CC BY
17
DOI 10.30842/alp2306573715115
НАЗВАНИЯ «ЧАЙНОГО» РАСТЕНИЯ ДУШИЦА ОБЫКНОВЕННАЯ (ORIGANUM VULGARE L.) В БАЛКАНСКОМ ЛИНГВИСТИЧЕСКОМ КОНТЕКСТЕ*
М. В. Домосилецкая
Институт лингвистических исследований РАН, Санкт-Петербург [email protected]
Аннотация. В статье анализируются балканские наименования душицы обыкновенной (Origanum vulgare L.), проводится их полный ономасиологический анализ, в результате чего устанавливаются признаковые типы номинаций и их распространение по региону: лечебность растения, его душистость, использование как горячего напитка или красящего вещества. Вычленяется мо-тивационно ясный фитонимический код номинации и мотиваци-онно неясный зоонимический. Обнаруженные в данной фитоно-минации взаимозаимствования и семантические сдвиги являются результатами разновременных языковых контактов в Юго-Восточной Европе.
Ключевые слова: балканские языки и диалекты, фитонимия, чай, душица обыкновенная Origanum vulgare L., ономасиология, этимология, заимствования.
* Исследование выполнено за счет гранта Российского научного фонда (проект № 19-18-00244 «Балканский билингвизм в доминантных и равновесных контактных ситуациях в диатопии, диахронии и диастратии»).
Acta Linguistica Petropolitana. 2019. Vol. 15.1. P. 320-345
The names of а tea surrogate plant oregano (Origanum vulgare L.) within the Balkan linguistic context*
M. V. Domosiletskaya
Institute for Linguistic Studies, Russian Academy of Sciences, St. Petersburg
Abstract. The paper analyses the Balkan folk plant names of oregano (Origanum vulgare) which is widely used as raw material for aromatic hot beverages. The analysis shows, however, that the "tea" concept is untypical for the Balkan names of oregano — unlike the phytonyms of other Balkan quasi-tea plants (e.g., ironwort Sideritis, sage Salvia offici^lis, etc.). It only appears in Albanian ('wild tea', 'mountain tea', 'tea-flower') and in some Bulgarian dialects ('tea', 'forest tea', 'Russian tea', 'mount Vitosha tea'. etc.). The healing properties of oregano is reflected in only Serbian and Croatian folk plant names (бола душица, dusica bolja, zucnjak, сушица, бабина дубчица, dubcica babina), as well as in Rumanian dialects (forostau, furustau, ferastau, flori de foale, spurcarnija). Despite the strong Rumanian tradition of using oregano as a dye, this property of the plant is widely represented in only South-Slavic phytonyms: Bulg. черновръхче, вранилова трева, Serb. and Croat. црноврх, црновршка, вранилова трава, vranilovka.
Cases of structural isomorphism ("pattern replication") were found in the phytonymic code for oregano naming. These plant names emphasize the balsamic aroma of oregano by comparing it with fragrant basil, thyme, mint, or resin: Rum. dial. busuioc de padure, busuiocul feciorului — Bulg. dial. овчарски босилек; Rum. iarba ra§inii — Grk. XiPavoxopto; Rum. flori de foale — Grk. ompaxoPomvo, oiapaTOxopTP; Bulg. dial. чубрица, кеклич — Serb. dial. чобер — Turk. keklik-otu etc. No pattern replication was found in the zoonymic code: phytonomasti-cal phrases with the names of birds and animals are rather unique: 'frog' (only in Rum. dialects), 'raven/crow' (only in Bulg. dialects), 'deer' (only in Serb. dialects), and 'ant' (only in Dalmatian Croat.).
Phytonyms borrowings and semantic influences result from long-standing linguistic contacts in South-Eastern Europe. One can notice here a great influence of Greek opiyavoq (and M.Gr. piyavrj), apapaKov/apapaKoq(and M.Gr. pavTZpupava, paTZpupava), pvpiCm,
* This work is supported by the Russian Science Foundation under grant № 19-1800244.
Lat. ment(h)a. Although South Slavic loan-words were found neither in Albanian nor in Modern Greek, they are widely spread in Rumanian (busuioc, sovtrf poala sf. Marii etc.). More recent German and Hungarian borrowings are specific to Serbian /Croatian and Rumanian in Transylvania.
Keywords: Balkan languages and dialects, phytonyms, tea, oregano (Origanum vulgare L.), onomasiology, etymology, loanwords.
1. Душица: описание, практика использования, культурная традиция
Род душица (Origanum L.) насчитывает 15-20 видов. Один из них — душица обыкновенная (Origanum vulgare L.) — многолетнее травянистое растение, которое выпускает из корневища красноватые пушистые стебли. Мелкие темно-красные цветки вырастают в пазухах пурпурных прицветников и образуют густую кисть. Растение обладает приятным пряным запахом, поскольку, как и все губоцветные, содержит большое количество эфирного масла [Тах-таджян 1981: 411].
Траву душицы срезают, связывают в пучки1 и быстро сушат, а затем используют для заваривания душистых горячих напитков как суррогат чая и в качестве полезного для здоровья отвара, а также как заменитель хмеля в пивоварении. Пчеловоды многих стран используют душицу как аттрактант пчел и натирают ею ульи.
В Сербии, к примеру, душицей традиционно лечили прежде всего расстройства желудочно-кишечного тракта, а также применяли ее для устранения головной боли, бессонницы, для облегчения признаков простуды и бронхита [Ethnobotany 2014: 100]. На западе Северной Македонии душицей до сих пор лечат респираторные заболевания, а также используют ее для повышения аппетита [Ethnobotany 2014: 78]. В Черногории душица считается незаменимым средством при воспалении мочевыводящих и дыхательных путей, а также стимулятором пищеварения [Ethnobotany 2014: 218].
В горных районах Северной Албании целебный напиток из душицы — это, с точки зрения народной медицины, действенное
1 См. фото [Ethnobotany 2014: 58, 192].
снадобье для улучшения пищеварения и хороший диуретик. Дают его также при больном горле, кашле и простуде, для оздоровления печени и желудка и вообще воспринимают как своего рода «панацею», не говоря уже о его социальной роли — напиток, сопровождающий отдых и беседу [Ethnobotany 2014: 187-188, 191-192].
В более северном дакороманском же ареале душицей пользовались прежде всего как красителем для получения золотисто-желтого цвета тканей. Интуитивно опираясь на принцип этимологической магии (псевдоэтимологической связи созвучных слов), цветки душицы собирали в основном на святого Фоку (23 июля) в надежде, что полученная из растений краска будет сиять, как огонь (рум. foc(ul) 'огонь, пламя; костер' < лат. focus 'очаг, жаровня, костер') [Marian 2010: 353]2. Для создания других оттенков — красного, красно-коричневого, темно-серого — соединяли отвар душицы с отварами с иных растений [Buturä 1979: 219-220]. Однако у румын не исключено было и медицинское ее применение, причем отличающееся по регионам: для избавления от сифилиса, от лихорадки, лишаев, головной боли, боли в груди и зубной боли, дурного запаха изо рта, от колотья в боку [Marian 2010: 352-356].
Сохранились предания об использовании травы в качестве древнейшего легкого опьяняющего средства: фракийцы бросали вечером в огонь верхушки душицы, дышали приятным ароматным дымом, якобы пьянея от этого, и засыпали [Ахтаров 1939: 224].
Для дальнейшего рассуждения важно подчеркнуть, что душица обыкновенная близкородственна майорану (Origanum majorana L.)3, издавна известной в регионе Средиземноморья пряности и лекарственному сырью. Листья майорана используют в пищу как специю и для придания аромата уксусу и чаю4. Душица же служит
2 Интересен устоявшийся фольклорный образ (в Трансильвании, Банате), также опирающийся на сопряжение созвучных слов и играющий на нем. Если девушка не хотела выходить замуж за немилого, она пела дойну-обращение к матери, в которой угрожала, что повесится на верхушке душицы: "la cel varv de solovarv", "de varvu sovarvului", "intru-un varf de solovarf" [Marian 2010: 354-355], где varf (varv) 'верх, верхушка' < слав. (ст.-слав. врьхъ, болг. връх, серб. / хорв. врх, др.-рус. вьрхъ и др.)
3 Серый опушенный кустик с белыми цветками.
4 Известны и народные лечебные (воображаемые и реальные) свойства майорана — см. представление сербов об этом растении как о средстве для «облегчения дыхания» и для избавления от испуга [Чаjканович 1985: 171].
в качестве вкусовой и ароматической добавки, равнозначной майорану, — в тех районах, где он не культивируется [Мацку, Крейча 1970: 310; Новак 1985: 420].
В народном сознании (там, где население знакомо с обоими растениями) ботаническая близость майорана и душицы отражается в использовании для называния обоих цветков самой родовой лексемы: нгр. piyavrf, алб. rigon, арум. (o)riyan [Fjalor 2003: 204; Lloshi 2010: 526; Vrabie 2000: 500]5. При этом различение майорана и душицы основано на противопоставлении признаков:
а. 'дикий' (душица) / 'не дикий, культивируемый' (майоран). Во втором члене оппозиции дифференциальный признак со знаком минус не закреплен лексически, а представлен родовой лексемой. Первый член оппозиции представляет собой плеонастическое выражение, приобретшее терминологическую устойчивость. См. греч. aypiopiyavn букв. «дикий орегано» / piyavrf; алб. rigon i egёr букв. «дикий орегано» / rigon [Dictionary 1987: 168]. Ср. также рум. mageran salbatic букв. «майоран дикий», обозначающий душицу [Borza 1968: 121];
б. 'красный' (душица) / 'не красный' (майоран). Душица обладает пурпурными цветками, майоран — белыми, розовыми и красноватыми. См. алб. rigoni i kuq букв. "орегано красный" / rigoni [Lloshi 2010: 283]. Первый член оппозиции так же, как и в вышеописанном случае (а.), представляет собой плеоназм. Во втором члене оппозиции по сути неназванный признак не закреплен лексически, а передан своего рода гиперонимом. Кроме как в албанском подобное противопоставление встретить не удалось.
Особое место в материальной культуре Средиземноморья занимает критская душица (Origanum dictamnus L.) — полукустарник-эндемик, прославленный в качестве целебного растения в Средние века и считавшийся еще во времена Гиппократа сильным кровогонным средством [Анненков 1878: 234; Новак 1985: 420]. Согласно мифам, Зевс, сын Крона и Реи, рос на Крите, опекаемый нимфами Адрастеей и Ио, вскармливаемый медом и молоком божественной козы Амалфеи. Тот мед пчелы собирали с чудесного растения, покрывающего склоны горного хребта Дикти на востоке
5 Ср. также англ. лексему marjoram, которая служит в обиходе для обозначения обоих растений 'Origanum majorana L.; Origanum vulgare L.' (< старофранц. majorane).
острова. Им же питалась и сама Амалфея, кормящая Зевса молоком. Согласно новогреческим поверьям, не забытым до сих пор, животные используют критскую душицу SiKra^vo для исцеления своих ран. Критяне также применяют это растение в народной медицине, для залечивания ран и порезов [Сиднева 2008: 132].
См. греческие фитонимы для именования критской душицы: Зжта^уо, spovmg, hßavöxopxo, aia^aröxopro, aio^axoßörnvo.
AiKrajuvo (SiKxa^(v)o) < др.-греч. SiKra^vov, örnm^ov, что восходит к орониму Ажтц — названию горного массива на Крите ^hanti-aine 1968: 284].
'Epowmq < ¿ротад 'любовь, страсть, желание'. С точки зрения С. А. Сидневой, растение могло получить такое название в связи с тем, что произрастает оно в труднодоступных местах, на обрывистых склонах, и для его поиска требуется действительно сильное желание и настойчивость [Сиднева 2008: 132-133]. Пожалуй, с данным высказыванием можно и согласиться. Однако, скорее всего, в этом свернутом названии скрыта какая-то местная легенда.
Atßavöxopro букв. «ладанная трава» < hßavi 'ладан; фимиам', Xißavoq 'растение ладанник (Cistus L.)6; ладан' + хорто[v] 'трава; сено; зелень, овощи'. Растение обладает приятным пряным запахом.
Zxouaxoßömvo букв. «желудочная лекарственная трава» < отоиаход 'желудок' + ßömvo 'лекарственное растение, лекарственная трава; эликсир'. Етаиатохорто букв. «трава для рта» < атоиа 'рот' + хорто[v] 'трава; сено; зелень, овощи'. Как упоминалось выше, растение способствует улучшению пищеварения.
Высушенная трава критской душицы вывозилась в разные регионы Средиземноморья в качестве ценного лечебного сырья. В сербскохорватском она была известна под названием ]еленска трава букв. «оленья трава» [СимоновиЬ 1959: 329]. Никаких портретных признаков растения, которые бы проявились в данной номинации и были бы так или иначе связаны с оленем, по-видимому, не существует7.
6 Ладанник (Cistus L.) — средиземноморский род многолетних кустарниковых растений («скальная роза»). Их листья выделяют ароматическую смолу, из которой получают ладанное масло.
7 Критская душица никак не может быть в сербскохорватском входить в группу «оленьих» растений, таких как относящийся к папоротникам jelenski jezik, jelenji jezik, jelinji jezik, jelenji zajik 'костенец (Phyllitis Hill)' [Vajs 2003: 237] и jelenji jezik 'чернокорень, песий язык Cynoglossum' [Vajs 2003: 188].
2. Ономасиологические наблюдения
Что касается видов душицы, произрастающих более широко, по всему региону Юго-Восточной Европы, а не только в островной Греции, то в основу их именований положены следующие внешние признаки и внутренние свойства растения и связанные с ними аспекты его применения человеком.
2.1. Функциональное использование в качестве горячего заваренного напитка (наподобие чая)8.
2.1.01. 'чай': болг. диал. (южная Болгария — Чепеларе, Асенов-град) чай [Ахтаров 1939: 224].
2.1.02. 'дикий чай': алб. çaj i egër [Fjalor 2003: 204; Lloshi 2010: 283]; серб. / хорв. диал. дивл>и 4aj [СимоновиЬ 1959: 329].
2.1.03. 'горный чай': алб. çaj mali [Fjalor 2003: 204; Dictionary 1987: 168], çaj i malit [Susuri 2006: 215] букв. «чай горы»; сюда же можно отнести и албанские фитонимы для душицы типа «чай горного пастбища»: алб. çaj bjeshkë [Fjalor 2003: 204], çaji i bjeshkës [Lloshi 2010: 283] < bjeshkë 'горное пастбище', что предположительно из балканороман. Spastica < лат. pastus 'кормление; корм; пастбище' [Orel 1998: 28]. См. здесь же наименование по названию конкретной горы — болг. витошки чай [ERPZ 2018] < Витоша — горный массив на западе центральной части Болгарии.
2.1.04. 'лесной чай': болг. горски чай [ERPZ 2018]9.
2.1.05. 'русский чай': болг. диал. (южная Болгария — Чепеларе, Асеновград) руски чай [Ахтаров 1939: 224]. Здесь сталкиваемся с типичным случаем «ксенономинации», где этнонимический компонент указывает не на типичное место произрастания растения, не на его «культурный адрес», а на восприятие его как «неправильного», «чужого» [Березович 2006: 5], в данном случае подчеркивается суррогатность этого «чайного» напитка.
Второе — это растения рода Cynoglossum с жесткими шершавыми листьями, напоминающими на ощупь язык животного. Скорее всего, здесь сталкиваемся с частичным калькированием в сербскохорватском либо ботанической латыни (Cynoglossum — 'собачий язык'), либо с итальянским (lingua cervina, lingua di cane) или немецким (Hirschzungenfarn) влиянием.
8 О прочих чайных суррогатах на Балканах и их именованиях см. [Новик 2017].
9 О восприятии душицы болгарами как «лесного чая» см. [Ethnobotany 2014: 48].
2.1.06. 'цветок чая': алб. lulë çaji [Fjalor 2003: 204], lulja e çajit [Lloshi 2010: 283], lule e çajit [Susuri 2006: 215], где lule (lulë) 'цветок' — исконное слово затемненного происхождения.
2.2. Функциональное использование в качестве лечебного средства. См. прежде всего рум. диал. и устар. forostäu, furustäu, ferästäu и др. [Borza 1968: 121; Drägulescu 2018: 119], что, с нашей точки зрения, скорее всего, связано с глаголами a forostui, a forost(ro)i (Трансильв.) 'выпрямлять, разгибать; исправлять; вылечивать, излечивать' < венг. forrasztani 'паять' [Cioränescu 2001: 339]. Об общем целительном воздействии растения на человека свидетельствуют и серб. / хорв. фитонимы бола душица [Симонов^ 1959: 329] и dusica bolja [Sulek 1879: 79; Sugar 2008: 919] < бола 'болезнь'.
Положительное влияние душицы на определенный орган — и прежде всего желудок — отражает рум. диал. (Copça Micä, жудец Сибиу) фитоним flori de foale букв. «цветы желудка, брюха» [Drägulescu 2018: 119]. Вероятно, по свойству очистительного действия отвара душицы для желудочно-кишечного тракта растение могло получить румынское народное именование spurcarnifä [Drägulescu 2018: 119] < a spurca 'пачкать, запоганить, изгадить'. Свойство душицы улучшать пищеварение положено также в основу нгр. aio^axoßöravo и ата^атохорто (см. выше).
Близок по номинационному признаку (больной орган) и хорв. диал. фитоним zucnjak 'душица' [Vajs 2003: 30110]. Ср. серб. / хорв. zucnjak 'жёлчный пузырь' (< zut 'желтый'). По всей видимости, метонимический перенос, поскольку душица как отвар используется при заболеваниях желчного пузыря и застоях желчи, резко усиливая ее отделение. Предположительно, тот же механизм номинации (болезнь > название растения, способствующего ее излечению) положен в основу серб. диал. названия душица — сушица [СимоновиЬ 1959: 329], где сушица 'чахотка', т. е. то, что высушивает человека. Однако не исключены и иные варианты использования понятия 'сухой' (сушити): Origanum vulgare L. помогает при обильном газообразовании, при женских заболеваниях с сильным кровотечением, климактерических осложнениях. Вообще, данному
10 По наблюдениям Нады Вайс, существование фитонима не подтверждено достоверными источниками [Vajs 2003: 302].
растению приписывается особое положительное влияние на женский организм, неудивительно поэтому встретить такие диалектные его именования как серб. бабина дубчица [СимоновиЬ 1959: 329] и хорв. (Далмация) dubcica babina [Sulek 1879: 77; Sugar 2008: 919]. Эти фитонимы-словосочетания, основанные на антропоними-ческом коде, возвращают нас к южнославянским названиям другого душистого «чайного» растения Балкан — тимьята (род Thymus L.), а точнее тимьяна ползучего, или чабреца обыкновенного (Thymus serpyllum L.): болг. бабина душица, серб. / хорв. бабина душа, babina dusa, dusica bakina, babja dusa, bablja dusica и мн. др., где baba 'знахарка, ведунья', т. е. опытная женщина, в основном пожилого возраста, не только сведущая в народной медицине, но и помогающая женщинам при родах. О взаимном переосмыслении двух созвучных славянских корней душ- (anima) и душ- (odor) при формировании славянских фитонимов для тимьяна см. [Колосова 2009: 82-83; Novotny 1964: 35-36], обзор южнославянских этиологических рассказов о происхождении многочисленных наименований чабреца типа маjкина душица см. [Чаjканович 1985: 170; СофриЬ 1990: 156-157].
2.3. Функциональное использование в качестве красящего средства. Болг. черновръхче, а также диал. черновръхчи, черновръшка [Ахтаров 1939: 224] и серб. / хорв. црноврх, црновршка [СимоновиЬ 1959: 329] < болг. черн-, серб./хорв. црн 'черный' + болг. върх, връх, серб./хорв. врх 'верх'.
Душица — прекрасный краситель. Цветущие пурпурные головки растения высушивают, затем растирают в порошок, добавляют его в воду и вываривают в ней шерсть, окрашивая таким образом в оранжево-красный цвет. Если добавить к цветочному порошку также высушенную измельченную траву, железный купорос или просто сильно увеличить время выдержки, то можно получить черную краску для тканей. Этим и можно объяснить подобный прозрачный, на первый взгляд, южнославянский фитоним, с компонентом 'черный'. Однако возможно и несколько иное объяснение, а именно — восприятие южными славянами темных фиолетовых, розово-пурпурных верхушек-соцветий душицы как черных. См. ниже отнесение душицы, по-видимому, также на основании окраски соцветий — в «вороньим» растениям: болг. диал. вранилова трева, серб. / хорв. вранилова трава, vranilovka.
2.4. Душистость растения. Данный признак актуализируется либо через использование корня с общим значением 'душистый, приятно пахнущий, благовонный', либо через фитонимический код — эксплицитное сравнение (или смешение) с другими сходными по пряному запаху растениями.
2.4.00. 'душистый': серб. / хорв. диал. миришлавац 'душица' [СимоновиЬ 1959: 329] < mirisliv 'душистый' < mirisati 'пахнуть, благоухать' < греч. puopíCpi 'нюхать, обонять; пахнуть, благоухать' < p.bpo[v] 'мирра; аромат, благоуханье', р.Ьрра 'ароматная смола, мирра' [ERHJ 2016: 615-616];
2.4.01. сравнение с базиликом, а точнее — с базиликом душистым (б. благородным, б. обыкновенным) (Ocimum basilicum L.)11, который имеет специфический несладкий приятный запах стеблей и листьев, является древнейшей ароматической добавкой Средиземноморья. См. болг. диал. овчарски босилек 'душица' букв. «пастуший базилик» [Ахтаров 1939: 224]. Ключевая лексема фитонимического словосочетания восходит к лат. basilicus 'царский, княжеский, великолепный, пышный', что, в свою очередь, из др.-греч. fiaoúiKÓv 'царственный' от ftaoiXebq 'царь' [Домосилецкая 2006: 116]. См. здесь же рум. названия душицы: busuioc de püdure (padurii) букв. «базилик леса» (т. е. дикий базилик, не произрастающий в огороде), busuiocul feciorului букв. «базилик юноши» (т. е. не настоящий базилик, псевдобазилик) — оба фитонима в жудеце Алба в Трансильвании [Borza 1968: 121], см. также южнотрансильванские наименования душицы — busuioc(u) la ali tari и busuiocul feciorilor [Drágulescu 2018: 119]. Само busuioc в румынском южнославянского происхождения (ср. серб. бдсиок, бдсил>ак, болг. босилек, диал. босиляк);
2.4.02. сравнение с тимьяном ползучим, или чабрецом обыкновенным (Thymus serpyllum L.)12: болг. диал. чубрица 'душица' [Ахтаров 1939: 224], ср. болг. чубрица, чубрика 'чабрец'; серб./ хорв. диал. чобер 'душица' [СимоновиЬ 1959: 329]13. См. аналогичный обратный метонимический перенос в болг. 'душица' (риган) > 'тимьян': диал. овчарски риган, риганина, а также риганче 'билка овчарска' (Еленско) [БЕР 2002: 248].
11 См. [Домосилецкая 2006].
12 См. [Домосилецкая 2018а]. Сравнение может основываться, кроме запаха, также на внешнем сходстве окраски соцветий.
13 О происхождении лексемы см. [Домосилецкая 2018а: 438-440].
Как известно, в славянских языках Балканского региона корень *свргь представлен преимущественно в сербскохорватском континууме и служит для обозначения схожих растений рода чабер (Satureja)14: cubar, планиниски чубар. В болг. и макед. чабер в национальном узусе обозначается уже суффигированными формами: болг. чубрица, макед. чубрика, чубрица, а также диал. cumbrica (за-падно-макед. костурские говоры) [Budziszewska 1991: 57]. Данный фитоним применяется и к «чайному» растению тимьян ползучий, но только в диалектном диапазоне: болг. диал. чобрица, чубрика, чю-брица, дива чубрица (букв. «дикая чубрица»), овчарска чубрица, чо-банска чубрица (букв. «пастушья чубрица») — все 'тимьян ползучий (Thymus serpyllum L.)' [Ахтаров 1939: 293-294; Стоянов 1974: 186].
Также см. болг. диал. кеклич 'душица (Origanum vulgare L.)' [Ахтаров 1939: 224; БЕР 1979: 319], что явно связано с болг. диал. кеклик (север и северо-восток) 'тимьян', а также кеклик-оту (южная Хасковская обл.) 'чабер Satureja; тимьян Thymus' [Стоянов 1974: 186, 190] < тур. kekik 'тимьян обыкновенный, богородская трава' [Юсипова 2005: 331], kekik otu, keklik otu 'тимьян обыкновенный, богородская трава; душица обыкновенная'15 букв. «трава горной куропатки» [ЭСТЯ 1997: 63]16.
Таким образом, здесь результат либо локального смешения и неразличения двух «чайных» растений, либо (в случае непроизрастания тимьяна ползучего в конкретной местности) использование лексем чубрица и кеклич для называния сходного (запах, окраска соцветий, внешний облик, использование) растения;
14 Однолетнее растение — кустарничек или полукустарничек с невзрачными мелкими белыми или розоватыми цветками. Служит пряной приправой, но не относится к «чайным» растениям.
15 И чабрец обыкновенный и душица обыкновенная являются в повседневном балканском узусе «чайными» растениями. Смешение в повседневном сознании этих растений, по всей видимости, и повлияло на возникновении полисемии тур. kekik otu, keklik otu. Аналогичная полисемия обнаруживается и в тур. фитониме ada gayi ' железница (Sideritis) (род); шалфей лекарственный (Salvia officinalis L.)', обозначающем параллельные утилитарно равноправные денотаты — опять же «чайные» растения, см. [Домосилецкая 2018b; Домосилецкая 2019]. Ср. также болг. диал. риганика, риганина 'тимьян (Thymus), тимьян ползучий (Thymus serpyllum L.)' и литер. риган, риганова трева 'душица (Origanum vulgare L.)' — оба растения в Болгарии используются для заварки чая.
16 О параллели в мотивационной связи «чабрец < куропатка» см. [Домосилецкая 2018a: 420-421].
2.4.03. сравнение с мятой (Mentha): серб. / хорв. диал. metvica, метвица 'душица' — уменьшит. формы, ср. метва, метвица 'мята', что является осколком балканской латыни < лат. menta, menthа 'мята' [Skok 1972: 415].
2.4.04. смолистый бальзамический запах (сравнение с запахом смолы): рум. (устар., возможно, книжн.) iarba rä^inii букв. «трава смолы» [Drägulescu 2018: 119] — прямая отсылка к греч. ¡ivpiQti, ¡j.vpo[v], ^Ьрра (см. выше 2.4.00.) и по внутренней форме параллельно нгр. hßav0xopxo букв. «ладанная трава» < hßavi 'ладан; фимиам' (см. выше 1.).
Как это часто происходит, при именовании растений по признаку душистости, фитонимы базируются преимущественно на растительном коде.
2.5. Особую группу образуют названия растений того же фито-нимического кода, использующие в своей основе аморфные «понятия-губки». Эти понятия не несут в себе предметности, а представляют собой скорее оценочный эпитет. Понятие-«губка» — это корневое понятие, главной особенностью которого является то, что оно объединяет как денотаты весьма далекие ботанические виды, близкие, с точки зрения носителя идиома, в каком-то одном отношении, зачастую нам не очевидном [Голев 1975: 49]. В данном случае речь идет о румынском диалектном обозначении душицы как trifoi^te [Borza 1968: 121], где имеем дело с суффиксальным образованием от trifoi 'растения рода клевер (Trifolium); вахта трехлистная, трилистник водяной (Menyanthes trifoliata L.); различные виды люцерны (Medicago)' < лат. trifolium [Cioränescu 2001: 804]. Каким образом связывались в народном сознании внешне несходные растения семейства бобовых — трехлистные клевера и люцерны, а также водного растения вахта — с душицей, не совсем ясно.
2.6. Отдельную группу среди народных балканских фитонимов для душицы составляют именования с не совсем ясной или окказиональной мотивировкой. Бросается в глаза тот факт, что практически все они основываются на зоонимическом коде и базируются на таких понятиях, как лягушка, муравей, ворон, олень.
2.6.01. 'лягушка : рум. диал. broascä 'душица Origanum vulgare' [Borza 1968: 121] < broascä 'лягушка; врезной дверной замок; фуганок; подкожная опухоль' < лат. *brosca [Раевский, Габинский 1978:
5917]. Включающие данную лексему румынские фитонимы, во-первых, относятся к водным растениям (совпадение локуса обитания лягушки и этих растений: broasca-apei 'лютик водный (Ranunculus aquatilis L.)' букв. «лягушка воды», mätasea-broa^tei букв. «шелк лягушки» и iarba-broaçtelor букв. «трава лягушек» — оба растения рода 'водокрас, лягушечник (Hydrochаris)' и др.). Во-вторых, обозначают опунцию индийскую (инжирную) (Opuntia ficus-indica L. Mill.) — broascä (уподобление по форме лягушки и грушевидных сочных плодов этого кактусового растения, искусственно культивируемого в Юго-Восточной Европе). С точки зрения «неносителя» румынской, да еще локальной, речи образ лягушки никак не совпадает с образом душицы. Можно предположить — с большой долей натяжки, — что здесь может присутствовать метонимический перенос: 'лягушка' > 'подкожная опухоль' > 'душица', т. е. растение, отваром которого могли лечить подобные опухоли. См. аналогично серб. / хорв. zucnjak 'жёлчный пузырь' > диал. фитоним zucnjak 'душица' (см. выше 2.2.);
2.6.02. 'муравей : серб./хорв. мравинац [СимоновиЬ 1959: 329] — все разновидности душицы; а диал. (преимущественно Далмация) mravic, mravinac, mravinjac, mravlinjak [Sulek 1879: 248; СимоновиЬ 1959: 329; Sugar 2008: 919] — только 'душица обыкновенная' < *morvinьсь < *morvinb 'муравьиный' < общеслав. *morvb (ср. лат. formica 'муравей'), ср. серб./хорв. mrav 'муравей' [ERHJ 2016: 636]. Очень предположительно, наименование связано с тем, что растение служило пчеловодам для отпугивания муравьев — с этой целью душицей натирали ульи;
2.6.03. 'ворон / ворона': болг. диал. вранилова трева 'душица (Origanum vulgare L.); майоран (Origanum majorana L.)' [Ахтаров 1939: 223-224] < врана 'ворона' [БЕР 1971: 181] или вран 'ворон'. Название, возможно, связано с темной окраской верхушек лиловых, пурпурных соцветий18; серб./хорв. vranilova trava, vranilovka [Sulek
17 Ср. в том же значении 'лягушка': арум. broasca, итал. абруццк. brosco, алб. breshke [Раевский, Габинский 1978: 59]; а также итал. rospo 'жаба'.
18 См. также другие болг. «вороньи» растения. Это: 1) именования по черному цвету — врани очи, вранево око 'вороний глаз четырехлистный (Paris quadrifo-lia L.)' (плод — блестящая черная шаровидная ягода), вранец 'воронец колосовидный (Actaea spicata L.)' (имеет ягодообразный продолговатый сочный плод черного цвета)'; 2) по изогнутым в виде когтей плодам — диал. (Варненско) врани нокте 'астрагал сладколистный (Astragalus glycyphyllos L.)' (плоды — серповидно изогнутые торчащие вверх, длиной 3-4 см); 3) пейоративные
1879: 443; СимоновиЬ 1959: 329; Sugar 2008: 919; Vajs 2003 301]19. Можно высказать несколько шаткое предположение о том, что к «вороньим» растениям душицу народное сознание отнесло на основе цветовой метафоры: черный цвет оперения вороны / ворона > темные верхушки соцветий растения Origanum vulgare L.. Справедливости ради надо сказать, что эти соцветия, хоть и бывают довольно темными, лиловыми, но весьма далеки от глубокой черной окраски. См. выше болг. черновръхче и под. и серб. / хорв. црноврх, црновршка;
2.6.04. 'олень': серб. диал.]еленска трава 'душица критская (Origanum dictamnus L.)' букв. "оленья трава" [СимоновиЬ 1959: 329].
Очевидно, что параллелей среди метафорических зоонимиче-ских именований в народной фитонимии региона Юго-Восточной Европы не обнаруживается.
Выводы (1)
Итак, получается, что лечебные свойства растения душица обыкновенная замечены и закреплены только в народных фитонимах сербскохорватских диалектов, а ее красящие «способности» шире — в южнославянских языках, причем в болгарском несколько интенсивнее, что отразилось даже в общенародном узусе (черновръхче). Восприятие балканским народным сознанием этого растения прежде всего как сырья для чайного напитка характерно преимущественно для албанского языка ('дикий, горный чай'), а также для болгарских говоров ('лесной, русский и под. чай'). Фитонимический код касается в данном микрополе локальных в Юго-Восточной Европе румынских, болгарских, и сербскохорватских говоров (подразумеваемое
именования, эксплицитно выражающие уподобление полезному растению — враньо просо, вранево просо 'воробейник полевой (Buglossoides arvensis L.)' (засоряет посевы злаков, виноградники). — диал. (Ловешко) врански лук 'птицемлечник Ornithogalum collinum Guss.'; лук причесночный (Allium scorodo-prasum L.) (оба имеют луковицу или утолщенную нижнюю часть ствола, переходящую в луковицу). Весь материал по: [БЕР 1971: 181].
19 См. также иные серб./хорв. «вороньи» растения. Это, как и в болг., (см. выше): 1) именования по черному цвету — vranjak trava, vranak, vranjak 'род клещевина (Ricinus) [Vajs 2003: 209] (стебли у растения красного, фиолетового или почти черного цвета с сизым налетом.), vranji luk 'лук-порей (Allium porrum L.)' [Vajs 2003: 296] (утолщенные основания листьев, образующие толстый ложный стебель).
сопоставление с пахучими базиликом, тимьяном и мятой). Еще более узко представлен здесь зоонимический код — спорадические, иногда труднообъяснимые метафорические фитонимы от: 'лягушка' (рум. диал), 'муравей' (хорв. далмат.), 'воронья трава' (болг. диал.), 'оленья трава' (серб. диал.).
3. Этимологические наблюдения
Здесь представляется возможным рассмотреть все обнаруженные в данном фитонимическом микрополе заимствования.
3.1. Грецизмы и латинизмы
3.1.1. Др.-греч. opiyavog 'душица, орегано' (< ород 'гора, возвышенность' и yavoq 'блеск, слава, краса; сок, живительная влага', что вполне оправданно как местом произрастания цветка, так и особо почтительным к нему отношением еще в древности.) Отсюда и лат. название origanum и современное нгр. piyavrj. Латинское продолжение в рум. и арум. несомненно: рум. origan, oregan, oregano (жудец Вылча, Валахия), arigan, rigan, riga [Borza 1968: 121; Dragulescu 2018: 119], арум. ariyan, riyan(u) [Vrabie 2000: 500] (и майоран и душица!), arigan, rigan [Cunia 2010: 119]. Алб. rigon, rigon i eger букв. «орегано дикий» [Fjalor 2003: 204; Dictionary 1987: 168; Lloshi 2010: 526; Susuri 2006: 215] rigoni i kuq букв. «орегано красный» [Lloshi 2010: 283]. В албанском может быть как латинского, так и греческого происхождения. Болг.: диал. риган, ориган (Трън, София, Ихти-манско), риганова трева, риген20 (Ст.-Загора, Ловешко, Бобошево) [Ахтаров: 223-224; БЕР 2002: 248], ригань 'горная трава, которую используют для окрашивания в черный цвет и в качестве лекарственного чайного напитка' (Странджа), риганина (Еленско) < нгр. piyavrj 'душица' [БЕР 2002: 248]. Серб./хорв. (исключительно как душица, вне связи с обозначением майорана): диал. вриган, оригащ риган, рохоган [СимоновиЬ 1959: 329], origanj (южная Далмация), rigan, rohogan (оба — Далмация), urigan (лечебник 18 в.) [Sulek 1879: 268, 332, 336, 448; Sugar 2008: 919] — все представляют собой латинизмы [Skok 1972: 565].
20 См. также болг. фитонимы того же происхождения, служащие для обозначения тимьяна (Thymus): диал. овчарски риган, риганина, а также риганче 'билка ов-чарска' (Еленско) [БЕР 2002: 248].
Интересно, что в турецком, также перенявшем данный фитоним из греческого (píyavr/), произошел семантический перенос на другое ароматическое растение — базилик душистый (б. благородный, б. обыкновенный) (Ocimum basilicum L.): reyhan [БТРС 1977: 735], ireyhan, rihan, irihan, erihan (Тюркизмы).
3.1.2. Др.-греч. ápápaKov, ápápaKoq 'майоран', возможно, заимствовано из восточных языков, см. в подтверждение санскрит. maruva 'душица' ^hanteine 1968: 70]. Непосредственным продолжением др.-греч. á^ápaKov можно считать нгр. ápiápaKov 'майоран' [Иоаннидис 1966: 297]. От этого др.-греч. этимона произошли и лат. amaracus m, amaracum n 'майоран' > *mioracus [AvSpiœxnç 1967: 199] и средневек. лат. maiorana [Фасмер 1986: 560]; ср. отсюда франц. marjolaine, испан. mejorana, нем. Majoran, Meieran11. Лат. maiorana > итал. maggiorana и венец. mazorana > возможно, отсюда и нгр. lavr&vpáva, larZpvpáva 'майоран' [Иоаннидис 1966: 297; AvSpiœxnç 1967: 199]. В рум. mägeran sälbatic букв. «майоран дикий», mägheran, mäghiran (sälbatic) [Borza 1968: 121; Drägulescu 2018: 119] происходят или из нгр. lavrCpupáva, или из западнорусского (рутенского) языка Mолдавского княжества — в форме mageran [Cioränescu 2001: 483]. Нгр. iiavxCpvpáva, larZpvpáva было заимствовано во многие языки Балкан — в том же значении 'душица': алб. manxuranë, nazaranë, nazardinë, zaranë [Fjalor 2003: 204; Lloshi 2010: 283; Susuri 2006: 215]; арум. mangiurami, mandzurana [Cunia 2010: 119]; серб. / хорв. мажу-pан, mazuran, mazurana [Sugar 2008: 919; СимоновиЬ 1959: 329] — как обозначения всего рода Origanum и divlja mazurana букв. «дикая mazurana» [Sugar 2008: 919] — как обозначение душицы.
3.1.3. Как «отдаленный» грецизм, т. е. основанный на собственном южнославянском словообразовании и использующий в далекой основе своей заимствованный греческий глагол, можно воспринимать серб. / хорв. диал. мupuшлавац 'душица' [СимоновиЬ 1959: 329] mirisliv 'душистый' < mirisati 'пахнуть, благоухать' < греч. pvpiÇrn 'нюхать, обонять; пахнуть, благоухать' (см. выше 2.4.00).
3.1.4. К латинскому фонду можно отнести серб. / хорв. metvica [СимоновиЬ 1959: 329; Sugar 2008: 919] — как название рода; диал. metvica (Словения, центральная Хорватия, Далмация, Босния
21 Алб. majoran 'майоран' [Lloshi 2010: 283], серб. ма^ан [СимоновиЬ 1959: 329] и болг. маepан [Ахтаров 1939: 224] — поздние европейские «культурные» заимствования.
и Герцеговина), горка мета букв. «горькая мята», црлена мета, crljena metvica букв. «красная мята», metvica pitoma букв. «мята домашняя» в памятниках XV-XIX вв. — все как название душицы обыкновенной (Origanum vulgare L.) [Sulek 1879: 235; Симоно-виЬ 1959: 329; Sugar 2008: 919]. Что касается эпитета crljena 'красная' (< crljen < *cbrvjen 'красного, как червь, цвета'< слав. *съгуъ 'червь') [ERHJ 2016: 113, 115], то такого рода двусоставный фитоним мог возникнуть с целью маркирования травы, похожей по запаху и использованию на мяту, но которая обладает, в отличие от мяты, пурпурно окрашенными соцветиями, красноватыми стеблями и используется для окраски в цвета теплой гаммы: красноватые, красные, коричнево-красные и желтовато-золотистые. Восходит к лат. ment(h)a 'мята' > (герм.) > слав. *mqta (рус. мята, польск. miqta и др.) > *mqty (Gen. *mqtbve), важно заметить, что суффикс *-y/*-bv- частотен при названии серб./хорв. растений (ср. mrkva 'морковь', bukva 'бук') [ERHJ 2016: 609].
3.2. Славизмы
Рум. sovärv, sovärf, а также диал. savavärf, solovärv (Буковина), salovár, salovärv (Молдова), solovärf (Банат) и другие многочисленные формы типа soloverv, solovor, solovir, sovavirf sovirc, sovirf ro^u букв. "sovirf красный", sovavirv, sovovirv, solovirc, solovirv (преимущественно в Трансильвании), §ovirv, §ovirc, sufulf, virf и под. [Bor-za 1968: 121; Dictionary 1987: 168; Marian 2010: 2010; Drägulescu 2018: 119] — все в значении 'душица (Origanum vulgare L.)'. Все они восходят к южнослав.: болг. суховръх, серб./хорв. суховрх [Раевский, Габинский 1978: 390; Cioränescu 2001: 733], ср. болг. суховръх 'с сухим верхом', диал. дръво суховръхо [БЕР 2010: 618]. В основе заимствованного фитонима лежит, скорее всего, понятие о засушенных целиком цветках душицы, хранящихся в пучках.
Рум. диал. poala sf. Märii (Lunca Ilvei, жудец Бистрица-Нэсэуд в Трансильвании), букв. «подол святой Марии» [Borza 1968: 121], poala Maicii Domnului (Цара Фэгэрашулуй, Трансильвания) «подол Богоматери» [Drägulescu 2018: 119] < слав. poШ 'mijloc, margine, sin' [Cioränescu 2001: 613].
3.3. Германизмы
Под германизмами здесь понимается позднее немецкое влияние, проникшее, вероятно, через книжную культуру. Сюда может быть
отнесен румынский диал. (Валахия) фитоним dost 'душица' [Borza 1968: 121: Marian 2010: 352] < нем. Dost 'то же', а также серб./хорв. кальки с нем.: диал. dobra misel (г. Самобор в Загребской жупании), dobra misu, dobrovoljka [Sulek 1879: 70; СимоновиЬ 1959: 329; Sugar 2008: 919] < *dobrb (dobar и под.) + *volja [ERHJ 2016: 177-178]
< нем. Wilder Wohlgemuth 'душица, орегано', букв. «дикая добрая душа» [Vajs 2003: 301]. Оба данных случая — явное заимствование и скрытое (структурное) заимствование — опять возвращают нас к понятийному ядру (душа), объединяющему два растительных денотата — душицу и тимьян, два «чайных» лечебных растения (см. выше 2.2.).
3.4. Унгаризмы
Рум. диал. forostau, furustau, ferastau, ferestau 'душица' [Borza 1968: 121; Dragulescu 2018: 119] < a forostui, a forost(ro)i (Тран-сильв.) 'выпрямлять, разгибать; исправлять; вылечивать, излечивать'
< венг. forrasztani 'паять' (см. выше 2.2).
Выводы (2)
Обобщая сказанное в области этимологии, можно констатировать, что обнаруженные взаимозаимствования и семантические сдвиги в полной мере являются результатами разновременных языковых контактов в Юго-Восточной Европе — от Средиземноморья до Карпат. Самый древний пласт, естественно, греко-латинские «вливания»: opiyavoq (а позднее и нгр. piyavy), a^apaKov / а^аракод (нгр. ¡lavxCpvpava, naxCpupava), ¡ivpiQa, ment(h)a. Южнославянское влияние в именовании данного растения не коснулось ни новогреческого, ни албанского — оно распространилось, причем весьма интенсивно, на дакорумынскую территорию (busuioc, sovirf, poala sf. Marii etc.). Не обошло данную номинацию и немецкое и венгерское влияние (рум. dost, forostau, серб./хорв. dobra misel).
Список условных сокращений
алб. — албанский, арум. — арумынский, болг. — болгарский, венг. — венгерский, венец. — венецианский, греч. — греческое (грецизм), диал. — диалектное, др.-греч. — древнегреческий, др.-рус. — древнерусский, ис-пан. — испанский, итал. — итальянский, итал. абруццк. — абруццкий
диалект итальянского, книжн. — книжное, лат. — латинский, литер. — литературное, макед. — македонский, нгр. — новогреческий, нем. — немецкий, польск. — польский, рум. — румынский, рус. — русский, серб. — сербский, слав. — славянское (славизм), ст.-слав. — старославянский, тур. — турецкий, устар. — устаревшее, франц. — французский, хорв. — хорватский.
Литература
Анненков 1878 — Н. И. Анненков. Ботанический словарь. СПб.: Императорская Академия наук, 1878.
Березович 2006 — Е. Д. Березович. О явлении лексической ксенономина-ции // Вопросы языкознания. 2006. № 6. С. 3-20.
Голев 1975 — Н. Д. Голев. Ономасиологический аспект междиалектных различий в лексике природы (на материале названий птиц) // Вопросы сибирской диалектологии. Вып. 1. Омск, 1975. C. 48-58.
Домосилецкая 2006 — М. В. Домосилецкая. Названия базилика в албанском и других балканских языках // А. Ю. Русаков (ред.). Проблемы балканской филологии. СПб.: Наука, 2006. С. 115-123.
Домосилецкая 2018a — М. В. Домосилецкая. Названия «чайного» растения тимьян (Thymus) в балканском лингвистическом контексте // Индоевропейское языкознание и классическая филология. 2018. № 22. С. 415-451.
Домосилецкая 2018b — М. В. Домосилецкая. Названия «чайного» растения шалфей (Salvia) в балканском лингвистическом контексте // Славяноведение. 2018. № 6. С. 74-86.
Домосилецкая 2019 — М. В. Домосилецкая. Заметки по балканскому гербарию: «чайное» растение железница (Sideritis) // Сб. материалов XLVII Международной филологической конференции. Санкт-Петербургский гос. ун-т. 2018. СПб., 2019 (в печати).
ЕРПЗ 2018 — Един различен портал за здраве 2018. URL: http://zdrave-bg. eu (дата обращения 22.06.2018)
Колосова 2009 — В. Б. Колосова. Лексика и символика славянской народной ботаники. Этнолингвистический аспект. М.: Индрик, 2009.
Мацку, Крейча 1970 — Я. Мацку, И. Крейча. Атлас лекарственных растений. Братислава: Изд-во Словацкой академии наук, 1970.
Новак 1985 — Ф. А. Новак. Иллюстрированная энциклопедия растений. Прага: Артия, 1985.
Новик 2017 — А. А. Новик. «Горный чай», шалфей, чай, ромашка и кофе в традиции, народной медицине и этикете албанцев и греков Хи-мары и Дропула // Acta Linguistica Petropolitana. Труды Института лингвистических исследований РАН. 2017. T. XIII. Ч. 2. С. 116-131.
Раевский, Габинский 1978 — Скурт дикционар этимоложик ал лимбий молдовенешть. / Н. Раевский, М. Габинский (ред.). Кишинэу: Редакция принчипалэ а енчиклопедией советиче молдовенешть, 1978.
Сиднева 2008 — С. А. Сиднева. Растительный код в новогреческом фольклоре. Дисс. ... канд. филол. наук, МГУ М., 2008.
СофриЬ 1990 — П. СофриЬ. Главниje биле у народном вероваау и певаау код нас Срба. Београд: БИГЗ, 1990.
Тахтаджян 1981 — А. Л. Тахтаджян (ред.). Жизнь растений. Т. 5. Ч. 2: Цветковые растения. М.: Просвещение, 1981.
Фасмер 1986 — М. Фасмер. Этимологический словарь русского языка. Т. 2. Пер. с нем. и доп. О. Н. Трубачев. 2-е изд. М.: Прогресс, 1986.
Чаjканович 1985 — В. Чаjканович. Речник српских народних вероваа о билама. Београд: Српска каижевна задруга, 1985.
ЭСТЯ 1997 — Л. С. Левитская, А. В. Дыбо, В. И. Рассадин (ред.). Этимологический словарь тюркских языков. Общетюркские и межтюркские лексические основы на буквы «К» и «К». М.: Языки русской культуры, 1997.
AvSpiœxnç 1967 — N. П. AvSpiœxnç. Exu^oXoytKÔ Хе^шо xrçç Koivrçç veoel-X^VK^ç ©eccalov^Kn: ApicxoxéXeio Пауепшх^дю ©ecGaXovÎKnç ivcti-xoûxo NeoellnviKœv EnouSœv, 1967.
Сhantraine 1968 — P. Chantraine. Dictionnaire étymologique de la langue grecque. Histoire des mots. Т. I. Paris: Klincksieck, 1968.
Cioränescu 2001 — A. Cioränescu. Dictionarul etimologic al limbii române. Bucureçti: Editura Saeculum, 2001.
ERHJ 2016 — Etimoloski rjecnik hrvatskoga jezika. A-Nj. R. Matasovic (uredn.). Etimoloski rjecnik hrvatskoga jezika. Zagreb: Institut za hrvatski jezik i jezikoslovlje, 2016.
Ethnobotany 2014 — A. Pieroni, C. L. Quave (eds.). Ethnobotany and biocul-tural diversities in the Balkans. New York; Heidelberg; Dordrecht; London: Springer, 2014.
Novotny 1964 — F. Novotny. Matendouska — Matris Animula. Sbornik praci filosofické fakulty Brnenské university. Roc. 1964, cis. A12. S. 35-36.
Orel 1998 — V Orel. Albanian Etymological Dictionary. Leiden; Boston; Köln: Brill, 1998.
Источники
Ахтаров 1939 — Б. Ахтаров. Материал за български ботаничен речник. Събрани от Б. Давидов и А. Явашев. Допълнени и редактирани от Б. Ахтаров. София: Издателство БАН, 1939.
БЕР 1971 — В. Георгиев (ред.). Български етимологичен речник. I. София: Издателство на Българска академия на науките, 1971.
БЕР 1979 — В. Георгиев (ред.). Български етимологичен речник. II. София: Издателство на Българска академия на науките, 1979.
БЕР 2002 — M. Рачева, Т. Тодоров (ред.). Български етимологичен речник. VI. София: Академично издателство «Проф. Mарин Дринов», 2002.
БЕР 2010 — Т. А. Тодоров (ред.). Български етимологичен речник. VII. София: Академично издателство «Проф. Mарин Дринов», 2010.
БТРС 1977 — А. Н. Баскаков, Н. П. Голубева, А. А. Кямилева и др. Турецко-русский словарь. M.: Русский язык, 1977.
Иоаннидис 1966 — А. А. Иоаннидис. Русско-новогреческий словарь. M.: Советская энциклопедия, 1966.
СимоновиЬ 1959 — Д. СимоновиЬ. Ботанички речник. Имена билака. Бе-оград: Издавачка установа српске Академще наука, 1959.
Стоянов 1974 — Н. С. Стоянов. Принос към народните имена на българ-ските лекарствени растения // Българска диалектология. Проучвания и материали. VII. София: Издателство на Българската Академия на на-уките, 1974. С. 177-196.
Тюркизмы — А. X. Гирфанова, Ю. А. Лопашов, С. Петрович, Н. Л. Су-хачев. Тюркизмы в языках Юго-Восточной Европы. (Опыт сводного описания историко-лексикологических и этимологических данных). СПб.: ИЛИ РАН (в печати).
Юсипова 2005 — Р. Р. Юсипова. Т. Е. Рыбальченко (ред.). Турецко-русский словарь. M.: Русский Язык Mедиа, 2005.
Borza 1968 — A. Borza. Dic^ionar etnobotanic. Bucureçti: Editura Academiei, 1968.
Budziszewska 1991 — W. Budziszewska. Zapozyczenia slowianskie w dialektach nowogreckich. Warszawa: Polska Akademia Nauk. Instytut Slowi-anoznawstwa, 1991.
Buturä 1979 — V Buturä. Enciclopedie de etnobotanicä româneascâ. Bucureç-ti: Editurä gtiin^ificä çi enciclopedicä, 1979.
Cunia 20i0 — T. Cunia. Dictsiunar a limbàljei armäneascä: Cartea Aromänä, 2010.
Dictionary i9S7 — G. Williams, K. Hunyadi. Dictionary of weeds of Eastern Europe: Their Common Names and Importance in Latin, Albanian, Bulgarian, Czech, German, English, Greek, Hungarian, Polish, Romanian, Russian, Serbo-Croat and Slovak. Amsterdam; New York: Elsevier, 1987.
Drägulescu 2018 — C. Drägulescu. Dic^ionar de fitonime româneçti. Ed. a 5-a completatä. Sibiu: Editura Universität "Lucian Blaga", 20iS.
Fjalor 2003 — F. Krasniqi, B. Ruci, J. Vangjeli, L. Susuri, A. Mullaj, Q. Pajazi-taj. Fjalor i emrave të bimëve. Dictionary of plant names. Tiranë: Akademi-ja e shkencave e Republikës së Shqipërisë. Instituti i Kërkimeve Biolo-gjike; Prishtinë: Akademija e shkencave dhe e arteve e Kosovës. Seksioni i Shkencave të Natyrës, 2003.
Lloshi 20i0 — Xh. Lloshi. Fjalor i emrave të bimëve dhe të kafshëve shqip-lati-nisht dhe latinisht-shqip. H. Abazi (red.). Tiranë: Logos-A, 2010.
Marian 2010 — S. F. Marian. Botanica poporanä românâ. Vol. 3 (P-Z). Sucea-va: Editura Academiei Române, 2010.
Skok 1972 — P. Skok. Etimologijski rjecnik hrvatskoga ili srpskoga jezika. II. Zagreb: Jugoslavenska Akademija znatnosti i umjetnosti, 1972.
Sugar 2008 — I. Sugar. Hrvatski biljni imenoslov. Zagreb: Matica Hrvats-ka, 2008.
Sulek 1879 — B. Sulek. Jugoslavenski imenik bilja. Zagreb: Tiskom Dionicke tiskare, 1879.
Susuri 2006 — L. R. Susuri. Fjalor i bimëve bujqësore, pyjore dhe barojave. Latinisht, shqip, anglisht, gjermanisht, frëngjisht dhe italisht. Prishtinë: Akademia e Shkencave dhe e Arteve e Kosovës, 2006.
Vajs 2003 — N. Vajs. Hrvatska povijesna fitonimija. Zagreb: Institut za hrvatski jezik i jezikoslovlje, 2003.
Vrabie 2000 — E. Vrabie. An English-Aromanian (Macedo-Romanian) Dictionary. University, Mississippi; Stratford, CT: Romance monographs, 2000.
References
Andriotis 1967 — N. P. Andriotis. Etimologiko leksiko tis koynis neoellinikis [Etymological dictionary of Modern Greek]. Thessaloniki: Aristotle University of Thessaloniki, 1967.
Annenkov 1878 — N. I. Annenkov. Botanicheskiy slovar [Botanical dictionary]. St. Petersburg: Imperial Academy of Sciences, 1878.
Berezovich 2006 — E. D. Berezovich. O yavlenii leksicheskoy ksenonominat-sii [About the phenomenon of xenonomination]. Voprosy yazykoznaniya. 2006. No. 6. P. 3-20.
Chantraine 1968 — P. Chantraine. Dictionnaire étymologique de la langue grecque. Histoire des mots. T. I. Paris: Klincksieck, 1968.
Chaykanovich 1985 — V. Chaykanovich. Rechnik srpskikh narodnikh ve-rovn'a o bil'ama [Dictionary of Serbian folk beliefs about plants]. Beograd: Serbian Book Partnership, 1985.
Ciorânescu 2001 — A. Ciorânescu. Dictionarul etimologic al limbii române. Bucureçti: Editura Saeculum, 2001.
Domosiletskaya 2006 — M. V Domosiletskaya. Nazvaniya bazilika v albanskom i drugikh balkanskikh yazykakh [The names of basil in Albanian and other Balkan languages]. A. Yu. Rusakov (ed.). Problemy balkanskoy filologii. [The problems of Balkan filology]. St. Petersburg: Nauka, 2006. P. 115-123.
Domosiletskaya 2018a — M. V Domosiletskaya. Nazvaniya chaynogo rasteni-ya timyan (Thymus) v balkanskom lingvisticheskom kontekste [The names of quasi-tea plant thyme (Thymus) within the Balkan linguistic context]. Indoevropeyskoe yazykoznanie i klassicheskaya filologiya. 2018. No. 22. P. 415-451.
Domosiletskaya 2018b — M. V Domosiletskaya. Nazvaniya chaynogo rasteni-ya shalfey (Salvia) v balkanskom lingvisticheskom kontekste [The names of quasi-tea plant sage (Salvia) within the Balkan linguistic context]. Sla-vanovedenie. 2018. No. 6. P. 74-86.
Domosiletskaya 2019 — M. V Domosiletskaya. Zametki po balkanskomu ger-bariyu: chaynoye rasteniye zheleznitsa (Sideritis) [Some notes on Balkan herbarium: quasi-tea plant ironwort (Sideritis)]. Materialy 47-oy Mezh-dunarodnoy Filologicheskoy konferentsii. Sankt-Peterburgskiy Univer-sitet. 2018 [Proceedings of the 47th International Philological Conference. St. Petersburg University]. 2018. St. Petersburg, 2019 (is currently in print).
ERHJ 2016 — A-Nj. R. Matasovic (uredn.). Etimoloski rjecnik hrvatskoga jezi-ka. Zagreb: Institut za hrvatski jezik i jezikoslovlje, 2016.
ERPZ 2018 — Edin razlichen portal za zdrave [A special information portal about health]. Available at: http://zdrave-bg.eu (accessed on 22.06.2018)
ESTYA 1997 — L. S. Levitskaia, A. V. Dybo, V. I. Rassadin (eds.). Etimolog-icheskiy slovar tyurkskikh yazykov. Obshchetyurkskie i mezhtyurkskie leksicheskie osnovy na bukvy "K" i "K" [Etymological dictionary of the Turkic languages. "K" and "K" word stems]. Moscow: Yazyki Russkoy Kultury, 1997.
Ethnobotany 2014 — A. Pieroni, C. L. Quave (eds.). Ethnobotany and biocul-tural diversities in the Balkans. New York; Heidelberg; Dordrecht; London: Springer, 2014.
Golev 1975 — N. D. Golev. Onomasiologicheskiy aspect mezhdialektnykh ra-zlichiy v leksike prirody (na materiale nazvaniy ptits) [Interdialectal differences in the lexis of nature (birds' names)]. Voprosy sibirskoy dialektologii. 1975. No. 1. P. 48-58.
Kolosova 2009 — V. B. Kolosova. Leksika i simvolika slavanskoy narodnoy botaniki. Etnolingvisticheskiy aspekt [Lexics and symbolism of Slavic folk botany. Ethnolinguistic aspect]. Moscow: Indrik, 2009.
Matsku, Kreycha 1970 — Ia. Matsku, I. Kreycha. Atlas lekarstvennykh ras-teniy [Atlas of medical plants]. Ia. Futak (ed.). Bratislava: Slovak Academy of Sciences, 1970.
Novak 1985 — F. A. Novak. Illustrirovannaya entsiklopediya rasteniy [Picture encyclopaedia of plants]. Praha: Artia, 1985.
Novik 2017 — A. A. Novik. "Gornyy chay", shalfey, chay, romashka i kofe v traditsii, narodnoy meditsine i etikete albantsev i grekov Himary i Dropula ["Mountain tea", sage, tea, chamomile and coffee in the traditions, traditional medicine and folk decorum of Albanians and Greeks in Himara and Dropull]. Acta Lingüistica Petropolitana. Trudy Instituta lingvisticheskikh issledovaniy RAN. 2017. Vol. XIII. Pt. 2. P. 116-131.
Novotny 1964 — F. Novotny. Matefídouska — MatrisAnimula. Sborník prací filosofické fakulty Brnenské university. Roc. 1964. Cís. A12. S. 35-36.
Orel 1998 — V Orel. Albanian Etymological Dictionary. Leiden; Boston; Köln: Brill, 1998.
Raevskiy, Gabinskiy 1978 — N. Raevskiy, M. Gabinskiy (red.) Scurt dictionar etimologic al limbii moldovene§ti. Chi§inäu: Redactia principalä a enci-clopediei sovetice moldovene§ti, 1978.
Sidneva 2008 — S. A. Sidneva. Rastitelnyy kod v novogrecheskom folklore [Phytonymical code in Modern Greek folklore. Author's abstract of a phil. cand. diss., Moscow State University]. Moscow, 2008.
Sofrich 1990 — P. Sofrich. Glavniye bil'e u narodnom verovan'u i pevan'u kod nas Srba. [The main plants in Serbian traditional beliefs and folklore]. Beograd: BIGZ, 1990.
Takhtadzhan 1981 — A. L. Takhtadzhan (ed.) Zhizn rasteniy. Vol. 5. Pt 2: Tsv-etkovye rasteniya [Plants' Life. Vol. 5. Pt. 2: Flowering plants]. Moscow: Prosveshchenie, 1981.
Vasmer 1986 — M. Vasmer. Etimologicheskiy slovar russkogo yazy-ka [Etymological dictionary of the Russian language]. Transl. and add. By O. N. Trubachov. 2-nd edition. Vol. 2. Moscow: Progress, 1986.
Sources
Akhtarov 1939 — B. Akhtarov. Material za bulgarski botanichen rechnik. Sub-rany ot B. Davidov i A. Yavashev. Dopulneni i redaktirani ot B. Akhtarov [Materials for Bulgarian botanical dictionary. Collected by B. Davidov and A. Yavashev. Supplemented and edited by B. Akhtarov]. Sofia: Publishing House of Bulgarian Academy of Sciences, 1939.
BER 1971 — Bulgarski etimologichen rechnik I. V Georgiev (ed.). [Bulgarian etymological dictionary]. Sofia: Publishing House of Bulgarian Academy of Sciences, 1971.
BER 1979 — V. Georgiev (ed.). Bulgarski etimologichen rechnik I [Bulgarian etymological dictionary II]. Sofia: Publishing House of Bulgarian Academy of Sciences, 1979.
BER 2002 — M. Racheva, T. Todorov (eds.). Bulgarski etimologichen rechnik VI [Bulgarian etymological dictionary VI]. Sofia: Academical Publishing House "Prof. Marin Drinov", 2002.
BER 2010 — T. Todorov (ed.). Bulgarski etimologichen rechnik VII [Bulgarian etymological dictionary VII]. Sofia: Academical Publishing House "Prof. Marin Drinov", 2010.
Borza 1968 — A. Borza. Dictionar etnobotanic. Bucure§ti: Editura Academiei, 1968.
BTRS 1977 — A. N. Baskakov, N. P. Golubeva, A. A. Kyamileva. Turetsko-russ-kiy slovar [Turkish-Russian dictionary]. Moscow: Russkiy yazyk, 1977.
Budziszewska 1991 — W. Budziszewska. Zapozyczenia slowianskie w dialektach nowogreckich. Warszawa: Polska Akademia Nauk. Instytut Slowi-anoznawstwa, 1991.
Buturä 1979 — V Buturä. Enciclopedie de etnobotanicä româneasca. Bucureç-ti: Editurä çtiintificâ çi enciclopedicä, 1979.
Cunia 2010 — T. Cunia. Dictsiunar a limbàljei armäneascä: Cartea Aromänä, 2010.
Dictionary 1987 — G. Williams, K. Hunyadi. Dictionary of weeds of Eastern Europe: Their Common Names and Importance in Latin, Albanian, Bulgarian, Czech, German, English, Greek, Hungarian, Polish, Romanian, Russian, Serbo-Croat and Slovak. Amsterdam; New York: Elsevier, 1987.
Drägulescu 2018 — C. Drägulescu. Dic^ionar de fitonime româneçti. Ed. a 5-a completatä. Sibiu: Editura Universitätii "Lucian Blaga", 2018.
Fjalor 2003 — F. Krasniqi, B. Ruci, J. Vangjeli, L. Susuri, A. Mullaj, Q. Pajazi-taj. Fjalor i emrave të bimëve. Dictionary of plant names. Tiranë: Akademi-ja e shkencave e Republikës së Shqipërisë. Instituti i Kërkimeve Biolog-jike; Prishtinë: Akademija e shkencave dhe e arteve e Kosovës. Seksioni i Shkencave të Natyrës, 2003.
Ioannidis 1966 — A. A. Ioannidis. Russko-novogrecheskiy slovar [Russian-Modern Greek dictionary]. Moscow: Sovetskaya entsiklopediya, 1966.
Lloshi 2010 — Xh. Lloshi. Fjalor i emrave të bimëve dhe të kafshëve shqip-lati-nisht dhe latinisht-shqip. Tiranë: Logos-A, 2010.
Marian 2010 — S. F. Marian. Botanica poporanä româna. Vol. 3 (P-Z). Sucea-va: Editura Academiei Române, 2010.
Simonovich 1959 — D. Simonovich. Botanichki rechnik. Imena bil'aka. Beo-grad: Serbian Academy of Sciences Press, 1959.
Skok 1972 — P. Skok. Etimologijski rjecnik hrvatskoga ili srpskoga jezika. II. Zagreb: Jugoslavenska Akademija znatnosti i umjetnosti, 1972.
Stoyanov 1974 — N. S. Stoyanov. Prinos kum narodnite imena na bulgarskite lekarstveni rasteniya [Contributions to the folk names of Bulgarian medical plants]. Bulgarskata dialektologiya. Prouchvaniya i materiali. VII. Sofia: Bulgarian Academy of Sciences Press, 1974. P. 177-196.
Sugar 2008 — I. Sugar. Hrvatski biljni imenoslov. Zagreb: Matica Hrvatska, 2008.
Sulek 1879 — B. Sulek. Jugoslavenski imenik bilja. Zagreb: Tiskom Dionicke tiskare, 1879.
Susuri 2006 — L. R. Susuri. Fjalor i bimëve bujqësore, pyjore dhe barojave. Latinisht, shqip, anglisht, gjermanisht, frëngjisht dhe italisht. Prishtinë: Akademia e Shkencave dhe e Arteve e Kosovës, 2006.
Turkisms — A. Kh. Girfanova, Yu. A. Lopashov, S. Petrovich, N. L. Sukhachev. Tyurkizmy v yazykakh Yugo-Vostochnoy Evropy. (Opyt svodnogo opisan-iya istoriko-leksikologicheskikh i etimologicheskikh dannykh) [Turkisms in the languages of South-Eastern Europe. (The results of an overall description from historical and etymological point of view)]. St. Petersburg: ILS RAS (is currently in print).
Vajs 2003 — N. Vajs. Hrvatska povijesna fitonimija. Zagreb: Institut za hrvatski jezik i jezikoslovlje, 2003.
Vrabie 2000 — E. Vrabie. An English-Aromanian Dictionary. University Mississippi, 2000.
Yusipova 2005 — R. R. Yusipova. Turetsko-russkiy slovar. Moscow: Russkiy Yazyk Media, 2005.
