НА ПУТИ СОЗДАНИЯ ЕДИНОГО ФРОНТА В БОРЬБЕ С ФАШИЗМОМ (1925-1930 ГГ.) К 100-ЛЕТИЮ ОБРАЗОВАНИЯ КОМИНТЕРНА Текст научной статьи по специальности «История и археология»

УДК 338.43

На пути создания единого фронта в борьбе с фашизмом (1925-1930 гг.)

К 100-летию образования Коминтерна

Татьяна ЧЕРЁМУХИНА

Коминтерн и Социалистический рабочий интернационал о новом этапе в развитии мирового революционного процесса

Экономика капиталистических стран с 1924 г. вступала в фазу циклического подъёма, сопровождавшуюся частичной стабилизацией экономики практически во всём мире. Быстрый процесс концентра-

ции и централизации капитала способствовал укреплению режимов многих государств. В целях смягчения наиболее острых противоречий в рамках Версальско-Вашингтонской системы был принят «план Дауэса»*.

ЧЕРЁМУХИНА Татьяна Юрьевна - кандидат исторических наук, доцент кафедры педагогики, психологии, права, истории и философии Мытищинского филиала Московского государственного технического университета им. Н. Э. Баумана. SPIN-код: 7486-1447, E-mail: [email protected]

Ключевые слова: А. Грамши, П. Тольятти, Г. Димитров, Коминтерн, идеология фашизма, национал-социализм, Социнтерн.

* 6 августа 1924 г. на Лондонской конференции представителями держав-победительниц в Первой мировой войне под председательством американского банкира Чарльза Дауэса был разработан и утверждён репарационный план для Германии, который должен был обеспечить продолжение выплат Германией компенсаций державам-победительницам и облегчить проникновение американского капитала в Германию для захвата ключевых отраслей немецкой экономики. План Дауэса был направлен на восстановление военно-промышленного потенциала Германии и укрепление экономической и политической позиции германского империализма. Ему предназначалась важная роль в борьбе против Советского Союза и революционного движения в Европе. Авторы рассчитывали, что реализация плана укрепит капиталистическую систему во всей Западной Европе и будет способствовать созданию антисоветской коалиции империалистических держав. Документ предусматривал предоставление Германии займа в 200 млн долл. для стабилизации марки.

С середины 20-х годов началось системное исследование социально-экономических и политических изменений в капиталистическом мире. Была разработана единая теория общего кризиса капитализма, исходя из которой и давался анализ стабилизационных процессов.

Международная социал-демократия широко пропагандировала теорию «организованного капитала», которую Р. Гильфердинг определял как «принципиальную замену капиталистического принципа свободной конкуренции социалистическими принципами массового производства» [1]. В это время руководители Коминтерна были ещё далеки от признания факта стабилизации капитализма «и поспешили назвать её частичной, относительной, временной, непрочной, неустойчивой, предрекали, что она неминуемо взорвётся либо от внутренних противоречий, либо от внешних конфликтов» [2, с. 335]. Лидеры Коминтерна убеждали своих сторонников в том, что эта стабилизация отнюдь не свидетельствует о том, что «капитализм, особенно европейский, залечил раны, нанесённые ему первой всемирной империалистической войной» [3, с. 529]. Они были убеждены в том, что упадок капитализма продолжается, а упрочение СССР и рост антиимпериалистического движения в колониях и полуколониях эту стабилизацию только ослабляет. При этом лю-

бые правительственные кризисы, конфликты внутри буржуазных партий толковались как симптомы, подтверждающие «относительную капиталистическую стабилизацию» [3, с. 531].

Весьма обоснованным является утверждение Ф. Фирсова о том, что «иначе Коминтерн оценивать общее положение в мире не мог, так как тогда бы ставились под сомнение его коренные принципы, идейно-теоретическая платформа, на которой возникла эта организация» [2, с. 335]. Под сомнение тогда ставилась бы идея мировой революции. И только после XIV съезда партии (1925 г.) было признано завершение послевоенного кризиса и, следовательно, исчезновение революционной ситуации. Теперь «вопрос о стабилизации стал предметом острых баталий между большинством и оппозицией в ЦК ВКП(б)» [4, с. 354].

Достаточно закономерными в этой связи стали оргвыводы руководства Коминтерна о необходимости укреплять организационную работу в национальных компартиях. Это, по сути, означало, что «компартии должны полностью подчинить своё существование, свою деятельность реализации политических указаний Коминтерна... и воспринимать как образец и пример своей деятельности партию российских коммунистов, признав её руководящую и ведущую роль» [2, с. 336].

1 Варга Е. Проблемы «организованного капитализма». М.: Госиздат РСФСР. Московский рабочий, 1930. С. 6.

2 Фирсов Ф. Коминтерн: погоня за призраком. Переосмысление. М.: АИРО-ХХ1, 2019.

3 Коммунистический интернационал в документах: решения, тезисы и воззвания конгрессов Коминтерна и пленумов ИККИ, 1919-1932. Ин-т Маркса-Энгельса-Ленина при ЦК ВКП(б) / под ред. Б. Куна. М.: Партийное издательство, 1933.

4 ВатлинА.Ю. Внешняя политика и Коминтерн 1921-1929 // Россия нэповская. М.: Новый хронограф, 2002.

Следует отметить, что отдельные лидеры коммунистического движения, в частности Н. И. Бухарин, указывали на то, что «надо быть осторожней с формулировками о "процессе распада капитализма'', что нельзя отрицать процесса частичного возрождения капитализма, что следует развить яснее положение о "продолжительности революционного периода''» [5]. Бухарин отмечал, что капитализм этого периода характеризуется не внутренним разложением, а дальнейшей стабилизацией на более высоком техническом и организационном уровне, что является отражением глубоких структурных

изменений в капиталистической экономике. Выдвинутое им положение о стабилизации капитализма вызвало возражение со стороны Сталина, что было отражено в поправке резолюции VI конгресса Коминтерна, сводившейся к утверждению о непрочности капиталистической стабилизации и дальнейшем развитии общего кризиса капитализма.

Вследствие того, что бухаринская теория «госкапитализма» до определённого момента совпадала с социал-демократической концепцией «организованного капитализма», она вызывала острую критику со стороны Коминтерна и ВКП(б).

Анализ концепции фашизма Коминтерном в условиях экономической стабилизации

Интерес монополий к фашистскому движению в 1924-1928 гг. был значительно ослаблен. Вся обстановка середины 20-х годов, постепенное улучшение экономической конъюнктуры и возврат к демократическим методам госуправления в значительной степени уменьшали потребность капитала в крайних формах реакции. Поэтому, несмотря на все старания фашистов, их движение не стало серьёзным политическим фактором. И хотя заметно упало влияние национал-социалистов в массах, оно не сошло со сцены, не исчезло, так как условия для его существования и питательная среда полностью сохранились.

Во второй половине 20-х годов между реакционными организациями велась борьба за «милость» моно-

полий. С целью найти более сильного покровителя фашизм начал проникать в сферу крупного бизнеса. Однако фашистские программные установки и методы борьбы с рабочим движением представлялись деловому миру слишком радикальными. Неудивительно, что нацисты были недовольны объёмом финансовой и политической поддержки со стороны магнатов индустрии и официальных политических кругов.

30 октября 1922 г. в Италии к власти пришло правительство Б. Муссолини, которое стало сразу же расширять собственные полномочия в ущерб правам парламента. В декабре 1922 г. был создан Большой фашистский совет, ставший высшим органом итальянской фашистской партии. С этого времени

5 Н. И. Бухарин и Коминтерн. Материалы методол. семинара Ин-та марксизма-ленинизма при ЦК КПСС / под общ. ред. Ф. И. Фирсова. М.: Б. и., 1989.

и до 1926 г. в Италии шло укрепление фашистского режима с постепенным овладением всей полноты законодательной и исполнительной власти, завершившееся установлением диктатуры, сочетавшей в себе черты тоталитаризма и авторитаризма.

Важное значение в этом процессе имели парламентские выборы 1924 г., проходившие на основе нового мажоритарного избирательного закона в обстановке террора и фальсификаций. Большинство голосов получили национал-социалисты. Депутаты оппозиционных партий на заседаниях вновь избранного парламента выступили с разоблачением избирательных махинаций фашистов.

Особое мужество проявил при этом депутат от Социалистической партии Джакомо Маттеотти, за что и пал от рук наёмных убийц. Убийство Маттеотти в июне 1924 г. вызвало возмущение в стране и привело к так называемому «кризису Маттеотти», когда оппозиционные депутаты в знак протеста покинули парламент, образовав Комитет оппозиционных партий (Авентинский блок), основу которого составили представители рабочих и средних слоёв.

Возникшая в парламенте так называемая Авентинская оппозиция предприняла попытку с помощью короля, Ватикана и армии добиться отставки правительства Б. Муссолини. Однако отсутствие единства внутри оппозиции не позволило осуществить намеченное: Авентинский блок никаких решительных действий не предпринял и на предложение компартии объявить себя народным парламентом и взять власть в свои руки ответил отказом. Коммунисты вернулись в парламент. В на-

чале 1925 г. Авентинский блок был разогнан Б. Муссолини. «Кризис Маттеотти» ускорил установление диктатуры и ликвидацию итальянского либерального государства. В целом же кризис фашистской власти в этот момент был достаточно острым. К тому же изоляция фашистов усиливалась из-за оппозиционной позиции, занятой крупными промышленниками. Результатом такого противостояния стали шаги правительства Б. Муссолини по пути конституционного преобразования итальянского государства.

Таким образом, события 1924 г. внезапно внесли в политическую атмосферу итальянского общества новый элемент - моральный бунт общественного мнения. И именно эти события в Италии дали основание Коминтерну начать серьёзную работу по оценке фашистского феномена.

Перед V конгрессом Коминтерна (июнь-июль 1924 г.) встала необходимость разработки тактики международного коммунистического движения в условиях спада революционных настроений масс и перехода к «позиционной классовой борьбе». Конгресс проходил под знаком «большевизации» рабочего движения и борьбы с «левым» и «правым» оппортунизмом.

Анализу фашизма были посвящены речи А. Бордиги и Фреймута. Впервые коммунисты подвергли тщательному изучению программные документы фашистского движения. А. Бордига отмечал, что фашисты использовали некоторые положения из программ левых партий. Фреймут, в свою очередь, акцентировал внимание на непоследовательном, демагогическом характере программных установок фашистов.

Не учитывая теоретических выводов, сделанных К. Цеткин на III пленуме Исполнительного комитета Коммунистического интернационала (ИККИ), А. Бордига утверждал, что у фашизма нет собственной идеологии, что он не внёс ничего нового в реакционные учения прошлого [6, с. 25-38], а является всего-навсего «более современным, более ловким движением, усваивающим принципы профсоюзных организаций» [7, с. 684].

На конгрессе были выявлены новые, характеризующие фашизм признаки:

- стремление охватить как можно более широкие слои населения;

- привлечь антагонистические классы к сотрудничеству с целью заглушить социальные противоречия буржуазного общества.

В докладе Фреймута выявлялись методы, с помощью которых фашизм хотел «поймать на удочку рабочий класс» [7, с. 732].

А. Бордига говорил о том, что «фашисты защищают интересы промышленной, финансовой, торговой, аграрной буржуазии» [7, с. 697]. Ссылаясь на опыт Италии, он утверждал, что фашистское правительство является противником вмешательства государства в экономику, а в самом движении он видел диалектическое и логическое «следствие первой послевоенной фазы» [7, с. 688], подводя тем самым основу под выводы о неизбежности перерастания «демократических и мел-

кобуржуазных правительств в фашистские» [7, с. 684]. Установление фашистского режима в Италии он расценивал как естественную эволюцию буржуазной демократии.

Интересно было указание на связь Ватикана с фашизмом.

При этом прослеживается неопределённость в вопросе, «кого считать более серьёзным противником рабочего движения - фашизм или Католическую церковь, так как религиозные гонения в СССР вызывали бурную реакцию Ватикана, в то время как отношения с режимом Б. Муссолини складывались лучше» [8].

Анализируя ситуацию в правительстве Б. Муссолини, А. Бордига делал преждевременный вывод о полном поражении фашизма «в моральном, психологическом, а до известной степени и в политическом отношении» [7, с. 712-713], ведущим к кризису власти в ближайшем будущем. Находясь в целом на более взвешенной позиции в понимании сути фашизма, Фреймут также ошибочно предсказывал скорый крах этого движения, причём борьбу с фашизмом он тесно связывал с борьбой «за свержение буржуазного строя и освобождение пролетариата в интернациональных масштабах» [7, с. 741]. Этот вывод стал важным лейтмотивом публикаций советской печати в 1924-1929 гг.

Стараясь быть исторически объективными, авторы работ, посвя-щённых исследованию природы

6 Штоль В. В. Россия и Запад: несостоявшийся альянс, или Противостояние как неизбежность. СПб.: Алетейя, 2019.

7 Стенографический отчёт V конгресса Коминтерна. Ч. 1. М.; Л., 1925.

8 Макулов С. С. Проблемы восприятия итальянского фашизма в советской печати 19211941. Автореферат дис. ... канд. ист. наук. М., 2019. С. 11.

итальянского фашизма, подчёркивали слабость итальянской компартии и нежелание итальянского пролетариата вступать в открытую борьбу с правящими кругами.

При определении типа итальянского фашизма А. Бордига характеризовал его как «мелкобуржуазное движение, в известной мере организованное, ярко реакционное по своей идеологии, но не спаянное так неразрывно с крупной индустрией, особенно с аппаратом государства» [7, с. 718]. Ему возражал Фреймут. Он критиковал тезис Бордиги о мелкобуржуазном характере фашизма, определяя его как «оружие и орудие в руках буржуазии против революционного пролетариата, причём мелкобуржуазные, мещанские слои и являются этим оружием» [7, с. 722].

Совершенно справедливо Фрей-мут считал, что для понимания классовой сущности фашизма необходимо определить, в чьих интересах он действует, для каких целей предназначен [6, с. 23]. Интересны его исследования корней фашистской иде-

ологии с тонко подмеченными национальными особенностями.

На V конгрессе Коминтерна выступал Г. Е. Зиновьев, повторив своё утверждение о том, что фашисты -«это правая рука, а социал-демократы левая рука буржуазии» [7. с. 60].

В резолюциях конгресса давалось определение фашизма, его массовой базе, но необоснованно предрекалось его скорое политическое банкротство. Коммунистами была разработана целая система мер борьбы с фашизмом в политической, организационной и военной областях [ 9, с. 140-141], намечена программа действий Коммунистической партии Италии (КПИ) в условиях фашистской диктатуры.

Основное значение V конгресса Коминтерна заключалось в том, что было решительно отвергнуто представление о фашизме как о политическом движении мещанства. Выводы конгресса углубили понимание природы фашистского движения и легли в основу теоретических разработок пленумов ИККИ 1924-1928 гг.

Коминтерновская концепция фашизма: от V к IX пленуму ИККИ

Тактику А. Бордиги осудил V расширенный пленум ИККИ (март-апрель 1925 г.), указав на то, что его трактовка фашизма исходила из анализа социальных слоёв и «поэтому не нацеливала Итальянскую компартию на активное вмешательство, при котором удалось бы выявить внутренние противоречия фашизма и не допустить или, по крайней мере, затруднить захват власти фа-

шистами» [3, с. 520]. Таким образом, в Коминтерне начали преодолеваться левосектантские заблуждения.

Анализируя положение в КПИ, VI пленум ИККИ (февраль-март 1926 г.) сделал ошибочный вывод о том, что правительство Б. Муссолини вынуждено проводить политику крупной буржуазии и аграриев лишь в силу «инфляционного кризиса и нужды в заграничных займах»

9 Коминтерн против фашизма. Документы. М.: Наука, 1999.

[3, с. 534]. Пленумом отмечалось усиление фашистской реакции в отношении средних слоёв и рабочего класса [9, с. 153]. Весьма ценно то, что ИККИ заметил стремление фашизма проводить империалистическую политику завоевания других государств, что значительно повышало опасность возникновения новой мировой войны, причём Италия расценивалась как орудие в руках крупных империалистических держав [3, с. 535].

Резкой критике была подвергнута позиция ультралевых в Германии по отношению к тактике единого фронта. Были также разногласия и с лидерами правой оппозиции в Коммунистической партии Германии А. Тальгеймером и Г. Брандлером по вопросам «единого антифашистского фронта, лозунгов переходного периода, теории "социал-фашизма", оценке фашизма, принципов внутрипартийной демократии и отношения между национальными компартиями и Коминтерном» [10, с. 437]. Следует отметить, что именно правая оппозиция «довольно рано разглядела реальную мощь сталинизма и его опасность для международного рабочего движения... и невозможность простого подражания советской модели в развитых индустриальных

странах» [10, с. 436]. «Правое крыло в ВКП(б)... выступало за сохранение мира и улучшение отношений с державами-победительницами» [11].

Наиболее последовательным защитником идей политики единого фронта выступала К. Цеткин: она считала самым опасным насаждение термина «социал-фашизм».

В отечественной историографии высказывалось мнение о том, что пресловутый тезис о «социал-фашизме» при ближайшем рассмотрении не так уж и абсурден, если вспомнить:

- фракцию французских социалистов, руководимую Марселем Деа, ставшую опорой коллаборационистского «вишистского режима»;

- польских пэпээсовцев*, поддержавших полуфашистскую «санацию» Пилсудского;

- лидера Социнтерна бельгийца Гендрика де Мана, развивавшего теорию так называемого «неосоциализма» и «платинизма», что привело его к сближению с Гитлером;

- социал-демократов Дании, возглавлявших марионеточное правительство после оккупации страны Германией;

- значительное количество датских, норвежских, финских социал-демократов, перешедших на позиции фашизма в 30-е годы [12, с. 283].

10 Артемов В. А. Август Тальгеймер и критика Коминтерна в 1928-1930 // Немцы на Урале и в Сибири (ХШ-ХХ вв.). Материалы научной конференции «Германия - Россия: исторический опыт межрегионального взаимодействия ХШ-ХХ вв.» (3 сентября 1994 г.). Екатеринбург: Волот, 2001.

11 Емельянова Е. Н. Борьба по крестьянскому вопросу в большевистском руководстве. Геополитический аспект // Сталинизм и крестьянство. Сб. науч. ст. и материалов круглых столов и заседаний теоретического семинара «Крестьянский вопрос в отечественной и мировой истории». М.: Издательство Ипполитова, 2014. С. 69.

12 КолпакидиА. Коминтерн: что это было? // Кара-Мурза С. [и др.]. Коммунизм и фашизм: братья или враги? Сб. / ред.-сост. И. Пыхалов. М.: Яуза-пресс, 2008.

* Члены Польской социалистической партии (Польская партия социалистов - ППС, существовавшая в 1892-1948 гг.).

VII расширенный пленум ИККИ (ноябрь-декабрь 1926 г.) ставил перед международным коммунистическим движением задачу борьбы не только против фашизма, но и против социал-демократии как одной из его разновидностей. Для всех участников этого пленума было характерно признание движения капитализма в его развитии по нисходящей линии и уверенность в скором и неминуемом новом подъёме революционного движения. Оппозиция оценила события на международной арене как «подтверждение собственных доводов о гибельности курса, взятого партийным руководством, пытавшимся приспособиться к капитализму, добиться его умиротворения, а Зиновьев выступал против продолжения попыток поиска компромисса, в том числе и на профсоюзном направлении» [ 13, с. 189].

VIII пленум ИККИ (май 1927 г.) отметил интернационализацию буржуазной реакции, которая «шла в ногу с внешнеполитической агрессивностью» [3, с. 703]. Именно стремлением фашистов обеспечить себе надёжный тыл на время войны объяснялось теперь коммунистами как политика фашизма в отношении пролетариата и средних слоёв.

Более определённой для Коминтерна стала позиция фашизма в профсоюзном движении. Постепенное внедрение фашизма в государственный и административный аппарат Германии объяснялось теперь экспансионистскими устремлениями

национал-социалистов. Однако Коминтерном ещё не проводилась связь между геополитическими планами монополистического капитала и действиями фашистов.

Начиная с 1927 г. в Коминтерне начала разрабатываться тактика, которая впоследствии получила название «класс против класса», которую сформулировал кандидат в члены По-литсекретариата ИККИ, единомышленник Н. И. Бухарина швейцарец Жюль Эмбер. Она была одобрена По-литсекретариатом ИККИ 28 октября 1927 г. и положила начало «открытого противостояния социал-демократии в условиях нового революционного подъёма» [14, с. 40]. Эта тактика исходила из представления о том, что социал-демократия полностью перешла на сторону буржуазии и поэтому социал-демократические партии рассматривались как «третьи партии буржуазии» [2, с. 367]. Данная установка исключала возможность голосовать за кандидатов от социал-демократических и радикальных мелкобуржуазных партий, вступать с ними в предвыборные блоки, привлекать к совместным действиям и, по сути, вела к политической изоляции компартий в своих странах. Принимая тезис по «социал-фашизму», Коминтерн начал исключать возможность каких бы то ни было форм сотрудничества с Социалистическим рабочим интернационалом (СРИ).

«Вряд ли переход к ультралевому курсу увязывался Сталиным и его сторонниками с возможностью "но-

13 Ватлин А. Ю. Государственные интересы в интернационалистской упаковке: внешняя политика СССР и Коминтерн во второй половине 1920-х гг. // История сталинизма: итоги и проблемы изучения. Материалы международной научной конференции. Москва, 5-7 декабря 2009. М.: Российская политическая энциклопедия (РОССПЭН); Фонд «Президентский центр Б. Н. Ельцина», 2011.

14 Пантелеев М. Агенты Коминтерна. М.: Яуза; Эксмо, 2005.

вых прорывов" в цепи империализма - трезвый анализ международной ситуации показывал отсутствие для них каких-либо оснований. Речь шла об инструменте для внутреннего пользования, о средстве сплочения вокруг новых вождей ВКП(б) зарубежных компартий, серьёзно дезориентированных накалом борьбы в большевистском Политбюро» [4, с. 365].

На IX пленуме ИККИ (февраль 1928 г.) тактика «класс против класса» была изложена в решениях по английскому и французскому вопросам. Подчёркивалась необходимость резко заострить борьбу против социал-демократии как «агента империализма и опоры реакции» и в особенности против её левого крыла, «мешавшего социал-демократическим рабочим перейти на сторону компартий» [15]. Решение о «левом повороте» Коминтерна было одобрено пленумом единогласно.

Но весной 1928 г. блок Бухарина и Сталина дал трещину, и «инициатор "левого поворота" превратился в лидера "правого уклона" в ВКП(б), а заодно и в мировом коммунистическом движении» [14, с. 41], так как выступил против тезиса о том, что социал-демократия является разновидностью фашизма.

Таким образом, в 1924-1928 гг. работа над объяснением концепции фашизма не прекращалась. И хотя в определении, данном V конгрессом и последующими пленумами ИККИ, нет прямого указания на связь фашизма и монополистического капитала, но уже указывается, что фашизация буржуазных государств является характерной чертой эпохи монополистического капитализма. Во второй половине 20-х годов заметно углубляется понимание Коминтерном фашистского феномена.

Характеристика сущности фашизма в документах Коминтерна в условиях начала мирового экономического кризиса

Период с 1928 г. до начала Второй мировой войны можно с достаточным основанием назвать периодом серьёзных проблем, с которыми столкнулись капиталистические страны и начало которым положила Великая депрессия (1929-1932 гг.), приведшая к новым (не имевшим аналогов) и часто радикальным экспериментам в экономической, социальной и политической сферах. Перед наступающим периодом депрес-

сии и спада в экономике 1928 г. явился последним годом, когда в капиталистических странах царили оптимизм и уверенность в будущем. «Эволюцию идеологии в доктринах и директивах Коминтерна можно понять лишь только на фоне той экономической и политической нестабильности, наступившей в период, когда капитализм как соперник коммунизма был на грани катастрофы и в глазах многих был дискреди-

15 Класс против класса «Национальное единение» и Компартия Франции. Коммунистический интернационал. Исполнительный комитет. Пленум (1928, февраль). М.; Л.: Гос. изд-во, 1928. С. 79.

тирован как жизнеспособная соци-альноэкономическая система» [16].

Советский экономист Е. С. Варга дал анализ фактов и событий, происшедших в конце 20-х - начале 30-х годов, и пришёл к выводу, что циклические кризисы при монополистическом капитализме становятся более острыми и глубокими, чем при капитализме свободной конкуренции, и, исходя из этого, тезис Р. Гильфердинга, выдвинутый им в «Финансовом капитале» об ослаблении кризисов в период империализм, «абсолютно неправилен» [17, с. 26], а выстраиваемая на нём теория и тактика международной социал-демократии ошибочна. Более того, это стало ещё одним основанием для того, чтобы говорить о кризисе социал-демократии и упрекать её в том, что красивыми фразами о социализации и обещанием реформ «она создавала буржуазии необходимую передышку для реорганизации её аппарата насилия... и создавала возможность насильственного подавления революции» [17, с. 182]. В свою очередь, всё возрастающая экономическая роль государства, некоторые социальные уступки буржуазии позволяли социал-демократам рассуждать о надклассовом характере капиталистического государства, стремящегося якобы уничтожить жестокую конкуренцию, внедрить плановые начала в экономику, смягчив тем самым со-

циальные противоречия и уничтожив экономические предпосылки возникновения империалистических войн. На основании этих выводов социал-демократы шли на расширение различных форм сотрудничества с буржуазными партиями, предавая тем самым, по мнению И. В. Сталина, идеи международного пролетарского движения.

Ряд антисоветских акций-выступлений в 1927 г.:

- нападение на советское полпредство в Пекине;

- вторжение полиции в помещение Англо-советского акционерного общества в Лондоне и последовавший за этим разрыв дипломатических отношений между СССР и Великобританией;

- убийство в Варшаве советского полпреда П. Л. Войкова дал основание Сталину говорить о том, что военная опасность стала «реальной и действительной» [18].

Коминтерн призвал компартии вести борьбу по сплочению масс против опасности войн под лозунгом «Международный пролетариат защищает своё пролетарское Отечество» [3, с. 706]. «Коминтерном был обоснован тезис о Советской России как зародыше... нового общества, как оплоте мировой социалистической революции» [19, с. 12]. При этом интернационализм и революционность связывались с безоговорочной поддержкой СССР.

16 Маккензи К. Коминтерн и мировая революция 1919-1943. М.: Центрполиграф, 2009. С. 7.

17 Варга Е. С. Между VI и VII конгрессами Коминтерна: экономика и политика 1928-1934. Изд. 2-е. М.: Либроком, 2014.

18 Сталин И. В. Заметки на современные темы // Собр. соч. в 13 томах. М.: ОГИЗ; Государственное издательство политической литературы, 1948. Т. 9. С. 322.

19 Емельянова Е. Н. Проблема войны и мира в теории и практике Коминтерна (19191923 гг.) / Автореферат дис. ... канд. ист. наук. М., 1998. С. 12.

Таким образом, лозунг о поддержке СССР стал ещё одним инструментом давления ВКП(б) на Коминтерн, а компартии не воспринимались Москвой, ставшей негласным штабом международного рабочего движения, как равноправные партнёры. Более того, «во второй половине 1920-х годов в ожидании нового подъёма революционной волны Коминтерн и его национальные секции были отправлены в стратегический резерв и выполняли, скорее, разовые поручения советского руководства от антивоенной работы до промышленного шпионажа. Выполнял их Коминтерн не очень хорошо, стоил дорого, да ещё и представлял собой благодатную почву для оппозиционных настроений» [13, с. 195].

Принятые в конце 20-х годов Политбюро ЦК ВКП(б) решения лишь доказывали, «что деятельность коминтерновских эмиссаров от Кантона до Лондона создавала для советского руководства, нуждавшегося во внешнеполитической стабильности, сплошные проблемы» [13, с. 195].

Таким образом, можно говорить о том, что с началом мирового экономического кризиса Сталин окончательно разочаровался в зарубежных компартиях, так как в политической жизни Европы ключевым фактором стало не революционное брожение, а нарастание праворадикальных настроений, «компартии же, за несколькими важными исключениями, оказались на обочине. Концепция мировой пролетарской революции, как она понималась Марксом и Лениным, не была офи-

циально осуждена и забыта, но сталинские подручные превратили её в одну из идеологических завитушек на троне красного монарха» [13, с. 195].

В сложившейся политической обстановке выдвинутая Москвой идея не могла не быть поддержана национальными коммунистическими партиями.

Так, в письме руководящих работников военной организации Коммунистической партии Германии (КПГ) И. Гуче, А. Майера, Г. Шотта в адрес VI конгресса Коминтерна от 16 июля 1928 г. говорилось: «Коль скоро лозунги партии и Коминтерна: "Борьба против военной опасности'', ''Защита Советского Союза'' не должны оставаться только пропагандистскими лозунгами, а обязаны служить активизации партии и широких слоёв рабочего класса, партии следует более планомерно предпринимать все необходимые для этого меры» [20].

Вполне закономерно, что в связи с ожидаемой войной активизировалась военная и нелегальная деятельность, воссозданы многочисленные нелегальные военные курсы для иностранных коммунистов, введена военная подготовка во всех комин-терновских вузах, отправлены за границу большие группы военных инструкторов, разработаны планы диверсий и саботажа по всем граничащим с СССР потенциальным странам-агрессорам [12, с. 289].

На VI конгрессе Коминтерна (июль-сентябрь 1928 г.) особое внимание было уделено борьбе против опасности империалистических войн.

В докладе Н. И. Бухарина давалась оценка стабилизационных процессов в капиталистическом мире

20 Коминтерн и идея мировой революции. Документы. М.: Наука, 1998. С. 532.

и указывалось на необходимость более тщательного изучения фашистского движения. В работе конгресса это замечание было учтено. Интересен тот факт, что если при характеристике реформизма не встречалось сколько-нибудь существенных разногласий, то характеристика фашизма была найдена только после жестоких споров.

Наиболее последовательным и глубоким стало выступление представителя Итальянской компартии при ИККИ в Москве П. Тольятти (Эр-коли).

Оценив успехи, сделанные Коминтерном в анализе концепции фашизма в предшествующие годы, он указал на потребность в переходе на качественно новую ступень в теоретических изысканиях, определив фашизм как «наиболее последовательную и законченную форму реакции» [ 21, с. 502], которую не следует смешивать с другими её проявлениями. П. Тольятти считал, что буржуазная реакция принимает форму фашизма лишь тогда, когда имеется возможность создания массового реакционного движения на основе «передвижки слоёв средней и мелкой буржуазии в городе и деревне» [21, с. 502].

На несколько иных позициях стояла польская делегация.

Юлиан Ленский (Лещинский) внёс предложение при оценке природы фашизма особое внимание обратить на «связь между фашистскими тенденциями и характером современного капитализма» [21, с. 502]. Верное по своей сути замечание получило следующее толкова-

ние среди польских коммунистов: исходя из того, что фашизм - это государственная форма монополистического капитализма, фашизмом назывался каждый шаг к установлению внепарламентского господства власти или к укреплению мощи буржуазии недемократическими средствами.

Ещё одна группа делегатов понимала фашизм как специфическое явление капиталистических стран, не имеющих колоний, на что сразу же отреагировали английские коммунисты, указав на то, что, хотя Великобритания и является крупной метрополией, фашизм есть и там.

Многие делегаты были согласны с определением, данным Э. Тельманом, что фашизм - это один из методов буржуазии для подавления рабочего движения [21, с. 336].

В выступлениях большинства коммунистов фашизм оценивался как явление, присущее монополистическому капитализму в эпоху его экономического кризиса.

Так, например:

- польский делегат Вера Костше-ва (Мария Кошутская) говорила, что фашизм - это «режим кризиса капиталистического строя» [21, с. 371];

- на близких позициях стоял и австрийский делегат И. Коплениг, отмечавший, что в странах, переживающих экономические трудности, создаются более благоприятные условия для роста фашизма [21, с. 134];

- польский делегат Бранд точнее определяет эти условия: «обострение кризиса капитализма» [22, с. 60];

21 Стенографический отчёт VI конгресса Коминтерна. Вып. 1. М.; Л.: Гос. изд-во, 1929.

22 Стенографический отчёт VI конгресса Коминтерна. Вып. 3. М.; Л.: Гос. изд-во, 1929.

- этой же точки зрения придерживался и Н. И. Бухарин [22, с. 144];

- весьма ценен вывод руководителя Французской компартии П. Се-мара о фашизме как «правительственной форме властвования финансового капитала» [22, с. 93].

Высказывались на конгрессе и другие точки зрения по этому вопросу: фашизм определялся как «своеобразная форма капиталистического цезаризма» [21, с. 239] и «резерв буржуазии» [21, с. 283].

Н. И. Бухарин углубил понимание исторических корней фашизма, указав на то, что «...нельзя увязывать фашизм только с послевоенным кризисом капитализма, что его корни гораздо глубже, что разложение парламентаризма началось раньше, в начале эпохи империализма» [22, с. 34].

На конгрессе неоднократно говорилось о влиянии «особых объективных и субъективных обстоятельств» на рост фашизма [3, с. 777].

Большое внимание уделялось ти-пологизации фашистского движения. Коминтерном делалась попытка определить различие между сложившимся движением, его переходными формами и тенденциями. При этом отмечалось, что «эмбрионы» фашизма - это ещё не подлинный фашизм. В основу типологизации был положен анализ особенностей социально-экономического и политического развития государства.

Так:

- для Польши было характерно «приобщение буржуазии национальных меньшинств» [21, с. 372];

- итальянский фашизм определялся как «тип диктатуры партии,

насильственно захватившей власть» [22, с. 93];

- отмечались «не чистые формы» [21, с. 239] балканского фашизма.

При определении массовой базы фашистского движения, по сравнению с предшествующим периодом, большее внимание уделялось исследованию причин расширения сферы влияния фашизма в рабочей среде. Указывалось на стремление фашистов преобразовать профсоюзы, сделав их своеобразным орудием в борьбе с трудящимися.

Делегатами отмечалась интернационализация фашистских методов подавления массового рабочего движения.

Особый акцент конгресс сделал на милитаристском характере фашистских планов. Причину экспансионистских устремлений фашизма Коминтерн видел в революционном движении, «толкающем его искать выход из положения в военных авантюрах» [21, с. 375].

Военная направленность политики фашистов, по словам представителя Италии Гарланди (Р. Гриеко), проявилась «в области идеологии, области организации государства» [23].

Почти во всех выступлениях на VI конгрессе Коминтерна осуждалась деятельность социал-демократов. Причём часть делегатов настойчиво требовала включения в документы конгресса констатации того, что «социал-империализм» перерос в социал-фашизм, а социал-демократия стала фашистской рабочей партией.

В выступлении в Программной комиссии в июле 1928 г. Н. И. Бухарин открыто заявил, «что бросать

23 Стенографический отчёт VI конгресса Коминтерна. Вып. 2. М.; Л.: Гос. изд-во, 1929. С. 37.

в один котёл с фашизмом даже такую социал-демократию, как ППС, идентифицировать её с фашизмом было бы неправильно... у них разная классовая база» [9, с. 212]. При этом Бухарин не отрицал сближения социал-демократии и фашизма. Кроме того, Бухарин осудил утверждения о том, что все формы реакции являются проявлением фашизма (эту мысль высказывал в своём докладе П. Тольятти), что фашизм возможен только в отсталых странах, где нет колоний, признав, что споры по этому вопросу могут вестись бесконечно [9, с. 212].

В материалах Программной комиссии были также отмечены методы, которые, помимо террора, фашисты используют для воздействия на массы: мелкобуржуазная радикальная фразеология, демагогия, мелкобуржуазные предрассудки.

На заседании политической комиссии 15 августа П. Тольятти от имени итальянской делегации возражал против попыток внесения в тезисы конгресса «О международном положении и задачах Коминтерна» подобных оценок. На этих же позициях находился и Н. И. Бухарин. Но он всё-таки не настоял на своей точке зрения, и тезис о социал-демократии как правом крыле фашизма вошёл в резолюции конгресса. Возможно, что это было в значительной степени обусловлено тем, что во время работы конгресса шла жестокая схватка между бухаринцами и сталинистами за руководящую роль в этой международной организации. Влияние И. В. Сталина в руководстве ВКП(б) было несравненно сильнее, чем

Н. И. Бухарина, и последний пошёл на политический компромисс.

Другой установкой, закреплённой в документах конгресса, была так называемая тактика «класс против класса», которая не только не была продолжением тактики единого фронта, как указывалось в документах VI конгресса, а была её полнейшим отрицанием, ярким выражением ультралевых взглядов руководства Коминтерна.

В результате дискуссий, прошедших на конгрессе, был выработан единый подход в оценке фашизма. Это нашло своё отражение в принятой им программе. Фашизм в ней определялся как террористическая диктатура крупного капитала в период общего кризиса капитализма.

Возникновение фашизма связывалось с послевоенным банкротством буржуазного парламентаризма.

К характерным чертам фашизма были отнесены социальная демагогия, коррупция, террор, крайняя империалистическая агрессивность в сфере внешней политики [24].

Таким образом, выводы VI конгресса Коминтерна свидетельствуют о несостоятельности утверждения, будто бы в 1928 г. фашизм был для коммунистов всего-навсего расплывчатым и малоизученным реакционным явлением, отождествлявшимся главным образом с Италией, с Муссолини. Однако следует отметить, что именно VI конгресс Коминтерна легализовал спорные концепции «социал-фашизма» и «класс против класса», сделав их обязательными в теоретических исследо-

24 Программа и устав Коммунистического интернационала. М.; Л.: Партиздат, 1937. С. 19.

ваниях и практической деятельности национальных компартий.

Почти за месяц до начала работы X пленума ИККИ К. В. Чичерин послал И. В. Сталину письмо, в котором предупреждал об опасности построения политики Коминтерна в отношении фашизма, и в особенности социал-демократии, на ложной информации. Он писал, что подобные эксперименты будут «вести Коминтерн к гибели... а крики о социал-фашизме - нелепый вздор» [25, с. 90].

Но на X пленуме (июль 1929 г.) вновь заговорили о перерождении социал-демократии в социал-фашизм. Правда, о внесении этого тезиса в резолюции на пленуме речь не шла, но Сталин, когда правил проект тезисов, внёс добавление: «Пленум ИККИ предлагает обратить особое внимание на усиление борьбы против "левого" крыла социал-демократии... задерживающей процесс распада социал-демократии путём сеяния иллюзий об оппозиционности этого крыла и политике руководящих социал-демократических инстанций, а на деле всемерно поддерживающих политику социал-фашизма» [25, с. 90].

На X пленуме ИККИ был завершён отход от отождествления фашизма с любой формой реакции. Но при этом возрождалось «левое» положение о тесной связи фашизма с буржуазной демократией и говорилось, что «превращение демократии в фашизм не закончилось, а в ряде стран только начинается» [26, с. 87].

В докладе секретаря Президиума ИККИ Отто Куусинена отмечалось, что фашизм является «доведённой до чудовищных размеров централизацией государственного аппарата насилия над пролетарскими массами, отвечающей степени централизации капитала и монополистическому характеру капитализма» [26, с. 50].

Гарланди несколько конкретизировал это положение, связав историю развития фашизма с процессом концентрации финансового капитала [26, с. 350-351].

Д. З. Мануильский также внёс свои дополнения, указав на то, что фашизм становится «превентивной контрреволюцией в странах, переживающих обострение экономического и политического кризиса» [26, с. 418].

Таким образом, при определении сути фашизма Коминтерном уже были найдены его основные составляющие элементы, но осмысление и систематизация полученных выводов произошли лишь спустя несколько лет. В самих решениях X пленума ИККИ ещё содержались формулировки, «способствовавшие усилению сектантских ошибок» [ 27, с. 37], фашизм ещё оценивался как «последняя стадия капитализма перед социальной революцией» [26, с. 417], говорилось также о перерастании буржуазной контрреволюции в колониальных странах в фашизм. Важен вывод о том, что «свержение фашизма "мирным", легальным путём» [27, с. 937] невозможно.

25 Некоторые вопросы истории Коминтерна. Круглый стол // Новая и новейшая история. 1989. № 2.

26 Стенографический отчёт X Пленума ИККИ. Вып. 3. М.; Л.: Гос. изд-во, 1929.

27 Коммунистический Интернационал. Краткий исторический очерк. М.: Политиздат, 1969.

Вклад в анализ концепции фашизма национальных секций Коминтерна и СРИ

Несмотря на то что в 1924-1928 гг.

наблюдался определённый спад революционной волны и натиск буржуазной реакции, по мнению коммунистов, заметно ослабел, Коминтерн не прекращал теоретическую работу по определению сути фашистского движения.

В этот период работа над оценкой концепции фашизма наиболее активно шла в Итальянской секции. С 1924 г. началась борьба против бордигианства. Коммунисты стремились привлечь широкие массы в антифашистскую борьбу, провозглашая партии Авентинского блока народным парламентом. И хотя это предложение КПИ было отвергнуто, Коминтерн был против углубления разрыва с Авентинским блоком. Анализ сложившейся ситуации был проведён А. Грамши на страницах еженедельника «Ordme Nuovo».

Компартия Италии считала необходимым продолжение поисков союзников по антифашистской борьбе. Но по-прежнему она стремилась это сделать под лозунгом создания рабоче-крестьянского правительства.

В январе 1926 г. в Лионе состоялся III съезд КПИ, на котором велись довольно острые дискуссии по вопросу о природе фашизма, причём «левые» считали фашизм чем-то вроде комедии, разыгранной правящими классами.

А. Грамши давал более дифференцированный анализ буржуазной политики в отношении фашизма. Одержанную Б. Муссолини победу (1922 г.) он расценивал как победу над революцией и как последствие поражения, которое потерпели революционные силы из-за своей слабости. По мнению А. Грамши, фашизм был результатом всего предшествующего этапа развития капитализма и именно поэтому пролетариат должен был стать авангардом в этой борьбе.

По сравнению с Римскими тезисами 1922 г.*, Лионские тезисы 1925 г.** были значительным шагом вперёд и, по сути дела, означали переход большинства КПИ на марксистско-ленинские позиции.

Изучая массовую базу фашизма, А. Грамши пришёл к выводу о том, что мелкая буржуазия должна не-

* «Римские тезисы», или «Тезисы о тактике»,- программный документ, предложенный А. Бор-дигой, возглавлявшим в то время ИКП, и У. Террачини, на обсуждение II съезду КПИ (март 1922 г.). Они имели крайне сектантский характер и критиковались ИККИ. Движение «народных смельчаков», возникшее стихийно для отпора фашистскому террору, не получило авторитетной политической поддержки.

** «Лионские тезисы» были написаны в связи с Лионским съездом КПИ. 1925 г. был годом «большевизации» коммунистических партий. Это также был год, когда развернулась активная борьба ВКП(б) и Коминтерна против троцкистской левой оппозиции: в январе Троцкий должен был уйти в отставку с поста народного комиссара по военным и морским делам. «Лионские тезисы» свидетельствовали о том, что КПИ к этому времени избавилась от многих свойственных ей в прошлом ошибок. Однако компартия не поднялась ещё до понимания необходимости борьбы за создание широкого демократического антифашистского фронта как главного средства победы над фашизмом.

избежно отойти от этого движения. Во время «кризиса Маттеотти» он понял, что свержение фашизма не приведёт непосредственно к установлению диктатуры пролетариата и революционный процесс может пройти ряд промежуточных этапов.

Продолжал изучение фашизма и П. Тольятти. Он считал, что фашизм необходимо рассматривать в его специфических проявлениях в условиях определённого места и времени. На страницах журнала «Коммунистический Интернационал» (1928 г.) П. Тольятти заявил, что фашизм не сможет завоевать политическую власть в других странах [ 28, с. 16]. На такой вывод в значительной степени повлиял спад фашистской волны во многих европейских государствах.

Временное ослабление натиска национал-социалистов было компенсировано активизацией других реакционных партий. Именно это стало причиной создания групп Союза красных фронтовиков, которые, по определению Э. Тельмана, должны были защищать пролетариат от кровавых нападок фашистов. Начали налаживаться связи с антифашистской организацией социал-демократов «Рейхсбаннер» (Reichsbanner). Но установлению прочного союза коммунистов и социал-демократов препятствовало их социал-демократическое руководство. Положение к тому же усугублялось позицией ультралевых в КПГ, влияние которых было сильно. Г. Нейман, например, расцени-

вал «Рейхебаннер» как новейшую форму социал-фашизма.

Немецкие коммунисты были обеспокоены последствиями фашистского влияния на широкие массы. В. Пик считал, что фашизм ведёт к самому глубокому нравственному падению нации. Поэтому немалое значение КПГ уделяла выявлению причин возникновения фашизма и определению наиболее благоприятных для его роста условий.

Так, Г. Реммеле в статье, опубликованной в «Коммунистическом Интернационале», особое внимание уделил роли Версальского договора, разорительному действию инфляции на повышение реакционности мелкой буржуазии [28, с. 7-8]. По его мнению, культивирование антисемитизма и поощрение реакционных организаций стало объективным фактором, влияющим на развитие фашизма.

Ошибкой КПГ в 20-е годы было то, что коммунисты не провели глубокий анализ программ и не выявили источники существования фашистских организаций.

Не был свободен от ошибок в этот период и Г. Димитров. На IV конгрессе Профинтерна он утверждал, что фашизм является неизбежной ступенью буржуазного развития и, следовательно, «все буржуазные страны последовательно переходят к фашизму раньше или позже» [29].

Спасение от фашизма он видел лишь в установлении диктатуры пролетариата.

В работе «К международному положению» И. В. Сталина определил социал-демократию как «объектив-

28 Коммунистический Интернационал. 1928. № 27-28.

29 Димитров Г. Избранные произведения в 3 томах / редкол.: К. К. Шириня [и др.]. Институт марксизма-ленинизма при ЦК КПСС. М.: Политиздат, 1982. Т. 1. С. 346.

но умеренное крыло фашизма» [30, с. 282], из чего следовало, что «эти организации не отрицают, а дополняют друг друга. Это не антиподы, а близнецы» [30, с. 282]. К 1927 г. Сталин был уже твёрдо убеждён в том, что «между социал-демократией и марксизмом легла пропасть» [31, с. 246]. В международном коммунистическом движении чрезвычайно популярной была идея о грядущей мировой социалистической революции. И. В. Сталин говорил, что даже в условиях капиталистической стабилизации «кризис мирового капитализма дошёл до такой степени развития, когда огни революции неизбежно должны прорываться то в центрах империализма, то в периферии» [31, с. 246].

Изменилась и трактовка политики единого фронта. Теперь в ней виделся лишь манёвр, с помощью которого следует разоблачить социал-демократию.

К середине 20-х годов относится появление термина «социал-фашизм».

Нельзя согласиться с точкой зрения Ф. Фирсо-ва, считающего, что понятие «социал-фашизм» впервые появилось в передовой статье журнала «Коммунистический Интернационал» в 1928 г. [2, с. 409-410]. Ещё за несколько лет до этого К. Цеткин говорила об опасности такого восприятия социал-демократии [32].

В годы частичной стабилизации капитализма в социал-демократических партиях Запада усилилась дифференциация. Правое крыло социал-демократов всё более открыто поддерживало буржуазные правительства.

Но тем не менее СРИ придавал большое значение борьбе с фашизмом. На совместном заседании бюро СРИ и Амстердамского интернационала* в апреле 1927 г. была принята резолюция, в которой подчёркивалось, что в Европе центром угрозы и войны является преступная система фашизма. Следует отметить, что Коминтерн объявил руководство этой организации «столь же предательским, как и руководство Рабочего социалистического интернационала... с которыми ни о чём договариваться нельзя» [2, с. 345], хотя СРИ неоднократно обращался с призывами организации сопротивления фашизму. Однако боязнь массовых выступлений пролетариата и неприятие нелегальных форм борьбы делали эти призывы беспочвенными. Социал-демократы в свою очередь обвиняли Коминтерн в том, что он «превращается в простую агентуру русского Советского правительства» [33, с. 13] и тем самым уничтожает «все зачатки пролетарской демократии» [33, с. 13], и на основании этого они отказывались от создания еди-

30 Сталин И. В. К международному положению // Собр. соч. в 13 томах. М.: ОГИЗ; Государственное издательство политической литературы, 1947. Т. 6.

31 Сталин И. В. Международный характер Октябрьской революции // Собр. соч. в 13 томах. Т. 10. М.: ОГИЗ; Государственное издательство политической литературы, 1949.

32 Стенографический отчёт VI Пленума ИККИ. М.; Л.: Гос. изд-во, 1926-1927.

33 Социалистический вестник. 1925. № 1.

* Международное объединение реформистских профсоюзов, близких к социал-демократическим партиям Социалистического рабочего интернационала. Основано в июле 1919 г. на конгрессе в Амстердаме и просуществовало до 14 декабря 1945 г.

ного пролетарского фронта. Таким образом, непонимание и отторжение было взаимным.

В 1926-1929 гг. в марксистской историографии заметно уменьшилось число работ, посвящённых изучению фашизма. В журнале «Коммунистический Интернационал» были опубликованы статьи Р. Гриеко, В. Мюнцберга, Г. Реммеле, П. Тольятти. Однако ничего принципиально нового в них не содержалось.

В 1928 г. появилась интересная работа Д. А. Магеровского [34]. Автор видел корни фашистской идеологии в реакционных буржуазных

теориях прошлого, отмечал влияние Макиавелли, Сореля, М. Леруа, Л. Рюи, де Местра на формирование отдельных фашистских установок.

В работе Н. Аристовой появление фашизма связывалось с ростом революционных настроений масс [35].

Этой же точки зрения придерживается автор книги «Фашизм. Его история и значение» [36]. Однако истоки фашизма ему виделись в периоде революционных выступлений итальянского пролетариата начала 20-х годов.

В целом же нарастает поток литературы, носящей разоблачительный характер по отношению к социал-демократии.

Таким образом, в 1926-1929 гг. Коминтерн не прекращал работу по анализу концепции фашизма. И хотя на VI конгрессе эта работа была признана недостаточной, нельзя сказать, что она была совершенно неплодотворной. Именно в этот период коммунисты выявили наиболее опасную черту фашизма - внешнеполитический экстремизм, стремление к развязыванию новых войн. Глубже стало понимание фашистской идеологии, методов воздействия на массы. Было отмечено, что в сферу фашистского влияния попадает и пролетариат. Определение сути фашизма во многом связывалось с процессами, протекавшими в капиталистическом мире. И хотя изучение идеологии фашизма носило коллективный характер, всё большее влияние на формирование тактики антифашистской борьбы начинает оказывать И. В. Сталин. Центр тяжести в этот период переносится на конкретную организаторскую работу компартий против фашистского террора.

Коминтерном были достигнуты определённые успехи в понимании концепции фашизма. При этом он делал установку на перерождение социал-демократии в социал-фашизм. Именно поэтому попытки найти союзника становились безуспешными.

Сделанные Коминтерном в 1924-1929 гг. выводы о корнях фашизма легли в основу теоретических поисков в последующий период.

Библиография • References

АристоваН. Кто такие фашисты. М.; Л.: Гос. изд-во, 1927.- 54 с.

[AristovaN. Kto takie fashisty. M.; L.: Gos. izd-vo, 1927.- 54 s.]

34 МагеровскийД.А. Фашистское государство. М.: Бюро заочного юридич. образ. 1-го Моск. госуд. ун-та, 1928.

35 АристоваН. Кто такие фашисты. М.; Л.: Гос. изд-во, 1927.

36 Фашизм. Его история и значение. С прил. очерка: Захват фабрик рабочими (из Альманаха Avanti на 1921 г.) / пер. с англ. А. И. Попова; под ред. С. С. Диканского. М.: Московский рабочий, 1925.

Артемов В. А. Август Tальгеймер и критика Коминтерна в 1928-1930 // Немцы на Урале и в Сибири (XVI-XX вв.). Материалы научной конференции «Германия - Россия: исторический опыт межрегионального взаимодействия XVI-XX вв.» (3 сентября 1994 г.). Екатеринбург: Волот, 2001.- 584 с. [Artemov V.A. Avgust Tal'gejmer i kritika Kominterna v 1928-1930 // Nemcy na Urale i v Sibiri (XVI-XX vv.). Materialy nauchnoj konferencii «Germaniya - Rossiya: istoricheskij opyt mezhregional'nogo vzaimodejstviya XVI-XX vv.» (3 sentyabrya 1994 g.). Ekaterinburg: Volot, 2001.- 584 s.] Варга E. Проблемы «организованного капитализма». М.: Госиздат РСФСР.

Московский рабочий, 1930.- 28 с. [Varga E. Problemy «organizovannogo kapitalizma». M.: Gosizdat RSFSR. Moskovskij

rabochij, 1930.- 28 s.] Варга Е. С. Между VI и VII конгрессами Коминтерна: экономика и политика 1928 -

1934. Изд. 2-е. М.: Либроком, 2014.- 192 с. [Varga E. S. Mezhdu VI i VII kongressami Kominterna: ekonomika i politika 1928 -

1934. Izd. 2-e. M.: Librokom, 2014.- 192 s.] Ватлин А. Ю. Внешняя политика и Коминтерн 1921-1929 // Россия нэповская.

М.: Новый хронограф, 2002.- 468 с. [Vatlin A. YU. Vneshnyaya politika i Komintern 1921-1929 // Rossiya nepovskaya.

M.: Novyj hronograf, 2002.- 468 s.] Ватлин А. Ю. Государственные интересы в интернационалистской упаковке: внешняя политика СССР и Коминтерн во второй половине 1920-х гг. // История сталинизма: итоги и проблемы изучения. Материалы международной научной конференции. Москва, 5-7 декабря 2009. М.: Российская политическая энциклопедия (РОССПЭН); Фонд «Президентский центр Б. Н. Ельцина», 2011.- 790 с.

[VatlinA. YU. Gosudarstvennye interesy v internacionalistskoj upakovke: vneshnyaya politika SSSR i Komintern vo vtoroj polovine 1920-h gg. // Istoriya stalinizma: itogi i problemy izucheniya. Materialy mezhdunarodnoj nauchnoj konferencii. Moskva, 5-7 dekabrya 2009. M.: Rossijskaya politicheskaya enciklopediya (ROSSPEN); Fond «Prezidentskij centr B. N. El'cina», 2011.- 790 s.] Димитров Г. Избранные произведения в 3 томах / редкол.: К. К. Шириня [и др.]. Институт марксизма-ленинизма при ЦК КПСС. М.: Политиздат, 1982. T. 1.431 с.

[Dimitrov G. Izbrannye proizvedeniya v 3 tomah / redkol.: K. K. SHirinya [i dr.]. Institut

marksizma-leninizma pri CK KPSS. M.: Politizdat, 1982. T. 1.- 431 s.] Емельянова E. H. Борьба по крестьянскому вопросу в большевистском руководстве. Геополитический аспект // Сталинизм и крестьянство. Сб. науч. ст. и материалов круглых столов и заседаний теоретического семинара «Крестьянский вопрос в отечественной и мировой истории». М.: Издательство Ипполитова, 2014.- 764 с. [Emel'yanova E. N. Bor'ba po krest'yanskomu voprosu v bol'shevistskom rukovodstve. Geopoliticheskij aspekt // Stalinizm i krest'yanstvo. Sb. nauch. st. i materialov kruglyh stolov i zasedanij teoreticheskogo seminara «Krest'yanskij vopros v otechestvennoj i mirovoj istorii». M.: Izdatel'stvo Ippolitova, 2014.- 764 s.] Емельянова E. H. Проблема войны и мира в теории и практике Коминтерна (19191923 гг.) / Автореферат дис. ... канд. ист. наук. М., 1998.- 22 с. [Emel'yanova E. N. Problema vojny i mira v teorii i praktike Kominterna (1919-

1923gg.)/ Avtoreferat dis. ... kand. ist. nauk. M., 1998.- 22 s.] Класс против класса «Национальное единение» и Компартия Франции. Коммунистический интернационал. Исполнительный комитет. Пленум (1928, февраль). М.; Л.: Гос. изд-во, 1928.- 133 с.

[Klass protiv klassa «Nacional'noe edinenie» i Kompartiya Francii. Kommunisticheskij internacional. Ispolnitel'nyj komitet. Plenum (1928, fevral'). M.; L.: Gos. izd-vo, 1928.- 133 s.]

Колпакиди А. Коминтерн: что это было? // Кара-Мурза С. [и др.]. Коммунизм и фашизм: братья или враги? Сб. / ред.-сост. И. Пыхалов. М.: Яуза-пресс,

2008.- 608 с.

[KolpakidiA. Komintern: chto eto bylo? // Kara-Murza S. [i dr.]. Kommunizm i fashizm:

brat'ya ili vragi? Sb. / red.-sost. I. Pyhalov. M.: YAuza-press, 2008.- 608 s.] Коминтерн и идея мировой революции. Документы. М.: Наука, 1998.- 949 с. [Komintern i ideya mirovoj revolyucii. Dokumenty. M.: Nauka, 1998.- 949 s.] Коминтерн против фашизма. Документы. М.: Наука, 1999.- 506 с. [Komintern protiv fashizma. Dokumenty. M.: Nauka, 1999.- 506 s.] Коммунистический интернационал в документах: решения, тезисы и воззвания конгрессов Коминтерна и пленумов ИККИ, 1919-1932. Ин-т Маркса-Энгельса-Ленина при ЦК ВКП(б) / под ред. Б. Куна. М.: Партийное издательство, 1933.1007 с.

[Kommunisticheskij internacional v dokumentah: resheniya, tezisy i vozzvaniya kongressov Kominterna i plenumov IKKI, 1919-1932. In-t Marksa-Engel'sa-Lenina pri CK VKP(b) / pod red. B. Kuna. M.: Partijnoe izdatel'stvo, 1933.- 1007 s.] Коммунистический Интернационал. 1928. № 27-28. [Kommunisticheskij Internacional. 1928. № 27-28]

Коммунистический Интернационал. Краткий исторический очерк. М.:

Политиздат, 1969.- 599 с. [Kommunisticheskij Internacional. Kratkij istoricheskij ocherk. M.: Politizdat, 1969.599 s.]

Магеровский Д.А. Фашистское государство. М.: Бюро заочного юридич. образ.

1-го Моск. госуд. ун-та, 1928.- 114 с. [Magerovsky D.A. Fashistskoe gosudarstvo. M.: Byuro zaochnogo yuridich. obraz. 1-go

Mosk. gosud. un-ta, 1928.- 114 s.] Маккензи К. Коминтерн и мировая революция 1919-1943. М.: Центрполиграф,

2009.- 352 с.

[MakkenziK Komintern i mirovaya revolyuciya 1919-1943. M.: Centrpoligraf, 2009.352 s.]

Макулов С. С. Проблемы восприятия итальянского фашизма в советской печати

1921-1941. Автореферат дис. ... канд. ист. наук. М., 2019.- 15 с. [Makulov S. S. Problemy vospriyatiya ital'yanskogo fashizma v sovetskoj pechati 19211941. Avtoreferat dis. ... kand. ist. nauk. M., 2019.- 15 s.] Н. И. Бухарин и Коминтерн. Материалы методол. семинара Ин-та марксизма-ленинизма при ЦК КПСС / под общ. ред. Ф. И. Фирсова. М.: Б. и., 1989.- 196 с. [N. I. Buharin i Komintern. Materialy metodol. seminara In-ta marksizma-leninizma

pri CK KPSS / pod obshch. red. F. I. Firsova. M.: B. i., 1989.- 196 s.] Некоторые вопросы истории Коминтерна. Круглый стол // Новая и новейшая история. 1989. № 2.

[Nekotorye voprosy istorii Kominterna. Kruglyj stol // Novaya i novejshaya istoriya. 1989. № 2]

Пантелеев М. Агенты Коминтерна. М.: Яуза; Эксмо, 2005.- 352 с. [Panteleev M. Agenty Kominterna. M.: YAuza; Eksmo, 2005.- 352 s.] Программа и устав Коммунистического интернационала. М.; Л.: Партиздат, 1937.- 134 с.

[Programma i ustav Kommunisticheskogo internacionala. M.; L.: Partizdat, 1937.134 s.]

Социалистический вестник. 1925. № 1. [Socialisticheskij vestnik. 1925. № 1]

Сталин И. В. Заметки на современные темы // Собр. соч. в 13 томах. М.: ОГИЗ;

Государственное издательство политической литературы, 1948. Т. 9.- 383 с. [Stalin I. V. Zametki na sovremennye temy // Sobr. coch. v 13 tomah. M.: OGIZ;

Gosudarstvennoe izdatel'stvo politicheskoj literatury, 1948. T. 9.- 383 s.] Сталин И. В. К международному положению // Собр. соч. в 13 томах. М.: ОГИЗ;

Государственное издательство политической литературы, 1947. Т. 6.- 430 с. [Stalin I. V. K mezhdunarodnomu polozheniyu // Sobr. soch. v 13 tomah. M.: OGIZ;

Gosudarstvennoe izdatel'stvo politicheskoj literatury, 1947. T. 6.- 430 s.] Сталин И. В. Международный характер Октябрьской революции // Собр. соч. в 13 томах. Т. 10. М.: ОГИЗ; Государственное издательство политической литературы, 1949.- 399 с. [Stalin I. V. Mezhdunarodnyj harakter Oktyabr'skoj revolyucii // Sobr. soch. v 13 tomah. T. 10. M.: OGIZ; Gosudarstvennoe izdatel'stvo politicheskoj literatury, 1949.- 399 s.]

Стенографический отчёт V конгресса Коминтерна. Ч. 1. М.; Л., 1925.- 984 с. [Stenograficheskij otchyot V kongressa Kominterna. CH. 1. M.; L., 1925.- 984 s.] Стенографический отчёт VI конгресса Коминтерна. Вып. 1. М.; Л.: Гос. изд-во, 1929.- 624 с.

[Stenograficheskij otchyot VI kongressa Kominterna. Vyp. 1. M.; L.: Gos. izd-vo, 1929.624 s.]

Стенографический отчёт VI конгресса Коминтерна. Вып. 2. М.; Л.: Гос. изд-во, 1929.

[Stenograficheskij otchyot VI kongressa Kominterna. Vyp. 2. M.; L.: Gos. izd-vo, 1929.] Стенографический отчёт VI конгресса Коминтерна. Вып. 3. М.; Л.: Гос. изд-во, 1929.- 192 с.

[Stenograficheskij otchyot VI kongressa Kominterna. Vyp. 3. M.; L.: Gos. izd-vo, 1929.192 s.]

Стенографический отчёт VI Пленума ИККИ. М.; Л.: Гос. изд-во, 1926-1927.- 707 с. [Stenograficheskij otchyot VI Plenuma IKKI. M.; L.: Gos. izd-vo, 1926-1927.- 707 s.] Стенографический отчёт X Пленума ИККИ. Вып. 3. М.; Л.: Гос. изд-во, 1929.207 с.

[Stenograficheskij otchyot X Plenuma IKKI. Vyp. 3. M.; L.: Gos. izd-vo, 1929.- 207 s.] Фашизм. Его история и значение. С прил. очерка: Захват фабрик рабочими (из Альманаха Avanti на 1921 г.) / пер. с англ. А. И. Попова; под ред. С. С. Диканского. М.: Московский рабочий, 1925.- 92 с. [Fashizm. Ego istoriya i znachenie. S pril. ocherka: Zahvat fabrik rabochimi (iz Al'manaha Avanti na 1921 g.) / per. s angl. A. I. Popova; pod red. S. S. Dikanskogo. M.: Moskovskij rabochij, 1925.- 92 s.] Фирсов Ф. Коминтерн: погоня за призраком. Переосмысление. М.: АИРО-XXI, 2019.- 672 с.

[Firsou F. Komintern: pogonya za prizrakom. Pereosmyslenie. M.: AIRO-XXI, 2019.672 s.]

Штоль В. В. Россия и Запад: несостоявшийся альянс, или Противостояние как

неизбежность. СПб.: Алетейя, 2019.- 434 с. [SHtol' V. V. Rossiya i Zapad: nesostoyavshijsya al'yans, ili Protivostoyanie kak neizbezhnost'. SPb.: Aletejya, 2019.- 434 s.]

Статья поступила в редакцию 4 июля 2019 г.

118

ОБОЗРЕВАТЕЛЬ-OBSERVER

10/2019