CC BY
7
Published in the Russian Federation
Oriental Studies (Previous Name: Bulletin of the Kalmyk Institute
for Humanities of the Russian Academy of Sciences)
Has been issued as a journal since 2008
ISSN: 2619-0990; E-ISSN: 2619-1008
Vol. 13, Is. 6, pp. 1701-1712, 2020
DOI: 10.22162/2619-0990-2020-52-6-1701-1712
Journal homepage: https://kigiran.elpub.ru
УДК 398.22
DOI: 10.22162/2619-0990-2020-52-6-1701-1712
Мотив богатырского поединка в эпическом репертуаре джангарчи Телтя Лиджиева
Байрта Барбаевна Манджиева1
1 Калмыцкий научный центр РАН (д. 8, ул. И. К. Илишкина, 358000 Элиста, Российская Федерация) кандидат филологических наук, ведущий научный сотрудник 0000-0002-5644-3340. E-mail: mbbairta@yandex.ru
© КалмНЦ РАН, 2020 © Манджиева Б. Б., 2020
Аннотация. Введение. В эпическом репертуаре известного джангарчи Телтя Лиджиева (19061970), принадлежавшего к эпической школе рапсода Ээлян Овла, мотив богатырского поединка является сюжетообразующим. Цель. Статья посвящена изучению мотива богатырского поединка в репертуаре джангарчи Телтя Лиджиева с целью выявления сохранности и последовательности его повествовательных единиц. Методы. При анализе эпических песен Телтя Лиджиева с односюжетными песнями рапсода Ээлян Овла применяется сравнительно-сопоставительный метод. Результаты. Сравнительный анализ выявил, что мотив богатырского поединка, связанный с предъявлением ультиматума враждебному хану и угоном табуна противника, сохранился в тексте Телтя Лиджиева в той же последовательности повествовательных единиц, что и в тексте Ээлян Овла. Выводы. Сравнительно-сопоставительное исследование показало, что мотив богатырского поединка, связанный с ультиматумом врага, являясь важной частью эпического повествования, предстает в виде предикативной конструкции, где все элементы взаимосвязаны между собой. В песнях Телтя Лиджиева в центре эпического повествования всегда находится богатырь, героизация которого подчеркивается в ходе развития мотива богатырского поединка.
Ключевые слова: эпос «Джангар», песнь, традиция, мотив, поединок, оружие, богатырь, герой, джангарчи, сохранность
Благодарность. Исследование проведено в рамках государственной субсидии — проект «Устное и письменное наследие монгольских народов России, Монголии и Китая: трансграничные традиции и взаимодействия» (номер госрегистрации: АААА-А19-119011490036-1). Для цитирования: Манджиева Б. Б. Мотив богатырского поединка в эпическом репертуаре джангарчи Телтя Лиджиева // Oriental Studies. 2020. Т. 13. № 6. С. 1701-1712. DOI: 10.22162/2619-0990-2020-52-6-1701-1712
1701
UDC 398.22
DOI: 10.22162/2619-0990-2020-52-6-1701-1712
Epic Repertoire of Jangarchi Teltya Lidzhiev: The Motif of Heroic Duel
Bayrta B. Mandzhieva1
1 Kalmyk Scientific Center of the RAS (8, Ilishkin St., Elista 358000, Russian Federation) Cand. Sc. (Philology), Senior Research Associate
0000-0002-5644-3340. E-mail: mbbairta@yandex.ru
© KalmSC RAS, 2020 © Mandzhieva B. B., 2020
Abstract. In the epic repertoire of the famous jangarchi Teltya Lidzhiev (1906-1970) who belonged to the epic school of the rhapsodist Eelyan Ovla, the motif of heroic duel is a plot-forming one. Goals. The article examines the motif of heroic duel in the repertoire of jangarchi Teltya Lidzhiev in order to identify the preservation and sequence of its narrative units. Methods. When it comes to analyze the epic songs of Teltya Lidzhiev against similar songs of the rhapsodist Eelyan Ovla, the comparative method is employed. Results. The comparative analysis reveals that the motif of heroic duel, associated with the presentation of an ultimatum to the hostile ruler and the raiding of the enemy's herd, retains the same sequence of narrative units as that in the source text of the predecessor. Conclusions. The research has shown that the motif of heroic duel associated with the enemy's ultimatum, being an important part of the narrative, appears in the form of a predicative construction where all elements are interconnected. The motif of the heroic duel, associated with the presentation of an ultimatum by Jangar himself to the hostile khan and the raiding of the latter's herd, being a plot-forming element, is characterized by a stable sequence. In the songs of Teltya Lidzhiev, the epic narrative is always centered around the hero whose heroification is emphasized in the course of the development of the motif of heroic duel.
Keywords: Epic of Jangar, song, tradition, motive, duel, weapon, hero, hero, dzhangarchi, safety Acknowledgements. The reported study was funded by government subsidy — project name 'Oral and Written Heritage of Mongolic Peoples of Russia, Mongolia and China: Cross-Border Traditions and Interactions' (state reg. no. AAAA-A19-119011490036-1).
For citation: Mandzhieva B. B. Epic Repertoire of Jangarchi Teltya Lidzhiev: The Motif of Heroic Duel. Oriental Studies. 2020. Vol. 13(6): 1701-1712. (In Russ.). DOI: 10.22162/2619-0990-202052-6-1701-1712
Введение
В калмыцком героическом эпосе «Джан-гар» мотив единоборства богатыря с противником занимает центральное место. Мотивы калмыцкого героического эпоса являлись предметом изучения ряда исследователей-монголоведов: А. Ш. Кичикова [Кичи-ков 1976; Кичиков 1992], Т. Г. Басанговой (Борджановой) [Борджанова 1976; Борджа-нова 1979; Басангова 1986], С. Ю. Неклюдова [Неклюдов 2002; Неклюдов 2004],
Н. Ц. Биткеева [Биткеев 1990], Э. Б. Овалова [Овалов 2004; Овалов 2008; Овалов 2011], Е. Э. Хабуновой [Хабунова 2006]. В последнее время внимание исследователей акцентируется на рассмотрении проблем разработки указателя эпических мотивов, основанных на текстах песен Багацохуровского и Малодербетовского циклов «Джангара» [Убушиева 2010; Убушиева 2018; Убушие-ва 2019], составления указателя эпических мотивов [Селеева 2007], указателя тем кал-
1702
мыцкой и синьцзян-ойратской версий эпоса «Джангар» [Селеева 2013].
В эпическом репертуаре известного джангарчи Телтя Лиджиева (1906-1970), принадлежавшего к эпической школе рапсода Ээлян Овла, мотив богатырского поединка, как и в эпосе в целом, является сюжетообразующим. «Сюжетообразующие мотивы в эпическом репертуаре джангар-чи Телтя Лиджиева, являясь частью повествовательной структуры, предстают в виде предикативной конструкции, имеющей свою последовательность, где каждый комплекс мотивов имеет нерасторжимую связь между собой» [Манджиева 2020: 331].
Статья посвящена рассмотрению мотива богатырского поединка в песнях джангарчи Телтя Лиджиева с целью выявления сохранности повествовательных единиц мотива. Методом сравнительно-сопоставительного анализа песен Телтя Лиджиева с односю-жетными песнями рапсода Ээлян Овла выявляется последовательность и сохранность элементов изучаемого мотива.
Мотив богатырского поединка, связанный с ультиматумом врага
В эпическом репертуаре джангарчи Телтя Лиджиева есть песнь «Арслцгин Эср Улан Хо^р Арг Манзиин Буурлта, Ээх Догшн Мацна хаанла бээр бэрлдгсн бел-г»1 («Песнь о поединке Улан Хонгора с устрашающе-грозным Мангна ханом, владеющим чалым конем Араг Манза»)2, которая входит в цикл песен рапсода Ээлян Овла под названием «Арслцгин Арг Улан Хо^р эмндэн кYрн йов^, арг Манзн Буурлта Ээх Догшн Мацна хааг хора^, эзн, богд Ж|а^рт орул^ егсн белг»3 («Песнь о том, как лев[-богатырь] Улан Хонгор Прекрасный, едва не лишившись жизни, могучего Манзан Бурала имеющего грозного хана Догшин Мангна уничтожив, [владения его] властителю, богдо Джангару подчинил»)4. Эта песнь была усвоена Телтя Лиджиевым
1 Название песни дано по [НА КалмНЦ РАН. Ф. 16. Оп. 1. Кас. 98].
2 Перевод названий и текстов песен репертуара Телтя Лиджиева выполнен Б. Б. Манджи-евой.
3 Здесь и далее названия песен репертуара Ээлян Овла даны по: [ЖдцИр 1978].
4 Перевод названий и текстов песен репертуара Ээлян Овла выполнен Т. А. Михалевой.
от джангарчи Окона Бадмаева и Окона Ша-раева, представителей эпической школы Ээлян Овла [Биткеев 2001: 98-99].
Сравнительно-сопоставительный анализ песни «Арслцгин Эср Улан Хо^р Арг Манзиин Буурлта, Ээх Догшн Мацна хаан-ла бээр бэрлдгсн белг» («Песнь о поединке Улан Хонгора с устрашающе-грозным Ман-гна ханом, владеющим чалым конем Араг Манза») в исполнении Телтя Лиджиева с односюжетной песней джангарчи Ээлян Овла выявляет присутствие основных сю-жетно-композиционных звеньев повествования.
Завязкой сюжета становится появление в разгар пира во дворце Джангара посланца враждебного Мангна-хана с ультимативным требованием отдать пять «вещей»: аранзала Зерде, хатун Шавдал, Буурал Гал-зана, богатырей Прекрасного Мингияна и Улан Хонгора. Ультимативное требование предъявляется с целью подчинить своей власти Джангар-хана, богатырскую семью и народ Бумбы. Джангар, посоветовавшись с ясновидцем Алтан Чеджи, соглашается с требованием противника, что равносильно безоговорочной сдаче врагу. Такое решение Джангара продиктовано угрозой, нависшей над Бумбой:
Тиим тавн юм / вгдг эс болхла, / Эсрц Yр сарин нээмн шин вдрэс /Давулдг юмн болхла, / Арвн hурвн бум цергэр ирэд/Ар Бумбин оритн хольвлнав! — гищ келв. 'Если эти пять «вещей» / Не отдашь, / Если к восьмому дню будущего месяца Урюс / Запоздаешь, / То с миллионным войском отправясь, / Бумбу страну вашу разрушу! — так сказал' [НА КалмНЦ РАН. Ф. 16. Оп. 1. Кас. 98].
Несогласие Хонгора с решением богдо, выраженное формулой: Хэр hазрт одщ / Ар^н тYлэнэ кун болщ заргдхин ормд, / Эгр хар булгин кввэд / Ааh цусан асхлцнав! 'В чужедальнюю сторону отправясь, / Чем стать слугой, собирающим кизяк, / Лучше у высохшего родника / Чашу крови своей пролью!' [НА КалмНЦ РАН. Ф. 16. Оп. 1. Кас. 98] вызывает гнев Джангара. Возмущенный хан приказывает богатырям пленить Хонгора. Одиннадцать богатырей согласились исполнить приказ, но двенадцатый, Санал, призвал их к верности боевому
1703
содружеству и не дал схватить Хонгора, посоветовав ему незамедлительно отправиться в путь. Для реализации цели боевого похода Хонгор, прибегнув к уговорам (Мингияна), получает аранзала Зерде. Герой, чтобы войти в опасный локус, принимает вид паршив-ца-тарха, а коня превращает в плохонького жеребенка-двухлетку, затем направляется в стан вражеского Мангна-хана. В сюжете песни Ээлян Овла есть эпизод, отсутствующий у Телтя Лиджиева, когда Хонгор, преодолев рубежную гору Цаган, видит многомиллионное войско Мангна-хана и слышит разговор-похвальбу богатырей противника:
— Шикр далан кввэд бээсн / ШигшрЫн нутгинь би дээлнэв! / — Киитн Хар тецгсин кввэhэр бээсн / Гузэн Гумби-ниг би дээлнэв!» — гищ йовна. / Шовт Хар гидг баатр келн йовна: /— Хо^риг эмдэр кел бэрщ, / Гернзл хатынь ав-нав! — гищ йовна '«На берегу океана Шикир живущего / Шигширги владения я разгромлю! / На берегу холодного моря Хара живущего / Гюзян Гюмбе [владения] я разгромлю! — так говорили они. / Богатырь Шовта Хара так говорил: / «Хонгора живьём захватив, / Герензел, хатун его, в жёны возьму!» — так сказал' [Жа^р 1978. Т. 1: 398].
Джангарчи описывает выражение гнева Хонгора — эмоциональную реакцию на услышанное [Неклюдов 1973: 6]:
Болд хар зуркнь бульглщ, / Адгин арань тачкнщ, / Арвн хойр сурэнь / Амн ввд-нь деврщ, / Арвн цаhан хурЫь / Альхн талнь атхлдщ 'Заколотилось сердце стальное, Заскрежетали зубы коренные, / Злоба беспощадная / Закипела в нём, / Десять белых пальцев / Сжались в кулаки' [Жа^р 1978. Т. 1: 399].
Гнев является одной из важных составляющих эмоциональной характеристики героя перед битвой с противником. «„Кипение, бурление крови". Еще один аспект присущего архаическому эпосу изображения взрывной внутренней перемены героя как перемены скорее физиологической, интра-корпоральной, — показ резкого, предельного убыстрения всей циркуляции крови („молодой", „буйной" и т. д.), ее бурления и
напора, побуждающего к действию» [Гацак 1989: 26]. Гнев богатыря в песне Ээлян Овла был настолько силен, что Хонгор, выхватив свою секиру, одним ударом поразил знаменосца и, схватив знамя, помчался к горе Ца-ган, где передал его Мингияну со словами:
— Оhтр улан тугиг / Щафрт белг кург, / Би та[д]ниг иртл, уунд /[Эдниг] ээрнэв! — г^эд йовулв 'Короткое красное знамя / Как подарок Джангару отвези, / Пока вы не придёте, здесь / Задержу я [их]! — так сказав, отправил его' [Жа^р 1978. Т. 1: 399].
Этот эпизод присутствует и в песне Тел-тя Лиджиева:
Тугчинь цокад уцhаhад, / Тугинь булащ авад, / Отхр хар тугинь: / Щафрт белг кург, / Би тадниг иртл, / Эдниг ээрнэв 'Знаменосца одним ударом поразив, / Знамя у него выхватив, / Короткое черное знамя [передал со словами]: / — Как подарок Джангару отвези, / Пока вы не придёте, / Задержу я их!' [НА КалмНЦ РАН. Ф. 16. Оп. 1. Кас. 98].
В монголо-ойратских сказаниях, записанных Б. Я. Владимирцовым, обнаруживаются описания гнева богатыря, в которых сказитель создает особый портрет героя, изображая кипение гнева, его нарастание. Интересно заметить, что нарастание гнева не предваряет поединок, а происходит в его процессе: «Тогда не разогревшееся тело Бум-Эрдени разогрелось, не размякшее тело размякло; вздулось его мясо как непролазная черная гора, вздулись его соски как две серых сопки; вздулось его мясо по обе стороны хребта, как Кобдоские сопки» [Влади-мирцов 1923: 76]. В песне Телтя Лиджиева такое типическое место, как описание гнева богатыря, к сожалению, не сохранилось, но, вместе с тем, необходимо отметить, что, несмотря на позднюю традицию, в ней имеется описание одного из проявлений богатырского гнева — богатырского крика в финальной сцене поединка.
Мотив поединка героя является кульминацией песни. Рассмотрим изображение Хонгора в битве с вражескими богатырями в песне Ээлян Овла и поединка с богатырем-антагонистом Нярин Уланом в песне Телтя Лиджиева.
1704
Ээлян Овла:
вмн мен кевтэн болщ тохрад, / Дэврэд орв. / Шовт Хар баатриг цокщ, / Эмэ-лин бYYрг деер / Кум дарад авад, / Мецгн Цаhан уулын ора деер / Кулэд, хадад хайв. / ХэрY орад, / Нэрн Улан баатриг / Хойр дерэ сольвщ, / Ээв балтарн цокв. / Нэрхн зеердиннь дел теврYлэд, / Эрэ торhв. / Алс улван хормаhаснь / Арвн цаhан хурhар авад, / Эмэлин бYYрг деер / Kym дарад, / Кулн хадн хайв. / hурвн сара hазрт / Дечн хойр баатринь / Уулын ора деер hарhад, / Мецгн Цаhан уул деер hарад, / Ку.лн хайв 'Прежний облик приняв, / Бросился он [на врага]. / Богатыря Шовта Хара ударив, / На луку седла своего / Стащил, придавил / И, на вершину серебристой горы Цаган привезя, / Связал и бросил. / Снова ворвавшись, / Богатыря Нярин Улана, / Вплотную к нему приблизившись, / Секирой ударил — / Поджарого рыжего коня своего гриву обняв, / Тот еле [в седле] удержался. / За подол улвы схватив его / Десятью белыми пальцами, / На луку седла своего / Стащил, придавил / И, на вершину серебристой горы Цаган привезя, / Связал и бросил. / За три месяца / Сорок два их богатыря, / На вершину горы подняв, / Связал и бросил' [Жа^р 1978. Т. 1: 399-400].
Телтя Лиджиев:
Нэрин Улан баатриг / Цокщ уцhаhад, / Уулын ора деер хайв 'Богатыря Нярин Улана, / Ударив, свалив, / На вершину горы бросил' [НА КалмНЦ РАН. Ф. 16. Оп. 1. Кас. 98].
Сравнение сцен единоборства показывает, что джангарчи Ээлян Овла мастерски изображая напряжение борьбы, колоссальные, на пределе возможностей, усилия сражающегося Хонгора в окружении многочисленного войска Мангна-хана, вовлекает слушателей в процесс сопереживания событиям, тогда как у Телтя Лиджиева отсутствуют подробности единоборства с богатырями-противниками и Шовто Хара, а также нет описания продолжительного сражения с многочисленным вражеским войском, Хонгор расправляется только с Нярин Уланом.
Согласно выделенному исследователями признаку эпической симметрии, хана-противника может одолеть только сам Джангар-хан, но богатырь Хонгор решает
сразиться с Мангна-ханом, потому что помощь еще не подоспела, а силы уже на исходе. Но враг оказался сильнее, и Хонгор терпит временное поражение.
Ээлян Овла:
Эгц hурвн сара хонгт бээр кесн / Арг Улан Хофр: / «Эн Догшн Мацна хаанд / hар курс!» санад, / Цергин захд бээсн
цаглань / Арнзл Зеердэр / Авч идхин бээдл hарhад, дэврэд орв. / Арг Манзн Буурларн хурдлулщ hарад, /Алтн щолаг хэру эргулщ татад, / Алтн дуулхан хооран кеhэд, зогсч егв. / Хойр hардщ мацна хоорнднь / Хофр цокад о[р]кв — / Ээв балтнь чолу цоксн мет /hал падрад, ирнь деру дуцгэ ку тусв. /Хан эс медсн кевэр / Кендрл уга бээв. / Ээв бал-тан ээмдщ авад, /Мецгн уулын ора темцэд зулв. / Ардаснь уудн эцтэ / Кек киивр са-адгар хав — / ^лднь курн тусв, /Хар^ад киисн гисн бийинь /Арнзл авад hарад одв, / Уулын ора деер hарч, / Ухан-сегэhэн алдад, / Бун киисн, арнзл Зеердэн сеечкэд, / Кек чолу дерлэд, / Хар цусар беелщэд, хар^ад кевтв 'Ровно три месяца сражавшийся / Улан Хонгор Прекрасный: / «До этого хана Догшин Мангна / Дотронусь-ка я!» — подумав так, / Когда у края войска тот оказался, / На аранзале Зерде / С видом, будто готов его разорвать, налетел. / Тот, на могучем Манзан Бурале своём ускакав, / Золотистый повод натянув, коня повернул, / Шлем золотой на затылок сдвинув, остановился. / Замахнувшись двумя руками, прямо в лоб / Хонгор его ударил, — / Словно по камню ударил, от секиры его / Искры посыпались, лезвие на четыре пальца треснуло. / Хан, ничего не почувствовав, / Неподвижно стоял. / Секиру свою подняв на плечо, / К вершине серебристой горы он стал уходить. / Сзади с дверной косяк / Синюю свистящую стрелу [хан] пустил — / Прямо в позвоночник она попала. / Теряя сознание, упасть он мог, / Но аранзал удержал его на себе, / На вершину горы привёз. / Сознание теряя, / Свалился, аранзала Зерде повод на луку седла намотав, / Синий камень обняв, / Тёмной кровью исходя, без чувств он лежал' [Жа^р 1978. Т. 1: 401-402].
Телтя Лиджиев:
Цааранднь дээлдэд орксн цагт / Ээх Догшн Мацна хан / Цергиг дахщ йовсн цагт / Арнзл Зеердэр авч ирх бээдл hарад, / Дэврэд
1705
орв. / Билгин шар болд улдэр /Мацна хоор-нднь/Дэврулэд цокхла, /Хан эс медсн болад зогсад бээнэ. /Ардаснь звв эргэд hархлань, / Квк киивр саадгар хаснд / Хо^рт Ыл-днь курн тусв 'В то время, когда дальше так сражался, / Когда Грозный Догшин Мангна-хан / За войском своим следовал, / С видом, будто готов его разорвать, / Налетел. / Желтым стальным мечом своим / Прямо в лоб / Ударил его / Хан, ничего не почувствовав, неподвижно стоял. / Когда [Хонгор] сзади его обходил, / Синюю свистящую стрелу [хан] пустил — / Прямо в позвоночник она попала' [НА КалмНЦ РАН. Ф. 16. Оп. 1. Кас. 98].
«Мотив временного поражения богатыря способствует введению в действие новых героев, выполняя функцию группировки и перегруппировки персонажей» [Манджиева 2020: 330]. Так, Джангар-хан, получив от Мингияна переданное Хонгором знамя, отправляется с богатырями к нему на выручку. В песне Ээлян Овла богатырь Са-вар дважды просит у Джангара разрешение вступить в единоборство с Догшин Мангна, и получает его только с третьего раза, тогда как в песне Телтя Лиджиева хан сразу дает согласие. Получив разрешение, Савар, подготовившись, вступает в единоборство [НА КалмНЦ РАН. Ф. 16. Оп. 1. Кас. 98]. В этом же эпизоде у Ээлян Овла описание оружия приобретает сказочную гиперболичность: Арвн хойр иртэ / Ээв балтан авснд / Арвн хойр эцг заль бадрв 'С двенадцатью лезвиями / Секиру свою когда он взял, / Двенадцать языков пламени вырвалось из неё. Савар, привстав в стременах, двумя руками замахнувшись, со всей силы ударил, двенадцать лезвий секиры только треснули, хан ничего не почувствовал' [Жа^р 1978. Т. 1: 402].
Вслед за Саваром в поединок вступает богатырь Санал, получив для этого разрешение Джангара. Личное оружие Савара — золотистое боевое желто-пестрое копье (ал-тлгсн баран шар цоохр арм [Жа^р 1978. Т. 1: 403; НА КалмНЦ РАН. Ф. 16. Оп. 1. Кас. 98]) в контексте соответствующей стилистической формулы служит атрибутом богатыря. Савару не удалось сразить врага, его проворный боевой конь Бурал Галзан, увернувшись от удара Мангна-хана, спасает богатыря.
Когда ведущие богатыри Джангара испробовали силу оружия в поединках и лицом к лицу сошлись главные противники — ханы, повествование достигает наивысшего накала. Джангар, поразив Мангна-хана желто-пестрым копьем и подняв, разлучает его с конем. Противостоящие войска поддерживают своих ханов.
Ээлян Овла:
— Мана эзн, богд Щафр / Армдгсн кyyhэн / Алддг уга билэ! / Деерэснь ура
дуудн хээкрв. / Цаадк арг Манзн Буурлта / Ээх Догшн Мацна хаана церг:/—Мана хан кугдлхлэрн, / Арм ямаран кудр болв чигн, / Хуh татх!
бас хээкрв 'Наш властитель, богдо Джангар / Того, кого поднял на копьё, / Никогда не упускал! — так крикнули / И клич боевой свой добавили. / С той стороны могучего Манзан Бурала имеющего / Грозного хана Догшин Мангна войско: / — Наш хан, если освободиться захочет, / То каким бы прочным ни было копьё, / Сломает его! — так тоже крикнули' [Ж^р 1978. Т. 1: 404].
Телтя Лиджиев:
Цаадк хаана цергиг: / «Мана хан ямаран арм кудр болвчнь /Кугдлхлэрн, /Хамхлл уга бээдм биш!»,
/ Ура хээкрв. / Наадк мана церг: / «Мана алдр Щафр армдад: / Церг куц!», — гищ хээкрлдв 'Той стороны хана войско: / «Наш хан каким бы прочным ни было копьё / Если освободиться захочет, / То непременно его сломает!», — так крикнули / И клич боевой добавили. / Этой стороны наше войско: / «Наш славный Джангар на копьё поднял: Победа за нами!» — так крикнули' [НА КалмНЦ РАН. Ф. 16. Оп. 1. Кас. 98].
В этот решающий момент, когда хан-противник, казалось, был почти повержен, копье не выдержало и переломилось. В героическом эпосе «Джангар» мотив богатырского поединка взаимосвязан с мотивом поломки копья и восстановлении оружия, присутствующем в песнях Мало-дербетовского и Багацохуровского цикла, в цикле песен Ээлян Овла и в песне Насанки Балдырова. Но в рассматриваемых песнях данный мотив не развивается, вместо этого присутствует описание богатырского крика Хонгора перед нападением на Мангна-хана в финале сражения.
1706
Ээлян Овла:
Арм хуhрсинь узэд, / Базг Улан [Хофр] / За[а]Ын ик дууhар / Замб [тив] квдлтл хээкрэд, / Квдэд кевтгсн / Квгшн барсин цвсн билцртл хээкрэд, / Уулын ораhас гун, шYYPэд бэрлдв. /^чтэ арвн хойр бодц дахн куррэд бэрлдв / Дорни Арг Улан Хоцhртаhан / Арвн hурвулн дарщ хорав 'Увидев, что копьё сломалось, / Воинственный Улан [Хонгор] / Так громко крикнул, / Что Замбатив содрогнулся, / Что у лежавшего в пустыне / Старого барса жёлчный пузырь лопнул — так крикнул. / С вершины горы сбежав, схватился он. / Сильные двенадцать вепрей[-богатырей] следом схватились. / Там же с Улан Хонгором Прекрасным / Тринадцать [богатырей] истребили всех' [ЖанИр 1978. Т. 1: 404].
Телтя Лиджиев:
Хофр босад, / Зац ик дууhар / Зам квдэд хээкрв. / Квдэд кевтсн / Квгшн барсин цвсн / Билтртл хээкрэд 'Хонгор встал, / Так громко крикнул, / Что земля содрогнулась, / Что у лежавшего в пустыне / Старого барса жёлчный пузырь / Лопнул, — так крикнул' [НА КалмНЦ РАН. Ф. 16. Оп. 1. Кас. 98].
Грозный противник Мангна-хан побежден, целостность Бумбы сохранена, песнь завершается взятием клятвы у побежденного врага.
Ээлян Овла:
— Мифн нег щилд / Щафрин оруд нутг болтн! гищ / Андhаринь авад, / Церг-тэЫнь хэрYлэд [тэвв] 'О том, что тысячу лет и ещё один год / Под властью Джангара будет их страна — / Такую клятву взяв с них, / С войском назад отправили' [ЖднИр 1978. Т. 1: 405].
Телтя Лиджиев:
Догшн Мацна хаана нутгиг / Номдан орулщ авад, / «Щил болЫ алван вгтн», — / Амн Yгини авад [тэвв] 'Грозного Мангна-хана страну / Власти своей подчинив, / «Каждый год дань свою платить» / Клятву взяв, [отправили]' [НА КалмНЦ РАН. Ф. 16. Оп. 1. Кас. 98].
В результате сравнительно-сопоставительного анализа «Песни о поединке Улан Хонгора с устрашающе-грозным Мангна
ханом, владеющим чалым конем Араг Ман-за» Телтя Лиджиева с «Песней о том, как лев[-богатырь] Улан Хонгор Прекрасный, едва не лишившись жизни, могучего Ман-зан Бурала имеющего грозного хана Дог-шин Мангна уничтожив, [владения его] властителю, богдо Джангару подчинил» Ээ-лян Овла мы пришли к выводу, что мотив богатырского поединка, связанный с ультиматумом врага, являясь важной частью повествования, сохранился в этих песнях в одинаковой последовательности повествовательных единиц:
1) предъявление противником ультиматума хану Джангару;
2) самовыбор богатыря для оказания сопротивления противнику;
3) захват героем знамени противника и передача его Джангару;
4) поединки героя с богатырями-антагонистами (у Ээлян Овла — с Шовто Хара и Нярин Уланом, у Телтя Лиджиева — только с Нярин Уланом);
5) продолжительное сражение героя с войском (только у Ээлян Овла, отсутствует у Телтя Лиджиева);
6) поединок героя с ханом-противником;
7) временное поражение героя;
8) прибытие на выручку героя Джангара с войском;
9) поединок богатыря Савара с Ман-гна-ханом;
10) поединок богатыря Санала с Ман-гна-ханом;
11) поединок Джангара с Мангна-ханом;
12) поломка копья Джангара;
13) богатырский крик героя;
14) победа над Мангна-ханом, подчинение его власти Джангара — правителя Бум-бы.
Сравнительный анализ также выявил отсутствие в песне Телтя Лиджиева таких элементов мотива, как: разговор-похвальба антагонистов, поединок героя с богатырем-антагонистом Шовто Хара, описание продолжительного сражения с многочисленным вражеским войском. В мотиве богатырского поединка богатырь Хонгор в интерпретации сказителя Телтя Лиджиева изображен как храбрый и сильный воин, побеждающий богатыря-противника Нярин Улана.
1707
Мотив богатырского поединка, связанный с предъявлением ультиматума чужеземному хану и угоном его табуна
В цикле песен Ээлян Овла песнь «Эзн, богд Жа^рин зарцд Буль^рин Догшн Хар Санл йов^, ^др Зарин Зан Тээ^ хаана кYчтэ ма^син ориг эвд^, Жа^рин номд орулгсн белг» («Песнь о том, как Булин-гира [сын —] Строгий Смуглый Санал по велению властителя богдо Джангара отправился и сильную мангасов страну хана Зан Тайджи, [сына] Кюдер Зары, покорив, вере Джангара подчинил») повествует о боевом походе богатыря Санала в страну могучего Кюдер Зарин Зан-тайджи хана, эта же песнь есть и в репертуаре Телтя Лиджиева с более кратким названием «Буурл Ьалзн мертэ Буль^рин кевYн Догшн Хар Санлын бел-г»5 («Песнь о Булингира [сыне —] Строгом Смуглом Санале»). Завязкой сюжета служит отправление богатыря Санала в страну хана Зан-тайджи с предъявлением ему ультиматума Джангара:
Ээлян Овла:
Эл болад бээхлэ, / Тэвн щилэ mаmлh, / Мицhн нег щилэ алв вгч, / Оруд нутг болх аминь авч ирич! / Дэн болад бээнэв гихлэ, / Хар цоохр тугинь / Шуучщ, хавтхлщ, / Нээмн тумн хар hалзн агтынь / Нанд кввщ ирич! — гив [Щафр] 'Если мира хочет он, — / За пятьдесят лет подать пусть заплатит, / За тысячу лет и ещё один год ал-бан пусть отдаст, / Что подвластным моим владением станет, пусть обещание даст! / Если войны захочет, / То чёрно-пёстрое знамя его, / Разорвав, в карман положи, / Восемьдесят тысяч с лысиной вороных рысаков его / Ко мне пригони! — повелел [Джангар]' [Жанhр 1978. Т. 2: 72].
Телтя Лиджиев:
Дэн болад бээнэв гихлэ, / Найн экнэ шуура хазсн / Нээмн щува агт дотрас / Нээмн мицhн хар hалзн агт / Нанд кввщ ирич, / Хар торЫ тугинь шу цокад, — [гив.] 'Если войны захочет, / Из восьмисоттысячного табуна / Восемьдесят тысяч с лысиной вороных рысаков его / Ко мне пригони! / Шёлковое черное знамя его, разорвав, [мне привези!] — повелел' [НА КалмНЦ РАН. Ф. 16. Оп. 1. Кас. 97].
5 Название песни дано по [НА КалмНЦ РАН. Ф. 16. Оп. 1. Кас. 97].
Решимость Санала отправиться в опасный путь и выполнить поручение хана выражается формулой: Эгрэд одхнь, / Нээмн чимгнлм, / Асхрад одхнь, / Ааh цуснлм! 'Если истлеют, / То это лишь восемь трубчатых костей, / Если прольётся, / То это лишь чаша крови!' [Жа^р 1978. Т. 2: 73].
В песне Телтя Лиджиева отсутствует напутственная речь Алтан Чеджи, сохранившаяся в песне Ээлян Овла, в которой ясновидец характеризует Санала как богатыря, обладающего девяносто девятью достоинствами, в том числе мудрого, как он сам, Алтан Чеджи, владеющего секирой, как Савар, отважного, как Хонгор, учтивого, как Мингиян.
Личное оружие в эпосе определяет статус богатыря, является его атрибутом, отличительным признаком. Перед отправкой Санала в боевой поход богатыри Джангара передают ему свое личное оружие: Савар — секиру, Хонгор — меч, Гюмбе — кинжал. Передача личного оружия в помощь богатырю имеет сакральное значение, вместе с оружием передается сила его владельца, джангарчи таким образом подчеркивает, насколько опасно задание Санала — действовать в стане врагов.
Преодолев все препятствия в пути, богатырь прибывает в страну Зан-Тайджи-ха-на и предъявляет ультиматум Джангара, которое ведет к прямому столкновению с богатырями-антагонистами. В стане врага действия Санала изображены по нарастающей их масштабности, ведя к кульминации повествования: 1) вырвав черно-пестрое знамя, угоняет восьмидесятитысячный табун враждебного хана; 2) отражает натиск преследуемых его многочисленных воинов Зан-Тайджи-хана.
Мотив поединка в рассматриваемой песне Телтя Лиджиева состоит из нескольких сцен сражений Санала с противниками:
1) поединок Санала с богатырем-антагонистом Одон Цаганом;
Одн Цаhан баатр / Аля хурдн хофрарн / Тасрад hарч ирв: / — Кесг квлстэ хув-цитн вмсщ йовлус, / Эду дуцгэ кергт / Нанд турулщ hар курхд / Хээрн болтн! — гищ, / Зан Тээщ хаанас / Сурн йовна. / Yкн хурдар хурдлулад, / Куцщ ирэд, / Ээв балтар эмн нурЫнь цокснд, / Ээв балтан / Эрэ тач авч / Догшн Хар Санл / Твруц
1708
медлго йовна. / Звв эргщ ирэд, / Ээв бал-тар цокщ уцhаhад, / Таг кещ ку.лэд, /Буур-лан алдулад, /Хурдн мврни эмэлинь / Элкн дорни орулад, / Адун дотран кввhэд hарв. / — ^чтэ хаани элч кевтэ, — гиhэд, /Ард-нь хэлэн Yлдв 'Богатырь Одон Цаган, / На игривом резвом саврасом [скакуне] / Вырвавшись вперед, прискакал: / — Потную одежду вашу носил я, / На такое дело / Первым сразиться, / Разрешите мне! — сказав, / У Зан-Тайджи-хана / Разрешение спрашивает. / Стремглав пустившись, / Прискакав, / Секирой в спину ударил. / Секиру свою / Еле вытащил тот — / Догшин Хара Санал / Ничего не почувствовал. / Вправо [коня] повернув, / Секирой [Одон Цагану] удар он нанёс, / Крепко связав, / К Буралу кинув, / Резвого скакуна к луке седла / Его приторочил. / Табун дальше погнав, умчался. / — «Могучего хана посол, видимо», — сказав, / Вслед смотря ему, остались они' [НА КалмНЦ РАН. Ф. 16. Оп. 1. Кас. 97].
2) битва богатыря Санала с войском хана Зан-Тайджи;
Кудр Зан Тээщ хан / Отхр шар-цоохрарн дэврэд, / Буурлын найн нээмн алд CYлэс / Тач авад: / — Автн YYг, бэртн, — гиhэд, / Цергтэн хайщ вгв. / Буурлын омруднь / Найн нээмн щид дегц шигдв, / Булифрин Хар Санлын далд / Найн мифн щид дегц шигдв, / Деегшэн, дорагшан хээкрэд бухад оркхла, / Омрунд бээсн найн мицhн щид / Дегц хуh тусв. / Санлын ээв балтд щидд / Бас дегц хуh тусв. / Эвтэ сээхн Буурларн / Адуhан кввhэд hарв /Хан Зан Тайджи 'На Шара Цохоре своём настиг и напал, / Бу-рала за хвост в восемьдесят восемь саженей / Схватил: / — Схватите его! — крикнув, / Войску своему бросил. / [Спереди] в грудь Буралу / Сразу восемьдесят восемь копий вонзились. / Сзади в Санала / Сразу восемьдесят восемь копий вонзились, / Когда вверх и вниз, выкрикнув, взвился, / Восемьдесят тысяч копий, что в грудь ему вонзились, / Разом сломались. / В спину Санала вонзившиеся копья / Тоже сломались и выпали. / На проворном прекрасном Бурале своём / Табун он дальше погнал' [НА КалмНЦ РАН. Ф. 16. Оп. 1. Кас. 97].
3) битва богатыря Санала у бумбайской горы Цаган с преследующим его войском;
Адуhан уулын белэр тэвчкэд, / Одн Цаhа-ниг ШYYPч авад, / Уул тал шивчкэд, / Буур-лан YYPэд, / Нукнд орулчкад, /ХэрY церглэ халдв. / Саадгар халдад, / Кесг халдад о[р] ксн цагт / Шав уга шархнь куцэд, / hан-цардад бээсн цагтнь / Куукн цаhан мирдэн авад, / Агсмщ-уульщ бээнэ 'Табун у подножия горы пастись отпустив, / Одон Ца-гана схватив, / В сторону горы отшвырнув, / Бурала своего на себя взвалил. / В углублении [горы] спрятав [его], / Снова в бой он вступил. / Стрелами стрелялись, / Много времени сражение продолжалось. / Ранами все тело его покрылось, / Когда один на поле битвы бился, / Священный мирде свой взяв, / Взывая, он плакал' [НА КалмНЦ РАН. Ф. 16. Оп. 1. Кас. 97].
Благодаря своему дару ясновидения Алтан Чееджи сообщает Джангару и богатырям о битве Санала с преследующим войском Зан-Тайджи-хана на границе родной Бумбы. Джангар с богатырями прибывают на помощь богатырю. Поединок Джангара с Зан-тайджи-ханом решает исход противостояния сторон. Мотив поединка завершается победой Джангара и клятвенным обещанием побежденного хана «тысячу и один год платить дань» (миц^ нег щилэ алв вгх болв [НА КалмНЦ РАН. Ф. 16. Оп. 1. Кас. 97]).
Сравнительно-сопоставительный анализ «Песни о Булингира [сыне —] Строгом Смуглом Санале» Телтя Лиджиева с «Песней о том, как Булингира [сын —] Строгий Смуглый Санал по велению властителя бог-до Джангара отправился и сильную манга-сов страну хана Зан Тайджи, [сына] Кюдер Зары, покорив, вере Джангара подчинил» Ээлян Овла показал, что мотив богатырского поединка, связанный с предъявлением ультиматума враждебному Зан-Тайджи-ха-ну и угоном табуна противника, являясь сюжетообразующим, имеет устойчивую последовательность развития: 1) конфликт (ультиматум чужеземному хану и угон его табуна); 2) выбор богатыря (отправление в поход Санала); 3) преодоление препятствий в пути; 4) героический подвиг (поединок Санала с богатырем-антагонистом Одон Ца-ганом; битва богатыря Санала в окружении войска Зан-Тайджи-хана; битва богатыря Санала у бумбайской горы Цаган); 5) восстановление мира.
1709
Выводы
Джангарчи Телтя Лиджиев, последователь эпической школы Ээлян Овла, еще в детстве усвоивший песни от певцов Око-на Бадмаева и Окона Шараева, благодаря своему таланту и уникальной памяти сохранил народное творение и, передав его собирателям, сделал всеобщим достоянием. Следуя канонам эпической традиции калмыков, джангарчи сохранил цельность и полноту эпизодов, мотивов и этнопоэти-ческих констант калмыцкого героического
Источники
НА КалмНЦ РАН — Научный архив Калмыцкого научного центра РАН. Ф. 16. Оп. 1. Кас. 97 (Фонозапись эпической песни «Буурл Ьалзн мертэ Буль^рин кeвYн Догшн Хар Санлын белг» в исполнении джангарчи Телтя Лиджиева); Кас. 98 (Фонозапись эпической песни «Арслцгин Эср Улан Хо^р Арг Манзи-ин Буурлта, Ээх Догшн Манна хаанла бээр бэрлдгсн белг» джангарчи Телтя Лиджиева)
Литература
Борджанова 1976 — Борджанова Т. Г. О поэтике ойратского героического эпоса (Сравнение, гипербола, элементы фантастики) // Вестник Калмыцкого НИИЯЛИ. Элиста, 1976. Вып. 14. Сер.: джангароведение. С. 141-162.
Борджанова 1979 — Борджанова Т. Г. Проблемы поэтики монголо-ойратского героического эпоса: дис. ... канд. фил. наук. М., 1979. 149 с.
Басангова 1986 — Басангова Т. Г. Мастерство западно-монгольского сказителя Парчена: эпические формулы // Культура Монголии в средние века и новое время (XVI - начало XX в.). Улан-Удэ: Бурят. фил. СО АН СССР, 1986. С. 105-114.
Биткеев 1990 — Биткеев Н. Ц. Калмыцкий героический эпос «Джангар»: проблемы типологии национальных версий. Элиста: Калм. кн. изд-во, 1990. 155 с.
Биткеев 2001 — Биткеев Н. Ц. Джангарчи. Элиста: АПП «Джангар», 2001. 448 с.
Владимирцов 1923 — Владимирцов Б. Я. Мон-голо-ойратский героический эпос. Пг.; М.: Госиздат, 1923. 254 с.
эпоса «Джангар». В песнях Телтя Лиджиева в центре повествования всегда находится богатырь, героизация которого происходит в ходе развития мотива богатырского поединка. Богатырь сражается на пределе своих возможностей, преодолевает неимоверные трудности, подвергается смертельной опасности и одерживает победу над врагом. Героизация богатыря выражает представления народа о богатыре-победителе, совершающем подвиги во имя мира на родной земле.
Sources
The Song of Dark-Skinned Sanal the Rigorous, the Son of Bulingir and Master of Buural Galzan, the Grey War-Horse with a White-Starred Forehead. Jangarchi Teltya Lidzhiev. Audio recording. At: Kalmyk Scientific Center (RAS), Scientific Archive. Coll. 16. Cat. 1. Cassette 97. (In Kalm.)
The Song of How Ulan Khongor the Furious Lion Came to Grips with Khan Dogshin Mangna the Fearsome Who Was Riding the Mighty Manzan Buural. Jangarchi Teltya Lidzhiev. Audio recording. At: Kalmyk Scientific Center (RAS), Scientific Archive. Coll. 16. Cat. 1. Cassette 98. (In Kalm.)
Гацак 1989 — Гацак В. М. Устная эпическая традиция во времени: историческое исследование поэтики / отв. ред. А. В. Кудияров. М.: Наука, 1989. 256 с. Кичиков 1976 — Кичиков А. Ш. Исследование героического эпоса «Джангар»: вопросы исторической поэтики. Элиста: Калм. кн. изд-во, 1976. 156 с. Кичиков 1992 — Кичиков А. Ш. Героический эпос «Джангар»: сравнительно-типологическое исследование памятника. М.: Наука, Вост. лит., 1992. 320 с. Манджиева 2020 — Манджиева Б. Б. Сюже-тообразующие мотивы в эпическом репертуаре джангарчи Телтя Лиджиева // Новый филологический вестник. 2020. № 3. С. 322334.
Неклюдов 1973 — Неклюдов С. Ю. К вопросу об описании «эмоциональной реакции» былинного персонажа // Сб. ст. по вторичным моделирующим системам. Тарту: [б. и.], 1973. С. 5-12.
Неклюдов 2002 — Неклюдов С. Ю. О системе указателей фольклорных сюжетов и мотивов // Живая Старина. 2002. № 2. С. 2-3.
1710
Неклюдов 2004 — Неклюдов С.Ю. Мотив и текст // Язык культуры: семантика и грамматика: к 80-летию со дня рождения академика Никиты Ильича Толстого (1923-1996) / отв. ред. С. М. Толстая. М.: Индрик, 2004. С. 236-247.
Овалов 2004 — Овалов Э. Б. Типология мотивов и сюжетов в эпосе монгольских народов (опыт сравнительно-типологического исследования). Элиста: АПП «Джангар», 2004. 184 с.
Овалов 2008 — Овалов Э. Б. Сюжетно-стилевые традиции в эпосе «Джангар» и его версиях. Элиста: НПП «Джангар», 2008. 304 с.
Овалов 2011 — Овалов Э. Б. Типология эпических мотивов в эпосе монгольских народов // Научная мысль Кавказа. 2011. № 1-2 (65). С. 92-95.
Селеева 2007 — Селеева Ц. Б. Опыт составления указателя эпических мотивов для тома Свода калмыцкого фольклора «Калмыцкий героический эпос «Джангар» // Молодежь в науке: проблемы, поиски, перспективы: сб. науч. ст. / гл. Н. Г. Очирова. Элиста: КИГИ РАН, 2007. С. 111-116.
Селеева 2013 — Селеева Ц. Б. Указатель тем калмыцкой и синьцзян-ойратской версий
References
Basangova T. G. Mastery of the Western Mongolian taleteller Parchen: epic formulas. In: Culture of Medieval and Modern Mongolia, 16th - Early 20th Centuries. Ulan-Ude: Buryat Institute (Sib. Branch of the USSR Acad. of Sc.), 1986. Pp. 105-114. (In Russ.) Bitkeev N. Ts. Kalmyk Heroic Epic of Jangar and Its Ethnic Versions: Issues of Typology. Elista: Kalmyk Book Publ., 1990. 155 p. (In Russ.) Bitkeev N. Ts. The Jangarchi. Elista: Dzhangar,
2001. 448 p. (In Russ.) Bordzhanova T. G. Heroic Epic of Oirat Mongols: Issues of Poetics. Cand. Sc. (philology) thesis. Moscow, 1979. 149 p. (In Russ.) Bordzhanova T. G. Poetics of the Oirat heroic epic revisited: comparison, hyperbole, fantastic elements. In: Kalmyk Research Institute of Language, Literature and History. Newsletter. Elista, 1976. Vol. 14. Ser.: Jangar Studies. Pp. 141-162. (In Russ.) Gatsak V. M. Oral Epic Tradition through Time: A Historical Study of Poetics. A. Kudiyarov (ed.). Moscow: Nauka, 1989. 256 p. (In Russ.)
эпоса «Джангар». Элиста: КИГИ РАН, 2013. 276 с.
Убушиева 2010 — Убушиева Д. В. Мотивный фонд Багацохуровского цикла калмыцкого героического эпоса «Джангар» // Вестник Калмыцкого института гуманитарных исследований РАН. 2010. № 2. С. 63-68.
Убушиева 2018 — Убушиева Д. В. Об указателе эпических мотивов (к опыту составления) // Oriental Studies. 2018. Т. 12. № 6. С. 140-148. DOI: 10.22162/2619-0990-2018-40-6-140-148
Убушиева 2019 — Убушиева Д. В. Мотивы «тууль-улигера» (архаического эпоса) в героическом эпосе «Джангар» // Новый филологический вестник. 2019. № 1 (48). С. 5769.
Хабунова 2006 — Хабунова Е. Э. Героический эпос «Джангар»: поэтические константы богатырского жизненного цикла (сравнительное изучение национальных версий). Ростов н/Д: Изд-во СКНЦ ВШ, 2006. 256 с.
Жа^р 1978 — Жа^р. Хальмг баатрлг дуулвр (25 белгин текст: 1-2 боть) = Джангар. Калмыцкий героический эпос (тексты 25 песен) / сост. А. Ш. Кичиков; ред. Г. И. Михайлов. М.: Наука, ГРВЛ, 1978. Т. 1. 441 с. Т. 2. 417 с. (На калм. яз.)
Jangar: A Heroic Epic of the Kalmyks. Texts of 25 Songs. A. Kichikov (comp.), G. Mikhaylov (ed.). Moscow: Nauka - GRVL, 1978. Vol. 1, 441 p. Vol. 2, 417 p. (In Kalm.)
Khabunova E. E. Heroic Epic of Jangar: Poetic Constants of the Hero's Life Circle (A Comparative Insight into National Versions). Rostov-on-Don: North Caucasus Scientific Center of Higher Education, 2006. 256 p. (In Russ.)
Kichikov A. Sh. Exploring the Heroic Epic of Jangar: Issues of Historical Poetics. Elista: Kalmyk Book Publ., 1976. 156 p. (In Russ.)
Kichikov A. Sh. Heroic Epic of Jangar: A Comparative Typological Study of the Monument. Moscow: Nauka - Vostochnaya Literatura, 1992. 320 p. (In Russ.)
Mandzhieva B. B. Plot motifs in jangarchi Teltya Lidzhiev's epic repertory. The New Philological Bulletin. 2020. No. 3. Pp. 322-334. (In Russ.)
Neklyudov S. Yu. 'Emotional reaction' of a bylina (epic) character: descriptive means revisited. In: Collected Articles on Secondary Modelling Systems. Tartu, 1973. Pp. 5-12. (In Russ.)
1711
Neklyudov S. Yu. Index of folktale types revisited. Zhivaya Starina. 2002. No. 2. Pp. 2-3. (In Russ.)
Neklyudov S.Yu. Motif and text. In: Tolstaya S. M. (ed.) Language and Culture: Semantics and Grammar. Collected Papers Commemorating Acad. Nikita I. Tolstoy (1923-1996). Moscow: Indrik, 2004. Pp. 236-247. (In Russ.) Ovalov E. B. Epic of Jangar and Its Versions: Traditions of Plots and Styles. Elista: Dzhangar, 2008. 304 p. (In Russ.) Ovalov E. B. Typology of epic motifs in Mongolian epic traditions. Scientific Thought of Caucasus. 2011. No. 1-2 (65). Pp. 92-95. (In Russ.) Ovalov E. B. Typology of Motifs and Plots in Mongolian Epic Traditions: A Comparative Typological Study. Elista: Dzhangar, 2004. 184 p. (In Russ.) Seleeva Ts. B. Kalmyk and Xinjiang Oirat Versions
of the Jangar Epic: Thematic Index. Elista: Kalmyk Humanities Research Institute (RAS), 2013. 276 p. (In Russ.)
Seleeva Ts. B. Kalmyk Heroic Epic of Jangar: compiling an index of epic motifs for one volume of The Kalmyk Folklore Corpus. In: Ochirova N. G. (ed.) Youth in Science: Problems, Quests, Prospects. Collected Articles. Elista: Kalmyk Humanities Research Institute (RAS), 2007. Pp. 111-116. (In Russ.)
Ubushieva D. V. About an Index of epic motifs (compilation efforts revisited). Oriental Studies. 2018. No. 6. Pp. 140-148. (In Russ.) DOI: 10.22162/2619-0990-2018-40-6-140-148
Ubushieva D. V. Kalmyk heroic epic of Jangar: motifs of the Baga-Tsokhor cycle. Bulletin of the Kalmyk Institute for Humanities of the RAS (Oriental Studies). 2010. No. 2. Pp. 63-68. (In Russ.)
*
1712
