CC BY
230
УДК 81’373.72:81’246.2 ББК 81.033 Г 15
Гайдарова З. Т.
Анализ фразеологических единиц, выражающих отношение человека к труду (на материале лезгинского, русского, английского и немецкого языков)
Аннотация:
Статья посвящена проблемам отражения различных черт характера человека в языке у представителей разных культур. Выявляются черты характера человека, выражающие его отношение к труду. На материале лезгинского, русского, английского и немецкого языков, определяются и характеризуются семантические подгруппы, из которых в целом складывается концепт ЧЕРТЫ ХАРАКТЕРА человека.
Ключевые слова:
Черты характера человека, семантика фразеологических единиц, концепт, языковая картина мира.
Gaydarova Z. T. Analysis of phraseologycal units, expressing person’s attitude to labor (on the material of Lezgin, Russian, English and German languages)
Abstract:
The article is dedicated to the problems of reflection of different traits of character in the language among representatives of different cultures. Traits of character of person, which express person’s attitude to labor, are revealed in this article. On the material of Lezgin, Russian, English and German languages, semantic groups are defined and characterized. Concept TRAITS OF CHARACTER of person is formed from these semantic groups.
Key-words:
Traits of character of person, concept, semantics of phraseologycal units, language picture of the world.
Фразеологические единицы (ФЕ) относятся к языковым средствам, заключающим в себе логическое отражение мира в сознании людей. Они приписывают объектам признаки, которые ассоциируются с картиной мира, подразумевая единую дескриптивную ситуацию, оценивая ее, выражая отношение к ней.
Характер человека является ирреальным объектом, имеющим особую природу и онтологию. Черты характера отражаются в сознании носителя языка «не непосредственно путем воздействия на соответствующие органы чувств, а многократно опосредованно через наблюдение за сложными комплексами движений, действий, поступков, высказываний человека» [1: 187].
В переводе с греческого слово «характер» - ЗДагакег - означает «отпечаток»,
«чеканка». Уже из самого названия видно, что во все века характер рассматривался как устойчивая система особенностей личности человека, своеобразный внутренний стержень, на который как кольца нанизываются остальные свойства.
В характере каждого человека можно выделить общие группы черт. Разные ученые предлагают разное деление черт характера на группы. Большая группа черт отражает отношение человека к труду. Трудолюбие и лень, боязнь трудностей и настойчивость в их преодолении, активность и безынициативность входят в эту группу.
Рассмотрим эту группу подробно, так как в ней наиболее ярко отраженны данные черты характера человека. При сопоставлении и сравнении фразеологических единиц лезгинского, русского, английского и немецкого языков в данной группе возможна дальнейшая классификация с опорой на определенные фразеологизмы, выражающие те или иные черты характера, относящиеся к данной группе.
В одной из наиболее обширных подгрупп возможно противопоставление в семантическом ряду «трудолюбивый - ленивый».
В семантическом разряде «трудолюбивый» встречается лексема «рука/ гъилер/ fingers» в русском, лезгинском и английском языках соответственно. Например, мозолить руки, гъилерал куркурар хьун, work one S fingers to the bone. Также возможен вариант лексемы «гъилер / sleeves / рукава» в лезгинском, английском и русском языках соответственно. Например, гъилер къакъажна, roll up one’s sleeves and set to work, засучив рукава. В немецком языке этим идиомам соответствует ganze (grungliche) Arbeit leisten, где встречается лексема «Arbeit». Интересен в данном аспекте пример соответствия следующих фразеологизмов: в русском языке не покладая рук, в лезгинском языке кьил хкаж тийиз, в английском языке keep one’s nose to the grindstone и в немецком языке ohne Atempause arbeiten. Все эти идиомы имеют значение «трудиться без отдыха», однако в русском языке внимание направляется на «руки». Английскую идиому можно дословно перевести «держать нос в точиле», где акцент делается на слово «нос - nose ». Лезгинский фразеологизм переводится как «не поднимая головы», где превалирует лексема «голова - кьил». Что касается немецкого языка, то здесь возможен перевод «работать, не переводя дыхание», где важным оказывается пауза в дыхание «Atempause». Таким образом, очевидно, что идентичность значения фразеологических единиц не всегда соответствует такой лексической оформленности.
В данном семантическом разряде встречаются также и анималистические фразеологизмы. Анимализмы несут энциклопедическую информацию, как о типичных чертах животного, так и о «менее явных признаках, не отраженных в словарных дефинициях» [2: 62]. Компоненты-названия животных легко переходят в разряд слов-символов, отражающих сложившиеся у людей представления о разных животных. Таковы компоненты ФЕ трудолюбивый как пчела в русском языке, as busy as a bee в английском и einen Bienenfleifi entwickeln в немецком языках. Таким образом, наименования животных здесь выполняют энциклопедическую функцию - они сообщают данные о животном, необходимые для становления фразеологического значения. Из большого набора информации о психических и физических качествах животного, его внешнем виде, повадках, отношении к окружающему миру и т.п. отбирается одна, реализуемая в контексте фразеологическая единица.
Следует отметить, что в данном семантическом ряду возможно наличие лексем «пот/ гьекь/ sweat/ SchweiB». Например, умываться потом - в русском, гьекьедай чин чуьхуьн - в лезгинском, get into a leather of swea t- в английском и in Schweifi gebadet - в немецком языках. В данном случае возможны эквиваленты не только во всех четырех исследуемых языках, но и в трех. Например, work till one sweats blood - в английском, кровавый пот - в русском и ивидин тав квай гьекь - в лезгинском языках. Либо, только в двух языках, в русском до седьмого пота и в лезгинском ирид гьекьер акъатдалди; в русском - в поте лица и немецком - in Schweifie seines Angesichts.
Семантический разряд «ленивый» богат различными фразеологизмами, основанными на неожиданном, а порой даже и парадоксальном сравнении. Разнообразие и
необычность этих идиом можно объяснить лишь семантическим значением, которое они отражают сквозь призму восприятия и национальной специфики того или иного народа. Например, в немецком говорят er hat die Arbeit nicht erfunden, что можно перевести как «работа - не его ремесло (о лентяе)». Также о лентяе, лежебоке немцы говорят: ein fauler (elender) Knochen, ein faules Stuck, что дословно переводится «тухлая кость». Полными эквивалентами в русском и немецком языках являются лежать на боку - auf der Barenhaut liegen. В разговорной немецкой речи можно встретить выражение Daumchen drehen, которое переводится «сидеть сложа руки, бездельничать». Здесь можно найти много параллелей в английском языке, например, sit with idle hands (букв. сидеть с ленивыми руками), sit twiddling one s thumbs (букв. сидеть и крутить большими пальцами), sit like a dummy ( букв. сидеть как болван). Русской идиоме переливать (пересыпать) из пустого в порожнее соответствуют английские pour water into sieve (букв. наливать воду в сито) и fish in the air (букв. рыба в воздухе), которые полностью передают ее значение, хотя и другими образами и словами. В английском языке также говорят play the fool, что соответствует русскому валять дурака. О человеке, который попусту тратит свое время, несерьезно к нему относится, в английском языке говорят trifle one’s time away. Его эквивалентом является русское играть в бирюльки. В разговорном английском встречается идиома loaf one’s time away, которая соответствует русской собак гонять. Слово loaf в разговорном варианте переводится как «слоняться, шататься без дела». Некоторые фразеологизмы этого разряда содержат лексему «рука/ гъилер/ hands (arms)». Например, в русском языке сложа (поджавши) руки, в лезгинском языке гъилер хъуьч1уьк кутуна и два эквивалента в английском sit on one’s hands, fold one’s arms. Лень и бесполезность того или иного действия отражается также в следующих фразеологизмах: в русском толочь воду < в ступе >, в немецком leeres Stroh dreschen, в английском thrash over old straw, в лезгинском гьевенгда яд гатун. Следует отметить, что в русском языке за основу взята лексема «вода», тогда как в немецком и английском «солома». В английском языке возможны различные варианты, в которых передается и сам образ и значение фразеологизма в целом. Например, beat the air - букв. бить воздух, bay the moon - букв. выть на луну, make bricks without straw - букв. делать кирпичи без соломы, lash the waves - букв. бить волны, mill the wind - букв. перемалывать ветер, plough the sands - букв. вспахивать песок.
В другую подгруппу можно выделить такие противоположные качества как «слова расходятся с делом - слова совпадают с делом».
В семантическом разряде «слова расходятся с делом» возможны эквиваленты в русском и английском языках. Например, сума перелётная и two-timer. О нестойком, беспринципном человеке, часто меняющем свои взгляды в зависимости от обстановки в английском языке говорят weathercock (букв. флюгер). В русском языке можно найти соответствие куда ветер дует, которое является полным эквивалентом немецкого wohin der Wind weht. В лезгинском же языке о таком человеке говорят гар гьинихъди физватИ гьанихъ фидайди. Английской идиоме feed someone with hopes (букв. кормить надеждами) соответствует русская мазать по губам.
В семантическом разряде «слова совпадают с делом» встречается лексема «слово / Wort / word / гаф» в русском, немецком, английском и лезгинском языках соответственно. Например, в русском хозяин своего слова, в немецком ein Mann von Wort, в английском be as good as one’s word и в лезгинском вичин гафунин иеси. Возможны также другие примеры: в лезгинском языке - жуван гафунал кЫвиди, в русском - держать слово, в немецком Wort halten и в английском keep one’s word. В данном семантическом разряде также встречается лексема «характер / Charakter / character / къилих» в русском, немецком, английском и лезгинском языках соответственно. Например, в русском языке - выдержать характер, в немецком - Charakterfestigkeit zeigen, в английском - remain true to one’s
character и в лезгинском - къилихдал кЫви. Во всех четырех рассматриваемых языках встречается лексема «линия / Linie / line / рекь». Например, в русском - гнуть (вести) свою линию, в немецком - seine Linie durchsetzen, в английском - follow one’s own line и в лезгинском - вири физвай рекьяй тефин. Возможны также эквиваленты только в двух языках, например, в английском - keep up one’s role и в русском - выдерживать роль.
Характер человека как отражение его внутреннего мира через фразеологизмы того или иного языка не поддается прямому наблюдению и относится к группе абстрактных концептов. Необходима дальнейшая классификация черт характера на основе психолингвистических исследований, которые помогают глубже понять природу человека, его восприятие этого мира, самого себя в нем и взаимодействие с другими людьми сквозь призму языка. В данной статье мы попытались описать и сравнить черты характера человека, выражающие его отношение к труду в разносистемных языках. Проведенное исследование позволяет сделать вывод о том, что значение и функционирование фразеологических единиц в лезгинском, русском, английском и немецком языках совпадает. Это говорит о том, что у лезгин, русских, англичан и немцев во многом схожие картины мира. В то же самое время, различия во фразеологии показывают, что у данных народов различное видение мира, структурирование объектов и предметов реального мира, имеются определенные специфические характерные особенности, что обусловлено национальными особенностями их языка и культуры.
Примечания:
• Маслова В.А. Лингвокультурология: учеб. пособие. М.: Академия, 2001.
• Райхштейн А.Д. Сопоставительный анализ немецкой и русской фразеологии. М., 1980.
• Байер Х., Байер А. Немецкие пословицы и поговорки: сборник. М.: Высш. шк., 1989.
• Бинович Л.Э. Немецко-русский фразеологический словарь. М., 2002.
• Гюльмагомедов А.Г. Краткий русско-лезгинский фразеологический словарь. Махачкала, 1995.
• Квеселевич Д.И. Современный русско-английский фразеологический словарь. М., 2005.
УДК 81’246.2
ББК 81.001.91
Г 93
Гузиекова С.М.
КОГНИТИВНО-ПРАГМАТИЧЕСКИЙ АСПЕКТ ЛАКУНАРНОСТИ КОНЦЕПТА «СВАДЬБА»
(на материале русского и адыгейского языков)
Аннотация
Проблема изучения лакунарности в процессе репрезентации концепта «Свадьба» в разных языковых картинах мира ранее не была предметом изучения в лингвистической науке на материале адыгейского и русского языков и поэтому остается актуальной. Особое место в данном исследовании отводится способам элиминирования лакун, возникающим в процессе межкультурной коммуникации. Изучение лакун способствует повышению эффективности понимания и перевода культурологического текста.
Ключевые слова
Лакунарность, лакуна, концепт, концептуализация, языковая картина мира, межкультурная коммуникация.
S.M. Guziekova
COGNITIVE-PRAGMATIC ASPECT OF LACUNARITY OF THE CONCEPT «WEDDING»
(on the material of the Adygei and Russian languages)
Resume
The problem of studying lacunarity in representation of the concept «Wedding» in different language pictures of the world has not been the subject of studying before in the linguistic science on the material of the Adygei and Russian languages. It therefore remains urgent. Special attention in this study should be given to the methods of gaps elimination that arise in the process of cross-cultural communication. The lacune study contributes to the efficiency of understanding and translating cultural text.
Key words
Lacunarity, lacune, concept, conceptualization, language picture of the world, cross-
cultural communication.
В области когнитивистики и теории языка существуют фундаментальные труды ученых (Ю.С. Степанов, 2001, В.И. Карасик, 2000, Е.С. Кубрякова 1996, 2004 и др.), рассматривающих проблемы формирования картины мира, особенностей концептуализации и феномена лакунарности. Однако в современной науке концепт «Свадьба» не описывался подробно на материале современных адыгейского и русского языков.
Концепт «Свадьба» можно считать одним из важнейших лингвоментальных конструктов русского и адыгейского языков. Изучение данного концепта как отражения менталитета определенного этноса имеет огромное значение с точки зрения воспитания подрастающего поколения и сохранения национальных традиций. Кроме того, данное
исследование является актуальным и перспективным направлением в когнитивистике, поскольку углубляет и расширяет научное знание о концептах.
Когнитивно-прагматический аспект исследования концепта «Свадьба» раскрывает специфику формирования указанного концепта в русской и адыгейской национальных картинах мира. Особой задачей является выявление основных причин лакунарности в процессе интерпретации понятий и реалий свадебного обряда и способов ее элиминирования в процессе межкультурной коммуникации.
В процессе исследования мы изучали когнитивно-прагматические особенности формирования и функционирования единиц концепта «Свадьба», т.е. лексику, называющую понятия свадебного обряда в ее вербальном представлении на русском и адыгейском языке. Анализ системных отношений между единицами данного семантического поля позволяет определить способы и приемы элиминирования лакунарности в межкультурной коммуникации.
Изучение различных концепций концептуализации показало, что оно трактуется лингвистами неоднозначно. В теории языка термин «концептуализация» используется в основном для обозначения процесса структурирования знаний, выделения единиц человеческого опыта в их идеальном содержательном представлении, для обозначения «живого процесса, порождения новых смыслов» [1:93]. Под языковой концептуализацией в науке понимается «вербализованное оформление и структурация накапливаемых человеческим сознанием и мышлением смыслов, образов, ассоциаций, представлений, идей. Языковая концептуализация - это совокупность приемов семантического представления плана содержания лексических единиц» [1:94].
Следует отметить, что концептуализация свадебного обряда как аспекта языковой концептуализации в русском и адыгейском языках характеризуются определенными особенностями, что объясняется различиями в менталитете, особенностями традиций, верований, религиозного сознания, этикета, систем национально-культурных ценностей и в целом - своеобразием языковых картин мира носителей русского и адыгейского языков (Бижева [7], Чунтыжева [6] и др.). Мы полагаем, что именно национально-культурные различия в процессе категоризации и концептуализации вызывают появление лакун, которые необходимо элиминировать в процессе перевода реалий, описывающих свадебный обряд, и знакомства с иноязычной культурой.
Концепт понимается в нашем исследовании как знак культуры, как лингвоментальная категория языка. Лакунарность - это имманентное свойство лексической системы языка. Лакуны представляют собой «виртуальные лексические единицы, принадлежащие сфере потенциального в языке» [2: 5]. Явление лакунарности связано с «системной природой языка и обусловлено невербальностью мышления, многообразием мыслительных форм отражения действительности и принципиальным различием мыслительных и языковых процессов» [2: 5], т.е. лакуны отражают национальную специфику того или иного языка.
Нельзя не согласиться со следующим мнением Е.С. Кубряковой: «Чем значимее определенный концепт для человеческого мышления, тем более сложной системой языковых форм он может быть выражен. Для объективации сходного содержания, для описания одного и того же объекта, для отражения одной и той же ситуации в языке существуют, как правило, разные конкурирующие формы...» [3: 313].
Картина мира лингвокультурного сообщества в целом формулируется языком как средством воплощения тех или иных культурных эталонов, стереотипов, которые образуют данный социум в сообщество. Именно поэтому языковая картина мира является продуктом сознания, результатом взаимодействия мышления, действительности и языка на определенном этапе его развития как средства выражения мыслей о мире.
С понятием языковой картины мира тесно связано понятие ментальности, а единицей ментальности признается лингвокультурный концепт. Таким образом, одним из важнейших способов представления концептуальной картины мира определенного этноса является анализ особенностей языковых средств объективации культурных концептов. К средствам их
репрезентации относят ключевые слова, т.е. слова, несущие культурную нагрузку [4].
В языковой картине мира этнический менталитет актуализируется в «ключевых» культурных концептах. С помощью понятий концепта «Свадьба», который является знаком и общечеловеческой, и национальной культуры, мы попытались выявить и описать отличия в образной картине мира разных (русского и адыгейского) народов, т.е. выяснить взаимосвязь проблемы мышления и особого членения действительности. В языке отражены определенные черты внеязыковой действительности, присущие данному культурному типу. Как известно, для всех языков мира имеется общая система концептов, каждый из которых можно представить в виде определенного набора элементарных смыслов.
Согласно А. Вежбицкой, носители языка осознают «концептуализацию мира, характерную для соответствующей культуры», с первых этапов освоения мира языком. Вследствие этого слова и другие языковые единицы, заключающие в себе лингвоспецифичные концепты, становятся «бесценными ключами» к пониманию аспектов культуры, которая понимается как «совокупность достижений людей во всех сферах жизни, рассматриваемых не порознь, а совместно, - в производственной, социальной и духовной»
[5: 3].
Обряд представляет собой массовое выражение религиозной или бытовой традиции. Влияние обрядов не ограничивается какой-то социальной группой, оно относится ко всем носителям данной культуры. Как правило, обряды сопровождают важные моменты человеческой жизни, связанные с рождением, свадьбой, вступлением в новую сферу деятельности, переходом в другую возрастную группу и пр. Как показал обзор теоретического материала, свадьба является «универсальным общечеловеческим ритуалом, объединяющим группу людей для совместного социального действия» [6:95].
Свадебный обряд предполагает множество форм проявления. Так, например, свадебный обряд на Руси состоял из семи этапов, называемых лексемами русского языка «знакомство», «сватовство», «смотрины», «сговор», «свадьба», «венчание», «отводины». Каждый этап имел большое значение, и свадьба не могла состояться при отсутствии одного из них. Например, в русском языке:
«Та часть торжества, которая проводилась за горным столом, всегда сопровождалась торжественными поздравлениями и весёлыми праздничными песнями. Часто исполнение песен и витиеватых поздравлений возлагалось на специально приглашённых профессионалов
- "величалок". Внимание уделялось не только новобрачным, но и всем присутствующим за столом. Первый застольный тост полагалось произносить свату. На горном столе тысяцким разрезался и разносился гостям свадебный кулич» [9:78]. В приведенном примере отмечены следующие лакуны русского языка: тысяцкий, новобрачные, величалки, горный стол, свадебный кулич и сват.
Т.Я. Чунтыжева дает следующее описание традиций свадебно-обрядовой культуры причерноморских адыгов: «Браку у шапсугов, как и у всех адыгов, предшествовало знакомство и сватовство. Молодой человек отправлялся свататься вечером. Сватающегося парня с его друзьями девушка принимала у себя в комнате или гостиной - хьак1эщ. Желающий свататься приводил с собой посредника - л1ык1о. У адыгов-шапсугов в роли посредника выступал мужчина. Жених был немногословным, за него говорил его друг -л1ык1о. Если молодые приходили к соглашению, то оно закреплялось залогом -1эуж. Молодые люди в качестве залога дарили друг другу вещи, при этом присутствовали свидетели» [6: 21-23].
Реалии свадебного обряда в адыгейском языке включают наименования участников свадебного обряда (например, хьатыяк1о - распорядитель празднеств), предметов, актуальных для данного обряда (например, шык1эпщын - адыгейский смычковый инструмент), действий (например, хэгъашъо - праздник с танцами и музыкой), времени и пространства, характерных для свадьбы (лэгъун - комната для молодых, комната молодоженов) и др.
Группа слов, описывающих элементы адыгейской свадьбы, совпадают концептуально,
например: хэгъашъо - праздник с танцами и музыкой; хьатиякіо - распорядитель празднеств; нысэтепхъ - осыпание находящейся в лагуне невестки пряниками, конфетами, монетами. Однако в процессе исследования мы пришли к выводу о том, что большой пласт проанализированной нами лексики адыгейского языка не имеет эквивалентов в русском языке, и это способствует появлению лакун в понимании культуры соседних народов.
Например: гуш1уапк1э - дар за сообщение радостной вести; пшъэшъэхьы -умыкание (похищение в жены невесты, девушки из дома родителей); хэгъырэй - человек, который заботится и ухаживает за гостем; нысэтын - вещи невесты, раздариваемые родственникам жениха; шык1эпщын - адыгейский смычковый инструмент; ук1ытапк1э -дар, посылаемый невестой или женихом старшему по возрасту своему родственнику; нысэгот - девушка, которая стоит рядом с новобрачной, когда последнюю вводят в «большой дом»; нысэдис - девушка, которая находится вместе с невестой в лагуне (брачном помещении); лъэгук1этын - кусок шелковой материи, на которую ступала невеста во время свадьбы и др.
В процессе изучения материала мы проанализировали художественные тексты, описывающие свадебный обряд, и выявили реалии концепта «Свадьба», которые являются лакунами в русском языке, например:
- Не подобает шапсугу проехать мимо двора Моса и не отдать саляма его дому, -сказал Хатхе, придержав коня [10:292].
- Свадебный джегу, - пояснил старик [10-291].
Он подозвал джегуако и попросил его пригласить девушку на танец [10:297].
Так, в приведенном примере мы выделили следующие реалии - салям, джегу, джегуако.
Отметим, что большинство реалий свадебного обряда (например, нысэдис - девушка, которая находится вместе с невестой в лагуне (брачном помещении); ук1ытапк1э - дар, посылаемый невестой или женихом старшему по возрасту своему родственнику; пхъужъы -женщина, которая вернулась домой, после развода или смерти мужа; лъэгук1этын - кусок шелковой материи, на которую ступала невеста во время свадьбы; нысэтын - вещи невесты, раздариваемые родственникам жениха и т.д.) являются лакунами, они требуют интерпретации, пояснения, компенсации и других способов объяснения слов адыгейского языка, непонятных иноязычному собеседнику.
Нельзя не согласиться с точкой зрения Г.В.Быковой, которая отмечает, что лакуны «отражают национальную специфику того или иного языка» [2: 9]. Таким образом, лакуна представляет собой лингвокультурный феномен, затрудняющий понимание говорящих, в частности, представителей разных народов в процессе межкультурной коммуникации.
В перспективе предполагается установить универсальные и специфические особенности концепта «Свадьба» и разработать методику элиминирования лакунарности концепта «Свадьба» в межкультурной коммуникации. На наш взгляд, тема изучения реалий адыгейского языка, в частности, описывающих адыгейский свадебный обряд, актуальна и имеет большие перспективы для дальнейшего исследования вопросов лингвокультурологии, перевода и межкультурной коммуникации.
Примечания:
1. Кубрякова Е.С., Демьянков В.З., Панкрац Ю.Г., Лузина Л.Г. Краткий словарь когнитивных терминов. М.: Изд-во МГУ, 1996. 245 с.
2. Быкова Г.В. Лакунарность как категория лексической системологии: автореф. дис. ... д-ра филол. наук. Воронеж, 1999. 32 с.
3. Кубрякова Е.С. Язык и знание: На пути получения знаний о языке: части речи с когнитивной точки зрения. Роль языка в познании мира. М.: Языки славянской культуры, 2004. 560 с.
4. Вежбицкая А. Понимание культур через посредство ключевых слов. М.: Языки
славянской культуры, 2001. 288 с.
5. Степанов Ю.С. Константы. Словарь русской культуры. Опыт исследования. М.: Академический проект, 2001. 990 с.
6. Чунтыжева Т.Я. Свадебно-обрядовая культура причерноморских адыгов как этнопедагогическая ценность. Майкоп, 1998. 252 с.
7. Бижева 3.X. Адыгская языковая картина мира. Нальчик, 2000
8. Карасик В.И. Языковой круг: личность, концепты, дискурс. Волгоград: Перемена, 2000. 477 с.
9.Балашов Д.М., Марченко Ю.И., Калмыкова Н.И. Русская свадьба. М.: Современник, 1985. 390 с.
10.Керашев Т.М. Избранное / предисл. УМ. Панеша. Майкоп: Адыг. респ. кн. изд-во, 1997. 600 с.
УДК 81.112.2:81’271
ББК 81.432 4-7
З 38
Зацепина Е.В.
Этнокультурная специфика концепта «друг» в немецких драматургических текстах ХУШ-ХУ1У веков
Аннотация:
В статье представлена тематическая классификация немецких паремий, вербализующих концепт «друг» в текстах пьес эпохи Романтизма. В процессе анализа выявлены особенности функционирования немецких паремий, репрезентирующих исследуемый концепт в драматургических текстах ХУТТТ-ХУТУ веков.
Ключевые слова:
Языковая картина мира, вербализация, концептуализация, концепт, тематическая группа.
Пословицы и поговорки языка представляют собой его наиболее самобытное явление, отражая определенные культурные установки, эталоны и стереотипы. Безусловно, изучение данных языковых единиц позволяет выделить наиболее ценностные установки той или иной лингвокультуры через призму описываемого концепта. Необходимо отметить, что проблемы описания отдельных концептов средствами языка как фрагмента языковой картины мира является одним из актуальных исследовательских задач в современной лингвистике. Концепт становится основной категорией культуры и межкультурной коммуникации, являясь, по замечанию Ю.С. Степанова, сгустком культурной среды в сознании человека, основной ячейкой культуры в ментальном мире человека [1]. По мнению З.И. Кернозе, национальные концепты не могут быть точно определены, но могут быть описаны. Описания эти допускают некоторую долю субъективизма, заложенного в самой природе концепта [2]. Концепт может быть реализован в виде лексико-семантических полей ядерных лексем, синонимов, антонимов, фразеологизмов, паремий и так далее, отражая картину мира в сознании носителей языков и культурные традиции их жизни.
Основной целью данного исследования является описание основных характеристик концепта «друг» в немецких пословицах и поговорках на материале текстов драматических произведений эпохи Романтизма и их переводов на русский язык. Проводимый анализ базируется на толкованиях сущности лингвокультурных концептов, представленных в трудах лингвистов А. Вежбицкой, С.Г. Воркачёва, В.Н. Телия, В.И. Карасика, Г.Г. Слышкина [3,4,5,6]. Главным отличительным признаком концепта при таком подходе является признание концепта атрибутом культуры, «сгустком культуры в сознании человека», многомерной глобальной структурой эмотивно-оценочного характера, сжатой истории и этимологии, объективно и исторически детерминированной.
Пьесы относятся к драматическим произведениям, под которыми понимаются «литературные труды, написанные в диалогической форме и предназначенные к сценическому исполнению» [7: 834, 200]. Так как язык пьесы в полной мере демонстрирует живую разговорную речь и является постоянным объектом лингвистических исследований, то научный интерес представляет анализ особенностей представления в текстах пьес паремий, вербализирующих концепт «друг».
Анализ паремий, вербализирующих концепт «друг» в текстах пьес эпохи Романтизма в Германии (XVТТТ - XIX вв.), позволяет установить ядерную часть описываемого концепта, его наиболее релевантные признаки.
Рассмотрение дефиниций номинантов анализируемого концепта в немецком языке
позволяет выявить в их значениях следующие основные признаки: 1) «характеристика дружеских отношений», 2) «номинация дружеских отношений», 3) «результат дружеских отношений».
Методом сплошной выборки нами были выявлены паремии, обозначающие концепт «друг» в исследуемых текстах на немецком языке. Интерпретация паремий позволила определить следующие тематические группы.
1. «Характеристика отношений с другом»:
1) естество дружбы;
2) сходство - основа дружеских отношений;
3) истинность дружбы;
4) характер дружеских отношений;
5) длительность дружбы.
2. «Добрые отношения с другом»:
1) друг - помощник;
2) дружба - любовь;
3) друг - родственник.
3. «Плохие последствия отношения с другом»:
1) друг - вражда;
2) друг - предатель;
3) дружба - бизнес.
4. «Номинация друга»:
1) обращение к другу.
2) табу через номинацию друга.
По каждому из этих случаев следует говорить особо, сделав ряд замечаний по поводу наблюдений состава паремий, используемых в немецких текстах.
Группа «Естество дружбы» объединяет паремии, не зафиксированные в словарях, обладающие окказиональным характером:
Wenn ich ihn auch nicht kenne!
Ein unbekannter Freund ist auch ein Freund [8: 62].
Если я его не знаю!
Неизвестный друг - тоже друг (перевод автора).
Что касается тематической группы «Сходство - основа дружеских отношений», то наблюдается авторское преобразование использование словарных паремий:
Denn nur die Starke kann die Freundin sein Des starken Mannes, und dies gluhnde Herz Sehnt sich an einer gleichen Brust zu ruhn [9: 82].
Ибо только сильная (женщина) может стать подругой сильного мужчины,
И чье пламенное сердце готово прижаться к груди.
В этом случае отразились, зафиксированные в словаре паремии данной тематической группы, типа:
Gleiche Bruder, gleiche Kappen. - Одинаковые братья, одинаковые шапки.
Brust an Brust. - Грудь с грудью.
Лексема «^еюЬ> вставляется в словарной паремии «^е^е В^е^ gki^ Каррет>, а лексема diе Brust в паремии «Brust аn Brust». В состав этой группы могут входить лексемы окказионального плана, типа:
Ja, wir sindeines Herzens, eines Bluts! [10: 69].
Да, у нас одно cepdщ, одна кровь!
Состав тематической группы «Истинность дружбы» отмечается присутствием стилистических окказионализмов:
Bringt es in Ordnung. Wir genehmgen alles,
Fur einen Freund ist uns kein Preis zu hoch [11: 85].
Мы всё одобряем, для друга нет слишком высокой цены.
В состав тематической группы «Характер дружеских отношений» могут входить паремия окказионального плана:
Den alten Scherz verzeih’ ich dir;
Doch einem Freund nicht eitle Worte!
Ich weiss, du sprichst vom falschen Ort [12: 238].
Я тебе прощаю старую шутку;
Ведь другу нет тщеславных слов!
Я знаю ты говоришь фальшиво.
Аналогичное явление можно наблюдать при анализе состава тематической группы «Длительность дружбы»:
Gordon, des Eifers Warme fuhrt Euch weit,
Es darf dem Jugendfreund sich was erlauben [13: 136].
Гордон, вас увлекает рвенье далеко,
Что можно позволить другу юности.
Обратимся к анализу схожего состава понятий тематического блока «Добрые последствия отношения с другом». Тематическая группа «Друг - помощник» содержит паремии, которые частично зафиксированная в словаре:
Sei immer menschlich, Herr, im Gluck, wie dus Im Ungluck warst - und auf der Grofie Gipfel Vergifi nicht, was ein Freund wiegt in der Not,
Du hasts in der Erniedrigung erfahren [14: 94].
Будь всегда человечным, господин, в счастье как ты был в несчастье,
Не позабудь, что значит друг в беде,
То испытал ты в горьком униженье.
В этом плане используются словарные паремии:
Der Freund erkennt man in der ^t.
Друга можно узнать в беде.
Freunde in der ^t gehen zehn auf ein Lоt.
В беде приходят сразу десять друзей.
В противовес этой группе тематическая группа «Дружба - любовь» может, как содержать паремии, где частично проявляют себя зафиксированные в словаре паремии, так и авторские окказионализмы. Например:
Gleich einer alten, halbverklungnen Sage
Kommt erste Lieb undFreundschaft mit herauf [15: 7].
Подобно древним сказаниям Приходят первая любовь и дружба.
Эта паремия обладает частью зафиксированной в словаре паремии, но переиначивает её смысл:
Freundschaft denkt an alles, Liebe lafit um alles vergessen.
Дружба думает обо всём, любовь заставляет всё забыть.
В качестве примера авторских окказионализмов можно привести такую паремию:
Nein, fuhre mich zur stillen Himmelsenge,
Wo nur dem Dichter reine Freude bluht;
Wo Lieb und Freundschaft unseres Herzens Segen,
Mit Gotterhand erschaffen underpflegen [16: 8].
Нет, уведи меня на те вершины,
Где только поэту расцветает истинная радость;
Где любовь и дружбу, согласие наших сердец,
Создаёт и поддерживает рука богов.
Итак, исследование паремий национального языка, безусловно, позволяет раскрыть сущность национального сознания, культурные установки и менталитет социума. Пословицы и поговорки фиксируют опыт общества, отражают его наиболее важные ценности,
транслируют их из поколения в поколение. Поэтому научный интерес представляет исследование возможностей передачи смысла немецких паремий, вербализирующих концепта «друг» с учётом специфики их функционирования в немецких пьесах XVIII - XIX веков.
Примечания:
• Степанов Ю.С. Язык и метод. К современной философии языка. М.: Языки русской культуры, 1998. 784 с.
• Кернозе З.И. Россия и Франция: диалог культур. Статьи разных лет: сб. науч. тр. Н. Новгород: Изд-во НГЛУ им. Н.А. Добролюбова, 2002. 272 с.
Вежбицкая А. Понимание культур через посредство ключевых слов / пер. с англ. А.Д. Шмелёва. М.: Языки славянской культуры, 2001. 288 с.
• Воркачёв С.Г. Концепт любви в русской паремиологии // Эколингвистика, теории, прблемы, методы. Саратов: Изд-во СГУ, 2003. С. 64-70.
Телия В.Н. Русская фразеология. Семантический, прагматический и лингвокультурный аспекты. М.: Языки русской культуры, 1996. 288 с.
• Карасик В.И., Слышкин Г.Г. Лингвокультурный концепт как единица исследования // Методологические проблемы когнитивной лингвистики. Воронеж: Изд-во Воронеж. гос. ун-та, 2001. С. 75-81.
• Ушаков Д.Н. Большой толковый словарь современного русского языка. М.: Альта-Принт, 2006.
• Lessing G.E. Emilia Galotti. URL: http: //www.gutenberg.org/browse/authors/s.
• Schiller F. Die Jungfrau von Orleans. URL: http: //www.frankl ang.ru/index.php.
• Schiller F. Wilhelm Tell. URL: http://www.franklang.ru/index.php.
• Schiller F. Die Jungfrau von Orleans URL: http://www.franklang.ru/index.php.
• Gothe J.W. Faust URL: http://www.gutenberg.org/browse/authors/s.
• Schiller F. Wallensteins Tod URL: http://www.gutenberg.org/browse/authors/s.
• Schiller F. Die Jungfrau von Orleans URL: http://www.franklang.ru/index.php.
• Gothe J.W. Faust URL: http://www.gutenberg.org/browse/authors/s.
• Ibid.
