CC BY
127И. С. Достян
МИЛОШ ОБРЕНОВИЧ -ОСНОВАТЕЛЬ ДИНАСТИИ СЕРБСКИХ ПРАВИТЕЛЕЙ
Милош Обренович (1780-1860) прожил 80 лет и занимал княжеский престол в Сербии почти 26 лет (1815-1839, 1858-1860 гг.). Именно он после разгрома Первого сербского восстания в 1813 г. сумел продолжить дело Карагеоргия. В период его правления были заложены основы сербского государства нового времени. Человек, наделенный выдающимися способностями, громадной волей и энергией, но при этом и тяжкими пороками, Милош Обренович в значительной мере определил особенности исторической судьбы сербов в XIX столетии.
Сын давних переселенцев из Герцеговины, он родился около 1780 г. в маленьком горном селе Добриняц, расположенном на юго-западной окраине Белградского пашалыка, недалеко от крепости Ужица. Детство Милоша было нелегким: его небогатое семейство рано потеряло отца и, оставшись без кормильца, бедствовало. Мальчику рано пришлось зарабатывать наемным трудом - он пас скот, перегонял его на продажу, а позднее стал служить у своего старшего сводного брата Милана, который в компании с неким турком занимался торговлей скотом. Постепенно за Милошем закрепилась и фамилия его брата - Обренович. В торговых делах Милош вскоре приобрел навыки и стал правой рукой брата. Ему часто приходилось перегонять скот на далекие расстояния, например, через Боснию и Герцеговину в крупные торговые центры на Адриатике - Задар, Дубровник и др. Это давало возможность повидать много мест, где жизнь была не похожа на патриархальный быт его родного села, общаться с людьми разных национальностей, профессий и состояний. Уже в юности Милош умел с выгодой вести торговые дела, знал счет деньгам, хотя грамоте так и не научился1.
Между тем внутренняя обстановка в европейских провинциях Османской империи становилась все более тяжелой, янычарская воль-
ница бесчинствовала. В 1801 г. четыре янычарских главаря (дахии) захватили власть в Белградском пашалыке, поделили его между собой и установили невыносимый для жителей режим террора и насилий. Все это создало большие препятствия для торговой деятельности Обреновичей.
К этому времени разбогатевший и влиятельный Милан стал одним из организаторов и руководителей восстания против дахиев, начавшегося в феврале 1804 г. Вскоре после освобождения от власти турок Рудничной, Пожегской и Ужицкой нахий он стал их правителем - «господарем», а его ближайший помощник Милош получил от Карагеоргия звание воеводы.
Двадцатипятилетний Милош Обренович в это время был человеком с уже сложившимся характером, с немалым жизненным опытом. Темпераментный, быстрый и сообразительный, он умел ладить с людьми, а своих интересов и целей добивался упорно и всеми средствами. Рассказывая о времени Первого восстания, Вук Караджич писал, что в отличие от Милана Обреновича, который не любил лично участвовать в военных действиях, Милош сам воевал и руководил многими боями, притом ему всегда сопутствовала удача. В начале 1806 г. отряды Милана и Милоша освободили от турок окраинную часть населенной сербами Герцеговины, а летом, придя на помощь войскам Карагеоргия, участвовали в победоносном сражении у Мишара, которое значительно упрочило положение повстанческой Сербии.
В боях за Ужицу в 1807 г. Милош был тяжело ранен и близкие отчаялись, не надеясь на его исцеление, но, как писал Караджич, «и тут счастье его не оставило, а может быть и счастье народа сербского» -он выздоровел и через некоторое время продолжил деятельность как военачальник. Милош участвовал и в политических делах - так, его усилиями поддерживались контакты с черногорским митрополитом, со старейшинами сербов Боснии и Герцеговины2.
В конце 1810 г. неожиданно скончался Милан Обренович, и к Милошу перешло управление всем юго-западным краем повстанческой Сербии. Но вскоре его положение как одного из влиятельных руководителей восстания резко изменилось.
В 1811-1812 гг. среди сербских старейшин обострилась борьба вокруг проблем государственного устройства страны. Карагеоргий претендовал на положение самовластного правителя, пытался умалить
власть Правительствующего совета и права воевод - представителей местного самоуправления. Группировка старейшин-оппозиционеров, поддерживаемая Россией, противодействовала стремлению Караге-оргия установить в стране авторитарную систему правления. Милан Обренович входил в эту группировку, а после его смерти такой же позиции стал придерживаться Милош, но вскоре был разоблачен и осужден на Совете старейшин. Карагеоргий отстранил его от управления большей частью юго-западного края3. Униженный и оскорбленный воевода затаил обиду, но все это, по-видимому, не умалило его популярности в народе как одного из отважных вождей революции.
В 1811-1812 гг. не только обострились социальные противоречия в повстанческой Сербии, что ослабило ее военные силы, но и очень неблагоприятной стала международная обстановка в Европе. В русско-турецкий мирный договор, заключенный в Бухаресте незадолго до начала Отечественной войны 1812 г., М. И. Кутузову не удалось включить статью, которая удовлетворяла бы вождей повстанцев. Обязательство Порты предоставить права внутренней самостоятельности сербам было сформулировано не вполне конкретно и недостаточно гарантированно. Особенно неблагоприятным было условие о вводе в городские крепости турецких гарнизонов. Но султанское правительство не склонно было выполнять даже таких условий, а, торопясь использовать отвлечение России войной с наполеоновской Францией, готовилось к расправе с непокорными подданными4.
Принять условия Бухарестского договора после 9 лет тяжелой, но в целом успешной борьбы за свободу Карагеоргию и сербским повстанцам психологически было не под силу. Они начали самостоятельно вести переговоры с Портой без участия российской дипломатии. Но турки не шли ни на какие уступки, требовали полного разоружения повстанцев и сдачи крепостей. Торопясь использовать благоприятную для себя международную ситуацию, султанское правительство в июле 1813 г. отдало приказ своим войскам напасть одновременно со всех сторон на сербов. Повстанцы готовились к отпору.
Карагеоргий поручил Милошу Обреновичу командование войском всей юго-западной части страны, и он остановил на время наступление турок на р. Дрине. Но силы были неравны, воля к сопротивлению у сербов ослабла, их полное поражение стало неотврати-
мым. Карагеоргий и большинство старейшин вместе с толпами простого люда бежали за Саву и Дунай в австрийские владения.
Милош Обренович, сражавшийся до последней возможности, не последовал их примеру. Он предпочел остаться на родине, где царил жесточайший террор, десятки тысяч сербов были убиты, ограблены или уведены в плен, а оставшиеся в живых скрывались в лесах и горах. Среди них был и Милош Обренович. «Мне, братья, некуда и незачем было бежать в Австрию, спасая свою жизнь в то время, когда турки при моей жизни могли делать рабами и продавать мою старую мать, жену и детей! Боже упаси! Я пошел в свою нахию, куда оставшийся народ, туда и я. Достаточно народа погибло со мной, и будет справедливым, если и я вместе с народом погибну», - такие проникновенные слова впоследствии приписал сербскому князю его биограф Вук Караджич5.
Конечно, не только патриотизм и самоотверженность побудили Милоша в очередной раз рискнуть своей жизнью, но и оказавшийся верным расчет. Террору должен был прийти конец. Порта не была заинтересована в полном опустошении Белградского пашалыка, имевшего важное стратегическое и торговое значение в системе ее балканских владений. А главное - поражение Наполеона под Лейпцигом в корне меняло международную обстановку. Одержав победу над Францией, Россия могла переключить свою активность на Восток, даже пойти на военный конфликт со своей давней противницей,
разногласия с которой не ограничивались только сербским вопро-
6
сом .
Смелый и рискованный поступок Милоша Обреновича оказался судьбоносным как для него самого, так и для всего сербского народа. Турки вскоре объявили амнистию, призвали старейшин, оставшихся на родине, сдаваться, а бежавших в Австрию жителей возвращаться к своим разграбленным и сожженным очагам.
Турецкая система управления была восстановлена, а белградским визирем назначен Сулейман-паша Скопляк, на милость которого и сдался Милош. С пашой у него были старые счеты - им не раз приходилось встречаться на поле боя. Но теперь влиятельный повстанческий воевода был нужен паше «из политических соображений», он даже Милоша «усыновил» и назначил обер-кнезом Руд-ничкой нахии, а позднее также Пожегской и Крагуевацкой7.
Это не значило, что Милош вернул себе былую власть в этом крае. Он полностью подчинялся турецким властям, стал как бы их заложником и мог поплатиться жизнью за любой проступок. Его главной обязанностью было собирать налоги и передавать их турецким властям. В условиях полного разорения жителей это было нелегкой задачей.
Некоторые послабления, введенные после расправы с повстанцами, вскоре сменились новой волной насилий и беззакония со стороны Сулеймана-паши, непомерным увеличением налогов и повинностей. Это привело к локальному, но достаточно массовому восстанию, начавшемуся в одной из нахий в сентябре 1814 г. Во главе его стал бывший воевода Хаджи-Продан Глигориевич. Это поставило Милоша перед альтернативой: поддержать восставших или стать на сторону турок и не дать восстанию распространиться. Он предпочел второе. Может быть такому решению содействовало то обстоятельство, что у восставших уже был предводитель, с которым предстояло бы соперничать.
Плохо подготовленное восстание было подавлено. Последовали новые расправы, попытки полностью разоружить население. Воевода Станое Главаш, заподозренный в причастности к восставшим, был казнен. Вслед за ним мог поплатиться жизнью и Обренович. Тогда он решил, как вспоминал позднее, «готовить заговор против турок»8.
Почва для этого была уже подготовлена, ибо режим белградского паши стал для жителей невыносимым. В начале 1815 г. кнезы, торговцы, священники Рудницкой, Валевской и Белградской нахий дважды тайно встречались в укромных местах и договорились о новом вооруженном выступлении. В марте 1815 г. Милош Обренович под предлогом сбора денег для выкупа пленных сербов покинул Белград, где его задерживал Сулейман-паша, и стал объезжать села и монастыри. Беря на себя руководство готовившимся вооруженным выступлением, он предложил собраться 11 апреля на церковный праздник - Вербное воскресенье - в селе Таково и там на народном саборе провозгласить начало восстания, требуя от Порты смещения белградского визиря, но не отказываясь от признания суверенитета султана на условиях предоставления сербам автономных прав при уплате точно фиксированной ежегодной дани.
Разрозненные вооруженные выступления начались за несколько дней до назначенного срока, а 11 апреля 1815 г. в селе Таково в центральной части Белградского пашалыка собрался многолюдный са-бор, на котором Милош объявил о начале восстания и взял на себя руководство им. Впоследствии он так описал свое обращение к народу: «Я буду вождем («старейшиной»), но требую от вас постоянства, послушания, согласия и братскую любовь ... При этом знайте и то, братья, что будут и кровопролитие, пленение и прочие нежелательные события, но мы идем сражаться за свою свободу и погибнем, и все вытерпим, лишь бы освободиться от этого страшного ти-ранства»9.
Удачный план военных операций, основанный на опыте Первого сербского восстания, моральное превосходство, знание местности, а также прибытие из Австрии нескольких отрядов бывших сербских воевод - все это позволило повстанцам одержать несколько значительных побед над двинутым против них турецким войском. Летом 1815 г. почти весь Белградский пашалык был в руках сербов.
Руководство восстанием Милоша Обреновича, умело командовавшего и принимавшего личное участие в боях с превосходящими силами турок, облегчило успехи повстанцев. Характеризуя роль Милоша Обреновича во Втором сербском восстании сербский историк В. Стоянчевич писал: «Моральная сила, которая вдохновляла восставших, руководила их действиями и координировала их, была сконцентрирована в личности князя Милоша. Во втором восстании он, может быть, проявил себя более смелым, находчивым и геройским, чем при Карагеоргие. Его видели во всех битвах на самых опасных местах. Но свою храбрость и свое самопожертвование он сочетал с тонким и верным расчетом в области стратегии и тактики командования и военного искусства»10.
Однако окончательная победа не была достигнута, и это Милош понимал. К границам Белградского пашалыка стягивались крупные военные силы румелийского визиря Марашли Али-паши и боснийского Хуршида-паши. Вместе с тем обе стороны проявляли стремление пойти на мирное разрешение конфликта, на компромисс. Ми-лош учитывал такую перспективу с самого начала восстания, делал заявления, что сербы восстали против злочинств Сулеймана-паши, а не против власти султана. Притом в Стамбуле не без основания опа-
сались, что Петербург в ближайшее время начнет вмешиваться в урегулирование сербо-турецкого конфликта.
Зная, что Порта стремится начать переговоры с повстанцами, Милош пошел на очень смелый и рискованный шаг: в сопровождении нескольких старейшин он отправился в лагерь Хуршида-паши. Как писал историк М. Гаврилович, « это был самый критический момент в его жизни». Но такой поступок вождя повстанцев помогал доказать туркам, что сербы хотят мира и борются только против тирании белградского паши. Все было поставлено на карту, ибо другого способа противостоять превосходящим силам турок не имелось11. Но и тут удача сопутствовала сербскому вождю: хотя соглашение не было заключено, Хуршид-паша с ним не расправился, а отпустил, оставив у себя заложников. В августе 1815 г. Милош Обренович был призван на переговоры с Марашли Али-пашой и заключил с ним устное соглашение о прекращении военных действий. Представители сербов, отправившиеся в Стамбул, просили назначить визирем в Белград Марашли Али и издать фирман, предоставляющий сербам широкие автономные права. В это же время Россия начала требовать от Порты выполнения условий Бухарестского мира в отношении сербов. Но турки не шли на окончательное решение сербского вопроса, ограничившись объявлением амнистии повстанцам и назначением белградским визирем Марашли Али.
Этим Второе сербское восстание и завершилось. В конце 1815 г. и в начале следующего султанское правительство издало несколько фирманов, конкретизирующих положение и обязательства Белградского пашалыка: была несколько снижена величина харача, сербам предоставлялось право самим собирать налоги и передавать их турецким властям, поборы помещиков-спахиев ограничивались фиксированной в их бератах рентой, в нахиях восстанавливались местные органы самоуправления, а в Белграде создавалась Народная канцелярия - административный и судебный орган сербов.
Хотя Марашли Али и турецкие власти в Белградском пашалыке фактически считали Милоша верховным правителем сербов, это официально Портой не признавалось. Более того, среди воевод, участвовавших в восстании, у Обреновича было немало соперников, рассчитывавших поделить с ним власть или полностью ее присвоить.
Это соперничество давало о себе знать еще в ходе восстания и обострилось после его окончания. Группировку, претендующую на
расширение власти и самостоятельности обер-кнезов, возглавлял Петар Молер, человек в отличие от Милоша образованный, прибывший из Австрии для участия в восстании. Он занимал второй после Милоша пост в Народной канцелярии и имел ряд сторонников среди ее членов. Но Милош полагал, что он имеет полное право на единоличную власть благодаря популярности в народе и ввиду полного доверия к нему Марашли Али и турецких властей.
И тут начали обнаруживаться черты характера сербского князя, присущие менталитету восточного деспота. Действуя хитростью и обманом, он начал избавляться от своих главных соперников и делал это как бы чужими руками, без своего непосредственного участия. Главного своего противника Молера он обвинил на скупщине старейшин в присвоении народных денег. Тот был арестован и умерщвлен по распоряжению Марашли Али. Вскоре после этого погиб как бы от рук гайдуков вернувшийся из эмиграции архимандрит Милентий Никшич, который мог стать столь же властным, как Петар I Негош в Черногории. Разными способами было устранено несколько других влиятельных старейшин.
Но оставался наиболее опасный претендент на власть в Сербии -вождь Первого сербского восстания Карагеоргий, нашедший, как и ряд других сербских воевод, убежище на юге России, в Бессарабии. А там в это время начала действовать тайная организация греков «Филики Этерия», готовившая всеобщее восстание балканских народов против Османской империи. В ее планах большая роль отводилась сербам, мужественным и опытным борцам за свою свободу. Попытки этеристов вовлечь Милоша в свои замыслы не удались. Зато переговоры с Карагеоргием, которому обещалось военное руководство в будущем восстании, оказались успешными. Летом 1817 г. Карагеоргий тайно вернулся на родину, рассчитывая вступить в переговоры с Милошем о реализации смелых замыслов этеристов. Об этом тотчас стало известно и сербскому князю, и турецкому паше. По приказу Милоша Карагеоргий был убит во время сна. Голову «знаменитого сербского разбойника» при ликовании турок водрузили на ворота сераля в Стамбуле.
Вероломная расправа Милоша с легендарным вождем сербской революции заслужила благодарность турок, продемонстрировав, как он и рассчитывал, покорность и верность сюзерену, но народом была воспринята как поступок позорный, принесший новому сербско-
му правительству недобрую славу. Милош это осознавал и впоследствии пытался доказать, что погубил своего соперника ради блага народа, ибо его попытка осуществить свои замыслы и поднять новое восстание совместно с греками принесла бы сербам лишь новые бедствия12.
Освободившись от наиболее опасных соперников, Милош Обре-нович решил формально подкрепить свои права на единоличное правление в стране. В ноябре 1817 г. на народной скупщине он был провозглашен наследственным князем Сербии, а вслед за тем стал добиваться признания этого Портой.
Можно считать, что события 1817 г. определили дальнейшую стратегию и тактику борьбы сербского народа за свое национальное освобождение, которая теперь полностью зависела от ее правителя, сумевшего быстро расправиться со всеми конкурентами и укрепить свою единоличную власть. Он полностью отвергал какие-либо революционные акции и сговор с готовившимися к общебалканскому восстанию греками. Медленно, но упорно добиваясь расширения автономных прав княжества, устранения вмешательства турецких властей в его внутренние дела, он поддерживал дружеские контакты с белградским пашой, не скупясь на расходы, на дорогие подарки ему и турецким чиновникам.
Большую поддержку сербам оказывала российская дипломатия. Посланник в Константинополе Г. А. Строганов активно добивался выполнения Портой условий Бухарестского договора о правах княжества. Милош в это время полностью опирался на Россию как державу-покровительницу, но в ходе переговоров с Портой иногда пытался действовать самостоятельно, не согласовывая своих действии с русской стороной13.
Уже в первые годы правления Милоша Обреновича обнаружились противоречивые черты его личности. Он сочетал мудрость и дальновидность государственного деятеля, способного при необходимости проявить твердость или пойти на необходимый компромисс, с тяжкими пороками - мстительностью, лукавством и непомерным тщеславием, страстью к наживе. Он не захотел научиться грамоте, к чему его склонял Вук Караджич, и остался до конца дней совершенно невежественным.
Милош и его братья присвоили большие по местным условиям земельные владения, которые обрабатывались безвозмездным тру-
дом крестьян (кулуком). Не брезгуя любыми средствами, сербский князь сумел получить от белградского паши монополию на торговлю выгодными статьями* торговли, откуп на сбор таможенных пошлин и некоторых налогов. Из-за беззакония, увеличения налогов, кулука народ терпел не меньшие тяготы, чем при турецкой власти; купцы были недовольны ограничениями в торговле, а представители местного самоуправления - кнезы - ограничением своих прав и стремлением Милоша полностью централизовать административную систему.
Поэтому общественно-политическая жизнь Сербского княжества в 20-е гг. XIX в. проходила в острой борьбе. Усилилось гайдуцкое движение, вспыхивали локальные, но достаточно массовые восстания, которые подавлялись с немилосердной жестокостью. Необходимость преобразований, создания законов полностью назрели, но Милош ничего не предпринимал для их подготовки. В определенной мере причиной этого было отсутствие окончательного соглашения об автономном статусе Сербского княжества. Несмотря на активное дипломатическое содействие России, Порта упорно отказывалась от его признания. А затем греческая революция и русско-турецкая война отдалили решение сербского вопроса почти на десятилетие.
В ходе этих событий Милош вел осторожную внешнюю политику. Он решительно пресекал всякие попытки побудить сербов к участию в борьбе греков за независимость, устранился от участия в военных действиях России против Турции (подчиняясь в этом отношении настояниям Петербурга).
После победы России, по условиям Адрианопольского мирного договора 1829 г., Порта признала широкие автономные права Сербского княжества, выполнение которых должна была контролировать Россия как держава-покровительница. Тем самым автономный статус Сербии получал международное признание. Находясь под верховной властью Османской империи и уплачивая ей ежегодную точно фиксированную дань, сербы получали право на самостоятельное управление, свободу вероисповедания, торговые привилегии. А князь Ми-лош - берат на наследственное правление династии Обреновичей, чего он упорно добивался, начиная с 1817 г.
* Так в тексте (прим. ред.).
Но не все требования сербской стороны были удовлетворены. Подтверждалось право Порты сохранять свои военные гарнизоны в шести городских крепостях страны, в том числе в Белграде. Турецкие власти не торопились передавать в состав княжества отторгнутые в 1815 г. нахии. Тогда Милош ввел в некоторых из них свое управление, а в 1833 г. при его подстрекательстве началось восстание населения в юго-восточной части Сербии, что вынудило Порту признать включение спорных территорий в состав княжества, а также точно фиксировать сумму ежегодно уплачиваемой сербами дани.
При всех этих внешнеполитических успехах, которые, казалось бы, должны были укрепить власть Милоша, внутреннее положение в княжестве оставалось неблагоприятным. Недовольство населения нарастало, им были охвачены и крестьяне, и торговцы, и кнезы, превратившиеся в чиновников, во всем подчинявшихся Милошу. Яркая картина плачевных результатов его правления была нарисована Ву-ком Караджичем, который 1829-1831 гг. провел в Сербии в качестве чиновника и имел возможность своими глазами наблюдать порядки, там господствовавшие. Оставив выгодную должность и бежав в Австрию, он написал Милошу длинное письмо - настоящий общественно-политический трактат, в котором описал все пороки его правления и наметил меры для их устранения. В «Объяснительных примечаниях», приложенных к русскому переводу письма, посланному российскому министру иностранных дел, отрицательные черты князя и его политики описаны особенно конкретно и беспощадно осуждены. Милош «может лишить жизни всякого человека без всякой вины, явно или тайно, может также приказать Великому суду осудить всякого невинного человека на смерть», - пишет Караджич и перечисляет погубленных князем уважаемых сербских деятелей. «Имением своих подчиненных Милош также располагает, как и жизнью», не щадя честного имени человека, может подвергнуть его «самым непристойным и низким насмешкам». Он не хочет, чтобы в стране был сенат, ибо отсутствие его даст возможность решать все дела на народной скупщине, полностью ему подчиненной. На всех бывших во время его правления скупщинах «никто не думал и не смел что-нибудь сказать, кроме того, чего хотел Милош». Он правит единолично, самовластно, не деля власть в стране с кем-либо, не допуская малейшей критики своих действий и распоряжений. Вук обличал
страсть Милоша к торговле и личной наживе, использование бесплатного труда крестьян, покупку имений в Валахии14.
В обращении к Милошу намечались конкретные преобразования, которые нужно немедленно осуществить, чтобы избежать уже подготовляемого восстания против его власти. Прежде всего, считал Караджич, надо принять и утвердить на народной скупщине конституцию («правицу») и законы, создать правительство, отменить ку-лук. Вместо того, чтобы покупать себе имения, князь должен вкладывать деньги в развитие образования молодежи, здравоохранение,
культуру15.
Не собираясь без борьбы идти на ограничение своей власти, Ми-лош должен был принять некоторые меры, используя и рекомендации Вука. В 1834 г. он торжественно объявил на скупщине, что в результате ликвидации спахилуков крестьяне становятся свободными собственниками своей земли. Были созданы попечительства (министерства) правосудия, просвещения, внутренних, военных дел, финансов и иностранных дел. Но сфера их деятельности практически сводилась к исполнению распоряжений князя. Была увеличена вооруженная охрана князя («гвардия»), создан род постоянного войска16.
Эти нововведения, которые по замыслу должны были укрепить власть Милоша, не погасили недовольства, так как не могли улучшить социального и экономического положения основных слоев населения. В начале 1835 г. в нескольких округах княжества началось восстание, возглавленное влиятельным старейшиной Милетой Ра-дойковичем, по имени которого восстание стали называть Милети-ной буной. Причастны к заговору были еще несколько старейшин, а также княгиня Любица и брат Милоша Ефрем. Во главе нескольких тысяч крестьян Радойкович вошел в Крагуевац (тогдашнюю столицу княжества) и потребовал созыва скупщины для принятия Основного закона, то есть конституции. Милош предпочел согласиться, не доводя дела до вооруженной борьбы.
Срочно созванная скупщина без обсуждения приняла наспех составленный Сретенский устав, содержавший много заимствований из европейских конституций. Гражданам Сербии гарантировались демократические права - равенство перед законом, неприкосновенность личности, имущества, земельной собственности. Большая роль предоставлялась Государственному совету и скупщине. При этом подчеркивалась политическая самостоятельность княжества. События
в Сербии, принятие конституции демократического толка, подчеркивавшей слабую зависимость княжества от Османской империи, -все это вызвало большое недовольство как в Стамбуле, так в Вене и Петербурге. Высказывалась готовность оказать помощь Милошу для восстановления порядка. Это ободрило князя, и Сретенский устав так и не был введен в жизнь17.
Но конституционная проблема не отпала, и вся вторая половина 30-х гг. прошла в ожесточенной борьбе Обреновичей и оппозиции -так наз. уставобранителей (защитников устава), добивавшихся ограничения власти князя, введения новых правопорядков. Эта борьба теперь проходила при активном вмешательстве не только Турции и России, но также Великобритании и отчасти Австрии. Примечательно, что при этом вмешательстве во внутренние дела княжества английская дипломатия защищала интересы Милоша Обреновича, отстаивавшего свое единовластие, а Петербург поддерживал старейшин, добивавшихся ограничения власти князя, отношения которого с правительством Николая I заметно усложнились. Если в 20-е гг. Милош полностью опирался на Россию, то теперь он искал сближения с Францией, а затем и с Великобританией18.
Усиление противоборства Милоша и оппозиции, вмешательство держав в урегулирование сербского кризиса - все это помогло Порте сыграть роль арбитра. В декабре 1838 г. Махмуд II отправил белградскому визирю и Милошу хатти-шериф, получивший название «Турецкий устав». Он несколько ограничивал автономные права княжества, но содержал и позитивные постановления: провозглашал равенство всех жителей перед законом, неприкосновенность личности и собственности, отменял кулук, устанавливал трехстепенный суд, провозглашал свободу торговли. Создавался Совет, членов которого назначал князь, но мог отстранить только по решению суда и с согласия Порты. Совет, наделенный законодательными и исполнительными правами, значительно ограничивал власть князя, фактически вводил олигархическую систему правления.
Милош вынужден был признать некоторые из этих нововведений, но не смирился с ограничением своей власти. Он инспирировал восстание своих сторонников, окончившееся поражением и, не достигнув соглашения с уставобранителями, в июне 1839 г. покинул Сербию, отрекшись от престола в пользу своего старшего, тяжело больного сына, вскоре умершего. Престол достался его второму, не-
совершеннолетнему сыну Михаилу, свергнутому уставобранителя-ми два года спустя.
Так закончилось первое правление основателя династии Обре-новичей, длившееся почти четверть столетия. За это время немало перемен произошло и в Европе, и в самой Сербии, которая из разоренного и обезлюдившего Белградского пашалыка превратилась в пользующееся широкой автономией, слабо зависимое от Османской империи европейское государство. К концу 50-х гг. феодальные общественно-экономические порядки в Сербии были в основном разрушены, хотя остатки их сохранялись, а патриархальные отношения не потеряли своей роли в народной жизни.
Личная заслуга в достижении всех этих прогрессивных сдвигов Милоша Обреновича несомненна, хотя добиться таких результатов удалось, конечно, и благодаря благоприятной международной обстановке, неуклонному ослаблению Османской империи, дипломатической и военной помощи России.
В течение долгого правления личные особенности, методы внутренней и внешней политики Милоша Обреновича не оставались неизменными. Как человек умный, ловко приспосабливающийся к новым условиям жизни, в 30-е гг. он вынужден был считаться с переменами, происходящими в Европе и в самом княжестве, с ростом оппозиции своему режиму. От стиля правления турецкого паши приходилось отказываться.
Еще в 20-е гг. Милош осознавал необходимость разработки и принятия государственных законов. Он приступил к осуществлению этой нелегкой задачи, но «Гражданский законник» был принят уже после его свержения, в 1844 г. При содействии и поощрении князя происходили заметные сдвиги в области просвещения и культуры сербов. Было открыто немало школ, гимназии в Крагуевце, Белграде и других городах. Из Петербурга была привезена типография, что позволило печатать религиозную и учебную литературу. В 1834 г. начала издаваться официальная газета, а вскоре после этого открыт театр, просуществовавший, правда, недолго. Были сделаны первые шаги в здравоохранении: появилось несколько больниц и пограничных карантинов. Культурный прогресс способствовал национальной консолидации сербского народа19.
Успехи, достигнутые сербами в борьбе за создание своего независимого государства, привлекали все большее внимание и сочувст-
вие балканских славян, остававшихся под властью Османской империи, порождали их надежды на близкое освобождение с помощью правителя Сербского княжества. Милош Обренович и его окружение сами способствовали распространению таких чаяний, превращению Сербского княжества в «югославянский Пьемонт». «Христиане здесь ожидают князя Милоша как мессию, который освободит нас от тяжкого гнета», - сказала французскому путешественнику Ами Буе сербка в районе Косова. Другой европеец, побывавший в Сербии в 1834 г., встречавшийся с князем и другими сербскими деятелями, утверждал, что Сербское княжество стало «центром или даже опорой славянского движения». Созданию такого представления способствовали, по-видимому, высказывания Милоша и его политика в балканском регионе20.
Возникшая во время Первого сербского восстания идея создания большого и сильного сербского государства в 30-е гг. получила дальнейшее распространение, и Милош Обренович своими практическими политическими акциями ее поддерживал. Его целью, хотя и далекой, было объединение в составе княжества всех этнических сербов, живущих в Османской империи, а позднее, возможно, в Македонии и Болгарии. Осуществить эти грандиозные замыслы предполагалось, однако, не революционным путем, а постепенно, пользуясь ослаблением Порты, склоняя ее к уступкам. К тому же слухи о близком конце «больного человека», ходившие среди европейских политиков, позволяли рассчитывать на поддержку таких замыслов какой-либо из держав. Правда, на Россию, которая добилась предоставления Сербии статуса полунезависимого от Порты государства, Ми-лош уже не надеялся. В 30-е гг. он стал рассчитывать на защиту своих интересов сначала Францией, а затем Великобританией, фактически уже добивался замены единоличного покровительства России Сербии гарантией ее автономных прав всеми великими державами.
Покинув Сербию в июне 1839 г., Милош Обренович вернулся на родину в январе 1859 г., проведя в эмиграции около 20 лет. В эти уже немолодые годы своей жизни он не потерял политической и предпринимательской активности, не только проявлял интерес к событиям в Сербии, но и пытался вмешиваться в них, неустанно добиваясь своего возвращения на княжеский трон.
В течение двух лет правления своего сына Михаила и в первые годы после установления власти уставобранителей Милош активно
вербовал своих сторонников, подстрекал их к восстаниям, а в дальнейшем, уже не прибегая к насильственным методам, продолжал вести открыто или тайно борьбу против своих политических противников. Но кроме этого он продолжал заниматься финансовыми операциями, торговал житом и солью, скупал землю. Так приумножались его богатства, что позволяло свободно расходовать средства для своих удовольствий, вербовать приверженцев, поддерживать свой престиж как бывшего сербского правителя.
Милош с почетом был принят в Валахии и провел там в своем поместье и в Бухаресте два года. В это время он упорно добивался возвращения к власти путем свержения своего сына, молодого и совершенно неопытного, оказавшегося в чрезвычайно сложной ситуации. В семействе Обреновичей начались склоки. Княгиня Любица стала теперь на сторону супруга и в 1840 и 1841 гг. пыталась даже организовать заговоры, чтобы добиться возвращения в Сербию Ми-лоша, а его брат Ефрем активно поддерживал Михаила, рассчитывая подчинить юношу своему влиянию21.
Милош поддерживал связи с христианским населением прилегавших к Сербскому княжеству районов, где в начале 1840-х гг. усиливалось недовольство из-за аграрных преобразований и увеличения налогов. Вспыхнувшему в 1841 г. восстанию в западных нахиях Болгарии содействовало отчасти подстрекательство агентов Обренови-ча, рассчитывавшего, что беспорядки в балканских владениях Порты ослабят ее вмешательство в сербские дела. Милош продолжал поддерживать отношения с бывшим английским консулом в Сербии Ходжесом, немало сделавшим для умаления там российского влияния.
В середине 1841 г. семейство Обреновичей переехало в Вену. Австрийское правительство дало позволение бывшему правителю Сербии постоянно проживать там как политическому эмигранту. Позднее сам Милош рассказывал, что в Вене он был хорошо принят, что всесильный князь Меттерних, российский посол и весь императорский двор относились к нему с уважением и дружелюбием. Все это позволяло князю хорошо проводить время22. Живя в австрийской столице, Милош получил возможность ближе познакомиться с общественно-политической обстановкой в Европе, реальнее представить сербские проблемы, чему способствовали его сближение с мудрым Вуком Караджичем и его советы.
Свержение князя Михаила в сентябре 1842 г. и приход к власти наследника Карагеоргия князя Александра означали потерю династией Обреновичей прав на сербский престол. Все их семейство теперь собралось в Австрии, прекратило прежние распри и сплотилось для дальнейшей борьбы с уставобранителями. Сложное положение нового режима в княжестве, экономические трудности, вызывавшие недовольство населения - все это порождало надежды на возможность политических конфликтов и перемен, которыми сторонники Обреновичей могли бы воспользоваться. Так наз. Катанское восстание 1844 г., а затем Мирчин заговор 1846 г. были подготовлены не без подстрекательства и финансовой поддержки Милоша и его сторонников. Но уставобранители сумели быстро расправиться с восставшими и недовольными. Все это сделало бесперспективным возвращение в ближайшее время к власти старого князя, но не погасило его упорства в достижении цели.
Так, в представлении Милоша начало революционных событий 1848 г., захвативших и австрийских югославян, могло изменить политическую ситуацию в княжестве в его пользу. Это, по-видимому, побудило его проявить активность и отправиться в Загреб. Но там его приняли недружелюбно и даже посадили под домашний арест, несмотря на то, что он оказал финансовую поддержку бану Елачичу и главе иллирийцев Людовиту Гаю. Причиной этого было распространение уставобранителями, поддерживавшими связи с хорватскими деятелями, слухов, что бывший сербский князь сблизился с венгерскими революционерами и даже вступил с ними в сговор о возвращении на престол. Старания Милоша опровергнуть эти подозрения были бесплодны, заслужить доверие у хорватских национальных деятелей ему не удалось. Зато в Любляне старый князь был встречен с почетом и даже восторженно.
Остается неясным, имел ли Милош в начале венгерской революции какие-либо контакты с ее предводителями. Таковые могли иметь одну цель - возвращение на сербский престол. Но характер общественного движения в Воеводине, в котором участвовало много деятелей, близких к Обреновичам, присущий ему легитимизм, учет позиции в происходивших событиях Австрии и России - все это исключало поддержку бывшим правителем Сербии идей и действий венгерских революционеров. Об этом свидетельствует и тот факт, что из Любляны Милош направился в Инсбрук, куда бежали из Вены
австрийский двор и правительство, а затем, в декабре 1848 г., поехал в далекую морозную Россию. От этой нелегкой поездки он получил большое удовольствие. «Царь принял меня очень хорошо, - рассказывал впоследствии князь. - На следующий день я нанес визит царице и другим членам царской семьи. Царица особенно милостиво меня встретила и приняла. После этого я нанес визиты всем министрам и вельможам и везде был принят прекрасно. И они меня посещали и при всех встречах обходились со мной любезно»23. Милош получил возможность осмотреть дворцовый арсенал, российский флот в Кронштадте, школы и интернаты. Мощь и богатство Российской империи произвели на него сильное впечатление. Пробыв в Петербурге месяц, он вернулся в Валахию, посетив по пути Москву и Киев, где также знакомился с учебными и военными заведениями, а после начала Крымской войны некоторое время жил в Одессе и успешно занимался там торговыми и финансовыми операциями.
По мере роста в Сербском княжестве недовольства режимом ус-тавобранителей и Александром Карагеоргиевичем политическая деятельность Обреновичей и их сторонников активизировалась. Милош не жалел денег на поддержку недовольных, давал советы как вести пропаганду за свержение непопулярного князя. Распря Александра Карагеоргиевича с Советом помогла привлечь на свою сторону председателя Совета Стефана Тенку, организованный которым не без участия Милоша заговор в конце 1857 г. стал кульминацией политического кризиса в Сербии.
На Святоандреевской скупщине, собравшейся в декабре 1858 г., Александр Карагеоргиевич был свергнут и Милош Обренович был призван занять княжеский трон. В январе 1859 г. он вернулся из эмиграции. Престарелый и уже больной князь, жизненный путь которого был столь необычен, не мог изменить своих былых методов правления, представлений и пристрастий. Все же оставаясь человеком умным, ловким и не потерявшим политическую активность, он пытался учитывать перемены, произошедшие за 20 лет его эмиграции в самой Сербии и во всей Европе. Главной задачей теперь было быстрое укрепление своей власти за счет умаления прав членов Совета и скупщины, а также замены некоторых министров. Надо было привлечь на свою сторону простой народ, положение которого при ус-тавобранителях заметно ухудшилось, что и стало главной причиной вспышки недовольства старым режимом. Поэтому было издано рас-
поряжение о прощении долгов, о свободе торговли и предпринимательства. Милош собирался осуществить и ряд других преобразований, например, расширить сферу деятельности сельских общин по распределению налогов, в области финансов и просвещения, организации войска, но не успел осуществить эти замыслы за полтора года правления.
В области внешней политики князь выдвигал три задачи: признание Портой права наследования княжеского престола Обреновича-ми, ревизия Устава 1838 г., выселение всех мусульман из Сербского княжества. Первое из этих требований, на котором Милош настаивал особенно решительно и которое поддерживалось европейскими дипломатами, было фактически удовлетворено: Михаил Обренович был признан наследником, но при условии приезда в Стамбул и получения султанского берата на княжение. В начале 1860 г. в турецкую столицу была послана делегация, чтобы добиться важных изменений в Уставе 1838 г., но смерть князя оборвала эти переговоры.
Более четверти века Милош Обренович был правителем Сербии. Именно он возглавил и обеспечил успех народного восстания 1815 г., а затем, путем переговоров, компромиссов, подкупа, упорно добивался от Порты уступок, позволивших превратить Сербское княжество в почти независимое от Османской империи, признанное европейскими державами государство.
Нет сомнения, что деспотический режим восточного типа, установленный Милошем, не благоприятствовал общественно-экономическому прогрессу страны, замедлял его. Если бы во главе княжества оказался человек более цивилизованный, более демократичный, этот процесс был бы ускорен и облегчен. Но обстоятельства сложились так, что именно Милош Обренович оказался вторым по значимости (после Карагеоргия) сербом, определившим историческую судьбу своего народа в XIX в.
Примечания
1 Сто/анчевик В. Милош ОбреновиЬ и аегово доба. Београд, 1966. С. 18-22; Гаврилович М. Милош ОбреновиЬ. Ка. I. Београд, 1908.
2 Карацик В. Гра^а за српску исторщу нашега времена и животи на)знатнщих погла-вица овога времена. Београд, 1898. С. 132.
3 КарацикВ. Гра^а ... С. 133-134; Сто/анчевикВ. Милош ОбреновиЪ ... С. 36-39.
4 Александр I, Наполеон и Балканы // Балканские исследования. Вып. 18. М., 1997. С. 221-222.
5 КарациЬВ. Гра^а ... С. 135.
6Достян И. С. Россия и балканский вопрос. Из истории русско-балканских политических связей первой трети XIX в. М., 1972. С. 100-103. 7 КарациЬВ. Гра^а ... С. 137.
8Милош ОбреновиЬ. Прича о себе // Споменик Српск. Крал Акад. Ка. XXI. Бео-град, 1893. С. 5.
9 Там же.
10 Сто]'анчевикВ. Милош ОбреновиЬ ... С. 60.
11 ГавриловиЬМ. Милош ОбреновиЬ. Ка. I. С. 26.
12Милош ОбреновиЬ. Прича о себе. С. 6; Попов Н. Россия и Сербия. Ч. I. М., 1869. С. 146-148; Сто/анчевиЬВ. Милош ОбреновиЬ ... С. 97-106.
13 Достян И. С. Россия и балканский вопрос. С. 170-176; Кудрявцева Е. П. Россия и образование автономного сербского государства 1812-1833 гг. М., 1992. С. 51-63.
14 Писмо Вука КарациЬа кнезу Милошу. Вукова руска верзща. Београд, 1964. С. 47-53.
15 Там же. С. 29-34; Исторща српског народа. Ка. 5. Т. I. Београд, 1981. С. 125-129.
16 Попов Н. Россия и Сербия. С. 303-350; Достян И. С. К вопросу о восстании Ми-леты Радойковича 1835 г. в Сербии. // Уч. зап. Института славяноведения. Т. XXX. М., 1966. С. 34-54; Кудрявцева Е. П. Россия и Сербия в 30-40 гг. XIX в. М., 2002. С. 56-60.
17 Достян И. С. К вопросу об англо-русском соперничестве в Сербском княжестве в 30-е гг. XIX в. // Советское славяноведение. 1966. № 6.
18 Сто]'анчевик В. Милош ОбреновиЬ ... С. 299-316; НоваковиЬ С. Србща у години 1834. // Споменик Српск. Крал. Акад. Ка. XXIV. Београд, 1894. С. 39; ЛушиЬ Р. Кнежевина Србща (1830-1839). Београд, 1985. С. 3 91.
19 Сто]'анчевикВ. Милош ОбреновиЬ ... С. 419-425. 20Милош ОбреновиЬ. Прича о себе. С. 6.
21 Там же. С. 7. 23 Там же. С. 9.
23 Там же.
