CC BY-NC-ND
8
Вспоминают ученики
1983 год.
Г.Е. Крейдлин Несколько слов о Ю.А. Шихановиче
Смерть в жизнь никак не укладывается, ведь смерть — не конечная точка процесса, а его обрыв. Жизнь течет постепенно, а смерть всегда внезапна и неожиданна, даже в тех случаях, когда ее люди ждут. А здесь ее никто не ждал...
Еще утром я, как и все последние дни, звонил Юре из Франции, из Экс-ан-Прованса, где был на конференции, на мобильный телефон в больницу. «Как Вы, Юр, сегодня?» И, как всегда, когда Ших не хотел отвечать на вопрос, он, в свою очередь, спросил: «А у Вас доклад уже был?» И, выслушав ответ, сказал, как бы продолжая какой-то разговор в прошлом: «Я узнавал, расписание на следующий семестр еще не готово. А мои часы, наверное, возьмет Георгий Борисович (Шабат - Г. К.)».
В последних фразах был весь Ших: прежде всего, о студентах, о любимой работе, все остальное неважно, мелко, пустяшно.
© Крейдлин Г.Е., 2012
С Юрием Александровичем Шихановичем (Юрой, или Шихом, как его называли между собой студенты, коллеги и друзья) я познакомился более 45 лет тому назад, и с той поры вся моя жизнь, а впоследствии и жизнь моей семьи была с ним неразрывно связана. Сначала я был его студентом, а затем жизнь связала нас другими, более тесными, связями. Спустя какое-то время мы подружились, отбросили обращение друг к другу по имени-отчеству и перешли «на имена», хотя так и остались «на вы». Юра предлагал как-то перейти на «ты», но дистанция была слишком велика, и я так и не смог преодолеть барьер. Вскоре подружились и наши семьи, а в 90-х годах прошлого века мы с Юрой стали еще и коллегами — преподавателями Института лингвистики РГГУ.
Юра был уникальным — я не нахожу другого слова! Личность, Учитель, Друг... Говорить о нем как о, несомненно, выдающейся Личности, Гражданине, я, разумеется, не буду — об этом говорит вся его биография, а у меня слишком мелкий калибр. Скажу о нем несколько слов как учителе и друге.
Если попытаться выделить наиболее характерные для Юрия Александровича как педагога качества, я бы назвал, прежде всего, любовь к математике и умение преподавать ее именно «филологам», ответственность и самоотверженность, граничащую с самоистязанием. Юра любил математику и хотел, нередко даже слишком настойчиво, чтобы ее полюбили студенты-лингвисты, с которыми он работал. Как мне представляется, все те годы, что Юрий Александрович преподавал у нас, да и позже тоже, он в каком-то смысле вел один предмет — логику. Он учил нас рассуждать, доказывать, опровергать. Притворялся, что не понимает нас в тех ситуациях, когда нам не хватало слов или умения их сложить в правильную последовательность, чтобы донести свои мысли (а чаще — неопределенные чувства, ощущения!). Я думаю, многие помнят его знаменитые дополнительные занятия, все эти консультационные, совершенно неоплачиваемые длительные часы пребывания в университете. На них к Ю. А. можно было прийти с любыми текущими математическими, а то и с психологическими, проблемами, и он был всегда готов «до посинения» (неизвестно, кто в результате становился более «синим» — студент или преподаватель) наводить студентов на правильное решение задачи, искать вместе пути к доказательству теоремы или ее опровержению. Точности в терминологии и формулировках, строгости рассуждений, полноты разбора логически возможных случаев — это он от нас требовал, и этому он учил. Юрий Александрович никогда не показывал готового решения задачи, а давал указания, часто в виде вопросов по материалам курса, на-
Г.Е. Крейдлин
мекал на какие-то ранее решенные или разбираемые на лекциях проблемы. И я, признаюсь, вслед за ним в своей нынешней преподавательской деятельности в школе и вузе охотно использую этот прием. Ю. А. хотел, чтобы студенты, пусть мельчайшими шагами, шли через тернии сами. Как мы бы сегодня сказали, Юра был подлинным когнитивистом. Знание как высшая ценность, поиск форм подачи знания, их каталогизация и упорядочивание, Истина и Ложь как первостепенные оценки знания — все это лежало в основе его математического и педагогического мировоззрения.
Самоотверженность его проявлялась не только в работе. Ничуть не меньше он был самоотвержен в дружбе и в помощи. Найти нужного Вам человека, достать какую-нибудь книгу, лекарство, обратиться к кому-то ради вас, наконец, поехать куда-то ради вас, даже если потом выяснялось, что это было ему физически сложно, Юра никогда вам в просьбе не отказывал. Отказать он мог, если считал, что вы при этом должны будете унизить себя, мараться, потерять самоуважение и упасть в своих же глазах. Он, фактически, оберегал вас и от этого тоже. Вспоминаю, как мне однажды нужно было найти адвоката по жилищным вопросам, чтобы помочь родителям одной моей школьной ученицы — не самые близкие для Юры люди! Ю. А. выяснил до мельчайших подробностей все детали — что за ученица, как зовут, из какого класса, сколько ей лет, хорошо ли она учится, кто ее родители, чем занимаются, где живут, не бедные ли (вдруг придется платить) и др. — дотошность тоже была неотъемлемой чертой Шиха. И после этого принялся при мне звонить по разным телефонам. Всякий раз он столь же дотошно выяснял, как зовут адвоката, его возраст, где работает данный человек, какой у него опыт и еще многое другое, пока на том конце провода не уставали так же, как студенты на дополнительных занятиях, и пока не нашелся, как ему казалось, лучший вариант. И таких ситуаций было множество.
Юра был внимательным читателем и прекрасным редактором научных статей и книг. Он долгие годы работал редактором в журнале «Квант», редактировал и рецензировал статьи, присланные в другие, в том числе и лингвистические, журналы и сборники. Сколько лингвистов и математиков давали ему на предварительное прочтение статьи и книги и скольким он помог! И.А. Мельчук и Е.В. Падучева, И.М. Богуславский и А.Д. Шмелев, В.Б. Борщев и Л.В. Кнорина, А.В. Гладкий и Г.Б. Шабат, Т.Д. Корельская и Н.В. Перцов — список лингвистов и математиков, которые выражали ему благодарность за прочитанные статьи и рукописи и за «сделанные ценные замечания и предложения», этими фамилиями список отнюдь не заканчивается. И слова благодарности в случае
Ю.А. Шихановича не были формальным актом, поскольку помощь его друзьям и коллегам всегда была и большой, и действенной.
Юра всегда стремился поделиться с друзьями тем, что было ему самому интересно, и тем, что считал важным. Он приглашал друзей в театры и на просмотры фильмов, в музеи и на выставки. Он любил делиться с близкими ему людьми прочитанным, посылая многочисленные тексты по электронной почте. Ему был интересен процесс общения, обмен разнообразной информацией и мнениями о ней. Когда я стал заниматься невербальной семиотикой — наукой о невербальном знаковом коде и моделях невербального человеческого поведения, — его заинтересовали общие методы и конкретные способы телесной знаковой практики в преподавании. Я многое ему рассказывал об этом, о том, насколько эффективной может быть такого рода деятельность, и всегда передо мной был не только внимательный, но и заинтересованный слушатель.
Известно, что темнокожее население Нового Орлеана на похоронах улыбается и шумно смеется. Люди радуются! Они радуются тому, что покинувший наш мир человек встретится там, в другом мире, со своими ранее ушедшими родными и близкими. Наверное, хороших людей там никак не меньше, чем здесь, и осознание этого, видимо, хоть как-то примиряет людей с потерями. Я такого поведения понять не сумел и, думаю, никогда не сумею. Для меня потеря близкого человека — всегда боль и трагедия, особенно, когда смерть такая неожиданная и безвременная.
А. Раскина
Без экзамена
С Юрием Александровичем я была дружна полвека. И вот что я хочу сказать. Спору нет, Юрий Александрович был и борец, и герой. Но для нас, его первых студентов, он был прежде всего Учителем. С большой буквы. Он не просто преподавал математику, он помогал нам формировать наше мышление.
Часто вспоминают, как, мол, Шиханович терзал бедных студентов, принимал у них экзамены до 12 часов ночи, последние часы — уже на Телеграфе. Но уж тогда давайте вспомним, как мы приходили к нему на консультацию, и он помогал нам, сидел с нами часами, отвечал на все наши, нередко глупые, вопросы — всегда всерьез! — проходил с нами вместе, шаг за шагом, доказательство
© Раскина А., 2012.
