CC BY
129УДК 338.43
Коминтерн в 1929-1935 годах: от единого фронта к народному
К 100-летию создания Коминтерна
Татьяна ЧЕРЁМУХИНА
Экономический кризис в оценке теоретиков Коминтерна и Социнтерна
Разразившийся осенью 1929 г. экономический кризис чрезвычайно обострил социально-экономические и политические противоречия в капиталистическом мире. Будучи уникальным по своей продолжительности, глубине и всеобщности, он явился отражением происходивших в капиталистическом способе производства изменений. Сокращение производства в среднем на 38% отбрасывало большинство капиталистических стран на три десятилетия назад и особенно остро сказывалось на положении трудящихся.
Рост безработицы и обнищание стало социальной характеристикой экономического кризиса.
Так, «если в сентябре 1929 г. в Германии было зарегистрировано полтора миллиона безработных, то ровно через два года - 4,3 миллиона, а в январе 1933 г. их число достигло 6 миллионов» [1].
В целом за кризисные годы по разным странам было зафиксировано свыше 20 тыс. забастовок. В них приняли участие порядка 10 млн чел. [ 2, с. 417].
Ситуация усугублялась ещё и тем, что с начала 1930-х годов в Германии и в других капиталистических странах началось массовое разорение бан-
ЧЕРЁМУХИНА Татьяна Юрьевна - кандидат исторических наук, доцент кафедры педагогики, психологии, права, истории и философии Мытищинского филиала Московского государственного технического университета им. Н. Э. Баумана. SPIN-код: 7486-1447, E-mail: [email protected]
Ключевые слова: антифашистская борьба, Г. Димитров, Коминтерн, фашизм, Социнтерн, Сталин.
1 Ватлин А. Ю. Германия в XX веке. М.; Берлин: Директ-Медиа, 2014. С. 108.
2 Фирсов Ф. Коминтерн: в погоне за призраком. Переосмысление. М.: АИРО, 2019.
ков, в результате чего пострадали как мелкие вкладчики, так и крупные предприятия.
В Коминтерне стремились дать теоретическое обоснование процессам, происходящим в мировой экономической и социально-политической сфере. Тем более что расчёты на мирную интеграцию советской экономики в мировую экономическую систему и получение СССР кредитов от Запада, необходимых для развития, не оправдались. Геополитические интересы двух идеологических систем оказались сильнее идеи сотрудничества.
Коминтерновская концепция экономического кризиса базировалась на марксистской теории циклического развития капиталистического производства. Причём вывод классиков марксизма-ленинизма о том, что кризисы создают благоприятные условия для социальных революций, были догматизированы и применительно к данной исторической эпохе рассматривались как катастрофические. Можно сказать, что слова Ленина: «С теорией кризисов и теорией краха дела ревизионизма обстоят ещё хуже» [ 3, с. 21], звучат горькой иронией в отношении коммунистов.
Акцентируя внимание на революционизирующем воздействии экономического кризиса, Коминтерн совершенно упускал из виду, что «эти кризисы (как и вообще капиталистический кризис) дают ещё более сильный толчок развитию мирового производства и обобществлению труда» [3, с. 312].
В этом отношении весьма показательным стал труд ведущего теорети-
ка Коммунистической партии Великобритании Раджани Палм Датта «Фашизм и социалистическая революция», которую автор определял как продолжение работы В. И. Ленина «Империализм, как высшая стадия капитализма». Усиление вмешательства государства в социально-экономические отношения, переход к политике протекционализма во внешнеполитической сфере, появление новых праворадикальных группировок стали главными доводами, подтверждавшими эволюцию государств в сторону фашистской диктатуры. Этот вывод был созвучен точки зрения большинства лидеров международного коммунистического движения, которые были убеждены в том, что прежняя форма буржуазного парламентаризма, основанная на сотрудничестве буржуазии с социал-демократическими и мелкобуржуазными партиями, не оправдала надежд крупного капитала, стремившегося в лице подобного рода коалиций создать себе надёжную защиту от революционных потрясений. И поэтому в условиях сильнейшего кризиса буржуазной демократии традиционные либерально-реформистские приёмы подавления леворадикальных настроений масс, по их мнению, всё в меньшей и меньшей степени удовлетворяют господствующий класс и всё явственнее становится тяготение крупного капитала к тоталитарным формам правления, что толкает буржуазию в сторону крайне правой реакции. Р. П. Датт проанализировал ситуацию в буржуазно-демократических странах и пришёл к выводу, что фашизм должен избавить рабочих от реформистских ил-
3 Ленин В.И. Об оценке текущего момента // ПСС. Т. 17.
люзий и способствовать переходу на путь социалистической революции.
Теория фашизации определяла сущность официальной позиции коммунистов в оценке общественно-политической ситуации не только в Великобритании, но и в других странах Запада, а лидеры большинства компартий открыто придерживались точки зрения «к революции через фашизм».
Поэтому весьма закономерным видится тот факт, что с началом экономического кризиса в Коминтерне ещё скрупулёзнее стали отслеживать и анализировать динамику развития забастовочного движения на Западе. В сухих статистических данных коминтерновцы пытались найти подтверждение нарастания революционной ситуации в капиталистическом мире.
Таким образом, в конце 20-х - начале 30-х годов экономический кризис был воспринят Коминтерном как предвестник краха всей капиталистической системы и возможность приближения мировой революции. При этом часть лидеров международного коммунистического движения опасались потерять статус самой радикальной левой силы, придерживаясь политики «класс против класса» и отвергая союз с «оппортунистами» и социал-демократами.
В основу концепции кризисов Социалистического рабочего интернационала была положена теория экономического развития капитализма Р. Гильфердинга, которая наиболее полно была изложена в его работе «Финансовый капитал».
Кризисы он рассматривал «как катастрофы, возникающие из особенных естественных или исторических причин... т. е. причин случайных с экономической точки зрения» [4, с. 279], порождаемых не перепроизводством, а дефицитом производства.
Р. Гильфердинг предлагал систему мер, снижавших остроту кризиса и помогавших его преодолеть. Интересны выводы, которые он делает о положении среднего сословия в эпоху сильных экономических потрясений: неспособность к самостоятельной политике, подверженность воздействию социальной демагогии, «апелляция к сильной руке в правительстве и готовность поддержать всяческую политику насилия, если она направлена против рабочего класса» [4, с. 414-415].
К. Каутский, немецкий экономист, публицист и социал-демократический политик, оценил «Финансовый капитал» Р. Гильфердинга как «в известном смысле... продолжение "Капитала" Маркса» [ 5].
Довольно высокую сценку этому труду давал в своё время и В. И. Ленин: «Несмотря на ошибку автора в вопросе о теории денег и на известную склонность к примирению марксизма с оппортунизмом, это сочинение представляет из себя в высшей степени ценный теоретический анализ "новейшей фазы в развитии капитализма"...» [ 6].
Выдвигаемые социал-демократами меры по смягчению экономического кризиса были проявлением потребности во вмешательстве государства в дела монополий, выра-
4 Гильфердинг Р. Финансовый капитал. М.; Л.: Огиз: Гос. соц.-экон. изд-во, 1931.
5 Каутский К. Экономические работы // Соч. в 2 томах. М.; Л.: Гос. изд-во, 1930. Т. 2. С. 53.
6 Ленин В.И. Империализм, как высшая стадия капитализма // ПСС. Т. 27. С. 309.
женной несколько позднее в теории Джона Мейнарда Кейнса.
Таким образом, и коммунисты, и социал-демократы пытались дать теоретическое обоснование экономического кризиса конца 20-х - начала 1930-х годов и связать с ним появление фашизма. Но так как фашистское
движение в этот период ещё не проявилось с такой очевидностью, как во времена Второй мировой войны, то и коммунисты, и социал-демократы оценивали его исходя из собственных политических взглядов, что, безусловно, мешало поиску путей совместной борьбы с фашизмом в эти годы.
Оценка Коминтерном развития фашистского движения в Европе в 1930-1933 годы
К началу 1930-х годов фашистское движение в той или иной степени уже распространилось во всех странах Европы. Выборы в марте 1929 г. в Италии завершили процесс фашизации государства. «Латеранским соглашением» * с Ватиканом Б. Муссолини добился формально-юридического признания фашизма.
В сложившихся обстоятельствах весьма симптоматичным становится победа на выборах Национал-социалистической немецкой рабочей партии (Nationalsozialistische Deutsche Arbeiterpartei - NSDAP) в Баденский ландтаг (октябрь 1929 г.). Во время избирательной кампании нацисты стремились расширить массовую базу за счёт привлечения мелких предпринимателей, крестьянства, представителей «свободных профессий». Исход всех этих выборов заставил международную общественность обратить более пристальное внимание на фашизм.
В эти же годы печать Коминтерна начала отмечать роль Сталина в международном коммунистическом движении.
Так, в редакционной статье журнала «Коммунистический Интернационал» (декабрь 1929 г.) подчёркивалось, что после смерти Ленина ни один сколько-нибудь важный документ не исходил из Коминтерна без активного участия Сталина в его выработке [ 7].
Почти за месяц до начала работы X Пленума Исполнительного комитета Коммунистического интернационала (ИККИ) К. В. Чичерин послал И. В. Сталину письмо, в котором предупреждал об опасности построения политики Коминтерна в отношении фашизма, и в особенности социал-демократии, на ложной информации. Он писал о том, что подобные эксперименты будут «вести Коминтерн к гибели, а крики о социал-фашизме - нелепый вздор» [8, с. 90]. Од-
7 Коммунистический Интернационал. 1929. № 52. С. 7.
8 Некоторые вопросы истории Коминтерна. Круглый стол // Новая и новейшая история. 1989. № 2.
* Подписано 11 февраля 1929 г. в Латеранском Апостольском дворце (Palazzo Laterano) кардиналом Пьетро Гаспарри и премьер-министром Италии Б. Муссолини, действовавшим от имени короля Виктора Эммануила III. Ратифицировано в мае того же года нижней палатой итальянского парламента, полностью состоявшей из членов фашистской партии.
нако на X Пленуме ИККИ (июль 1929 г.) вновь заговорили о перерождении социал-демократии в социал-фашизм, хотя речь о внесении этого тезиса в резолюции на пленуме не шла. Это «упущение» ликвидировал И. В. Сталин. Он правил проект тезисов и внёс добавление: «Пленум ИККИ предлагает обратить особое внимание на усиление борьбы против "левого" крыла социал-демократии... задерживающей процесс распада социал-демократии путём сеяния иллюзий об оппозиционности этого крыла политике руководящих социал-демократических инстанций, а на деле всемерно поддерживающих политику социал-фашизма» [8, с. 90].
На X Пленуме ИККИ был завершён отход от отождествления фашизма с любой формой реакции. Но при этом возрождалось левосектант-ское положение о тесной связи фашизма с буржуазной демократией и говорилось, что «превращение демократии в фашизм не закончилось, а в ряде стран только начинается» [ 9, с. 87].
В докладе О. Куусинена отмечалось, что фашизм является «доведённой до чудовищных размеров централизацией государственного аппарата насилия над пролетарскими массами, отвечающей степени централизации капитала и монополистическому характеру капитализма» [9, с. 50].
Итальянский коммунист Гарланди (Р. Гриеко) несколько конкретизировал это положение, связав историю развития фашизма с процессом концентрации финансового капитала [9, с. 350-351].
Д. З. Мануильский также внёс свои дополнения, указав на то, что фашизм становится «превентивной контрреволюцией в странах, переживающих обострение экономического и политического кризиса» [9, с. 418].
Таким образом, при определении сути фашизма Коминтерном уже были найдены основные составляющие элементы, но осмысление и систематизация полученных выводов произошла лишь спустя несколько лет.
В решениях X Пленума ИККИ ещё содержались формулировки, «способствовавшие усилению сектантских ошибок» [ 10], фашизм ещё оценивался как «последняя стадия капитализма перед социалистической революцией» [9, с. 417], говорилось также о перерастании буржуазной контрреволюции в колониальных странах в фашизм. Важен вывод о том, что «свержение фашизма "мирным", легальным путём невозможно» [ 11, с. 937].
Расширенный Президиум ИККИ (февраль 1930 г.) определил фашизм как открытую насильственную диктатуру империалистической буржуазии над трудящимися, которая может быть окончательно свергнута революционным выступлением пролетариата. При этом негативно оценивалась роль социал-демократии, особенно её левого крыла, руководители которой были названы полицейским придатком финансовой олигархии, активно участвовавши-
9 Стенографический отчёт X Пленума ИККИ. М.: Гос. изд-во, 1929. Вып. 1.
10 Коммунистический Интернационал. Краткий исторический очерк. М.: Политиздат, 1969. С. 307.
11 Коммунистический интернационал в документах: решения, тезисы и воззвания конгрессов Коминтерна и пленумов ИККИ, 1919-1932. Ин-т Маркса-Энгельса-Ленина при ЦК ВКП(б) / под ред. Б. Куна. М.: Партийное издательство, 1933.
ми в защите капиталистической системы.
«Эту плачевную роль "левые" социал-фашисты продолжают выполнять в полном согласии со всей социал-демократией только более прикрытыми и замаскированными методами, что делает их наиболее опасными врагами рабочего класса» [11, с. 921].
Перед коммунистическими партиями ставились задачи установления руководства массовыми выступлениями, стачками, демонстрациями и введение их в русло организованной политической борьбы за власть. Особое внимание уделялось вовлечению крестьянства колониальных стран в общереволюционный фронт. Об антифашистской борьбе речь шла в документах, по-свящённых положению дел в Италии и задачам Компартии Италии. При этом борьба за ниспровержение фашизма увязывалась с борьбой за свержение капиталистического господства и установление советской власти.
В конце 20-х - начале 30-х годов продолжалась интеграция СССР в международную систему отношений, и поэтому свою революционную миссию Коминтерну пришлось подчинять внешнеполитической стратегии Советского государства. «Правда, сам И. В. Сталин вплоть до 1931 г. не был до конца уверен в правильности выбранной линии и периодически пытался, не без помощи Коминтерна, нагнетать напряжённость в той или иной стране, прощупывая её готовность стать новым очагом мировой революции» [12].
Неслучайно уходивший в отставку с поста наркома иностранных дел Г. В. Чичерин в подготовленной для своего преемника записке сетовал, что его выступления на заседаниях Политбюро ЦК ВКП(б) по вопросам западной политики постоянно отвергались как нереволюционные.
18 июля 1930 г. прошло заседание Бюро делегаций ВКП(б) в ИККИ с участием И. В. Сталина и В. М. Мо-лотова, на котором обсуждался вопрос о немецких националистах. Проект директивы для Коммунистической партии Германии послали Э. Тельману с просьбой дать свои замечания. В этом документе необходимость энергичных мер в борьбе с националистами увязывалась с борьбой КПГ с социал-демократией. В ИККИ был подготовлен материал «К вопросу о борьбе против национал-фашизма в Германии».
Речь шла о росте фашизма в Германии и ставилась задача «сорвать с фашистов маску борьбы за национальную независимость и социальное освобождение немецкого народа. Предлагалось разъяснить, что только социалистическая революция и советская власть способны разорвать в клочки план Юнга и Версальский договор» [2, с. 422]. Результаты выборов в рейхстаг (сентябрь 1930 г.) преподносились в коммунистической прессе как выдающееся достижение КПГ, и в резолюции XI Пленума ИККИ это оценивалось как «победа на выборах КПГ в революционной борьбе против проведения фашистской диктатуры» [11, с. 963], хотя пропаганда социалистической революции и советской власти не встретила массовой поддерж-
12 Пантелеев М. Коминтерн: взгляд из третьего тысячелетия // Альтернативы. 2003. № 2. С. 83-84.
ки трудящихся Германии, а вот за НСДАП было отдано 6,3 млн голосов.
Безусловно, что убедительный успех НСДАП на выборах в рейхстаг 14 сентября 1930 г. был бы невозможен без мощной поддержки со стороны крупных промышленников и финансистов. НСДАП, не набрав-
шая два года назад и 3%, получила 18,3% голосов и 107 мест, став второй по величине фракцией рейхстага. Коммунистическая партия Германии увеличила численность своих сторонников за счёт безработных, получив тем самым 13,1% голосов и 77 мест в рейхстаге.
XI Пленум Исполнительного комитета Коминтерна
В декабре 1930 г. вместо перешедшего на пост председателя Совмина В. М. Молотова новым заведующим делами Коминтерна стал Д. З. Мануильский.
На XI Пленуме ИККИ (март-апрель 1931 г.) Д. З. Мануильский выступал со специальным докладом о фашизме. Фашизм определялся как «одна из форм буржуазной диктатуры империалистической эпохи» [ 13, с. 35], являющаяся порождением буржуазной демократии. И поэтому коммунисты призывали покончить с либеральным противопоставлением «фашизма буржуазной демократии и парламентским формам диктатуры буржуазии её открыто фашистским формам» [11, с. 957]. На Пленуме обнаружилась явная недооценка фашистской опасности.
В то время как НСДАП одерживала всё новые и новые победы на своём пути к власти, коммунисты говорили, что в Германии приход к власти фашистской диктатуры невозможен [13, с. 36]. Эта ошибка коренилась в выдвинутой Д. З. Ману-ильским теории о двух путях установления фашистской диктатуры: эволюционный, связанный с перерождением социал-демократий в
фашизм, и «революционный» - террористический переворот по итальянскому или польскому образцу. Свою роль сыграло и то, что Коминтерн в значительной степени преувеличивал революционный потенциал масс и влияние компартий на ход социально-политических процессов в странах Запада. На пленуме даже предсказывалось назревание второго тура войн и революций. В фашизме по-прежнему видели революционизирующее начало, этап, предшествующий «гибели всей капиталистической системы» [13, с. 40]. Говорилось даже, что фашизм - «это своего рода объективный "союзник" коммунистов» [13, с. 607].
Следует отметить, что Д. З. Ману-ильский осудил упрощённую оценку, согласно которой фашизм есть неизбежная ступень развития политической надстройки капиталистического общества, без которой невозможна гибель капитализма [13, с. 609].
На пленуме мало внимания уделялось анализу фашистской идеологии. Было лишь указано, что в «национальную идеологию облекается на деле весьма современная импери-
13 Стенографический отчёт XI Пленума ИККИ. М.: Партиздат, 1932. Вып. 1.
алистическая агрессивность капиталистических государств» [13, с. 37].
Повторялись сделанные на предыдущих конгрессах и пленумах выводы о фашистских методах воздействия на массы, о социальном составе фашистского движения. Но при этом в докладе польского делегата Юлиана Ленского (Лещинского) говорилось, что привлечение безработных в антифашистскую борьбу могло бы стать «первостепенным фактором расшатывания фашистской диктатуры» [13, с. 119].
В целом же борьба с фашизмом не мыслилась без разоблачения социал-демократии, так как «рост фашизма за последнее время стал возможен только на основе поддержки международной социал-демократии в течение всего послевоенного периода диктатуры фашизма... социал-демократия является сама активным фактором и проводником фашизации капиталистического государства» [11, с. 963].
Редактируя текст, И. В. Сталин усилил критику социал-демократии: «На деле социал-демократия этими маневрами помогает капиталу осуществить его наступление на жизненный уровень рабочего класса, укрепить свою диктатуру, ускорить фашизацию буржуазного государства, подавить сопротивление масс фашизму, задержать стихийную тягу широчайших рабочих масс к единому фронту, прикрыть подготовку войны против СССР... » [11, с. 962]. Эта правка проекта свидетельствует о продолжающемся сдвиге Коминтерна в сторону левого радикализма. Весьма закономерно, что при таком левацко-сектантском подходе в оценке социал-демокра-
тии политика единого фронта, согласно тактической установке пленума, должна была осуществляться только «снизу». А борьба за роспуск фашистских организаций рассматривалась «как этап в борьбе за диктатуру пролетариата» [11, с. 965]. Как заметил Ф. И. Фирсов, XI Пленум ИККИ «можно было бы назвать апофеозом левого сектантства, хотя последующие пленумы существенно перекрыли его левизну» [2, с. 423].
В августе 1931 г. КПГ приняла участие в референдуме против социал-демократического правительства Пруссии, выступая, по сути, вместе с национал-социалистами, после чего социал-демократы назвали коммунистов «коммунофашис-тами».
Левой европейской оппозиции было очевидно, что в случае прихода к власти фашистов угроза новой Мировой войны станет более реальной. Одной из первых к пересмотру тактики Коминтерна в отношении социал-демократов приступила Французская компартия. В мае 1932 г. в L'Humanitë было опубликовано обращение А. Барбюса к рабочим, крестьянам, интеллигенции с призывом объединиться в борьбе против войны. С аналогичным призывом выступил и Р. Роллан, но в отличие от А. Барбюса он говорил о единстве всех партий.
27 августа 1932 г. в Амстердаме был проведён Международный антивоенный конгресс, на котором присутствовали 2195 делегатов. Результатом его работы стало создание Международного комитета борьбы против войны и появление многочисленных национальных комитетов, которые и стали первым опытом практического взаимодей-
ствия коммунистов и социал-демократов при организации совместных антивоенных и антифашистских выступлений.
3 октябре 1932 г. ФКП и КПГ выступили с совместным воззванием против фашизма за пролетарскую солидарность. В этом же месяце
в Париже был проведён митинг, на котором М. Торез и Э. Тельман «призывали трудящихся Франции и Германии к совместной борьбе против шовинистического натравливания народов друг на друга, против угрозы империалистической войны и фашизма» [ 14].
XII Пленум Исполнительного комитета Коминтерна
На XII Пленуме ИККИ (август-сентябрь 1932 г.) было подтверждено положение о том, что фашизм не является необходимым промежуточным этапом на пути революции [ 15, с. 34]. 0. Куусинен отметил, что следует отличать внешние проявления фашизма от его сути. Так, доминирование мелкобуржуазного элемента в фашистском движении не должно расцениваться коммунистами как проявление его природы, так как существо фашизма «всегда определяется последовательным, твёрдым осуществлением политики крупной буржуазии» [15, с. 171]. 0собое внимание было уделено методам, используемым фашистами для привлечения на свою сторону широких масс: изощрённая националистическая и шовинистическая пропаганда. 0пасность здесь виделась в том, что фашизм «втягивал массовые слои в идеологическую и практическую подготовку войны» [15, с. 175]. При этом фашизм оценивался как «источник международных авантюр и острых вооружённых конфликтов» [15, с. 161].
В отличие от XI Пленума ИККИ, недооценившего опасность на-
ционал-социализма в Германии, XII Пленум пошёл на другую крайность: правая ориентация германского правительства рассматривалась как «установление фашистской диктатуры в государственном режиме» [15, с. 34].
Были подвергнуты критике некоторые ошибочные утверждения. В основном это относилось к характеристике итальянского фашизма.
Так, П. Тольятти (Эрколи) выступил против отождествления итальянского варианта фашизма с так называемой «классической формой», что происходило в силу завершённости процесса фашизации Итальянского государства. 0н отверг утверждение, будто бы фашизм, придя к власти, не сумеет управлять и «быстро себя разоблачит как фарс» [15, с. 174]. Это нашло своё отражение в резолюциях пленума, где говорилось уже, что «нет классической формы установления фашистской диктатуры» [11, с. 976]. И хотя знак равенства между социал-демократией и фашизмом ещё не был убран, но уже указывалось не только на то, что объединяет их, но и что разнит.
14 История фашизма в Западной Европе. М.: Наука, 1978. С. 405.
15 Стенографический отчёт XII Пленума ИККИ. М.: Партиздат, 1933. Т. 1.
Пленум осудил представление о том, что происходит фашизация даже низовых социал-демократических организаций. Но Коминтерн
всё ещё отдавал приоритет не общедемократическим лозунгам, а призывам к установлению диктатуры пролетариата.
Реакция Коминтерна и Социнтерна на приход фашистов к власти
В 1932 г. настораживающие изменения происходили в Германии: новым рейхсканцлером стал Ф. фон Папен, который сразу стал активно помогать нацистам, и первыми его шагами была отмена запрета СА (штурмовых отрядов - Stw-mabteйung) и неконституционное смещение с поста 20 июля 1932 г. социал-демократического правительства Пруссии.
В октябре 1932 г. Г. Димитров, нелегально работавший в Берлине, в письме в Исполнительный комитет Коминтерна предпринял попытку изменения подхода к задачам создания единого фронта. Он предлагал проводить тактику единого фронта без учёта партийной и организационной принадлежности. Это противоречило тактической установке «класс против класса» и поэтому не нашло отклика в Москве.
В конце 1932 - начале 1933 г. в Германии начались и организационные преобразования: отделение СС от отрядов штурмовиков, создание СД. Состоявшийся между фон Паленом и А. Гитлером разговор (4 января 1933 г.) был последним шагом фашистов к власти, своеобразным благословением со стороны правящего класса на установление террористической диктатуры. 30 января 1933 г. П. фон Гинденбург передал власть А. Гитлеру.
6 февраля 1933 г. семь социалистических партий Европы обрати-
лись к руководству Коминтерна и Социалистического рабочего интернационала с предложением созвать конференцию двух Интернационалов. Спустя неделю этот призыв был повторен компартиями Франции, Германии, Польши. 19 февраля Бюро СРИ дало согласие на проведение такого форума и предложило руководству Коминтерна прекратить взаимные нападки. ИККИ воспринял эти обращения как «обманный маневр» социал-демократов и решил ответить от имени британской, германской и французской компартий. Причём, говоря о готовности к конференции, коммунисты одновременно заявляли, что «сейчас вопрос стоит не о фашизме или парламентской демократии, а о диктатуре буржуазии или диктатуре пролетариата» [8, с. 90].
25 февраля И. А. Пятницкий послал проект ответа И. В. Сталину и В. М. Молотову. Сталин убрал из текста те места, где говорилось о готовности коммунистов к переговорам с социал-демократами. 5 марта 1933 г. отредактированный ответ был опубликован в форме воззвания. Так как наиболее важное из него было изъято, то социал-демократы его отвергли. Тогда же ИККИ получил телеграммы от лидеров французской и чехословацкой компартий, М. Тореза и К. Готвальда с предложением пойти на перегово-
ры с СРИ, но это не было воспринято руководством Коминтерна. «Чего было больше в такой позиции Коминтерна - непонимание реальной ситуации, роли традиционных связей и отношений между лидерами социал-демократических партий и профсоюзов и рядовыми массами, комчванства и партийно-идеологического самодовольства, трудно сказать. Скорее всё вместе плюс убеждённость, что "хозяин" всегда прав» [2, с. 444]. И как результат - возникшая возможность установления диалога не была использована, а отношения между Коминтерном и Со-цинтерном обострились.
Эти события разворачивались в канун и во время выборов в рейхстаг в Германии. 5 марта прошло голосование, в результате которого НСДАП получила 43,9% голосов, а КПГ - 12,3%.
8 марта мандаты коммунистов были аннулированы, а сама партия запрещена. 14 июля 1933 г. все другие партии Германии, кроме НСДАП, также были запрещены. Этому предшествовал разгром профсоюзов и заключение их руководителей в концлагеря.
Именно в это время И. В. Сталин знакомится со статьями Л. Троцкого, опубликованными в The Manchester Guardian, в которых он критиковал теорию социал-фашизма. Публикации вызвали ярость Сталина, так как Троцкий не видел особой разницы между фашизмом и большевизмом и при этом указывал на необходимость оборонительного союза между коммунистами и социал-демократами против на-
ступления фашизма. Реакция Сталина была достаточно предсказуема: «Но ведь это означает переход на сторону Гинденбургов и отказ от Маркса и Ленина» [ 16, с. 181].
Приверженность Сталина к теории «социал-фашизма» весной 1933 г. проявилась и при редактировании статьи Ф. Геккерта «Что происходит в Германии?».
На утверждение автора о том, что социал-демократия перешла на сторону фашистов, Сталин сделал пометку: «И вот почему коммунисты именуют социал-демократов уже три года социал-фашистами» [16, с. 182].
0беспокоенность демократической общественности ростом фашизма содействовала организации и проведению в Париже Международного антифашистского конгресса, который начал работу 4 июня 1933 г. На конгрессе был избран Международный антифашистский комитет для организации и координации борьбы с нацизмом. Почётным председателем стал Р. Роллан. Интернациональное бюро, являвшееся исполнительным органом комитета, принимает манифест, в котором призывает всех трудящихся к организации антифашистской борьбы.
В июле 1933 г. произошло слияние Исполнительного комитета Антифашистского конгресса с Амстердамским комитетом борьбы против империалистической войны и был создан Всемирный комитет борьбы против фашизма и войны, вошедший в историю под названием Амстердам - Плейель. 0н сыграл заметную роль в разоблачении гитле-
16 Цит. по: История и сталинизм. Сб. ст. / сост. и авт. предисл. А. Н. Мерцалов. М.: Политиздат, 1991.
ровских агрессивных доктрин и расистских теорий, в мобилизации сил на борьбу с фашистской опасностью. Выработанная комитетом программа, несмотря на наличие в ряде толкований устаревших установок, давала основу для сплочения в антифашистской борьбе сил и партий различных политических ориентаций и предоставляла возможность сближения коммунистов и социал-демократов.
Центром антивоенной и антифашистской борьбы стала Франция. Французская коммунистическая партия поддерживала большинство акций «амстердамовцев», стремясь при этом перетягивать на свою сторону рядовых социал-демократических рабочих, что вызывало настороженность со стороны Французской социалистической партии (La SectionJrangaise й.е ПЫ:етаИ.опа1е
ouvrière), не сумевшей противостоять действиям более организованных коммунистов и поэтому категорически запрещавшей своим членам участвовать в акциях Асм-стердам - Плейель. Таким образом, коммунистам и социал-демократам предстояло преодолеть немало трудностей ко взаимному доверию на пути создания единого фронта борьбы с фашизмом.
21 сентября 1933 г. в Лейпциге начался процесс по делу о поджоге рейхстага и последовавший за ним «журналистский конфликт»*. Выступление Г. Димитрова на Лейпцигском процессе, разоблачившего ложь национал-социалистов и обвинившего их в организации поджога рейхстага имело большой резонанс во всём мире и способствовало пересмотру коммунистами тактики создания единого фронта в борьбе с фашизмом.
XIII Пленум Исполнительного комитета Коминтерна
Очередной XIII Пленум ИККИ (декабрь 1933 г.) проходил в условиях триумфа фашистского движения в Германии. Это наложило свой отпечаток на характер его работы, определило более требовательный подход к пониманию концепции фашизма.
Именно на XIII Пленуме ИККИ были суммированы все предшествующие теоретические наработки и
сделано определение фашизма как «открытой террористической диктатуры наиболее реакционных, наиболее шовинистических и наиболее империалистических элементов финансового капитала» [ 17, с. 19]. Эта формулировка считалась классическим определением феномена фашизма в советской историографии.
Пленумом были пересмотрены прежние теоретические установки
17 Стенографический отчёт XIII Пленума ИККИ. М.: Партиздат, 1934.
* В это время в советско-германских отношениях развернулся так называемый «журналистский конфликт», причиной которого послужил в том числе отказ в аккредитации советских журналистов на Лейпцигский процесс. Советское правительство приняло решение об отзыве советских журналистов из Германии и высылке германских журналистов из СССР в течение трёх дней, что было беспрецедентной мерой в дипломатической практике. Германия пошла на попятную, и 4 ноября 1933 г. советские журналисты впервые присутствовали на заседании суда в Лейпциге.
и указано, что фашизм не укрепляет положение буржуазии и не является безусловно революционизирующим фактором в международном рабочем движении. Но окончательный переход на такие позиции ещё не произошёл: речь шла лишь об «изменении форм революционного подъёма» [17, с. 23].
Не до конца Коминтерн отошёл и от отождествления «буржуазных методов парламентаризма» и фашистских приёмов. Это особенно хорошо проявилось в докладе 0. Куусинена. Истоки фашизма по-прежнему ещё виделись «в недрах буржуазной демократии» [18, с. 589], хотя в докладе Вильгельма Пика и прозвучало замечание о том, что развитие фашизма, «форма и длительность фашистских диктатур зависят от объективных и субъективных факторов всего развития капиталистического общества» [17, с. 46].
На XIII Пленуме был подтверждён вывод предшествующего этапа оценки концепции фашизма: фашизм не является неизбежной ступенью диктатуры буржуазии во всех странах [17, с. 589].
П. Тольятти отверг суждение о том, что фашизм может развиваться только в странах с маломощной промышленной системой. Перспективы фашистского движения, по его мнению, должны определяться не слабостью промышленности, а тем, «что промышленная система глубоко расшатана кризисом капитализма» [17, с. 92]. Фашистская идеология расценивалась итальянскими коммунистами как «надстройка над... ожесточённой борьбой... которая возвещает новый тур империалистических войн за новый передел мира» [17, с. 92-93].
Было также обращено внимание на этатизм, национализм, демагогический характер обещаний фашистов.
Критика социал-демократии проводилась по трём основным пунктам.
Во-первых, коммунисты и социал-демократы по-разному оценивали современный период: одни как революционную эпоху, другие - как период реакции, носящий весьма длительный характер и завершающийся не социальными преобразованиями общества, а восстановлением прежних буржуазно-парламентских форм правления.
Во-вторых, следующим этапом социального развития социал-демократия видела «систему, которая уже не будет капитализмом, но будет содержать элементы социализма» [17, с. 96]. Это в особенности задевало коммунистов, так как, по их мнению, ставилась «на одну доску революционная ...диктатура, строящая социализм, и кровавая диктатура фашизма» [17, с. 96].
В-третьих, по мнению комин-терновцев, социал-демократы были убеждены в неизбежности победы фашизма во всех странах и поэтому всякую борьбу с фашизмом могли считать бесполезной. Таким образом, Коминтерн по-прежнему был нетерпим по отношению к социал-демократии, которая, по его мнению, «продолжала играть роль главной социальной опоры буржуазии в странах открытой фашистской диктатуры, борясь против революционного единства пролетариата и против СССР, помогая буржуазии расколом рабочего класса продлить существование капитализма» [17, с. 590].
Пересмотр Коминтерном подходов к организации антифашистской борьбы
В Австрийской Республике, в Вене
и ряде других городов (1216 февраля 1934 г.), происходят вооружённые столкновения между левыми (социал-демократическими) и правыми группировками, на стороне которых приняли участие также силы полиции и армии. С обеих сторон погибло и пропало без вести до 1600 чел. Это свидетельствовало о том, что в рабочих слоях социал-демократии появилась решимость отвечать на натиск фашизма активными действиями.
Развернувшиеся в феврале 1934 г. кровавые события в Австрии как нельзя лучше показали острую потребность в организации массового отпора фашизму. По сути, события февраля ускоряли осуществление идеи народного фронта. Несколько изменилась оценка антифашистских выступлений и в Москве. 1 апреля 1934 г. в беседе с Г. Димитровым И. В. Сталин отметил, что эта борьба не имеет ничего общего с борьбой за захват власти, а является «вооружённым сопротивлением или вооружённой борьбой, а не восстанием» [18, с. 98].
На проходившем в начале 1934 г. XVII съезде ВКП(б) И. В. Сталин подчеркнул, что для Советского Союза неважно, в какой форме буржуазия будет осуществлять своё господство в той или иной стране, в том числе и Германии: «Дело здесь не в фашизме хотя бы потому, что фашизм в Италии не помешал СССР установить
наилучшие отношения с этой страной» [19, с. 11]. Сталин считал, что любая война против СССР «будет происходить не только на фронтах, но и в тылу у противника. ...И пусть не пеняют на нас господа буржуа, если они на другой день после такой войны недосчитаются некоторых близких им правительств» [19, с. 12].
В то же время Н. И. Бухарин в своей речи говорил о том, что германский фашизм и японский милитаризм несут в себе смертельную угрозу Советскому Союзу.
Всё большую роль в 1934 г. в международном коммунистическом движении начинает играть Г. Димитров. После окончания Лейпцигского процесса, благодаря усилиям советского правительства, он был освобождён из тюрьмы гестапо, получил советское гражданство и переправлен в Москву. Следует отметить, что Димитров не стремился стать вождём мирового пролетариата [18], хотя после победы на Лейпцигском процессе его популярность в мире была огромна. Димитров считал, что всё, что удалось ему «сделать в Лейпциге, являлось политическим капиталом Коммунистического Интернационала, который должен быть использован всесторонне и наиболее рационально, а также своевременно» [ 20, с. 66]. С февраля 1934 г. у Димитрова проходят личные беседы со Сталиным и руководителями ВКП(б), после которых он
18 Димитров Г. Дневник. (9 март 1933 - 6 февр. 1949). София: Унив. изд-во «Св. Климент Охридски», 1997.
19 Стенографический отчёт XVII съезда ВКП(б). М.: Партиздат, 1934.
20 Дневниковые записи Г. Димитрова // Новая и новейшая история. 1991. № 4.
принимает решение о необходимости изменения работы всей организации международного рабочего движения и корректировки его тактической линии.
В апреле 1934 г. Г. Димитров был избран членом Политической комиссии Исполкома Коминтерна и начал руководить Среднеевропейским секретариатом ИККИ. На встрече со Сталиным 7 апреля он ставит вопрос об изменении лозунгов для привлечения на сторону коммунистов более широких масс, в том числе и социал-демократических рабочих. А в беседе с М. Торезом (11 мая 1934 г.) Димитров отмечал крайнюю необходимость ве-
дения борьбы с фашизмом совместно с социал-демократами, несмотря на то, что до определённого момента их установки не совпадают с коминтер-новскими. И одним из первых результатов усилий Г. Димитрова по изменению тактики Коминтерна стало письмо от 11 июня, которое Политическая комиссия ИККИ направила в ЦК ФКП с указанием на то, что фашизм является основной опасностью трудящихся и поэтому против него следует сосредоточить главный удар массовых выступлений. Политически ошибочными назывались выступления против буржуазной демократии [10, с. 376].
Подготовка VII конгресса Коминтерна
С июня по сентябрь 1934 г.- период наиболее углублённого анализа сложившейся ситуации в Подготовительной комиссии VII конгресса Коминтерна. Происходило осмысление опыта борьбы рабочего класса против фашизма в 20-30-х годах, анализировались допущенные руководством Коминтерна левосектант-ские ошибки, ставился вопрос о расширении единого фронта за счёт включения в него социал-демократических и других партий. Причём коммунисты понимали, что речь идёт не только о преодолении левацких заблуждений, но и о пересмотре навязанных Коминтерну сталинских догм.
Так, на одном из заседаний комиссии 2 августа 1934 г. С. Шваб отмечал следующее: «Я полагаю, что ни один тезис Сталина не использовали столь беззастенчиво, как тезис о близнецах. Его цитирование стало удобным приёмом, чтобы избаёвиться от выявления отличий, разницы в методах» [8, с. 92].
Не менее остро поставил вопрос Д. З. Мануиль-ский на заседании 14 июня: ошибки Коминтерна он видел в том, что, «игнорируя борьбу с фашизмом, мы сосредотачивали весь огонь на социал-демократии и считали, что, борясь с социал-демократами, мы тем самым громим фашизм» [8, с. 92].
Дискуссии, которые велись в Подготовительной комиссии, не остались без внимания И. В. Сталина. 0чевидно, что в данной ситуации он не счёл нужным вмешиваться, хотя исследователи не располагают данными о его публичном признании или отказе от изменения политики Коминтерна. Косвенными данными об отношении Сталина к происходившему можно назвать его пометки на письме Г. Димитрова от 1 июля 1934 г.
Первый вопрос, поставленный Г. Димитровым в этом письме, был: «Правильной ли является огульная квалификация социал-демократии как социал-фашизма?» На что Ста-
лин ответил: «На счёт руководства -да, только не огульная».
Следующий пункт был: «Правильно ли считать социал-демократию везде и при всяких условиях главной социальной опорой буржуазии?» И ответ И. В. Сталина: «В Персии, конечно, нет. В основных кап. странах - да».
На третий вопрос: «Правильно ли считать все левые [социалистические] группировки при всяких условиях главной опасностью?» Сталин ответил: «Объективно - да» [8, с. 90-91].
Из вышеизложенного видно, что принципиальных изменений во взглядах Сталина не произошло. В свою очередь, письмо Г. Димитрова является доказательством того, что у коммунистов произошёл коренной перелом по отношению к социал-демократии.
2 июля в выступлении по второму пункту порядка дня Подготовительной комиссии Г. Димитров ставит вопрос о кардинальном пересмотре и изменении «некоторых формулировок, тактических установок и исключении не совсем ясных положений» [21]. И это в первую очередь относилось к подходу к социал-демократии и тактике единого фронта.
Но далеко не сразу и далеко не всё руководство Коминтерна согласилось со взглядами Г. Димитрова.
Так, на первых заседаниях Подготовительной комиссии Б. Кун, Ф. Геккерт, С. А. Лозовский, В. Г. Кнорин, И. А. Пятницкий и некоторые другие утверждали, что социал-демократию и впредь
надо рассматривать как главную социальную опору буржуазии.
Дискуссии по этому вопросу велись и при обсуждении уроков переворота 19 мая 1934 г. в Болгарии, и при анализе борьбы КПГ против фашизма, и в особенности острой была оценка опыта ФКП, которая 27 июля 1934 г. подписала с Французской социалистической партией пакт о единстве действий. Политический секретариат ИККИ 21 августа направил Письмо к ЦК Компартии Франции, в котором поддержал политику французских коммунистов. Но тем не менее отдельные лидеры международного коммунистического движения были недовольны самостоятельностью ФКП. По воспоминаниям Ж. Дюкло, П. Тольятти «говорил М. Торезу о желательности отказа от предложения о создании народного фронта» [ 22].
20 августа в комиссии шло обсуждение проекта тезисов «Мировое положение и задачи Коминтерна», которые хотя и строились ещё во многом на прежних стратегических установках, но уже содержали и ряд новых положений.
Осенью 1934 г. Г. Димитров выступил с предложением о пересмотре методов работы руководящих органов Коминтерна.
В конце 1934 г. Коминтерн концентрируется на разработке тактики единого фронта. Большой вклад внесли компартии Испании и Франции.
Так, на митинге в Париже (9 октябрь 1934 г.) М. Торез выступил с
21 Димитров Г. Избранные произведения в 3 томах / редкол.: К. К. Шириня [и др.]. Институт марксизма-ленинизма при ЦК КПСС. М.: Политиздат, 1982. Т. 2. С. 13.
22 Дюкло Ж. Мемуары в 3 томах. М.: Изд-во политической литературы, 1985. Т. 1. С. 183.
предложением о создании единого антифашистского фронта, объединяющего не только рабочих, но и мелкобуржуазные слои [23, с. 86]. 15 октября 1934 г. Политкомиссия ИККИ утвердила подготовленные документы о переходе компартий к широкому антифашистского фронту. В декабре 1934 г. состоялось заседание Президиума ИККИ, на котором были подведены итоги работы ФКП по организации широкого народного фронта, т. е. к концу 1934 г. были выработаны основы его политики.
В начале 1935 г. П. Тольятти прочитал перед слушателями Ленинской школы «Лекции о фашизме», в которых был дан анализ всей проделанной Коминтерном работы, касающейся теории фашизма.
Таким образом, период с января по июль 1935 г. характеризуется углублением найденных тактических установок и применением их на практике отдельными компартиями. Важным событием оказалась встреча И. В. Сталина, Г. Димитрова и Д. З. Мануиль-ского (1 мая 1935 г.), результатом которой стало существенное изменение проектов доклада и тезисов.
В этот период Г. Димитров очень тщательно и всесторонне изучает труды В. И. Ленина. Его интересует,
как Ленин рассматривал проблемы стратегии и тактики в отношении социал-демократов, как шла разработка тактики единого фронта, какое значение имеет компромисс в борьбе с реакцией, какова роль лозунгов, выдвигаемых Компартией на том или ином этапе борьбы. Ленинские идеи единого фронта, союза «с пацифистскими элементами европейских правительственных кругов, представленных лидерами Социалистического Интернационала и леволиберальных партий» [ 24], нашедшие отражение в решениях IV конгресса Коминтрна (1922 г.), получили своё развитие в работах Г. Димитрова.
К началу июня 1935 г. комиссией под его руководством была завершена подготовка ориентировочного плана доклада по второму пункту порядка дня VII конгресса. Но творческие коллективные поиски продолжались вплоть до начала его работы.
Таким образом, за сравнительно короткий период Коминтерном была проведена огромная теоретическая работа, результатом которой явилось существенное изменение стратегических и тактических установок международного коммунистического движения.
Вклад VII конгресса Коминтерна в организацию борьбы с фашизмом
Свою работу VII конгресс начал 25 июля 1935 г. в Москве. На нём было представлено 65 компартий из различных стран.
В центре внимания работы конгресса был доклад Георги Димитрова «Наступление фашизма и задачи Коминтерна в борьбе за
23 Торез М. Сын народа. М.: ИЛ, 1950.
24 Емельянова Е. Н. Проблема войны и мира в теории и практике Коминтерна (19191923 гг.). Автореферат дис. ... канд. ист. наук. М., 1998. С. 18.
единство рабочего класса против фашизма».
Вопросы, касающиеся оценки фашизма, также поднимались в докладах В. Пика, М. Тореза, Г. Пол-лита, К. Готвальда, В. Ульбрихта, Р. П. Датта, В. Г. Кнорина и др.
В основу анализа природы фашизма было положено ленинское учение об империализме.
На конгрессе было повторено данное на ХШ Пленуме ИККИ определение фашизма.
Г. Димитров по-новому подошёл к оценке классовой сущности фашизма. Он отметил, что «фашизм не является формой государственной власти» [ 25, с. 121], что это не надклассовая власть и не власть люмпен-пролетариата [25, с. 121]. «Это организация террористической расправы с рабочим классом и революционной частью крестьянства и интеллигенции» [25, с. 121].
По мнению Г. Димитрова, генезис фашизма и принимаемые им формы зависят от исторических, социальных, экономических, национальных особенностей страны и международной обстановки. Таким образом, значительно расширялся спектр факторов, обусловливающих развитие фашизма.
В докладе подчёркивалось, что сила фашистского движения во многом зависит от устойчивости традиций буржуазного парламентаризма, причём завоевание фашистами власти «это не обыкновенная замена одного буржуазного правительства другим, а смена одной государственной формы классового господства буржуазии... открытой террористи-
ческой диктатурой» [25, с. 122]. Г. Димитров предостерегал от недооценки реакционных мероприятий буржуазии, направленных на урезание парламентских прав и свобод.
Весьма важен был вывод о том, каким путём фашизм приходит к власти, что отвергало прежние установки о диалектической связи буржуазной демократии и фашизма. Более глубоко были вскрыты корни популярности фашистской идеологии в мелкобуржуазной среде, разоблачена демагогическая сущность выдвигаемых фашистами лозунгов, показано, что в действительности фашизм несёт массам.
С точки зрения исторической перспективы был важен анализ конгресса причин победы фашизма. Г. Димитров видел их в следующем:
- раскол в рабочем движении, вызванный политикой вождей социал-демократии;
- изоляция пролетариата от союзников;
- изощрённая социальная демагогия фашизма;
- использование им революционной боевой активности молодёжи.
На конгрессе были проанализированы ошибки, допущенные Коминтерном более чем за десятилетний период борьбы с фашизмом. Наиболее опасным заблуждением коммунистов была признана явная недооценка фашистской опасности. Не менее вредна была установка на то, что победа фашизма возможна лишь в слаборазвитых капиталистических странах, не имеющих традиций революционной борьбы, и что в государствах с «классической» буржуазной демократией нет почвы для
25 VII конгресс Коминтерна и борьба против фашизма и войны. М.: Политиздат, 1975.
фашизма. Поэтому в ряде стран развёртывание антифашистской борьбы «заменялось бесплодным резонёрством о характере фашизма вообще и сектантской узостью в отношении постановки и разумения актуальных политических задач» [25, с. 132].
Анализ ошибок сопровождался указанием на то, каким путём можно предотвратить рост фашизма.
VII конгресс закрепил вывод XIII Пленума ИККИ о том, что власть фашизма не является прочной, что со временем демагогическая сущность её будет разоблачена, что приведёт к сужению массовой базы [25, с. 134]. Политика насилия, возведённая в ранг государственного управления, подорвёт иллюзии масс и обострит классовое противостояние. Но тем не менее на конгрессе подчёркивалось и то, что фашизм не может рухнуть автоматически -«только революционная активность рабочего класса будет способствовать возникновению в лагере фашизма конфликтов, ведущих к его краху» [25, с. 135]. 0собое внимание уделялось анализу фашистской идеологии, основа которой виделась в шовинизме, расизме и национализме. Грубейшей ошибкой считалось установление какой-либо общей схемы развития фашизма для всех стран. Призывалось при про-
ведении типологизации фашистского движения учитывать все особенности, присущие исследуемому региону.
Много на конгрессе говорилось и о связи фашизма с подготовкой новой империалистической войны. Коммунисты предостерегали мир от возникшей силы, связывающей своё будущее с развязыванием очередной кровавой бойни.
0сновной заслугой VII конгресса Коминтерна было новое понимание политики единого фронта. Коренным образом изменился подход к социал-демократии: он стал более дифференцированным, продуманным. Был выделен «лагерь революционных элементов, питающих сомнение в правильности политики классового сотрудничества» [25, с. 137], с которым можно и нужно было заключить союз о выступлении единым фронтом против фашизма. Цель политики единого фронта теперь виделась в совместных выступлениях коммунистов и социал-демократов против войны и фашизма.
Таким образом, VII конгресс Коминтерна внёс значительный вклад в осмысление концепции фашизма. 0н дал наиболее полные ответы на вопросы, волновавшие международное коммунистическое движение в 20-30-е годы.
Вместо выводов
Советская историография фашизма 1929-1935 гг. обширна. Повышенное внимание Коминтерна к фашизму в этот период, активный поиск коммунистами самого существенного для понимания природы
фашистского движения отразилась и на качественном уровне работ.
Одно из первых мест занимает книга видного британского коммунистического деятеля Р. П. Дат-та «Фашизм и социалистическая революция», в ко-
торой даётся критический анализ работы Коминтерна [ 26].
В работах М. Аржанова [ 27], Г. Геронского [ 28], И. Дворкина [ 29], Г. Минского [ 30], Г. Сандо-мирского [ 31] содержится ряд замечаний, но в целом они мало отступают от установок, данных на конгрессах и пленумах Коминтерна. Этим же недостатком страдают и публикации в журнале «Коммунистический Интернационал».
Начиная с 1933 г. практически все публикации советской прессы, характеризовавшие внутреннюю политику нацистского режима, были направлены на создание его резко негативного образа. После прихода фашистов к власти акценты были перенесены в социально-экономическую сферу. Фашизм стал определяться как продукт общего кризиса капитализма, его гниения и распада, и единственным спасением от него является социалистическая революция.
На 1933-1934 гг. приходится наибольшее количество публикаций по «германской тематике» в газетах «Правда» и «Известия» (примерно по 7-8 в каждом номере). В этот период в большинстве материалов советской прессы о Германии говорилось о сопротивлении фашизму, об антифашистских выступлениях. Эти публикации ставили перед собой цель продемонстрировать раскол германского общества, отсутствие сплочённости и поддержки со стороны основной массы населения.
Таким образом, период с 1922 по 1935 г. является одним из сложных и в истории Коминтерна, в котором можно выделить несколько этапов:
- 1922 - 1931 гг. - основой понимания концепции фашизма была теория экономических кризисов, борьба с социал-демократией и «правым» уклоном;
- 1931 - 1933 гг. - борьба с лево-сектантскими группировками в рамках самого курса;
- 1933 - первая половина 1934 г. -деятельность отдельных компартий по изменению своей стратегии и тактики в отношении социал-демократии и фашизма, широкая пропагандистская работа;
- вторая половина 1934 г. - начало 1935 г. - наиболее активная теоретическая работа комиссий Коминтерна по пересмотру своей политики;
- начало 1935 г. - июль 1935 г. -уточнение полученных выводов, нашедшее отражение в докладах документах VII конгрессе Коминтерна.
Наличие ошибок в подходе к пониманию причин экономического кризиса 1929-1933 гг. как среди коммунистов, так и среди социал-демократов не позволило им дать объективную оценку фашизма своевременно. На пленумах ИККИ конца 20-х - начала 30-х годов были отражены основные характеристики фа-
26 Датт Р. П. Фашизм и социалистическая революция. М.: Соцэкгиз, 1935.
27 Аржанов М. Гегельянство на службе германского фашизма. М.: Партиздат, 1933.
28 Геройский Г. Политики врага. Вожди капиталистической и соглашательской Европы. Очерки и портреты. М.; Л.: Гос. изд-во, 1930.
29 Дворкин И. Экономическая программа германского национал-социализма. М.: Партиз-дат, 1933.
30 Минский Г. С. Социал-фашисты у власти. М.: Гос. изд-во, 1930.
31 Сандомирский Г. Теория и практика европейского фашизма. М.; Л.: Гос. изд-во, 1929.
шистского движения, но давление прежних установок и «левый» уклон среди части руководства Коминтерна помешали до конца понять полученные теоретические выводы и сделать необходимые обобщения. Но именно пленумы этого периода подготовили необходимую теоретическую базу для пересмотра стратегии и тактики Коминтерна. 0тход от нетерпимого отношения к социал-демократии наметился уже в начале 30-х годов, 1934-1935 гг. стали поворотными в истории Коминтерна.
Колоссальная теоретическая работа, проведённая в этот период, стала возможна лишь благодаря совместным действиям компартий различных стран. В 30-е годы была сделана попытка преодолеть влияние взглядов И. В. Сталина в Коминтерне. VII конгресс Коминтерна сфокусировал все явления, существовавшие в международном коммунистическом движении. К началу 1936 г., как вспоминает М. Торез, коммунисты доказали абсолютную необходимость широкого еди-
ного фронта, в который вошли бы республиканцы, демократы, либералы, социалисты и коммунисты [23, с. 81].
Работа над осмыслением идеологии фашизма носила коллективный характер и не была прерогативой только центральных органов Коминтерна, вклад вносили все секции III Интернационала.
Наиболее ценными стали выводы КПГ, КПИ, ФКП. Роль ВКП(б) неоднозначна. Зачастую она навязывала определённые установки Коминтерну. Значительный вклад в теоретические исследования Коминтерна внесли видные деятели международного рабочего движения: Г. Димитров, Н. И. Бухарин, А. Грамши, В. Пик, Э. Тельман, П. Тольятти, К. Цеткин и др.
Взгляды И. В. Сталина зачастую дезориентировали коммунистическое движение, что сказалось на антифашистской борьбе.
В запутанности отношений между Коминтерном и Социалистическим рабочим интернационалом были в одинаковой степени повинны обе организации.
В результате длительной теоретической работы Коминтерн:
- дал определение фашизма и его главных признаков;
- проследил связь между развитием монополистического капитализма, нарастанием госмонополистических тенденций и возникновением фашистского движения;
- определил роль кризисов в создании и расширении массовой базы фашизма;
- выявил его классовую сущность, цели и задачи;
- показал связь фашизма с монополистическим капиталом и определил круги, наиболее заинтересованные в росте фашизма, а также оценил роль фашизма как защитника интересов этих кругов;
- дал типологизацию фашистского движения;
- показал различие между фашизмом и фашистскими тенденциями;
- определил фашизм как закономерное явление в политическом развитии монополистического капитализма, при этом указав, что фашизм не является неизбежным этапом в развитии буржуазной государственности;
- проследил связь между ростом фашизма и милитаризацией жизни капиталистических стран;
- указал на опасность развязывания фашизмом войн;
- проанализировал массовую базу фашизма, проведя различие между массовой базой фашизма и его классовой сущностью;
- рассмотрел основные приёмы воздействия на массы;
- изучил фашистскую идеологию;
- проанализировал сущность фашистского государства;
- выработал программу борьбы против фашизма.
Разработанная Коминтерном оценка фашизма сохранила свою актуальность и в наше время*.
Хотя доктрина перерастания антифашистского движения в революционное не оправдала себя, политика борьбы за единый народный фронт способствовала увеличению численности и влияния коммунистов в межвоенный период в европейских странах:
- во Франции после очередных выборов впервые встал вопрос о вхождении членов ФКП в правительство;
- Коммунистическая партия Великобритании смогла провести в парламент своего кандидата - У. Галлахера;
- в Испании после победы Народного фронта и начала гражданской войны коммунисты вошли в правительство.
Опыт Народного фронта дал идейно-политическую основу для движения Сопротивления в годы Второй мировой войны, а после её окончания использовался при создании правительств народной демократии.
Библиография • References
VII конгресс Коминтерна и борьба против фашизма и войны. М.: Политиздат, 1975.- 527 с.
[VII kongress Kominterna i bor'ba protiv fashizma i vojny. M.: Politizdat, 1975.- 527 s.]
Аржанов М. Гегельянство на службе германского фашизма. М.: Партиздат, 1933.152 с.
[Arzhanov M. Gegel'yanstvo na sluzhbe germanskogo fashizma. M.: Partizdat, 1933.152 s.]
Ватлин А. Ю. Германия в XX веке. М.; Берлин: Директ-Медиа, 2014.- 477 с.
[VatlinA. YU. Germaniya v XX veke. M.; Berlin: Direkt-Media, 2014.- 477 s.]
Геройский Г. Политики врага. Вожди капиталистической и соглашательской Европы. Очерки и портреты. М.; Л.: Гос. изд-во, 1930.- 200 с.
[Geronsky G. Politiki vraga. Vozhdi kapitalisticheskoj i soglashatel'skoj Evropy. Ocherki i portrety. M.; L.: Gos. izd-vo, 1930.- 200 s.]
* В настоящее время фашизм рассматривается более широко: отмечены присущие фашизму такие черты, как: антимарксизм, антилиберализм, антиконсерватизм, авторитарный этатизм, корпоративизм, синдикализм, реваншизм, расизм, крайний антисемитизм, политика геноцида, популизм, культ ненависти к внешнему и внутреннему врагу и другие черты, враждебные гуманизму.
ГильфердингР. Финансовый капитал. М.; Л.: Огиз: Гос. соц.-экон. изд-во, 1931.460 с.
[Gil'ferding R. Finansovyj kapital. M.; L.: Ogiz: Gos. soc.-ekon. izd-vo, 1931.- 460 s.] ДаттР. П. Фашизм и социалистическая революция. М.: Соцэкгиз, 1935.- 255 с. [Datt R.P. Fashizm i socialisticheskaya revolyuciya. M.: Socekgiz, 1935.- 255 s.] Дворкин И. Экономическая программа германского национал-социализма. М.:
Партиздат, 1933.- 95 с. [Dvorkin I. Ekonomicheskaya programma germanskogo nacional-socializma. M.:
Partizdat, 1933.- 95 s.] Димитров Г. Дневник. (9 март 1933-6 февр. 1949). София: Унив. изд-во
«Св. Климент Охридски», 1997.- 794 с. [Dimitrov G. Dnevnik. (9 mart 1933-6 fevr. 1949). Sofiya: Univ. izd-vo «Sv. Kliment
Ohridski», 1997.- 794 s.] Димитров Г. Избранные произведения в 3 томах / редкол.: К. К. Шириня [и др.]. Институт марксизма-ленинизма при ЦК КПСС. М.: Политиздат, 1982. Т. 2.431 с.
[Dimitrov G. Izbrannye proizvedeniya v 3 tomah / redkol.: K. K. SHirinya [i dr.]. Institut
marksizma-leninizma pri CK KPSS. M.: Politizdat, 1982. T. 2.- 431 s.] Дневниковые записи Г. Димитрова // Новая и новейшая история. 1991. № 4. [Dnevnikovye zapisi G. Dimitrova // Novaya i novejshaya istoriya. 1991. № 4.] Дюкло Ж. Мемуары в 3 томах. М.: Изд-во политической литературы, 1985. Т. 1.446 с.
[Dyuklo ZH. Memuary v 3 tomah. M.: Izd-vo politicheskoj literatury, 1985. T. 1.- 446 s.] Емельянова Е. Н. Проблема войны и мира в теории и практике Коминтерна (19191923 гг.). Автореферат дис. ... канд. ист. наук. М., 1998. С. 18.- 22 с. [Emel'yanova E. N. Problema vojny i mira v teorii i praktike Kominterna (1919-
1923gg.). Avtoreferat dis. ... kand. ist. nauk. M., 1998. S. 18.- 22 s.] История и сталинизм. Сб. ст. / сост. и авт. предисл. А. Н. Мерцалов. М.:
Политиздат, 1991.- 446 с. [Istoriya i stalinizm. Sb. st. / sost. i avt. predisl. A. N. Mercalov. M.: Politizdat, 1991.446 s.]
История фашизма в Западной Европе. М.: Наука, 1978.- 613 с. [Istoriya fashizma v Zapadnoj Evrope. M.: Nauka, 1978.- 613 s.] Каутский К. Экономические работы // Соч. в 2 томах. М.; Л.: Гос. изд-во, 1930. Т. 2.- 404 с.
[Kautsky K. Ekonomicheskie raboty // Soch. v 2 tomah. M.; L.: Gos. izd-vo, 1930. T. 2.- 404 s.]
Коммунистический интернационал в документах: решения, тезисы и воззвания конгрессов Коминтерна и пленумов ИККИ, 1919-1932. Ин-т Маркса-Энгельса-Ленина при ЦК ВКП(б) / под ред. Б. Куна. М.: Партийное издательство, 1933.1007 с.
[Kommunisticheskij internacional v dokumentah: resheniya, tezisy i vozzvaniya kongressov Kominterna i plenumov IKKI, 1919-1932. In-t Marksa-Engel'sa-Lenina pri CK VKP(b) / pod red. B. Kuna. M.: Partijnoe izdatel'stvo, 1933.- 1007 s.] Коммунистический Интернационал. 1929. № 52. [Kommunisticheskij Internacional. 1929. № 52.]
Коммунистический Интернационал. Краткий исторический очерк. М.:
Политиздат, 1969.- 599 с. [Kommunisticheskij Internacional. Kratkij istoricheskij ocherk. M.: Politizdat, 1969.599 s.]
Ленин В.И. Об оценке текущего момента // ПСС. Т. 17.- 655 с. [Lenin V. I. Ob ocenke tekushchego momenta // PSS. T. 17.- 655 s.] Ленин В. И. Империализм, как высшая стадия капитализма // ПСС. Т. 27.- 643 с. [Lenin V. I. Imperializm, kak vysshaya stadiya kapitalizma // PSS. T. 27.- 643 s.] Минский Г. C. Социал-фашисты у власти. М.: Гос. изд-во, 1930.- 160 с. [Minskij G. C. Social-fashisty u vlasti. M.: Gos. izd-vo, 1930.- 160 s.] Некоторые вопросы истории Коминтерна. Круглый стол // Новая и новейшая история. 1989. № 2.
[Nekotorye voprosy istorii Kominterna. Kruglyj stol // Novaya i novejshaya istoriya. 1989. № 2]
Пантелеев М. Коминтерн: взгляд из третьего тысячелетия // Альтернативы.
2003. № 2. С. 73-92. [Panteleev M. Komintern: vzglyad iz tret'ego tysyacheletiya // Al'ternativy. 2003. № 2. S. 73-92]
СандомирскийГ. Теория и практика европейского фашизма. М.; Л.: Гос. изд-во, 1929.- 240 с.
[Sandomirskij G. Teoriya i praktika evropejskogo fashizma. M.; L.: Gos. izd-vo, 1929.240 s.]
Стенографический отчёт X Пленума ИККИ. М.: Гос. изд.,1929. Вып. 1.- 462 с. [Stenograficheskij otchyot X Plenuma IKKI. M.: Gos. izd.,1929. Vyp. 1.- 462 s.] Стенографический отчёт XI Пленума ИККИ. М.: Партиздат, 1932. Вып. 1.- 638 с. [Stenograficheskij otchyot XI Plenuma IKKI. M.: Partizdat, 1932. Vyp. 1.- 638 s.] Стенографический отчёт XII Пленума ИККИ. М.: Партиздат, 1933. Т. 1.- 205 с. [Stenograficheskij otchyot XII Plenuma IKKI. M.: Partizdat, 1933. T. 1.- 205 s.] Стенографический отчёт XIII Пленума ИККИ. М.: Партиздат, 1934.- 597 с. [Stenograficheskij otchyot XIII Plenuma IKKI. M.: Partizdat, 1934.- 597 s.] Стенографический отчёт XVII съезда ВКП(б). М.: Партиздат, 1934.- 716 с. [Stenograficheskij otchyot XVII s»ezda VKP(b). M.: Partizdat, 1934.- 716 s.] Торез М. Сын народа. М.: ИЛ, 1950.- 203 с. [Torez M. Syn naroda. M.: IL, 1950.- 203 s.]
Фирсов Ф. Коминтерн: в погоне за призраком. Переосмысление. М.: АИРО, 2019.670 с.
[Firsov F. Komintern: v pogone za prizrakom. Pereosmyslenie. M.: AIRO, 2019.- 670 s.]
Статья поступила в редакцию 17 ноября 2019 г.
