CC BY
541
УДК 159.922.7 - 053.4 - 058.6
В. А. Худик, Д. Ю. Шигашов
Детерминирующие факторы виктимного поведения у детей и их клинико-психологические последствия
В статье рассматриваются причинно-следственные факторы развития виктимного поведения у детей и подростков, подвергшихся насилию. Внимание уделяется терминологическим подходам к понятию «виктимное поведение». Выявлены предиспонирующие факторы и роль преморбидных особенностей личности пострадавших от сексуального насилия на материале клиникопсихологического исследования подростков, а также описаны варианты пограничных психических состояний, возникших после перенесенной травмы «насилия».
The article discusses causal factors of victim behavior in children and adolescents exposed to violence. Terminological approaches to the concept of "victim behavior" are highlighted. Predisposing factors are identified and the role of premorbid personality characteristics of victims of sexual violence in the clinical material and psychological research of adolescents are described. Options for borderline mental states that emerge after the trauma of "violence" are described.
Ключевые слова: виктимность, виктимное поведение, сексуальное насилие, пограничные психические состояния.
Key words: victimization, victim behavior, sexual violence, borderline mental
state.
Понятие «виктимность» и связанное с ним виктимное поведение, имеющее место у лиц, подвергшихся насилию, обусловливают необходимость более широкого изучения психологического состояния потерпевших, внутеренних и внешних факторов, предиспони-рующих проявлению виктимного поведения у детей и подростков. Само понятие «виктимность» относится к числу основных понятий, используемых в учении о жертве преступления и получившее толкование в юридической литературе [2, 5, 16, 26 и др.]. Фактически любое лицо, оказавшееся в ситуации потерпевшего, психологически переживает феномен насилия над собственной личностью, вследствие чего его поведение как до возникновения насилия, так и после него может выступать предметом исследования различных специалистов - юристов, психологов, педагогов, врачей-психиатров и др. С юридической точки зрения, фабула правонарушения с проявлением насилия, поведение потерпевшего содержит в себе совокупность признаков, позволяющих правонарушителю реализовать насилие для удовлетворения намеченной цели преступления.
© Худик В. А., Шигашов Д. Ю., 2013
Иными словами, как отмечает Л. В. Франк, виктимность - это реализованная преступным актом «предрасположенность» потерпевшего стать таковым, т. е., «способность стать при определенных обстоятельствах жертвой преступления» или неспособность избежать опасности там, где она объективно могла быть предотвратима [22, с. 22]. Автор уточняет позже, что способность стать жертвой преступления или неспособность избежать преступного посягательства может быть как реализованной, так и потенциальной [23, с. 108]. Это свидетельствует в пользу психологических феноменов виктимности, когда предиспонирующими факторами в поведении будущего потерпевшего выступают определенного рода индивидуально-личностные и конституциональные характеристики, учитываемые преступником при подготовке и совершении преступления. Об этой особенности виктимности говорит В. И. Полубинский, определяя ее как индивидуальное «свойство данного человека, обусловленное его социальными, психологическими или биофизическими качествами (либо их совокупностью) способствующее в определенной жизненной ситуации формированию условий, при которых возникает возможность причинения ему вреда противоправными действиями» [15, с. 32-33]. Следовательно, понятие «виктимность» включает в себя сочетание индивидуально-личностных и средовых компонентов в поведении потенциального потерпевшего, что указывает на характер индивидуальной виктимности.
В каждом конкретном случае тот или иной субъект криминального деликта становится способным оказаться в роли жертвы преступления, где влияние средовых и его личностных свойств могут выступать причинно-следственными факторами и, наоборот. По мнению В. И. Полубинского [15], в ситуации преступления эти способности усиливаются, и жертва преступления аккумулирует в себе стиль виктимного поведения. Д. В. Ривман [18] предпочитает говорить о понятии «индивидуальная виктимность», которое определяет в связи с возможной уязвимостью личности в ситуации конфликта. По мнению автора, «индивидуальная виктимность - это обусловленное наличием преступности состояние уязвимости отдельного лица, выражающееся в объективно присущей человеку (но не фатальной) способности стать жертвой преступления. Реализованная преступным актом или оставшаяся в потенции, эта уязвимость зависит от субъективных и объективных предрасположений и в конечном счете выступает как неспособность противостоять преступнику, определяемая совокупностью факторов, делающих ее объективной (не зависящей от жертвы) или оставляющих ее на уровне субъективного нежелания или неумения» [18, с. 42].
Другие авторы [3, 12, 18, 21] отмечают, что в структуре виктим-ности присутствуют такие личностные характеристики, как бездействие, пассивность, эмоциональная выхолощенность. Так, Д.А. Сорокотягина [21] считает, что бездействие жертвы, провокационные и рискованные, неосмотрительные действия способствуют реализации преступником его противоправных проступков, а в ряде случаев «терпеливое отношение» к систематическому истязанию выступает мотивирующим фактором в совершении преступления. Очевидно, что данные особенности поведения проявляются как реакция личности на преступление, при которой происходит соскальзывание на более инфантильные типы реагирования, присущие личности потерпевшего на более ранних этапах онтогенеза.
При анализе явлений виктимности и особенностей ее проявления у различных лиц-потерпевших различают несколько видов виктимности [17]:
• групповую виктимность (отдельных групп населения, категорий людей, обладающих сходными параметрами);
• объективно-видовую (виктимность как предпосылку и следствие различных видов преступлений);
• субъектно-видовую (виктимность как предпосылку и следствие преступлений, совершаемых различными категориями преступников).
Соотнесение внешних (объективных) и внутренних (субъективных) факторов в анализе понятия «виктимность» позволяет учитывать в каждом конкретном случае причинно-следственные характеристики, что способствует установлению истины в судопроизводстве. При этом важность психологического фактора в развитии виктимного поведения потерпевшего нередко устанавливается комплексной судебной психолого-психиатрической экспертизой [4, 6-7, 11, 13-14, 24] или судебно-психологической экспертизой [1, 7-9 и др.].
Классификация виктимного поведения предполагает учет не только социально-психологических, клинических, но и в правовом отношении профилактических факторов, позволяющих правильно оценивать особенности поведения потерпевшего и обвиняемого в ситуации инкриминируемого последнему деяния [18, 20].
В основу классификации В. Я. Рыбальской [20] положены факторы, обусловливающие виктимность:
а) виктимность как совокупность социально-психологических свойств личности, связанных с особенностями социализации последней (виктимогенная деформация личности);
б) виктимность как исключительно социальное, «безличное» свойство, обусловленное выполнением некоторых социальных функций (профессиональная или «ролевая» виктимность);
в) виктимность как биофизиологическое свойство личности (возрастная виктимность);
г) виктимность как следствие патологического состояния личности («патологическая» виктимность).
Автор не исключает, что в реальной жизни те или иные разновидности виктимности сопутствуют друг другу или накладываются друг на друга. Однако их вычление и анализ имеют важное значение в юридической практике. Данная классификация, по мнению
Н. Е. Шинкевич [26], может быть вполне обоснованной, но на практике нередки случаи, когда потерпевший обладает «набором» вик-тимогенных факторов. Тогда определить удельный вес того или иного фактора становится затруднительным. Очевидно, что виктим-ное поведение потерпевшего интегрирует в себе факторы интроин-дивидного (личностного) регистра (в частности, свойства характера) и факторы социальной обусловленности (например, рода занятий).
Итак, виктимность обусловлена совокупностью личностных, поведенческих качеств, взаимодействующих с внешними факторами в определенных ситуациях.
Исследование виктимности требует подхода с точки зрения психологии, чтобы получить ответ на основной вопрос, стоящий перед виктимологией: почему именно этот человек или эта категория людей становятся жертвами преступлений? Для этого потребуется установить, в какой мере волевые, эмоциональные и другие психологические и социальные процессы, а также черты личности влияют на степень виктимности тех или иных лиц, как эти черты проявляются в критических ситуациях, почему при сходных обстоятельствах одни так легко становятся жертвами мошенничества, изнасилования, грабежа, а другие благополучно минуют опасность. Таким образом, виктимология призвана обнаружить те критерии, которые облегчили бы распознание потенциальной жертвы задолго до того, как она может ею стать. Это, в свою очередь, дало бы возможность снизить виктимность как явление.
Для массовой виктимности, т. е. виктимности определенной общности людей в конкретном регионе на определенном промежутке времени, характерны те же показатели, что и для преступности как социального явления: уровень, структура, динамика. Соотношение между индивидуальной и массовой виктимностью можно рассматривать по аналогии с соотношением отдельного преступления и преступности в целом. Однако между этими явлениями есть и существенное различие. Виктимность относится к числу причин преступлений, но может быть и последствием преступной деятельности (допустим, совершение в отношении женщины изнасилования может нанести ей серьезную душевную травму, ослабить ее психологический иммунитет, а в дальнейшем привести к озлоблению и
становлению на путь преступлений или вовлечению в криминальные структуры, где вновь высока вероятность посягательства в отношении этой женщины). Кроме того, состояние преступности криминологи анализируют исходя из зарегистрированных преступлений, т. е. используют конкретные цифры (здесь преступный замысел реализовался полностью или частично), а индивидуальная виктимность не всегда реализуется, часто находится в «дремлющем» состоянии. В этом случае она трудно поддается выявлению и тем более учету. Тогда показатель массовой виктимности очень приблизителен. Поэтому вполне справедливо выделять латентную виктимность по аналогии с латентной преступностью. Такой термин мы уже встречали в научной литературе [18]. Однако, несмотря на обозначенные трудности в определении параметров виктимности, учеными разработаны формулы, позволяющие вычислить ее коэффициенты. В некоторых формулах за основу берется количество потерпевших (это фигура процессуальная), в других - количество жертв (хотя эта цифра никогда не будет точной). По нашему мнению, массовую виктимность необходимо изучать, вычисляя ее показатели, поскольку это единственная возможность проанализировать эффективность мер виктимологической профилактики в том или ином регионе, правильно определить направление кадровой политики в данной сфере. Но эта задача невыполнима без планомерной работы на низовом уровне, с каждым человеком в отдельности. Ведь нельзя познать явление без изучения его составляющих элементов. Практический интерес подобные исследования будут иметь только тогда, когда будут выявлены именно те параметры виктимности, на которые можно эффективно влиять. То есть важно не просто признать, что жертвами того или иного преступления являются люди соответствующей группы, а выяснить, можно ли снизить уровень их виктимности конкретными мерами.
Существует еще одна заслуживающая внимания точка зрения относительно видов виктимности: деление ее на первичную и вторичную. При этом под первичной (или объективной) виктимностью понимаются типичные свойства физических или юридических лиц, превращающие их в объект преступных посягательств. Вторичная же или субъективная виктимность - это типичные свойства физических или юридических лиц, снижающие их способность самостоятельно обеспечивать свою защиту [19]. То есть сначала лицо привлекает к себе внимание криминальных элементов, например, занимая высокий пост, и в этом его первичная виктимность. А затем, если это лицо не обеспечило себе должной охраны, оно становится жертвой посягательства, приобретая тем самым вторичную виктимность. Получается, если бы лицо позаботилось о своей безопасности (наняло телохранителей и др.), то оно не оказалось бы на
вторичном уровне виктимности и не стало жертвой. Определенная логика в этом научном построении есть, но мы полагаем, что в приведенном случае просто совмещаются несколько критериев виктимности: и соответствующее социальное положение, и слабая защищенность (уязвимость), хотя для возникновения и реализации преступного замысла эти критерии должны присутствовать одновременно.
Рассмотрим характерные особенности поведения пострадавших, которые раскрывают структуру виктимного поведения, его этологию. Поведение пострадавшей - одно из наиболее деликатных обстоятельств, характеризующих ситуацию насилия [25]. Ряд действий пострадавшей, непосредственно предшествующих ситуации насилия, может необоснованно расцениваться как поведение, провоцирующее насильственные действия. Зачастую это создает предпосылки для разногласий в оценке виновности за совершенное преступление. Создаются трудности экспертного и реабилитационного характера. В случае раннего возраста пострадавшей или сомнения в ее когнитивных способностях перед экспертами-психиатрами и психологами ставятся следующие вопросы:
1. Насколько пострадавшая осознавала характер совершаемых с нею действий - т. е. понимала ли она опасность совершаемых действий, их сексуальный характер и осознавала ли она возможные последствия преступления?
2. Могла ли оказывать адекватное сопротивление - иными словами, использовала ли пострадавшая все возможные для нее способы предотвращения преступления, осознавая при этом опасность совершаемых действий?
3. Может ли пострадавшая давать адекватные показания по совершенному преступлению - т. е. имеет ли пострадавшая достаточно данных для нравственной, ситуационной, медицинской оценки преступления и насколько адекватно она может сообщить об этом суду?
Чтобы правильно оценить поведение пострадавшей на протяжении периода совершаемых в отношении ее криминальных действий, необходимо прежде всего понять субъективную основу ее поступков. Зачастую собственная оценка поступков, предшествующих насилию, является материалом для построения невротических комплексов и психологических защит пострадавшей. Эта оценка, однако, не может быть положена в основу вынесения экспертного решения. Аффективно окрашенные эмоциями страха, тревоги и подавленности, данные действия фиксируются в ее сознании как причина насилия. Пострадавшая чувствует вину за совершенное преступление и, оставаясь невротизированной, девальвирует масштабы и последствия совершенного преступления.
Кроме того, существенное морально-субъективное значение пережитого преступления удаляет пострадавшую от осознания действительных мотивов ее поведения на период преступления. Оба эти обстоятельства свидетельствуют о том, что оценка собственного поведения пострадавшей не всегда адекватно отражает фактическую сторону событий. В данной ситуации специалисту необходимо знать общие закономерности поведения пострадавших и причины их возникновения.
Рассмотрение обстоятельств, предшествующих насилию, часто вызывает определенное недоумение. В одних случаях становится непонятно, почему пострадавшая не предприняла попытки к бегству, когда это было возможно, в других - зачем она своим откровенным поведением стимулировала сексуальное влечение мужчины, если не имела намерения вступить с ним в близость. Внимательное рассмотрение поведения в связи с индивидуальнопсихологическими особенностями пострадавшей показывает, что целью ее действий, предшествующих преступлению, не является сексуальное преступление в отношении себя (и даже не сексуальный контакт). Зачастую данные действия характеризуют обыкновенный рисунок поведения явно акцентуированной или психопатизированной личности, оказавшейся в подобной ситуации.
Бихевиоральные особенности виктимности преимущественно складываются из непреднамеренно способствующих действий пострадавших [7]. Они характеризуются способствующими действиями жертв, за которыми не лежит намерения испытать в отношении себя сексуальное насилие. По данным A. P. Block [27], D. Smith [28], поведенческие особенности, повышающие риск насилия, наблюдаются у 59-70 % пострадавших.
В период с 1995 по 2001 гг. нами было исследовано 550 подростков, подвергшихся сексуальному насилию [25]. Наряду с психогенными реакциями у 73 % подростков, пострадавших от насилия, выявлялись особенности поведения, которые можно охарактеризовать как условно-подчиняемый и условно-провоцирующий типы. Поведение ряда подростков можно было охарактеризовать как сопротивление, адекватное ситуации.
Условно-провоцирующий тип включал 257 пострадавших (47 %). Данный тип характеризуется повышенной способностью привлекать внимание лиц, склонных к агрессии. Характерологическая особенность таких личностей придавать своим поступкам чрезмерную эмоциональную окраску создает у окружающих впечатление эксцентричного, провоцирующего поведения. Нередко, не распознав агрессивных намерений посягателя, такие девушки легко идут на контакт, совместно с ним употребляют алкоголь и другие токсические вещества (наркотики).
Зачастую образ жизни подобных подростков принимает характер постоянного и беззаботного поиска развлечений. Общительность и увеличение контактов с противоположным полом у этих лиц сопровождается или ни к чему не обязывающим с их стороны флиртом, или принятием ухаживаний и знаков внимания. В ряде случаев насилие над лицами с подобным типом поведения обусловлено тем, что они привлекают к себе внимание окружающих в местах с криминогенной обстановкой. Стремление к времяпрепровождению в ночных клубах, компаниях с преступной репутацией и т. п. приобретает характер азартного хобби.
Поведение пострадавших с условно-провоцирующим типом поведения, по сути, ничем не отличается от общего агрессивного рисунка поведения представителей данных субкультур, однако индивидуальные особенности потенциальных жертв насилия (ранний возраст, нестандартные внешние данные, эгоцентричный характер, физическая слабость, альтруистические установки и пр.) отделяют их от «толпы» и не позволяют им быть рядовым выразителем «общего зла». В то время, когда их поведение не укладывается в общие рамки, они моментально становятся «чужими» для коллектива, который вымещает на них нереализованную злость.
Личностная оценка насилия пострадавшими следующая: оно воспринимается ими как ситуация, способная повлиять на их благополучие, драматизируется, сопровождается дисфорическими и гневными реакциями.
Условно-подчиняемый тип наблюдался у 148 пострадавших (26 %). Это такой тип поведения, который характеризуется повышенной уступчивостью пострадавших побуждениям окружающих. В ситуации насилия пострадавшие с условно-подчиняемым типом поведения проявляют чрезмерную покорность, без возражения исполняют все требования посягателя. Такие астенические личностные проявления, как нерешительность, доверчивость, пугливость, де-фензивность, не позволяют пострадавшим противостоять императивным действиям посторонних.
При условно-подчиняемом типе поведения насилию часто предшествует эпизод предварительного знакомства с посягателем. После пережитого насилия пострадавшие также достаточно часто продолжают общение с посягателем и подвергаются повторному насилию. Кратковременное знакомство с посягателем при условно-подчиняемом типе поведения наблюдается почти в половине случаев, предшествующих насилию, и чуть менее одной трети (28 %) пострадавших этой группы подвергается повторному насилию. В ряде случаев, особенно при домашнем насилии, посягающая сторона создает обстановку систематических и постоянных наказаний. На этом фоне пострадавшая сторона воспринимает эксцессы, связан-
ные с сексуальным насилием, с некоторым облегчением, так как после содеянного негативное внимание со стороны посягателя временно ослабевает.
Характерно, что при возникновении возможности предотвращения насилия (особенно при однократном насилии незнакомым посягателем), пострадавшие часто находятся в состоянии тревожно-фобического оцепенения (которое, по сути, является психологическим коррелятом «реакции мнимой смерти» по Э. Кречмеру [10]) и не проявляют при этом никаких адекватно защитных действий.
Адекватно-сопротивляющийся тип (26 %) характеризуется использованием максимально возможных способов предотвращения насилия, которое практически всегда происходит при случайных обстоятельствах. Отметим, что в группе адекватно-сопротивлявшихся не наблюдается случаев совместного употребления психоактивных веществ с посягателем и практически отсутствует предварительное знакомство с преступником. Число обращений представителей этой группы в правоохранительные органы более чем в восемь раз превышает таковое среди личностей с условно-провоцирующим и ус-ловно-подчиняемым типом поведения. У таких пострадавших в значительно меньшей степени наблюдаются психические расстройства, они чаще занимают социально активную позицию и добиваются наказания преступников, совершивших насилие, через уголовноисполнительную систему.
Таким образом, характерными поведенческими особенностями пострадавших, способствующими совершению над ними преступления, являются: повышенная уступчивость к императивным действиям окружающих и чрезмерная доверчивость и экспрессивность поведения при реализации лидерских установок. Прогностическая реакция личности выражается в неспособности вовремя распознать преступные намерения и оказать адекватное сопротивление посягателю. Данные поведенческие особенности закономерно вытекают из особенностей характера, являются прямым следствием неправильного воспитания.
Список литературы
1. Васильев В. А., Мамайчук И. И. Анализ личности несовершеннолетних жертв половых преступлений // Вопр. психол. - 1993. - № 1.
2. Виницкий Л. В., Шинкевич Н. Е. Криминалистическая виктимология: мо-ногр. - Челябинск: Полиграф-мастер, 2005. - 203 с.
3. Гиндин Г. И., Духова О. Б. Социально-психологическая помощь детям -жертвам сексуального насилия в семье. - Вологда, 1997. - С. 3-29.
4. Горьковая И. А. Медико- и социально-психологические корреляты устойчивого противоправного поведения подростков: дис. ... докт. мед. наук. -СПб., 1988. - 378 с.
5. Задорожный В. И. Концептуальные основы виктимологической профилактики преступлений: дис. ... д-ра юрид. наук. - М., 2006. - 606 с.
6. Качаева М. А., Черный В. А. Клинические и правовые аспекты судебнопсихиатрической экспертизы по вопросам воспитания детей применительно к Семейному кодексу Российской Федерации // Рос. психиатр. ж-л. - 1998. - № 1. - С. 22-25.
7. Конышева Л. В. Судебно-психологическая экспертиза психического состояния несовершеннолетней жертвы изнасилования. - М.: Акад. МВД СССР, 1988. - С. 5-18.
8. Котов Д. Судебно-психологическая экспертиза // Социалистическая законность. - 1975. - № 8.
9. Коченов М. М. Введение в судебную психологию. - М.: Изд-во Моск. унта, 1980. - 115 с.
10. Кречмер Э. Об истерии / пер. д-ра А. С. Чистовича; под ред. прив.-доц. Р. Я. Голант. - Л.: Практическая медицина, 1924. - 144 с.
11. Метелица Ю. Л. Судебно-психиатрическая оценка психических расстройств потерпевших. - М., 1988. - С. 9-20.
12. Понарина Л. Философия помощи пострадавшим от насилия // Безопасность женщин. - М.; СПб.: Кризисный Центр для женщин, 1996. - 13 с.
13. Печерникова Т. П., Морозова Н. Б. Клиника и судебнопсихиатрическая оценка психогенных состояний у несовершеннолетних потерпевших // Судебно-медицинская экспертиза. - 1991. - № 1. - С. 42-44.
14. Подрезова Л. А., Израэль Е. Н. Проблема виктимологии в судебнопсихиатрической практике // Социалистическая законность. - 1987. - № 11. -С. 56-57.
15. Полубинский В. И. Правовые основы учения о жертве преступления. -Горький: ВШ МВД СССР, 1979. - С. 32-33.
16. Полубинский В. И. Криминальная виктимология: моногр. - М.: Всерос. науч.-исслед. ин-т, 2008. - 208 с.
17.Ривман Д. В. О некоторых понятиях криминальной виктимологии // Викти-мологические проблемы борьбы с преступностью. - Иркутск, 1982. - С. 23.
18.Ривман Д. В. Криминальная виктимология. - СПб.: Питер, 2002. - С. 42.
19. Российская юридическая энциклопедия. - М.: ИНФРА-М, 1999. - 409 с.
20. Рыбальская В. Я. О виктимологическом направлении профилактики преступности несовершеннолетних // Виктимология и профилактика правонарушений: сб. науч. трудов. - Иркутск, 1979. - С. 68-69.
21. Сорокотягина Д. А. Виктимологический анализ при расследовании преступлений // Криминалистическая виктимология (вопросы теории и практики): сб. науч. тр. - Иркутск, 1980. - С. 34.
22. Франк Л. В. Виктимология и виктимность. - Душанбе, 1972. - С. 22.
23. Франк Л. В. Потерпевшие от преступления и проблемы советской виктимологии. - Душанбе, 1977. - С. 108.
24. Шаихова Б. З. Судебно-психиатрическое освидетельствование малолетних потерпевших по делам о половых преступлениях // Проблема расстройств влечений в судебно-психиатрической практике. - М: Изд-во ВНИИ ОиСП им. Сербского, 1991. - С. 37-41.
25. Шигашов Д. Ю. Психические нарушения у девочек-подростков, пострадавших от сексуального насилия: дис. ... канд. мед. наук. - СПб., 1999. - 164 с.
26. Шинкевич Н. Е. Актуальные проблемы криминалистической виктимологии: автореф. дис. ... канд. юридич. наук. - Челябинск, 2004. - 26 с.
27. Block A. P. Rape trauma syndrome as scientific expert testimony / Arch. Sex. Behav. - 1990 Aug; 19(4). - Р. 309-323.
28. Smith D., Pearce L., Pringle M., Caplan R. Adalts with a history of child sexual abuse: Evalution of pilot therapy servise. // Nottingham NG 72 UH GBR -Br. Med. J. - 1995. - 310 (6988). - Р. 1175-1178.
