CC BY
25
самой системы в целом. Другими словами, можно предположить, что употребление в речи факультативного варианта, считающегося отклонением от нормы, а в ряде случаев даже ошибочным, в скором времени может быть признано нормативным. Именно поэтому лингвистам крайне важно в конкретных речевых фактах видеть действующие языковые закономерности и новые тенденции, ведь «употребление - это живая речь (устная и письменная) именно здесь и формируются новые явления в языке. Употребление опирается на систему, но оно и расшатывает ее, являясь той сферой, в которой возникают, через которую проника-
ют в норму (а через нее и в систему) внесистемные образования» [3, с.11].
Разумеется, не все факультативные варианты следует рассматривать как зарождение новой нормы, в ряде случаев они носят случайный характер. Более того, признание существования факультативности вовсе не обозначает нормативного релятивизма (принципа нормативной относительности или научно объясняемой «вседозволенности»). Это признание лишний раз доказывает сложность и подлинную научность общих и частных проблем культуры речи как основы перспективной кодификации норм.
Библиографический список
1. Ахманова О. С. Словарь лингвистических терминов. М.: КомКнига, 2007. 576 с.
2. Быкова Е. М. Факультативность? // Восточное языкознание: факультативность: сб. науч. стат. / отв. ред. В.М.Солнцев. М., 1982. С.13-20.
3. Ицкович В.А. Норма и ее кодификация // Актуальные проблемы культуры речи. М., 1970. С.9- 39.
4. Кисилева Л. Н. Несколько замечаний по вопросу факультативности // Восточное языкознание: факультативность: сб. науч. стат. / отв. ред. В.М.Солнцев. М., 1982. С.43-47.
5. Марузо Ж. Словарь лингвистических терминов. М.: Едито-риал УРСС, 2004. 440 с.
6. Семенас А. Л. О факультативности и избыточности в китайском языке // Восточное языкознание: факультативность: сб. науч. стат. / отв. ред. В.М.Солнцев. М., 1982. С.87-91.
УДК 81
КУЛЬТУРНЫЙ ИНВАРИАНТ И ИНДИВИДУАЛЬНЫЕ ВАРИАНТЫ СОВРЕМЕННОГО РУССКОГО «ОБРАЗА МИРА»
И.А. Бубнова1
Московский городской педагогический университет, 129226, г. Москва, 2-й Сельскохозяйственный проезд, 4.
Проведен сопоставительный анализ психологической структуры значения ряда ядерных составляющих инварианта современного русского «образа мира», детерминированного культурой, и структуры значений этих же слов в «образах мира» представителей русского лингвокультурного сообщества с различным уровнем психометрического интеллекта. Выделены характеристики, позволяющие утверждать, что, несмотря на единую культурную основу, данные «образы мира» значительно отличаются, в настоящее время это является одной из основных причин, обусловливающих сбои либо провалы в межличностной коммуникации, а в дальнейшем может привести к кардинальным изменениям в самой русской культуре. Библиогр. 14 назв.
Ключевые слова: психологическая структура значения; русский образ мира; психометрический интеллект; русское лингвокультурное сообщество; межличностная коммуникация; русская культура.
CULTURAL INVARIANT AND INDIVIDUAL VARIANTS OF THE MODERN RUSSIAN "IMAGE OF THE WORLD" I.A. Bubnova
Moscow City Teachers'Training University,
4, Second Selskohozyaistvenny Proezd, Moscow, 129226.
The author carries out a comparative analysis of the psychological structure of the meaning of a number of core components of the invariant of the contemporary Russian "image of the world" that is determined by culture, and the structures of meanings of these words in the "images of the world" of the representatives of the Russian linguocultural community with different levels of psychometric intelligence. She specifies characteristics suggesting that these "images of the world" are significantly different, despite a common cultural basis. Now it is one of the main reasons for the errors or the failures of interpersonal communication, and eventually may lead to radical changes in the very Russian culture. 14 sources.
Key words: psychological structure of meaning; Russian image of world; psychometric intelligence; Russian linguocultur-al community; interpersonal communication; Russian culture.
1Бубнова Ирина Александровна, доктор филологических наук, профессор кафедры западной филологии Института гуманитарных наук.
Bubnova Irina, Doctor of Philology, Professor of the Department of Western Philology of the Institute of Humanities.
Одной из основных задач современной лингвистики, прямо вытекающей из понимания языка как сокровищницы всех знаний, понятий и форм мышления, убеждений и оценок [4], одного из основных средств передачи мысли, является описание языковой «картины мира» носителей определенной культуры. В принципе, исследования картины мира как отражения в языке духа народа имеют давнюю историю и опираются на идеи таких великих лингвистов, как Ф. фон Гумбольдт, Э. Сэпир, А.А. Потебня, Л.В. Щерба и многих других. Однако, как и столетие назад, подходы к изучению данного феномена и к выбору методов реконструкции «образа мира» народа в различных лингвистических направлениях имеют свои особенности.
В рамках современной лексической семантики реализация поставленной цели осуществляется путем интегрального описания всего лексического и фразеологического состава языка. По мнению исследователей, работающих в этой парадигме, такой подход дает возможность «воссоздать складывающуюся веками наивную картину мира, в которую входит наивная геометрия, наивная физика, наивная психология и т.д.» [1].
Однако исключение из предметов интереса современной лексической семантики вопросов мышления, содержания обыденной человеческой речи, специфики реального речевого поведения, позволяет утверждать, что реконструируемая таким образом картина мира дает представление о неком эталонном «наивном» мировидении этноса, сформированном столетиями, а в словарных описаниях значений, прежде всего, отражены представления, бытующие в коллективном сознании.
В отличие от подобного подхода, в когнитивно ориентированных направлениях лингвистики - когнитивной семантике и психолингвистике - исследование структуры и моделирование мира личности предполагает обращение к сознанию человека.
При этом когнитивная семантика сфокусирована, прежде всего, на способах когнитивной обработки информации, проблемах категоризации, принципах интерпретации окружающей действительности, стратегиях понимания, т.е. в данной области решаются глобальные задачи, направленные на раскрытие связей языка и мышления в целом [5].
Что касается психолингвистики, то она сосредоточилась на изучении языкового сознания, трактуемого как совокупность образов сознания, формируемых и овнешняемых с помощью языковых средств - слов, свободных и устойчивых словосочетаний, предложений, текстов и ассоциативных полей [11] и представляющего собой картину мира, формирующуюся в результате активного отражения субъектом деятельности окружающей действительности. В этом случае в качестве «микромодели мира» рассматривается слово, поэтому в данном лингвистическом направлении акцент смещен на экспериментальное изучение психологической структуры значения, отраженной системой ассоциативных связей, на выявление системности всех знаний, передаваемых культурой через психологическое значение [13].
Как доказано в психолингвистике, именно психологическая структура значения является звеном, объединяющим «наивную языковую картину мира», те коллективные представления о нем, которые отражены в значении слова как единице языковой системы, и «образ мира» отдельного человека, включающий в себя как коллективные знания и представления, так и уникальный личный опыт (А.А. Залевская). Теоретическое обоснование этого положения позволило исследователям, работающим в рамках психолингвистической парадигмы, проведя массовый свободный ассоциативный эксперимент и проанализировав полученные данные, реконструировать психологическую структуру значений слов, составляющих «каркас» «образа мира» славянских народов. Это, в свою очередь, дало возможность проникнуть в образы сознания, стоящие за данными словами, и воссоздать тем самым этнические константы, которые и определяют видение окружающей действительности представителями нескольких славянских культур: русской, белорусской, украинской и болгарской.
Детальный анализ инварианта «образа мира» русских, представленный в работах Н.В. Уфимцевой [12, 13] и др., показывает, что, как и столетия назад, центром русского «образа мира» остается человек, причем этот человек умный/разумный, добрый, оцениваемый, в основном, положительно, и связанный с такими понятиями как друг, гордость, красота, смелость и надежность [12].
Как нам представляется, абсолютное большинство положительных характеристик человека (хороший 21/ плохой 2; друг 18/ враг 3 и т.д.) является косвенным свидетельством открытости русских миру и имплицитно подтверждает отмечаемую Н.В.Уфимцевой планетарность русского мышления (человек устойчиво ассоциируется с вселенной, землей, миром, цивилизацией). С другой стороны, выявляемые полярные характеристики человека (плохой, странный, ничтожный), вполне объяснимы, если обратиться к русской культуре с ее бинарной структурой и этическим максимализмом, который, как подчеркивает Ю.М.Лотман, настолько глубоко укоренен в ее основах, что утверждение «золотой середины» здесь в принципе невозможно [8, с. 146]. Именно этим, вероятно, и объясняется сохранившаяся до настоящего времени самобытность русской психологии, связанная с вечными колебаниями и особенностями духа русского народа, с его жаждой священного и абсолютного во всем [2], которая лежит в основе склонности русских оценивать все и вся [10, 13] и др.
Помимо человека, к числу важнейших составляющих современного русского «образа мира» относятся понятия дома, жизни, друга и денег.
Дом для русских - это все близкие люди, привязанность к которым сочетается с органической внутренней свободой духа, с тягой к уходу от «всякого быта, от всей нормированной жизни» (по Н.А. Бердяеву), к странствиям в широчайшем понимании этого слова -от буквального ухода из дома в поисках чего-то нового, до духовных странствий.
Тезис Н.А. Бердяева о том, что «Россия - страна бесконечной свободы и духовных далей, страна странников, скитальцев и искателей» [2, с. 161] получает косвенное подтверждение и при анализе понятия жизнь.
Жизнь в понимании носителей русской культуры ассоциируется, прежде всего, с поиском смысла, цели, основы, которому можно посвятить себя. В коллективном осмыслении жизнь - это нечто, живущее в самом человеке, это активная стихия (наука, борьба, путь), естественное состояние мира, в которое включается как порождение нового начала (семя), так и смерть отдельного индивида.
Важно подчеркнуть, что поиски смысла, вся жизнь невозможны без друга, того человека, который близок по духу, дорог, которому можно доверять, с которым можно разделить все свои радости и беды.
Понятие денег, которое не просто появилось в русском языковом сознании, но занимает в нем одно из ведущих мест, кажется несколько чужеродным для русского «образа мира». Однако тщательное рассмотрение смыслового наполнение слова деньги у русских показывает, что оно кардинально отличается от понимания и места данного феномена в жизни других народов, в частности, англичан. Как представляется, истоки пока доминирующего в русском языковом сознании отношения к деньгам как к неизбежному злу, мусору и грязи, если взглянуть на это явление с точки зрения культурных ценностей, нужно искать в характерном для русского народа стремлении «к свободе от оков всего преходящего и бренного», отмеченном еще В. Шубартом. Несмотря на то, что часть русских начинает видеть в деньгах источник счастья, жизни и свободы, в целом в народе на уровне бессознательного еще сохраняется чувство, что собственность владеет нами, а не мы ею, что владение означает принадлежность чему-то, что в богатстве задыхается духовная свобода [14].
Кратко суммируя вышесказанное, следует отметить, что характерные черты русского национального типа, складывавшегося веками под влиянием ценностей русской культуры, продолжают проявляться в русском «образе мира», ориентированном на человека с его духовной свободой, любовью к ближнему и поисками смысла жизни. Новым является возрастающая роль денег и все больше ощущаемая необходимость обладания ими для достижения счастья.
С другой стороны, положение о том, что культура, т.е. дух народа, накладывает отпечаток на восприятие окружающей действительности, определяя социальные стереотипы и когнитивные схемы, через которые индивидуум «видит» мир [6, с. 20], не противоречит тому, что сам процесс восприятия, а, следовательно, и «образ мира» отдельного человека, ограничен лич-ностно. Как замечает Б. Рассел: «хотя разные люди приписывают одному и тому же месту одну и ту же широту и долготу, они все же в последнем счете приписывают не одно и то же значение цифрам, к которым они приходят» [9, с. 18].
Другими словами, целостный «образ мира» народа состоит из тысяч и тысяч личностных миров, фор-
мирующихся в процессе индивидуальной жизни, под влиянием индивидуальной истории деятельностей, в процессе самопроизвольных истолкований ощущений, повседневных обобщений, фактов, выведенных на уровне здравого смысла и полученных путем логического рассуждения. В принципе, сам порядок познания мира является не просто обратным и культурно-обусловленным по отношению к причинному порядку. Он индивидуален в том смысле, что замена субъективных ощущений на знание, одинаковое или, по крайней мере, близкое для всех, воспринимающих мир, требует постоянной мыслительной работы, обеспечиваемой способностью к осуществлению процессов мышления, т.е. интеллектом. В силу того, что любая культурная общность включает в себя людей с самыми разными умственными (интеллектуальными) способностями, логично предположить, что в едином «образе мира» нации можно выделить самые разные типы «образа мира», каждый из которых, с одной стороны, несет в себе частичку общего культурного наследия, обеспечивая ее сохранение и передачу следующим поколениям, а с другой, является одним из основных факторов, определяющих динамику и изменения в мировосприятии этноса.
Именно с такой точки зрения мы попытались сравнить фрагменты «образа мира» русских в целом и те же его фрагменты, которые выявляются в языковом сознании русских, отличающихся по количественным показателям интеллекта, выявленного экспериментально при помощи существующих тестов.
Анализ данных, полученных в ходе ассоциативного эксперимента, проведенного в группах респондентов с различными показателями Ю, подтверждает, что психологическая структура значений слов человек, друг, дом, жизнь, деньги и др., входящих в ядро «образа мира», имеет существенные различия.
В языковом сознании русских с высоким интеллектом человек - это, прежде всего, биологический вид, часть живой природы. Главное, что (по мнению представителей данной группы) отличает человека от представителей других биологических видов - это разум, т.е. то качество, которое, как можно предполагать по частоте полученных в экспериментах реакций (более половины из них составляет реакция разумный), ценится этими респондентами выше всех остальных. Если говорить о других характерных для родового понятия человек чертах, то респонденты с высоким интеллектом выделяют его доброту и обращенность человека к другому (человек - друг).
Дом для респондентов с высокими показателями психометрического интеллекта - это феномен, включающий в себя идею покоя и счастья, с одной стороны, и связанный с людьми, близкими человеку, с другой. Другими словами, семья продолжает рассматриваться как один из компонентов, обеспечивающих человеку душевный комфорт, однако это состояние связывается не только с близкими людьми, но и с какими-то другими феноменами, без которых невозможно ощущение внутренней гармонии жизни. Следует подчеркнуть и еще одну особенность понимания феномена дом, характерную именно для представителей рус-
ского народа, относящихся в данной группе. Более половины из них (64%) связывают понятие дом с понятием Родины, точнее - страны, либо места, где человек родился.
В представлениях о жизни в данной группе доминирует значение периода от рождения до смерти, причем человек с высоким интеллектом склонен воспринимать жизнь как нечто, зависящее, скорее, от него самого, от его активности и умения достигать поставленные цели, а не от высших сил, управляющих судьбой. Таким образом, на первый план выдвигается независимость и собственная воля, подкрепляемая убеждением, что человек сам способен решать свои дела. Здесь явно присутствует уже более рациональный подход и к миру, и к поиску своего места в нем. Только достаточно высокая частотность реакции смысл не позволяет охарактеризовать восприятие жизни в данной группе как абсолютно функциональное, не выходящее за рамки чистой прагматики.
Это косвенно подтверждается и важностью понятия друг, которое занимает значимое место в «образе мира» всех русских. Правда, необходимо отметить, что говоря о друге, представители группы носителей языка с высокими показателями интеллекта, в отличие от других групп, соотносят это понятие с неким весьма обобщенным образом, фокусируя внимание на нравственных качествах человека, позволяющих назвать его другом и выстроить с ним совершенно особые отношения, отличающиеся глубокой близостью и доверительностью. Высокие требования, предъявляемые к друзьям, выражаются в реакциях единственный, редко, один на всю жизнь и т.д., и это заставляет предполагать, что высоко ценя дружбу в целом, в реальной жизни такие люди не склонны завязывать многочисленные и тесные связи с другими.
Что касается денег, то здесь на первый план выступает достаточно абстрактное их понимание как элемента, необходимого для жизни. В этой группе практически не проявляется ни сосредоточенность на владении деньгами либо какой-либо другой собственностью, ни ярко выраженное отрицание денег. Скорее - это ровное, рациональное, лишенное эмоций принятие существующего положения вещей, хода жизни, в которой деньги выполняют функции, изначально закрепленные за ними обществом.
Из всего, сказанного выше, вырисовывается своеобразно структурированный «образ мира», где тесно переплетаются «мир внешний» и «мир внутренний». В своем личном «внутреннем мире», в узком и тщательно отбираемом круге близких по духу людей, или во внутреннем диалоге, высвобождаются чувства и эмоции личности, происходит интенсивная мыслительная работа, связанная с поиском смысла жизни и своим предназначением. Результаты этой работы переносятся во «внешний мир», неотъемлемой частицей которого ощущает себя человек. И в этом мире, в котором анализ и воля преобладают над восприятием, созерцанием и чувством, человек, вне зависимости от складывающихся обстоятельств, пытается реализовать намеченные цели.
В группе носителей языка со средними показателями интеллекта человек приобретает эксплицитно выраженную «яркость» и «выпуклость». Это уже не просто абстрактный представитель биологического вида, а индивидуум, со всеми присущими ему качествами - умом, добротой, жадностью, красотой, хамством и т.д. При этом человек - это, прежде всего, существо социальное, которое в жизни выполняет множество различных ролей: мы, люди, общество, гражданин, мама, работник, рабочий, преподаватель и т.д. Высокочастотной реакцией на стимул человек является личностью, причем достаточно часто появляется реакция Я.
Дом для такого человека - это, прежде всего, семья, которая может защитить его от внешнего мира и является высшей ценностью, поэтому сама угроза потери семьи глубоко переживается (страх). Сам дом представлен весьма детально: от описания вида (деревянный, деревенский, серый, красивый, неудобный и т.д.), до перечисления предметов, наполняющих его (телевизор, кровать, собака, цветы и т.д.).
Жизнь представляет собой некий «калейдоскоп» событий, происходящих на фоне постоянно меняющихся «декораций» и при участии окружающих человека людей, которые могут оказывать как положительное, так и негативное влияние на жизнь отдельного индивида. Можно сказать, что в такой многообразной гамме ассоциативных реакций продолжает проявляться сохранившийся в культуре народа дух «свободного созерцания, определяющего само течение жизни» (по И.А. Ильину). Однако при сохраняющейся эмоциональности восприятия жизни, свойственной народу в целом, в фокусе внимания все чаще оказывается достаточно узкий круг базовых потребностей, на реализацию которых направлены основные силы личности.
«Образ мира» данной группы людей - это мир, населенный множеством друзей, причем друзей верных, сопровождающих человека всю его жизнь. Следовательно, дружба не только не утратила своего значения в русском «образе мира» в целом, но становится одним из самых важных феноменов в жизни, который во многом определяет восприятие мира, а поддержка друзей помогает человеку пережить многие невзгоды. Оценка дружбы высоко эмоциональна, а наличие друзей рассматривается как обязательный признак полноты жизни.
Но не только друзья воспринимаются эмоционально носителями языка со средними показателями психометрического интеллекта. Не менее эмоционально ими воспринимается и феномен деньги, которые рассматриваются как элемент, непосредственно определяющий как жизнь человека, ее качество, так и характер самого человека. Наряду с эмоциональным отношением проявляется и практическая оценка денег, значительное количество которых, по мнению этой группы людей, дает власть и связывается ими с неограниченными возможностями и с ощущением счастья в целом.
Таким образом, для индивида со средними показателями интеллектуальных способностей мир открыт вовне, он представляет собой место, наполненное
самыми разными эмоциями и множеством разных людей. Поэтому отдельному человеку, вынужденному защищаться от неожиданностей этого мира, жизненного необходима поддержка близких людей - семьи и друзей, - и только в их кругу он чувствует себя полностью защищенным. По сравнению с предыдущей группой этот «образ мира» внешне ярче, жизнь более непредсказуема, т.к. она зависит от самых разных внешних обстоятельств.
У носителей языка с низкими показателями психометрического интеллекта «образ мира» отличается конкретностью, резким разделением на «черное» и «белое», «хорошее» и «плохое».
Конкретен человек, который может быть либо замечательным, прекрасным, чудесным, добрым, гуманным, либо, напротив, злым, плохим, отвратительным, зверем и т.д.
Конкретен дом - большой, с камином, с множеством вещей, а еще лучше - замок, расположенный где-то далеко, в «сказочных» краях, или сарай, грязный, бедный, разваленный и т.д.
Не менее конкретно представляется и жизнь - нечто, практически неподвластное воле самого человека, но то, что не исчезает с его физической гибелью. Жизнь может восприниматься восторженно (ура! я, класс и т.д.) или в самых мрачных красках (тоска, ужас, слезы и т.д.). Однако в целом она представляется настолько непредсказуемой, что в этой группе респондентов в ходе экспериментов регистрируется самое большое количество отказов, нулевых реакций на стимул жизнь.
Друг в группе носителей языка с низкими показателями психометрического интеллекта - это, как правило, совершенно определенный человек: мама, брат/сестра, Атос (собака) и т.д. Чаще всего реакцией на стимул друг в экспериментах является имя.
Представление о деньгах - это, прежде всего, представление о том, что могут дать деньги: власть, богатство, возможности, достаток, комфорт, роскошь, славу, силу, удовольствия и т.д. Вполне естественно, что денег для удовлетворения данных потребностей должно быть много (самая частотная реакция в данной группе), они связаны в сознании только с валютой (зеленые, зелененькие, доллары, золото), и деньги -это либо все, либо грязь и плохо.
Если суммировать описанные выше фрагменты мира носителей языка в этой группе, то он оказывается не просто ярким, как в «образе мира» людей со
средними показателями интеллекта. Этот «образ мира» резко полярен и предметен, его границы отчетливо очерчены, а сам он сконцентрирован на ближайшем окружении человека и на тех чувствах, которые испытывает личность, входя с миром в непосредственный контакт. Каждое явление или предмет в пределах этого «образа мира» имеют четкую оценку, которая дается, исходя из прагматической ценности того или иного феномена в жизни отдельного человека. Пристрастность как основное свойство русского народа в этом «образе мира» выражена наиболее явно, однако она касается мира «дольнего», который оказывается «хорошим» либо «плохим» только потому, что он «хорош» либо «плох» «лично для меня».
Подводя итог этому краткому сравнению «образов мира» наших современников, необходимо отметить следующее.
Исследования языкового сознания русских, проводимые на настоящем этапе, позволяют говорить о том, что во многом современный «образ мира» русского народа сохраняет черты, сформированные культурой на протяжении столетий. В частности, продолжает сохраняться стремление к поискам смысла жизни, и эта особенность и сейчас выделяет русский «образ мира». Сохраняется ценность добра, ориентация на другого человека, хотя эти понятия приобретают все более отстраненный и абстрактный характер. С другой стороны, растет количество людей, чей «образ мира» ограничен рамками их непосредственного опыта, выход за пределы которого для них практически невозможен. И в центр этого «образа мира» человек помещает самого себя, оценивая окружающую действительность с точки зрения личной пользы. К сожалению, для такого «образа мира» часто характерна нетерпимость и агрессивность, неприятие разнообразия, неумение встать на точку зрения другого и желание получить от мира как можно больше, не давая взамен ничего. В данном случае такой «образ мира» все более отдаляется от того мира, который русские выстраивали в своем сознании в течение столетий. И если в настоящий момент увеличивающийся разрыв между индивидуальным восприятием мира людьми, принадлежащими к одной лингвокультурной сообщности, просто провоцирует сбои и провалы в межличностной коммуникации, то в будущем такое положение может стать причиной кардинальных изменений в самой культуре.
Библиографический список
1. Апресян Ю.Д. Избранные труды: в 2 т. М.: Школа «Языки русской культуры», 1995. Т. 1: Лексическая семантика. 472 с.
2. Бердяев Н.А. Анархизм - явление русского духа // Русский индивидуализм: сб. работ русских философов XIX - XX веков. М.: Алгоритм, 2007. С. 147-193.
3. Булгаков С.Н. Героизм и подвижничество // Русский индивидуализм: сб. работ русских философов XIX - XX веков. М.: Алгоритм, 2007. С. 94-147.
4. Кубрякова Е.С Языковое сознание и картина мира // Филология и культура: материалы Междунар. конф. Тамбов, 1999. С. 13-16.
5. Кубрякова Е.С. Об установках когнитивной науки и актуальных проблемах когнитивной лингвистики // Вопросы когнитивной лингвистики. 2004. № 1. С.6-17.
6. Леонтьев А.А. Языковое сознание и образ мира // Язык и сознание: парадоксальная рациональность. М.: ИЯз РАН,1993. С. 16-21.
7. Лосский Н.О. Характер русского народа. М.: Даръ, 2005. 152 с.
8. Лотман Ю.М. Семиосфера. СПб.: «Искусство-СПБ», 2004. 704 с.
9. Рассел Б. Человеческое познание: его сфера и границы; пер. с англ. Киев: Ника-Центр, 2001. 560 с.
10. Стернин И.А. Коммуникативное поведение в структуре национальной культуры // Этнокультурная специфика языкового собрания. М.: ИЯз РАН, 1996. С.97-112.
11. Тарасов Е.Ф. Актуальные проблемы анализа языкового сознания // Языковое сознание и образ мира: сб. ст. / Отв. ред. Н.В.Уфимцева. М.: ИЯз РАН, 2000. С. 24-32.
12. Уфимцева Н.В. Языковое сознание и образ мира славян // Языковое сознание и образ мира. М.: ИЯз РАН, 2000. С. 207-219.
13. Уфимцева Н.В. Этнопсихолингвистика: вчера и сегодня // Вопросы психолингвистики. № 4. 2006. С. 92 - 101.
14. Шубарт В. Европа и душа Востока. М.: Эксмо, 2003. 480 с.
УДК 950: 947.083
СОЗДАНИЕ НОВОКОКАНДСКОЙ ЛИНИИ И ЗАВОЕВАНИЕ ТАШКЕНТА В ОСВЕЩЕНИИ РОССИЙСКОЙ ПРЕССЫ В СЕРЕДИНЕ 60-Х ГОДОВ XIX ВЕКА
А.В. Власов1
Восточно-Сибирская государственная академия образования, 664011, г Иркутск, ул. Н. Набережная, 6.
На основе анализа публикаций ведущих средств информации - печатных органов Российской империи 60-х гг. XIX столетия - рассматриваются оценки процесса, условий, первых результатов и предполагаемых последствий территориально-пространственного движения России в среднеазиатский регион, данные общественностью страны. Акцентируется внимание на интересах представителей торгового капитала империи в её экспансии, представлены позиции ведущих представителей либеральной и консервативной прессы относительно независимости Ташкента. Библиогр. 25 назв.
Ключевые слова: российская пресса; пограничные провинции; ташкентский вопрос; завоевание Ташкента.
CREATION OF NOVOKOKAND LINE AND TASHKENT CONQUEST THROUGH RUSSIAN MEDIA IN THE MID 60-IES OF XIX CENTURY A.V. Vlasov
East Siberian State Academy of Education, 6, Nizhnyaya Naberezhnaya, Irkutsk, 664011.
Based on the publications analysis of the leading media - press organs of the Russian Empire of 1860-ies - the author considers the public opinion's assessments of the process, conditions, first results, and expected effects of the territorial movement of Russia into Central Asia. The attention is focused on the interests of the representatives of the empire trade capital concerned with the expansion. The article also represents the positions of the leading representatives of liberal and conservative press regarding Tashkent independence. 25 sources.
Key words: Russian media; frontier provinces; Tashkent question; conquest of Tashkent.
Рубеж 1864-1865 гг. стал временем важных изменений в Средней Азии. Российская империя приступила к активным военным и политическим действиям в регионе, всего через два десятилетия приведшим к вооруженному столкновению на границе с Афганистаном. Стремительно развивающиеся события на среднеазиатской границе стали объектом повышенного внимания российской периодической печати, которая расценивала действия правительства как укрепление границ. Кроме того, интерес российской прессы подогревался высокой интенсивностью реагирования зарубежной и прежде всего английской печати на события в среднеазиатском регионе.
Покорение Кавказа, восторженно принятое русской прессой, исподволь формировало убежденность в предпочтительности силового решения среднеазиатской проблемы. Либеральная газета «Голос» в 1864 г. писала: «Обладание Кавказским перешейком дает нам в руки ключи ко всей Азии» [14]. Среднеазиатские
границы Российской империи в начале 1860-х годов представляли собой две разорванные линии оборонительных укреплений, шедших со стороны Оренбургского края и Сибири. Огромный промежуток между передовыми пунктами этих линий фортом Перовским и укреплением Верным подвергался частым набегам со стороны Коканда.
В феврале 1863 г. состоялось заседание Особого комитета с участием министров, а так же оренбургского и западносибирского генерал-губернаторов, на котором была достигнута договоренность о целесообразности соединения Сибирской и Оренбургской линий [3, с.273]. Её реализация предполагала установление контроля над кокандскими крепостями Аулие-Атой и г. Туркестаном. В следующем же году царское правительство приступило к реализации этого плана. Наступление на г. Туркестан возлагалось на командующего Сырдарьинской линией полковника Н.А. Ве-ревкина. Со стороны Западной Сибири к Аулие-Ате
1 Власов Александр Владимирович, аспирант, тел.: 89500658853, e-mail: [email protected] Vlasov Alexander, Postgraduate Student, tel.: 89500658853, e-mail: A.Vlasov81 @ yandex.ru
