CC BY
8
содержит в себе большой гуманистический потенциал. Л.В. Баева отмечает радикальный гуманизм философа: "Он не пессимист, не прогнозирует Армагеддон, но и не идеализирует будущее. Он выступает за рациональное мышление, за активное переустройство как общества, так и человека. Но не через насилие." [2, С. 181] Гуманизм, лежащий в основе антропологии Э. Фромма, несмотря на некоторые ее принципиальные затруднения, является особенно актуальным в современную эпоху деконструкции личности и дегуманизации общества.
Литература:
1. Аманбаева Л. И. Э.Фромм и проблемы нравствен ного воспитания / Л.И. Амана бае вд // Концепт. -
2017. - Т. 25. - С. 293-295.
2. Баева Л.В. Дихотомии человеческого существования и механизмы бегства от свободы в трудах
3. Фромма / Л.В. баева, О.Ю. Радченко // Каспийский регион: политика, экономика, культура, философия. - 2013. № 4 (37). - С. 175-182.
3. Белякова Щ. психология: учебник и практикум для прикладного бакалавриата / Е.Г. Белякова. -Ш ЮРАЙТ, 2016. - 263 с.
4. Гнедько А.8. Экзистенциальный психоана лиз и неомарксизм в концепции Э.Фромма / A.B. Гнедько //Вестник Тверского государственного университета. Серия "Философия". - 2015.
№ 2.-С. 203-211.
5.Дорофеева Е.В. Человек и его сущность в гуманистическом психоанализе Эриха Фромма / Е.8. Дорофеева // Приволжский научный вестник. -2013. - NM (20). - С. 64-69.
6. Егоров а И.В. Философская антропология Э. Фромма / И.В. Егорова. - М.: ИФРАН, 2002. - 164 с.
7.Маркс К. Тезисы о Фейербахе // Маркс К,, Энгельс Ф, Сочинения. - M.: Госполитиздат, 1955. - T, 3.-С.1-4.
З.Фролова М.И. Гуманизм Эриха Фромма / М.И. Фролова // Человек. - 2014. - N« 1. - С.121 136. 9.Фромм Э. Анатомия человеческой деструктивное™ / Э. Фромм. - М.: Act, 2017. - 7.36 с. Ю.Фромм Э. Бегство от свободы. Человек для себя /Э. Фромм. - М.: Act, 2006, -571 с. 11 .Фромм Э. Душа человека / Э. Фромм, - М.: Республика, 1992.- 430 с.
12.Эзри Г.К. Антропология Маркса и антропология Фромма: революция и гуманизм / Г.К. Эзри // Фундаментальные и прикладные исследования: проблемы и результаты. - 2016, - 28, - С. 93-100,
CULTURAL TRAUMAS OF SOCIAL MODERNIZATION AND THE POSSIBILITIES OF OVERCOMING THEM (ON THE EXAMPLE OF THE KARACHAY-CHERKESS REPUBLIC) *
Sergodeeva Elena Afexandrovna, DSc ofPhilosophicalsciences, Professor, Department of Philosophy, North-Caucasus Federal University, Stavropol
Gutyak Ivan Ivanovlch, DSc of Philosophical sciences, Professor, Department of Philosophy and History, Stavropol State Agrarian University, Stavropol
Vartanova Liana Robertovna, PhD of Pedagogical sciences, Associate Professor of Department, Department of Theory and practice of Translation, North-Caucasus Federal University, Stavropol
The purpose of the study is to analyze cultural traumas arising in the processes of social modernization at the regional level and to characterize strategies for overcoming them in the Karachay-Cherkess Republic. Scientific novelty. The heuristic potential of the concept of cultural trauma for the analysis of modernization processes of the traditionalist regions of the Russian Federation is revealed. Its importance for identifying strategies of coping with trauma on the way of adaptation to the processes of modern development is determined. Possible ways of overcoming the cultural traumas of modernization in the Karachay-Cherkess Republic are demonstrated. As a result, the conclusion is made about the formation of a passive-routine type of response to cultural modernization traumas in the KCR region. The author substantiates the importance of constructing an ideological program of modernization changes based on the state ideology and interpreted by the elites in the form of narratives accessible to the population.
Keywords: cultural trauma; social modernization; social security; socio-cultural adaptation; social trust; region; strategies for overcoming cultural trauma, Karachay-Cherkess Republic.
DO! 1Q.24923/2222-243X.2022-45.26
КУЛЬ ТУРНЫЕ ТРАВМЫ СОЦИАЛЬНОЙ МОДЕРНИЗАЦИИ И ВОЗМОЖНОСТИ ИХ ПРЕОДОЛЕНИЯ (НА ПРИМЕРЕ КАРА ЧАЕВО-ЧЕРКЕССКОЙРЕСПУБЛИКИ) **
Цель исследования - проанализировать культурные травмы, возникающие в процессах социальной модернизации на региональном уровне и охарактеризовать стратегии их преодоления е Кара чае во- Черкесской республике. На-
УДК 141.3 ВАК РФ S.7.7
О Сергодеева Е.А., 2022 & Гуляк ИМ, 2022 & Вартанова Л,Р„ 2022
* Hie study was carried out with the financial support of the Russian foundation for Basic Research within the framework of the scientific project Mo. 20-011-00260 "Prospects for the socio-cultural development of the Karachay-Cherkess Republic".
** Исследование выполнено при финансовой поддержке РФФИ в рамках научного проекта № 20-011 -00260 'Перспективы социокультурного развития Карачаево-Черкесской Республики'.
учная новизна: выявляется эвристический потенциал концепта культурной травмы для анализа модернизационных процессов традиционалистских регионов Российской Федерации. Определяется его важность для выявления стратегий совладания с травмой на пути адаптации к процессам современного развития. Демонстрируются возможные пути преодоления культурных травм модернизации в Карачаево-Черкесской республике. В результате делается вывод о формировании в регионе КЧР пассивно-рутинного типа ответа на культурные модериизационные травмы. Обосновывается значимость конструирования идеологической программы модернизационных изменений, опирающейся на государственную идеологию и интерпретированную элита ми е доступной для населения форме нарративов.
Ключевые слова: культурная травма; социальная модернизация; социальная безопасность; социокультурная адаптация; социальное доверие; регион; стратегии преодоления культурной травмы, Карачаево-Черкесская республика.
Введение
Концепт "культурной травмы" является довольно востребованным инструментом социального анализа современных трансформирующихся обществ, что связано с необходимостью поиска новых объяснительных моделей, способных "схватить" особенности "текучей современности", изменения которой характеризуются невиданными ранее масштабами, приобретающими глобальный охват, и высокой степенью интенсивности.
Прежние традиционные понятия, с помощью которых обозначали противоречивые тенденции социальных изменений, такие как революция и эволюция, прогресс и регресс, утрачивают свои объяснительные возможности, переставая коррелировать с реальными общественными трансформациями. В этой ситуации философы и социальные аналитики обращаются к новым концептам, позволяющим раскрыть ускользающие от традиционных процедур исследования стороны перманентно и разновекторно изменяющейся реальности. Многие из этих понятий заимствуются из философского и психологического дискурсов, термины которых отражают реакцию человека на стрессовые изменения и позволяют связать его повседневные практики со стратегиями адаптации к общественным изменениям на макроуровне.
Одним из таких концептов является понятие травмы, отражающего реакцию человека на непредсказуемые обстоятельства, сопровождаемые чувствами неуверенности и страха, а также подрывающими его экзистенциальную безопасность. Его введение в научный дискурс стимулировало появление целого междисциплинарного направления "trauma studies", представители которого пытаются объяснить при его помощи ряд таких дисфункциональных последствий социальных перемен, как аномия, возрастание социальной напряженности и общественного недоверия, а также кризис идентичности и проблемы социальной легитимации [1].
Широкий эвристический потенциал теорий культурной травмы обусловлен также разработкой в их рамках различных стратегий преодоления негативных последствий социокультурного "травматазма", что дает возможность избежать ошибок догоняющей модернизации и обосновать наиболее эффективные пути достижения ее целей.
В этой связи актуальность данного исследования заключается в обосновании целесообразности использования концепта культурной травмы для философского осмысления проблем и особенностей социальной модернизации Российской Федерации в целом и ее регионов.
Г\! СМ О
Г\!
Cl V.O
<ъ о
о
г %
Р
157
СЕРГОДЕЕВА Елена Александровна, доктор философских наук, профессор, кафедра Философии, Северо-Кавказский федеральный университет, Ставрополь
ГУЛЯК Иван Иванович, доктор философских наук, профессор, кафедра Философии и истории, Ставрополь с кий государственный аграрный университет, Ставрополь
ВАРГАНОВА Лиана Робертовна, кандидат педагогических наук, доцент, кафедра Теории и практики перевода, Северо-Ка вказский федеральный университет, Ставрополь
о;
е о
и О
158
Цель исследования структурировала следующие задачи. 1) охарактеризовать особенности и проблемы современного периода социальной модернизации Карачаево-Черкесской республики как особого региона Российской Федерации; 2) выявить гносеологический потенциал применения концепта культурной травмы для философского анализа современных модернизационных процессов; 3) продемонстрировать эвристические возможности теорий культурной травмы для исследования стратегий адаптации к модернизационным процессам в Карачаево-Черкессии,
Теоретической базой исследования п осгтужи-ли положения культурсоциолоши как программы исследования социальной жизни; работы Дж. Александера и П. Штомпки, посвященные методологическому обоснованию концепта "культурная травма" для анализа современного общества; концепция типологии модернов 8.Г. Федотовой, акцентирующая внимание на разных формах взаимодействия традиций и культурных новаций; а также исследования региональных аспектов социальной модернизации в рамках антропосоциетального подхода, предложенного Н.И. Лапиным,
Основная часть
Теории модернизации, начиная с середины прошлого века, становятся одним из самых востребованных аналитических инструментов социальных исследований, позволяющих описывать и объяснять изменения, происходящие в современных обществах. Их многочисленные интерпретации и реинтерпретации, как и большое количество их адептов и критиков, связаны с эволюцией и многообразием моделей самой модернизации, в первоначальном варианте понимаемой как процесс перехода к современному обществу, коренным образом отличающегося от традиционного. Представление о модернизации как процессе вестер-низации начало разрушаться по мере появления новых стратегий развития стран "третьего мира", и было отвергнуто после так называемого "посткоммунистического транзита", в формировании тенденций которого большую роль сыграла Россия.Стало понятным, что процесс модернизации заключается не столько в развитии новых институтов и общественно-политических структур, сколько в создании новых ценностно-нормативных систем, а значит, в формировании иной идентичности людей модернизирующегося общества [2,169].
Модернизационные реалии России в достаточной степени подтвердили эти предположения. Как внутренние процессы в обществе и
нахождение новых форм государственности, так и задачи по обеспечению достойного места страны в мировом сообществе вывели на первый план именно проблему социокультурной идентичности. При этом формирование современной российской идентичности и соответствующей ей идеологической программы сфокусировалось на определении модерниза-ционной парадигмы, в качестве вариантов которой предлагались "западный путь", "восточный путь", "советский путь", "особый путь", а также их гибридные варианты [31. Важность вопроса выбора такой парадигмы обусловливается тем, что определять эффективность модернизации будет именно совмещение ее целей с сохранением основ культурной идентичности, поскольку разрывы традиций являются значимым параметром, сказывающимся на успешности развития общества.
Особым фактором, влияющим на модернизационные процессы России, является ее геополитическое и территориальное расположение. Помимо "евразийского" характера ее цивилизации, выступающего основанием самоопределения страны в мировом сообществе, территория РФ населена многочисленными народами и этносами, специфика которых влияет на процедуры их самоидентификации, а также на механизмы и скорость их встраивания в модернизационные процессы.
Карачаево-Черкесскую республику можно обозначить как поликультурный и поликонфессиональный регион РФ, традиционные принципы индивидуального поведения и организации общественной жизни в котором существенно влияют на модернизационные параметры этой республики [4]. В качестве специфики нынешних модернизационных реалий этого региона можно отметить следующие.
- Недостаточныетемпы модернизации при слабом уровне доверия населения к органам государственной власти, что свидетельствует о слабости гражданского общества и низком уровне развития общественной дискуссии.
- Большое влияние традиционных ценностей и высокий рейтинг региональных элит, большинство из которых являются не только политическими, но и этноконфессиональны-ми, при этом для них характерно сращивание с местными органами власти и СМИ.
- Распространение социальных практик "аморального фамилизма", в рамках которого социальные интеракции индивидов в качестве лиц, входящих в сферу социального доверия, формируются не с формальными акторами, а с теми, кто находится в статусе знакомых лиц, с
неформальными общностями родственников и близких знакомых.
Для осмысления процессов современной региональной модернизации представляется релевантным проект культурсоциологии Дж. Александера, заявленный как "сильная программа" исследований. Этот проект предполагает встроенность социальных изменений в культурный горизонт. Здесь подчеркивается смысловая культурная фундированность любых социальных действий субъектов и общественных инноваций. Культура,тем самым, становится не просто эпифеноменом общественного бытия, обеспечивающим его функционирование, а центральным основанием векторов социальной активности отдельных индивидов [5].
В.Г. Федотова в рамках данной традиции предложила периодизацию Модернов, где первый, либеральный Модерн, был калькой классической модернизации, связанной с процессами секуляризации, рационализации^ формирования автономного индивида и свободного рынка. Именно он был связан с отказом от традиций и тенденциями вестернизации. Второй Модерн, вызванный реалиями появления социалистического блока и ответом на них, обозначается в качестве "организованного капитализма". Усиление позиций технократии и бюрократии в данный период дало возможность трактовать его в русле теорий конвергенции, согласно которой возникает усредненная общественная система, сочетающая принципы капитализма и социализма. Третий Модерн, признаки которого проявляются на рубеже XX-XXI веков, предполагает учет традиций и культур незападных стран в собственном развитии, а также наличие "множественности современ-ностей" как вариантов модернизационных стратегий [61
В контексте этих теоретических построений развивает свою методологию анализа модернизации И.И Лапин, Его антропосоциетальный подход к исследованию модернизации основывается на том, что человеческий потенциал региона, обозначающий его уровень социальной безопасности и качество жизни, а также свидетельствующий о формировании гражданской идентичности, является важнейшим фактором, моделирующим региональные стратегии инновационного развития.
Одним из инструментов исследований культурных оснований трансформаций современного общества и формирования новой коллективной идентичности стал концепт травмы, первоначально предложенный в рамках психоаналитического дискурса. Внимание к нему
современных социальных исследователей связано с тем, что он позволяет ухватить негативный опыт, связанный с резкими общественными преобразованиями и объяснить значение его переосмысления для конструирования стратегий адаптации к ним.
Первые обоснования данного концепта были даны Дж. Александером и П. Штомп-кой. Оба ученых сходились во мнении о том, что культурная травма является следствием глубинных социальных изменений, повреждает рутинные социальные практики и заставляет трансформировать нормативно-ценностные представления для адаптации к нововведениям. Также оба они согласны с тем, что культурная травма - это феномен, обладающий субъектно-объектными характеристиками. То есть помимо самого травмирующего события, значимы его рефлексия, создание нарративов о нем, в которых содержится информация о смысле травмы, категории населения, которую она охватывает и значении осмысления травмы для построения траекторий будущего развития. Однако в этих теориях есть и существенные различия.
Дж. Александер связывает культурную травму с разрушением идентичности, он указывает, что в отличие от индивидуальной, нарушающей психику одного человека, она поражает коллективное осознание собственной идентичности, лишает сообщество понимания смысла своего существования. 8 качестве позитивного переживания травматического опыта он предлагает переживание травмы, понимаемое как "процесс, который определяет болезненную рану, нанесенную сообществу, устанавливает жертву, возлагает ответственность и распределяет идеальные и материальные последствия. Поскольку травмы переживаются, а следовательно, воображаются и репрезентируются, постольку коллективная идентичность подвергается значительному пересмотру" [1,31).
П. Штомпка, расширяя теорию культурной травмы, отмечает, что травмирующим триггером могут послужить даже благоприятные социальные изменения, в том случае, если они "резкие, внезапные, быстрые ,.., происходящие в очень короткое время ... в широкой общественной сфере, ... глубокие, радикальные ..., затрагивающие главные для данной группы ценности, правила или убеждения" [8, 474-475]. При этом травма тем сильнее воздействует на сообщество, чем резче разрыв между прежней социальной средой и ее изменениями и чем больше изменения затрагивают базовые нормы и ценности [9,11].
cç
e о
u О
160
Особую значимость теории П. Штомпки придает выделение им стратегий "совладания с культурной травмой", в качестве основы которых он берет типологию девиантного поведения Р. Мертона (инновация, бунт, ритуализм, ретритизм), которая, по его мнению, отражает особенности социальных практик в травмирующих условиях. Эти стратегии, в конечном счете, могут породить две основных реакции на новую ситуацию:
- активную - спонтанное или контролируемое появление новых культурных образцов, позволяющих создать культурную традицию, соответствующую изменившимся социальным реалиям;
- пассивную - культивирование прежних традиций и способов поведения как уход из травмы [9,15].
Применение концепта культурной травмы к анализу модернизационныхпроцессов в Карачаево-Черкесской республике позволяет сделать вывод о том, что здесь преобладает вторая стратегия совладания с потрясениями современных изменений. Об этом свидетельствует высокий уровень коррупции, фиксируемый во множестве опросов, которая П. Штомпкой выделяется как особая структура поведения, связанная с обеспечением ложного чувства упорядоченности и ощущения контроля над непредсказуемостью инноваций.
Кроме того в регионе большой резонанс вызывают вопросы сохранения традиционных ценностей как защитного ядра коллективной идентичности. Отмеченные нами практики в духе "аморального фамилизма" также говорят отом, что население не доверяет формальным институтам власти, предпочитая традиционные семейные и клановые сети поддержки.
В этой ситуации повышается значимость появления новых нарративов, сформулированных элитами республики и основанных на государственной идеологии. В этом случае возможна адаптация традиционной культуры к модернизационным изменениям без резких обществен ны х потрясен и й. Та кже необходимо формирование доверия к власти Карачаево-Черкесской Республике как нейтральной инстанции, способной организовать институции социального доверия, прозрачные для социальных сообществ и мотивирующие инноваци-онно-деятельный тип личности.
Заключение
Таким образом, концепт культурной травмы позволяет описать ситуацию архаизации в условиях модернизации в Карачаево-Черкес-
ской республике. Она является реакцией регионального сообщества на кардинальные и слабо предсказуемые социальные изменения, угрожающие ядру прежней коллективной идентичности и некомпенсированные в идеологических нарративах, способных к переинтерпретации коллективной памяти.
В результате в регионе существенно недоиспользуется культурный и инновационный потенциал социальных акторов, провоцируя институционализацию неправовых практик, которые блокируют инновационное развитие и способствуют формированию пассивно-ру-тинного типа личности.
Как регион с высокой степенью традицио-нализации общественных отношений Карачаево-Черкесская республика нуждается в конструировании идеологической программы модернизационных изменений, опирающейся на государственную идеологию и интерпретированную элитами в доступной форме. Это позволит гармонизировать социальные интеракции, приблизив сложившиеся социальные практики к формальным общественным отношениями, сформировав сети социального доверия между государством и гражданскими сообществами.
Литература:
1. Алекса н дер Дж. Культурная травма и кол лек Швная идентичность // Социологический журнал. -2012.-№ З.-С. 5-40.
2. Федотова В.Г. Хорошее общество. - М.: Прогресс Традиция, 2005. - 544 с.
3. Нантин Ê, И. Политическая и цивилизационная самоидентификация современного российского общества в условиях глобализации// Полис. - 2008. - № 3, - С. 29-39.
4. Лежебоков A.A. Факторы устойчивости социокультурного развития Карачаево-Черкесской Республики// Современные вызовы и реалии экономического развития России: сб. мат лов Vil Международной научно-практической конференции. - Ставрополь: СКФУ, 2021. - С. 227-229.
5. Александер Дж., Смит Ф. Сильная программа в культурсоциологИИ // Социологическое обозрение. - 2010.4 T, 9. - № 2, - С 11-30.
6. Федотова 8.Г. Модернизация и традиция // Знание. Понимание. Умение, - 2014. - № 2. - С. 80-91.
7. Лапин И,И,, Беляева Л.А. Программа и типовой инструментарий "Социокультурный портрет региона России", - М.: ИФРАН, 2010. - 111 с.
8. Штомпка П. Социология. Анализ современного общества, - М.: Логос, 2005. - 664 с.
9 Штомпка П. Социальное изменение как травма // Социологические исследования. - 2001, - № 1. -С 6-16.
10. Сергодеева LA., Дулин К.А. Доверие и недоверие как маркеры социокультурного развития региона {на примере Карачаево-Черкесской республики) // Kant. - 2021. - 4 (41), - С, 202-207.
