CC BY
177авторские сравнения, отличающиеся национально-специфическим характером. При переводе устойчивых сравнений переводчик использует либо словарное соответствие, либо производит лексическую замену по своему усмотрению, передавая интенцию автора. Переводя авторское сравнение, он также сохраняет авторскую интенцию с помощью лексической замены. Национальная специфика сравнений в данных примерах не сохраняется.
Литература
1. Сдобников В. В., Петрова О. В. Теория перевода. М., 2006. С. 393.
2. Там же. С. 400.
3.Maugham W. S. The Razor’s Edge. M., 2002.
4. Моэм С. Луна и грош; Острие бритвы. М., 2004.
5. Латышев Л. К. Технология перевода. М., 2005. С. 163.
6. Maugham W. S. The Razor’s Edge ...
7. Моэм С. Луна и грош ...
8. Мюллер В. К. Англо-русский словарь. М., 1978. С. 304.
9. Толковый словарь русского языка. Т. 3. М., 1935. С. 1230.
10. Там же. Т. 2. М., 1935. С. 276.
11. Лубенская С. И. Большой русско-английский фразеологический словарь. М., 2004. С. 542.
A. F. GOROBETS. ETHNIC SPECIFIC CHARACTER OF COMPARISONS IN THE ASPECT OF TRANSLATION
The author investigates English literary text and ethnic specific character of its comparisons in translation aspect. Key words: literary text, translation, national specific character, comparison.
л. Ю. БУЯНОВА, Э. В. НАЧКЕБИЯ МЕНТАЛЬНОСТЬ КАК ЛИНГВИСТИЧЕСКАЯ КАТЕГОРИЯ
Статья посвящена одной из наиболее сложных теоретических проблем языкознания - установлению статуса ментальности как лингвистической категории, выявлению языковых механизмов ее реализации в вербальной сфере русской культуры. Изучаются вопросы специфики феномена и репрезентации менталитета, его корреляции с культурой и ментальным моделированием мира. Вводится дефиниция термина «лингвистическая категория ментальности», подробно описываются ее важнейшие системообразующие свойства (признаки).
Ключевые слова: менталитет, культурный контекст, ментальная модель, языковая картина мира, когнитивные классификаторы, макроконцепт.
Современная научная парадигма гуманитарного знания как многоярусная целостная интегративно-когнитивная структура формируется на базовых принципах антропоцентричности, субъ-ектоцентричности, прагматики, семиотичности, интерпретационной множественности, дискур-сивности. Актуальными признаются такие проблемы лингвистики, как роль и статус категориальных единиц в процессах организации и функционирования языка, специфика категоризации и концептуализации действительности, выявление, исследование и описание не только новых категорий, но и категориального аппарата лингвистики, теории языка, уточнение и дальнейшее понятийно-смысловое развитие устоявшихся традиционных терминов и понятий филологии. «Новые направления развития филологической парадигмы, укрепляя свои позиции на современном этапе, отражают активное взаимодействие лингвистики с психологией, психолингвистикой, когнитивистикой, прагмалингвистикой, логикой, философией, лингвокультурологией» [1]. Синтез различных теорий, рассматривающих аспекты категориального сканирования мира, позволяет выявить как тенденции дальнейшего осмысления самого феномена «категория», так и новые лингвистические категории, которые еще
в подобном статусе не рассматривались и не па-раметрировались.
С вопросом определения статуса ментальности как лингвистической категории напрямую связана проблема категоризации мира, являющаяся в настоящее время кардинальной и перспективной в когнитивной лингвистике. В значительной степени этот процесс выступает как когнитивный и представляет собой одну из основных функций человеческого сознания: «Мы не можем мыслить ни одного предмета иначе, как с помощью категорий; мы не можем познать ни одного мыслимого предмета иначе, как с помощью созерцаний, соответствующих категориям» [2]. Именно поэтому одним из интенсивно развивающихся направлений в современном филологическом пространстве считается концептуальное, изучающее механизмы и принципы проявления концептуализации действительности как особого лингвопсихокогнитивного феномена (Л. Г. Бабенко, Е. Г. Беляевская,
Н. Н. Болдырев, Л. Ю. Буянова, Е. С. Кубрякова, Е. М. Позднякова и др.) [3]. Традиционно изучение аспектов категоризации и концептуализации как ментально-вербальных процессов считалось прерогативой семантики и грамматики языка.
Обзор научных концепций, разрабатывающих проблемы категоризации и статуса категории (сис-
тема древнеиндийской философии Вайшешика, Аристотель, Платон, Кант, Гегель, диалектический материализм, современная философия и др.), со всей очевидностью показывает, что в имеющихся категориальных классификациях ментальность как уникальная этнокогнитивная категория еще самостоятельно не вычленялась. Такое положение дел не отражает объективный уровень категоризации как научной абстрагирующей процедуры, не соответствует гносеологическому принципу логико-понятийного структурирования языка, мышления и действительности. В связи с этим мы считаем, что ментальность как лингвистическая категория должна реализовать свой категориальный статус, так как конкретные факты дают все основания говорить о существовании в языке категории ментальности.
Лингвистическая категория ментальности, которую мы считаем одной из ключевых единиц лингвистической концептологии и лингвокуль-турологии, в настоящее время еще не изучена; в достаточной мере не исследованы теоретические аспекты данного вопроса, способные прояснить многие смежные коррелирующие лингвистические проблемы.
Одним из эффективных подходов к решению этой задачи следует назвать концепцию когнитивных классификаторов, с помощью которых возможно параметрирование категориального ментального признака. Когнитивные классификаторы (признаки) представляют собой ментальные знаки (сущности, образы, представления), порождаемые мышлением человека, которые классифицируют опыт в процессе познания (когниции). Они структурируют и упорядочивают для человека и действительность, и язык: в соответствии с когнитивными классификаторами интегрируются и дифференцируются и предметы действительности, и единицы языка. В связи с этим З. Д. Попова и И. А. Стернин признают, что «классифицирующая роль когнитивных классификаторов вполне очевидна. Их состав и функции еще предстоит выявить. Изучение когнитивных классификаторов только началось и должно раскрыть много интересных особенностей в группировках концептов и языковых знаков» [4]. Объективируясь в языковой семантике интегральными или дифференциальными семами, когнитивно-ментальные маркеры выполняют важную роль в организации семантического пространства языка и обнаруживаются при исследовании значения слова.
Наиболее репрезентативными средствами выражения категории ментальности следует признать такие языковые феномены, как слово, фразеологизм, текст, концепт. Все эти единицы в речедискурсивных процессах взаимосвязаны как семантически, так и формально. Они служат «строительным материалом» друг для друга, образуя ментальное пространство национального языка.
Именно концепт выступает той когнитивноментальной структурой языка, в которой наиболее выпукло проявляется этнокультурная специфика мировосприятия и принципов мироустройс-
тва. Концепт репрезентируется в языке готовыми лексемами и фразеосочетаниями из состава лексико-фразеологической системы языка, имеющими «подходящие к случаю» семемы или отдельные семы разного ранга (архисемы, дифференциальные семы, периферийные - потенциальные, скрытые); свободными словосочетаниями; структурными и позиционными схемами предложений, несущими типовые пропозиции (синтаксические концепты); текстами и совокупностями текстов [5].
Для исследования ментальности как лингвистической категории актуальна следующая точка зрения: «Концепт существует не для самого слова, а для каждого словарного значения слова отдельно, его можно считать “алгебраическим” выражением значения, так как охватить во всей сложности значение человек не может и по-своему его интерпретирует <...> концепт не непосредственно возникает из значения слова, а является результатом столкновения словарного значения слова с народным и личным опытом человека» [6]. Иными словами, концепт как ментальное образование генетически связан именно со словом. Таким образом, факт признания этого «народного и личного опыта человека» результатом категоризации мира и когниции, одновременно выступающим основой языкового бытия, свидетельствует о правомерности выявления ментальности как важнейшей категории языка, связанной с его отражательно-аккумулирующей функцией. Каждая наука, в том числе и лингвистика, задает свою категоризацию изучаемых явлений, в связи с чем категориальные уровни ее классификации могут значительно отличаться от классификации в других когнитивных сферах.
Ментальность как категория языка и мышления соотносится с категорией менталитета, который, по определению С. Г. Тер-Минасовой, есть не только форма состояния сознания, но и средство постижения явлений [7]. «Современный словарь иностранных слов» определяет менталитет как «склад ума, мироощущение, мировосприятие, психологию» [8]. «The Concise Oxford Dictionary» предлагает следующее определение менталитета: «Способность находиться в разуме, быть в своем уме; (уровень) интеллектуальных возможностей; (в широком смысле) склад ума, настроение, характер: “Mentality. The being mental or in or of the mind; (degree of) intellectual power; (loosely) mind, disposition, character”» [9].
В когнитивной лингвистике менталитет считается специфическим способом восприятия и понимания действительности, определяемым совокупностью когнитивных стереотипов сознания, характерных для определенной личности, социальной или этнической группы людей.
Лингвистическая категория ментальности может быть соотнесена с макроконцептом «менталитет», активно функционирующим в национальном языковом поле. Когнитивную основу макроконцепта «менталитет» формирует семантика ключевого слова «менталитет», именующего его. В свою очередь, макроконцепт «менталитет» стратифицируется на множество (и подмножес-
тво) микроконцептов, которые объективируются номинативными единицами, называющими тот или иной аспект и/или способ репрезентации менталитета. Так как концепты представляют собой упорядоченный, осознанный и ценностно-значимый опыт, который «схвачен», обозначен и пара-метрирован вербальными единицами, то в составе каждого из них выделяются, по меньшей мере, три структурообразующие части - образная (совокупность представлений), понятийная (языковое обозначение этих представлений в виде имен, развернутых дефиниций, системных противопоставлений) и ценностная (соотнесение этого опыта с системой важнейших ориентиров поведения).
В системе языка концепт как вербально-ментальная сущность получает семантическое измерение, выражается семантическими структурами различной сложности и абстрактности и имеет свои репрезентанты в семантической системе языка - соответствующие семы, которые моделируют различные участки его «интерпретационного поля» [10], представляемые в языковых значениях. Когнитивные структуры детерминируют структуры семантические, в связи с чем при интерпретации и использовании того или иного языкового знака пользователь «запускает» определенную ментально-семантическую программу, расшифровывающую соответствующий фрагмент концептосферы.
Главным принципом классификации различных реалий является принцип опоры на сферу опыта. На основе анализа действительности человек выводит классификационные категории / субкатегории, которые затем как бы «прикладывает» к познаваемой действительности.
В категориальном плане в единый ментальный комплекс («узел») сопряжены семантика, прагматика, синтактика и функциональность языковых единиц.
В. И. Кодухов выделяет в языковых единицах, прежде всего, отражающую семантическую сторону (лексическое и грамматическое значения), представленную понятиями, «по своей гносеологической природе не отличающимися от всяких других понятий» [11]. Рассматривая проблему соотношения понятия и значения слова, исследователи обычно прямо не отождествляют эти сущности, говоря о понятии как о «пределе», «стержне» или «ядре» значения, которые «обволакиваются дополнительными смысловыми “оттенками” экспрессивного и стилистического свойства» [12], тем не менее, все же «главное в значении слова - это обобщенный характер содержащегося в нем отражения реальности» [13].
В. М. Солнцев видит в значении как семантической единице не только языковую величину, но и некую «константу сознания»: «Эта константа сознания по своей природе соответствует той форме мысли, которую называют понятием» [14]. Поскольку языковое сознание обусловливается внешними по отношению к нему факторами, совокупностью мнений, воззрений, чувствований представителей одной культуры, то следует учитывать ментальный характер данного явления.
С. Д. Кацнельсон признавал большую роль языка в процессах познания и категоризации мира: «Язык <...> является важным структурным “узлом” разветвленной системы сознания, без опоры на механизмы которого не могут осуществляться не только речевые процессы, но и всякие иные виды человеческой деятельности, так или иначе входящие в систему сознательной деятельности или опирающиеся на нее <...> Более непосредственным образом язык связан с мыслительной деятельностью, или мышлением» (выделено нами. - Л. Б., Э. Н.) [15]. Таким образом, признание наличия в семантике слова «констант сознания», определение языка как «структурного узла разветвленной системы сознания» и другие подобные наблюдения прочно и однозначно связывают в единое категориальное целое понятия языка и ментальности, так как ментальность является свойством сознания, реализуемым в языке и через его посредство.
Связь ментальности и языка проявляется и в том, что менталитет может быть представлен в виде картины мира, которую имеет отдельный индивид, разделяя свойственные коллективу, к которому он принадлежит, ценности, представления, установки. Менталитет определяет «способ мышления» индивида, который, однако, это воздействие не осознает, а воспринимает как данность. Коллективные установки и стереотипы, влияющие на него, предоставляют ему возможность и право позиционировать себя членом данного общества или коллектива. Социологи приравнивают менталитет к абсолютной модели поведения, идеальному коду, представленному в виде заданного набора установок. В лингвистике также подмечена связь менталитета и языка: человек понимается как «носитель определенной национальной ментальности и языка, участвующий в совместной деятельности (и, что особенно важно, в речевой деятельности) с другими представителями национальной общности» [16].
Теория менталитета возникла из осмысления феноменов коллективного сознания, находящихся в удалении от определенного коллектива, и послужила инструментом в познании феномена чужого. Теория ментальности дала возможность анализировать механизм формирования общественного сознания и исследовать особенности взаимодействия и взаимопонимания различных культур, что привело к появлению в лингвистике новых исследований, опирающихся на взаимодействие и взаимопроникновение языка и культуры. По мнению российских лингвистов, языковое сознание и культурные ценности (собственно культурные категории и установки) отображаются и фиксируются в языке в виде ментальных моделей обыденной картины мира. Таким образом, в языке, опирающемся на контекст культурных традиций, опредмечивается национальное миро-видение и миропонимание. В то же время необходимо отметить и обратное соотношение: если языковое сознание и культурные стереотипы объективируются в языке в виде ментальных моделей картины мира, то ментальность как неотъемлемое
№ 4 (33), 2009
“Культурная жизнь Юга России”
— 85
свойство, атрибут сознания одновременно выступает имплицитным свойством языка, без которого он не может существовать и выполнять важнейшие социопсихические функции. Думается, такой подход позволяет определить ментальность именно как языковую категорию.
С этой позицией, на наш взгляд, согласуется концепция языковой картины мира. Последняя, как считают В. Н. Телия и многие другие ученые, являет собой систему образов, понятий, эталонов, стереотипов и символов, отражающих знания определенного народа об окружающем мире, полученные в процессе познавательной деятельности человека, которые оцениваются им согласно предпочтениям и нормам общества и фиксируются в значении языковых единиц [17].
«Культура и традиция, язык, образ жизни и религиозность образуют своего рода “матрицу”, в рамках которой формируется ментальность. Эпоха, в которую живет индивид, налагает неизгладимый отпечаток на его мировосприятие, дает ему определенные формы психических реакций и поведения, и эти особенности духовного оснащения обнаруживаются в “коллективном сознании”» [18].
Итак, как показывает проведенный нами анализ, на данном этапе необходимо комплексно рассматривать ментальность в качестве самостоятельной лингвистической категории. Опираясь на самые известные, признанные в науке интерпретации категорий как феноменов вообще, мы предлагаем следующую рабочую дефиницию: лингвистическая категория ментальности является результатом обобщения лингвоисторического и культурнофилософского опыта в процессах познания мира, отражает наиболее существенные корреляции объективной действительности, ее оценки, мышления и языка, реализуясь в способности (свойстве) конкретного знака языка различного уровня с помощью особых когнитивно-вербальных механизмов эксплицировать и воспроизводить по определенным языковым правилам семантику (признак) национально-культурного видения мира.
Литература
1. Борисова Т. Г. Когнитивные механизмы деривации: деривационная категория вещественности в современном русском языке: автореф. дис. ... д-ра филол. наук. Краснодар, 2008. С. 3.
2. Кант И. Критика чистого разума. М., 1998.
С. 235.
3. Бабенко Л. Г. Принципы категоризации именной лексики в толковом идеографическом словаре
существительных русского языка // Русский язык: исторические судьбы и современность: тр. и материалы. М., 2004. С. 123-127; Беляевская Е. Г. Воспроизводимы ли результаты концептуализации? (К вопросу о методике когнитивного анализа) // Вопросы когнитивной лингвистики. 2005. № 1. С. 5-14; Болдырев Н. Н. Языковые категории как формат знания // Вопросы когнитивной лингвистики. 2006. № 2. С. 5-22; Буянова Л. Ю., Коваленко Е. Г. Русский фразеологизм как ментально-когнитивное средство языковой концептуализации сферы моральных качеств личности. Краснодар, 2004; Кубрякова Е. С. Язык и знание: На пути получения знаний о языке: Части речи с когнитивной точки зрения: Роль языка в познании мира. М., 2004; Позднякова Е. М. Концептуальная организация производного слова // Когнитивная семантика: Материалы II Междунар. школы-семинара по когнитивной лингвистике. Тамбов, 2000. С. 23-27.
4. Попова З. Д., Стернин И. А. Язык и национальная картина мира. Воронеж, 2002. С. 88.
5. Там же. С. 38.
6. Лихачев Д. С. Концептосфера русского языка // Русская словесность. От теории словесности к культуре текста: антология. М., 1997. С. 281.
7. Тер-Минасова С. Г. Язык и межкультурная коммуникация. М., 2000.
8. Современный словарь иностранных слов. М., 1992. С. 156.
9. Цит. по: Тер-Минасова С. Г. Язык и межкуль-турная коммуникация . С. 196.
10. Попова З. Д., Стернин И. А. Язык и национальная картина мира ... С. 64.
11. Кодухов В. И. Мышление и языковые значения и функции // Язык и мышление. М., 1967.
С. 104-105.
12. Кацнельсон С. Д. Содержание слова, значение и обозначение. М., 1965. С. 14.
13. Там же. С. 1б.
14. Солнцев В. М. К вопросу о семантике, или языковом значении // Проблемы семантики: сб. науч. тр. М., 1974. С. 6.
15. Кацнельсон С. Д. Категории языка и мышления: Из научного наследия. М., 2001. С. 404.
16. Маслова В. А. Лингвокультурология: учеб. пособие. М., 2001. С. 113.
17. Телия В. Н. Русская фразеология: Семантический, прагматический и лингвокультурологический аспекты. М., 1996. С. 214-237.
18. Лурье С. В. Изучение этнической картины мира как интердисциплинарная проблема // Общественные науки и современность. 2000. № 5. С. 31.
L. U. BUYANOVA, E. V. NACHKEBIYA. MENTALITY AS A LINGUISTIC CATEGORY
The article is dedicated to one of the most complicated theoretical problems of the linguistic science - to the determination of the status of the category of mentality as linguistic category: it reveals linguistic ways of its realization in verbal sphere of Russian culture. The review claims correlation of mentality with culture and mental model of the world. It introduces definition of the term «linguistic category of mentality», gives a detailed description of its major characteristics.
Key words: mentality, cultural context, mental model, linguistic picture of the world, cognitive classifiers, macro concept.
