CC BY
166
ЛИНГВИСТИКА
УДК 81'373.2 ББК Ш 10*000.4
Л.В. БОРИСОВА
ЛИНГВОКУЛЬТУРНОЕ ПОЛЕ КОНЦЕПТУАЛЬНОГО РЯДА «СЧАСТЬЕ - ГОРЕ - СУДЬБА»
Ключевые слова: языковая картина мира, лингвокультурология, менталитет, репрезентация, концепт, концептуальный ряд, когнитивная сфера, коннотация, полисемия.
Приведены результаты лингвокультурологического и когнитивно-дискурсивного анализа слов и устойчивых сочетаний, репрезентирующих концептуальный ряд «счастье - горе - судьба» в чувашской языковой картине мира. В качестве одного из способов выражения символических представлений народа исследуются распространенные метафоры. Значительное место в исследовании занимает анализ устного народного творчества. Как показало исследование, лексика выбранной тематической группы формирует один из значимых фрагментов языковой картины мира носителя чувашского языка, что позволяет говорить о важности данной когнитивной сферы в культуре чувашского народа. Исследование вносит определенный вклад в реконструкцию целостной языковой картины мира чувашского этноса, а также позволяет выявить особенности национального мировосприятия.
L. BORISOVA
LINGUISTIC AND CULTURAL FIELD CONCEPTUAL LINE OF «HAPPINESS - GRIEF - FATE»
Key words: language picture of the world, linguistic and cultural studies, mentality, representation, concept, conceptual line, cognitive sphere, connotation, polysemy.
This article offers the analysis of the conceptual line of «happiness - grief - fate» in the Chuvash language picture of the world. We analysis direct and figurative meaning of the Chuvash words and set expression, free combination of words of given thematic group. We analysis polysemy, metaphors, connotation of the Chuvash words of given thematic group, phraseology and settled similes in 1Ье Chuvash languages. Considerable place take the analysis of the Chuvash folklore. The Chuvash words of given thematic group are a part of the language picture of the world of Chuvash ethnic group. The analysis uncognate languages makes a certain contribution to the reconstruction of the integrated language world picture of Chuvash ethnic group and also helps to find out some peculiarities of national comprehension.
Настоящая работа посвящена актуальному в современном языкознании лингвокультурологическому и когнитивно-дискурсивному исследованию языковой репрезентации стереотипов и архетипов традиционного народного сознания чувашей, связанных с пониманием и восприятием событийно-эмоциональных концептов «счастье», «горе», «судьба». Насколько нам известно, исследование репрезентации указанных концептов в чувашском языке еще никем не проводилось, что обусловливает научную новизну представленной работы.
Концепт «счастье» в чувашском языке репрезентируют следующие лексемы: телей «счастье // удача» (ср.: Хав телее ан духат, дын телейне ан тухат теддё «Своего счастья не теряй, а на людское счастье сглаз и порчу не наводи, говорят» [5]), араскал / арас «счастье // удача» (ср.: Араскал пул-сан Хусанта та аша «Если удача на твоей стороне, то и в Казани тепло» [5]; Хурантан хурлахла йывад дук, дак пиртен арассар тавансем дук «Нет дерева печальнее березы, нет родственников несчастнее нас» [6]), ыра / ырлах «счастье, благополучие» (ср.: Тура дырман ырра та шыра-шыра / Нар пек хёрлё чёрем те ай шуралчё «В поисках не прописанного Богом счастья / Мое красное, как румянец, сердце побелело (от горя) [6]; Саванадпа ырлах та сехетлёх «Радость и счастье также преходящи» [5]), тивлет «счастье, благополучие // благо // удача, успех» (ср.: Вёсен кил-йышёнче тулли тивлет «В их семье полное благополучие» [4]; Qёр анне паракан тивлетён чикки дук «Безгранично благо, которое дает матушка-земля» [5]), пархатар «благо // благополучие, счастье» (Ыра кур, пархатар кур «Да увидишь ты счастье, да
увидишь благо» [4]). Необходимой ступенью концептуального анализа является выяснение происхождения анализируемых слов. Все тюркские соответствия к лексеме телей, согласно М.Р. Федотову, восходят к арабскому слову, выражающему значение «счастье, судьба; счастливая судьба» [3. Т. 2. С. 207]. Происхождение лексемы араскал М.Р. Федотов толкует следующим образом: а+раск+ал, где а - протеза перед -р, раск - корень слова, восходящий к арабскому слову, выражающему значение «средства к существованию; содержание; удел, доля», -ал, возможно, восходит к арабскому аллах [3. Т. 1. С. 87]. Лексему ыра Э.В. Севортян возводит к древнетюркскому слову ыйык «священный; посланный Богом; счастливый, благословенный; судьба, посланная Богом» [2]. Лексема тивлет восходит к арабскому слову доулат «благо, счастье; богатство; могущество; государство; держава» [3. Т. 2. С. 227]. Лексема пархатар восходит к персидскому слову бархордар «счастливый, благоденствующий, наслаждающийся жизнью, пожинающий плоды своих усилий» [3. Т. 1. С. 388].
Одной из задач исследования было выявление репрезентированных в чувашской языковой картине мира основных смысловых компонентов этого весьма распространенного, важного, но достаточно абстрактного загадочного концепта. Как показал анализ, в чувашском языковом сознании счастье осмысляется как дар Божий. Сравните чувашские пословицы: Телей Тура ал-линче «Счастье в Божьих руках»; Телейшён Турапа тупашайман «Из-за счастья с Богом не поспоришь»; Тура пана телей шал дёмёрсе кёрет «Присужденное Богом счастье войдет даже сквозь стиснутые зубы»; Пурнё телее никам та пулеймё «Никому не перекрыть присужденного Богом счастья»; Пурмен телее шыракан пудне духатать «Ищущий не присужденного Богом счастья потеряет голову» [5]). Счастье преходяще, быстротечно, оно обладает способностью войти в жизнь человека и покинуть ее; счастье можно обрести, поймать и потерять (ср.: Ыра - сехетлёх тет «Счастье - на час, говорят»; Телее ана вахатра тытма пёлес пулать «Счастье необходимо суметь поймать в свое время»; Телей духалсан асап тупанать «Если потеряется счастье, найдется страдание» [5]). Физическая красота, привлекательный внешний облик еще не гарантируют счастья (ср.: Телей вал сан-пуд тарах дуремест «Счастье не выбирает людей по внешнему облику» [5]). Если родители были счастливы, это вовсе не значит, что счастливы будут и их дети (ср.: Телей ана палли мар, йахран йаха кудмасть «Счастье - это не знак собственности земельного участка в поле, по наследству оно не переходит» [5]). Счастье нельзя купить за деньги (ср.: Араскала укдалла илме дук «Счастье не купишь за деньги»), хотя шансы обрести его, с точки зрения традиционного чувашского мировоззрения, у людей обеспеченных выше, чем у неимущих (ср.: Телей вал качака пек: пуяна майракинчен тыттарать, чухана хурине дех катартать «Счастье подобно козе: богачу позволит взять себя за рога, а бедняку всего лишь покажет хвост»; Телейсёр пуда нуша тыллать «Несчастную голову сковывает нужда») [5]. В чем же заключается счастье? Проведенное исследование позволило выявить несколько составных компонентов анализируемого концепта. Сравните: 1) Тёнчере чи пёчёк телей - пуянлах, чи пысак телей - сывлах «Самое маленькое счастье на свете - богатство, а самое большое - здоровье»; 2) Анна ача ашшё-амашшён чанах та пысак ырлах «Если родителям повезло с ребенком, это действительно большое счастье»; 3) Атте-анне динче пуранна чух тивлетреччё пирён дамрак пуд «Когда были живы родители, и наша головушка знала счастье»; 4) Араскал - пурнад телейё «Удача - счастье жизни»; 5) Ырра ёмётленни - дур телей, ёмёт
пурнадланни - чан телей «Мечтать о счастье - половина счастья, исполнение мечты - истинное счастье» (сравните также: Терт пулсан ёмёт дитет «Если будет изнурительный напряженный труд, исполнится мечта»);
6) Сахалпа дырлахан дыннан телейё пысак «Велико счастье человека, умеющего довольствоваться малым» [5]. Может ли человек что-либо предпринять для обретения счастья? Исследование чувашского устного народного творчества помогло выявить следующие ответы на этот вопрос: 1. Телей хавпа юна-шар тет «Твое счастье рядом с тобой, говорят». 2. Телее ёдре шыра «Счастье ищи в труде»; Ёдпе тупна телей пурнад телейё «Счастье, обретенное трудом, - истинное счастье жизни»; Ёд асапё пурнад тытать, ёд асапё телей курет «Изнурительный труд - основа жизни, именно он приносит счастье»; Ху ёдлеме уркенсен Тура телей парас дук «Бог не даст счастья тому, кто ленится трудиться»; Тертленмесёр телей дук «Без напряженного мучительного труда счастья не достичь»; Qамалпа тупна телей дамалланах духалать «Счастье, обретенное без усилий, легко теряется» [5]. 3. Тусёмлёх ырлах анине дитерет «Терпение выводит на ниву счастья» [5]. 4. Аду-апуна хисеплемесен, дынтан ватанмасан, пархатар курайман «Если не будешь почитать родителей, не будешь считаться с людьми, добра тебе не видать» [1. Т. 9-10]. 5. Хурлах сунса ырлах тупайман «Желая зла другим, не сможешь обрести счастье» [5].
Концепт «счастье» в чувашской языковой картине мира представляют следующие ассоциативные образы: 1) представители фауны: птица, рыба, дикое или домашнее животное (ср.: Телей кайакё пурне те тыттармасть «Птицу счастья каждому не поймать»; Телей дунатти дине пусма юрамасть, аманма пултарать «Нельзя наступать на крыло счастья, оно может пораниться»; Телее тетелпе тытма дук «Счастье рыболовной сетью не поймать»; Телейён хури кёске, часах тытма дук «Хвост счастья короток, быстро его не ухватить»; Телей вал качака пек: пуяна майракинчен тыттарать, чухана хурине дех катартать «Счастье подобно козе: богачу позволит взять себя за рога, а бедняку всего лишь покажет хвост»; Телей килет тилё пек, иртсе каять тёлёк пек «Счастье незаметно приходит (букв.: как лисица) и еще более незаметно уходит (букв.: как сон)» [5]); 2) растение (ср.: Телей ак-сан та дук дын ани динче усес дук «Даже если посеять счастье, оно не будет расти на ниве бедняка»; Эпир пусна вырана тивлет пусса тухтар-и «Там, где ступают наши ноги, да прорастет счастье» [5]); 3) нива (ср.: Тусёмлёх ырлах анине дитерет «Терпение выводит на ниву счастья» [5]); 4) осадки: дождь или снег (ср.: Умра тивлетсем дуна чухне кил, силлесе юлар-и чунсене! «Когда на нас льется счастье, подойди, мы отряхнем (на тебя) свои души)»; Ан макарар, ачасем, пудар дине тивлет давать-дке! «Не плачьте, дети, ведь на ваши головы льется счастье»; Ах, танташам, танташам, ан йёрсем, ан куллянсам, пуду дине тивлет укет «Ах, моя ровесница, не плачь, не горюй, на твою голову падает счастье» [1. Т. 13-14. С. 31]; 5) помещение, строение (ср.: Телей алакне пуриншён те касман дав «Дверца счастья не для всех [5]»); 6) рулон (ср.: Телей тёрки дул динче выртса дуремест «Рулон счастья на дороге не валяется» [5]);
7) человек-гость (ср.: Ыра пурнад - ханана килнё дын «Счастье - гость»; Телей вал видё хутчен пырса шаккать, виддёмёшёнче те удмасан - куршё патне вырнадать «Счастье стучит в дверь человека трижды, но если и на третий раз ему не открыть, оно поселится у соседа» [5]).
Концепт «горе» в чувашском языке репрезентируют следующие лексемы: хуйха «горе // скорбь // беспокойство» (ср.: Хуйха хапна дёре суйха дитсе те тарать тет «Избавишься от одной беды, подоспеет другая, говорят»;
Пыйтла çbiHHaH мунча хуйхи «Вшивого беспокоит баня»), хуйха-суйха «невзгоды // горести» (ср.: Хуйха-суйха хупарласан, хусак тыт «Если тебя со всех сторон окружат беды, берись за работу (букв.: за лопату)»), хурлах «горе // страдание // скорбь (Хурлах варам, ырлах кёске «Горе долго, счастье коротко»; Алла хурлах пулсан пыра мантар пулать «Если руки будут мучиться, глотка будет благоденствовать»), хур «обида // поношениеJ позор // несчастье // страдание» (ср.: Вал мана хур туре «Он меня обидел»; Араскалла пуçaм хур пулмё «Моя счастливая головушка не осрамится»; Сара хёр усет, усет, пысак пулать, савнине каяймасть - хур пулать «Красна девица растет-растет, вырастает, но не может выйти замуж за любимого и становится несчастной»; Уха пек пёвве устертём, çu4ë ют хурри пулайрё «Мой стан, тонкий, как стрела, достался на поругание чужаку»), инкек «беда» (ср.: Инкек ^çа куранса килмест «Беда приходит неожиданно»), инкек-синкек «невзгоды» (ср.: Вёсене инкек-синкек пусрё «На них обрушились невзгоды»), хён «мучение // беда // болезнь // нужда // трудности» (ср.: Юр дусан юрла дынна хён килет «Зима для бедняка -мучение»; Сан чёру анчах хён витёр савaнaç пёлместчё «Только твое сердце из-за постоянных бед не знало радости»; Хёне кай «впадать в продолжительную болезнь»; Кахалсем хёне юла пуçларëç «Лентяи стали впадать в нужду»; Епле хён пулсан та, çb/ру ямасар ан тарар «Как бы ни было трудно, письма пишите все равно»), хён-хур «горе; страдание», асап «страдание; муки, горести // беспокойство; тяготы» (ср.: Шарахра ëçлесси - чёр асап «Работать в жару - настоящее мучение»; Асап тымарла теддё «Страдание пускает корни, говорят»; Асапё пур, усси çук «Хлопот много, а проку мало»), усал «зло // беда // нечистая сила // порча; немощь, вызванная порчей» (ср.: Пар чёреллё Арметрен / Пур усала кётме пулать «От Армета, у которого ледяное сердце, Можно ожидать любого зла»; Усал малтан аякра илтёнет, аякран яла килет, ялтан киле килет «Беда сначала слышится вдали, издали добирается до твоей деревни, а затем входит в твой дом»; Ылтан хь^ёнче усал пытанса пуранать «За золотом скрывается нечистая сила (духи зла)»; Çыннaн, усалпа чирлесен, шамшак сурать «Если к человеку пристанет болезнь, вызванная порчей, у него начинает ломить тело»). Относительно происхождения лексемы хуйха, необходимо отметить следующее: опираясь на тюркские соответствия, приведенные в словаре М.Р. Федотова, можно сделать вывод, что значение «горе, печаль», входящее в семантику всех тюркских соответствий, является исконным. Лексема хурлах образована от слова хур «обида; поношение; хула; позор, унижение», восходящего к персидскому har «низкий, презренный, низменный; ничтожный» [3. Т. 2]. Во всех тюркских соответствиях к слову инкек присутствует значение «мучение; мучиться», которое и было, скорее всего, исконным значением, представленным в древнетюркском языке [3. Т. 1]. Лексема хён восходит к древнетюркской кын «наказание, кара; мучение, пытка» [3. Т. 2]. Лексема асап восходит к арабскому слову, выражающему значение «мучение, печаль; страдание; наказание; пытка» [3. Т. 1]. Лексема усал восходит к древ-нетюркскому слову usai «беспечный, нерадивый» [3. Т. 2].
Согласно традиционному чувашскому мировосприятию, горе осмысляется как необходимая составляющая человеческой жизни, посылаемая Богом. Сравните чувашские пословицы: Тура халаха асап ярса тёрёслет «Бог проверяет людей, посылая им страдание»; Туратсар йывад усмест, хуйхасар пурнад пул-масть «Не растет дерево без ветвей, не бывает жизни без горя»; Асапсар пёр Тура тет «Без мук один Бог»; Асапланса курмасар пурнад тутине пёлме дук «Не испытав страданий, не узнаешь истинного вкуса жизни». В чувашском фольклоре подчеркивается, что горести и беды - постоянные спутники человека на его жизненном пути, либо явные, либо скрытые, но могущие проявиться в лю-
бой момент. Сравните: Хуйха хаван хул хушшинчех тет «Горе находится у тебя под мышками, говорят»; Кётмен инкек кётесрех тарать «Нежданная беда стоит у тебя в углу»; Инкек ёнсе хыдёнчех «Беда у тебя за затылком»; Инкек индетре мар, думри енчёкре «Беда не вдали, а в твоем кошельке»; Амак тени ачапа пёрлех дуралать, инкек тени юнашарах пуранать «Болезни рождаются вместе с ребенком, а беды всегда живут поблизости»; Усал кёперен дывахрах «Беда к тебе ближе, чем нательная сорочка»; Хуйха хапать, инкек иртет, асапё ёмёрлёх теддё «Горе пройдет, беда отстанет, а проблемы (тяготы) - на всю жизнь» [5]. Согласно традиционному чувашскому мировоззрению, если Бог решит испытать человека на прочность, проверить стойкость его духа, то человеку, как правило, приходится преодолевать сразу несколько несчастий, следующих одно за другим, причем избежать их практически невозможно. Ср.: Пу-лас инкек куд хупса иличчен пулать «Беда, которой суждено прийти, приходит в мгновение ока»; Асапран тарса хаталайман: пёр асапё асатса ярать, тепёр асапё пёрле пырать, виддёмёш асапё кётсе тарать «От проблем не убежишь: одна провожает тебя, другая идет вместе с тобой, а третья поджидает в новом месте»; Инкек машарла дурет «Беды ходят парами»; Пёр инкек алакран шакка-сан теприне кёме хапха уд «Если одна беда постучит в дверь, отворяй ворота, чтобы впустить другую»; Инкекрен синкек дуралать «Одна беда родит другую»; Хуйха урла хурлах кармашса пахать теддё «Через горе на тебя зарится беда, говорят» [5]. Концепт «горе» в чувашской языковой картине мира характеризуется преимущественно отрицательной коннотацией, причем подчеркивается, что человек, испытывающий горе, претерпевает и физические, и душевные изменения. Ср.: Хура кун дитсен хура санла дын та шуралать «Когда придет несчастье (букв.: черный день), и смуглый человек побелеет (побледнеет)»; Хура шапа хура дуде шуратать «Несчастливая судьба (букв.: черная) делает белыми черные волосы»; Ед мар, этеме хуйха чире ярать «Человека вгоняет в недуг не работа, а горе»; Хуйха чёре дуне типётет «Горе сушит сердце (букв.: сушит жир сердца)»; Хура шапа чуна кашлать «Несчастная (букв.: черная) судьба грызет душу»; Инкекпе дын пусаранать теддё «От беды человек становится подавленным, говорят»; Хуйха пуссан тёнче те тёксём «Когда на тебя давит горе, мир кажется тусклым (мрачным)» [5].
В чувашском языковом сознании концепты «горе» и «счастье» очень тесно связаны между собой, вплоть до взаимопроникновения. Сравните: Хурлах курмасар ырлах дук «Не увидишь горя, не узнаешь счастья»; Хёнсёр дын ыра курмасть «Не испытав мук и страданий, не испытаешь счастья»; Хурлахра та ырлах пур, ырлахра та хурлах пур «И в беде есть благо, и в счастье есть горе». Горе может принести пользу, если суметь извлечь из него правильные уроки. Сравните: Хён курмасар ас кёмест «Не испытав страданий, не обретешь мудрости»; Хуйха курман дын саванма пёлмест «Человек, не видевший горя, не умеет радоваться»; Инкек курман дын дынна хёрхенме пёлмест «Человек, не видевший беды, не способен сочувствовать другим». Что касается счастья, благополучия, благоденствия, они могут таить в себе опасность. Сравните: Асапа туснё, ырра тусеймен «Мучение вытерпел, а счастье - нет»; Хурлаха дын чатать, мантара чатаймасть тет «Горе человеку по плечу, а вот обилие материальных благ - нет». Чувашская народная мудрость гласит, что человек способен справиться с любым горем с помощью разума и труда. Сравните: Ас-танпа пурансан хуть те мёнле^ инкеке те сирсе яма пулать теддё «Разум способен отогнать любую беду»; Йывар хуйха ёд дёклет «Работа освобождает от тягот горя (букв.: поднимает тяжелое горе)»; Ед хуйха-суйха сирет «Труд рассеивает (устраняет) горе»; Хурлаха хултарчпа хавала «Скорбь прогони скалкой» [5]. Что же такое горе? Исследование чувашских паремий позволило выявить несколько
прямых ответов на этот вопрос. Сравните: 1) Пёрремёш усал - усал чёлхе, иккёмёш усал - усал арам, виддёмёш усал - усал куршё, таваттамёш усал -усал таван «Первое зло - злой язык, второе зло - злая жена, третье зло - злой сосед, четвертое зло - злой родственник»; 2) Qёр динче тавата инкек: карт, эрех, укда, хёрарам «На земле четыре беды: карты, вино, деньги и женщины»;
3) Выдлах- Тура яна инкек тет «Массовый голод - беда, посланная Богом»;
4) Тыра пулмасан пёр дуллах кана хуйха, ывал-хёр анмасан ёмёрлёх хуйха «Не уродится хлеб (придет нужда) - горе на один год, не повезет с детьми - горе на всю жизнь»; 5) Анман ача ашшёне хурлах кунё «Неудачный ребенок принесет отцу горе» [5]. Исследование позволило также выявить человеческие качества, провоцирующие, с точки зрения традиционного чувашского мировоззрения, несчастья: 1) лень (ср.: Кахал - инкек амашё «Лень - мать беды»); 2) отсутствие терпения (ср.: Асапа чатман - хён курна «Не захотел терпеть заботы и хлопоты (тяготы) - встретил беду»); 3) злорадство (ср.: Qын инкекё кулакана дыпданать «Чужая беда прилипает к тому, кто над ней смеется»). Концепт «горе» в чувашской языковой картине мира представляют следующие ассоциативные образы:
1) огонь (ср.: Хёлхеме пушарччен сунтер, инкеке дийёнчех пётер «Искру гаси до пожара, беду уничтожай в зародыше»; Инкек килсен чул та дунать «Когда придет беда, и камни горят»); 2) туман (ср.: Тётре те сирёлет, хуйха та иксёлет «И туман рассеивается, и горе проходит»); 3) камень (ср.: Ачаранпах хурлах чулё майё дине дакна «С детства на его шею был повешен камень бед и невзгод»); 4) черный цвет (ср.: Хура кун дитсен пёлёш те пёлмёш пулать «Когда придет черный день, и знакомые отвернутся от тебя»; Хура шапа хура дёрпе хупарлать «Черная судьба покрывает черной землей» [5]). Горе в чувашской языковой картине мира часто персонифицируется (ср.: Ыранхи ырлах дитиччен паянхи хурлах хур тавать «Пока подоспеет завтрашнее счастье, сегодняшняя беда будет обижать»; Хурлах дёр дынна авна дёре ырлах пёр дынна дед дупарлать «Пока горе сгибает в бараний рог сто человек, счастье приласкает всего одного»; Пуян хёрне ан сахлан, хуйха пусё пуд дине. «Не зарься на дочь богача, на голову падет (букв.: наступит) горе»; Усал пурнад пёр дынтан тепёр дынна час сикет «Жизнь, полная бед и лишений, очень быстро перескакивает с одного человека на другого») [5].
Концепт «судьба» в чувашской языковой картине мира репрезентируют лексемы пурни «1) судьба (Пурнинчен иртеймён «От судьбы не уйдешь»);
2) суженый (-ая) (Савни саккар та пурни пёрре дед «Милых восемь, а суженый один»)» и шапа «1) жребий (шапа турт «тянуть жребий»); 2) судьба (Шапу мёнле, пурнаду дапла «Какова твоя судьба, такова и твоя жизнь»)» [4]. Относительно второй лексемы необходимо отметить, что в словаре чувашского языка, составленном Н.И. Ашмариным, представлены устойчивые сочетания шапи тулче «букв.: судьба заполнена» и кив шапана юл «букв.: остаться со старым жребием». Сравните: ^ав чух-ха ана. Хай чиперрипе тек дидсе дуретчё, пётрё ёнтё! Шапи тулчё! «Так ей и надо! Будучи красивой, привыкла блистать, теперь этому пришел конец! Она получила по заслугам (букв.: ее судьба заполнена)!» [1. Т. 17-18. С. 320]. Эсё кив шапана юлна дын «Ты оставлена на старый жребий (Так говорили про девушку, которую раз украли, но отец не отдал замуж, и она, таким образом, осталась старой девой)» [там же]. Во всех тюркских соответствиях к слову шапа представлено значение «жребий», которое и было, скорее всего, исконным [3. Т. 2]. Слово пурни восходит к лексеме пур «присудить, дать, предопределить». Во всех тюркских соответствиях к этому слову представлено значение «приказывать, предписывать» [3. Т. 1. С. 461].
Согласно религиозным воззрениям древних чувашей, Пулёх(дё) (посланник Верховного Бога Тура) по распоряжению Тура отправляется на землю
предписывать рождающимся людям судьбу. По представлениям чувашей, счастливую или несчастную судьбу Пулёх записывает на лбу новорожденного. По повелению Тура, Пулёхдё записывает также, кому какой смертью предстоит умереть. Выполнив миссию, Пулёх возвращается в верхний мир и докладывает об исполнении поручения. Сравните чувашские паремии: Тура парсан та, Пулёхдё пурмесен ыра курма дук «Даже если Бог и даст благо, но его не видать, пока Пюлех не присудит»; Тура дырсан, Пулёх пурсен дын пулапар «Если Бог пропишет, Пюлех присудит, то и мы сможем выйти в люди»; Тура-Пулёх дамкана дырнинчен иртме дук «Нельзя избежать того, что записано Тура и Пулёх на лбу». Таким образом, согласно традиционному чувашскому мировоззрению, судьба - это нечто вроде сценария человеческой жизни, автором которого является Бог. Ср.: Тура дырни пуда килет «Предписанное Богом воплотится в жизнь»; Qамкана дырни духалмё «Записанное на твоем лбу не пропадет». Чувашский менталитет характеризуется исключительной покорностью судьбе (ср.: Qамкана дырнинчен иртме дук «Не переступишь через то, что тебе суждено (букв.: через то, что записано на твоем лбу)»; Тура мён курма дырнине курасах пулать «Необходимо увидеть все, что предписано Богом»; Пулёхдё пурнине этем чатать «То, что Пюлех присудил, человек в силах вытерпеть»; Пурменнине вайпа илеймён «Того, что не суждено, силой не возьмешь»; Пурменнине ан амсан «Не завидуй тому, что тебе не суждено») и тесно связанной с этой особенностью некоторой долей пассивности (ср.: Пурни пурт вёднех килнё, пурменни давартан тухса укнё «Предопределенное (Богом) оказалось у твоего дома, а то, что не суждено, выпало изо рта»; Пурни чуречене килсе шаккать «Присужденное Богом (или: суженый) постучит в твое окно»). Активная позиция заявлена в чувашской пословице Паянхи ёмёт -ыранхи шапа «Сегодняшняя мечта - завтрашняя судьба», но опять-таки подчеркивается: Васкани дитермест тет, пурни дитерет тет «Воплощению желаний способствует не торопливость (спешка), а Божий промысел» [5].
Таким образом, согласно традиционному чувашскому мировоззрению, зафиксированному в паремиологическом фонде чувашского языка, человеческая жизнь (судьба) определяется Божьей волей. А может ли человек снискать Божье благорасположение? Ответ, на наш взгляд, созвучен тому, который дается во всех религиях мира: Qb¡н ыра тунине манать, Пулёх манмасть «Человек забывает о сделанном ему другим человеком добре, но Пюлех этого не забывает»; Ыр тавакана Пулёх пулашать «Творящему добро помогает Пюлех» [5].
Литература
1. АшмаринН.И. Словарь чувашского языка: в 17 т. Чебоксары: Руссика, 1994-2000. Т. 1-17.
2. Севортян Э.В. Этимологический словарь тюркских языков (Общетюркские межтюркские основы на гласные). М.: Наука, 1974. 768 с.
3. Федотов М.Р. Этимологический словарь чувашского языка: в 2 т. / ЧГИГН. Чебоксары, 1996. Т. 1-2.
4. Чувашско-русский словарь / под ред. М.И. Скворцова. М.: Русский язык, 1982. 712 с.
5. Чаваш халах пултарулахё. Ваттисен самахёсем / О.Н. Терентьева пухса хат. Шупашкар: Чаваш кёнеке изд-ви, 2007. 493 с.
6. Чаваш халах самахлахё: 6 т. Т. 3. Юрасем / Г.Ф. Юмарт ред. Шупашкар: Чаваш кёнеке изд-ви, 1978. 512 с.
БОРИСОВА ЛЮДМИЛА ВАЛЕНТИНОВНА - кандидат филологических наук, доцент кафедры русского языка и общего языкознания, Чувашский государственный университет, Россия, Чебоксары ([email protected]).
BORISOVA LUDMILA - candidate of philological sciences, assistant professor of Russian Language and General Linguistics Chair, Chuvash State University, Russia, Cheboksary.
