CC BY
22
Вестник Московского университета. Сер. 22. Теория перевода. 2014. № 2
Л.В. Борисова,
кандидат филологических наук, доцент кафедры русского языка и общего языкознания ФГБОУ В ПО «Чувашский государственный университет имени И.Н. Ульянова»; г. Чебоксары; e-mail: [email protected]
КОНЦЕПТУАЛЬНЫЙ АНАЛИЗ ЛЕКСЕМЫ «ЗЛО» (русско-чувашские параллели)
В статье приведён комплексный сопоставительный анализ слова «зло» в русском и чувашском языках. Это слово представляет собой один из фрагментов языковой картины мира этноса, и предпринятый анализ вносит определённый вклад в реконструкцию цельной языковой картины мира, а также позволяет выявить некоторые особенности национального мировосприятия.
Ключевые слова: языковая картина мира, лингвокультурология, менталитет, концепт, сопоставительная семантика, полисемия, коннотация.
Ludmila V. Borisova, candidate of philological sciences, assistant professor of Russian Language and General Linguistics Chair, Chuvash State University, Russia, Cheboksary; e-mail: [email protected]
Conceptual analysis of word «evil» (Russian and Chuvash paralleles)
This article offers a comparative semantic analysis of word "evil" in Russian and Chuvash lanquaqes. This word is one of fragments of lanquaqe world picture of ethnos and the undertaren analysis qives a certain contribution to reconstruction of the inteqrated lanquaqe world picture and also helps to find our some peculiarities of national com-prehention.
Key words: lanquaqe world picture, linquistic and cultural studies, mentality, concept, comparative semantics, polysemy, connotation.
Ещё в начале XIX в. В. фон Гумбольдт отмечал, что различные языки являются различными мировидениями [Гумбольдт, 1984]. Язык фиксирует в лексических значениях слов результаты познания и восприятия мира человеком. Совокупность этих знаний, за-печатлённых в языковой форме, составляет языковую картину мира, которая, как мозаика, состоит из концептов и связей между ними. Поскольку концепты реализуются в языке с помощью лексем, скрупулёзный лингвистический анализ отдельных слов вносит вклад в реконструкцию цельной картины мира — «образа мира по данным языка», по словам Ю.Д. Апресяна, отметившего также, что «именно на таком микроскопическом уровне удаётся получить принципиально новое знание, причём часто знание весьма общего характера, потому что именно в микромире можно с наибольшей отчётливостью наблюдать элементарные механизмы языка» [Апресян, 1999, с. 52].
В настоящей работе, являющейся одной из попыток проникнуть в «микромир языка», проведён комплексный сопоставитель-
ный анализ концепта «зло» в русской и чувашской языковых картинах мира.
Толковые словари современного русского литературного языка выделяют три лексических значения существительного «зло»: 1) «всё дурное, плохое, вредное»; 2) «беда, несчастье, неприятность»; 3) «злое чувство, гнев, досада, недовольство» [СРЯ]. Анализ собранного текстового материала показал, что содержание, вкладываемое носителями русского языка в слово «зло», шире приводящихся в толковых словарях дефиниций.
В качестве доминирующей в составе лексического значения слова «зло» может выступать сема «вред». Сравните: Какое же может быть зло, что несчастные люди... будут поучаться в утешительных верованиях будущей жизни? [Толстой, 1987, т. 3, с. 48]; Какое ещё зло можно причинить рыбе, которая уже поймана, изжарена и подана на стол под соусом? [Чехов, 1982, т. 1, с. 12]; Для сообществ зло несправедливости более разрушительно, чем добро милосердия — созидательно (А.П. Скрипник, Зло) [Этика, 2001]. Но по отношению к любому ли причинению вреда можно употреблять слово «зло»? Вьюга повредила гнёзда. Повредить главные корни растения при пересадке. Можно ли в приведённых примерах употребить синтагму «причинить зло»? Нет. А почему? Как объяснить тот факт, что в речи возможна фраза «Колорадский жук причиняет вред сельскому хозяйству», но нельзя сказать: «Колорадский жук причиняет зло сельскому хозяйству», — тогда как в предложении «Фашисты причинили вред огромному количеству людей» без ущерба для смысла высказывания можно заменить слово «вред» словом «зло»? Возможно, всё дело в том, что вред может причинить и кто-либо, и что-либо, а зло может причинить только кто-либо, или сущность, наделённая сознанием. Поэтому в предложении «Этот человек причинил мне вред» можно слово «вред» заменить словом «зло», а в сочетаниях пожар (ураган) причинил вред, засуха нанесла вред, наводнение причинило вред и т.п. такая замена невозможна. Далее, вред можно причинить и кому-либо, и чему-либо, а зло можно причинить только сущности, способной испытывать боль (физическую или душевную). Во фразах «небрежное обращение с книгой наносит ей вред», «сырость причиняет вред мебели» слово «вред» нельзя заменить словом «зло». Выражения «причинить зло камню, одежде» воспринимаются как бессмысленные. Таким образом, в составе семантики слова «зло» можно выделить ещё одно значение — «сознательное причинение боли, страданий кем-либо кому-либо». Только вот можно ли квалифицировать как зло сознательное причинение боли врачом или медсестрой своим пациентам тогда, когда это необходимо для выздоровления? Нет. Видимо, предложенное определение нуждается в уточнении. Возможно,
более подойдёт следующий вариант: «действие (или намерение), заключающееся в сознательном доставлении кем-либо приятных ощущений себе ценой причинения вреда, страданий кому-либо». Примеры:
Добрый человек не тот, кто умеет делать добро, а тот, кто не умеет делать зла [Ключевский, 1993, с. 43]; Помыслим, так ли нейтрально «забытое» прошлое, как кажется нам порою? Не продолжает ли мстить нам сотворённое некогда, но не осмысленное критически, не пережитое покаянно зло? [Балашов, 1993, с. 67]; В любом случае всё зло, задуманное и содеянное им, вернётся обратно, обернётся против него же [Глоба, 2001, с. 54].
Слово «зло» может употребляться в речи и в значении «люди, делающие зло, способные на зло; злые люди». Ср.: Снисхождение к злу очень тесно граничит с равнодушием к добру (Н.С. Лесков) [ЭА, с. 94]; Никто злу не запрещает. Кто мне запретит желать жены ближнего, осла его и вола его?. А исполнить то, что хочу, это мне — пфу! — раз плюнуть. Тут только вопрос умения. Вот в вопросе умения — тут злу и помогает высота... Зло всегда норовит вести огонь с высокого берега [Дудинцев, 1988, с. 97].
В результате исследования выявилось и такое значение лексемы «зло», как «присутствующая в мире нематериальная сущность, враждебно настроенная к человеку, стремящаяся его уничтожить». Ср.: «Дух беспокойный, дух порочный, / Кто звал тебя во тьме полночной? / Твоих поклонников здесь нет, / Зло не дышало здесь поныне...» [Лермонтов, 1997, с. 56]; Крещение дало нашим предкам высшую свободу — свободу выбора между Добром и Злом... [Гумилёв, 2002, с. 53]; Скорее, это было одно из тех обратных чудес, чудес зла, автор которых — сам дьявол [Грекова, 1998, с. 87]; Вам придётся объяснять ему не только вечные истины, но и правила защиты от сил зла... [Глоба, 2001, с. 73].
Как показал анализ, слово «зло» выступает и в двух связанных друг с другом значениях: «понятие морального сознания, характеризующее отрицательные нравственные ценности», «категория этики: оценочное понятие, заключающее в себе представления об отрицательных нормах и ценностях». Ср.: И даже в час отдохновенья, / Подъемля потное чело, / Не бойся горького сравнения / И различай добро и зло [Фет, 1996, с. 95]; В их сознании нет... никакого представления о добре и зле. Для них то всё хорошо, чего они хотят, и то все плохо, что им мешает [Солженицын, 1991, т. 1, с. 43]. Четыре рассмотренных лексических значения не указываются в толковых словарях современного русского языка, но, как показал анализ, они входят в семантику многозначного слова «зло».
Согласно данным этимологических словарей русского языка,
слово «зло» восходит к индоевропейскому корню *g'huel-: *g'hul--
«изгибаться», «кривиться», «изворачиваться», «кривить душой».
К и.-е. *g'huel- восходят: лит. izulnus «косой»; авест. zürah «неправда, несправедливость, обман»; перс. zur «ложь»; осет. zül «кривой». К и.-е. *g'huel- восходят: авест. zbaramna «идти вкривь»; осет. swzsr «зло»; др.-инд. hvalati «сбивается с пути, заблуждается», huarate «идёт вкривь» [Фасмер, 2004; Черных, 2007; ЭССЯ]. Таким образом, этимон слова «зло» связан с признаком кривизны и со значениями «обман», «ложь», «заблуждение». Примечательно, что и в русской языковой картине мира с признаком кривизны связаны значения «ложь», «несправедливость», «обман». Ср.: Вы все правы, один я крив (А.Н. Толстой, Иван Грозный) [СРЯ]; Кривда «неправда, несправедливость», кривотолки «неправильные, неосновательные суждения» [СРЯ]; Кривить душой «лицемерить», кривое зеркало «зеркало, дающее искажённое изображение», на кривой не объедешь «не обманешь» [ФССРЛЯ].
В русских территориальных диалектах семы «ложь», «обман», «несправедливость» и т.п. входят в состав лексического значения дериватов слова «зло». Ср.: Злыга (перм., сиб.) «плутишка, воришка, лентяй», злокоманно (олон.) «хитро, лукаво», злодарство (тамб.) «обман, козни», злыдарить (ряз.) «плутовать, обманывать», злоны-рить «лукавить, коварничать», злыдень (урал.) «плут, мошенник» [СРНГ]. Примечателен также семантический параллелизм представленных в русском языке названий дьявола: дух зла, творец зла // отец лжи, лукавый.
В «Чувашско-русском словаре», изданном под редакцией М.И. Скворцова, выделены следующие лексические значения слова «усал»: 1) «зло, вред // злой, вредный» (усал дынсем «злые люди»); 2) «несчастье, беда» (усал дине усал пулса пырать «беда следует за бедой»); 3) «дрянь, погань» (прост.) (усал шыв «помои», усал кампа «гриб-поганка»); 4) «озорной (о ребёнке)» (усал ача «ребёнок-сорванец»); 5) «нечистая сила, чёрт» (усал ачи «чертёнок»); 6) (бран.) «дьявол, чёрт»; 7) (разг.) «пурга, вьюга» [ЧРС]. Анализ собранного обширного текстового материала показал, что семантика этого многозначного слова шире той, которая приводится в словаре. В результате анализа были выявлены следующие лексические значения слова «усал», выступающего в речи как формально не маркированные существительное, прилагательное, наречие:
1. Плохой, скверный по качеству, вызывающий самую отрицательную оценку (о предметах, явлениях). Qанталйк пит усал «Погода очень плохая». [Осипов, 1980, с. 63] // Неприятный, отвратительный. Алйк удсанах усал шйршй сймсана дурче. «Как только он открыл дверь, в нос ударил неприятный запах». М. Кипек, Ё?ре пи?нисем // О чём-либо плохом, негодном, ненужном, от чего желательно избавиться. Нимедсем варманти мен пур усала шалса хире такадде «Немцы весь лесной хлам собирают и выбрасывают в степь» [Ашмарин,
1994, т. 1—2] // О человеке: негодный, ничтожный, презренный; ничтожество, дрянь. — Сайитене качча илме хапал туса таратан пуль... Сана, дын усаллине, кудпа кётсе куд хурипе асатать вал. «Наверное, собираешься жениться на Сайидэ... Ты, ничтожество, нужен ей как собаке пятая нога» [Скворцов, 1982, с. 84].
2. Плохой, скверный в моральном отношении, непорядочный, безнравственный. Эп дед ятла тесе, / Эп дед чапла тесе, / Усал шухаш пудна / Ан та хур. «Дурную мысль о том, что только ты достоин славы и почёта, выбрось из головы» [Мартьянова, 1991, с. 43]; Анчах ку — пасална чаваш, усал чаваш, укда та херарам кирле куна «Но этот — испорченный чуваш, плохой чуваш, ему нужны только деньги и женщины» [Силэм, 1999, с. 73] // В знач. сущ.: о ком-, чём-либо плохом, безнравственном, достойном осуждения. ...Вал хай еткерне усала верентесшен пулман куранать... «Потомков своих он, видимо, не хотел приобщать к дурному» [Илпек, 1989, с. 79] // Слова или мысли, выражающие осуждение; грубые, бранные слова. Лида динчен усал каладма ан хайна пул, Марид инке «Не смей говорить плохо о Лиде, тётя Маруся» [Терентьев, 1994, с. 81].
• Усал самах 1) «грубые, бранные слова»; 2) «непристойные, матерные слова»; 3) «сплетни, клевета». Усал ят «дурная слава, худая молва». Усала тух «стать достойным осуждения, испортиться». Усала юл «подвергаться осуждению, быть осуждаемым». Усал кур (ил) «подвергать осуждению, осуждать».
3. Непочтительный, нескромный, склонный к нарушению общепринятых норм поведения; дерзкий, озорной, задиристый. Адта тартан, усал хер? / Пудна дийеп тупансан. «Куда убежала, дерзкая дочь? / Найду — голову оторву» [Иванов, 1976, с. 63]; — Ан аташ, Ятламас... Партак йеркеллерех пул... Ах, аллусемусал-дке санан!«Не балуйся, Ятламас. Веди себя прилично. Ах, ну и дерзкие же у тебя руки!» [Турхан, 1994, с. 52].
4. Исполненный чувства недоброжелательства, враждебный, полный злобы, злости. — Ну, упашкам чанах та усал пулна манан. Тупата туршан, усалчче, хаярчче. Текех едетче те хенетче. «Ну, муж мой был действительно злым человеком. Богом клянусь, злым был, жестоким. Постоянно пьянствовал и избивал меня» [Элкер, 1994, с. 49]. // Злоба, злость; гнев, ярость. Этем усале этеменчен малта пына чухне ана урхамахпа та хуса дитейместен. «Если человеческая злоба вырвется вперед и оставит человека позади себя, её не догнать ни на каком скакуне» [Юхма, 1990, с. 86].
5. (рел.) Злой дух, чёрт, дьявол; нечистая сила. Ылтан хыденче усал пытанса пуранать. «За золотом прячется дьявол» (чув. посл.); Унтан тата усалсене Турра кел туна чух этемме харатать, тедде. «Говорят также, что злые духи (черти) пугают людей во время молитвы» [Тимофеев, 2002, с. 61].
• Усал челхи «заговор против злого духа».
6. (бран.) Сволочь, дрянь; мерзавец, негодяй, подонок. — Ийя, ман кин вал, усал. «Да, это моя сноха, мерзавка» [Павлов, 1992, с. 29].
7. Порча; болезнь, немощь. Согласно суеверным представлениям чувашей, та или иная немощь, болезнь могут возникнуть в результате порчи, наведённой злыми духами или связанными с ними колдунами, ворожеями. Перре те унпа-кунпа чирлемен дынна «усала паханна дын» тедде: «ана ниепле усал та дентерес дук енте», тедде. Усалтан-ментен тасалмашкан усалсемпе пер канашла пулмалла. «Человека, ни разу не болевшего, называют "повинующийся дьяволу". О таком говорят: "Его никакая немощь не одолеет". Чтобы очиститься от порчи (болезни), надо найти общий язык с нечистой силой» [Тимофеев, 2002, с. 63].
• Усал куд «дурной глаз». Усал куд укни «сглаз». Усал укда «наговорённые деньги».
8. Несчастье, беда; бедствие. Усал куда куранса килмест. «Беда подкрадывается незаметно» (чув. посл.) [ВС]; Усал пусса дентерче пудама. Пурнад майкачи пуранче. «Беды одолели мою голову. Петля на аркане жизни затянулась» [Скворцов, 1982, с. 73] // Сулящий недоброе, неблагоприятный. — Кедер, юри пекех, юмад пахнин усал тупсамесем иксемере тивред. «Нынешним вечером, как нарочно, самые дурные предсказания в гадании достались нам двоим» [Мранька, 1989] // Приносящий беду, страдания, неприятности. Ыр хыпар хапха удса тухиччен усал хыпар ял касса давранать «Пока добрая весть отворяет ворота, чтобы выйти на улицу, худая обежит всю деревню» (чув. посл.) // Неприятное ощущение душевной или (и) физической боли; страдание. Ырапа усал хушшинче — дупкапа тапка дисе, упашкин екки кайсан вери ытамра ачаш самахсемпе дед давран-нине туйса та дене дын демье пурнадне ханахре «Находясь посреди блаженства и страдания, — то в синяках, то в горячих объятиях с нежными словами, в зависимости от настроения мужа, — молодая привыкла к семейной жизни» [Сачкова, 1996, с. 64] // В знач. нар.: плохо, тяжело, мучительно. Ах, усал-дке вал алара хаватла власть пур чух дапла хускалмасар, мескеннен выртасси. «Эх, до чего же мучительно лежать неподвижно, в жалком состоянии, когда в твоих руках сосредоточена могущественная власть» [Турхан, 1994].
9. Зло, вред. £ынна пер усал тавиччен пилек уса ту. «Лучше пять раз принести человеку пользу, чем один раз причинить вред». И. Иванов, Лайах, асла, камалла ?ын пурне те юрахла [РЧЛ] // Причиняющий боль, вред; злой, жестокий. Пер иртне усал чире тепер хут верелтересшен марчче. «Не хотелось вызывать рецидив уже отступившей злой болезни» [Артемьев, 1991, с. 53] // Могущий причинить зло, вред; опасный, страшный, вредный. Ыра пулех дак усал думара ман ана динелле ан ятарах «Хоть бы Всемилостивый Бог отвёл от моей полосы этот страшный дождь» [Илпек, 1989, с. 84].
Усал кампа «ядовитый гриб». Усал челхе 1) «злой язык (о том, кто любит осуждать других или занимается распространением сплетен)»; 1) «дерзкий язык (о бойком на язык человеке, балагуре, шутнике)». Усал шухаш 1) «дурная, постыдная, безнравственная мысль»; 2) «злое намерение». Усал 1) «дурной, безнравственный, постыдный поступок»; 2) «злодеяние, преступление»; 3) «плохая работа (не приносящая удовлетворения кому-либо)».
10. (уст.) Пурга, буран, вьюга. Усал тухса каймасан. «Если не будет пурги» [Ашмарин, 1994, т. 1—2].
Согласно данным этимологических словарей, указанных в списке литературы, чувашское слово «усал» восходит к древнетюркским usal «беспечный, нерадивый», usan «проявлять беспечность». К этим древним формам восходят также турецкое осал «ленивый, нерадивый», казахское и азербайджанское усал «откладывающий, медлящий, небрежный», уйгурское узал «небрежный, неосторожный», татарское усал и башкирское у^ал «злой», якутское осол «небрежность; несчастный случай», монгольское осол «небрежность, оплошность, неосторожность; несчастный случай», бурятское ohол «небрежность, оплошность; несчастный случай» [Федотов, 1996; Севортян, 1974].
Сопоставительный анализ семантики слов «зло» («злой») и «усал» позволил выявить некоторые особенности, присущие русской и чувашской языковым картинам мира. В русском языке широко представлены случаи метафорического употребления слова «зло». К примеру, рассвирепеет жизни зло, бороться со злом, в глазах вспыхнуло зло, объятое злом сердце, вымещать зло на ком-либо, зло берет кого-либо и т.п. Перевод этих и подобных им выражений на чувашский язык затруднителен, поскольку одним из значений слова «усал» является «чёрт, дьявол». Если приведённые русские примеры попробовать буквально перевести на чувашский язык, то в восприятии представителей чувашского этноса слово «усал» будет выступать в значении «чёрт, дьявол». Именно это значение препятствует метафорическому употреблению слова «усал» в чувашском языке.
В русском языке прилагательному «злой» и близким к нему по семантике прилагательным «лютый», «лихой» присуща энантиосе-мия на уровне прагматического компонента лексического значения. Эти слова могут характеризоваться как отрицательной, так и положительной коннотацией. Сравните:
1. — Вспомни, что вино — хороший слуга, но злой барин [Бестужев-Марлинский, 1984, с. 23]; А вот царя-то я ни разу не видал. Говорят, лют! Никого не милует, сам генералам скулы набок сворачивает. Сказка «Петр Первый на охоте» [Сказки, 1988, т. 1, с. 85]; Вейся, вейся, руса косынька, / У маменьки родной, / Ты успеешь, усечёшься / Усвекровушкилихой [Частушки, 1990, с. 42].
2. Дядя, как он сам говорил, был злой рыбак. Он ничего не любил так сильно, как рыболовство (Решетников, Между людьми) [СРЯ, т. 1]; У девчонки бровь крутая / Припевать больно лютая [Частушки, 1990, с. 53]; И соберись, и уложись, / И в час беды такой / Ещё хозяйкой окажись / Проворной и лихой (А.Т. Твардовский, Дом у дороги) [СРЯ, т. 2].
В чувашском языке слово «усал» характеризуется исключительно отрицательной коннотацией, оно может выступать в речи как грубое бранное слово, приблизительно соответствующее русским словам «мерзавец», «сволочь», «дрянь», «подонок» и т.п.
Семантика чувашского слова «усал» совмещает значения русских слов «зло», «злой», с одной стороны, и слов «плохой», «худой», «дурной» — с другой. Сравните: Вал дынран пур усала кетме пулать «от этого человека можно ожидать любого зла»; Усал ту «делать зло»; Усала астуса тар «помнить зло»; Усал сун «желать зла»; Усал чунла дын «злой человек»; Усал шухаш «злая мысль»; Усал хыпар «худая весть»; Усал хуйха «злое горе»; Челхи усал унан «у неё злой язык»; Усал данталак «плохая погода»; £улесем усал «плохие дороги»; Усал ят «плохая репутация, дурная слава»; Усал йала «дурная привычка»; Усал шарша «дурной запах»; Усал телек «дурной сон»; Тыткаланавесем усал «у него дурные манеры»; Пурнадра ырри те, усалли те пулна «в жизни было и плохое, и хорошее».
Семантика чувашского слова «усал» включает семы «дерзкий», «озорной», «задиристый», отсутствующие в структуре лексического значения русских слов «зло», «злой», «плохой», «дурной», «худой». В русском языке слова «озорной», «задиристый» не характеризуются отрицательной коннотацией. Тот факт, что в чувашском языке эти семы входят в состав лексического значения слова, выражающего отрицательные ценности, объясняется, на наш взгляд, особенностями этнической психологии. Одним из наиболее почитаемых качеств человеческого характера чуваши издавна считали сдержанность, скромность, а различные проявления несдержанности подвергали резкому осуждению. Эта особенность чувашского менталитета нашла отражение в лексической семантике национального языка. Сдержанность соотнесена с такими понятиями, как «воспитанность», «вежливость», «аккуратность», «красота», «ум». Сравните: Сапайла 1) скромный, сдержанный; 2) воспитанный, вежливый; 3) аккуратный, опрятный; 4) красивый; Йунле 1) хороший, пристойный; 2) спокойный, сдержанный; 3) здравомыслящий; 4) толковый, умный [ЧРС]. Озорство — одно из проявлений несдержанности. В семантике многозначных слова оно соотнесено с такими понятиями, как распутство, разврат, лень, неряшливость. Все чувашские слова, в состав лексического значения которых входит сема «озорство», характеризуются отрицательной коннота-
цией. Сравните: Алхас 1) играть, забавляться; 2) озорничать, баловаться; 3) шуметь, свирепствовать, бушевать (о стихиях); 4) развратничать, распутничать; 5) бесчинствовать; 6) (диал.) сердиться, злиться, быть в ярости; Аскан 1) развратный, распутный; 2) шальной, безудержный; 3) сильный, разрушительный (о явлениях природы); 4) шаловливый, озорной; Асах 1) распутный, развратный; 2) азартный; 3) шаловливый, озорной; Иртеху 1) баловство, шалости; 2) распущенность, разнузданность; Шаймак 1) лентяй, лодырь;
2) зубоскал, насмешник; 3) озорник, проказник; Алпаста 1) грязнуля, неряха; 2) озорник, шалун; 3) балагур, болтун; 4) (миф.) название злого духа [ЧРС]. Отрицательной коннотацией характеризуются и другие слова, обозначающие различные проявления несдержанности. Излишняя разговорчивость соотнесена в семантике многозначных слов с неряшливостью и глупостью, очень веселый нрав — с цинизмом, жеманством, кривляньем, ленью (сравните положительно коннотированные русские слова «весельчак», «шутник»), лихость и удаль — с наглостью и дерзостью. Сраните: Лапарти 1) неряха, грязнуля; 2) болтун, пустослов; Сутек 1) болтун, пустослов; 2) бестолочь, тупица; 3) легкомысленный человек, ветреник. Ейкеленчек 1) насмешник, зубоскал; 2) циник, похабник;
3) кривляка; Чарсар 1) отчаянный, лихой, удалой; 2) наглый, дерзкий; Пахматтай 1) невежа, грубиян; 2) удалец, смельчак [ЧРС]. Таким образом, наличие в составе лексического значения чувашского слова «усал», обладающего ярко выраженной отрицательной коннотацией, сем «озорство», «дерзость», отсутствующих в русских эквивалентах этого слова, обусловлено особенностями чувашского менталитета.
В результате сопоставительного оппозитивного анализа концептуальных пар «добро — зло» и «ыра — усал» были выявлены две основные особенности, присущие представлениям о добре и зле в русской и чувашской языковых картинах мира и свидетельствующие об этнической специфике мировосприятия. Основной функцией концептуальной пары «добро — зло» в русской языковой картине мира является характеристика нравственного аспекта человеческой деятельности, взаимоотношений людей. Добро и зло — это понятия морального сознания, характеризующие положительные и отрицательные нравственные ценности. Объектом оценки является прежде всего сам человек, его чувства, мысли и поступки по отношению к другим людям, а также к объектам и явлениям внешнего мира. Ср.: Поступать вопреки внутреннему сознанию добра и зла, действовать вопреки своей совести есть грех, противный природе человека (Христианское чтение 1827 года) [Духовные, 1995, с. 49]; С течением времени представления о добре и зле меняются [Лазарев, 2000, кн. 1, с. 64]. Таким образом, в русской языковой картине
мира добро и зло являются основными этическими категориями, морально-оценочными понятиями.
Основной функцией концептуальной пары «ыра — усал» в чувашской языковой картине мира является выражение ценностного отношения в широком смысле, ыра и усал — это, прежде всего, аксиологические категории. Объектом оценки являются различные предметы и явления внешнего мира, живые организмы, в том числе и человек. Характеристика нравственного аспекта человеческой деятельности, сфера человеческих взаимоотношений входят в состав концептуальной оппозиции «ыра — усал», но не в качестве основного, а в качестве одного из компонентов. Сравните примеры, которые невозможно перевести на русский язык, используя антонимы «добро — зло» («доброе» — «злое», «добрый» — «злой»): Ырри сахал, усалли пурне те дитет «Хорошего мало, плохого же всем хватает»; Усала ырри те усаллан куранать «Дурному человеку и хорошее видится дурным»; Ыра йывад усал димед куни дук «Хорошее дерево не приносит плохих плодов» [ВС]; £анталакан ырри те, усалли те пур «Погода может проявлять и хорошие, и плохие свойства» [Лисина, 1994, с. 84].
С другой стороны, можно привести ряд русских примеров, которые сложно перевести на чувашский язык, используя слова «ыра» и «усал»: Из всех требований добра для совести необязательно только невозможное [Ключевский, 1993, с. 74]; Зло существует либо в форме стремления к самоутверждению за счёт других, либо в форме безволия, неспособности сопротивляться давлению обстоятельств или устоять перед искушениями... [Этика, 2001, с. 83]. Основная причина сложности перевода этих и подобных им примеров на чувашский язык при помощи слов «ыра» и «усал» заключается в том, что в русском языке слова «добро», «зло» обозначают абстрактные понятия и выражают грамматическое значение предметности (хотя по происхождению и являются субстантивированными формами прилагательных), а чувашские слова «ыра» и «усал» преимущественно обозначают признаки, качества, свойства, их основными синтаксическими функциями являются функции определения, обстоятельства. Употребляясь в значении имени существительного, слова «ыра» и «усал» могут обозначать добрых или злых духов, хороших или плохих людей, приятные или неприятные ощущения, события, одобряемые или осуждаемые человеческие качества, чувства, эмоции, но не выражают абстрактные понятия, обозначающие положительные или отрицательные нравственные ценности. Вместе с тем необходимо отметить, что некоторые современные чувашские писатели и поэты под влиянием русского языка используют слова «ыра» и «усал» в абстрактном значении для выражения положительных или отрицательных
нравственных ценностей. Примеры: Ырапа усала уййрса илме пите йывар халь Макара «Макару сейчас очень трудно отличить добро от зла» [Аслан, 1983, с. 92]; Пйтранать Чйваш Тенчи, пйтранать. / Ырапа Усал варди вайланать. / Чйваша чйваш сутать, улталать. / Чйваша чаваш таптать, путарать. / Тупере хура дахан яванать. «Бушует Мир Чувашский, бушует. / Всё яростней становится битва Добра и Зла. / Чуваши предают, обманывают друг друга. / Чуваши топчут, топят друг друга. / В небе кружит чёрный ворон» [Туркай, 1999, с. 88].
Вторая особенность в представлениях о добре и зле в русской и чувашской языковых картинах мира заключается в том, что русским словам «добро», «добрый», «злой» присуща энантиосемия на уровне прагматического компонента лексического значения. Что касается чувашских слов «ыра», «усал», энантиосемия им несвойственна. Эмоциональная окраска этих слов представляется более насыщенной, более яркой по сравнению с русскими эквивалентами. «Ыра» — это не только «хороший, представляющий собой ценность», не только «уважаемый, почитаемый», «любимый, дорогой», но и «святой». «Усал» — не только «плохой, достойный осуждения», не только «причиняющий вред, злой, жестокий», «негодный, ненужный», «ничтожный», но и «мерзкий, вызывающий отвращение». Можно высказать предположение о сакральной, культовой принадлежности концептов «ыра» и «усал», базирующейся на входящих в их состав представлениях об оказывающих определённое влияние на человеческую жизнь нематериальных сущностях, обладающих сверхъестественными способностями.
Список литературы
Апресян Ю.Д. Отечественная теоретическая семантика в конце ХХ столетия // Известия АН. Серия «Лит. и яз.». 1999. Т. 58, № 4. С. 43—53. Гумбольдт В. фон. Избранные труды по языкознанию. М.: Прогресс, 1984.
451 с.
Источники
Ашмарин Н.И. Словарь чувашского языка: В 17 т. Чебоксары: Руссика,
1994—2000. Т. 1—2. 1994. 584 с.; Т. 3. 1994. 368 с.; Т. 4. 1994. 360 с.; Т. 5.
1994. 424 с.; Т. 6. 1994. 336 с.; Т. 7—8. 1999. 696 с.; Т. 9—10. 1999. 616 с.;
Т. 11—12. 2000. 672 с.; Т. 13—14. 2000. 660 с.; Т. 15—16. 2000. 676 с.;
Т. 17. 2000. 440 с. Балашов Д.М. Похвала Сергию // Роман-газета. 1993. № 3. 96 с. Бестужев-Марлинский А.А. Романтические повести. Свердловск: Средне-
Уральское книжное изд-во, 1984. 416 с. Глоба Т.М. Утро жизни. М.: КОН — Лига Пресс, 2001. 400 с. Грекова И. Вдовий пароход. М.: Текст, 1998. 421 с.
Гумилёв Л.Н. От Руси до России: Очерки этнической истории. М.: Рольф, 2002. 320 с.
Даль В.И. Пословицы русского народа: В 2 т. М.: Художественная литература, 1984. Т. 1. 383 с.; Т. 2. 399 с. Дудинцев В.Д. Белые одежды. М.: Советский писатель, 1988. 512 с. Духовные цветы: Выписки из писаний отцев-подвижников о духовной
жизни. М.; Рига: Благовест, 1995. 288 с. Ключевский В.О. О русской истории. М.: Просвещение, 1993. 576 с. Лазарев С.Н. Диагностика кармы. СПб.: Лениздат, 2000-2001. Кн. 1—7. Лермонтов М.Ю. Избранное. Ростов н/Д: Феникс, 1997. 512 с. Ожегов С.И., Шведова Н.Ю. Толковый словарь русского языка. М.: АЗЪ, 1993. 960 с.
Севортян Э.В. Этимологический словарь тюркских языков (Общетюркские и межтюркские основы на гласные). М.: Наука, 1974. 768 с. Сказки. М.: Советская Россия, 1988. Кн. 1. 544 с.; Кн. 2. 576 с.; Кн. 3. 624 с.
(Библиотека русского фольклора. Т. 2). СРНГ — Словарь русских народных говоров / Под ред. Ф.П. Филина. Л.: Наука, 1965. Вып. 2. 1966. 315 с.; Вып. 3. 1968. 360 с.; Вып. 7. 1972. 355 с.; Вып. 8. 1972. 372 с.; Вып. 11. 1976. 364 с.; Вып. 12. 1977. 368 с.; Вып. 17. 1981. 383 с.; Вып. 20. 1985. 376 с.; Вып. 25. 1990. 352 с.; Вып. 36. СПб.: Наука, 2002. 344 с.; Вып. 37. 2003. 415 с. СРЯ — Словарь русского языка: В 4 т. / Под ред. А.П. Евгеньевой. М.: Русский язык, 1981—1984. Т. 1. 1981. 698 с.; Т. 2. 1982. 736 с.; Т. 3. 1983. 752 с.; Т. 4. 1984. 794 с. Солженицын А.И. Архипелаг ГУЛАГ М.: Инкои — НВ, 1991. Т. 1. 576 с.; Т. 2. 528 с.; Т. 3. 544 с.
Толстой Л.Н. Собрание сочинений: В 12 т. М.: Правда, 1987. Т. 3. Война и мир. 493 с.; Т. 4. Война и мир. 400 с.; Т. 5. Война и мир. 542 с.; Т. 6. Война и мир.
Фасмер М. Этимологический словарь русского языка: В 4 т. М.: Астрель,
2004. Т. 1. 558 с.; Т. 2. 671 с.; Т. 3. 831 с.; Т. 4. 863 с. Федотов М.Р. Этимологический словарь чувашского языка: В 2 т. Чебоксары: ЧГИГН, 1996. Т. 1. 470 с.; Т. 2. 509 с. Фет А.А. Лирика. Ростов н/Д: Феникс, 1996. 512 с.
ФССРЛЯ — Фразеологический словарь современного русского литературного языка: В 2 т. / Под ред. А.Н. Тихонова. М.: Наука, 2004. Т. 1. 831 с.; Т. 2. 830 с.
Частушки / Сост. Л.А. Астафьева. М.: Советская Россия, 1990. 656 с. (Библиотека русского фольклора. Т. 9). Черных П.Я. Историко-этимологический словарь современного русского
языка: В 2 т. М.: Русский язык. Медиа, 2007. Т. 1. 622 с.; Т. 2. 560 с. Чехов А.П. Сочинения: В 2 т. М.: Художественная лит-ра, 1982. Т. 1. Повести. Рассказы 1880—1894. 448 с.; Т. 2. Повести. Рассказы 1894—1903. Пьесы. 480 с.
ЧРС — Чувашско-русский словарь / Под ред. М.И. Скворцова. М.: Русский язык, 1982. 712 с. ЭА — Энциклопедия афоризмов / Сост. Э. Борохов. М.: АСТ, 2000. 720 с.
Этика. Энциклопедический словарь / Под ред. Р.Г. Апресяна, А.А. Гусейнова. М.: Гардарики, 2001. 669 с. ЭССЯ — Этимологический словарь славянских языков (праславянский лексический фонд) / Под ред. О.Н. Трубачёва. М.: Наука, 1974. Вып. 1. 1974. 315 с.; Вып. 2. 1975. 240 с.; Вып. 5. 1978. 232 с.; Вып. 8. 1981. 252 с.; Вып. 15. 1988. 264 с.; Вып. 30. 2003. 269 с. Артемьев А.С. Салампи. Шупашкар: Чаваш кенеке изд-ви, 1991. 255 с. Аслан С.С. Ахрат. Шупашкар: Чаваш кенеке изд-ви, 1983. 320 с. Иванов К.В. Нарспи. Шупашкар: Чаваш кенеке изд-ви, 1976. 115 с. Илпек М. Хура дакар. Шупашкар: Чаваш кенеке изд-ви, 1989. 400 с. Лисина Е. Çäкäр челли. Шупашкар: Чаваш кенеке изд-ви, 1994. 430 с. Мартьянова Л.В. Йышанман самахсем. Шупашкар: Чаваш кенеке изд-ви, 1991. 160 с.
Мранька Н. Емер сакки сарлака. Шупашкар: Чаваш кенеке изд-ви, 1989.
1—2 кен. 592 с.; 3 кен. 608 с. Осипов П.Н. Пьесасем. Шупашкар: Чаваш кенеке изд-ви, 1980. 480 с. Павлов Ф.П. Çырнисен пуххи. Шупашкар: Чаваш кенеке изд-ви, 1992. 576 с. РЧЛ — Революцичченхи чаваш литератури. Шупашкар: Чаваш кенеке
изд-ви, 1984. 464 с. Т. 1. Сачкова Л.Н. Чекедем, чекед. Шупашкар: Чаваш кенеке изд-ви, 1996. 158 с. Силэм Ю. Çbrnâxra херарам. Шупашкар: Чаваш кенеке изд-ви, 1999. 400 с. Скворцов Ю.И. Савапла вут. Шупашкар: Чаваш кенеке изд-ви, 1982. 272 с. Терентьев Н.Т. Суйласа илне пьесасем. Шупашкар: Чаваш кенеке изд-ви, 1994. 552 с.
Тимофеев Г.Т. Тахаръял. Этнографи очеркесемпе халах самахлахе. Шупашкар: Чаваш кенеке изд-ви, 2002. 431 с. Туркай В. Пуранатпар-ха! Шупашкар: Чаваш кенеке изд-ви, 1999. 192 с. Турхан К. Севе Атала юхса керет. Шупашкар: Чаваш кенеке изд-ви, 1994. 1—2 кен.
ВС — Ваттисен самахесем / О.Н. Терентьева пухса хат. Шупашкар: Чаваш
кенекеизд-ви, 2007. 493 с. Элкер С.В. Хурапа шура. Шупашкар: Чаваш кенеке изд-ви, 1994. 447 с. Элпи В. Качча кайсан. Шупашкар: Чаваш кенеке изд-ви, 2002. 286 с. Юхма М. Термен. Шупашкар: Чаваш кенеке изд-ви, 1990. 464 с.
