CC BY
61
Т. П. Степанова
КУЛЬТУРНО-СМЫСЛОВЫЕ ОСНОВАНИЯ ДОСУГОВОГО ОБЩЕНИЯ
В статье рассматриваются философско-культурологические основания досугового общения. Автор предлагает теоретическую культурно-смысловую модель досугового общения.
Ключевые слова: культурные смыслы, досуговое общение, солидарность, понимание, диалогичность.
The article considers philosophical and culturological grounds of entertaining communication. The author offers theoretical cultural-notional model of entertaining communication
Key words: cultural meanings, entertaining communication, solidarity, understanding, dialogism.
Современная наука и практика отмечают, что одной из устойчивых тенденций развития современного общества является тенденция высвобождения значительного объема свободного времени как следствие достижений научно-технического прогресса, развития высоких технологий.
В. Франкл, обращаясь к текстам Д. Манделя, отмечает: «Техника избавила нас от того, чтобы мобилизовывать все наши способности на борьбу за существование». С другой стороны, избыток свободного времени является следствием безработицы. И в том и в другом случае это в значительной степени связано с утратой смысла, с непониманием того, ради чего стоит жить. Если в первом случае, считает В. Франкл, человек не знает что делать со своим свободным временем испытывая состояние смыслоутра-ты (при этом не имея материальных затруднений), то во втором - его угнетает не безработица как таковая, а, как и в первом случае, ощущение смыслоутраты. (В. Франкл, как психиатр, наблюдал данные явления и назвал их «воскресным неврозом» и «неврозом безработицы».) Данные явления становятся источником как внутриличностных, так и межличностных конфликтов, проявляющихся в отношениях, общении людей [14, с. 42].
В практике повседневной жизни человек включен во взаимодействие с другими людьми, и «смысловые утраты», неопределенность смыслов, их эклектичность особенно реально проявляются в артефактах досугового общения, определяемого как са-моцельное и самоценное (Б. Д. Парыгин, Э. В. Соколов, Ю. А. Стрельцов и др.), т. е. обусловленное приоритетными смыслообразующими структурами личности. Досуговое общение представляется, в этой связи, как обмен смыслами, а учитывая «надбытий-ность досуга, культурными смыслами». Досуг как категория свободного времени характеризуется определенным культурным содержанием, соответст-
вующей деятельностью. Свободное время наряду с количественным измерением (наличие минут, часов и т. д.) обладает качественными характеристиками -культурно-смысловой наполненностью содержания.
Досуг как время, свободное от внешних воздействий, становится пространством обитания мириады смыслов (поликультурных, мультикультурных), что, с одной стороны, дает возможность бесконечных выборов культурных смыслов; с другой, при недостаточной культурной компетентности, затрудняет их выбор, с третьей - делает необходимым поиск способов ориентирования в безбрежном пространстве культурных смыслов как условия культурного развития и интеграции.
Как диверсифицируются культурные смыслы и почему? Какие культурные смыслы объединяют людей в процессе досугового общения, являются основанием их диалога или препятствуют ему; способствуют солидарности, созданию согласованных ценностей или мешают данному процессу; каковы потенциальные возможности досугового общения в гражданском обществе, возможно ли моделирование культурных смыслов досугового общения? Постановка этих вопросов требует анализа проблемы культурносмысловых оснований досугового общения.
Проблема смысла в условиях чрезвычайной смысловой насыщенности, противоречивости современного общества представляется весьма значимой, о чем свидетельствует возрастающий к ней интерес многих наук.
В этой связи обращение к философско-культурологическим основаниям изучения данного вопроса (как исходным для осмысления феномена досугового общения) следует признать в качестве ориентира, задающего траекторию исследования от абстрактно-логического к прикладному.
В философском энциклопедическом словаре смысл определяется в логической семантике как зна-
47
чение (различается предметное значение - денотат как некоторое имя, обозначающее предмет или класс предметов, и смысл имени - концепт его денотата -содержание того же понятия, т. е. то, понимание чего является условием адекватного восприятия, усвоения данного имени) [11, с. 16-17].
Данное определение указывает на то, что значение и понимание этого значения не всегда совпадают, смыслообразование связано с мыслительными операциями (анализа, синтеза, сравнения, обобщения) и их продуктами (суждения, понятия, умозаключения). К. А. Свасьян [10, с. 65] определяет данное обстоятельство как «драму мысли» - контрапункт, разыгранный двумя голосами... Эти голоса суть «логос и эйдос». Для их характеристики он обращается к текстам А. Ф. Лосева, рассматривающего эйдос как «наглядное изваяние смысла. явленную сущность предмета, . некое идеальное смысловое изваяние предмета. Это в собственном и подлинном смысле «вид предмета, смысловая картина его сущности. Эйдос - идеально-оптическая картина смысла. живое бытие предмета, пронизанное смысловыми энергиями, идущими из его глубины и складывающимися в цельную живую картину явленного лика сущности предмета» [4]. «Логос, - по мнению А. Ф. Лосева, - тоже смысл и смысл сущности. логос - сущность самого эйдоса» [3, с. 32-33]. Эйдос и логос - типичная антиномия между созерцанием и мышлением.
В контексте нашего исследования понимание смысла как единства эйдоса и логоса, создающего целостную картину вещи (мира) драматично по своей сути как на индивидуально-личностном уровне, так и (особенно) при необходимости соотнесения я-смыслов со смыслами «другого» («других») как условия их общения.
Категория смысла - образование, включающее в себя как когнитивную (связанную с сознанием), так и аффективную (опосредованную переживаниями
смысла) составляющие, которые находятся в тесной взаимосвязи. Э. Гуссерль указывал на то, что сознание представляет собой целостный поток переживаний, в которых воспринимается предмет [2, с. 324-327].
Следует отметить, что сам предметный мир, окружающий нас, приобретает смысл в той мере, в какой он нами осознается, из чего следует, что познание имеет направленный - интенциальный характер. Данная направленность на предмет определяется либо самим познающим субъектом (на основе и в связи с его индивидуальным познавательным опытом), либо с определением этой направленности
«другими», которые выступают в качестве ориентиров, своего рода «проводников» в предметном мире.
В процессе досугового общения, учитывая смысловую насыщенность его предметного поля, проблема интенциальности как направленности на познание культурных смыслов субъектами досугового общения представляется как необходимость изучения смысловой интенциальности субъектов данного процесса и возможности корректного создания «искусственного поля» культурных смыслов как условия согласования интенций, необходимого для совместного бытия, со-понимания, совместной деятельности.
Различные (разные) интенции субъектов (в том числе досугового общения) образуют, по выражению Х. Ортега-и-Гассета, «духовные дистанции», которые он убедительно показывает во взглядах на одну и ту же реальность, «расщепляющих» ее на множество реальностей субъектами восприятия (речь идет о восприятии агонии больного его женой, врачом, репортером и художником) [7, с. 237-239].
Ученый подчеркивает, что «в шкале реальностей своеобразное первенство отводится «живой» реальности, которая обязывает нас оценить ее как «ту самую» реальность по преимуществу». Вместо «живой» реальности можно говорить о «человеческой» реальности, «человеческая» точка зрения -это та, стоя на которой мы «переживаем» ситуации, людей или предметы. , Помимо вещей мир состоит еще из наших идей. , Идея здесь, вместо того чтобы быть инструментом, с помощью которого мы мыслим вещи, сама превращается в предмет и цель нашего мышления» [7, с. 237-239].
Эта мысль высказывается и К. А. Свасьяном, который отмечает, что для понимания интенциаль-ности «необходимо, прежде всего, иметь в виду принципиальное различие, которое устанавливается здесь между сознанием и объектом его направленности. Предмет существует «вне» сознания, и его свойства не приходят в сознание извне; сознание лишь «мнит», «интендирует» его, и в самом этом акте имеет дело не с эмпирически-вещественной природой его, а со смысловой структурой, которую само же образует» [10, с. 65].
Таким образом, исследование предметного поля досугового общения как своего рода «территории смыслов», по поводу которых разворачивается процесс досугового общения его субъектов, позволяет считать, что выбор культурных смыслов, их понимание связано с интенциями-идеями индивидов, и они (интенции) могут быть идентичными,
48
совпадать частично, быть различными. Особенностью досугового общения, осуществляемого на основе свободного выбора (партнера, культурных смыслов) является то, что субъекты данного процесса ориентированы, с одной стороны, на идентификацию интенций, а с другой - на поиск новых оригинальных интенций, которые воплощают в себе другие индивиды (как потенциальные партнеры по досуговому общению).
Распредмечивание как постижение смыслов предметного мира, мира людей своим результатом имеет переход в качественно иное состояние субъектов данного процесса (сознания познающего и переживающего субъекта), и в этой связи - трансцендентно своей сути.
Э. Гуссерль подчеркивает, что трансцендентальная проблема - проблема универсальная, которая «истоком своим имеет всеобщее обращение естественной установки. , В этой установке реальный мир передан нам в стабильном опыте как сущий, как постоянно наличный, подлежащий раскрытию в опыте, разворачивающемся исходя из некоторого воспринятого (предмета), так и теоретическому исследованию». «Такое положение дел, - отмечает автор, - сохраняется. пока не стали действовать мотивы, способные вывести из игры эту естественную установку. и одновременно вызвать к жизни новую, которую мы называем трансцендентальной» [2, с. 324-327].
Э. Гуссерль подчеркивает, что любая новая познавательная ситуация, каждый смысл содержится «во внутренней сфере нашей собственной испытывающей, мыслящей, оценивающей жизни и формируется в нашем субъективном генезисе сознания» [Там же].
Еще один аспект в понимании трансценден-тальности, по мнению Э. Гуссерля, состоит в познании не только фактического, но и любого мыслимого мира вообще. Фантазия способствует осуществлению «своеобразной вариации нашего фактического мира, превращая его в те или иные мыслимые миры. . Мы неизбежно вместе с тем варьируем и нас самих. Мы преобразуем нас самих в некую возможную субъективность, для которой окружающим миром был бы соответствующий вымышленный мир как мир ее возможного опыта, возможных теоретических очевидностей, ее возможной жизни сознания, тем или иным образом соотнесенной с этим миром.» [2, с. 324-327].
Э. Гуссерль отмечает: «. Таким образом, когда мы считаем и рассчитываем, когда мы описываем
природу и мир, когда мы рассуждаем теоретически, образуем положения, умозаключения, доказательства, теории, стремясь к истине, совершенствуем их и т. д., то мы создаем все новые и новые формации предметов, на этот раз идеальных, которые для нас устойчиво значимы» [2, с. 324-327].
Рассуждения Э. Гуссерля по поводу транс-цендентальности, объяснение познания как постижения смысла, создание вариантов смысловых конструкций в контексте исследуемой проблемы досугового общения обращают внимание на то, что субъекты данного процесса, постигая культурные смыслы, выходят за пределы собственного познания, данного в их индивидуальном опыте, и в этом смысле трансцендентны. В то же самое время, вступая в контакт друг с другом, они обмениваются смыслами (обсуждая, рассуждая, доказывая, описывая и т. п. предметный или идеальный миры) и тем самым создают новые, согласованные трансценденции (представления, образы и т. д.). В этом смысле досуговое общение можно представить как межкультурное общение субъектов, являющихся носителями культурных смыслов, устремленных к культурно-смысловому взаимопо-стижению друг друга и мира, образующего контекст их общения.
В этой связи возможно представление о трансцендентности досугового общения на следующих уровнях: постижение культурных смыслов предметного или идеального мира, трансцендентного по своей сути; постижение культурных смыслов «другого» -трансценденция следующего уровня; создание совместных (в процессе досугового общения) смысловых конфигураций, также трансцендентально.
Следует обратить внимание, что данный подход к пониманию смыслового содержания досугового общения содержит значительный познавательный потенциал, в частности его интенциальности (направленности), трансцендентности (развития культурно-познавательного опыта), которые образуют предметное тело досугового общения.
Уникальность феномена досугового общения заключается в том, что оно осуществляется между его субъектами, которые сами являются носителями культурных смыслов, они осознаются и переживаются друг другом в процессе общения; притягиваются, если их культурные смыслы совпадают (идентичны); отталкиваются, если обнаруживается смысловое несовпадение; способны увлечь, «заразить» собственными смысловыми картинами мира, открывая их «другому», приглашая его в путешествие
49
по создаваемому вновь совместными усилиями пространству культурных смыслов.
Проблема культурных смыслов остается привлекательной для исследователей в течение длительного времени, так как их ускользающая, неуловимая, идеальная природа постоянно вызывает интерес, сомнения и стимулирует к поиску истины.
А. А. Пелипенко рассматривает культуру как пространство смыслов, подчеркивая, что первичную основу культурного универсума как совокупности бесчисленных феноменов образуют законы смысло-образования, оформления, закрепления и трансляции смыслов [8].
Поскольку смысл неотделим от сознания и переживаний человека, то это дает основание отождествлять его с культурой, в этой связи смысл и культурный смысл - понятия одного порядка.
Исследование культурных смыслов как основания предметного тела досугового общения требует рассмотрения вопроса бытийствования культурных смыслов.
В понимании культурных смыслов немаловажное значение имеет проблема способов их оформления. В этой связи неизбежно обращение к семиотическим аспектам исследуемого феномена. В зарубежной и отечественной философской, культурологической литературе семиотические аспекты культуры исследуются в работах Соссюра, Ч. Пирса, Э. Гуссерля, Ю. М. Лотмана, А. Я. Флиера, А. А. Пелипенко и др.
Ч. Пирс отмечает, что знак является базисом смысла. Знаком может быть что угодно, что определяет нечто другое (свой интерпретант) как отсылающее к объекту, к которому подобным же образом отсылает оно само. При этом интерпретант также в свою очередь становится знаком и так далее ad infinitum [9, с. 93].
Знак как материальный объект (артефакт) выступает в коммуникативном трансляционном процессе аналогом другого объекта (предмета, свойства, понятия, действия), замещающим его. Знак является основным средством культуры, с его помощью осуществляется фиксация и оценка индивидуальной и общезначимой информации о человеке и мире в культурных текстах, общение индивидов и социальных групп между собой, совместное целедостиже-ние. Более сложные формы фиксации культурнозначимой информации - символ, художественный образ, культурный код (в трактовке А. Г. Шейкина) [15, с. 222-223].
Э. Гуссерль, Ю. М. Лотман отмечают, что термин знак имеет двойственный смысл: выражения
(признаков предмета, явления) и содержания (культурного смысла).
Сущность выражения рассматривается в семиотике как знак-оповещение, знак-метка, знак-напоминание и т. д. Знак выступает в качестве своеобразного маркера, указывающего на определенные признаки предмета (или явления), позволяющего выделить его среди других предметов или явлений. Это чувственно воспринимаемые знаки: звуковые комплексы, буквы на бумаге, внешность, манеры поведения и т. д., т. е. знаки, позволяющие воспринимать «другого» как индивидуальность, как личность.
Таким образом, в процессе досугового общения его участники кодируют (и декодируют) знаки, носителями которых являются они же сами. Выбор партнеров осуществляется на основе принципов знаковой привлекательности, конгруэнтности, новизны (в зависимости от направленности субъектов).
Содержательная сторона термина знак связана с пониманием тождественного значения («стихии значения», по выражению Э. Гуссерля) [3, с. 32-33].
При этом следует отличать содержание в объективном и субъективном смысле. По мнению автора, объективный аспект содержания состоит именно в тождественности значения, оформленном категориально; в то время как субъективный аспект определяет содержание как предмет, опосредованный модусом восприятия, акты которого могут либо совмещать признак (выражение) и смысл, а могут разъединять, искажать его. Знак в этой связи обладает значительным познавательным потенциалом и является основанием для понимания мира предметов, явлений, человека человеком.
В то же самое время знак, указывающий, обозначающий предмет (или явление) в восприятии разных субъектов может приобретать различные (нетождественные) значения. Особенно важна данная проблема в контексте исследования досугового общения и механизмов аттракции его участников, так как артефакты культуры образуют некий континуум знаков, имеющих энтропийный характер, обусловливающий диверсификацию артефактов досугового общения.
А. Шютц отмечает, что коммуникация предполагает со-общность знания, так как производя знаки, я как личный субъект ориентирует себя на Другого, который должен интерпретировать мои знаки как коммуникацию, и предполагается, что я допускаю, что тот, кто интерпретирует знаки, равно ориентирован на меня и мои коммуникативные действия в качестве личного субъекта [17].
50
В этой связи вопрос организации знаков и приобретения ими интеракционистского значения связан с категорией символа, исследуемой в работах А. Ф. Лосева, Ю. М. Лотмана, Э. Гуссерля, Ч. Пирса, М. Мид и др. авторов.
А. Г. Шейкин подчеркивает, что если знак указывает на означаемый объект, то символ не подразумевает прямого указания на денотат (означаемый объект), он только стремится приблизиться к тождеству означаемого и означающего, знак может стать символом лишь в том случае, если его употребление предполагает общезначимую реакцию на сам символизирующий объект [16, с. 199-201].
Ч. Пирс отмечает, что символ не может указывать на какую-либо конкретную вещь - он денотиру-ет некоторый тип вещей [10, с. 65]. В определенной степени символ - количественная характеристика, указывающая на тождественное понимание знака не одним, а некоторым рядом участников восприятия знака. В этом состоит аттрактивное, конвенциональное значение символа.
Ю. М. Лотман подчеркивает, что символ представляет собой законченный текст, включенный не в какой-либо один синхронный срез культуры, а «пронзает этот срез по вертикали, приходя из прошлого и уходя в будущее, являясь важным механизмом памяти культуры, перенося тексты, сюжетные схемы и другие семиотические образования из одного пласта культуры в другой» [5, с. 193].
Подобные символы имеют универсальный (в контексте исторического среза) характер и обеспечивают культурную связь, преемственность поколений, выступают в качестве регуляторов взаимоотношений, интеракций человека с человеком. К подобным символам относятся прежде всего религиозные символы, которые распространяются и выступают в качестве регуляторов повседневной жизни людей, в том числе и досугового общения (в частности, праздничное общение, сочетающее религиозное и светское содержание, формы, технологии их проведения).
П. С. Гуревич выделяет следующие типы символов [1]. Наиболее известный тип символов - условные, которые используются в повседневной практике. Например, в языке: мы произносим «дерево» и вызываем условно в сознании образ дерева, при этом слово не есть дерево, оно демонстрирует нашу готовность называть предмет этим именем. Условными символами могут быть и образы: флаг, национальный костюм создают условную связь между условным обозначением и тем, что они символизируют, -страной, национальными особенностями культуры.
Противоположность условному символу - случайный символ, созданный и функционирующий в локальных условиях (в рамках одной культуры, субкультуры определенной социальной, возрастной группы), который остается недоступным для понимания представителям другой культуры. Такие символы обеспечивают их локальное использование и являются инструментом интеракций ограниченного круга людей (образ хиппи как специфический символ западной молодежи второй половины XX столетия, выражающий социальный протест, эстетический нигилизм вряд ли может быть понят представителями изолированного от цивилизации племени; сленговый язык, внешняя атрибутика байкеров или рокеров далеко не всегда понятна окружающим). Случайные символы широко представлены в артефактах досугового общения, что обусловливает его содержательную диверсификацию в условиях поликуль-турного общества. В то же самое время в артефактах досугового общения можно обнаружить присутствие универсальных, условных и случайных символов, что обусловлено культурным опытом субъектов данного процесса и конкретным контекстом осуществления процесса досугового общения.
Все многообразие культурных знаков, символов образует культурные тексты. Ю. М. Лотман, исследуя механизмы культуры, отмечает, что весь мир можно представить как некоторый текст, состоящий из знаков разного порядка. культуру - как совокупность текстов, как механизм, создающий совокупность текстов, и тексты как реализацию культуры [6, с. 332-333].
В данном контексте любые явления культуры -материальные и духовные как результаты деятельности человека, акты его поведения и взаимоотношений с другими людьми, социальные общности, содержание способов общения (в том числе досугового) обладают семиотическими характеристиками, являются носителями определенной информации как о самих себе (явлениях, продуктах, процессах), собственных свойствах и технологиях изготовления, так и об обществе, времени, регионе, где данный продукт был произведен [12, с. 107].
Личность также можно представить как семиотическую сущность и рассматривать ее как культурный текст. При этом текстуальные характеристики касаются любых проявлений личности: от ее сущностно-смысловых выражений, определяющих ядро личности, до внешних проявлений, включающих внешний вид, манеры поведения, технологии общения и т. д. Следует отметить, что условно обозначаемые
51
внутренние (сущностные) тексты далеко не всегда тождественны внешним, а в иных случаях они находятся в противоречии друг с другом. Кроме того, сущностные слои внутриличностного смысла остаются зачастую нераспредмеченными либо по причине значительных внешних текстовых наслоений, либо в связи с желанием их завуалировать, сделать недоступными для распредмечивающего субъекта, либо из-за недостаточного опыта создания целостного образа («я-текста»). Данные обстоятельства вызывают затруднения, а порой вводят в заблуждение участников общения, и особенно досугового, так как его смысловое пространство поистине безгранично, выбор смыслов имеет свободный (порой анархический, энтропийный) характер, произвольное наложение разных пластов текстов делает их сложными для понимания, что обусловливает поверхностное «скольжение» по верхним, внешне атрибутивным слоям смыслообразования.
В процессе досугового общения культурные тексты вступают в интерактивную фазу, обусловленную смысловыми структурами личности его субъектов. Поскольку досуговое общение, как правило, опосредовано культурным текстом, образующим предметное тело данного процесса, внеположенное по отношению к его субъектам, то интеракции осуществляются по поводу данного текста. Таким образом, можно условно выделить следующие виды текстов, участвующих в досуговом общении: культурные тексты субъектов общения (как минимум двух и более), текст-посредник, в связи с которым возникает интеракция. Данные тексты осмысливаются и переживаются и в зависимости от знака переживания субъектами (положительного или отрицательного) приобретают привлекательность, свойство аттракции. При этом экзистенциальные характеристики, аффективная составляющая становится главным индексом как в выборе партнеров досугового общения (как носителей культурных текстов), так и текста-посредника, образующего предметное тело досугового общения и выступающего в качестве генератора новых смыслов.
Такой диалог (или полилог) текстов обусловливает их вариативность, диверсификационность, что требует от субъектов досугового общения развития навыков понимания (распредмечивания) текстов, создания их новых, совместных с «другим» («другими») конфигураций как условия интеракции. Таким образом, культурные тексты осуществляют функцию передачи значений и порождения новых смыслов, образуют содержание досугового общения.
Культурные смыслы (тексты) как содержание обретают свое бытийствование в формах, многообразие которых проявляется в их вариациях - артефактах. Они включают в себя как признаки результата (культурного продукта), так и технологии его достижения. А. Я. Флиер [13, с. 307-308] отмечает коммуникативную функцию формы как наиболее общую социальную функцию и в этой связи определяет форму удовлетворения какой-либо групповой или индивидуальной потребности (интереса) людей, «текстуализированной» в своем продукте (результате) и тем самым введенной в поле социальной коммуникации.
Форма обусловливает вовлечение в смысловое пространство досугового общения его субъектов, предполагает организацию их интеракций как ими самими, так и другими людьми (прежде всего специалистами социокультурной сферы). Моделирование культурных форм следует рассматривать в контексте исследования как моделирование культурных смыслов, технологий взаимодействия субъектов досугового общения в смысловом пространстве культуры.
Таким образом, досуговое общение осуществляется в пространстве свободного времени в связи со свободным выбором, обусловленным личностными интересами (к «другому», к предмету общения).
Досуговое общение можно представить как обмен культурными смыслами его субъектов, производство ими вариаций (конфигураций) новых культурных смыслов.
Выбор культурных смыслов интенциален по своей сути и отражает направленность субъектов досугового общения на познание культурных смыслов, что обусловлено культурным опытом познающих субъектов.
Процесс досугового общения связан с познанием (распредмечиванием) культурных смыслов (предметного мира, мира людей), трансцендентен по своей природе, так как субъекты досугового общения, вступая в контакт друг с другом, выходят за пределы собственного опыта, интериоризируя культурные смыслы друг друга и создавая совместные (согласованные) смысловые конструкции.
Семиотический аспект досугового общения связан со знаково-символическим бытийствованием культурных смыслов, образующих познавательное, предметно-содержательное поле для их распредмечивания (и опредмечивания) субъектами досугового общения.
52
8 ► 8
Культурные смыслы интенции Культурные смыслы
■4
Интенции Интенции
Рис. 1. Теоретическая культурно-смысловая модель досугового общения
Формы обусловливают вовлечение в смысловое пространство досугового общения его субъектов и предполагают организацию их интеракций.
Поликультурность культурно-смыслового пространства, контекст конкретно-исторических, социальных условий обусловливают диверсификацию досугового общения, представленного разнообразием его артефактов.
Данная модель отражает философско-культурологическую сущность досугового общения как культурно-смыслового взаимодействия субъектов и выступает в качестве методологического основания проектирования социально-культурных практик организации данного процесса.
В условиях глобализации, продолжающегося социального расслоения, нарастающего неравенства, усиливающейся разобщенности человека с человеком, децентрализации всех общественных процессов, темпоральных сдвигов, возрастания роли досуга особенно остро встает вопрос о механизмах консолидации субъектов современного общества. В качестве такого механизма наиболее оптимальным представ-
ляется досуговое общение, основанное на культурносмысловом взаимодействии субъектов, открывающее возможности для межкультурного диалога (полилога), создающее условия для понимания человека человеком, создания согласованных картин мира, сценариев совместного бытия. Вместе с тем досуговое общение как в значительной степени самоорганизующийся культурно-смысловой процесс таит в себе немало опасностей, детерминируемых полинасыщенностью культурно-смыслового поля досугового общения, недостаточно высокой культурной компетентностью субъектов. Данное противоречие определяет необходимость корректного управления процессом досугового общения, в котором педагог (специалист социально-культурной деятельности) проектирует культурные смыслы досугового события, стимулирует интеракции его участников, выступает в качестве модератора, осуществляющего мягкое, опосредованное управление, использующего стратегии навигации, содействия, сопровождения субъектов данного процесса в культурносмысловом пространстве.
53
1. Гуревич, П. С. Философия культуры: учебник для высш. школы / П. С. Гуревич. - М. : Изд. дом К[о1;Ьепе, 2001. - 352 с.
2. Гуссерль, Э. Избранные работы / Э. Гуссерль; сост. В. А. Куренной. - М.: Издат. дом «Территория будущего», 2005. - Серия «Унив. б-ка Александра Погорельского».
3. Гуссерль, Э. Собрание сочинений. Т. 3 (1) Логические исследования. Т. 2 (1) / Э. Гуссерль; пер. с нем. В. И. Молчанова - М.: Гнозис, Дом интеллектуал. книги, 2001.
4. Лосев, А. Ф. Музыка как предмет логики / А. Ф. Лосев. - М., 1927.
5. Лотман, Ю. М. Избранные статьи: в 3 т. / Ю. М. Лотман. - Т. 1. (Статьи по семиотике и типологии культуры). -Таллинн: Александра, 1992.
6. Лотман, Ю. М. Избранные работы: в 3 т. / Ю. М. Лотман. - Т. 3. (Статьи по истории русской литературы. Теория и семиотика других искусств. Механизмы культуры). - Таллинн: Александра, 1993.
7. Ортега-и-Гассет, Х. Дегуманизация искусства. Самосознание Европейской культуры XX века / Х. Ортега-и-Гассет. -М.: Изд-во полит. лит., 1991.
8. Пелипенко, А. А. Культура как система / А. А. Пелипенко, И. Г Яковенко. - М.: Языки рус. культуры, 1998. - 376 с.
9. Пирс, Ч. Логические основания теории знаков / Ч. Пирс. - СПб.: Алетейя, 2000.
10. Свасьян, К. А. Феноменологическое познание. Пропедевтика и критика / К. А. Свасьян. - АН Арм. ССР, Ин-т. философии и права. - Ереван: Изд-во АН Арм. ССР, 1987.
11. Философский энциклопедический словарь. - М: Совет. энцикл., 1983.
12. Флиер, А. Я. Культурология для культурологов: учеб. пособие для высш. школы / А. Я. Флиер. - М.: Акад. проект; Екатеринбург: Деловая книга, 2002.
13. Флиер, А. Я. Форма культурная. Культурология. 20 в.: энциклопедия. Т. 2 / А. Я. Флиер. - СПб.: Унив. кн., 1998.
14. Франкл, В. Человек в поисках смысла / В. Франкл. - М.: Прогресс, 1990.
15. Шейкин, А. Г. Знак. Культурология 20 в. Энциклопедия. Т. 1 / А. Г. Шейкин. - СПб.: Унив. кн., 1998.
16. Шейкин, А. Г. Символ. Культурология ХХ в. Энциклопедия Т. 2 / А. Г. Шейкин. - СПб.: Унив. кн., 1998.
17. Шютц, А. Я. Смысловая структура повседневного мира: очерки по феноменологической социологии / А. Я. Шютц; сост. А. Я. Алкасов; пер. с англ. - М.: Ин-т фонда «Общественное мнение», 2003. - 336 с.
54
