CC BY
63
бурят, традиционный народный праздник Сага-алган - Новый год по лунному календарю -приобрел статус официального в республике.
С конца 80-х гг. началось возрождение буддизма. Были восстановлены старые и построены новые дацаны. В условиях плюрализма возрождался и шаманизм. Возникли религиозные и культурно-просветительные организации, деятельность которых была направлена на возрождение шаманизма.
Большую работу по пропаганде бурятской культуры осуществляют творческие коллективы, в том числе газеты «Буряад Унэн», «Бурятия» и ряд других республиканских СМИ, издательств, Бурятский государственный драматический театр им. Х.Намсараева, ансамбль «Байкал» и др. Проводятся конкурсы молодых исполнителей, в том числе конкурс эстрадной песни «Белый месяц», международный бурятский фестиваль «Алтаргана» и многие другие мероприятия.
В 1990-е гг. обозначились две основные тенденции этнокультурного развития бурятского народа: одна из них - резкая активизация их в начальный период и постепенный спад, а вторая - продолжающая его деэтнизация [1, с. 297].
Как видим, культура бурятского этноса в современных условиях - сложное и противоречивое явление. Она трансформируется, адаптируется к меняющимся условиям, нуждается в дальнейшем всестороннем изучении.
К особенностям культуры забайкальских бурят следует отнести более длительное сохранение кочевого образа жизни и доминирование ламаизма над другими конфессиями, который повлиял на многие аспекты повседневной культуры.
Таким образом, этническая культура бурят складывается под влиянием кочевого образа
жизни, экологической этики, приоритетности рода и семьи, шаманизма и ламаизма. Перечисленные предпосылки явились основой формирования культуры бурят.
Литература
1. Елаев, А. А. Бурятский народ: становление, развитие, самоопределение / А.А. Елаев. - М., 2000.
2. Буряты / Отв. ред. Л.Л. Абаева, Н.Л. Жуковская; Институт этнологии и антропологии им. Н.Н. Миклухо-Маклая. - М.: Наука, 2004.
3. Павлинская, Л.Р. Становление и развитие хозяйственной традиции на территории Прибайкалья и Забайкалья /Л.Р. Павлинская, С.Г. Жамбалова // Культурные традиции народов Сибири. - Л., 1986.
4. Урбанаева, И.С. Человек у Байкала и мир Центральной Азии. Философия истории /И.С. Урбанаева // РАН. Сиб.отд-ние. Бурят.науч.центр. Бурят. ин-т обществ.наук. -Улан-Удэ: Изд-во БНЦ СО РАН, 1995.
5. Санжеева, Л.В. Традиционная одежда как элемент
этнической культуры бурят: Проблемы исследования / Л.В. Санжеева. - Улан-Удэ: Издательско-полиграфический
комплекс ВСГАКИ, 2002.
6. Бадмаева, Р.Д. Бурятский народный костюм / Р.Д. Бадмаева. - Улан-Удэ: Бурят.кн-изд-во, 1987.
7. Современный быт и этнокультурные процессы в Бурятии /К.Д. Басаева, Б.Р. Зоригтуев, Т.М. Михайлов и др. -Новосибирск: Наука, 1984.
8. Пуляркин, В.А. Умеренный консерватизм - основа жизнеспособности традиционного сельского хозяйства // В.А Пуляркин. Изв.АН.Сер.Геогр. - 2003. - № 2.
9. Ильин, И.Е. «Великий перелом» в чувашском селе. Результаты и следствия аграрной реформы / И.Е. Ильин // СОЦИС. - 2007. - №11.
10. Потаев, В.С. Традиционное животноводство Бурятии: экономика и организация / В.С. Потаев. - Улан-Удэ: Издательство БГСХА, 2006.
11. Республика Бурятия: Краткий энциклопедический справочник. - Улан-Удэ: Издательство БНЦ СО РАН, 1998.
12. Доклад президента Республики Бурятия Л. В. Потапова «Национальная политика и социально-экономическое развитие Республики Бурятия» /Материалы Первого съезда народов Республики Бурятия. - Улан-Удэ, 1997.
Галсанова Ирина Будажаповна - кандидат культурологии, заведующая отделом аспирантуры и докторантуры ФГОУ ВПО «Бурятская государственная сельскохозяйственная академия им. В.Р.Филиппова», и.о. доцент кафедры связей с общественностью, социологии и политологии, г. Улан-Удэ, [email protected].
Galsanova Irina Budazhapovna - PhD culturology, head of the department of graduate course at Buryat State Academy of Agriculture named after Philippov, acting professor assistant of (sub) department of public relations, sociology and political science, Ulan-Ude, [email protected].
УДК 316.56
И.З. Чимитова
НЕКОТОРЫЕ ФОРМЫ ПРОЯВЛЕНИЯ МЕЖЭТНИЧЕСКОЙ ТОЛЕРАНТНОСТИ НАСЕЛЕНИЯ ПОЛИЭТНИЧЕСКОГО ГОРОДА (НА ПРИМЕРЕ г. УЛАН-УДЭ)
Основными формами проявления межэтнической толерантности жителей города являются негативная оценка ими национальной нетерпимости, характер их самоидентификации и гетеростереотипов, позитивное отношение к межэтническим бракам, стремление сохранить нормальные межнациональные отношения.
Ключевые слова: межэтническая толерантность, полиэтнический город, этническая самоидентификация, этнические гетеростереотипы.
I.Z. Chimitova
SOME FORMS INTERETHNICAL TOLERANCE OF THE POPULATION OF POLYETHNICAL TOWN (ON THE BASIS OF ULAN-UDE)
The main forms interethnical tolerance of the population of town are: negative evaluation of interethnical intolerance, the character of their identification and heterostereotypes, positive attitude to interethnical marriage, the desire to keep fine interethnical relations.
Key-words: interethnical tolerance, polyethnical town, ethnical self-identification, ethnical heterostereotypes.
Современный мир характеризуется ускорением темпов развития и возрастанием интенсивности многих социальных процессов. Население становится более мобильным, растет его миграционная активность. Социальное взаимодействие субъектов становится более сложным, многоплановым. Одним из важных его аспектов является межэтническое взаимодействие. Объективная необходимость для большинства людей сосуществовать с представителями иных этносов актуализирует проблему межэтнической толерантности.
Интенсификация межэтнического взаимодействия является одной из особенностей городского образа жизни. В индустриальных странах большинство современных, прежде всего крупных по численности городов представляют собой полиэтнические поселения. Полиэтническая среда способствует формированию многонациональных производственных коллективов, общностей по интересам, неформальных групп и, наконец, такому явлению, как межэтнические браки.
Россия - в течение многих столетий полиэтническое государство. Полиэтничным является абсолютное большинство современных российских городов, особенно крупных. К числу последних относится столица Республики Бурятия г. Улан-Удэ. По данным Всероссийской переписи 2002 г., численность постоянного населения Улан-Удэ составляла 359,4 тыс. чел. Основными этническими группами являются русские (67%) и буряты (28,9%).
Одной из задач проведенного нами весной 2010 г. массового социологического исследования было выявление форм проявления межэтнической толерантности жителей г. Улан-Удэ. Применялась вероятностная гнездовая механическая выборка по трем гнездам-административным районам города. Генеральной совокупностью при этом выступили все совершеннолетние улан-удэнцы, постоянно проживающие в городе и внесенные в списки избирателей.
Согласно данным Избирательной комиссии Республики Бурятия, на 1 января 2010 г. их численность составила 286258 чел., в том числе 107025 чел. в Железнодорожном, 123607 чел. в
Октябрьском и 55626 чел. в Советском районе. Механический отбор респондентов проведен по спискам избирателей указанных районов, исходя из численности избирателей в каждом из них.
По национальному составу среди опрошенных оказалось 67,1% русских, 24,7% бурят, 5,3% детей от смешанных русско-бурятских браков, 0,7% украинцев, 1,5% татар и 0,7% представителей иных национальностей. Общее количество респондентов, не относящихся к двум основным контактирующим этносам, составило 2,9 %.
При формулировке ряда вопросов анкеты ставилась задача выявить разные параметры этнического самочувствия личности, этнической и национальной самоидентификации.
Ответы на вопрос «Как Вы считаете, влияет ли на судьбу человека его национальная принадлежность?» показывают, что доминирующее мнение складывается в пользу того, что влияние национальной принадлежности на судьбу человека не особенно велико: 35,7% респондентов выбрали вариант «совершенно не влияет», 27,1% - «скорее не влияет», 14,6% - «оказывает сильное влияние», 15,3% - «скорее влияет» и 7,3% затруднились ответить. Таким образом, 62,8,8% респондентов непосредственно не связывают судьбу человека с его национальной принадлежностью.
По национальному составу из 35,7% ответивших, что национальная принадлежность совершенно не влияет на судьбу человека, 24,3% оказались представителями русского народа, а 8,1 % - бурятского. Остальные варианты ответов выбрали пропорциональное основным этносам количество респондентов иных национальностей. Как видим, около трети респондентов-русских и треть бурят совершенно не связывают судьбу человека с его национальной принадлежностью, что является показателем высокого уровня межэтнической толерантности основных двух этносов республики. Какой-либо связи между национальной принадлежностью респондентов и содержанием ответа на данный вопрос нет.
По возрастному составу среди давших ответ, что национальная принадлежность совершенно не влияет на судьбу человека, лидируют люди
старших возрастов: 4,8% (из 10,5%) в возрасте 60 и более лет, 7,1% (из 15,8%) в возрасте 50-59 лет, 9,3% (из 21 %) в возрасте 40-49 лет, что в сумме составляет 21,2 % из 35,7% выбравших такой вариант ответа респондентов. Такой ответ выбрало несколько меньше молодежи: 2,4% (из 7,4%) в возрасте 17-18 лет, 3% (из 13,2%) в возрасте 20-24 лет, 3,6% (из 13,3%) в возрасте 25-29 лет, 5 % (из 17,4%) в возрасте 30-39 лет.
Таким образом, больших различий в ответах по возрастам не наблюдается, хотя несколько более высокий уровень межэтнической толерантности отмечается у респондентов старших возрастов в силу устойчивости их ценностных ориентаций.
Включая в анкету вопрос: «Вы ощущаете себя, прежде всего гражданином России или представителем родного народа (национальности)?», мы стремились выявить иерархию идентичностей. У многих опрошенных (38,4%) доминирует общероссийская идентичность: они выбрали вариант «прежде всего россиянином». Это закономерно и типично для идентичности городских жителей наших дней, многие из которых самоопределяются, в первую очередь, в профессиональной сфере, любительском творчестве и других видах деятельности, т.к. возможности в их выборе в большом городе велики. Семейные ценности у них не обязательно тесно переплетаются с этническими. По национальной принадлежности эта группа респондентов состоит из 29% русских, 7,2% бурят, 1,7% детей от смешанных браков и 0,5% представителей других национальностей.
Большинство участников опроса - 48,5% ощущают себя одновременно и россиянами, и представителями своего родного народа. По национальному составу эта группа включает 33,1% русских, 13,8% бурят, 1,3% представите -лей других национальностей и 0,3% детей от смешанных браков.
Гражданская и этническая идентичности у этой группы гармонично сочетаются. Следовательно, более 85,1 % представителей основных контактирующих этносов города самоиденти-фицируются как, прежде всего россияне и как одновременно и россияне, и представители родного народа, что свидетельствует об отсутствии у них конфликта идентичностей.
Представителями, прежде всего своей национальности ощущают себя 8,9% респондентов разных национальностей. Большинство детей от смешанных браков считают себя одновременно представителями двух народов - бурятского и русского.
Как видим, какой-либо заметной диспропорции по параметру национальной принадлежности у респондентов не отмечается.
Нет каких-либо существенных диспропорций и по параметру возраста горожан: большинство представителей разных возрастных групп само-идентифицируются как прежде всего россияне и как одновременно и россияне, и представители родного народа, демонстрируя высокую степень гармонии идентичностей.
Один из вопросов был включен в анкету с целью выявить гетеростереотипы горожан. Им предлагалось выбрать из восьми слов (открытость, отзывчивость, вежливость, щедрость, преданность семье, высокомерие, лень, пьянство) три слова, обозначающих самые характерные черты не собственного, а какого-либо другого народа, проживающего в Бурятии.
В представлениях бурят самыми характерными чертами русских являются открытость, отзывчивость и вежливость (соответственно 10,1%, 8,5% и 9,3%). Респонденты титульной национальности отметили такие негативные качества русского народа, как лень (5,7%) и пьян-ство(6,2%).
Большинство опрошенных русских самой характерной чертой бурят считают преданность семье (45%). Были отмечены также открытость, отзывчивость и вежливость представителей бурятского этноса.
Обычно негативные черты составляют меньшую часть отмечаемых качеств. И в нашем опросе гетеростереотипы русских относительно бурят включают незначительную долю отрицательных качеств: соответственно 3,5% респондентов указали на лень и 3,1% на пьянство бурят. Вместе с тем некоторые русские (4,3%) отметили такую негативную черту бурят, как высокомерие.
Участники опроса татарской национальности назвали такие характерны черты русского народа, как открытость, щедрость, преданность семье, лень и пьянство.
В целом гетеростереотипы респондентов отличаются доминированием положительных черт контактирующих этносов над отрицательными. Последние, как правило, не превышают нескольких процентов. Это свидетельствует о толерантном отношении горожан к представителям народа-соседа, о прочных традициях межэтнического взаимодействия.
Ответы на вопрос «Насколько важна для Вас в отношениях с людьми их национальная принадлежность?» показали, что вариант «Не обращаю на это внимания» выбрали 35,9%, а ответ
«Национальная принадлежность человека для меня скорее не важна, чем важна» - 38,9%, т.е. для подавляющего большинства - 74,8% этот признак личности не имеет существенного значения. 15 % отметили вариант «Национальная принадлежность человека для меня скорее важна, чем не важна», 6,7 % остановились на ответе «Национальная принадлежность человека важна для меня» и остальные 3,5 % затруднились ответить.
В разрезе национальности респондентов ответы группируются таким образом. Из ответивших «Не обращаю на это внимания» 25,1% составили русские, 7,8% - буряты, 2,1 % - дети от смешанных русско-бурятских браков и 0,9 -представители других национальностей. Среди выбравших вариант «Национальная принадлежность человека для меня скорее не важна, чем важна» 28,2% русских, 7,4% бурят, 1,9% детей от смешанных русско-бурятских браков, 1,4% представителей других национальностей. В числе ответивших «Национальная принадлежность человека для меня скорее важна, чем не важна» 7,4% русских, 6,1% бурят, 1,1% детей от смешанных браков и 0,4% представителей других национальностей. Вариант «Национальная принадлежность человека важна для меня» выбрали 4,3% русских, 2,2% бурят и незначительное число детей от смешанных браков и представителей разных национальностей.
Следовательно, более половины опрошенных бурят, детей от смешанных браков и представителей немногочисленных национальностей предпочли варианты «Не обращаю на это внимания» и «Национальная принадлежность человека для меня скорее не важна, чем важна». Эти же ответы выбрало и большинство русских респондентов.
При включении в анкету вопросов об отношении к национально-смешанным бракам мы исходили из того, что такие браки являются важным показателем межэтнической толерантности.
Наибольшее количество респондентов (38,8%) выбрали ответ «положительно», 22,9% -«скорее положительно, чем отрицательно», 21,5% выразили безразличие, 11,5% ответили «скорее отрицательно, чем положительно» и 5,3% выразили негативное отношение. При выборе вариантов ответов с положительной или безразличной реакцией какой-либо связи с национальной принадлежностью и возрастов респондентов не обнаружено: и русские, и буряты, и дети из смешанных семей, и представители иных этносов в равной мере показали свою толерантность в данном отношении.
Один из вопросов анкеты должен был выявить отношение к межнациональным бракам, но уже применительно к близким людям. Наибольшее число респондентов-взрослых - 36,6% дали ответ «положительно», 23,4% - «скорее положительно, чем отрицательно». Немного меньше, 20,3% выбрали вариант «безразлично», 12,3% предпочли вариант «скорее отрицательно, чем положительно» и 7,4% респондентов выбрало отрицательный вариант ответа. При ответе на данный вопрос не обнаружилось тенденции к преимущественно позитивной либо негативной реакции представителей какой-либо национальности на проблему межнациональных браков близких родственников.
Для сравнения приведем данные опроса населения Бурятии 2005 г., в ходе которого негативный ответ на аналогичный вопрос дали лишь 9,4% опрошенных » [1, с. 31].
Проявление позитивного отношения к межэтническим бракам фиксируется при наблюдении повседневной практики межэтнической коммуникации, а также отмечается по результатам ряда социологических исследований в Бурятии. Так, согласно данным Е.В. Петровой, положительно относятся к межнациональным бракам 44% русских респондентов, а еще треть проявляет безразличие. 58% считают, что такие браки способствуют взаимопониманию этносов. Для подавляющего большинства русских не имеет значения этническая принадлежность коллег по работе » [2, с. 107].
Вопрос: «В каких местах в нашем городе Вы наиболее комфортно себя чувствуете с точки зрения своей национальной принадлежности?» -был включен в анкету для того, чтобы выяснить, в каких частях Улан-Удэ его жители ощущают себя в безопасности. Оказалось, что подавляющее число участников опроса, 81,6%, комфортно чувствуют себя практически везде и 13,1% затруднились ответить, что также можно считать свидетельством отсутствия в географии города дискомфортных в этом отношении мест. 5,3% ответили, что комфортно чувствуют себя в окраинных микрорайонах.
Ответы на вопрос: «Как Вы относитесь к проявлениям национальной нетерпимости?» - показали, что население города разных национальностей толерантно: 53,5%, в том числе 32,4% русских и 14,7% бурят, а также большинство представителей иных этнических групп считают проявления национальной нетерпимости абсолютно недопустимыми. Еще 41,4% выразило неодобрительное отношение к таким фактам.
Вопрос: «Насколько значимо для Вас сохра-
нение нормальных межнациональных отношений в нашем городе?» - должен был выявить значимость этой проблемы для опрошенных. Оказалось, что для большинства горожан разных национальностей сохранение нормальных межнациональных отношений в городе значимо (52,7%), для 31,4% - скорее значимо, для 8,6% -скорее не значимо, а остальные дали ответ «не значимо».
Опрос показал довольно высокий уровень толерантности жителей г. Улан-Удэ. Среди причин этого и сложившиеся в советский период и сохранившиеся поныне традиции интернационалистского сознания и поведения, и региональные традиции межэтнической толерантности, и влияние городской традиционно полиэтнической среды, и тенденции формирования региональной культуры.
Таким образом, основными формами проявления межэтнической толерантности жителей города являются статус национальной принадлежности: то, что большинство их не связывают судьбу человека с его национальной принадлежностью, неодобрительное отношение горожан к проявлениям национальной нетерпимости, характер их самоидентификации и гетеростереотипов, позитивное отношение большинства респондентов к межэтническим бракам, стремление сохранить нормальные межнациональные отношения.
Литература
1. Межнациональные и этнические вопросы Бурятии. Сб. - Улан-Удэ: Изд.-во ВСГТУ, 2006. - 132 с.
2. Петрова Е.В. Этносоциальная стратификация в Бурятии (особенности и специфика) / Е.В. Петрова // СОЦИС. - 2007. - № 2. - С. 102-109.
Чимитова Ирина Зоригтоевна - преподаватель БГСХА им. В.Р. Филиппова, г. Улан-Удэ. Chimitova Irina Zoriqtoevna - a teacher of Buryat State Agricultural Academy, Ulan-Ude.
УДК 323(47)
О.А. Колобов, А.П. Шмелев
ДЕТЕРМИНИРУЮЩИЕ ФАКТОРЫ ЭКСТРЕМИСТСКОЙ ДЕЯТЕЛЬНОСТИ ПРЕДСТАВИТЕЛЕЙ МОЛОДЕЖИ ПО ОТНОШЕНИЮ К МИГРАНТАМ
В данной статье анализируется совокупность факторов, детерминирующих процесс радикализации молодежи, отражающийся в осуществлении деяний экстремистского характера по отношению к мигрантам в контексте проблемы интеграции мигрантов в российское общество на современном этапе.
Ключевые слова.'молодежный экстремизм, мигранты, мигрантофобия, ксенофобия.
O.A. Kolobov, A.P. Shmelev
THE DETERMINATE FACTORS OF YOUTH REPRESENTATIVES EXTREMIST ACTIONS
TOWARDS MIGRANTS
The complex of factors, which determine the process of youth radicalization, reflecting in the implementing actions of extremist nature towards migrants in the context of a problem of migrants ’ integration into the Russian society at the modern stage, is analyzed in this article.
Keywords: youth extremism, migrants, migrant phobia, xenophobia.
Проблема молодежного экстремизма по отношению к мигрантам становится все более актуальной в современной России. СМИ насыщены информблоками о различных преступлениях и правонарушениях подобного рода. «Лидерами», естественно, в силу притягательности для значительной массы миграционных потоков различного этноконфессионального состава, являются города федерального значения. Однако проявления мигрантофобии и молодежного экстремизма, направленного против мигрантов, все чаще прослеживаются и в провинции. Подобные процессы негативно влияют на международный имидж Российской Федерации, способствуют
возникновению дестабилизирующих тенденций в контексте общественно-политического развития государства, препятствую формированию единого политико-культурного пространства.
Убийство 9-ти летней таджикской девочки Хуршеды Султановой 9 февраля 2004 г., студентов Лесотехнической академии гражданина Конго Ипассака Роланда Франдза 10 сентября 2005 г., Санкт-Петербургского государственного университета Тимура Качаравы 13 ноября 2005 г., Санкт-Петербургского университета водных коммуникации гражданина Сенегала Самбы Лампсара 7 апреля 2006 г., покушение на убийство 9-ти летней девочки Сиссоко Лилиан Сакко
