CC BY
37
19WA Luijpen. Existential phenomenology. IP 248. 20WA Luijpen. Existential phenomenology. II 258-259.
21Marcic R. Um eine Grundlegung des Rechts. Existentiale und fundamentalontologische Elemente im Rechtsdenken der Gegenwart // Kaufmann A (Hrsg.) Die ontologische Begründung des Rechts. Darmstadt. 1965. S. 547. The Austrian lawyer characterizes Vl. Solov'ev's position as a "universal-political standpoint':
22G. Küchenhoff. Der Begriff des „Minimum" in der Rechtswissenschaft // Neue Juristische Wochenschrift. 1959. 12. Jhrg. 2. Halbband. S. 1254.
23G. Küchenhoff. Rechtsbesinnung. Eine Rechtsphilosophie. Göttingen. 1973. S. 15-16. 24 Ebd. S. 19.
25See also: Maritain J. Man and the State. Chicago. 1951. P 76-77.
26G. Küchenhoff. 1) Der Begriff des „Minimum" in der Rechtswissenschaft. S. 1254; 2) Rechtsbesinnung. Eine Rechtsphilosophie. S. 17-18; G. Küchenhoff, E. Küchenhoff. Allgemeine Staatslehre. 8. überarb. u. erg. Aufl. Stuttgart. 1977. S. 27, 223-224.
27R. Hofmann. Das sittliche Minimum in der pluralen Gesellschaft // Theologische Quartalschrift. 1969. Nr. 149. S. 30. 28Ebd. S. 29.
29 Ebd. S. 31.
30 Ebd. S. 29.
В конце XIX - начале XX в. во всем мире возникают национальные движения, идеология которых обращается к легендам и мифам своего народа. Для евреев таким легендарным прошлым стало время библейских пророков. Это явление М. Бубер назвал еврейским романтизмом. К данному ряду можно отнести и мессианский иудаизм, который вписывается в идею положительного всеединства Соловьёва как одно из осуществлений всеобъемлющей цели исторического процесса, со-деятельность Бога и людей и приближение к идеалу Богочеловечества.
At the end of the XIX century and the beginning of the XX centuries all over the world the national movements began, and their ideology addresses to legends and myths of their nation. For Jews the time of Biblical prophets became such a legendary past. M. Buber called this phenomenon the Jewish romanticism. The Messianic Judaism is included into the idea of Solovyov's positive all-unity, as one of realization of all-embracing purposes of the historic process, co-activity of God and people and approaching the ideal of God-Manhood.
Ключевые слова: мессианский иудаизм, сионизм, Израиль, всеединство, библейские пророки, Богочеловечество.
Keywords: the Messianic Judaism, the Zionist movement, Israel, all-unity, Biblical prophets, God-Manhood.
УДК 1(091) ББК 87.3(2)51
МЕССИАНСКОЕ ДВИЖЕНИЕ В РОССИЙСКОЙ ИМПЕРИИ В КОНТЕКСТЕ ИДЕИ ВСЕЕДИНСТВА В. СОЛОВЬЁВА
Традиционно считается, что у западной цивилизации три основных источника: Библия, греко-римская культура и варварская культура. Тенденции универсализма и национально-религиозной обособленности, существовавшие внут-
ри еврейской культуры и нашедшие отражение в Ветхом Завете, в эпоху эллинизма привели еврейский народ к внутреннему конфликту. Именно этот конфликт и послужил возникновению ощущения «конца света» в еврейском обществе I в. н. э, породившего множество мессианских движений в Иудее, одним из которых было раннее христианство. Конфликт греко-римского рационализма и библейской картины мироздания раскрыл философ русского зарубежья Л. Шестов1, вслед за Тертуллианом противопоставив Афины - Иерусалиму. Согласно философии истории А.Тойнби, движение истории определяется полнотой и интенсивностью «Ответа» на «Вызов», мощью «Прорыва», направленного навстречу божественному Призыву. Каждый раз человечество дает разные «Ответы» на «Вызов» истории. Поскольку «Вызовы» и «Ответы» в различных цивилизациях - различны, и сами цивилизации оказываются непохожими одна на другую2. Внутренний конфликт в культуре также является вызовом в данном контексте.
В конце XIX - начале XX в. в России назревает ситуация, близкая к той, что была в Иудее начала нашей эры. Ситуация внутреннего конфликта, которая привела к революциям и смене власти. Этот конфликт не могли не чувствовать философы Серебряного века, такие как Владимир Соловьёв. Ответом на этот Вызов истории в философии Соловьёва стала идея положительного всеединства, которая выражает органическое единство мирового бытия, взаимопроникновение составляющих его элементов при сохранении их индивидуальности. Положительное всеединство, согласно Соловьёву, предстает как благо, истина и красота. Соловьёв пишет: «Нет, правда, такой мерзости, которая не признавалась бы где-нибудь и когда-нибудь за добро; но вместе с тем нет и не было такого людского племени, которое не придавало бы своему понятию добра (каково бы оно ни было) значение постоянной и всеобщей нормы и идеала»3. Таким образом, во главе всегда стоит этический идеал. Однако, «оправдавши добро как таковое, - пишет Соловьёв, - в философии нравственной, мы должны оправдать добро как Истину в теоретической философии»4, т. к. «абсолютное осуществляет благо через истину в красоте».
На убежденности в том, что человек участвует в мировом процессе, строится вся онтология добра Соловьёва5. Это же убеждение составляет основу его идеи Богочеловечества6. Поскольку наиболее актуальными на тот период были назревающие исторические перемены, интересно отношение Соловьёва к истории. Соловьёв так обосновывает философию истории: «У истории (а следовательно, и у всего мирового процесса) есть цель, которую мы, несомненно, знаем, - цель всеобъемлющая и вместе с тем достаточно определенная... Это идеал «всеобщей солидарности», осуществление «истинного всеединства». Я называю истинным, или положительным, всеединством такое, в котором единое существует не за счет всех или в ущерб им, а в пользу всех. Ложное отрицательное единство подавляет или поглощает входящие в него элементы и само оказывается, таким образом, пустотою; истинное единство сохраняет и усиливает свои элементы, осуществляясь в них как полнота бытия»7.
В конце XIX - начале XX в. во всем мире возникают национальные движения, идеология которых обращается к легендам и мифам своего народа. Для
евреев таким легендарным прошлым стало время библейских пророков. Именно обращением к социальным ценностям пророков М. Бубер объясняет интерес многих евреев к утопическим идеологиям, таким как марксизм. С обращением к временам славы еврейского государства связано и сионистское движение. Это явление Бубер назвал еврейским романтизмом. К данному ряду можно отнести и мессианский иудаизм, появившийся на территории Российской Империи в конце XIX века в Кишиневе.
Иосиф Рабинович, еврейский общественный деятель, посетил землю Израиля в 1882 году. Иосиф приехал в Эрэц Исраэль по поручению еврейских организаций, чтобы увидеть собственными глазами, каким образом идут дела у еврейских поселенцев. Проблемы оказались сложными. И вот Иосиф, сидя на склоне горы, размышлял о судьбе евреев. Далее по стенограмме из книги К. Кьер-Хансена: «Неожиданно одно слово из Нового Завета, слово, которое он прочитал 15 лет назад и на которое тогда не обратил внимания, как луч света пронзило его сердце: "Итак, если Сын освободит вас, то истинно свободны будете" (Ин.8: 36). С того самого момента его душе открылась истина, что Иисус есть Царь, Мессия, Единственный, Кто может спасти Израиль. Он был глубоко затронут своим открытием, вернулся в свою комнату и достал с полки Новый Завет. Когда он читал Евангелие от Иоанна, следующие слова глубоко поразили его: «Без Меня не можете делать ничего» (Ин.15:5). Таким образом, через провидение Всемогущего Бога он был просветлен евангельским светом. С тех пор его девизом стали слова «Иешуа Ахину» (Иисус - брат наш), эти слова были с ним, когда он возвратился в Россию»8. Надо сказать, что первые христиане также не считали себя приверженцами новой религии. Они существовали в пространстве еврейской культуры и рассматривали свое религиозное движение как исполнение иудейских пророчеств, начало эсхатологического Израиля9. В этом смысле обращение Рабиновича было возвращением к варианту иудаизма I в.н.э.
В Кишиневе Рабинович познакомился с лютеранским пастором Фалтиным, который помог ему с организацией общины, так как на проповедь Рабиновича откликнулось множество евреев. Так как всякое крещение в царской России происходило только по разрешению правительства с последующей регистрацией крещенного как прихожанина той деноминации, в лоне которой произошел обряд, и так как мессианского движения в официальных документах не существовало, все крещенные из общины Рабиновича автоматически становились лютеранами в государственных списках. Не избежал этой участи и сам Рабинович. Так, община Рабиновича формально исчезла, однако все последующие мессианские общины во всем мире считают себя его последователями.
Независимо от Рабиновича раввин Леопольд Коэн, выходец из Венгрии, к 1937 г. создал в Бруклине в Нью-Йорке общину верующих в Иешуа евреев. Его семья продолжила его деятельность, положив начало миссионерской работе в этом направлении10. В догматике мессианского движения признается роль Иисуса Христа как Мессии. Принимается догмат об искуплении грехов посредством жертвоприношения на кресте и воскресения Иисуса. При этом мессианские евреи придерживаются и типично иудаистских положений, таких как кашрут (не
всегда), и празднуют еврейские религиозные праздники. Многие христианские понятия переведены на иврит. Это обосновано тем, что христианство изначально возникло в лоне иудаизма и все основополагающие христианские понятия, такие как крещение или причастие, имеют иудейское происхождение. Так, причастие - это воспоминание о Тайной вечере, которая является Пасхальным седе-ром, проведенным Иисусом, скорее всего по ессейской традиции за день до официальной еврейской Пасхи. Ритуальное омовение, называемое крещением, близко по форме к иудейской микве, хотя наполнено новым смыслом, так как это - « не плотской нечистоты омытие, а обещание Богу доброй совести» (1 Пет. 3:21).
Проблема отношений иудеев и христиан занимала мыслителей Серебряного века. Одно из наиболее сочувственных, возможно, отношение В.Ф. Мар-цинковского11. Однако и он смотрел на проблему с точки зрения христианства. Погромы в России показали нетерпимость православного населения того времени к иноверию, однако теоретического понимания диалога, такого, каким мы видим его у Мартина Бубера12, еще не было разработано. Тем более не существовало еврейского варианта христианства, сохраняющего ценность, как христианской веры, так и иудейской традиции. Сам феномен мессианского движения на фоне катаклизмов российской истории православной церковью практически не был замечен. Исключение составляют Вл. Соловьёв и о. А. Мень. О. Александр Мень высказался об И. Рабиновиче так: «Я не думаю, что такие опыты, которые предпринимал Иосиф Рабинович и другие проповедники, имели смысл. Деятельность Рабиновича была попыткой все-таки ассимилировать еврейские группы. Она была очень непоследовательна. Будущее разрешение конфликта должно быть иным»13. Мнение Соловьёва относительно деятельности И. Рабиновича было более позитивным.
Иосиф Рабинович и Владимир Соловьёв были знакомы. В 1885 г. Соловьёв написал статью «Новозаветный Израиль», в которой положительно отзывался о миссионерской деятельности Рабиновича14. В некрологе И. Рабиновичу (1899) Соловьёв в качестве причины, приведшей, по его мнению, к неудаче общины Рабиновича, назвал христианский антисемитизм. В «Чтениях о Бого-человечестве» Соловьёв пишет, что Бог открылся евреям как универсальная идея, как всеобъемлющая любовь. При этом именно еврейские пророки были величайшими патриотами, проникнутыми национальной идеей. Именно поэтому они и должны были понять ее как всеобщую, предназначенную для всех, внутренне объединяющую все человечество и весь мир. По мнению Соловьёва, истинный патриотизм свободен от народной исключительности и эгоизма, а истинный универсализм должен быть расширением или универсализацией народной идеи. Так, в контексте деятельности И. Рабиновича само по себе возвращение на Сион, ставшее национальной идеей евреев, начиная с Вавилонского пленения, - это возвращение к месту святости Храма Единого Бога. А обращение к Христу - это в то же время и возвращение Рабиновича к своим еврейским корням. Именно поэтому оно произошло на Земле Израиля.
В curriculum vitae 1887 года Соловьёв пишет, что после прекращения профессорской деятельности он сосредоточил свои занятия «на вопросе о соединении церквей и о примирении христианства с иудейством». Первое его сопри-
косновение с еврейским миром происходит в 1881 году: он задумывает статью об иудействе и знакомится с Файвелем Бенциловичем Гецом, который снабжает его книгами по еврейскому вопросу. Дружба Соловьёва с Гецом продолжается до самой смерти философа. Соловьёв читает Библию и Талмуд. В статье «Еврейство и христианский вопрос» автор пишет, что еврейский вопрос есть вопрос христианский. Иудеи всегда относились к христианам, согласно предписаниям своей веры, по-иудейски; христиане же доселе не научились относиться к иудейству по-христиански, пишет Соловьёв. Еврейству и его истории посвящен ряд других статей Соловьёва: «Талмуд и новейшая полемическая литература о нем в Австрии и Германии», «Евреи, их вероучение и нравоучение», «Когда жили еврейские пророки?».
«История и будущность теократии» распадается на две части. Историческая часть - свободная экзегеза Ветхого Завета. Замысел Соловьёва проследить развитие теократической идеи на протяжении всей истории еврейского народа представляется значительным и плодотворным. Теократическая концепция Соловьёва связана с изучением истории «боговластия» Ветхого Завета15.
Таким образом, тенденции универсализма и национально-религиозной обособленности, существующие внутри еврейской культуры, а также возвращение к культурным аллюзиям эллинистического иудаизма в контексте романтических настроений привели в конце XIX - начале XX в. к коллизии, давшей начало новому культурному феномену. Мессианский иудаизм вписывается в идею положительного всеединства Соловьёва как одно из осуществлений всеобъемлющей цели исторического процесса, со-деятельность Бога и людей и приближение к идеалу Богочеловечества.
Примечания
1 Шестов Л.И. Афины и Иерусалим. СПб., 2001.
2 Уколова В.И. Арнольд Тойнби и постижение истории // Тойнби А.Дж. Постижение истории. М., 1991. С. 11-13.
3 Соловьёв В.С. Оправдание добра // Соловьёв В.С. Соч. В 2 т. М., 1990. Т.1. С. 98.
4 Там же. С. 547.
5 Горелик К.В. Этика всеединства в философии Владимира Соловьёва // Минувшее и непреходящее в жизни и творчестве В.С. Соловьёва: Материалы междунар. конф. 14-15 февраля 2003 г. Серия "Symposium','вып. 32. СПб.: Санкт-Петербургское философское общество, 2003. С. 189-196.
6 Бердяев Н.А. Основная идея Вл. Соловьёва / Н.А. Бердяев о русской философии. Ч. 2. Свердловск, 1991.
7 Соловьёв В.С. Соч. В 2 т. М., 1990. Т. 2. С. 552.
8 Кьер-Хансен К. Иосиф Рабинович и мессианское движение. СПб., 1997. С. 17-18
9 Данини Д.Д. Единство и многообразие в Новом Завете. Исследование первоначального христианства. М., 1997. С. 270.
10 Sevner H.A. A Rabbi's Vision. Chariot, 1994.
11 Марцинковский В.Ф. Христос и евреи. СПб., 1992.
12 Бубер М. Два образа веры. М., 1995.
13 Мень А. Возможно ли иудеохристианство? // Континент. 1998. № 95.
14 Соловьёв В.С. Собрание сочинений. В 10 т. СПб., 1911-1914. Т. IV. С. 207.
15 Мочульский К.В. Владимир Соловьёв. Жизнь и учение. Париж, 1936.
