [6, с. 36].
По мнению Н. Ф. Катанова, «русское влияние сказалось отчасти и в отношении религиозном» [1, с. 168]. Этими словами учёный предваряет перечень религиозных праздников, которые отмечали тюркские народы Минусинского округа. Как известно, эти народы прошли обряд крещения, придерживались христианской православной веры, следовательно, знали главные христианские религиозные праздники. Однако по записанным
H. Ф. Катановым названиям ряда праздников можно увидеть, что некоторые из них подверглись переосмыслению и получили у местного населения свои наименования. Ученым записаны следующие особо чтимые местным населением названия церковных праздников:
а) в честь святых: Хысхы Сдмддндп - день святого Симеона Богоприимца, в переводе - «зимний Семёнов»; Часхы Мукоолиин - Никола весенний (день святителя Николая); Петрооп - Петров день (день святых апостолов Петра и Павла); 1лиин - Ильин день (день пророка Ильи); Алыг Пориис - день благоверных князей братьев Бориса и Глеба, в переводе «характерный Борис». (Праздник местные жители назвали так потому, что св. Борис в этот день, по верованиям татар, напуская ветер и разбрасывая траву, мешает заниматься уборкою сена); КПскП Сдмддндп - день преподобного Симеона Столпника, в переводе «осенний Семёнов»; Мыкаайлып - Михайлов день, день собора архистратига Михаила; Хысхы Мукоолиин - Никола зимний, день святителя Николая, в переводе «зимний Николин»;
б) другие праздники: Хысхы мылтых - праздник Крещения. Хысхы мылтых в переводе - «зимнее ружьё», так как в этот день при погружении св. креста в воду русские стреляют из ружей; Сарыг хайах, в переводе «жёлтое масло» - Масленица; Хызыл нымырха, в переводе «красное яйцо» - Пасха; Чайвы мылтых, в переводе «летнее ружьё», так как и в этот день при опущении св. креста в воду русские стреляют из ружей. Отмечается 1 (14) августа. У православных христиан это праздник первого, медового Спаса; Покрооп - Покров, день Покрова Пресвятой Богородицы и Приснодевы Марии; Кдлееде - коляда, Рождество Христово [1, с. 168]. По именам собственным - наименованиям церковных праздников, переосмысленным тюркскими народами в процессе называния, можно судить об их мировоззрении и традиционном укладе.
Таким образом, зафиксированные Н. Ф. Катановым имена собственные имеют как практическое, так и теоретическое значение. Они позволили очертить ареалы расселения народов, установить языки, на которых говорили этносы, проследить процесс создания антропонимии сибирских тюркских народов, их топонимии, внесли существенный вклад в исследование этнографии, способствовали расширению тюркологических ономастических исследований. В ХХ-ХХ1 вв. дело по изучению хакасской ономастики было продолжено. Появились специальные исследования топонимии Хакасии, отдельных её классов, например, М. И. Боргоякова [7], М. А. Жевлова [8], Р. Д. Сунчугашева [9] и др.; созданы ономастические словари [10; 11].
Все работы Н. Ф. Катанова, в которых встречаются сведения по ономастике, таким образом, значимы своими конкретными материалами, они и в настоящее время направляют и ориентируют научный поиск в области имён собственных современных учёных.
Библиографический список
I. Катанов, Н. Ф. Избранные труды о Хакасии и сопредельных территориях / Н. Ф. Катанов; сост. С. А. Угдыжеков. - Абакан: Изд-во Хакасского государственного университета им. Н. Ф. Катанова, 2004. - 260 с.
2. Енисейская губерния. Список населённых мест по сведениям 1859 г. / Центральный статистический комитет Министерства внутренних дел; отв. ред. Р. Маак. - СПб.: 1864. - 115 с.
3. Подольская, Н. В. Словарь русской ономастической терминологии. / Н. В. Подольская; отв. ред. А. В. Суперанская. - 2-е изд., перераб. и доп. - М.: Наука, 1988. - 192 с.
4. Петровский, Н. А. Словарь русских личных имён: около 3000 имён / Н. А. Петровский. - Изд. 4-е, доп. - М.: Русские словари, 1995. -414 с.
5. Сунчугашев, Р. Д. Отантропонимические ойконимы в трудах Н. Ф. Катанова / Р. Д. Сунчугашев // Наследие хакасского учёного, тюрколога, доктора сравнительного языкознания, востоковеда Николая Фёдоровича Катанова: мат-лы Междунар. науч. конф., посвящён-ной 150-летию со дня рождения учёного. 16-19 мая 2012 г. В 2 т. Т I. - Абакан: Хакасское книжное издательство, 2012. - С. 104-107.
6. Бугаева, И. В. Язык православной сферы: современное состояние, тенденции развития: автореф. дис. ... д-ра филол. наук / И. В. Бугаева. - М., 2010. - 48 с.
7. Боргояков, М. И. Этюды по топонимике Хакасии / М. И. Боргояков // Учёные записки ХакНИИЯЛИ. - Абакан, 1973. - Вып. XVIII. -С. 32-42.
8. Жевлов, М. А. Топонимика Хакасско-Минусинской котловины (лингвистический анализ): дис. ... канд. филол. наук / М. А. Жевлов. -Алма-Ата, 1984. - 255 с.
9. Сунчугашев, Р. Д. Оронимия Хакасии: дис. ... канд. филол. наук / Р. Д. Сунчугашев. - М., 1999. - 180 с.
10. Бутанаев, В. Я. Топонимический словарь Хакасско-Минусинского края / В. Я. Бутанаев. - Абакан: УПП «Хакасия», 1995. - 268 с.
11. Сунчугашев, Р. Д. Словарь оронимов Хакасии (географические названия) / Р. Д. Сунчугашев; под общ. ред. проф. С. П. Ултургашева [и др.]. - Абакан: Изд-во Хакасского государственного университета им. Н. Ф. Катанова, 2001. - 63 с.
© Мальцева В. М., 2017 УДК 811.161.1 '42:621.397.13
СОВРЕМЕННЫЙ ПУБЛИЦИСТИЧЕСКИЙ ДИСКУРС: ОТ ТИПА ЯЗЫКОВОЙ ЛИЧНОСТИ - К КОММУНИКАТИВНЫМ СТРАТЕГИЯМ И ТАКТИКАМ В ОРГАНИЗАЦИИ ЭФФЕКТИВНОЙ КОММУНИКАТИВНОЙ СРЕДЫ (НА МАТЕРИАЛЕ АВТОРСКОЙ ПРОГРАММЫ А. МАЛАХОВА «ПУСТЬ ГОВОРЯТ»)
В. Р. Монгуш
Научный руководитель - И. В. Пекарская, доктор филологических наук, профессор Хакасский государственный университет им. Н. Ф. Катанова
В статье представлен системный анализ специфики выбора коммуникативных стратегий и тактик при организации эффективной публицистической коммуникации. Этот анализ проведён на материале авторской передачи А. Малахова «Пусть говорят» (2017 год). Особенности выбора названных коммуникативных категорий определяются особенностями реализации типов языковой личности в поведении тележурналиста А. Малахова.
Ключевые слова: коммуникативная стратегия, коммуникативная тактика, тип языковой личности, эффективный публицистический дискурс, самопрезентация, манипуляция, солидаризация.
Любая речь предполагает наличие так называемой «сверхзадачи» - коммуникативной стратегии, которая достигается через выбор и использование набора коммуникативных тактик. С их помощью адресант пытается влиять на собеседника. И от того, насколько целесообразен выбор коммуникативных тактик, напрямую зависит достижение или недостижение заявленной коммуникативной стратегии.
Планирование речевой деятельности, отбор принципов, способов и приёмов, которые обеспечат достижение успеха, и называют коммуникативными тактиками.
Остановимся на соотносительной характеристике заявляемых коммуникативных стратегий и выбираемых в связи с их спецификой коммуникативных тактик в современном публицистическом дискурсе авторской программы, представив её на примере анализа программы А. Малахова «Пусть говорят». Однако прежде, чем описать коммуникативную специфику влияния телеведущего на аудиторию, охарактеризуем саму соотнесённость таких реалий, как «коммуникативная стратегия» и «коммуникативная тактика».
Понятие коммуникативной стратегии трактуется по-разному. Например, М. В. Юрина связывает его с понятиями языковой личности и речевого поведения. Под понятием языковой личностью понимается объединение характеристик человека и его коммуникативных способностей, которые позволяют осуществлять коммуникативную деятельность. Коммуникативная стратегия проявляется в моделях речевого поведения через коммуникативные тактики. Успешность коммуникативной стратегии зависит от тех или иных коммуникативных положений, которые характеризуют условия успешной коммуникации [1, с. 98].
По мнению Е. В. Клюева, коммуникативная стратегия - «часть коммуникативного поведения или коммуникативного взаимодействия, в которой серия различных вербальных и невербальных средств используется для достижения определённой коммуникативной цели, стратегический результат, на который направлен коммуникативный акт» [2, с. 3].
Существует справедливое мнение о том, что коммуникативную тактику по её масштабам нельзя уравнять с коммуникативной стратегией, но можно соотнести с набором коммуникативных задач и намерений. Тактика отличается от стратегии тем, что ей присущи практические действия в реальном процессе взаимодействия. Тактический ход, который является практическим средством достижения коммуникативной цели, выступает коммуникативным намерением [см. об этом, например: 3, с. 41].
С точки зрения Н. Б. Руженцевой, коммуникативная тактика в политическом дискурсе может рассматриваться одновременно как способ реализации локальной интенции в рамках интенции глобальной и как основной коммуникативный ход, связанный с выбором формы демонстрации суждения и его обоснования и направленный на то, чтобы мнение автора в максимальной степени стало достоянием адресата [4, с. 31].
Коммуникативную тактику, вслед за О. Н. Паршиной, можно определить как одно или несколько действий, которые способствуют реализации той или иной стратегии. Названный исследователь выделяет несколько тактик, через использование которых достигаются те или иные стратегии [5, с. 11].
Дадим краткую характеристику некоторым из них, ссылаясь на классификацию О. Н. Паршиной.
