CC BY
72
ЛИНГВОКУЛЬТУРОЛОГИЯ
УДК 81'373 ББК 81.2-3
Б.А. Агарзаева*
ЛИНГВОКУЛЬТУРОЛОГИЧЕСКОЕ СВОЕОБРАЗИЕ ФРАЗЕОЛОГИЗМОВ С КОМПОНЕНТАМИ
«ГОЛОВА» И «СЕРДЦЕ» (на материале русского и лезгинского языков)
Ключевые слова: лезгинский язык, лингвокультурология, русский язык, семантика, соматический компонент, фразеология; Lezgin language, linguistics and culture, phraseology, semantics, somatic component, Russian language.
Статья описывает и анализирует лингвистическое и культурное своеобразие фразеологизмов с компонентами «<голова» и «<сердце» в русском и лезгинском языках, раскрывает национальную специфику данных единиц в сопоставляемых языках.
The article describes and analyzes the linguistic and cultural originality of phraseological units with components « head» and « heart» in Russian and Lezgin, reveals the national specificity of these units in the languages compared.
В последние десятилетия изучение языка оказывается в центре внимания не только лингвистов, но и философов, культурологов: языковые структуры, как принято считать, открывают путь к структурам внеязыковым, описывающим сам реальный мир.
Еще Э. Сепир отмечал, что «роль языка в накоплении культуры и ее историческом наследовании очевидна и очень существенна. Это относится как к высоким уровням культуры, так и к примитивным ее формам. Большая часть культурного фонда примитивного общества сохраняется в более или менее четко определенной языковой форме» [5, с. 233].
* Агарзаева Барият Агарзаевна, Дагестанский государственный педагогический университет, г. Махачкала
Такими языковыми формами, наиболее ярко запечатлевающими и воспроизводящими социокультурные стереотипы, являются фразеологизмы, паремии, афоризмы. Как отмечают исследователи, «язык запечатлевает культурные различия и именно фразеологический состав языка хранит и воспроизводит культурные установки народа» [2].
Мифологема-архетип «голова» относится к основному набору архетипов, на основе которых строится концептуальная система любого естественного языке. И лезгинский язык не является исключением. Мифологема-архетип «голова» может лежать в основе фразеологических единиц, употребляемых для оценки человека, его внешних и внутренних качеств, различных объектов мира и отношения человека к этим объектам. С помощью фразеологических единиц с анализируемым базовым компонентом «голова» можно описать значительный фрагмент мира [8].
М.М. Маковский справедливо отмечал, что «... голова считалась центром деторождения, в связи с чем слова со значением «разум, понимание, ум» соотносятся со словами, имеющими значение «родить». Автором приводится «цепочка семасиологических связей: «голова ^ солнце ^ небо ^ вода ^ огонь ^ земля ^ рука ^ женщина», а также «понятие голова связано с понятиями жизненной силы и молодости» [12, с. 122].
Как пишет В.А. Маслова, если в современном представлении голова - это центр переработки информации, то у древнего человека все, что связано с головой, соотносилось с небом и его главными объектами - солнцем, луной, звездами. Мифологема головы -«солнце» - легла в основу таких фразеологических единиц, как голова идет кругом, голова горит, голова закружилась. Еще одна ми-
фологема головы - «Бог, главное, важное» - нашла отражение во фразеологизмах: всему голова (о важном), золотая голова (об умном человеке). Основная масса русских фразеологизмов сформировалась позднее и почти утратила связь с указанными мифологемами. Теперь эти ФЕ обозначают прежде всего интеллектуальные способности человека, его качества, физическое состояние и т.д. Например, голова на плечах, голова на месте, голова варит -об умном человеке; без царя в голове, зеленая голова, курья голова, голова дубовая, голова садовая - о глупом, недалеком человеке. Слово «голова» образует ФЕ, характеризующие человека с самых разных сторон: как снег на голову (неожиданно), хоть кол на голове теши (об упрямом человеке), непоклонная голова (о непокорном человеке), голова пухнет (состояние человека), отпетая голова (об отчаянном человеке), горячая голова (о пылком человеке), бесталанная голова (о несчастном человеке) и т.д. Большинство фразеологизмов с компонентом «голова» имеет позитивную коннотацию, что объясняется наличием в менталитете русских архетипа «голова» = солнце, божество [3, с. 132].
В.И. Карасик отмечает: «Языковая картина мира является частью ментальной картины мира и, в свою очередь, может быть разбита на определенные области или представления в виде аспектов, таких, как например, ценностная, эмотивная или юмористическая языковые картины мира. Принципиально важной для понимания этнокультурной специфики является ценностная картина мира - часть языковой картины мира, моделируемая в виде взаимосвязанных оценочных суждений, соотносимых с юридическими, религиозными, моральными кодексами, общепринятыми суждениями здравого смысла, типичными фольклорными, литературными сюжетами» [1, с.
234]. В.И. Карасик считает, что «особую роль в изучении языковой картины мира играют фразеологические единицы, паремии, прецедентные тексты. Социально-исторические характеристики жизни народа во многом определяют своеобразие языковой избирательной фиксации мира, в свою очередь, зафиксированный в языке способ видения мира оказывает влияние на активное социально-историческое сознание народа и его ежедневное поведение» [там же].
Нами обнаружено и проанализировано более 130 фразеологических единиц, основным компонентом которых является «голова» и его производные (кьил, келле).
Такое довольно значительное количество фразеологических единиц говорит, в первую очередь, об особенностях национального менталитета, который складывается в силу множества причин (условий жизни народа, его истории, географического расположения и др.).
Слово кьил в лезгинском языке обозначает не только голову, но и в переносном смысле « верх, вершину, начало, зачин». Понятие «высокое» (в прямом и переносном смыслах), связанное с особенностями ландшафта территории проживания данного этноса, находит отражение в его языковой картине мира. Такая распространенность данной мифологемы вскрывает когнитивные процессы, позволяющие установить семасиологические универсалии, которые лежат в основе разветвленной сети метафорических переходов, ассоциаций.
Вследствие метафорических и метонимических переносов, а также словообразовательных актов в лезгинском языке образовались производные слова, слова вторичной номинации, которые сохранили прямую или опосредованную связь с первичными значениями:
кьилел кьеркь алайди - имеющий папаху на голове;
кьил кьилел алаз хьун - голова на плечах; келледа нагъвар ава - в голове солома; кьил т1арун - ломать голову; гар авай келле - ветер в голове. В семантическом плане ФЕ делятся на 5 фразеосемантических
групп:
а) ФЕ со значением качественной оценки лица:
къабах кьил - голова тыквенная; гар авай келле - ветреная голова; буш келле - пустая голова;
б) ФЕ со значением внутреннего состояния человека: кьил - т1арун - ломать голову;
и кьил - а кьил авачир - не имеющий конца;
в) ФЕ, выражающие действия, совершаемые человеком:
кьил къакъудун - дать винта;
кьилихъди вегьин - броситься с головой;
кьил элкъуьрун, кьил какадарун - задурить голову;
г) ФЕ со значением характеристики действия и состояния человека:
кьил цава кьун - задирать голову; кьил гвайди хьун - быть главным; кьилелай эхирдалди, кьиляй-кьилиз - от начала до конца;
д) ФЕ, характеризующие умственные процессы: кьил акъудун - пытаться разобраться; кьил акъудиз тахьун - теряться в догадках.
Мифологема-архетип «сердце» также относится к основному набору архетипов и лежит в основе фразеологических единиц, употребляемых для оценки человека, его внешних и внутренних качеств, различных объектов мира и выражения отношения человека к этим
объектам. С помощью фразеологических единиц с анализируемым базовым компонентом «сердце» можно описать значительный фрагмент мира [7].
В русском и лезгинском языках нами обнаружено и проанализировано более 300 фразеологических единиц, основным компонентом которых является «сердце».
В обоих языках имеется группа ФЕ со значением внутренних качеств человека, построенных по модели субстантивного словосочетания. Образность некоторых из них создается за счет семантической трансформации размеров сердца, т.е. большое сердце -добрый, отзывчивый, благородный человек.
Группа ФЕ, обозначающая эмоциональное состояние человека, составляет основную группу среди исследуемых ФЕ. ФЕ, обозначающие отрицательные эмоции (страх, тревога, злость, печаль) и имеющие структуру простого предложения, встречаются в обоих языках: сердце разрывается, рик1 акъатзава; так же, как и ФЕ, номинирующие положительные эмоции: легко на сердце, рик1из регь-ят хьун, рик1 алахьун.
И в лезгинском и в русском языках ФЕ со значением «испытывать жалость, сострадание к кому-либо», представленные глагольными словосочетаниями, образовались в результате образного переосмысления близкого расположения кого-либо, чего-либо по отношению к сердцу:
принимать близко к сердцу, рик1ив кьун (принять к сердцу), рик1ик хьун (быть под сердцем).
Образность ФЕ со значением «испытывать сильное переживание, волнение, тревогу» строится на основе метафоры, которая ос-
новывается на сходстве физического ощущения человека (подпрыгивания, дрожания, биения сердца) с его психическим состоянием: рик1ик къалабулух акатун (тревога на сердце), рик1 дабандиз аватун (букв. сердце в пятки упало), сердце чуть не выпрыгнуло из груди, сердце заколотилось, сердце упало.
В обоих языках имеются ФЕ со значением «любить кого-то» с образом, основанным на переосмыслении ситуации, в которой человек готов совершить такие поступки как, например, отдать свое сердце, подарить свое сердце кому-либо: предложить руку и сердце, отдать сердце - рик1ив агудун.
Во ФЕ наличие сердца связывается со смелостью, решительностью, храбростью, и, наоборот, его отсутствие - с отсутствием мужества, трусостью, нерешительностью: львиное сердце,
къене рик1 хьун (букв. иметь сердце в груди), къуьрен рик1 авай аждагьан (букв. дракон с сердцем кролика).
В лезгинском и русском языках с отсутствием или наличием сердца ассоциируется также отсутствие / наличие доброты, милосердия, жалости:
каменное сердце,
рик1 авачир (букв. не имеющий сердца).
Такая распространенность данной мифологемы вскрывает когнитивные процессы, позволяющие установить семасиологические универсалии, которые лежат в основе разветвленной сети метафорических переходов, ассоциаций.
Анализ фразеологических единиц сопоставляемых языков с компонентами «голова» и «сердце» показывает, что соматизмы выступают, в основном, как знаки определенных ситуаций и отношений между явлениями в реальной жизни, которые могут совпадать у разных народов. Мы обнаружили модели одних и тех же типовых логических ситуаций и отношений, в которые вступают члены тематически противопоставленных пар и к которым сводится смысл употребляемых в них образов [4, с. 107].
1. Большинство фразеологизмов с соматизмами «голова» и «сердце» совпадает по своей логической структуре, т.е. по моделируемому в них отношению между предметно-образными компонентами паремий и по самим компонентам:
голова пошла кругом - кьил элкъвена; голова на плечах - кьил къуьнерал хьун; принять близко к сердцу - рик1ив кьун; михьи рик1елди - от чистого сердца; кьил элкъуьрун - задурить голову; один конец - гафар кьил сад я; светлая голова - экуь кьил.
2. ФЕ в разных языках совпадают по своей логической структуре, т.е. по моделируемому в них отношению между предметно-образными компонентами, но различаются самими компонентами. Таких ФЕ значительное количество:
в сердцах - хъел кваз;
голова соломой набита - келледа нагъвар ава;
кьил элкъуьрун - задурить голову;
рик1 ачух (букв. открытое сердце) - душа нараспашку;
рик1и кьабул тавун (букв. сердце не принимает) - душа не принимает;
заячья душа - къуьрен рик1 авайди (букв. заячье сердце); идти куда глаза глядят - кьил туьквей патахъ финн (букв. идти куда голова ведет);
мотать себе на ус - рик1ел хуьн (букв. хранить на сердце); отвести душу - рик1 аладарун (букв. отвести сердце); от корки до корки - кьиляй кьилиз (букв. от головы до головы, т.е. от начала до конца); сорвать сердце - хъел аладарун (букв. слить гнев); выкладывать душу - рик1 ачухун (букв. открыть сердце). 3. Особое место следует отвести паремиям, не находящим адекватного паремического соответствия в другом языке. Они отражают специфические особенности национального менталитета, тонко замеченные этническим сообществом; сломя голову;
давать / дать голову на отсечение; кошки скребут на сердце; отвечать / ответить головой;
кьил гвайди хьун (букв. быть тем, у кого голова, т.е. главным, ведущим);
кьилел ргай яд иличайди хьиз (букв. как будто на голову пролили горячую воду);
кьилел къапар хун (букв. бить тарелки над головой); кай рик1ел яд иличун (букв. пролить воду на горящее сердце, т.е. успокоить);
кьил т1уьн (букв. съесть голову, т.е. ругать); рик1 ч1улав хьун (букв. сердце почернело);
рик1и рик1 т1уьн (букв. сердце ест сердце); тум - кьил къвезвач (букв. голова и хвост не сходятся); кьве рик1ин хьун (букв. два сердца стало, т.е. наличие выбора).
Большая часть фразеологизмов с компонентами-соматизмами в исследуемых языках являются по происхождению свободными, полными реального смысла суждениями и в силу универсальности человеческого мышления построены по одной логической схеме и содержат один и тот же инвариантный смысл.
Вышеизложенное позволяет сделать вывод о том, что культурно-национальная интерпретация лексико-фразеологического соматического пространства, функционирующего в семантическом континууме данных языков, позволяет понять механизмы, участвующие в формировании наивной картины мира, в том числе огромную роль человека в самопознании, познании реального мира, его миропонимании и мировосприятии человека и этноса в целом.
СПИСОК ЛИТЕРАТУРЫ:
[1] - Карасик В.И. Языковой круг: личность, концепты, дискурс. - М.,
2004.
[2] - Касумова М.Ю. Лингвокультурологические аспекты гендерных репрезентаций // www.philol.msu.ru/rle2004/ru/particiрап1з/рзеагсЬ.рЬр?р1Ь=963115 (Дата обращения: 30.09.2009)
[3] - Маслова В.А. Лингвокультурология. - М.: Академия, 2001.
[4] - Пермяков Г.Л. Основы структурной паремиологии. - М., 1988.
[5] - Сепир Э. Избранные труды по языкознанию и культурологии. -М., 1993. - С. 259-265.
[6] - Телия В.Н. Метафоризация и ее роль в создании языковой картины мира // Роль человеческого фактора в языке. Язык и картина мира. -М., 1988. - С. 173-203.
[7] - Толстой Н.И. Язык и культура // Толстой Н.И. Язык и народная культура. Очерки по славянской мифологии и этнолингвистике. - М., 1995. - С. 15-26.
[8] - Хараева Л.Х. Фразеологические единицы с компонентом «голова» (к языковой картине мира на материале кабардино-черкесского языка). 18 мая 2005 г. //
157
http://pn.pqlu.ru/index.php?module=subjects&func=viewpaqe&paqeid=1275 (Дата обращения: 20.09.2009)
СПИСОК СЛОВАРЕЙ:
[9] - Баранов О.С. Идеографический словарь русского языка. - М.,
1995.
[10] - Быстрова Е.А., Окунева А.П., Шанский Н.М. Фразеологический словарь русского языка. - М., 2004.
[11] - Гюльмагомедов А.Г. Фразеологический словарь лезгинского языка. - Махачкала, 1975.
[12] - Маковский М.М. Сравнительный словарь мифологической символики в индоевропейских языках: Образ мира и миры образов. - М.,
1996.
УДК 81'373 ББК 81.2-3
М.М. Магамедова*
ЭТНОКУЛЬТУРНАЯ СПЕЦИФИКА ГЕНДЕРНО-ДЕТЕРМИНИРОВАННОЙ «ЖЕНСКОЙ» ЛЕКСИКИ ЛЕЗГИНСКОГО И РУССКОГО ЯЗЫКОВ
Ключевые слова: гендерная лексика, гендерная лингвистика, лезгинский язык, русский язык, этнокультурология, этнолингвистика; et-nocultural, ethnolinguistics, gender, gender linguistics, language, Lezgin, Russian
Статья раскрывает этнокультурную и лингвистическую специфику «женской» речи в русском и лезгинском языках, освещает своеобразие гендерно-обусловленной лексики в речи женщины в сопоставительном аспекте.
The article describes the linguistic and cultural peculiarities of the gender vocabulary. It analyses specific peculiarities of the usage of this notion in Russian and Lezgin, and highlights the gender-identity arising from the vocabulary in the woman's speech in the comparative perspective.
Гендерные проблемы в лингвистике можно рассматривать в трех разных аспектах. Первый аспект касается таких специфических языков, в которых форма речи зависит от того, кто говорит (мужчина
* Магамедова Марина Маликовна, кандидат филологических наук, Дагестанский государственный педагогический университет, г. Махачкала
158
