CC BY
148
УДК 343.988
Д. Ю. Шигашов, Ю. А. Фесенко
Механизмы виктимизирующего воспитания
Статья посвящена исследованию роли виктимизирующего воспитания в формировании виктимного поведения у подростков. Результаты исследования позволяют дифференцированно подходить к психокоррекционным мероприятиям с такими подростками и их семьями.
This article is devoted to research of role of "victim’s” education in forming of victim’s behavior for teenagers. After the results of investigation the differential approach can be used in psychotherapy with such teenagers and their families.
Ключевые слова: тип воспитания, виктимное поведение, психодиагностическая методика, эмоциональная сфера.
Key words: type of education, victim’s behavior, psychological test, emotional sphere.
Человек развивается во взаимодействии и под влиянием окружающей среды, что определяется как процесс и результат его социализации, т. е. усвоения и воспроизводства культурных ценностей и социальных норм, саморазвития и самореализации в обществе, в котором он живет.
Сегодня растет обеспокоенность ростом преступлений, связанных с насилием. Жертвами насилия чаще всего становятся дети и подростки, являющиеся самыми незащищенными слоями населения и обладающие повышенной виктимностью, связанной с их личностной несформированностью.
Таким образом, актуальность проблемы настоящего исследования определяется недостаточной разработанностью проблемы психологических факторов виктимности несовершеннолетних в современной психологической литературе, важностью изучения факторов виктимности несовершеннолетних с целью раннего выявления групп риска и проведением профилактической работы, где одно из основных мест, по нашему мнению, занимает работа с семьей.
Типы нарушений воспитания и виктимологические характеристики поведения подростков определялись нами по данным опросника АСВ Э.Г. Эйдемиллера и В.В. Юстицкого [4]. При помощи этого опросника было обследовано 175 семей девушек в возрасте 16±4,3 лет, подвергшихся внесемейному насилию. Контрольную группу составили 60 семей девушек подросткового возраста (15±5,1 лет) [2].
Нарушения в воспитании не определялись в 83,3 % в контрольной группе и в 48 % в основной, т. е. нарушения в воспитании в основной группе определяются более чем у половины пострадавших
(52 %). Потворствующая гиперпротекция в семьях подвергшихся насилию подростков почти в три раза превышает таковую в семьях контрольной группы (28 % по отношению к 6,67 %). Процентные показатели доминирующей гиперпротекции в основной группе более чем в два с половиной раза превышают аналогичные показатели в контрольной группе. Гипопротекция в основной группе также превышает аналогичные показатели в контрольной (6,67 % по отношению к 3,33 %).
Социальный профиль семей основной группы характеризовался тем, что 25,7 % семей оказались неполными (из них в 32 семьях отсутствовал отец, в 8 семьях - мать, в остальных случаях отсутствовали оба родителя). В 6,8 % семей воспитание осуществлялось кем-то из близких родственников (тетя, бабушка). Около 40 % семей основной группы существовали в условиях хронического семейного конфликта. В этих семьях (8 семей) отмечалась отягощенность бытовым пьянством и криминальным опытом одного или обоих родителей, или наследственная отягощенность по психоневрологическим заболеваниям. В этих семьях чаще всего выявлялись нарушенные типы воспитания.
Одним из наиболее важных является вопрос, насколько родительское принуждение и другие методы воспитания могут отражаться на развитии специфических черт характера подростков, в последствии подвергшихся насилию. В какой степени и какая неадекватность воспитания влияет на предрасположенность к насилию, а не на развитие девиантного поведения или, скажем, на предрасположенность к злоупотреблению наркотиками. Заметим, что в работе с отдельными пострадавшими мы наблюдали весь спектр поведенческих нарушений, и в основе их лежали не только семейные проблемы, но средовые факторы и индивидуально-биологические особенности.
Отвечая на поставленные вопросы, остановимся на том, что на формирование виктимологических черт характера должны влиять специфические особенности родительского воспитания в рамках хронического семейного конфликта.
Показательным в данном случае является неадекватное родительское принуждение в рамках доминирующей гиперпротекции. Родители при этом необоснованно используют принуждение для реализации собственных директив ребенку. Они принуждают его к тем обязательствам, которые ребенок способен выполнять самостоятельно.
Одна из пострадавших так характеризовала материнское воспитание: «Она постоянно заставляет меня.., не успела застелить постель, она кричит, прочему не умываешься.. , только пришла со школы, еще не разделась - иди, делай уроки». Наряду с этим ребе-
нок лишается действительно необходимого внимания и заботы. Он невольно стремится воспользоваться достаточно редко возникающей свободой для реализации собственных актуальных на настоящий момент времени задач. В эти периоды он способен совершить ряд необдуманных поступков и ошибок, которые впоследствии часто становятся поводом для повышения авторитарности со стороны родителей.
Психологическое воздействие родительского принуждения часто реализуется через повторные упреки, особенно когда авторитарный родитель, чувствуя, что подросток взрослеет и становится независимым, умышленно ослабляет над ним контроль, чтобы потом использовать в качестве упреков подростку его незрелые поступки. Таким образом, авторитарный родитель возвращает себе позицию доминирования и лидерства, вызывая у подростка чувство несостоятельности и подчиненность.
Здесь наибольшее значение имеют следующие факторы: а) чрезмерность требований - запретов, б) расширение сферы родительских чувств, в) предпочтение в подростке инфантильных качеств.
Использование принципа принуждения в сочетании с отдельными проявлениями попустительства и игнорирования воспитывает у подростка низкую способность к адекватной оценке принуждения и агрессии со стороны окружающих. Лица, способные вызывать у подростка эмоциональное напряжение неосознанно идеализируются и идентифицируются с родителями. Императивные вмешательства посторонних воспринимаются подростками без критики и сопротивления, что и характеризует их способность становиться жертвами преступления.
В результате родительского принуждения у подростка формируются такие виктимные свойства, как:
• фрустрированность в стремлении к личностному самоопределению и социальному росту (возможность критически оценить особенности контакта с родителями и выработать независимый стиль самостоятельного поведения подавляется с помощью родительских санкций. Подросток чувствует неспособность к развитию собственной личности);
• инфантильные эмоциональные реакции. Фрустрация, связанная не только с прямой или косвенной угрозой подавления насущных интересов подростка. Ситуация, близкая к возникновению угрозы извне, характеризуется появлением регрессивных реакций обиды, испуга, подчиненности;
• реакция эмансипации с возникновением необоснованного доверия посторонним лицам. Способность подростков к освобождению от родительской опеки сопровождается идеализацией лично-
50
стей с агрессивными наклонностями и императивными чертами характера.
Краткий клинический пример:
Ира С., 15 лет, подверглась нападению на улице. «Не знаю, как мне с этим справиться.., родителям рассказать не могу.., они меня убьют... Мне приходится многое скрывать, хотя это сложно, без их ведома я не могу и шага ступить. Представляю, что скажет отец, если узнает... Скажу своему другу, он может запросто убить этого подонка. Когда он (посягатель) на меня напал я дико испугалась.., он делал со мной все, что хотел.., я оказалась полностью в его власти...».
В данном случае нельзя исключить, что родительское принуждение вызвало у девушки трансферентную подчиненность действиям посягателя. Она осознавала неприемлемость ситуации, но не могла оказать какое-либо сопротивление.
В других случаях негативной особенностью родительского воспитания являются необоснованное потворство подростку. Рассмотрим данный фактор на примере стиля воспитания по типу потворствующей гиперпротекции. Родители активно вмешиваются в намерения подростка, не позволяя ему в полной мере сформировать более зрелый в психологическом отношении стиль поведения. Своими действиями они предваряют получение подростком намеченных результатов, предоставляя их без достаточного использования подростком произвольных затрат к их достижению. Родители в зависимости от их материальных и физических возможностей быстро и точно определяют запросы подростка и без какой-либо критической оценки стремятся реализовать их. Причем масштабы родительского потворства зачастую распространяется на весь спектр требований подростка.
С другой стороны, родители используют собственные представления о субъективных целях подростка. Они, игнорируя его индивидуальность, предоставляют уже готовые стереотипы поступков и суждений, обеспечивают его материальными благами и ценностями, значимость которых подросток не может оценить в силу возраста.
Наибольшую значимость в формировании виктимологических качеств имеют следующие индивидуально-поведенческие особенности родителей: а) фобия утраты ребенка и б) минимальность родительских санкций.
Сформированное в данных условиях представление собственной исключительности и легкой доступности желаемого побуждает взрослеющего подростка к вынесению требований и запросов за пределы семьи. Поведение в ситуации насилия в целом выражает его отношение к референтной группе. Развитое на примере роди-
тельского воспитания чувство вседозволенности проецируется на других актуальных членов социума. Контакты с посторонними лицами, интересующими подростка, инфантильно идеализируются. Создается неправильное представление о попустительствующем поведении со стороны окружающих. Подросток надеется на достижение поставленных задач с помощью собственных произвольных действий, а за счет попустительства окружающих. Он рассчитывает, что, привлекая внимание к собственной личности, добьется расположения окружающих и получит необходимые поблажки. В данном контексте его ожидания и требования к окружающим не позволяют ему адекватно оценивать первоначальные преступные намерения посягателя. На этапе знакомства с преступником подросток не удивляется тем «подаркам», которые получает от него, а саму личность преступника воспринимает без критики (по аналогии с родительской).
В результате формируются следующие виктимологические характеристики поведения подростков:
• реакция эмансипации с характерным для этих подростков нарастанием эгоцентрической требовательности к референтной подростковой группе;
• низкая толерантность к фрустрирующим факторам. Подростки демонстрируют максимальные эгоцентрические устремления, в свете которых любые применяемые к ним санкции воспринимаются ими как неприемлемые;
• демонстративность в поведении и склонность к недооценке возможной опасности со стороны незнакомых лиц. Возникает при социализации подростка и обусловливает широкое привлечение внимания со стороны окружающих лиц (преимущественно материально обеспеченных) для привычного удовлетворения эгоцентрических устремлений.
Еще одним отрицательным фактором воспитания является игнорирование подростка. В родительском воспитании по типу гипопротекции игнорирование складывается из демонстративного отказа во внимании с предпочтением подростку другого ребенка данной семьи (в редких случаях взрослого) и равнодушным пренебрежением самого существования подростка (ребенка).
Демонстративный отказ во внимании базируется на стремлении родителей отказаться от собственных нежелательных качеств. Неосознанно родители наделяют подростка негативными чертами, свойственными их собственной личности. В этом случае сущность родительского поведения приближается к таковой при использовании принуждения, которое также лишает подростка действительно необходимой заботы, однако стиль родительского поведения при демонстративном отказе во внимании заключается в полном игнорировании запросов и интересов подростка.
52
Равнодушие и пренебрежение, как одни из составляющих черт игнорирования часто являются следствием неразвитости или деградации родительских чувств по отношению к подростку. Лишь иногда родители обращают внимание на его потребности, применяя к нему неадекватную физическую жестокость или оскорбления [1].
Так, одна из пострадавших от группового насилия девушек характеризует материнское воспитание и рассказывает о наказании, когда ей было 13 лет.
Виктория П., 19 лет: «Матери было всегда на меня наплевать.., она мной не занималась.., не водила ни в какие кружки не помогала в учебе. Однажды, когда меня провожал парень (молодому человеку было 19 лет), она выскочила из дома и избила меня прямо при нем».
Одна из типичных черт поведения подростка, воспитывающегося в семье по принципу игнорирования, это трансферентный поиск знакомств с лицами, пренебрегающими его интересами, способными держать подростка в положении подчинения, жестокости, повышенной вероятности насилия. Формируется виктимное качество личности - чувство принадлежности какому-либо лицу, как правило, асоциальному.
Стремление подростка, восполнить недостаток родительского внимания часто оборачивается неосознанным желанием реализовать себя в референтной группе. Отметим, что неискушенность в межличностных отношениях, готовность к претерпеванию эмоционального отвержения, равнодушия обусловливают тот факт, что подростки данной группы оказываются частым объектом внимания лиц, обладающих агрессивными или асоциальными наклонностями.
У подростков с данными особенностями воспитания определяются следующие поведенческие черты:
• повышенная конформность с игнорированием собственных интересов. Стремление подростка восполнить дефицит родительского внимания характеризуется возникновением привязанности к лицам циничным и равнодушным. Общение с этими лицами оказывается приемлемым, субъективно идентифицируется с отношением к нему игнорирующих родителей;
• подчиняемость мнению внесемейной референтной группы. Субъективная идентификация семейного микросоциума с поведением асоциальных лиц - лидеров внесемейной референтной группы не позволяет подросткам критически относится к их негативному влиянию.
Основными психологическими факторами виктимности несовершеннолетних, таким образом, являются: особенности воспитания в семье, несформированность ценностно-ориентационной сферы, индивидуально-психологические особенности в эмоционально-
волевой и коммуникативной сферах, индивидуально-типологические и возрастные особенности несовершеннолетних.
Усилия профилактики виктимности жертв насилия должны прежде всего быть направлены на выделенные психологические факторы, типы патологизирующего воспитания в семье, превентивную работу с населением. Данные объекты профилактики, при условии их выявления, позволят специалистам спланировать и организовать дифференцированную помощь различным категориям населения.
Пострадавшая личность сегодня - это не просто индивид, переживший пагубное воздействие злонамеренных действий преступника. В настоящее время она представляет собой комплекс нереализованного гнева, социальной, материальной неудовлетворенности. В этом смысле виктимизированная личность сама играет роль потенциальной опасности для общества. С другой стороны, современное общество обязано понимать вероятность предъявления определенных претензий, и в этих условиях предлагать виктимизиро-ванному индивиду юридическую и социально-экономическую модель разрешения его конфликта.
Таким образом, общественно-правовая, медицинская и социально психологическая значимость проблемы насилия, заключающаяся в развитии острых психогенных и отдаленных психологических последствий, а также необходимость оказания специализированной медицинской и психологической помощи, сопряженной с вопросами экспертизы и социально-юридической поддержки, своевременной и полномасштабной профилактики пострадавшим от насилия, свидетельствуют о необходимости создания государственного специализированного виктимологического центра [3].
Список литературы
1. Фесенко Ю.А., Шигашов Д.Ю. Детская психиатрия. Карманный справочник. - СПб.: Наука и техника, 2011. - 416 с.
2. Шигашов Д.Ю. Реабилитация детей и подростков, пострадавших от сексуального насилия. - СПб: Наука и Техника, 2010. - 240 с.
3. Шигашов Д.Ю. Организационные аспекты оказания помощи пострадавшему от сексуального насилия // Современные аспекты клиники, диагностики и лечения психопатологических синдромов в детской психиатрической практике / Материалы конференции «IX Мнухинские чтения» 25 ноября 2010. - СПб., 2010. - С. 209-214.
4. Эйдемиллер Э. Г., Юстицкий В. В. Семейная психотерапия. - Л.: Медицина, 1990. - 192 с.
