CC BY
116
УДК 821.161.1.09
МОТИВ СВАТОВСТВА ГЕРОЯ В БАШКИРСКОМ И РУССКОМ ГЕРОИЧЕСКОМ ЭПОСЕ
© Н. Г. Кульсарин
Башкирский государственный университет Россия, Республика Башкортостан, 450074 г. Уфа, ул. Заки Валиди, 32.
Тел.: +7 (347) 272 74 63.
Е-mail: kulsarin-nur@yandex. т
В статье анализируется реализация мотива сватовства в эпическом наследии башкирского и русского народов. На основе анализа башкирских сказаний «Урал-батыр», «Ак-бузат», «Заятуляк и Хыухылу» и русских былин о Потыке, Садко, Дунае и др. выявляются схожие моменты в ситуациях поиска и выбора невесты героем. Раскрываются приемы и образы представления суженой, различные вариации поиска и добывания ее богатырем в кубаи-рах и былинах.
Ключевые слова: башкирские и русские эпосы, мотив сватовства, сюжет, сказание, поиск невесты, создание семьи, формы брака.
В эпосе всех народов мира кульминацию сюжетного действия составляют исполинская по размаху борьба и героические подвиги богатырей, в ряду которых одно из главных мест занимает мотив сватовства героя. О типовых ситуациях реализации данного мотива упоминаются в работах Б. Н. Путилова [1, с. 86-87], С. А. Галина [2, с. 86-107] и др.
В сюжетах башкирских и русских героических эпосов о поиске героем жены, отражающих после -довательные изменения брачных и семейных отношений, можно найти и пережитки обычаев материнского рода, и брак-умыкание (с согласия или без согласия невесты), и брак-куплю, и разные формы сватовства.
В эпосе тюрко-монгольских народов сохранились данные о различных формах брака. Так, например, Р. С. Липец определяет его следующие формы: брак с девушкой, полученной героем в результате «нормального» сватовства; брак с невестой, предназначенной завоевателю против ее воли местным побежденным или устрашенным властителем (дипломатический брак); брак с захваченной в походе пленницей. Как отмечает ученый, в последние десятилетия в исследованиях эпоса тюркомонголоязычных народов мотив «героического сватовства» и тема поисков «предназначенной», «далекой» невесты нередко выдвигается на первый план, а значимость ее в эпосе преувеличивается [3, с. 45, 43]. При этом, безусловно, нельзя не учитывать и национальных особенностей эпоса. В данной статье в сопоставительном аспекте рассмотрим сюжетные мотивы и повествовательные элементы о сватовстве героя в башкирских кубаирах и русских былинах.
Проблема поисков жены и создания семьи в эпосе многих народов начинается с того, что эпический герой отправляется на охоту, встречает водяную девушку, а в более архаичных сюжетах -золотую утку, превращающуюся затем в девушку. Так, в башкирском кубаире «Акбузат» главный герой Хаубан шел по берегу озера, увидел плавающую золотую утку и подстрелил ее. Когда он подплыл и начал подгонять утку к берегу озера, та за-
говорила человеческим языком, сказав, что она -дочь падишаха Шульгена:
Егет мой, дичь, что подбита тобой,
Вовсе не утка - дочь я царя Шульгена. Здесь ночною порой Резвилась, плавала я;
Царь безмерно любит меня.
Умоляю тебя, егет,
Меня с водой не разлучай,
Душу хрупкую, как у мотылька,
Этой радости не лишай.
Что захочешь - возьмешь с лихвой,
Не чини лишь зло надо мной.
Скота ль пожелаешь - в тот же час Его отец мой тебе отдаст [4, с. 137].
Как справедливо отмечал А. Н. Киреев, то, что охотнику попадается утка, вполне объяснимо и логично: ведь эпический герой шел за добычей. Но то, что добычей становится дочь Шульгена, меняет направление сюжета. Этим приемом образу девушки-батыра, которой оказалась дочь царя, придаются как бы две функции: она появляется в образе добычи для охотника и олицетворяет первую непосредственную цель действия героя в данный момент; во-вторых, та же охотничья добыча, т.е. невеста батыра, оказывается царевной. Это уже вторая, более важная и необходимая для его дальнейших действий.
Несмотря на долгие уговоры Хаубана, утка, сказав ему: «Пока я не нырну в озеро, скот не выйдет на землю», - нырнула в подводное царство. При этом она предупредила Хаубана, чтобы он не оглядывался и шел только вперед. Однако Хаубан не выполнил уговора. Услышав ржание коней, мычание коров, блеяние овец и, увидев поднимавшуюся бурю, Хаубан оглянулся назад. Заметив это, выходивший из озера Акбузат нырнул в подводное царство, за ним последовал и весь скот. Так эпический герой кубаира, не добившись цели, остается ни с чем: потерял и девушку в облике утки, и скот, и Акбузата. Первая попытка эпического героя создать семью окончилась неудачей. Однако герой не останавливается на полпути, ищет и находит не-
1016
ФИЛОЛОГИЯ и ИСКУССТВОВЕДЕНИЕ
земную девушку, которую звали Наркас. Сказание завершается повествованием о том, как из подводного царства на землю выходит Наркас и вместе с ней много скота, т.е. вместе с образованием семьи появляется и частная собственность как ее неотъемлемый атрибут. В финале сказания начинают преобладать социальные мотивы, связанные с борьбой эпического героя против Масим-хана за освобождение родины от угнетателей.
В облике птицы предстает суженая и былинному герою Михаилу Потыке. Во время охоты он видит плавающую по воде лебедь белую и поднимает свой лук, чтобы ее застрелить. А птица оказывается девушкой и просит от него пощады:
Ай Михайлушка, Потык ты Иванович!
Не стреляй-ко ты белою лебедушку.
Я есть же нонь не белая лебедушка,
Есть же я да красна девушка [5, с. 110].
Потык хочет жениться на ней, однако она ставит условие: если один из супругов умрет, другой должен быть заживо погребен с умершим. Герой соглашается, привозит свою невесту в Киев и обручается с ней.
В известном кубаире «Урал-батыр» возлюбленная заглавного героя также представлена в облике птицы. Хумай - Солнечная дева-Лебедь, дочь падишаха, выбирая жениха, также ставит условие: герои должны укротить небесного крылатого коня Акбузата, снять с его седла булатный меч.
Тот факт, что в эпосах разных народов присутствуют схожие элементы, в данном случае суженая в облике птицы, объясняется верованиями древних людей в якобы существующее кровное родство определенной группы людей с животным миром. Как пишет В. М. Жирмунский, подобные сюжеты связаны по своему происхождению с «тотемизмом», т.е. с представлениями первобытного человека о связи со звериным, божественным ро-доначальником-тотемом [6, с. 180]. Проглядываются также в этом случае и элементы свадебной обрядности. Как известно, в народных свадебных песнях девушка-невеста называлась лебедушкой, утушкой, отставшей от стада ланью, а жених представал в облике сокола или охотника.
В подводном царстве происходят события и в русской былине о Садко, принадлежащей к лучшим и интереснейшим в русском эпическом фонде. Садко, бедный гусляр, оскорбленный тем, что его перестали звать для игры на богатых пирах, идет играть на Ильмень-озеро. Водяной царь, послушавший его игру, награждает гусляра, подсказав, как выловить в Ильмень-озере рыбку-золотые перья и как побиться об заклад с новгородскими купцами. Садко, разбогатев по совету водяного царя, с накупленными товарами отправляется в море торговать. Морской царь останавливает его корабли и требует его к себе. На морском дне Садко потешает морского царя своей игрой на гуслях. В награду царь предлагает Садко выбрать невесту. Таким образом,
в отличие от башкирской эпической традиции в русской былине «инициатива брака исходит не от героя, а от хозяина стихии» [5, с. 104].
В сказании-иртяке «Заятуляк и Хыухылыу» в отличие от предшествующих героев Заятуляк встречает не утку, а девушку, хотя она и была из иного мира. Сколько ни молила она, не отпустил Заятуляк водяную девушку. Когда, батыр, оказавшись с Хыухылу на дне озера Асылыкуль, открыл глаза, он увидел совершенно иной, сказочный мир с табунами лошадей, с золотыми рыбками, с плавающими в журчащих источниках птицами. Девушка провела Заятуляка в белоснежную войлочную юрту, установленную посередине долины, и сказала так: «Егет мой, ты добился своего: теперь я твоя, а ты мой!» [4, с. 183]. И когда везири падишаха сказали своему правителю, что, видимо, самой судьбой определено Хыухылыу быть с егетом из человеческого рода, он решил выдать дочь за Зая-туляка.
Одной из вариаций поисков и добывания суженой является победа героя над девушкой-богатыркой как предуказанное условие ее брака. В эпосе «Алпамыша и Барсынхылу» приоритет при выборе жениха принадлежит девушке: «Кто победит меня в борьбе, за того я и выйду замуж», — заявляет героиня эпоса Барсынхылу, отец которой намерен разлучить ее с нареченным еще с детства, ссылаясь на его сиротство. С разных сторон приезжали батыры, чтобы получить Барсынхылу себе в жены, но она всех их убивала, скатывая камни с вершины горы вниз. Справляется с задачей только Алпамыша. Он с легкостью подбрасывает огромный камень на вершину горы, побеждает в единоборстве богатырскую деву (схватка длилась семь дней и семь ночей) и женится на ней. Древний мотив предбрачного единоборства, по мнению А. Н. Киреева, «является отражением длительной борьбы между матриархатом и патриархатом» [7, с. 147].
В русском героическом эпосе также можно найти сюжеты о единоборстве богатыря с будущей женой. Так, в былине о Дунае главный герой, некогда служивший у литовского короля и хорошо знавший его дочерей, в качестве княжеского свата является к иноземному королю. После краткого сражения богатырю удалось добыть князю Владимиру Евпраксию, однако на обратном пути, увидев богатырский след и чуя опасность, ищет витязя, оставившего след. Им оказывается Настасья, и после победы богатыря девушка соглашается вступить с ним в брак.
В башкирском эпосе встречается также форма брака с захваченной во время карымты пленницей, которая сохранилась в сказании «Бабсак и Кусяк». Батыр племени бурзян Каракулумбет из зависти убил батыра племени кыпсак Бабсака, истребил весь его род, а жену батыра Ямилю увел к себе в жены. Эта форма брака, отраженная в башкирском эпосе, видимо, относится к более позднему периоду. Мож-
но лишь указать, что Ямиля была третьей женой Каракулумбета. Так в башкирском эпосе мы впервые встречаем явление многоженства эпического героя. Всем этим определялось и место Ямили в семье.
Таким образом, проблема поисков жены и создание семьи является главенствующей в башкирских и русских эпосах. В то же время в них можно встретить и различные формы брака. Самая распространенная из них - брак с девушкой в результате героического сватовства. Эта форма, по-видимому, является и наиболее древней, архаичной. Характерно, что в башкирском эпосе образы семьи и собственности, преимущественно в виде скота, всегда сопутствуют, дополняют друг друга, они неотделимы. Собственность в эпосе воспринимается как необходимый атрибут семьи.
Таким образом, в богатом башкирском и русском эпическом репертуаре деяния богатыря, свя-
занные с женитьбой, помогают полнее и глубже раскрыть характер центрального героя, выявить схожие мотивы сватовства, архаические элементы и различные формы создания семьи в истории двух народов.
ЛИТЕРАТУРА
1. Путилов Б. Н. Героический эпос и действительность. Л., 1988. 224 с.
2. Г алин С. А. Башкирский народный эпос. Уфа, 2004. 320 с.
3. Липец Р. С. «Завоеванная женщина» в башкирском эпосе
// Фольклор и историческая этнография. М.: 1983.
С. 45, 43.
4. Башкирское народное творчество. Эпос. Т.1. Уфа, 1987. 544 с.
5. Пропп В. Я. Русский героический эпос. М.: 1958. 603 с.
6. Жирмунский В. М. П. М. Мелиоранский и изучение эпоса «Едигей» // Тюркологический сборник. М.: 1973. С. 180.
7. Киреев А. Н. Башкирский народный героический эпос. Уфа, 1970.
Поступила в редакцию 11.04.2012 г.
