CC BY
78УДК 338.43
Анализ концепции фашизма Коминтерном (1922-1925 гг.)
К 100-летию создания Коминтерна
Татьяна ЧЕРЁМУХИНА
Современный мир и неофашизм: уроки истории
В 2020 г. международное сообщество будет отмечать 75-ю годовщину победы над нацизмом во Второй мировой войне, однако вопросы антифашистской борьбы по-прежнему не потеряли своей актуальности. Реанимация реакционных организаций профашистского толка в различных странах мира стала уже очевидной.
Генеральная Ассамблея ООН ещё в 1967 г. приняла резолюцию, выразившую озабоченность возрождением фашизма. В 1979 г. она привлекла внимание мировой общественности к активизации неофашизма, а с 1980 г. начала ежегодно обращаться к государ-
ствам - членам ООН с призывом разработать меры, направленные против неофашизма.
Ежегодно начиная с 2005 г. по инициативе Российской Федерации генеральная Ассамблея ООН принимает резолюции о недопустимости определённых видов практик, которые способствуют эскалации современных форм расизма, расовой дискриминации, ксенофобии и связанной с ними нетерпимости. В резолюциях ООН осуждается сохранение и возрождение неонацизма, неофашизма и агрессивных националистических идеологий, основанных на расовых и национальных предубеж-
ЧЕРЁМУХИНА Татьяна Юрьевна - кандидат исторических наук, доцент кафедры педагогики, психологии, права, истории и философии Мытищинского филиала Московского государственного технического университета им. Н. Э. Баумана. SPIN-код: 7486-1447, E-mail: cheremukhina-tatyana@mail.ru
Ключевые слова: А. Грамши, антифашистская борьба, Г. Димитров, Коминтерн, фашизм, международное рабочее и коммунистическое движение, национал-социализм, Социнтерн.
дениях. Россия настаивает на том, что эти явления ни при каких обстоятельствах не могут заслуживать оправдания.
Российская Федерация неоднократно выражала глубокую озабоченность по поводу прославления нацистского движения и бывших членов организации Ваффен-СС, в том числе сооружения памятников и мемориалов и проведения публичных демонстраций, прославляющих нацистское прошлое, нацистское движение и неонацизм, а также попыток объявить тех, кто боролся против антигитлеровской коалиции, и тех, сотрудничал с нацистским движением, участниками национально-освободительного движения.
На Западе долгое время не придавалось особого значения возрождению фашистского движения. Некоторые либеральные и социал-демократические круги видели в нём всего лишь рецидивы истории, от которых демократические государства якобы уже давно выработали надёжный иммунитет.
В начале XXI в. иллюзорное представление о фашизме как преодо-лённом прошлом стало рассеиваться. На торжественном заседании 69-й сессии Генеральной Ассамблеи Организации Объединённых Наций (5 мая 2015 г.) в очередной раз прозвучал призыв к мировому сообществу о необходимости принятия всех возможных мер для избавления грядущих поколений от бедствий
войны, которые в памяти многих поколений связаны с фашизмом.
Вполне очевидно, что борьба с возрождением фашизма не может вестись без учёта опыта прошлого. Неофашизм уходит своими корнями в фашистскую идеологию межвоенного периода 19201940 гг., повторяет программные установки национал-социалистов и, как гитлеризм, использует в своих интересах национализм и политическую незрелость молодого поколения.
Возрождение и распространение неофашизма, в свою очередь, обусловливает повышение интереса к опыту антифашистской борьбы накануне и в годы Второй мировой войны. И, как следствие этого, весьма закономерен интерес к опыту международных организаций, которые одними из первых в мировой истории начали теоретическое осмысление феномена фашизма и вели активную борьбу со всеми проявлениями крайне правого экстремизма.
Следует отметить, что наследие Коминтерна и Рабочего социалистического интернационала (Социн-терн) по вопросам понимания сути фашизма и выработки методов борьбы с ним, вызывает всё больший интерес у исследователей: публикуются архивные материалы, относящиеся к деятельности Коминтерна [1, с. 31], появляются новые научные исследования, в которых проводится переосмысление опыта
1 Большевистское руководство: переписка, 1912-1927. Институт государственного управления и социальных исследований МГУ им. М. В. Ломоносова и др. / редкол.: А. В. Ква-шонкин и др. (с рос. стороны), А. Веге^шй^ и др. (с фр. стороны), Е. Сте11а и др. (с итал. стороны). М.: РОССПЭН, 1996; Политбюро ЦК РКП(б) - ВКП(б) и Коминтерн: 1919-1943 гг. Документы. Федеральная архивная служба России, Рос. гос. арх. соц.-полит. истории. М.: РОССПЭН, 2004.
этих международных организаций [2, 3], защищены диссертации по вопросам международного социалистического и коммунистического рабочего движения в межвоенный период, проводятся научные конференции по истории Коминтерна. Так, на Международной научной конференции «Время Коминтерна (Пятые Рязановские чтения)», посвя-щённой 100-летию создания Коминтерна, неоднократно отмечался значительный вклад этой международной организации в разработку целого ряда теоретических вопросов, связанных с проблемами современности.
Вполне очевиден тот факт, что оценка деятельности Коминтерна и Социнтерна всегда была весьма неоднозначна как среди исследователей-марксистов, так и их оппонентов, которые никогда не признавали наличие национальных корней коммунистического движения в Западной Европе, считая его явлением, привнесённым извне, орудием внешней политики ВКП(б).
В современных научных работах, посвящённых истории Коминтерна, отмечается большое влияние Советской России и её руководства на рабочее движение Запада: «Влияние русского примера было столь сильным, что в крупнейших странах континентальной Европы - Франции, Италии, Германии -созданные компартии повели за
собой значительную часть левых сил. К ним шли не только рабочие, испытанные десятилетиями партийной работы, но и молодёжь, которой хотелось реализовать своё право на лучшую жизнь. Красное стало модным, какую бы ненависть это ни вызывало у сил старого мира.
Лидеры крупнейших социалистических партий Европы оказались на распутье. С одной стороны, в Советской России они видели попытку реализовать социальный проект, предначертанный классиками марксизма. С другой - Коминтерн называл их самих предателями и обещал им скорую гибель. Ещё важнее было то, что компартии отбирали массовую базу и голоса избирателей у социалистов, считавших себя умеренными. И всё же давление рабочих масс заставило лидеров рабочих партий Европы протянуть друг другу руки» [2, с. 10].
Оппоненты исследователей-марксистов традиционно возлагали всю ответственность за срыв политики единого антифашистского фронта в 1920-е годы на коммунистов [4, 5], а с 1986 г. весьма популярной стала концепция, выдвинутая Э. Нольте в статье «Прошлое, которое не хочет пройти», в которой автор рассматривает фашизм как соответствующую реакцию на большевизм в России [6].
2 Ватлин А. Ю. Коминтерн: Идеи, решения, судьбы. М.: РОССПЭН, 2009.
3 Фирсов Ф. Коминтерн: погоня за призраком. Переосмысление. М.: АИРО-XXI, 2019.
4 Carr E. The Bolshevik Revolution. 1917-1923. Vol. 3. L.: Macmillan, 1953.
5 McDermott K. The Comintern: A history of international communism from Lenin to Stalin. L.: Macmillan press, 1996.
6 Нольте Э. Европейская гражданская война (1917-1945). Национал-социализм и большевизм / пер. с нем. М.: ЛОГОЕ, 2003.
Понимание фашизма в марксистско-ленинской идеологии в начале 1920-х годов
Вначале 1920-х годов наиболее авторитетным теоретиком международного рабочего и революционного движения Советской России был В. И. Ленин. Он не занимался непосредственно анализом фашистского движения, но отдельные заметки по этому вопросу имеются в целом ряде его статей.
Так, например, в работе «О продовольственном налоге» Ленин отмечал, что «в странах, переживающих кризис, распад старых связей, обострение классовой борьбы после империалистической войны 1914-1918 гг. ...без террора обойтись нельзя» [7, с. 235].
Одной из таких форм террора Ленин называл фашизм, отмечая, что фашисты боятся организованных выступлений пролетариата, что большинство трудящихся должно пойти за коммунистами против фашизма, предостерегая от недооценки фашистского движения, в особенности среди итальянских коммунистов, которые должны были понимать, «что их страна ещё не гарантирована от чёрной сотни» [8, с. 59].
В письме к кандидату в члены Политбюро Г. Е. Зиновьеву (11 августа 1921 г.) В. И. Ленин просил информировать его о событиях в Риме, имея в виду выступления трудящихся против фашизма [9, с. 112], а в записке Г. В. Чичерину он называет фашистов «чернорубашечниками хуже России 1905 г.» [10, с. 310].
При изучении природы фашизма исследователи-марксисты опирались на анализ такого явления, как бонапартизм, определяемого Лениным как «лавирование монархии, потерявшей свою старую патриархальную или феодальную, простую и сплошную опору, - монархии, которая принуждена эквилибрировать, чтобы не упасть, - заигрывать, чтобы управлять, - подкупать, чтобы нравиться, - брататься с подонками общества, с прямыми ворами и жуликами, чтобы держаться не только на штыке» [11, с. 273-274], а также на сделанное ещё Ф. Энгельсом предположение о том, что «господство буржуазии, освобождённой от всех оков, должно было немедленно превратиться в терроризм» [12, с. 31].
Руководители Коминтерна и Со-цинтерна ссылались на заключение Ленина о том, что буржуазия «судорожно цепляется за военщину и реакцию из страха перед революционным движением» [ 13, с. 144] и указывали, к каким методам она может прибегнуть для подавления всякого рода (экономических и политических) движений пролетариата: начиная от открытого террора, опирающегося на милитаризм, и заканчивая изощрённой социальной демагогией, когда сильные мира
7 Ленин В. И. О продовольственном налоге // ПСС. Т. 43.
8 Ленин В.И. III конгресс Коммунистического Интернационала // ПСС. Т. 44.
9 Ленин В. И. Письмо Г. Е. Зиновьеву и поручение секретарю // ПСС. Т. 53.
10 Ленин В. И. Г. В. Чичерину // ПСС. Т. 54.
11 Ленин В. И. Об оценке текущего момента // ПСС. Т. 17.
12 Маркс К., Энгельс Ф. О Прудоне // Соч. в 39 томах. Т. 16. М.: Политическая литература, 1960.
13 Ленин В.И. Буржуазия и мир // ПСС. Т. 23.
сего «пускают в ход слова "нации" и "расы" [14, с. 583], вследствие чего, по словам Ленина, «взбесившийся мелкий буржуа легко бросается из одной крайности в другую» [15, с. 14].
Эти положения стали теоретической основой оценки Коминтерном социальной базы фашизма.
В целом, по мнению исследователей-марксистов, после Октября 1917 г. у монополистической буржуазии Запада явно обозначились тенденции к расширению диапазона консервативной политики, одновременно с переходом от «верхушечного либерализма», опирающегося на узкие слои общества, к политике соглашения с широкими массами. Несостоятельность традиционных методов подавления революционных выступлений пролетариата, как считал Ленин, толкала буржуазию «на все дикости, зверства и преступления» [16, с. 166], что способствовало развитию новой формы правого экстремизма - фашизма.
Публикации в журнале «Коммунистический Интернационал» за
1920-1922 гг. говорят о том, что коммунисты единогласно пришли к выводу об антипролетарской направленности фашистского движения и при характеристике его национальных вариантов предпринимали попытки выявить прежде всего общие закономерности его развития, причины его появления и классовую сущность.
Однако вплоть до второй половины 1922 г. ещё не был выработан сколько-нибудь определённый подход в оценке данного явления. Констатируя необычайную популярность нового правоэкстремистского течения, коммунисты не уделяли внимания массовой базе фашизма. Зачастую термином «фашизм» обозначалось проявление любой реакции правящих классов. «Белый террор», «белая гвардия аграриев» были синонимичны понятию «фашизм». Термин «фашизм» с середины 20-х годов стал использоваться в печати и публицистике для обозначения очень широкого круга явлений, приобретя черты семантического стереотипа.
Причины разработки концепции фашизма в начале 20-х годов XX века
Неудовлетворённость результатами Первой мировой войны, унизительный для побеждённых стран, особенно для Германии, Версальский мирный договор (июнь 1919 г.) порождали реваншистские настроения, делали население этих государств восприимчивым к социальной демагогии.
Целенаправленное культивирование идей «национального величия», «национального мессианства» переходило в проповедь откровенного шовинизма. Стремление монополистического капитала к социальной стабильности отразилось в поощрении авторитарных тенденций в по-
14 Маркс К., Энгельс Ф. Интернационал и профессиональные союзы // Соч. Т. 44.
15 Ленин В. И. Детская болезнь левизны в коммунизме // ПСС. Т. 41.
16 Ленин В. И. Отсталая Европа и передовая Азия // ПСС. Т. 23.
литике, в постепенном отходе от принципов буржуазного парламентаризма, в урезании демократических свобод.
Отказ от традиционных гуманитарных ценностей, изменение социальных идеалов в канун «заката Европы», оправдание произвола, насилия и авантюризма «сверхчеловеков» стали определяющими духовными и морально-этическими факторами развития фашизма.
В марте 1919 г. в Италии была создана первая фашистская организация «Фаши ди комбаттименто» (Fasci сотЪаШтепШо) во главе с Б. Муссолини. Из многочисленных реакционных группировок Германии всё большую силу и популярность приобретала организация А. Дрекслера, преобразованная весной 1920 г. в НСДАП. Фашистские тенденции в той или иной степени начали проявляться во всех развитых капиталистических государствах, однако в странах с устоявшимися демократическими институтами (Англия, Франция, США) их путь был более сложеным.
В октябре 1922 г. в условиях кризиса либерального государства становится возможен приход фашистов к власти. В Болгарии, Испании, Португалии образуются тоталитарно-монархические правительства. «Поход на Рим» Б. Муссолини усилил веру А. Гитлера в «безболезненность грядущей фашистской революции» [17] в Германии. В 1923 г. национал-социалисты предпринимают вторую попытку, после провала путча Каппа - Лютвица, захвата политической власти. Неудача «пивного
путча» в Мюнхене стала одной из причин временного спада фашистской волны. В целом же стабилизация мировой экономики и спад революционного движения снизили потребность буржуазии в услугах фашизма.
Мировая общественность была обеспокоена натиском реакции. Но лишь незначительная часть либеральных и демократических деятелей стала в оппозицию фашизму, носившую, впрочем, чисто декларативный, непоследовательный, ограниченный характер.
Первой страной, столкнувшейся с фашизмом, стала Италия. Именно поэтому первые шаги по теоретическому осмыслению этого нового пра-воэкстремистского движения были предприняты лидерами итальянской секции Коминтерна. Наиболее глубокими и пророческими оказались выводы, сделанные А. Грамши. В отличие от лидера Коммунистической партии Италии (КПИ) А. Бордиги, стоявшего на левоэкстремистских позициях, А. Грамши видел в фашизме не орудие буржуазной контрреволюции и продукт загнивания капитализма, а «подготовительный этап процесса укрепления государственной власти» [18] крупным капиталом. А. Грамши выявил наиболее характерные черты фашизма: кровавый террор, с одной стороны, и попытки интеграции рабочего класса в систему буржуазного государства посредством грубейшей социальной демагогии - с другой. И если руководство КПИ игнорировало создание фашистами массовой базы движения, то А. Грамши отме-
17 Гейден К. История германского фашизма. М.; Л.: Соцэгиз, 1935. С. 90.
18 Грамши А. Избранные произведения в 3 томах. М.: ИЛ, 1957-1959. Т. 1. С. 472.
чал стремление «чернорубашечников» найти себе сторонников в мелкобуржуазной среде и массе деклассированных элементов. И хотя многие коммунисты не придавали особого значения защите либерально-парламентского государства, А. Грамши пытался предостеречь компартию от недооценки возможности в сложившихся обстоятельствах слома государственного аппарата посредством насильственного переворота.
Неприятие Итальянской социалистической партией (ИСП) и Коммунистической партией Италии какого бы то ни было сотрудничества во многом мешало организации своевременного отпора фашизму.
В целом же ни ИСП, ни КПИ не представляли истинную природу этого явления.
С приходом фашистов к власти в Италии сущность фашизма и его социальная направленность проявились достаточно отчётливо. Коммунистами были сделаны выводы из событий осени 1922 г.
В этом отношении наиболее показательна речь В. Пика в прусском ландтаге 27 ноября 1922 г., в которой было документально доказано, что за спиной фашистов стоит крупнопромышленный капитал Стинне-сов, Клекнеров и Тиссенов. Знаменателен призыв В. Пика к сплочению всего рабочего класса в общий фронт.
Вклад IV конгресса Коминтерна и III Пленума Исполнительного комитета Коммунистического интернационала в понимание сути фашизма в 20-е годы
Международная обстановка и положение в рабочем движении к началу 1922 г. были весьма сложными. Шаткое равновесие в любой момент могло разразиться острейшим политическим кризисом. Особенно актуально это становилось в условиях установления ультраправых диктатур в Европе. Проанализировав события в Италии и Венгрии, в Коминтерне уже тогда разглядели огромную опасность фашизма и указали, что основным средством борьбы с ним является единый рабочий фронт. В связи с этим был сформулирован лозунг «К массам!», понимаемый как «заво-
евание широких масс пролетариата для идей коммунизма» [19].
Значительный шаг вперёд в понимании сути фашистского движения был сделан IV конгрессом Коминтерна и III Пленумом Исполнительного комитета Коммунистического интернационала (ИККИ). На VI конгрессе были приняты Устав и Программа Коминтерна, в которой давалась научная характеристика капитализма и намечались цели мирового коммунистического движения. На фоне обострения международной обстановки и наступления реакционных сил программа требовала укрепления дисциплины и безусловного вы-
19 Зюганов Г. Бесценный опыт Коминтерна // Правда. 2019. № 23(30810). 1-4 марта.
полнения всеми компартиями решений руководящих органов Коммунистического интернационала [19].
В связи с приходом в Италии к власти фашистов особую актуальность приобрёл доклад А. Бордиги. Лейтмотивом его выступления, по определению П. Тольятти, стало упорное отрицание «какой-либо разницы между буржуазной демократией и фашистской диктатурой» [20].
Истоки фашизма А. Бодрига видел во вступлении Италии в Первую мировую войну, когда активизировалась деятельность группировок, наиболее заинтересованных в милитаризации государства. Однако он весьма неопределённо говорил о характере этих группировок, в чьих интересах они действовали, отмечая лишь то, что они объединяли представителей различных направлений: крайне левого и крайне правого фланга с анархо-синди-калистскими и революционно-синдикалистскими элементами [21, с. 2].
Правомерным было указание на то, что послевоенный экономический кризис стимулировал рост фашизма.
При анализе массовой базы основное внимание уделялось среднему классу.
Заметно расширялся спектр социальных слоёв, подверженных влиянию фашистской демагогии: мелкая буржуазия, деклассированные элементы, бывшие военнослужащие, безработная молодёжь. Однако чрезвычайно необоснованно прогнозировалось скорое выступление
мелкой буржуазии города и деревни против фашизма.
Докладчик отмечал, что фашистские тенденции сильны в районах, «где пролетарское движение было наиболее развито, наиболее выкристаллизована борьба классов» [21, с. 4].
Попытка определить, в чьих интересах действуют фашистские организации, была не очень удачной. По-прежнему повторялись выводы КПИ начала 20-х годов о том, что фашизм - это орудие в первую очередь аграрной буржуазии, хотя и оговаривалось, «что представители крупного банковского и торгового капитала» также заинтересованы в поддержке этого движения.
На конгрессе были выделены наиболее характерные признаки фашизма: насилие, террор, социальная демагогия. Но более устойчивым оказалось мнение о том, что у фашистского движения нет собственной идеологии.
Во многом вредным для выработки тактики единого антифашистского фронта оказался вывод о фашистских методах воздействия на массы, которые якобы «представляют собой точную копию с классовых приёмов буржуазной демократии» [21, с. 8]. Этот тезис особенно активно постулировался в период экономического кризиса 1929-1933 гг.
Бордига утверждал, что фашизм является контрреволюционной гвардией буржуазии в период упадка капитализма, т. е., по сути, повторял установки левого крыла КПИ. Однако следует отметить, что популярность такого толкования фашизма
20 Тольятти П. Лекции о фашизме. М.: Политиздат, 1974. С. 7.
21 Бюллетень IV конгресса Коминтерна. М., 1922. № 12.
на протяжении весьма длительного периода обусловливалась явно левыми перегибами руководства Коминтерна, с которыми боролся В. И. Ленин. Этому влиянию был подвержен и Г. Е. Зиновьев. Он считал, что капитализм переживает свой «окончательный кризис», «распад», за которым неминуемо последует революционное выступление пролетариата в мировом масштабе [22]. Именно поэтому в фашизме он видел революционизирующее начало, хотя не исключал возможности фашистских переворотов во многих странах Западной Европы. Всё это говорит о противоречивости и непоследовательности его взглядов. Нельзя не учитывать и тот факт, что «перспективы мировой социалистической революции в Западной Европе связывались с развитием событий в Германии, Польше и Италии. В качестве ударных сил предполагалось использовать в первую очередь рабочих, крестьянство и радикально настроенную интеллигенцию. Особая ставка делалась на решительно настроенную революционную молодёжь» [23].
Конгрессом был выработан единый подход к определению фашизма как к «контрреволюционному отряду буржуазии, не способному более легальными методами справиться с нарастающим революционным движением» [24, с. 12]. При этом указывалось, что фашизм формирует свои отряды в мелкобуржуазной среде, прибегая к изощрённой социальной демагогии.
Существование объективной опасности установления фашистских диктатур в некоторых странах Европы послужило причиной обращения к трудящимся с различными политическими взглядами с призывом организации сопротивления международному фашизму, «энергично применяя здесь тактику единого фронта» [24, с. 12]. При этом делался акцент на формировании единого фронта главным образом «снизу», хотя не исключалась возможность «переговоров с вождями враждебных рабочих партий» [24, с. 14].
Очевидно, что принятая конгрессом резолюция не претендовала на глубокую характеристику фашизма и не давала развёрнутой программы антифашистской борьбы, поэтому создавались предпосылки для дальнейших дискуссий и теоретических поисков.
И хотя оценки IV конгресса Коминтерна были во многом ещё нечёткими, они наметили общее направление, в котором в дальнейшем шло формирование концепции фашизма.
Наиболее важным для судеб политики единого антифашистского фронта стал вывод о том, что фашизм направлен не только против рабочего класса, но и против демократии вообще. В целом же основной заслугой IV конгресса Коминтерна было то, что он положил начало борьбе против фашизма, опирающейся на определённые теоретические выводы.
22 Бюллетень IV конгресса Коминтерна. М., 1922. № 3. С. 1.
23 Пятницкий В. И. Осип Пятницкий и Коминтерн на весах истории / под общ. ред. А. Е. Тараса. Минск: Харвест, 2004. С. 89.
24 Бюллетень IV конгресса Коминтерна, М., 1922. № 32.
На III Пленуме ИККИ был изменён подход к оценке фашистской идеологии, наличие которой первоначально категорически отвергалось Коминтерном.
В докладе К. Цеткин были пересмотрены некоторые формулировки, касающиеся фашизма, намечены новые, более взвешенные подходы к изучению фашистского движения. Пленумом было признано ошибочным отождествление фашизма с насильственным буржуазным террором; углублено понимание исторических корней этого явления: возникновение фашизма связывалось с процессами, протекавшими в капиталистическом мире в период перехода его в империалистическую стадию развития и со стремлением буржуазной контрреволюции спасти власть капитала в условиях чрезвычайного обострения классовых противоречий.
По-прежнему оставалась актуальной проблема влияния Октябрьской революции на рост буржуазной реакции. В то время как коммунисты считали, что популярность идей социализма в широких массах сдерживала рост фашизма, социал-демократы видели в фашизме результат «революционного грехопадения русского пролетариата» [25, с. 208]. При этом и те и другие говорили о детерминирующем воздействии экономического кризиса на расширение массовой базы фашизма.
Цеткин провела более глубокий анализ социального состава фашистского движения. Она не исклю-
чала возможности привлечения некоторых слоёв пролетариата на сторону фашизма. Весьма интересно то, что ею устанавливалась связь между характером фашистского движения и идеологией тех социальных элементов, которые преобладали при формировании массовой базы фашизма в той или иной стране. Но стремление фашизма к установлению сильной политической власти в форме диктатуры, идеализация им тоталитаризма объяснялось популярностью монархических идеалов в промежуточных слоях. К. Цеткин отмечала также, что фашисты стараются использовать недовольство масс, вызванное разорением и трудностями послевоенных лет. Она была одной из первых в международном коммунистическом движении, кто в полной мере оценил коварство фашистской идеологии, определив её как чрезвычайно опасную, по сути, являющуюся «страшным врагом... борьба против которого есть дело всего пролетариата» [26, с. 465].
Цеткин отметила тот факт, что фашисты стремятся эксплуатировать националистические настроения некоторых слоёв населения, мелкобуржуазные мечты о «сильном авторитетном государстве» [25, с. 211]. Она отвергла представление о фашизме как насильственном буржуазном терроре. По её мнению, фашизм имел опору среди значительной части населения, включавшей мелкую буржуазию, деклассированные элементы и даже отста-
25 Стенографический отчёт III расширенного пленума ИККИ. М., 1923.
26 Коммунистический интернационал в документах. Решения, тезисы и воззвания конгрессов Коминтерна и пленумов ИККИ. 1919-1932. Институт Маркса - Энгельса - Ленина при ЦК ВКП(б). М.: Парт. изд-во, 1933.
лые слои пролетариата. Неслучайно поэтому «доклад Цеткин пронизывала мысль о том, что для борьбы с фашизмом необходимо применять гибкую политику, которая позволит изолировать фашизм и сплотить против него самые широкие слои населения, завоевать на свою сторону крестьянство, интеллигенцию» [3, с. 311].
При определении сил, наиболее заинтересованных в росте фашистского движения, в решениях III Пленума ИККИ уже не делался акцент на аграрной буржуазии. На первый план начал выдвигаться промышленный капитал, при этом указывалось на противоречия «аграриев» и «промышленников», суть которых виделась в противостоянии монархической и республиканской тенденций политического развития капиталистического общества.
На пленуме были сделаны первые попытки типологизации фашизма и выявления его характерных черт: открыто террористический характер и опора на контрреволюционные вооруженные организации. Пленум поддержал выводы К. Цеткин о том, что «в зависимости от конкретных условий той или другой страны фашизм носит различные черты. Но две из них присущи ему повсюду. Это, во-первых, мнимо революционная программа, всюду приспособляемая к настроениям, интересам и требованиям широчайших общественных масс, и, во-вторых, применение самого грубого, жестокого террора» [26, с. 465-466]. Была также разработана программа борьбы с фашизмом, которая предполагала создание Международного комитета для организации выступлений пролетариата и сбора материалов, от-
носящихся к фашистскому движению, в целях более глубокого его изучения. Особо подчёркивалась необходимость для национальных секций Коминтерна «...препятствовать первичным попыткам организации фашизма у себя на родине и всегда сознавать, что наилучшим способом борьбы с фашизмом в Италии и во всём мире является энергичнейшая борьба против него в собственной стране» [26, с. 383]. В этом заключалось историческое значение III Пленума ИККИ.
Хотя на данном этапе Коминтерн ещё не смог преодолеть уже сложившихся представлений о революционизирующем характере фашизма, проявляющегося якобы в силу его мелкобуржуазного характера, но наблюдения и выводы пленума имели серьёзное общетеоретическое значение и должны были существенно способствовать усилению борьбы против фашистской опасности. Следует отметить, что в этот период в Коминтерне придерживались линии на проведение антифашистских действий совместно с социал-демократией.
Таким образом, теоретические установки, данные на IV конгрессе Коминтерна и на III Пленуме ИККИ, создавали базу для сплочения сил в антифашистской борьбе и стимулировали работу в этом направлении во многих секциях Коминтерна.
Несмотря на стремление компартий реализовать тактические установки IV конгресса и III Пленума ИККИ, осуществить курс на привлечение колеблющихся слоёв не удалось, причём это произошло не только и не столько из-за допущенных ошибок. Причина, по мнению Коминтерна, крылась в том, что
«мелкобуржуазная масса своим экономическим положением подготовлена к удивительной доверчивости и бессознательности» [27]. Идя на
поводу демагогических обещаний фашизма, мелкая буржуазия не увидела в нём своего опаснейшего врага.
Деятельность Коминтерна по вопросам понимания сущности фашизма и организации антифашистской борьбы в 1922-1924 годы
Коммунисты старались использовать малейшую возможность для разоблачения классовой сущности фашизма.
Так, осенью 1923 г. во всех демократических изданиях было опубликовано воззвание «Против фашизма, против ужасавшего господства реакции и белого террора», которое наряду с виднейшими деятелями культуры подписали и представители Коминтерна. В этом же году начал свою работу Временный международный комитет борьбы против фашизма, а вскоре в Берлине был основан боевой фонд международных действий против фашизма.
В связи с ростом фашизма в Германии и Болгарии компартии этих стран начали активный переход от чисто практической деятельности (отпор бесчинствующим фашистским молодчикам) к кропотливой теоретической работе. Так, в теоретическом органе Коммунистической партии Германии (КПГ) «Интернационале» появились интересные публикации с анализом методов антифашистской борьбы. На VIII съезде КПГ был сделан вывод о возможности фашистского путча в Баварии.
Следует отметить, что в КПГ с большой ответственностью подходили к теоретическим разработкам
концепции фашизма. Для немецких коммунистов было очевидно, что с фашизмом можно справиться тем скорее, чем яснее и точнее будет определено его существо и последствия. В этом отношении показателен вывод, сделанный К. Цеткин на конференции во Франкфурте-на-Майне, о том, что фашизм опасен для пролетариата не только тем, что втягивает его в новую войну, но и тем, что рабочее движение оказывается расколотым националистическими лозунгами и становится небоеспособным.
Обсуждению тезисов о фашизме был посвящён июньский Пленум КПГ, а 26 июля 1923 г. коммунистами был проведён Антифашистский день в Германии, ставший последней пробой сил перед решающим штурмом правительства В. Куно. Жестокое подавление революционных выступлений германского пролетариата осенью 1923 г. явилось прелюдией «пивного путча» в Мюнхене и в конечном счёте создало важнейшие предпосылки стабилизации капиталистических отношений в стране.
О необходимости объединения различных политических сил в борьбе с фашизмом говорили многие видные деятели Коминтерна.
27 Ленин В.И. Из дневника публициста // ПСС. Т. 34. С. 128.
И одним из них был Г. Димитров. В 1923 г. он обратил внимание болгарских коммунистов на то, что фашизм носит не только антикоммунистический, но в то же время антинародный характер, «что его ударов не удаётся избежать и другим политическим партиям и экономическим организациям» [28, с. 173]. Вывод Г. Димитрова о необходимости образования антифашистского фронта на общедемократических началах явился важным этапом формирования его теоретических взглядов, и можно сказать, что в обстановке 20-х годов это был самый смелый и даже новаторский шаг в теории и практике единого фронта.
14-30 сентября 1923 г. в Болгарии произошло новое вооружённое восстание, охватившее несколько областей. Во главе восстания стали коммунисты. Центром восстания был город Фердинанд, где находился военно-революционный штаб главе с В. Коларовым и Г. Дмитровым. Одной из главных причин его поражения стало то, что на этот раз его не поддержали крестьяне. Болгарские коммунисты как-то забыли о необходимости создания единого фронта с крестьянской партией. «Компартия была нейтральна в борьбе фашистской буржуазии с крестьянской партией (июнь 1923 г.), за которой шли крестьянские массы. Поэтому вполне закономерно то, что, подняв восстание против фашистского правительства Цанкова, компартия осталась без поддержки крестьян и потерпела поражение» [23, с. 95].
Во время фашистского переворота руководство Болгарской коммунистической партии (БКП) заняло ошибочные позиции. Болгарские коммунисты исходили из того, что борьба ведётся между лагерем сельской и городской буржуазии и, следовательно, не стоит принимать в ней участие. Возможно, не последнюю роль здесь сыграли и некоторые установки Коминтерна (о соперничестве сельскохозяйственной и промышленной буржуазии). В установлении реакционного террористического режима БКП видела лишь простую смену одного правительства другим. Критика такой позиции была запоздалой.
Критике также подвергалась и КПИ. Вопреки решению IV конгресса Коминтерна о слиянии КПИ и ИСП итальянскими коммунистами чрезвычайно медленно преодолевались центробежные силы в рабочем движении. Делались слабые попытки создания единого фронта на профсоюзной платформе, но решение КПИ направить антифашистскую борьбу в русло борьбы за создание рабоче-крестьянского правительства лишь усиливало их разногласия с социалистами. Негативно сказался на политике КПИ и особый взгляд А. Бордиги, который вплоть до середины 1923 г., несмотря на формальное признание парламентских методов борьбы, по-прежнему оставался на крайне левых позициях.
В этот период П. Тольятти подходил к оценке фашизма как к реакционной политической силе времён стабилизации капитализма, на ос-
28 Димитров Г. Избранные произведения в 3 томах. Институт марксизма-ленинизма при ЦК КПСС. М.: Политиздат, 1982. Т. 1.
новании чего он утверждал, что борьба рабочего класса Италии с фашизмом будет весьма длительной. Этой же точки зрения придерживался и А. Грамши. В то же время А. Бордига, выступая на I Национальной конференции КПИ (май 1924 г.), продолжал настаивать на ошибочной оценке природы фашистского переворота в Италии, видя в нём лишь простую смену министерств и ставя тем самым знак равенства между фашистским и демократическим государством. Поворот в политике КПИ произошёл лишь после его ухода с руководящего поста, который занял А. Грамши.
Большое влияние на формирование многих тактических установок оказали выводы, сделанные РКП(б). Ещё на XII съезде партии Н. И. Бухарин дал анализ фашизма, охарактеризовав его как «своеобразную форму легализации гражданской войны» [25, с. 249-250]. Он отметил влияние Рурского кризиса на усиление фашистского движения. В своём выступлении Н. И. Бухарин провёл аналогии между фашистскими и большевистскими методами борьбы с политическим противником, что дало основание некоторым советским исследователям говорить о его этическом нигилизме. Но не следует упускать из виду то обстоятельство, что подобная точка зрения довольно широко была распространена в международном рабочем дви-
жении начала 20-х годов [29] и Н. И. Бухарин не был оригинален в своих суждениях.
Неоднозначно и отношение советских учёных-историков к позиции члена Исполкома Коминтерна К. Б. Радека. Исследователи делали акцент на его ошибках, не обращая внимания на тот факт, что именно К. Б. Радек был одним из первых, кто отказался от популярного в 20-е годы отождествления фашизма с любой формой буржуазной реакции, а видел необходимость глубокого анализа массовой базы фашизма и его социальной направленности. К тому же Радек разделял иллюзии руководства Коминтерна, «что удастся в скором времени отобрать массы у социал-демократов, поскольку-де невыносимое материальное положение толкает рабочих в сторону коммунистов» [3, с. 269]. В конце 90-х - начале 2000-х годов в исторической литературе появилась тенденция трактовать некоторые внешнеполитические акты советского правительства, в частности соглашение фон Секта -Радека *, как сознательные действия, которые сократили путь Гитлера к войне.
Но ещё на XIII партконференции (1924 г., Москва) К. Б. Радек был осуждён за фракционность и неуместные высказывания по вопросам внутрипартийной демократии,
29 Коммунистический Интернационал. 1922. № 23. С. 38.
* С генералом фон Сектом К. Радек вёл переговоры по военному сотрудничеству между РСФСР и Германией. Зимой 1920 г. устанавливаются первые связи между Красной армией и немецким рейхсвером. В начале 1921 г. по инициативе генерала фон Секта в военном министерстве Германии была создана Зондергруппа Р (Россия) для сотрудничества с Красной армией, которая вошла в состав отдела разведки генштаба. Соглашения по военному сотрудничеству между РСФСР и Германией иногда объединяются исследователями под одним названием «пакт фон Секта - Радека».
что никак не вяжется с его «профашистскими» настроениями. «Вошедшие совсем недавно в научный оборот документы из личных фондов Радека, Зиновьева и других оппозиционеров, оказавшиеся после 1937 г. в архиве Сталина, рисуют достаточно сложную картину июльского конфликта в партийном руководстве. Конфликт начался с того, что Радек отказался передать в ЦК КПГ телеграмму Зиновьева и Бухарина, призывавшую партию к активным действиям против фашистов. В Германии нарастал внутриполитический кризис, порождённый оккупацией Рурской области войсками Антанты для обеспечения выплаты репараций по Версальскому договору. Крайне правые силы, а также нацисты начали атаку против республиканских партий, включая социал-демократию, в этих условиях ЦК РКП(б) одобрил предложенный Радеком курс на союз КПГ с «национал-большевизмом», чтобы раскачать ситуацию в Германии и в нужный момент перехватить инициативу, провозгласив лозунг захвата власти коммунистами. Соответствующие директивы были продублированы Коминтерном» [2, с. 25]. Политбюро ЦК РКП(б) раскритиковал утверждение Радека о том, что фашизм победил ноябрьскую республику, а Зиновьев заявил, что этот тезис является не более чем «литературными выкрутасами». Он считал перспективы столкновений между фашистами и рейхсвером иллюзорными, утверждая, что «не будет у них боёв, они прекрасно сговорятся против нас» [30, с. 217-218].
Поскольку Радек был против привлечения левых к руководству КПГ и даже защищал группу Брандлера, занимавшую, по оценке руководства Коминтерна, правые позиции, Политбюро постановило «довести до сведения ИККИ, что в данном вопросе т. Радек не выражает мнение ЦК РКП(б)» [30, с. 230].
В январе 1924 г. произошло событие, во многом определившее судьбы антифашистской борьбы. На одном из заседаний Президиума ИСКИ Г. Е. Зиновьев объявил социал-демократию «крылом фашизма» и назвал её главным противником коммунистов. Это утверждение было подхвачено И. В. Сталиным, который начал «разоблачительный» поход против социал-демократии, отбрасывая её в лагерь «самой черносотенной реакции». Тем самым было положено начало пересмотру политики единого фронта: «...не коалиция с социал-демократией, а смертельный бой с ней как опорой нынешней фашизированной власти» [30, с. 244].
«Русский вопрос» сыграл важную роль как в формировании политики единого рабочего фронта, так и в крахе единственной попытки её практического воплощения. После ряда неудачных попыток сближения в рамках политики единого рабочего фронта западные социалисты, убеждённые в универсальности демократических принципов организации общественной жизни, стали вести бескомпромиссную борьбу с «московскими заговорщиками». В свою очередь, отказавшись от поиска союзников, коммунисты оказались
30 Политбюро ЦК РКП(б) - ВКП(б) и Коминтерн: 1919-1943 гг. Документы. Федеральная архивная служба России. Рос. гос. арх. соц.-полит. истории. М.: РОССПЭН, 2004.
изолированными от повседневного политического процесса в своих странах» [2, с. 9-10].
Что касается Рабочего социалистического интернационала, то организационное оформление международной социал-демократии произошло в 1923 г. Однако ещё до Гамбургского конгресса (21 мая 1923 г.) на страницах социалистической печати появились первые оценки фашистского движения. Характерной особенностью этих публикаций было проведение прямых аналогий между фашизмом и большевизмом, чему в немалой степени способствовала жёсткая политика коммунистов по отношению к другим партиям, ставшим в большинстве своём в оппозицию Советской власти. Процесс над эсерами в 1922 г. дал основание социал-демократам говорить об антидемократическом, «тираническом» характере РКП(б), называя «большевистский коммунизм своего рода судорогами пролетарского движения», в то время как «фашизм является судорогами движения буржуазного» [ 31, с. 3].
Возникновение фашизма социал-демократы, как и коммунисты, связывали с последствиями империалистической войны и с «разбродом рабочего движения» [31, с. 2]. Определяя перспективы фашистского движения, социал-демократы не исключали возможности захвата власти и установления на «более или менее продолжительное время... военной диктатуры» [31, с. 2].
В начале 20-х годов Коминтерн начал проводить политику единого фронта, которую, по его мнению, со-
31 Социалистический вестник.1922. № 22.
32 Социалистический вестник.1922. № 7.
циал-демократы совершенно безответственно срывали. Но следует отметить, что РСИ в действительности не отказывался от идеи совместного выступления против реакции вообще и фашизма в частности. Однако социал-демократы выдвигали ряд требований, вытекавших из неприятия внутренней политики «русского большевизма», заключавшихся в следующем: требование ведения политических споров между пролетарскими партиями исключительно идейными средствами без использования террористических средств борьбы; возвращение русским социалистическим партиям политического равноправия; введение свободы слова не только для коммунистов, но и да всех других рабочих партий [32, с. 13]. Отказ от выполнения этих требований расценивался социал-демократами как доказательство декларативности провозглашённого Коминтерном лозунга создания единого фронта.
На объединительном конгрессе в Гамбурге неоднократно говорилось об опасности наступления реакции, усиления милитаризма и активизации фашистских банд, осуждалась ликвидация фашистами демократических свобод и жестокое подавление революционного движения. Конгресс призвал социал-демократические организации трудящихся к организации повсеместного отпора фашизму. Однако руководство этих организаций шло на сделку с правящими кругами: СДПГ не помешала подавлению выступлений немецкого пролетариата осенью 1923 г.; один из представителей
Болгарской рабочей социал-демократической партии вошёл в фашистское правительство Цанкова; руководство Польской социалистической партии стремилось свести на нет результаты стачек польских рабочих; правое крыло венгерской социал-демократии перешло на службу режиму Хорти.
Вошедшие в последнее время в научный оборот материалы дают основания говорить о том, что руководство РКП(б) при поддержке Коминтерна стремилось направлять внутренне развитие и Эстонии
в сторону коммунистического переворота [3, с. 322-333], прикрываясь мнимой угрозой захвата власти фашистами. 28 августа 1924 г. на заседании Политбюро ЦК РКП(б) был заслушан доклад и одобрены предложения «придать деятельности Эстонской компартии боевой характер, оказывать содействие в подготовительных мерах по оказанию вооружённого отпора попыткам фашистского переворота» [30, с. 273].
Таким образом, действия социал-демократов шли вразрез с их призывами.
Критика концепции фашизма в исторических научных исследованиях начала 1920-х годов
Следует отметить, что разработка концепции фашизма велась не только международными организациями пролетариата, но и историками и юристами. Развитие советской историографии фашизма было тесным образом связано с анализом фашизма Коминтерном: шло формирование марксистской концепции. Общими были достижения, общими были и ошибки.
Так, историк Г. Б. Сандомирский отмечал, что не только война, но и «разложение социалистической партии Италии явилось одним из наиболее могучих факторов быстрого усиления фашистского движения» [33], хотя при этом он явно переоценивал внутренние противоречия фашизма. Он выводил фашизм из интервенционизма, предполагал возможность слияния фашистов с другими движениями; считал, что никакой теории фашизма
не существует; утверждал, что основной причиной удержания Муссолини у власти являются разногласия между оппозиционными партиями. Г. Б. Сандомирский отметил лёгкость, с которой в Италии люди меняли убеждения с либеральных и социалистических на фашистские, попытался вписать события в Италии в контекст мировой истории, считая появление фашизма реакцией на русский Октябрь.
В целом Г. Б. Сандомирский оценивал фашистский переворот, оставаясь в рамках марксистского подхода [34].
В работе Д. А. Антонова «Очерки фашизма в Италии» было отмечено, что фашизм создал иллюзию сотрудничества классов [35].
С. Д. Мстиславский пришёл к выводу о том, что фашизм не является заговорщическим движением, отметив антисемитизм как одну из характерных черт фашизма, но в этом движении он видел
33 Сандомирский Г. Фашизм. М.; Пг.: Гос. изд-во, 1923. С. 61.
34 Сандомирский Г. Б. Италия наших дней. М.; Л.: Гос. изд-во, 1926.
35 Антонов Д. А. Очерки фашизма в Италии. М.: Разведывательный отдел Штаба Р. К.К.А, 1923.
борьбу среднего класса за самосохранение, абсолютизировал монархические традиции и в конечном счёте оценивал фашизм как «логическое завершение реформизма» [36, с. 83].
В сборнике под редакцией Н. Мещерякова критиковались ошибочные предположения о близком крахе фашизма.
Интересна статья А. А. Иорданского, который, пожалуй, одним из первых заговорил о влиянии реакционных буржуазных теорий на развитие фашизма. Занимая одно время должность советского полпреда в Италии и будучи хорошо знакомым с событиями, проходившими в этой стране, он дал достаточно нестандартную оценку фашизму как крестьянско-кулацкому явлению [37].
Этой же точки зрения придерживалась и С. Шаховская, утверждавшая, что фашизм «на 2/3 крестьянская организация с кулацкой идеологией» [38].
Л. Полонская предприняла попытку дать оценку фашизму, опираясь на анализ социально-экономического развития Германии. Фашизм она расценивала как «своего рода бонапартизм» [39].
В книге «Кто такие фашисты» это движение характеризовалось как «бунт черносотенце на-
строенного мещанства, поднимающегося на защиту своего отечества» [40].
Серьёзную силу в фашизме видел И. М. Майский, считая, что её «необходимо учитывать при всяких суждениях о ближайшем будущем Германии» [41].
С. М. Слободский в работе «Социальная сущность фашизма» рассматривал не только социально-экономические, но и другие вопросы, связанные с фашизмом, критиковал деятельность Корпоративного совета и Трудового съезда, обращая внимание на антипролетарскую сущность этих структур и их неэффективность [42].
Венгерский коммунист Д. Шаш, писавший под псевдонимами Дж. Аквила и Ю. Джулио, в работах «Фашизм в Италии» и «Фашистская Италия: Шесть лет диктатуры чёрных рубах» [43] трактовал фашизм как наступление промышленного капитала, отмечая при этом, что фашизм имел поддержку в достаточно широких кругах, в том числе и среди пролетариата.
Другой венгерский коммунист, М. Ракоши, тоже считал, что фашизм - это ударный отряд промышленного капитала и отмечал, что это явление носит общемировой характер, а приход к власти фашистов является результатом банкротства рабочего движения [44].
Таким образом, к началу экономической стабилизации на Западе Коминтерн оценивал фашизм как силу, действующую в интересах крупного капи-
36 Мстиславский С.Л. Классовая война в Германии. М.: Гос. изд-во, 1924. С. 83.
37 Мировой фашизм / под ред. Н. Мещерякова. М.; Пг.: Гос. изд-во, 1923. С. 60.
38 Шаховская С. Развал силы и силы развала. М.: Гос. изд-во, 1924. С. 63.
39 Полонская Л. Пути Германии. М.; Л.: Гос. изд-во,1924.
40 Кто такие фашисты и как они борются с рабочим классом. М.: Гос. изд-во, 1924.
41 Майский И. Современная Германия.М.; Л.: Красная новь, 1924.
42 Слободский С.М. Социальная сущность фашизма. М.; Л.: Гос. изд-во, 1928.
43 Джулио Ю. Фашистская Италия: Шесть лет диктатуры черных рубах. М.; Л.: Московский рабочий, 1929; Аквила Дж. Фашизм в Италии. М.: Красная новь; Главполитпросвет, 1923.
44 Ракоши М. Итальянский фашизм. Л.: Прибой, 1925.
тала. Основные положения коминтерновской концепции фашизма заключались в следующем:
- фашизм является орудием крупной буржуазии, не способной традиционными методами справиться с рабочим движением;
- опасен не только пролетариату, но и всем демократическим силам;
- характер фашистского движения зависит от условий, в которых оно развивается;
- общими чертами фашизма во всех странах является жесточайший террор и социальная демагогия;
- массовая база фашизма носит мелкобуржуазный характер.
Можно сказать, что в целом у коммунистов было обоснованное понимание классовой природы фашизма, хотя в трактовке отдельных его особенностей часто встречались разногласия. Наиболее ценным был вывод о необходимости создания единого антифашистского фронта как «снизу», так и путём соглашения с социал-демократическими лидерами.
Очень важен был коллективный характер разработки концепции фашизма. В начале 20-х годов у социал-демократов и коммунистов была возможность объединиться в антифашистской борьбе, о чём свидетельствует близость оценок фашизму, данных этими движениями.
Библиография • References
Аквила Дж. Фашизм в Италии. М.: Красная новь; Главполитпросвет, 1923. - 91 с. [Akvila Dzh. Fashizm v Italii. M.: Krasnaya nov'; Glavpolitprosvet, 1923. - 91 s.] Антонов Д. А. Очерки фашизма в Италии. М.: Разведывательный отдел
Штаба Р. К.К.А, 1923. - 140 с. [Antonov D. A. Ocherki fashizma v Italii. M.: Razvedyvatel'nyj otdel SHtaba R.K.K.A, 1923. - 140 s.]
Большевистское руководство: переписка, 1912-1927. Институт государственного управления и социальных исследований МГУ им. М. В. Ломоносова и др. / редкол.: А. В. Квашонкин и др. (с рос. стороны), A. Berelowitch и др. (с фр. стороны), E. Cinella и др. (с итал. стороны). М.: РОССПЭН, 1996. - 423 с. [Bol'shevistskoe rukovodstvo: perepiska, 1912-1927. Institut gosudarstvennogo upravleniya i social'nyh issledovanij MGU im. M. V. Lomonosova i dr. / redkol.: A. V. Kvashonkin i dr. (s ros. storony), A. Berelowitch i dr. (s fr. storony), E. Cinella i dr. (s ital. storony). M.: ROSSPEN, 1996. - 423 s.] Бюллетень IV конгресса Коминтерна, М., 1922. № 3. [Byulleten' IV kongressa Kominterna, M., 1922. № 3] Бюллетень IV конгресса Коминтерна. М., 1922. № 12. [Byulleten' IV kongressa Kominterna, M., 1922. № 12] Бюллетень IV конгресса Коминтерна. М., 1922. № 32. [Byulleten' IV kongressa Kominterna, M., 1922. № 32]
Ватлин А. Ю. Коминтерн: Идеи, решения, судьбы. М.: РОССПЭН, 2009. - 374 с. [VatlínA. YU. Komintern: Idei, resheniya, sud'by. M.: ROSSPEN, 2009. - 374 s.] Гейден К. История германского фашизма. М.; Л.: Соцэгиз, 1935. - 394 с. [GejdenK. Istoriya germanskogo fashizma. M.; L.: Socegiz, 1935. - 394 s.] Грамши А. Избранные произведения в 3 томах. М.: ИЛ, 1957-1959. Т. 1. - 512 с.
[Gramshi A. Izbrannye proizvedeniya v 3 tomah. M.: IL, 1957-1959. T. 1. - 512 s.] Джулио Ю. Фашистская Италия: Шесть лет диктатуры черных рубах. М.; Л.:
Московский рабочий, 1929. - 260 с. [Dzhulio YU. Fashistskaya Italiya: SHest' let diktatury chernyh rubah. M.; L.:
Moskovskij rabochij, 1929. - 260 s.] Димитров Г. Избранные произведения в 3 томах. Институт марксизма-ленинизма при ЦК КПСС. М.: Политиздат, 1982. Т. 1. - 431 с. [Dimitrov G. Izbrannye proizvedeniya v 3 tomah. Institut marksizma-leninizma pri CK
KPSS. M.: Politizdat, 1982. T. 1. - 431 s.] Зюганов Г. Бесценный опыт Коминтерна // Правда. 2019. № 23(30810). 1-4 марта. [Zyuganov G. Bescennyj opyt Kominterna // Pravda. 2019. № 23(30810). 1-4 marta] Коммунистический интернационал в документах. Решения, тезисы и воззвания конгрессов Коминтерна и пленумов ИККИ. 1919-1932. Институт Маркса -Энгельса - Ленина при ЦК ВКП(б). М.: Парт. изд-во, 1933. - 1007 с. [Kommunisticheskij internacional v dokumentah. Resheniya, tezisy i vozzvaniya kongressov Kominterna i plenumov IKKI. 1919-1932. Institut Marksa - Engel'sa -Lenina pri CK VKP(b). M.: Part. izd-vo, 1933. - 1007 s.] Коммунистический Интернационал. 1922. № 23. [Kommunisticheskij Internacional. 1922. № 23]
Кто такие фашисты и как они борются с рабочим классом. М.: Гос. изд-во, 1924. -116 с.
[Kto takie fashisty i kak oni boryutsya s rabochim klassom. M.: Gos. izd-vo, 1924. -116 s.]
Ленин В. И. III конгресс Коммунистического Интернационала // ПСС. Т. 44. - 725 с.
[Lenin V. I. III kongress Kommunisticheskogo Internacionala // PSS. T. 44. - 725 s.]
Ленин В.И. Буржуазия и мир // ПСС. Т. 23. - 594 с.
[Lenin V. I. Burzhuaziya i mir // PSS. T. 23. - 594 s.]
Ленин В.И. Г. В. Чичерину // ПСС. Т. 54. - 863 с.
[Lenin V. I. G. V. CHicherinu // PSS. T. 54. - 863 s.]
Ленин В.И. Детская болезнь левизны в коммунизме // ПСС. Т. 41. - 696 с. [Lenin V. I. Detskaya bolezn' levizny v kommunizme // PSS. T. 41. - 696 s.] Ленин В. И. Из дневника публициста // ПСС. Т. 34. - 584 с. [Lenin V. I. Iz dnevnika publicista // PSS. T. 34. - 584 s.] Ленин В.И. О продовольственном налоге // ПСС. Т. 43. - 561 с. [Lenin V. I. O prodovol'stvennom naloge // PSS. T. 43. - 561 s.] Ленин В.И. Об оценке текущего момента // ПСС. Т. 17. - 655 с. [Lenin V. I. Ob ocenke tekushchego momenta // PSS. T. 17. - 655 s.] Ленин В. И. Отсталая Европа и передовая Азия // ПСС. Т. 23. - 594 с. [Lenin V.I. Otstalaya Evropa i peredovaya Aziya // PSS. T. 23. - 594 s.] Ленин В. И. Письмо Г. Е. Зиновьеву и поручение секретарю // ПСС. Т. 53. - 545 с. [Lenin V. I. Pis'mo G. E. Zinov'evu i poruchenie sekretaryu // PSS. T. 53. - 545 s.] Майский И. Современная Германия.М.; Л.: Красная новь, 1924. - 167 с. [Majsky I. Sovremennaya Germaniya.M.; L.: Krasnaya nov', 1924. - 167 s.] Маркс К., Энгельс Ф. Интернационал и профессиональные союзы // Соч. Т. 44. -778 с.
[Marks K, Engel's F. Internacional i professional'nye soyuzy // Soch. T. 44. - 778 s.] Маркс К., Энгельс Ф. О Прудоне // Соч. в 39 томах. Т. 16. М.: Политическая литература, 1960. - 882 с.
[Marks K., Engel's F. O Prudone // Soch. v 39 tomah. T. 16. M.: Politicheskaya
literatura, 1960. - 882 s.] Мировой фашизм / под ред. Н. Мещерякова. М.; Пг.: Гос. изд-во, 1923. - 294 с. [Mirovoj fashizm / pod red. N. Meshcheryakova. M.; Pg.: Gos. izd-vo, 1923. - 294 s.] Мстиславский С.Л. Классовая война в Германии. М.: Гос. изд-во, 1924. - 220 с. [Mstíslavskj S. L. Klassovaya vojna v Germanii. M.: Gos. izd-vo, 1924. - 220 s.] Нольте Э. Европейская гражданская война (1917-1945). Национал-социализм
и большевизм / пер. с нем. М.: ЛОГОЕ, 2003. - 527 с. [Nol'te E. Evropejskaya grazhdanskaya vojna (1917-1945). Nacional-socializm
i bol'shevizm / per. s nem. M.: LOGOE, 2003. - 527 s.] Политбюро ЦК РКП(б) - ВКП(б) и Коминтерн: 1919-1943 гг. Документы. Федеральная архивная служба России. Рос. гос. арх. соц.-полит. истории. М.: РОССПЭН, 2004. - 958 с. [Politbyuro CK RKP(b) - VKP(b) i Komintern: 1919-1943 gg. Dokumenty. Federal'naya arhivnaya sluzhba Rossii. Ros. gos. arh. soc.-polit. istorii. M.: ROSSPEN, 2004. -958 s.]
Полонская Л. Пути Германии. М.; Л.: Гос. изд-во,1924. - 116 с.
[PolonskayaL. Puti Germanii. M.; L.: Gos. izd-vo,1924. - 116 s.]
Пятницкий В. И. Осип Пятницкий и Коминтерн на весах истории / под общ. ред.
А. Е. Тараса. Минск: Харвест, 2004. - 720 с. [Pyatníckj V. I. Osip Pyatnickij i Komintern na vesah istorii / pod obshch. red.
A. E. Tarasa. Minsk: Harvest, 2004. - 720 s.] Ракоши М. Итальянский фашизм. Л.: Прибой, 1925. - 72 с. [RakoshíM. Ital'yanskij fashizm. L.: Priboj, 1925. - 72 s.] СандомирскийГ.Б. Италия наших дней. М.; Л.: Гос. изд-во, 1926. - 106 с. [Sandomírskj G.B. Italiya nashih dnej. M.; L.: Gos. izd-vo, 1926. - 106 s.] Сандомирский Г. Фашизм. М.; Пг.: Гос. изд-во, 1923. - 153 с. [Sandomírskj G. Fashizm. M.; Pg.: Gos. izd-vo, 1923. - 153 s.] Слободский С.М. Социальная сущность фашизма. М.; Л.: Гос. изд-во, 1928. - 88 с. [Stobodskj S. M. Social'naya sushchnost' fashizma. M.; L.: Gos. izd-vo, 1928. - 88 s.] Социалистический вестник.1922. № 7. [Socialisticheskij vestnik.1922. № 7] Социалистический вестник.1922. № 22. [Socialisticheskij vestnik.1922. № 22]
Стенографический отчёт III расширенного пленума ИККИ. М., 1923. - 347 с. [Stenograficheskij otchyot III rasshirennogo plenuma IKKI. M., 1923. - 347 s.] Тольятти П. Лекции о фашизме. М.: Политиздат, 1974. - 200 с. [Tol'yattí P. Lekcii o fashizme. M.: Politizdat, 1974. - 200 s.]
Фирсов Ф. Коминтерн: погоня за призраком. Переосмысление. М.: АИРО-XXI, 2019. - 672 с.
[Fírsov F. Komintern: pogonya za prizrakom. Pereosmyslenie. M.: AIRO-XXI, 2019. -672 s.]
Шаховская С. Развал силы и силы развала. М.: Гос. изд.-во, 1924. - 114 с. [SHahovskaya S. Razval sily i sily razvala. M.: Gos. izd.-vo, 1924. - 114 s.] Carr E. The Bolshevik Revolution. 1917-1923. Vol. 3. L.: Macmillan, 1953. - 352 р. MсDermott K The Comintern: A history of international communism from Lenin to Stalin. L.: Macmillan press, 1996. - 304 р.
Статья поступила в редакцию 24 июня 2019 г.
