CC BY
219
УДК 82.091-4 Андреев Л.Н.
ЛЕОНИД АНДРЕЕВ - ДАНИИЛ АНДРЕЕВ: МИССИЯ «ВЕСТНИЧЕСТВА»
Е.А. Михеичева
В данной статье рассматриваются творческие связи Леонида Андреева, классика Серебряного века, и его сына Даниила Андреева, поэта и философа. Феномен «вестничества», открытый Даниилом Андреевым, позволяет глубже понять идейно-художественные искания обоих писателей, пророческий характер их творчества.
Ключевые слова: Леонид Андреев, Даниил Андреев, «Роза Мира», вестник, тирания, личность, творчество.
Леонид Андреев и Даниил Андреев, отец и сын, два великих провидца ХХ века. Они не были близки при жизни, сын не оставил посвященных отцу трудов, как другие дети Л.Андреева. Они были разными и внешне (Даниил был очень похож на мать), и в своих духовных порывах: отец рвался к постижению «бездн» человека и мира, сын мечтал объединить Человечество на основе Праведности. Их родство сказалось, прежде всего, в осознании сопричастности всему тому, что происходило на их до боли в сердце любимой родине, в трезвой оценке катастрофической ситуации, сложившейся в России и в мире после октября 1917 года и в годы культа личности и, главное, в гениальном предвидении тех последствий, к которым должен привести «страшный исторический опыт России» [1, с.3].
Даниил Андреев (1906-1959) был вторым сыном известного русского писателя Леонида Андреева (1871-1919) и его первой жены Александры Михайловны Андреевой, в девичестве Велигорской. «Грозно и ясно встала над колыбелькой новорожденного сама Судьба» [2, с.5], - так образно представляет трагические обстоятельства, сопровождавшие появление на свет Даниила, Алла Андреева, его жена; именно ей, верной соратнице и другу, мы обязаны знакомством со всеми - философскими, поэтическими, прозаическими -трудами Даниила Андреева: «Двадцатишестилетняя, совершенно здоровая, любимая мужем Шурочка умерла вскоре после рождения второго сына от того, что тогда называлось «послеродовой горячкой» [2. с.6].
Для Леонида Андреева смерть жены была трагедией. «Просто обезумевшим от горя» предстает он в воспоминаниях современников. Новорожденного - причину смерти жены - он не хотел видеть, поэтому воспитанием «осиротевшего существа» [2, с.6]занималась сестра Александры Михайловны Елизавета Михайловна Доброва. В Москве, в доме известного врача Филиппа Александровича Доброва маленький Даниил «обрел чудесную семью». Во втором браке - с Анной Ильиничной Денисевич - у Л.Андреева родилось еще трое детей, но между отцом и Даниилом душевная связь так и не возникла. «Как хорошо, что я рос у Добровых, а не у отца», - много раз говорил Даниил Андреев.
Жизнь Даниила сложилась трагически: он единственный из детей Л.Андреева остался в России после октября 1917 года. В 1947 году Даниил Леонидович был арестован за «антисоветский роман и стихи» (роман «Странники ночи», в котором правдиво описывал сталинскую эпоху), обвинен в подготовке террористического акта и приговорен к 25 годам тюремного заключения. Он вышел из тюрьмы в 1957 тяжело больным человеком и продолжил работу над главным своим трудом («писать же Даниил не переставал никогда» - Алла Андреева) - философским трактатом «Роза Мира».
Даниил Андреев делит всех оставивших след в истории творческих личностей на «вестников» и тех, кто не относится к этой категории. В «Розе мира» «вестничество» трактуется как новая духовная инстанция, которая пришла на смену церкви, утратившей «значение духовной водительницы общества». Благодаря дару «вестничества», который дается далеко не всем даже гениальным художникам, его обладатели «вписываются в Синклит метакультуры», осуществляют в своем творчестве связь между мирами - земным и вечным. Вестники бывают как «светлые» - дающие людям почувствовать высшую правду и свет, «льющиеся из миров иных», так и «темные» - открывающие «человеческому взору его собственную кромешную тьму» [1, с.350, 355]. Гении «Восходящего Ряда», по Д.Андрееву, - Сервантес, Гете, Достоевский, Пушкин, «нисходящего» -Гоголь, Мусоргский, Глинка, Чайковский, Верлен и Блок. Своего отца, Леонида Андреева, Д.Андреев относил к ряду «темных вестников». Сам Даниил Андреев, выдвинувший идею организации «Лиги преобразования сущности государства» и создавший «Розу Мира», - дополняет список «вестников Восходящего ряда».
Согласуясь с основными задачами «Розы мира» (о которых речь пойдет далее), Д.Андреев разработал свою метаисторию, метарелигию, метакультуру, ввел в обиход соответствующие новым концепциям явления и понятия. Так, в основе галактического строения, по Д.Андрееву, находятся брамфатуры, состоящие из множества слоев, объединяющим началом которых является борьба Провиденциальных и демонических сил. Брамфатура нашей планеты называется Шаданакар, а демоническое начало в ее системе представляет Гагтунгр.
Культурно-исторический процесс не обходится без «темных вестников» [1, с.355]. Гагтунгр («планетарный демон», «великий мучитель») делает их жертвами внутреннего противоречия, и трагедия каждого из них глубока и индивидуальна. «Часто деятельность темных вестников имеет негативный характер: они развенчивают и осмеивают духовность в истории, в искусстве, в религии, в жизни, в человеческой душе»,
а «...неугасимое в душе вестника чувство своей религиозно-этической миссии вступает в конфликт с реальными возможностями его эпохи» [1, с.356, 357], и тогда происходит «трагедия духовного спуска».
Действительно, и читатели, и критики чаще всего видели «темные» стороны дарования Леонида Андреева, обращенность его к «безднам» человеческой души. Эту особенность своего таланта подчеркивал и сам Андреев. Еще в 1891 году, на пороге своей творческой деятельности, Л.Андреев записал в дневнике: «Я хочу показать, что на свете нет истины, нет счастья, основанного на истине, нет свободы, нет равенства, - нет и не будет. Я хочу показать всю несостоятельность тех фикций, которыми человечество до сих пор поддерживало себя: Бога, нравственность, загробная жизнь, бессмертие души, общечеловеческое счастье и т. п.» [3, с.62, 63].
Даниил Андреев, создатель «Розы Мира», в которой «Человечество должно объединиться на основе Праведности» [1, с.15], не мог, конечно, согласиться со столь пессимистичным взглядом на Человечество своего предшественника. В то же время Д.Андреев, мыслитель и художник, не мог не видеть юношеской бравады в «программном заявлении» своего отца и, как и многие исследователи творчества Л.Андреева, находил в его произведениях и тоску по гармонии жизни, и веру в возрождение Человека. Недаром оба - и Леонид, и Даниил - своим предшественником в творчестве видели Ф.М.Достоевского. Как пишет В.А.Келдыш, «Двуединую коллизию», идущую от Достоевского: «Богочеловек - человекобог», андреевское (имеется в виду Л.Андреев - Е.М.) творчество запечатлело «адекватно» катастрофичности своего времени и катастрофизму мира Достоевского», [8, с.392]. То же можно сказать и о Д.Андрееве, жившем в не менее катастрофичную эпоху - эпоху сталинизма.
Для Д.Андреева, создателя новой интеррелигии, в основе которой учение Христа, доказательством избранности Человека, вероятности его движения по «восходящей» линии является наличие в личности «единоприродных с Божеством способностей творчества и любви». Такими способностями, без сомнения, обладал Л.Андреев. Недаром Д.Андреев находит «реальные» точки соприкосновения писателя Леонида Андреева и Иисуса Христа: «В одну из своих предыдущих инкарнаций Л.Андреев жил в Палестине, где был крупным купцом. То была эпоха императора Августа и Тиберия. Об Иисусе Христе Андреев, в сущности, только слышал, но был один случай, когда он видел Христа издалека на иерусалимской улице. Спаситель шел с группой учеников. Встреча продолжалась несколько секунд, и Андреев знал, Кто это, но лицо Иисуса его поразило и врезалось в память навсегда [1, с.360].
Отражение этого «врезавшегося в память» лица Д.Андреев находит в творчестве Л.Андреева: «.обратим внимание на глубокое чувство и понимание Христа у Леонида Андреева, которое он пытался выразить в ряде произведений, и в первую очередь в своем поразительном «Иуде Искариоте», - чувство, все время боровшееся в душе этого писателя с пониманием темной, демонической природы мирового закона, причем эта последняя идея, столь глубокая, какими бывают только идеи вестников, нашла в драме «Жизнь Человека» выражение настолько отчетливое, насколько позволяли условия эпохи и художественный, а не философский и метаисторический склад души писателя» [1, с.360]. Л.Андреев сумел увидеть трагические для Человечества последствия в «недовершенности миссии Христа»; в итоге - на место вечных истин пришли «соблазны великих подмен» [1, с.398].
Поражает, насколько близок Д.Андреев (не соглашаясь в принципе с леонид-андреевской концепцией Человека и Человечества) к пониманию того духовного потрясения, которое испытывал Л.Андреев, работая над рассказом «Иуда Искариот». «Недовершенность миссии Христа» заставила писателя поразмыслить над причинами этой «недовершенности» и по-своему интерпретировать евангельский сюжет: меняются акценты, по-новому интерпретируются евангельские персонажи, и прежде всего - образ Иуды.
Иные, чем в евангелиях, подходы к образу Иуды существовали и до Л.Андреева. В ересях Иуда являлся сильным, чистым и самым посвященным из всех учеников Христа: он знал о неизбежности жертве Христа и своей роли в этом жертвоприношении. «Агнец должен быть принесен в жертву твердой и чистой рукой первосвященника, и из всех апостолов Христос выбрал Иуду», - о таком предназначении двенадцатого апостола пишет М.Волошин, дав своей статье «говорящее» название - «Евангелие от Иуды» [6, с.20]. Иуда, как и Иисус, избран, чтобы свершилась воля Божия, и он покорно выполняет свою проклятую многими миссию.
Мученик Иуда во имя любви к Иисусу взваливает на свои плечи груз предательства. Он должен совершить предательство, обрекая Христа и себя на смерть, чтобы избавить людей от «соблазна великих подмен», пробудить их сознание, вернуть к нравственным истинам - тем самым оправдаются и приобретут высокий духовный смысл мучения Христа и предательство Иуды.
У Л.Андреева нет антагонизма между Иисусом и Иудой, их объединяет страдание и любовь. Любовь Иисуса к людям абстрактна, множественность объекта лишает ее конкретики и взаимности, в то время как любовь Иуды к Иисусу конкретна, действенна, отличается силой и глубиной. Несмотря на противоречивость внешнего облика (например, «двоение» лица на «мертвую» и «живую» половины), Иуда духовно столь же цельная натура, как и Христос [9]. Л.Андреев дерзко заявляет об их равенстве перед лицом вечности. Перед тем, как покончить с собой, Иуда обращается к Иисусу: «Я иду к тебе. Встреть меня ласково, я устал. Потом мы вместе с тобою, обнявшись, как братья, вернемся на землю. Хорошо?» [4, 263] Именно «братьями»
предстают Христос и Иуда в картине «Цари Иудейские», написанной Л.Андреевым и являющейся художественным комментарием к рассказу «Иуда Искариот».
Следует согласиться с одним из известных «андрееведов», Л.А.Иезуитовой, которая пишет, что «идейное преступление Иуды связано с решением проблемы добра и зла, с тревогой за судьбы мира и человечества» [7, с.10], и это, «есть проницание деятельной любовью к Богу, людям и миру всей, внешней и внутренней деятельности человека». Следовательно, личность самого Л.Андреева, ставящего и решающего в творчестве такие задачи, «содержит единоприродные с Божеством способности творчества и любви» [1, с.30]. Д.Андреев считал, что в книгах его отца отсутствует катарсис, но разве не «очищением» становится жертва Иуды?
В чем же состоит «чувство и понимание Христа», которое увидел в своем отце Д.Андреев? Ведь своим «Иудой» Л.Андреев нарушал догматы церкви, вступал в спор с текстом Священных книг! Но ведь и сам Д.Андреев вслед за великими мыслителями - Ф.Достоевским, В.Соловьевым - выдвигает идею Вселенской церкви. Его «Роза Мира» «есть интеррелигия или панрелигия в том смысле, что ее следует понимать как универсальное учение, указующее такой угол зрения на религии, возникшие ранее, при котором все они оказываются отражениями различных пластов духовной реальности... Если старые религии - лепестки, то Роза Мира - цветок; с корнем, стеблем, чашей и всем содружеством его лепестков». Задача, которую ставит перед собой Роза Мира - «преобразование социального тела человечества» [1. с.16], в соотнесенности с совершенствованием духовного мира человека. Именно в соответствии с «совершенствованием духовного мира человека» Л.Андреев заставляет Иуду совершить поступок, который меняет ненависть на любовь, корысть на бескорыстие, преступление на подвиг.
В основании Розы Мира лежит идея объединения. Религии отличаются друг от друга «в силу различных ступеней своего восхождения к абсолютной истине» [1, с.39], которая «есть достояние только Всеведающего Субъекта» и недоступна простым смертным. Однако в каждой религии частная истина возводится в ранг абсолютной, и, следовательно, другие частные истины представляются ложными. Основную причину расхождений между религиями Д.Андреев видит в том, что неправомерное отрицание чужого утверждения происходит только на том основании, «что мы не располагаем положительными данными по этому вопросу» [1, с.43].
Страной, где должен «затеплиться первый огонь Розы Мира», Д.Андреев считает Россию. На протяжении многих веков страна выполняет особую миссию, становясь «щитом меж двух враждебных рас» (А.Блок) и одерживая победы, имеющие общечеловеческое значение. Россия многонациональна, многоконфессиональна, и идея объединения на основе интеррелигии ей должна быть особенно близка. Об особом статусе России говорил и Л.Андреев. Не принимая Россию большевистскую, Л.Андреев надеется, что такое качество русского народа, как «неудержимое стремление к безграничной свободе» [3, с.229], неизбежно приведет к падению антинародной власти. А далее, «подучившись и поумнев», русский народ «принесет свободу не только себе, но и всему миру» [3, с.229].
Призыв «Организуйтесь!» также постоянно звучит у Андреева. Но с учетом исторической обстановки он приобретает несколько иной смысл. В письме к П.Н.Милюкову, крупному политическому деятелю царского времени и белого движения, который написал вступление к английскому изданию статьи Л.Андреева «Б.О.Б», от 26 июля 1919 г., Л. Андреев сообщает, что готов отдать все силы «большому и серьезному делу», и речь идет «о пропаганде, о постановке этого дела на ту высоту, при которой оно станет необходимым и важнейшим орудием в борьбе с большевиками и идущими к ним на смену крайними социалистами, а в дальнейшем — могущественным средством к восстановлению в России всех ее разрушительных государственных, гражданских и моральных основ», сетует на то, что дело антибольшевистской пропаганды поставлено очень слабо «как у нас, так и у наших союзников» [3, с.201].
Причины появления статьи Л.Андреева <^.0^», этого крика отчаяния «трижды изгнанника» - из России, из дома и из творчества - следующие: в январе 1918 г на заседании «совета десяти» премьер-министров и министров иностранных дел США, Англии, Франции, Италии и Японии было решено созвать на Принцевых островах конференцию «по вопросу о восстановлении мира в России», в которой должны были принять участие большевики и «все белые правительства». Для Андреева само намерение установить хоть какой-то контакт с большевиками являлось свидетельством либо «предательства», либо «безумия», из каких бы источников этот призыв к компромиссу ни исходил. Зная, что такое большевики, идти на контакт с ними — это предательство. Если же союзники не знают, что такое большевики, то их приглашение «для дружеской беседы» - безумие. В доказательство автор приводит примеры жестокости большевиков, кровавых расправ, глумления над своим народом. Деятельность большевиков - «это преступления, убийства, ложь и грабеж» [3, с.339]. Перед Европой открылось царство «экзотических зверей», родился в недрах ее и достиг гигантских размеров «законченный образ совершенного Безумца» (3, с. 340]. Отсыл России на Принцевы острова Л.Андреев называет хождением Пилата «по честным судьям - с веревкою на шее», а политики, настаивающие на этой встрече, напоминают ему умывающего руки Пилата. Призыв «Спасите наши души!», Л.Андреев, «движимый верой в человеческую благость» [3, с.343], как и Д.Андреев, обращает к Человечеству.
Мольбы о ПОМОЩИ НАРОДУ РУССКОМУ А. Обращает не правительствам и политикам, а к
ЧЕЛОВЕКУ! К каждому отдельному французу, англичанину, итальянцу, японцу: «Организуйтесь! Формируйте батальоны и армии!» «Ибо настало время, когда не за кусок земли, не за господство и деньги, а за ч е л о в е к а, за его победу над зверем, должны бороться люди всей земли» [3, с.347]. И еще Л.Андреев обращается к журналистам, к тем, что пишут «не чернилами, а нервами и кровью»: «Помоги! Ты понимаешь, в какой опасности человек? Помоги!» [3, с.348].
«Самую страшную угрозу, нависшую над человечеством» [1, с.6], Д.Андреев видит в войне и тирании, только они могут помешать созданию «Лиги преобразования сущности государства», которая заключает в себе «ядро деятельной любви и чистоты» [1, с.15], и в итоге привести ко всемирной катастрофе. Он столкнулся с тиранией в сталинские времена, еще раньше ее губительную сущность прозрел Л.Андреев. В статье «Гряди, победитель!» он, разоблачая «победителя» Ленина, с гениальной прозорливостью предсказывает явление еще более страшного тирана: «Или ты не один? Или ты только предтеча? Кто же еще идет за тобою? Кто он, столь страшный, что бледнеет от ужаса даже твое бурное и дымное лицо?» [5, с. 150]. На фоне современного ему хаоса и в предвидении «нового страшного образа» у русского писателя вырывается крик: «Где моя Россия? Мне страшно. Я не могу жить без России. Отдайте мне мою Россию! Я на коленях молю вас, укравших Россию: отдайте мне мою Россию, верните, верните!» [5, с. 150].
Л..Андреев пишет об «одурелой Европе» [3, с.340], устроившей себе «торжественный праздник приспособления», занятой лишь собственным благополучием и не видящей той глобальной угрозы, которую несет в себе тирания в лице большевистской России. Но оказывается, что «страшный исторический опыт России» ничему не учит. «Стихийное стремление ко всемирному» [3, с.6], «космополитический американизм» - в данном случае - стремление распространить свое влияние на весь мир, тирания в планетарном масштабе - эти явления наблюдает и поколение конца 50-х годов, к которому принадлежит Д.Андреев. «Деспотическим образованиям» положил в начале ХХ века большевизм, затем были нацистская Германия, сталинское время и, наконец, современные США, пытающиеся навязать правила жизни всему миру.
Положительный пример «государственного водительства» Д.Андреев видел в правлении М. Ганди, который сумел повести за собой народ не кровью и насилием, а нравственным примером, словом. Великая личность - «первый среди равных» в Верховном Соборе, который объединит мудрейших. Принцип коллективного правления должен лечь в основу государства нового типа.
В «атмосфере Розы Мира» должны по-новому «прозвучать» культура, религия, личность. До настоящего времени в существующих религиях «представление о долженствовании личности оставалось ущербным и узким». В идеале рисовалось лишь царство материальной сытости, купленное ценой отказа от духовной свободы [1, с.31]. Учение Розы Мира указывает на абсолютную ценность личности, на ее «божественное первородство». Особенно важно для человека творчество, которым «человек поднимает себя над собой, обоживая и собственное сердце, и сердца других» [1, с.36].
На удивление современно звучат сегодня слова Д.Андреева, который как будто бы сквозь десятилетия видит сегодняшний мир: «Возникают такие государственные громады, на сооружение каких раньше потребовались бы века. Каждое хищно по своей природе, каждое стремится навязать человечеству именно свою власть» [3, с.6]. Свои условия жизни всему миру пытается навязать «сверхгосударство». Затем наступает тирания. Попытки современных «сверхгосударств», каковыми мыслят себя сегодня Америка и некоторые государства Европы, навязать свой образ жизни, свои законы, свои моральные устои, привели к кровавым конфликтам в Ираке, Ливии, Сирии, Палестине, наконец, в Украине.
Проблема «Леонид Андреев - Даниил Андреев» до настоящего времени не была удостоена внимания исследователей. Даже самый близкий Д.Андрееву человек, внесший огромный вклад в собирание и пропаганду его наследия, Алла Александровна Андреева, жена и единомышленник Даниила Леонидовича, обходила эту тему стороной. За исключением обращений к отдельным биографическим фактам, имеющим отношение к рождению и детским годам Даниила, связи между отцом и сыном не прослеживались. Мы постарались показать, что, несмотря на разнонаправленность идейно-художественного поиска, связь между Леонидом и Даниилом Андреевыми существует хотя бы потому, что оба они обладали даром «вестничества», предвидели будущее и предостерегали о грозящих Человечеству опасностях.
In the article creative connections between father and son, Leonid Andreev, classical author of the Silver age, and Daniil Andreev, poet and philosopher, are examined. "Messenger's" phenomenon, discovered by Daniil Andreev, helps to understand writers' ideological and artistic search more deeply, feel prophetic character of their works.
Key words: Leonid Andreev, Daniil Andreev, "The Rose of the World", messenger, tyranny, individuality, artistic works.
Список литературы
1. Андреев Д. Роза мира. М. : Иной мир, 1992.
2. Андреев Д. Русские боги. М. : Московский рабочий. Фирма Алеся, 1993.
3. Андреев Л. «S.O.S.». Дневник. Письма. Статьи и интервью. Воспоминания современников. М. -Санкт-Петербург: ATHENEUM - ФЕНИКС, 1994.
4. Андреев Л.Н. Собрание сочинений: В 6 т., Т.2, М.: Художественная литература, 1990.
5. Андреев Л. «Верните Россию!» Публикация и вступительная статья И.Г.Андреевой-Рыжковой. М.: Московский рабочий, 1994.
6. Волошин М. // Наука и религия, 1992, №2 .
7. Иезуитова Л.А. «Преступление и наказание» в творчестве Л. Андреева //Метод и мастерство. Вологда: ВГПИ, вып. 1, 1970.
8. Келдыш В.А. О «серебряном веке» русской литературы: Общие закономерности. Проблемы прозы. М.: ИМЛИ РАН, 2010.
9. Михеичева Е.А. Творчество Леонида Андреева: особенности психологизма и жанровые модификации. Диссертация на соискание ученой степени доктора филологических наук, М., 1996.
Об авторе
Михеичева Е.А. - Орловский государственный университет, тоШегаК&щай. ги
