CC BY
29
ФИЛОСОФСКИЕ НАУКИ
УДК 81.1 А. Н. Лощилин
доктор философских наук, профессор; профессор кафедры гуманитарных и социально-экономических наук МГЛУ; e-maiL: anL888@maiL.ru
ЛИНГВИСТИЧЕСКАЯ ДЕЯТЕЛЬНОСТЬ КАК СВЯЗЫВАЮЩЕЕ ЗВЕНО ЧУВСТВЕННОГО И РАЦИОНАЛЬНОГО ПОЗНАНИЯ
В статье рассматривается возникновение языка, сознания и лингвистической деятельности как начало человеческой истории. Автор предпринимает попытку решить проблему взаимосвязи чувственного и рационального в сознании и познании на основе лингвистической деятельности.
Ключевые слова: язык; лингвистическая деятельность; сознание; познание; мышление; чувственное, образное и рациональное мышление.
Loshchilin A. N.
Doctor of Philosophy (Dr. habil.), Professor, Professor of the Department of Humanitarian, Social and Economic Sciences, MSLU; e-mail: anl888@mail.ru
LINGUISTIC ACTIVITY AS THE CONNECTING LINK OF SENSORY AND RATIONAL PERCEPTION
The articLe considers the emergence of Language, consciousness and Linguistic activity as the beginning of human history. The author makes an attempt to solve the problem of the interrelation of sensual and rational in consciousness and knowledge on the basis of linguistic activity.
Key words: language; linguistic activity; consciousness; knowledge; thinking; sensory, figurative and rationaL perception.
В предыдущих работах мы уже подробно рассматривали некоторые аспекты данной проблемы, а особенно подробно в статье «Материальные и биологические предпосылки возникновения лингвистической деятельности и сознания» [Лощилин 2014], некоторые вопросы докладывались на Международной научно-практической конференции «Перспективы развития науки и образования» [Лощилин, Лощи-лина 2013], мы затрагивали аспекты проблемы единства чувственного и рационального, а также роли языка и лингвистической деятельности при осуществлении их единства.
Как уже было отмечено, рассматриваемая проблема проходит почти через всю историю философии, но продолжает сохранять свою актуальность и в наши дни. Поэтому некоторые аспекты данной проблемы всё еще требуют своего решения, конкретизации и уточнения.
Следует сразу определиться с термином «лингвистическая деятельность». Данный термин обозначает не только использование языка, но и его осознание, понимание, умение им пользоваться. При подобном аспекте понимания термина «лингвистическая деятельность» при анализе языка как знаковой системы язык выступает средством лингвистической деятельности. Важным аспектом данной проблемы является то, что любой знак используется как носитель информации лишь в том случае, если он понимается говорящими и слушающими.
Особая роль трудовой орудийной деятельности в возникновении и развитии человеческого языка, сознания и лингвистической деятельности отводилась в рамках марксистской философии. Тезис «Труд создал из обезьяны человека» стал общепризнанным. Но при этом некоторые ехидно замечали, что почему-то лошадь не стала человеком, хотя и много трудилась.
Ф. Энгельс отмечает, что «объяснение возникновения языка из процесса труда и вместе с трудом является единственно правильным, доказывает сравнение с животными. То немногое, что эти последние, даже наиболее развитые из них, умеют сообщить друг другу, может быть сообщено и без помощи членораздельной речи. В естественном состоянии ни одно животное не испытывает неудобства от неумения говорить или понимать человеческую речь. Совсем иначе обстоит дело, когда животное приручено человеком. Собака и лошадь развили в себе, благодаря общению с людьми, такое чуткое ухо по отношению к членораздельной речи, что, в пределах свойственного им круга представлений они легко научаются понимать всякий язык. Они, кроме того, приобрели способность к таким чувствам, как чувство привязанности к человеку, чувство благодарности и т. д., которые раньше им были чужды. Всякий, кому много приходилось иметь дело с такими животными, едва ли может отказаться от убеждения, что имеется немало случаев, когда они свою неспособность говорить ощущают теперь как недостаток. К сожалению, их голосовые органы настолько специализированы в определенном направлении, что этому их горю уже никак нельзя помочь. Там, однако, где
имеется подходящий орган, эта неспособность в известных границах может исчезнуть. Органы рта у птиц отличаются, конечно, коренным образом от соответствующих органов человека. Тем не менее птицы являются единственными животными, которые могут научиться говорить, и птица с наиболее отвратительным голосом, попугай, говорит всего лучше. И пусть не возражают, что попугай не понимает того, что говорит. Конечно, он будет целыми часами без умолку повторять весь свой запас слов из одной лишь любви к процессу говорения и к общению с людьми. Но в пределах своего круга представлений он может научиться также и понимать то, что он говорит. Научите попугая бранным словам так, чтобы он получил представление об их значении (одно из главных развлечений, возвращающихся из жарких стран матросов), попробуйте его затем дразнить, и вы скоро откроете, что он умеет так же правильно применять свои бранные слова, как берлинская торговка зеленью. Точно так же обстоит дело и при выклянчивании лакомств»[Энгельс 1961]. Хотя некоторые современные данные говорят именно о понимании человеческого языка многими животными. Есть мнение, что попугаи понимают человеческие слова. Многие считают, что собаки и кошки именно понимают человеческие слова, а не просто выполняют команды в виде звуков. Исследователи считают, что даже крокодилы понимают звуки своего языка, состоящего из десяти элементов.
Значительно более сложный язык есть у дельфинов, муравьев. Некоторые исследователи отмечают, что по информационной насыщенности язык дельфинов не уступает человеческому языку. А муравьи не только обмениваются сложной информацией, но умеют считать до семидесяти. Следует отметить, что отдельным словам человеческого языка удалось обучить даже собак. Хотя делают они это с большим трудом. Поражает попытка обучить попугая пению человеческим языком. Как было показано в клипе Интернета, попугай пел неплохим человеческим языком и вполне мог бы участвовать на конкурсах.
Проблеме формирования человеческого языка у обезьян уделялось большое внимание в ряде стран, начиная с выдвинутой Ж. О. де Ла-метри идеи о социальной обусловленности человеческого сознания и возможности обучения обезьяны разговорному человеческому языку, в силу анатомической близости к человеку.
До середины ХХ в. многие исследователи пытались научить обезьян разговорному человеческому языку. Но все подобные попытки постоянно приводили к отрицательным результатам. И только после внимательного исследования гортани обезьяны в середине ХХ в. и выводов, что они в принципе не могут говорить разговорным человеческим языком, обучать их стали языку глухонемых, т. е. языку жестов. Это дало положительные результаты. Отечественным исследователям удалось обучить обезьяну языку жестов в объеме 500 слов. Еще больших результатов удалось достичь в США к концу ХХ в. Им удалось обучить обезьяну в объеме около 1 000 слов. По этому поводу даже был снят документальный фильм, в котором было показано, что обезьяна имела свой компьютер и она могла рисовать. Хотя это ставится под сомнение многими исследователями. Были сообщения и о том, что в настоящее время данный объем освоения словарного запаса уже превзойден и приближается к двум тысячам.
Но обратимся к проблеме возникновения и решения проблемы единства чувственного и рационального в истории философии. Как известно, проблема взаимосвязи чувственного и рационального уровней познания возникла уже в Античности [Лощилин, Лощилина 2014]. И первым, по всей видимости, был Парменид, который открыл рациональный уровень познания и создал свой знаменитый теоретический конструкт учения о бытии. Хотя сам по себе конструкт бытия и вызывает усмешку в связи с явной наивностью взглядов античного мыслителя, но это был первый теоретический конструкт, созданный на рациональном уровне.
Для последующих философов наличие чувственного и рационального уровней познания считалось самоочевидным. Так Демокрит характеризует их в виде темного и светлого познания. При этом чувственность дает темное знание, а рациональность понимается как светлое, к которому он относил знание об атомах и пустоте.
Аристотель детально проанализировал структуру чувственного и рационального познания, основные положения его исследования не потеряли своей актуальности и до нашего времени. Но уже в его время возникла серьезная проблема их взаимосвязи. Хотя Великий Стагерит специально не занимался решением данной проблемы, но известно от Секста Эмпирика, что эта проблема осознавалась и ставилась в достаточно четкой форме Эпикуром, а затем
в виде проблемы номинализма или реализма проходит через эпохи Средних веков и Возрождения.
Суть этой проблемы, как известно, состояла в попытке найти прообразы общих понятий в самой реальности. Ведь каждое понятие есть нечто общее в виде «дома вообще» или «яблока вообще». Реалисты при этом считали, что в самой реальности есть прообразы общих понятий. Номиналисты же считали, что в самой действительности существуют только единичные вещи, а общие понятия являются результатом обобщающей деятельности человеческого интеллекта.
Хотя проблема была решена лишь в ХХ в. и показано, что никаких общих или единичных вещей никогда не было и быть не могло. Категория «единичное» обозначает нечто уникальное и неповторимое, что присуще только данной вещи. А «общее» обозначает такие особенности, которые присущи многим вещам. Поэтому никаких абсолютно общих или единичных вещей в реальности не может существовать. Реально существуют отдельные вещи, которые обладают как единичными (уникальными и неповторимыми), так и общими свойствами или особенностями. Но отголоски непонимания данной проблемы еще встречаются в современной философской литературе, когда говорят о единичных вещах.
С особой остротой проблема источника научных знаний была поставлена в Новое время, и мнения по данному вопросу разделились на прямо противоположные. Ф. Бэкон, Т. Гоббс, Дж. Локк и другие философы считали основным источником знаний в познании человеческие ощущения [Бэкон 1935; Гоббс 2001; Локк 1985]. Нет ничего в человеческом интеллекте, чего не было в ощущениях, отмечал Дж. Локк. Хотя Лейбниц иронизировал по данному положению, отмечая свое частичное согласие, что нет в человеческом интеллекте ничего, чего не было в ощущениях, кроме самого интеллекта.
Противоположную концепцию разрабатывали рационалисты. Наиболее ярко их подход отражен в работах Р. Декарта, В. Лейбница и Б. Спинозы, которые считали человеческий интеллект источником новых знаний [Декарт 2015; Лейбниц 1982; Спиноза 2015].
Неудовлетворительность однобокого рассмотрения процесса познания была осознана И. Кантом. И он в модели трансцендентального субъекта попытался чувственный и рациональный уровень связать в единое целое. Связывающим звеном чувственного и рационального
уровня познания по Канту являются априорные формы чувственности и рассудка. Априорные формы чувственности (пространство и время) упорядочивают ощущения и создают мир явлений. Априорные формы рассудка, соединяясь с данными чувственности, образуют понятия как основу рационального уровня. Следует отметить, что это было очень красивое решение проблемы, но не более того. Хотя можно считать, что проблема взаимосвязи чувственного и рационального уровней в познании была одна из основных проблем, которую ставил И. Кант перед собой, создавая свою модель трансцендентального субъекта [Кант 2006].
Поэтому совсем не случайно, что кантовская концепция объяснения достижения единства чувственного и рационального в познании не была принята многими мыслителями в силу допущения априоризма.
Не удовлетворял во многом кантовский подход к решению проблемы единства чувственного и рационального выдающегося отечественного философа XIX в. В. Соловьева, и он предпринял попытку несколько иначе решить эту проблему. По Соловьеву, чувственное и рациональное являются крайностями, но единство противоположностей достигается в мистике. По-своему красив и этот подход, если бы он вносил некоторую ясность в решение проблемы. Хотя сам В. Соловьев отмечал, что только мистика делает всё ясным и четким. Но таковой мистика осталась только для самого Соловьева.
Современные представители важного направления в философии -«история и философия науки» - относят к рациональному уровню теоретическое и эмпирическое познание. При этом эмпирическое познание имеет свои специфические методы познания, использование которых может приводить к созданию эмпирических гипотез и теорий. В эмпирическом познании исследование осуществляется в реальном, предметном мире. Теоретический уровень предполагает использование теоретических конструкций с использованием теоретических методов познания (абстрагирование, идеализация, формализация и др.). Но при этом остается открытым вопрос о связи этих уровней между собой и с чувственным уровнем. Что же их связывает?
Исторически так сложилось, что противопоставлялся и противопоставляется, в основном, чувственный уровень рациональному уровню познания. При подобном подходе не учитывается еще один уровень познания - образный уровень мышления, который, вне всякого
сомнения, является промежуточным. Именно чувственное познание ведет к образованию этого уровня. Образы формируются у каждого человека с раннего детства, и затем используются в процессе мышления не в меньшей степени, чем понятия. Данный аспект проблемы был детально исследован выдающимся отечественным психологом Товием Васильевичем Кудрявцевым [Кудрявцев 1975].
Связывающим звеном чувственного и рационального уровней познания, по нашему глубокому убеждению, является язык. Слово относится и к образу, и к понятию. Рассмотрим этот вопрос более подробно.
Под непосредственным воздействием других людей происходит формирование образного мира ребенка. Родители и воспитатели постоянно обращают внимание ребенка на окружающие предметы и называют их определенными словами: это папа, это мама, это кошка, это собака и т. д. Происходит концентрация внимания ребенка на предмете, фиксация образа и соединение образа со словом. В представлении ребенка не только закрепляется образ, этот образ получает имя. Некоторые дети в возрасте года с небольшим могут даже по картинкам показать называемый предмет.
Может быть, в данном случае уместно вспомнить взгляды Фердинанда де Соссюра, который выделял слово и акустический образ [Сосюр 2009]. Поэтому для него главным было соединение акустического образа, слова и понятия. На первоначальном этапе развития ребенка формируется образный мир и образное мышление. Но затем постоянная практика с предметным миром ведет к тому, что одно и то же слово фиксирует внимание ребенка на предметах, которые различаются (белая, черная, рыжая, большая, маленькая собака - это всё собака). В этом процессе связи слова с разнообразными предметами происходит формирование понятий, которые относятся к целому классу предметов в виде: «дом вообще» или «собака вообще» [Лощи-лин, Лощилина 2014].
Можно сделать вполне определенные выводы, что подавляющее большинство понятий человека формируется с помощью языка на основе единства акустического и зрительного образа. Хотя есть и исключения при изучении специальных языков.
Рассмотренные аспекты проблемы единства чувственного и рационального в познании, вне всякого сомнения, требует специального
более детального изучения. Для нас в данном случае было важно выявить то, что связью чувственного, образного и рационально уровней в познании и мышлении является язык и лингвистическая деятельность.
СПИСОК ЛИТЕРАТУРЫ
Бэкон Ф. Новый органон. М. : Мысль, 1935. 384 с. Гоббс Т. Левиафан. М. : Мысль, 2001. 269 с.
Декарт Р. Рассуждения о методе для верного направления разума и отыскания истины в науках. М. : ЭКСМО, 2015. 128 с. Кант И. Критика чистого разума. М. : ЭКСМО, 2006. 736 с. Кудрявцев Т. В. Психология технического мышления. М. : Педагогика, 1975. 303 с.
Лейбниц Г. В. Монадология // Соч.: в 4 т. Т. 1. М. : Мысль, 1982. С. 413-429. ЛоккДж. Опыт о человеческом разумении // Соч.: 3 т. Т. 1 / под ред. И. С. Нар-
ского. М. : Мысль, 1985. 623 с. Лощилин А. Н. Материальные и биологические предпосылки возникновения лингвистической деятельности и сознания // Философские и общенаучные проблемы познания культуры и творческой деятельности человека. М. : МГЛУ, 2013. С. 20-28. (Вестн. Моск. гос. лингвист. ун-та; вып. 11 (671), (Сер. Философия и культурология). Лощилин А. Н. Язык, сознание и мышление // Социодинамика взаимодействия философии и культуры в условиях глобальных изменений. М. : МГЛУ, 2014. С. 50-60 (Вестн. Моск. гос. лингвист. ун-та; вып. 11 (697). Сер. Философия и культурология. Лощилин А. Н., Лощилина М. А. Связь чувственного и рационального в познании // Перспективы развития науки и образования: сб. науч. тр. по материалам Междунар. науч.-практ. конф. 31 января 2014 г.: в 15 ч. Ч. 3; Минобр. и науки РФ. Тамбов : Бизнес - Наука - Общество, 2014. С. 101-112. Лощилин А. Н. Философские основания теории творчества. М. : Всемирный
следопыт, 1998. 132 с. Спиноза Б. Этика. СПб. : Азбука-Аттикус, 2015. 352 с. Соссюр Ф. Курс общей лингвистики. М. : Либроком, 2009. 256 с. Энгельс Ф. Роль труда в процессе превращения обезьяны в человека // Маркс К. и Энгельс Ф. Соч. : в 39 т. Т. 20. 2-е изд. М. : Политиздат, 1961. 858 с.
