CC BY
175
NEGOTIORUM GESTIO В РИМСКОМ ПРАВЕ
Правовое регулирование отношений, связанных с ведением чужого дела, прошло длительный и своеобразный путь развития. Истоки данного института восходят к римскому праву. «Это право, - как пишет А. Гордон, - составляет источник, из которого черпает свои идеи об этом институте современная юриспруденция (законодательство, научные исследования и практика). Поэтому положения римского права об этом предмете имеют большой интерес... Пусть наши юристы ознакомятся с воззрениями на этот институт права самих классических творцов его. Тогда станет более ясною жизненная основа этого института» [1].
Латинское наименование этого института - negotiorum gestio, переводится как «ведение чужих дел, забота о чужом деле». По утверждению Е. О. Харитонова, «причины, породившие возникновение данного института были двоякими: с одной стороны, действовал принцип недопустимости вмешательства в чужие дела без просьбы хозяина или указания закона, с другой - интересы отсутствующего хозяина иногда могли быть завещаны лишь при помощи такого «непрошеного вмешательства» [2]. Эти противоречивые тенденции были разрешены преторским правом через иски из negotiorum gestio, согласно которым «Если кто-либо будет вести дела другого лица или дела какого-нибудь умершего лица, я дам на этом основании иск»(Э. 3.5.3) [3]. Ульпи-ан называет этот эдикт необходимым, так как для «отсутствующих очень важно и выгодно, чтобы не оставаться беззащитными и не терпеть в отношении владения и продажи вещей, отчуждения залога, или не лишиться иска о взыскании штрафа или не потерять несправедливо свою вещь» (D. 3.5.1) [4].
В классический период развития римского права иски из negotiorum gestio трансформировались уже в artiones in jus и bonae fidei [5], что влекло возникновение отдельного охранительного обязательства. «Предполагается, - пишет Д. В. Дождев, - что этот вид обязательства сложился в практике назначения общего управляющего всеми делами - procurator omnium bonorum, когда доверенное лицо (обычно вольноотпущенник) отвечало перед хозяином за все хозяйство в определенном имении или на определенной
Н. А. СВАЛОВА
территории (например, за иск имения доверителя в Сицилии), и dominus negotii не мог в своем поручении предусмотреть все возможные акты и сделки, которые придется совершить управляющему в его отсутствие» [6]. По мнению ученого, «гипотезами возникновения таких обязательств были хозяйственная деятельность, добровольное процессуальное представительство, отношения попечительства» [7].
В римском праве различалось два типа добровольного процессуального представительства. «В одном, которое современная юридическая наука называет "прямым представительством", представитель действует не только "для", но и "от имени" представляемого, так что проявление его воли порождает юридическую сделку, рассматриваемую в качестве совершенной непосредственно представляемым и потому влекущей за собою такие следствия, которые связываются непосредственно с самим представляемым. В представительстве второго типа, называемом современной юридической наукой "непрямым (косвенным) представительством", представитель действует хотя и "для" представляемого, однако делает это "от собственного имени", так что проявление его воли порождает сделку, рассматриваемую в качестве совершенной им самим и влекущей последствия для него самого. И тогда требуется еще одна сделка, посредством которой представитель перенесет на представляемого следствия первой сделки, выполненной для представляемого» [8].
В соответствии с преобладающим в романистике мнением [9], из этих систем представительства ius civile допускало лишь вторую -косвенное представительство - и запрещало прямое представительство, что вытекало из древних максим: «nemo alteri stipulari po test» («никто по стипуляции не может установить обязательство в пользу другого лица») и «per extraneam (liberam) personam adquiri non posse» («невозможно приобретение посредством другого свободного лица») [10]. В условиях правопорядка, находившегося на первых ступенях своего развития, невозможно было представить себе, чтобы сделка, совершенная одним лицом, оказывалась непосредственно результативной в отношении другого лица, не участвовавшего в ней.
На основании изложенного можно сделать следующий вывод. Поскольку в древнем Риме предполагалось лишь косвенное представительство, то лицо, представлявшее интересы при заключении сделки иного (заинтересованного в этом) лица, действовало на добровольной основе. Но совершить сделку он мог либо по поручению заинтересованного лица, либо у представляемого лица самопроизвольно возникло желание вести дела другого лица. Из последнего случая и складывался институт ведения чужих дел без поручения.
На формирование указанного института в определенной мере оказали влияние также предписания римского права о попечительстве. Дело в том, что отношения попечительства в архаическом римском праве «сводились исключительно к защите и ограниченной помощи в имущественной сфере» [11], то есть попечитель давался не лицу, а вещи. Институт cura furiosi был известен еще Законам XII таблиц, сущность которого заключалась в управлении куратором (curator) имуществом умалишенного лица, лица, не достигшего 25-летнего возраста, расточителя, а также лиц, не способных совершать юридические действия. По общему правилу, куратор назначался претором. Можно было назначить попечителя в отношении всего имущества, отдельной сделки или определенной вещи. Таким образом, цель установления попечительства - это принять куратором все возможные меры для сохранности чужого имущества. Но, как указывает Д. Д. Гримм, для попечительства не был выработан специальный иск. Вместо этого прибегали к artio negotiorum gestorum directa со стороны куранда (то есть этот иск возникал после прекращения отношений попечительства, на основании его можно было требовать предоставления отчета, возврата имущества и возмещения за причиненный ущерб от куратора); и к artio negotiorum contraria со стороны куратора (на основании этого иска куратор от куранда требовал возврата издержек и уплаты гонорара) [12].
По мнению же Д. В. Дождева, «ведение дел другого лица (dominus negotii) даже в отсутствие поручения (mandatum) приводило к возникновению потенциально двустороннего обязательства, защищенного artio negotiorum gestorum: dominus negotii мог потребовать от добровольного прокуратора отчета в его деятельности, а negotiorum gestor - возмещения расходов посредством встречного иска (artio negotiorum gestorum contraria)» [13]. Но «слова «без поручения» добавлены к рим-
скому термину «negotiorum gestio» не самими римскими юристами, а в позднейшей литературе, чтобы подчеркнуть существенный признак данного обязательства - отсутствие договора. «Из этих дополнительных слов («без поручения») видно, что рассматриваемый вид обязательства является, - как полагает И. Б. Новицкий, - аналогичным тому, какое возникло из договора поручения (manda-tum)» [14].
Обязательства из ведения чужого дела без поручения возникает при отсутствии договора и какого-либо соглашения между тестером и доминусом. Другими словами, отношения между указанными лицами не являются договорными. Подтверждением тому служит и тот факт, что ведение чужого дела без поручения как источник возникновения обязательства было вынесено римскими юристами за пределы контрактов (договоров) и отнесено к группе квазиконтракты (как бы из договора).
Подразделение источников обязательств на контракты, квазиконтракты, деликты, квазиделикты описывается в сочинении Гая «Au-era», а также встречается в Институциях Юстиниана [15]. Квазиконтракты (как бы из договора) и квазиделикты (как бы из деликта) -«это не определение, а сравнение: употребляя такое название, хотят сказать, что бывают случаи, когда договора нет и, тем не менее, возникает обязательство, очень напоминающее договорное. Например, если лицо, которому другое лицо не поручало ни общего управления своим имуществом, ни выполнения какого-либо определенного дела, берется по своей инициативе за ведение дела этого другого лица, то при известных условиях между ними возникает обязательство, аналогичное тому, какое устанавливается договором поручения» - пишет И. Б. Новицкий [16]. Иво Пухан и Мирьяна Поленак-Акимовская квазиконтракты признают «существенно отличающимися от деликтов и более схожими с договорами. Они (то есть квазиконтракты) возникали не при противоправных действиях и поэтому существенно отличались от деликтов, а с договорами были сходны или потому, что устанавливались на основании предварительного согласования воли сторон обязательственных отношений (negotiorum gestio), или потому, что отношения между сторонами при квазиконтрактах регулировались подобно тому, как и отношения между лицами, вступающими в договорные обязательственные отношения (condictiones sine causa, communion incidens, legatum, tutela и т. д.)» [17].
Таким образом, negotiorum gestio по римскому праву являлось основанием возникновения обязательств, когда одно лицо (гестор) вел дела другого лица (доминуса), не имея на то поручения от этого лица.
По мнению Д. Д. Грима, И. Б. Новицкого, Д. В. Дождева и других романистов [18], обязательства, возникающие из ведения чужого дела без поручения в соответствии с римским правом возникали при наличии следующих условий.
1. Ведение чужого дела. Причем гестор должен осознавать факт ведения чужого дела, то есть у него должно быть намерение вести дела именно другого лица. А само по себе ведение чужого дела могло выражаться в совершении как юридических, так и фактических действий. При этом для динамики исследуемых обязательств не имел значения мотив выполнения гестором данных действий: общественный ли это долг или соображения личного характера. Но ведение дела для доминуса, как верно замечают Д. В. Дождев и Чезаре Санфилиппо, должно быть начато с пользой, то есть в ходе выполнения этих действий должны обнаружиться его выгоды [19].
2. Действия должны выполняться гестором по собственной инициативе. На нем не должно быть обязанностей ни по договору, ни по закону совершать данные действия.
3. Гестор должен был вести дела за счет доминуса. Другими словами, у гестора не должно существовать желания одарить доминуса. Поэтому он должен иметь намерение потребовать от доминуса возмещения расходов, возникающих при ведении его дел [20].
Вследствие этого устанавливались двусторонние неравные обязательства. «Negotiorum gestor должен был исполнить предписанную работу, принимая во внимание выгоду для хозяина. За всякую оплошность он отвечал в
размере culpa levis in abstracto. Затем он должен был предоставить хозяину отчет о своей деятельности и передать весь доход от своих действий.
Dominus negotii должен был оплатить negotiorum gestor все расходы, принять обязательства, возникшие в ходе ведения дела, и присвоить полученный доход. Граница ответственности хозяина в связи с уплатой расходов и принятием на себя обязательств определялась той выгодой, которая при этом возникала», - отмечают Иво Пухан и Мирьян Поле-нак-Акимовская [21].
Резюмируя изложенное, можно сделать вывод о том, что становление института ведения чужих дел в римском праве обусловлено экономическими потребностями общества. Формирование его положений происходило первоначально в силу эдиктов преторов, в частности, иска из negotiorum gestio, трансформировавшегося в artiones in jus и bonae fidei, и под влиянием предписаний о «непрямом (косвенном) представительстве» и попечительстве. В соответствии с положениями данного института римскими юристами было сформулировано и понятие обязательства из ведения чужого дела без поручения, в силу которого гестор, совершивший в пользу доминуса те или иные действия, вправе был получить возмещение понесенных расходов. Данное обязательство возникает при отсутствии договора и какого-либо соглашения между гестором и доминусом, то есть отношения между ними не являются договорными. Сообразно с разработанной римской юриспруденцией системой источников возникновения обязательств ведение чужого дела без поручения было вынесено за пределы контрактов (договоров) и отнесено к группе квазиконтракты (как бы из договора).
1. Гордон А. Представительство без полномочия. СПб.: Типолит Ю. Я. Римана, 1893. С. 54.
2. Харитонов Е. О. Основы римского частного права. Ростов-на-Дону: Изд-во «Феникс», 1999. С. 253-254.
3. Памятники римского права. Законы XII таблиц. Институции Гая. Дигесты Юстиниана. М., 1997. С. 213. Подробнее см.: Римское частное право: Учебник/Под ред. И. Б. Новицкого и И. С. Перетерского. М.: Юристъ, 2002. С. 503-504.
4. Памятники римского права. С. 212.
5. Покровский И. А. История римского права. СПб., Изд-во Торговый дом «Летний сад», 1999. С. 732.
6. Дождев Д. В. Римское частное право. Учебник для вузов/Под ред. В. С. Нерсесянца. М.: Издательская группа ИН-ФРА-А-НОРМА, 1997. С. 544.
7. Дождев Д. В. Римское частное право. С. 544.
8. Санфилиппо Чезаре. Курс римского частного права. Учебник/Под ред. Д. В. Дождева. М.: Изд-во БЕК, 2002. С. 78-79.
9. См.: Барон Ю. Система римского гражданского права: В 6 кн./Предисловие канд. юрид. наук В. В. Байбака. СПб.,
Изд-во Р.Асланова «Юридический центр Пресс», 2005. С. 198-200; Гримм Д. Д. Лекции по догме римского права/Под ред. и с предисловием В. А. Томсинова. М.: Изд-во «Зерцало», 2003. С. 168 и др.
10. См.: Санфилиппо Чезаре. Указ. соч. С. 79.
11. Санфилиппо Чезаре. Указ. соч. С. 155.
12. См.: Гримм Д. Д. Указ. соч. С. 443.
13. Дождев Д. В. Римское частное право. С. 544.
14. Новицкий И. Б. Римское право. М., 1997. С. 209.
15. См.: Новицкий И. Б. Римское право. С. 119.
16. Там же. С. 119.
17. Пухан Иво, Поленак-Акимовская Мирьяна. Римское право (базовый учебник). Пер. с македонского В. А. Томсинова и Ю. В. Филиппова/Под ред. В. А. Томсинова. М.: Изд-во ЗЕРЦАЛО,1999. С. 288.
18. Дождев Д. В. Римское частное право. С. 544-545; Гримм Д. Д. Указ. соч. С. 381-382; Новицкий И. Б. Римское право. С. 210-211; Пухан Иво, Поленак-Акимовская Мирьяна. Указ. соч. С. 288-289; Римское частное право: Учебник/Под ред. И. Б. Новицкого и И. С. Перетерского. С. 504-506.
19. Дождев Д. В. Римское частное право. С. 544; Санфилиппо Чезаре. Указ. соч. С. 259.
20. По мнению И. Б. Новицкого, для возникновения данного обязательства характерно также то, что ведение дел должно быть безвозмездным (См.: Новицкий И. Б. Римское право. С. 211).
21. Пухан Иво, Поленак-Акимовская Мирьяна. Указ. соч. С. 289.
