CC BY
47
ОБЩИЕ ВОПРОСЫ
УДК 94(4) «1914/1945»
ЕМЕЛЬЯНОВА Е.Н.* Рецензия на кн.: ФИРСОВ Ф. КОМИНТЕРН: ПОГОНЯ ЗА ПРИЗРАКОМ. ПЕРЕОСМЫСЛЕНИЕ. - М. : АИРО-XXI, 2019. - 672 с. DOI: 10.31249/ihist/2021.02.01
Ключевые слова: Коминтерн; история; мировая революция; организационная структура; коммунистические партии; социал-демократия; фашизм.
Keywords: Comintern; history; world revolution; organizational structure; communist parties; social democracy; fascism.
Для цитирования: Емельянова Е.Н. [Рец.] // Социальные и гуманитарные науки. Отечественная и зарубежная литература. Сер. 5 : История. -М. : ИНИОН РАН, 2021. - № 2. - С. 7- 24. Рец. на кн.: Фирсов Ф. Коминтерн: Погоня за призраком. Переосмысление. - М. : АИРО-XXI, 2019. -672 с. - DOI: 10.31249/rhist/2021.02.01
В монографии д-ра ист. наук, профессора, автора многих трудов по истории Коминтерна Ф.И. Фирсова рассматривается история Коммунистического Интернационала с момента его основания и до роспуска в 1943 г. Автор с либеральных позиций исследует теорию и тактику этой организации, переосмысливает свои собственные взгляды предыдущих лет на ее роль в международном рабочем движении и в истории нашей страны1.
* Емельянова Елена Николаевна - кандидат исторических наук, старший научный сотрудник Отдела истории Института научной информации по общественным наукам РАН (ИНИОН РАН). E-mail: e.n.emelyanova@mail.ru
1 Недавно вышла рецензия Н.И. Дедкова на книгу Ф.И. Фирсова (Дедков Н.И. [рец.] // Историческая экспертиза. - М. : 2019. - № 3(20). - С. 239-244). -Рец. на кн.: Фирсов Ф. Коминтерн: погоня за призраком. Переосмысление. - М. :
Несмотря на ошибочность коммунистической теории и практики, пишет Фирсов во введении, история Коминтерна нуждается в дальнейшем изучении для предотвращения ошибок в будущем. В советский период деятельность этой организации освещалась с позиций коммунистической идеологии, многие архивы были недоступны для исследований. На современном этапе этот недостаток преодолевается, чему способствует большая открытость в РГАСПИ1 фондов самого Коминтерна и публикация документов III Интернационала в многочисленных сборниках. Однако автор, находящийся в США, в настоящее время не имеет доступа к российским архивам и использует в своей монографии только опубликованные материалы2. В то же время сказывается многолетний опыт исследований в период работы Ф.И. Фирсова в Институте марксизма-ленинизма.
В последние десятилетия появилось много работ по истории Коммунистического Интернационала3, но обобщающих трудов, охватывающих весь период деятельности этой организации, до появления монографии Ф.И. Фирсова в современной российской историографии не было. Автором использован огромный фактичес-
АИРО-ХХ1, 2019. - 672 с. Ее автор дает общую характеристику основных идей, высказанных Ф.И. Фирсовым в своей монографии. Мы же проанализируем конкретное содержание и главные проблемы, поставленные автором в своем труде.
1 РГАСПИ - Российский государственный архив социально-политической истории.
2 Политбюро ЦК РКП (б)-ВКП (б) и Коминтерн: 1919-1943 гг. Документы / Федер. арх. служба России. Рос. гос. арх. соц.-полит. истории. - М.: РОССПЭН, 2004; Стенограммы заседаний Политбюро ЦК РКП (б)-ВКП (б), 1923-1938 гг. : в
3 томах / Федеральное архивное агентство, Российский гос. арх. социально-политической истории, Гуверовский ин-т войны, революции и мира; ред. совет изд.: К.М. Андерсон, А.Ю. Ватлин [и др.]. - М.: РОССПЭН, 2007; Национальный вопрос на Балканах через призму мировой революции: В док. центр. рос. архивов нач.-середины 1920-х годов / Ин-т славяноведения РАН, Федер. арх. служба России. Рос. гос. архив соц.-полит. истории ; отв. ред. Р.П. Гришина. - М.: Эдиториал УРСС, 2000 и др.
3 История Коммунистического Интернационала, 1919-1943: Докум. очерки / Ин-т всеобщ. истории РАН; [Редкол.: А.О. Чубарьян (отв. ред.) и др.]. - М. : Наука, 2002; Адибеков Г.М., Шахназарова Э.Н., Шириня К.К. Организационная структура Коминтерна, 1919-1943. - М. : Росспэн, 1997; Ватлин А.Ю. Коминтерн: идеи, решения, судьбы. - М. : Фонд первого Президента России Б.Н. Ельцина : РОССПЭН, 2009 и др.
кий материал, современные исследования. В этом большое значение данного труда, хотя последние работы по истории Коминтерна автору в эмиграции, по-видимому, оказались недоступны1. Трудно согласиться и с некоторыми оценками Ф.И. Фирсова, о чем речь пойдет ниже.
Метод, который использован в работе над монографией, можно назвать проблемно-хронологическим. Сам автор отмечает, что ряд его выводов носит субъективный характер и должен быть подтвержден или опровергнут будущими исследованиями (с. 17). Фирсов рассматривает историю Коминтерна через призму трансформации марксистско-ленинской идеологии от момента создания Коминтерна до его роспуска, доказывает несостоятельность коммунистической теории в целом. Большое внимание уделяется организационной структуре Коминтерна. Фирсов анализирует процесс превращения III Интернационала из международной организации, хотя и созданной РКП (б), но имеющей собственные задачи по осуществлению мировой революции, в орудие внешней политики СССР.
В первых главах монографии Фирсов рассматривает внешнеполитические условия, причины и обстоятельства создания Коммунистического Интернационала, его деятельность в революционную эпоху. Анализируя коммунистическую идеологию как авторитарный вариант марксизма, автор отмечает, что революции в Европе, произошедшие после Первой мировой войны, в большинстве стран не ставили своей задачей ликвидацию демократической системы. А следовательно, коммунистическая идея не могла получить на Западе значительной поддержки.
Фирсов подчеркивает, что коммунисты в России взяли власть в расчете на мировую революцию. Особое внимание при этом уделялось Германии. Одной из главных причин создания Коминтерна, по мнению автора, было стремление В.И. Ленина и его сторонников перехватить инициативу у европейской социал-
1 Ватлин А.Ю. Второй конгресс Коминтерна: точка отсчета истории мирового коммунизма. - М. : РОССПЭН, 2018; Материалы конференций: «Время Коминтерна»: Международная научная конференция. - М. : ГПИБ, 2019. - 2527 марта; «Левая альтернатива в ХХ в.: драма идей и судьбы людей : к 100-летию Коминтерна : международная научная конференция. - М. : РГАСПИ, 2019. - 2628 июня.
демократии в вопросе объединения рабочего движения после войны и свержения капиталистического строя (с. 47-48). Нужно было противодействовать инициативе европейских социал-демократов, объявивших на конференции в Берне (3-10 февраля 1919 г.) и Люцерне (1919 г.) о необходимости возрождения Социнтерна и поддержки Версальской системы.
Фирсов уделяет большое внимание проблеме взаимоотношений двух направлений в марксизме. Симпатии автора явно на стороне Социалистического Интернационала.
Теоретической основой раскола между социал-демократами и коммунистами стал вопрос о диктатуре пролетариата как первой стадии построения коммунизма. Тезис о диктатуре отвергли не только западные социал-демократы, выступающие за сохранение демократического строя, но и некоторые лидеры европейского коммунизма. В частности, Р. Люксембург, приветствуя приход к власти в России большевиков, предупреждала, что при длительной диктатуре, отсутствии свободы печати, союзов, собраний для оппозиции, при недостаточном вовлечении в политические преобразования трудящихся масс диктатура пролетариата может превратиться в диктатуру горстки политиков (с. 58-59). Предсказания эти, по мнению автора, оказались пророческими. Советы, как органы власти в Советской России, были постепенно подчинены партократии.
В Германии, Венгрии и Словакии советы просуществовали недолго. Автор достаточно подробно рассматривает историю Германской революции, Советских республик в Баварии, Венгрии, Словакии. Все они были подавлены, а население большинства этих территорий выбрало демократическую форму правления. Нигде, кроме России, советская власть не смогла удержаться.
На I конгрессе Коминтерна (март 1919 г.) была сформулирована идейно-политическая база новой организации. Принята целевая установка на мировую революцию, курс на новую пролетарскую демократию вместо буржуазной демократии и парламентаризма, курс на распространение и организацию Советов, основание внутри них прочного коммунистического большинства. Конгресс осудил Версальский мир и создание Лиги Наций, заявив, что они могут привести лишь «к новым истребительным войнам» (с. 70). Форум выступил за борьбу с социал-шовинизмом и цен-
тризмом в социал-демократическом движении, т.е. изначально взял курс на раскол европейских социалистических партий.
Значительное место в монографии уделяется созданию аппарата Коммунистического Интернационала и его трансформации. В основу организационной структуры Коминтерна легли принципы демократического централизма. С самого создания III Интернационала все его ответственные руководители избирались или назначались при согласии руководства РКП(б)-ВКП(б). Если на I конгрессе коммунисты европейских стран во многом были представлены членами Федерации иностранных групп при ЦК РКП(б), то в последующем начался процесс образования компартий на базе левых социалистических партий Европы. В немалой степени, по мнению автора, этому способствовала напряженная революционная обстановка в Центрально-европейских странах, сложившаяся в результате становления Версальской системы. Численность этих компартий была невелика.
Но в период советско-польской войны 1920 г. обнаружились симпатии социалистических партий и профсоюзов к Советской России. Пророссийскую позицию заняла Лейбористская партия Англии. В поддержку Советской России выступила и Международная федерация профсоюзов, призвавшая свои национальные профсоюзные объединения бороться за запрещение снабжения Польши боеприпасами. О своей солидарности с Коминтерном в этот период заявили центристские социал-демократические партии Германии, Австрии, Франции и Италии. Независимая социал-демократическая партия Германии, Французская социалистическая партия, Итальянская социалистическая партия, Социал-демократическая партия Австрии и некоторые другие объявили о своем выходе из II (Бернского) Интернационала. «Центристы» готовы были вступить в III Интернационал, но лишь при условии своей автономии во внутренних делах и тактике с тем, чтобы сохранять единство партии и позицию центра между коммунистами и реформистами. Это не устраивало руководство Коминтерна, которое хотело видеть в III Интернационале единую мировую организацию, дисциплинированную и подчиненную центру, способную к действию. Коминтерн настоял на расколе «центристов» и объединении левой их части с коммунистами.
С другой стороны, в Коминтерне обнаружились левосек-тантские течения, требующие немедленного свержения капитализма и организации мировой революции. Эти настроения проявились в Германской компартии, а также в некоторых других коммунистических организациях. Ленин приложил много усилий для выправления ошибок «левых», доказывая необходимость сначала завоевать массы путем работы в парламенте и профсоюзах, а также неизбежность компромиссов. Но в целом, по мысли автора, главной ленинской ошибкой было убеждение в том, что мир находится в стадии кризиса капиталистической системы и готов к мировой революции, к которой трудящихся поведут коммунистические партии, что не соответствовало действительности.
II конгресс Коминтерна (19 июля - 7 августа 1920 г.) проходил в период советско-польской войны, когда, отбив нападение Польши, Красная армия вела успешное наступление на Варшаву. Надежды на близость мировой революции были столь велики, что В.И. Ленин, Н.И. Бухарин и Г.Е. Зиновьев ожидали, что под влиянием революционного наступления она произойдет в Чехии, Венгрии и Румынии (с. 94). В этот период была выработана тактика наступления, которая включала в себя следующие задачи: объединение вокруг России всех революционных сил Европы и Азии; создание на основе «21 условия» приема в Коминтерн компартий, способных захватить власть и привлечь на свою сторону левую часть центристских социал-демократических партий. Ленин выступил за вхождение английских коммунистов в лейбористскую партию. Сделан вывод о возможности перехода колониальных и полуколониальных стран к социализму, минуя капитализм. Последний тезис, пишет Фирсов, способствовал многочисленным не оправдавшим себя экспериментам в экономически отсталых регионах СССР (Тува), в Монголии, а позднее в ряде стран Африки.
На II конгрессе завершилось организационное формирование Коминтерна, принят Устав. Фирсов отмечает, что Коминтерн являлся одновременно мировой компартией и в то же время объединением компартий в мировом масштабе. Это объединение представляло собой единый организм, мировую организацию, которая основывалась на определенной идейно-теоретической базе и определяла свою политическую линию, исходя из своих идейных
представлений, в зависимости от мировой ситуации и от внешнеполитических интересов создавшей ее РКП(б) (с. 107-108).
Фирсов подробно освещает объединение левых социалистов с коммунистами после II конгресса в главнейших странах Европы: Германии, Франции, частично Италии. На основе социал-демократических партий в 1921-1922 гг. были созданы также коммунистические партии в Чехословакии и Румынии.
При поддержке Коминтерна образовались коммунистические организации стран Востока: в 1920 г. - компартии Индонезии, Ирана, Турции; в 1921 г. - Китая, Южной Африки. Социалистическая рабочая партия Палестины переименовалась в компартию Палестины.
Значительное внимание уделяет автор событиям 1921 г. в Монголии, где при поддержке Коминтерна и Красной армии к власти пришло Народное правительство во главе с Монгольской народной партией, входившей в Коминтерн на правах сочувствующей. В 1924 г. была провозглашена Народная республика Монголии. Начался, по словам Фирсова, эксперимент по превращению феодальной страны в социалистическую, минуя капитализм (с. 127).
1921 г. стал поворотным в борьбе между приверженцами «революционного наступления» и сторонниками перехода к «обороне». Проявилось это в мартовском путче 1921 г. в Германии и решениях III конгресса Коминтерна. «Левые» в КПГ и других партиях постарались не дать большевистской России свернуть на путь госкапитализма.
Переход к нэпу и поворот вправо во внешней политике Советской России не сразу привели к изменению тактики Коминтерна. Ленину пришлось выдержать сильное давление со стороны «левых» в компартиях Италии, Германии, Венгрии, Голландии, а также в самой РКП(б) (Зиновьев, Бухарин, Радек, «Рабочая оппозиция»). Фирсов отмечает противоречивость установок III конгресса Коминтерна (июнь 1921 г.). Форум осудил «теорию наступления», начал изменение тактики вправо, но одновременно сохранил стратегическую установку на мировую коммунистическую революцию.
Поворот вправо в политике Коминтерна завершился в 1922 г. Этому способствовал предстоящий в апреле 1922 г. созыв Генуэз-
ской конференции. В монографии подробно анализируется попытка коммунистов и социал-демократов организовать единый фронт сверху, на уровне III, II и II ^ Интернационалов. Центристы рассматривали даже вопрос о возможном объединении Интернационалов.
Было ли возможно единство на уровне трех Интернационалов? Фирсов признает, что ни реформистское руководство Социн-терна, ни Ленин не испытывали больших иллюзий по поводу объединения правых социалистов с коммунистами. Речь шла о совместных акциях европейского рабочего движения во внешнеполитических интересах Советской России и стран, потерпевших поражение в Первой мировой войне. Коминтерн предпринял попытку перетянуть на свою сторону II 'Л Интернационал.
На встрече трех Интернационалов в Берлине 2-5 апреля 1922 г. Э. Вандервельде, выступавший от имени Лондонского Интернационала, выдвинул в адрес Коминтерна ряд требований, от выполнения которых зависело согласие II Интернационала на проведение самого рабочего конгресса. Это выработанные ранее двумя социалистическими Интернационалами на встрече во Франк-фурте-на-Майне условия: 1) грузинский вопрос, требование участия грузинских социалистов во Всемирном рабочем конгрессе; 2) вопрос о политических заключенных в Советской России, требование участия социалистов в процессе над эсерами.
Делегация Коминтерна пошла на некоторые уступки. В итоге удалось принять совместную декларацию, в которой говорилось о намерении трех Интернационалов организовать совместные действия в защиту интересов рабочих, против империалистической экспансии, и созвать Всемирный рабочий конгресс.
Демонстрация 20 апреля 1922 г., проведенная социалистами и коммунистами ряда стран Европы, не оказала никакого воздействия на Генуэзскую конференцию. Россия и Германия, не получив уступок со стороны победителей, заключили Рапалльский договор. Объединение Интернационалов не состоялось. Фирсов видит причину в желании лидеров Социалистических и Коммунистического Интернационалов играть лидирующую роль в таком объединении и подчинить его себе. В мае 1923 г. II и II Л Интернационалы объединились в Социалистический Рабочий Интернационал (СРИ).
Коминтерн взял курс на создание единого фронта на национальном уровне. Появилась идея образования рабочего правительства, которую одобрили коммунистические партии Германии и Чехословакии. КПГ еще осенью 1921 г. заявила о готовности поддержать социалистическое рабочее правительство Германии и даже, при определенных условиях, вступить в него.
В начале 1922 г. Ленин предложил ИККИ потребовать от КП Англии выступить на предстоящих парламентских выборах вместе с лейбористами. В итоге совместной кампании на выборах в сентябре 1922 г. два кандидата от компартии впервые были избраны в парламент, причем один из них прошел по списку местной организации лейбористов.
В Италии, из-за противодействия руководителя КПИ А. Бордиги, создать единый фронт с социал-демократами не удалось. В результате разобщенности социалистических партий осенью 1922 г. к власти пришли фашисты во главе с Муссолини.
На Востоке идея единого фронта получила свое воплощение в союзе с национальными партиями и движениями. Этот лозунг был принят еще на съезде народов Востока в сентябре 1920 г. В 1922 г. был создан единый фронт Коммунистической партии Китая с Гоминьданом, во главе которого стоял Сунь Ятсен.
IV конгресс, проходивший в ноябре - декабре 1922 г., утвердил политику единого фронта. Предполагалось, что она «будет иметь решающее значение для целой эпохи» (с. 222). Также был принят тезис о рабочем правительстве. Определялось два его вида в Европе: коалиции некоммунистических партий с участием коммунистов и без их участия. Но подлинным рабочим правительством считалась диктатура пролетариата, т.е. правительство, состоящее полностью из коммунистов. Фирсов отмечает, что Коминтерн рассматривал единый фронт и рабочее правительство только как промежуточный этап на пути к мировой революции, а не как возвращение к демократии (с. 224). Общий стратегический курс на мировую революцию сохранялся.
Конгресс указал на опасность фашизма и необходимость борьбы с ним, но не пошел дальше в вопросах разработки антифашистской борьбы и создания антифашистского фронта. Это свидетельствует о недооценке Коминтерном в тот период нацистской опасности и непонимании им, как отмечает Фирсов, того, «что
объединение антифашистских сил возможно лишь на общедемократической основе, а не на революционных антикапиталистических принципах» (с. 220).
Фирсов ставит проблему выбора дальнейшего пути развития Советской России в представлениях ее лидеров.
Троцкий на конгрессе высказался очень резко, заявив, что крушение пролетарской революции в Европе будет означать наступление эпохи капиталистического возрождения и крушение революции в России. То есть отступление мировой революции связывалось им с неизбежностью возвращения к капитализму и демократии.
Ленин видел нэп как временное отступление, полная победа социализма связывалась им с победой мировой революции. Но все же он считал, что определенное время советское государство сможет продержаться в капиталистическом окружении.
Фирсов полагает, что И.В. Сталин развил до конца ленинскую идею и сделал вывод о возможности построения социализма в одной стране (с. 226-228). Автору, как он пишет в другом месте, «понадобилось ... много лет, чтобы осознать, что сталинизм во многом является продолжением ленинизма. Это скорее упрощенное толкование ленинской концепции, подогнанное к новой обстановке, сложившейся в стране после смерти Ленина, к новым задачам, которые приходилось решать руководству партии, прежде всего Сталину.» (с. 67, прим. 4). И все же полное отождествление воззрений Сталина с ленинскими, на наш взгляд, является неточным. Точка зрения Ленина на перспективы развития советского государства была между позициями Троцкого и Сталина. Если Троцкий был интернационалистом, то Сталин государственником. Ленин пытался совместить интересы советского государства с курсом на мировую революцию, при этом сохранение советской власти ставил выше интернациональных задач.
«Германский Октябрь» 1923 г., первоначально казалось, подтверждал надежду руководства Коминтерна на новый тур социалистических революций. Фирсов подробно разбирает события в Германии того времени, позицию Исполкома Коминтерна, споры в российском руководстве о перспективах развития германской революции. Автор отмечает, что Сталин был изначально против организации восстания в Германии, считал, что КПГ к нему не го-
това. В отличие от него Зиновьев был уверен, что Германия оказалась на пороге социалистического переворота. К середине августа 1923 г. Сталин кардинально поменял свою точку зрения на противоположную и стал активно выступать за восстание.
21 августа состоялось обсуждение в Политбюро тезисов по германскому вопросу, подготовленных Зиновьевым. Зиновьев и Сталин выступили против союза с социал-демократией. Троцкий фактически выразил сомнение в способности КПГ самостоятельно взять власть, указав на ее слабость. Сталин выдвинул идею создания Советов. Зиновьев предложил быть осторожнее и заменить лозунги Советов и диктатуры пролетариата их псевдонимом - лозунгом рабоче-крестьянского правительства, более популярным в Германии. Троцкий тоже считал нецелесообразным образование в Германии Советов. По его мнению, их могли бы заменить фабрично-заводские комитеты. В целом, было принято решение: готовиться к надвигающейся революции в Германии и мобилизовать боевые силы СССР для помощи германской революции в случае агрессии против нее Франции и Польши.
28 августа 1923 г. ПБ ЦК КПГ взяло курс на подготовку восстания. 21 сентября 1923 г. открылась конференция ИККИ на тему «Коминтерн и Германская революция», в которой приняли участие делегации от компартий Франции, Бельгии, Чехословакии и Польши. Фирсов отмечает, что изучение ее материалов еще в середине 1960-х годов привело его к выводу, что в Германии в то время не было революционной ситуации. Тем не менее лидер КПГ Г. Брандлер под давлением Зиновьева заявил о готовности КПГ взять власть. Брандлер утверждал, что в плане военно-технической подготовки к восстанию КПГ понадобится 6-7 недель.
Автор рассматривает проблему сотрудничества коммунистов с социал-демократами в правительстве Саксонии, попытку Брандлера на конференции в Хемнитце (октябрь 1923 г.) убедить фабзавкомы объявить всеобщую забастовку и перевести ее в восстание, а также отказ левых социалистов обсуждать эти планы. Подробно анализируется восстание в Гамбурге в октябре 1923 г., курс Коминтерна на установление советской власти в Германии, фашистский путч 9 ноября 1923 г. Итогом этих событий стал запрет фашистской партии, а затем и КПГ. После 25 ноября, когда компартия Германии вынуждена была перейти на нелегальное по-
ложение, вопрос о революции постепенно отпал. Начался поиск виновных и борьба в КПГ. Ответственность за несостоявшийся «Германский Октябрь» была возложена на лидера КПГ Брандлера, а в РКП(б) - на Троцкого и посланного для помощи немецким коммунистам Радека.
Сталин выступил с громкими заявлениями о переходе социал-демократии в лагерь фашизма. Делался вывод: не коалиция с социал-демократией, а смертельный бой с ней как опорой нынешней фашизированной власти. Это предопределило поворот в политике Коминтерна.
В сентябре 1923 г. произошло восстание в Болгарии. Оно также, как считает Ф.И. Фирсов, было инициировано Коминтерном и тоже потерпело поражение.
Главы «Большевизация» и «Сталин и Коминтерн» посвящены усилению влияния Сталина на политику Коммунистического Интернационала.
После смерти Ленина и неудачи «Германского Октября» 1923 г. Коминтерн повернул влево. Это проявилось уже в решениях V конгресса Коминтерна, состоявшегося в Москве 17 июня -8 июля 1924 г. Конгресс сделал вывод о кризисе капитализма. События в Германии, Болгарии и Польше трактовались как назревание революции.
В то же время конгресс не мог не признать, что наступила демократически-пацифистская полоса и появилась возможность существования в условиях мира. Но тактика единого фронта уже трактовалась с левых позиций - как борьба против контрреволюционной социал-демократии, за освобождение из-под ее влияния рабочих масс. Рабочее правительство рассматривалось, вслед за Зиновьевым, как аналог диктатуры пролетариата. Социал-демократия отождествлялась с левым «крылом фашизма». Был взят курс на большевизацию коммунистических партий, который, как справедливо отмечает Фирсов, был направлен на то, чтобы еще больше привязать компартии к проводимой Коминтерном политике, преодолеть возникающие у них настроения самостоятельно решать свои проблемы (с. 318).
В рамках левой политики Коминтерна Фирсов рассматривает Таллинский путч 1924 г. и его подавление. Автор объясняет зигзаги в политике Коминтерна ошибочностью коммунистической
теории, ее оторванностью от жизни, стремлением идеологов мировой революции во что бы то ни стало претворить ее в жизнь. Но на наш взгляд всё гораздо сложнее. Повороты в политике Коминтерна объясняются изменениями международной обстановки, новой расстановкой политических сил, изменением положения Советского государства в мировой системе, поиском большевистским руководством новых союзников. Теория при этом следовала за практикой и была подчинена внешнеполитическим интересам Советской России в каждый конкретный период.
Большое внимание уделяется в монографии борьбе внутри III Интернационала после смерти Ленина. Рассматривается устранение в 1924 г. Троцкого, в 1926 г. - Зиновьева, в 1927 г. - «объединенной оппозиции». Разногласия Сталина с бывшими соратниками касались английской всеобщей стачки 1926 г., деятельности англо-русского Профсоюзного комитета, переворота Пилсудского в Польше в 1926 г., событий в Китае и тактики в 1927 г., в период «военной тревоги». Автор объясняет конфронтацию в Коминтерне и военную истерию 1927 г. стремлением Сталина убрать конкурентов и укрепить свою личную власть.
Отдельно в монографии рассматривается тема: Сталин, Коминтерн и китайская революция (1925-1927). Ориентацию Коминтерна на некапиталистическое развитие Китая и на национальную антиимпериалистическую революцию как составную часть мировой революции Фирсов считает большой ошибкой, приведшей ко многим жертвам (с. 406). Крах политики Коминтерна в Китае в 1927 г. и неудача союза с лейбористами определили, на наш взгляд, еще больший крен влево в теоретических установках коммунистического руководства.
IX пленумом ИККИ (9-25 февраля 1928 г.) была сформулирована тактика «класс против класса», которая предполагала борьбу с социал-демократией и лейбористами как пособниками буржуазии. Пленум одобрил исключение троцкистов из ВКП(б), заявив об их связях с международной социал-демократией (с. 364-365). Подобная позиция, утверждает Ф.И. Фирсов, вела к изоляции компартий на политической арене.
Левые тенденции в Коминтерне значительно усилились на состоявшемся 17 июля - 1 сентября 1928 г. VI конгрессе. На форуме была принята Программа Коминтерна, подготовленная Бухари-
ным. Из окончательного текста Программы под влиянием Сталина исчезла фраза о разнообразии путей строительства социализма, появилась резкая оценка социал-демократии и фашизма, был снят тезис о необходимости творческого характера деятельности компартий и появилось положение о необходимости международной классовой дисциплины. Из проекта тезисов «Международное положение и задачи Коммунистического Интернационала», написанного Бухариным, на конгрессе было изъято важное теоретическое положение о том, что капитализм реконструируется. Под влиянием Сталина появилось утверждение о непрочности капиталистической стабилизации, о дальнейшем развитии ее противоречий, ведущих к резкому обострению общего кризиса капитализма.
Бухарин отказался от борьбы со Сталиным на конгрессе. Но сторонники Сталина всё же повели атаку на «правых» в компартиях.
Борьба с правой оппозицией усилилась уже после конгресса, осенью 1928 г., когда «правые» в КПГ на время отстранили от руководства партией сторонника Сталина Э. Тельмана. Сталин добился возвращения Тельмана к руководству Германской компартией и устранения из центральных органов партии его противников, сторонников Бухарина. Этот же процесс шел и в других партиях.
Окончательное устранение Бухарина и правых из Коминтерна произошло на X пленуме ИККИ (3-19 июля 1929 г.). На этом форуме утверждалось, что мировой кризис должен способствовать новому революционному подъему, но в то же время борьба между империалистическими государствами за выход из него усиливает военную опасность для СССР. Главной виновницей в подготовке войны объявлялась социал-демократия, особенно ее левое крыло. Утвердился термин «социал-фашизм». В то же время крайняя опасность самого фашизма и необходимость объединения всех политических сил для противодействия ему еще не осознавалась ни коммунистами, ни социал-демократами.
В том же левосектантском духе были приняты решения XI, XII и XIII пленумов ИККИ. Разобщенность и враждебность двух марксистских течений, курс на социалистическую революцию как условие сотрудничества коммунистов с социалистами и тактика «единого фронта снизу», по мнению автора, облегчили Гитлеру приход к власти в Германии.
Установление фашистских и реакционных режимов в Германии и других европейских странах сразу же вызвало ожесточенные столкновения национал-социалистов с коммунистами, социал-демократами и либералами. В этих условиях лидеры левой социал-демократии и руководители коммунистического движения европейских стран (лидер КПГ Э. Тельман, генеральный секретарь КПЧ К. Готвальд, член ИККИ Г. Димитров, генеральный секретарь ФКП М. Торез) выступили с инициативой создания единого антифашистского фронта. Сближение СССР с Францией, вступление его в Лигу Наций, договоры о взаимной помощи с Францией и Чехословакией (1935 г.), по мнению автора, также в немалой степени способствовали налаживанию сотрудничества Коминтерна с Социалистическим Рабочим Интернационалом и с демократически настроенными политическими кругами Европы. Фирсов показывает, как ломались идеологические стереотипы в руководстве Коминтерна и вырабатывалась новая политика, закрепленная в решениях VII конгресса (25 июня - 20 августа 1935 г.). На первый план выступала задача создания национального фронта против фашизма, борьба за демократию. В народный фронт должны были войти коммунисты, социал-демократы, пацифистски настроенная буржуазия. Это кардинально меняло представления коммунистов, ранее ориентированных на тактику «класс против класса» и подготовку установления власти Советов. Хотя Коминтерн полностью не отказывался от идеи мировой революции, подчеркивает автор, она отодвигалась на задний план. Борьба с фашизмом должна была обострить противоречия и ускорить развитие социалистической революции. Этот вывод, считает автор, «представлял собой такую же химеру, как и любые другие рассуждения о мировой пролетарской революции» (с. 477).
В тактике борьбы с надвигающейся войной тоже было сделано несколько важных новых выводов. Главной задачей коммунистического движения была объявлена борьба за мир. Теперь право на защиту и оборону имело не только советское государство, но и малые страны, подвергшиеся нападению. Допускалась возможность военного союза СССР с капиталистическими государствами. Предлагалось сочетать патриотизм с интернационализмом. По инициативе Димитрова была проведена некоторая демократизация управления Коминтерном. Секции получили большую само-
стоятельность в решении повседневных вопросов. Но ИККИ и ВКП(б) полностью сохраняли организационный контроль над партиями.
Тактика народного фронта нашла свое воплощение во Франции, Испании и Чили. В Испании социальные и политические противоречия привели к расколу общества и гражданской войне (1936-1939) между силами демократии и фашизмом. Фирсов затрагивает сложную проблему гражданской войны внутри Народного фронта между коммунистами и троцкистами. Основной причиной конфронтации автор считает антисталинскую позицию Объединенной рабочей марксистской партии.
В монографии поднимается тема «Коминтерн и большой террор». Анализируются репрессии 30-х годов, которые ударили и по сотрудникам, и по руководству ИККИ, и по компартиям ряда стран. Особенно пострадали компартии Венгрии, Финляндии, Югославии, Прибалтийских государств, Германии и Польши.
Смена ориентиров в политике Коминтерна произошла накануне войны и в первые ее годы. На наш взгляд, это самая спорная часть монографии, с точки зрения сделанных автором выводов. Фирсов стремится доказать, что поскольку Сталин был государственником, он по-новому видел задачи распространения коммунизма в мире: не через мировую революцию, а «через деятельность Советского государства, которое становилось более сильным и могло (как казалось) путем применения своего могущества и используя другие благоприятные возможности идти к этой цели, не дожидаясь того, как это смогут сделать в других странах "братья по классу"» (с. 545). Коминтерн стал мешать государственным интересам СССР, и поэтому к 1938 г. стал полулегальной организацией (с. 546).
Описывая военные планы Сталина, автор противоречит сам себе. С одной стороны, приводит высказывание Сталина 10 января 1925 г. о том, что в будущей мировой войне СССР выступит последним, «чтобы бросить решающую гирю на чашу весов, гирю, которая могла бы перевесить» (там же). С другой - утверждает, что Сталин не отрицал возможности превентивной войны при определенных условиях, если война справедливая и обстановка благоприятная, и намеревался продвигать революцию силами Красной армии (с. 546-547). С тем, что коммунистическая доктри-
на не отрицала наступательных революционных войн, никто не спорит. Другое дело - осторожная позиция самого Сталина в международных вопросах. Он допускал решительные действия только тогда, когда знал, что они не вызовут военного противодействия великих держав, контролирующих Версальскую систему.
Фирсов рассматривает деятельность Коминтерна накануне войны. Отмечает, что результатом Мюнхенского сговора 1938 г. был не только раздел Чехословакии, но и подписание деклараций о взаимном ненападении между Англией и Германией и, позднее, между Францией и Германией. По сути, великие державы пытались купить себе мир. Этот факт не вызывает больших возмущений у автора. А вот заключение Советским Союзом пакта о ненападении с Германией в 1939 г. автор считает сговором, который в дальнейшем спровоцировал мировую войну (с. 546). «...Именно Сталин сыграл решающую роль в начале Второй мировой войны», -пишет Фирсов в другом месте (с. 566). Этот тезис вызывает большие сомнения. Никаких прямых доказательств автор не приводит. Более того, сам Фирсов указывает на директиву Коминтерна (август 1939 г), которая была реакцией на возможное подписание советско-германского договора 1939 г. В ней говорилось, что «эвентуальное заключение пакта о ненападении между СССР и Германией не исключает возможности и необходимости соглашения между Англией, Францией и СССР для совместного отпора агрессорам» (с. 567). Такая точка зрения кажется более соответствующей менталитету Сталина, который стремился оттянуть войну любыми средствами. В условиях обострения международной ситуации каждое правительство стремилось направить немецкую агрессию в противоположную сторону и сохранить мир для себя. К сожалению, антифашистски настроенные державы не сумели договориться и предотвратить войну.
Политика Коминтерна в 1939-1940 гг. соответствовала тактике левых социалистов периода Первой мировой войны: против своих «империалистических» правительств, против социал-демократии и против войны. И всё же в целом она была выжидательной. Непосредственной задачи осуществления мировой революции в странах Западной Европы не ставилось, хотя Коминтерн и поддержал возвращение в состав Советской России Западной Украины, Западной Белоруссии, Бессарабии, Прибалтики, советско-
финскую войну. Все эти территории не выходили за пределы бывшей Российской империи, и, вероятно, за исключением Финляндии, их присоединение не вызвало бы агрессивной политики со стороны западных государств.
Тактика Коминтерна начала меняться, когда появилась надежда на союз с антифашистскими державами. Поскольку требованием Америки всегда была ликвидация Коминтерна, Сталин в разговоре с Димитровым в апреле 1941 г. выразил согласие на его роспуск и самостоятельность коммунистических партий (с. 594595).
После нападения Германии на СССР 22 июня 1941 г. политика Коминтерна была пересмотрена кардинально. Она вновь направлялась на сотрудничество с демократическими силами, социал-демократами и на создание народного антифашистского фронта, поддержку союзников СССР по антигитлеровской коалиции. Коминтерн, как пишет автор, сыграл большую роль в создании движения Сопротивления, антифашистского подполья, в помощи советской разведке. В 1943 г. он был распущен. Поводом стал приезд в Москву американского дипломата Дж. Дэвиса для переговоров со Сталиным, и одним из условий американцев вновь было требование ликвидации Коминтерна (с. 639). Так что главной причиной роспуска стало стремление Сталина устранить разногласия между союзниками (с. 643-644). И мы бы добавили: необходимость скорейшего открытия второго фронта, с которым союзники затягивали.
Подводя итоги, следует сказать, что профессором Ф.И. Фир-совым была выполнена огромная работа по систематизации нового материала по истории Коминтерна, которая под силу только ученому, глубоко знающему проблему. По-новому освещены и исследованы многие страницы истории Коммунистического Интернационала. Но с некоторыми выводами автора, как, например, тезисом об ответственности Сталина за начало Второй мировой войны, согласиться нельзя. Недаром Фирсов во введении предупреждает, что многие его суждения носят субъективный характер. Всё это не умаляет исторической значимости монографии, хотя данная работа, несомненно, вызовет немало научных споров.
