CC BY
73
________________ВЕСТНИК ТОМСКОГО ГОСУДАРСТВЕННОГО УНИВЕРСИТЕТА______________________________
№ 303 Октябрь 2007
НАУКИ О ЗЕМЛЕ
УДК 911.63 : [911.375.63«312» (470-25)]
Н.Ю. Беспрозванный
КУЛЬТУРНО-ИСТОРИЧЕСКОЕ РАЙОНИРОВАНИЕ ДЛЯ ИЗУЧЕНИЯ ТЕРРИТОРИАЛЬНОЙ СТРУКТУРЫ ПОСЕЛЕНИЙ, ВОШЕДШИХ В СОСТАВ МОСКВЫ
На конкретных примерах анализируются степень сохранности и особенности планировочной структуры поселений, вошедших в состав Москвы, указывается на частое территориальное несоответствие административных районов одноимённым историческим поселениям, раскрывается методика культурно-исторического районирования, определяющего границы актуальных поселений, соответствующие современной структуре крупнейшего города. На основе разработанной методики для Москвы была
построена сетка из 153 районов.
Расширение крупных и крупнейших городов породило феномен поглощения ими других населённых пунктов. В ходе этого поглощения пригородное поселение может сохранить или утратить свой статус. В любом случае его ожидают градостроительные преобразования: изменение функционального профиля, облика, плана. Застройка новых периферийных районов крупнейших городов часто буквально сметает исторические поселения. Средства позволяют проводить переселение жителей и снос ликвидируемых пригородов. Создаваемая периферийная по качеству среда спальных районов игнорирует подчас более богатую, провинциальную среду захваченных исторических поселений. Чем сильнее включённость поселения в систему центрального города, тем менее значимыми становятся его индивидуальные черты. Бывшие населённые пункты делаются неразличимыми, сливаясь друг с другом [1. С. 34]. Обезличивание исторических поселений, входящих в крупнейшие города, - исходная проблема, задающая общее направление исследования. Москва в ходе экстенсивного развития к концу 1980-х гг. практически исчерпала территориальные ресурсы в рамках кольцевой автодороги, а к настоящему моменту - и в рамках административных границ. С другой стороны, социальноэкономическое и политическое положение столицы в новых рыночных условиях жёстко поставило вопрос пере-структурирования её функционально-планировочной организации. В 1990-2000-е гг. как центр, так и окраиннопригородный пояс Москвы переживают масштабную реконструкцию. Причём для исторических поселений вне центрального района это первая реконструкция жилой застройки, выросшей после вхождения в городскую черту и заметно снивелировавшей местные различия. Новая реконструкция открывает возможности для воссоздания утраченных элементов планировочной структуры, индивидуализации облика и, в конечном счёте, для ревитали-зации исторических поселений. Необходимым условием этого выступает анализ степени сохранности элементов планировки и застройки исторических поселений, вошедших в состав столицы. Анализ проявляет характерные сценарии трансформаций планировочной структуры для населённых пунктов разного типа на территории Москвы.
В наименьшей степени сохранилась планировочная структура наименьших по размерам поселений, прежних сельских населённых пунктов. Прослеживаются следующие варианты использования их территорий в наши дни: а) частичное сохранение застройки с заме-
ной на особняковую (Троице-Лыково); б) зелёная зона (Строгино, Загорье); в) неиспользуемая территория, пустырь (Очаково, Троекурово); г) малоценные и временные постройки (гаражи, небольшие склады и т.п.) (Тушино, Головино, Медведково, Марьино, Никулино); д) детский сад, школа в жилом квартале (Зюзино, Чертаново); е) многоэтажная жилая застройка (Дегунино, Печатники, Большое Голубино, Деревлёво); ж) автотрасса (Сетунь, Химки, Ростокино, Выхино, Аннино-Битца). Планировочная структура посёлков и городов, вошедших в состав Москвы, унаследована в значительно большей степени. Яркий пример, иллюстрирующий главные особенности произошедшей трансформации, - дачный посёлок Новогиреево. Пользуясь близостью железной дороги, в 1905 г. владелец земли Торлецкий решил распродать её под дачи. В следующие два года была создана типичная для дачного посёлка того времени прямоугольная планировка. В советское время крупный посёлок вследствие близости к промышленному поясу столицы превратился в район перенаселённых бараков. В 1965-1970 гг. их заменила новая многоэтажная застройка. Старые прямоугольники кварталов не соответствовали её масштабу, но были сохранены. Большинство прежних продольных улиц от железной дороги стали внутриквартальными, лишь немногие были перекрыты домами. Новые дома вытянулись вдоль прежних улиц. Иначе застраивался дачный посёлок Лианозово, распланированный в середине 1900-х гг. по таким же вытянутым прямоугольникам. В 1970-е гг. архитектор И. Ловейко, сохраняя дачные улицы как внутриквартальные, поставил по периметру 12-этажные протяжённые дома, образовавшие квадратную «раму» района. А внутри, в его «интерьере» разместил свободно стоящие точечные 16-этажки. Здесь налицо изменение первоначальной пространственной композиции района. В кварталах дачного посёлка По-кровское-Стрешнево разместились медицинские учреждения. Застройка здесь велась не комплексно, а отдельными зданиями, поэтому район сохранил первоначальный вид. Напротив, кардинально изменился посёлок Ленино-Дачное (Царицыно) к северу от железной дороги. В 1960-е гг. он утратил не только прежнюю застройку, но и первоначальную планировку.
Города, вошедшие в черту столицы, к 1960 г. заметно различались по характеру планировки и застройки. Все они, кроме Тушина, начинались, как дачные посёл-
ки, но в разное время. Первым в 1860-е гг. преобразуется из села в дачную местность Перово, десятилетием спустя - Кунцево, а ещё пять лет спустя - Люблино. В тот период организация пригородного отдыха горожан была ещё делом новым, и земли разбивались под дачное строительство последовательно небольшими участками. Вот почему планировка Кунцева отличается заметной «неправильностью» (к югу от железной дороги между Аминьевским шоссе и Рябиновой улицей). Что касается остальных, Люблино не получило развития как дачное поселение к востоку от железной дороги (дачников привлекала Москва-река на западе), а в Перово дачная жизнь закончилась с размещением в конце 1880-х гг. скотоприёмных дворов. В дальнейшем застройка этого старопромышленного пригорода Москвы не отличалась организованностью. Иным был путь города Бабушкина. После открытия в 1898 г. платформы Северной железной дороги в лесном массиве Лосиного острова началась разбивка свободного прежде от поселений леса для дачного строительства. Поскольку местность пользовалась большим спросом, размах планировочных работ был значителен. В результате от посёлка Лосиноостровская в наследство городу (с 1925 г.) Бабушкин (с 1939 г.) досталась обширная регулярно организованная территория. Тушино в дореволюционный период оставалось сельцом. Город был специально построен на свободной территории к северо-востоку от села (южный участок улицы Свободы) после размещения здесь в 1932 г. авиамоторного и авиационного заводов. В том же году был пущен Люблинский литейномеханический завод, определивший превращение Люблино в крупный город. Его строительство развернулось к востоку от станции, а в 1947 г. принят генеральный план. Таким образом, к 1960 г. облик Кунцево, Тушино, Бабушкина и Люблино определяла застройка 19301950-х гг. Кунцево и Бабушкин отличают небольшие кварталы, унаследованные от дачной планировки, Тушино вновь создан как линейно-протяжённый город, а Люблино становится полицентричным городом, развивающимся в нескольких направлениях. Перово, где новая застройка почти не велась, сохраняло облик промышленного предместья. Вот почему после 1960 г. из всех вошедших в Москву городов Перово обновилось в наибольшей степени. Люблино, Бабушкин и Тушино благодаря регулярной планировке в значительной степени сохранили прежний характер. Территорию прежнего города Кунцево отличает смешанная неорганизованная разновременная застройка.
Изменения в планировочной структуре исторических поселений отражали трансформации их функциональной структуры. Для населённых пунктов ближнего Подмосковья конца XIX - первой половины XX в. характерны высокие темпы повышения своего статуса: от села (сельца, деревни) или пригородной слободы через стадию дачного или рабочего посёлка к городу-пригороду, а затем - к жилому массиву. В 2000-е гг. наблюдается следующая стадия: создание вторичных жилых массивов в ходе замены пятиэтажной застройки конца 1950-1960-х гг. на современную многоэтажную (Давыдково, Черёмушки, Бескудниково, Кузьминки и др.) [2. С. 198]. В ходе экстенсивного развития города (до стадии образования вторичных жилых массивов)
переход к следующей стадии сопровождается освоением новой территории и созданием нового центра района. Далеко не каждое поселение прошло все стадии. Таковыми являются только бывшие города, планировочные трансформации которых были рассмотрены выше. Кунцево даёт яркий пример пространственной миграции центра, следующей за изменениями статуса и застройкой новых территорий. Первый центр - усадьба на высоком берегу Москвы-реки, частично сохранившаяся до настоящего времени. К юго-западу от неё вокруг открытой в 1870 г. железнодорожной станции сформировался центр дачного посёлка Кунцево. С появлением в начале XX в. на Сетуни текстильных фабрик посёлок превращается в рабочий, а его центр смещается в сторону предприятий, на Можайское шоссе. С получением Кунцевым в 1925 г. статуса города Можайское шоссе застраивается как его главная улица. Во второй половине 1940-1950-х гг. к северо-западу создаётся Рабочий посёлок, ставший, по существу, послевоенным центром Кунцева. На свободном пространстве к северу от него в 1960-1970-е гг. был создан жилой массив, центром которого стала станция «Молодёжная». Генеральный план 1971 г. предполагал создание центра Западной планировочной зоны в районе железнодорожной станции Кунцево. Этот центр мог бы объединить вокруг себя все прежние исторически существовавшие центры. Идея была реализована в слабой степени: построены кинотеатр и здание администрации Кунцевского района (ныне администрация Западного округа).
Характерно, что территория имения Кунцево перестала считаться Кунцевым: она принадлежит районам Филёвский Парк и Фили-Давыдково, а ближайшая станция метро в 1961 г. получила название не «Кунцевская», а «Пионерская». Нынешний муниципальный район Кунцево не захватывает также и город Кунцево, теперь оказавшийся в районе Можайский. Аналогично усадьбы Царицыно, Кузьминки и Черёмушки не входят в одноимённые районы. Территории исторического села Тушино, города Тушино, район станции метро «Тушинская» не входят ни в один из двух районов с названием «Тушино», а почему-то составляют центр района Покровское-Стрешнево. Эти примеры проявляют отсутствие принципа исторической преемственности при создании сетки районов Москвы в начале 1990-х гг. Вместе с тем в последние десять лет прослеживается стремление районных и городских властей ассоциировать современные муниципальные районы с историческими поселениями. Поэтому формирование сетки районов по принципу культурно-исторического районирования становится актуальной задачей.
Обращения к культурно-историческому районированию требует происходящий в России процесс становления местного самосознания, идущие поиски региональной идентичности. «Развитость местного самосознания как культурной субстанции может иметь различные проявления, фиксироваться различными формальными и неформальными показателями. Это - нежелание менять место жительства; чувство ностальгии, по-видимому, более к территории, чем к людям; социокультурная активность как реализация некоей региональной генетической программы». Это могут быть «потенции к созданию некоторых ценностей местного и в таком смысле уникального значения, не интерпретируемых в терминах “центр - периферия”, “тради-
ции - инновации”» [3. С. 160]. В этом смысле культурно-историческое районирование призвано проявить качество территории как провинции в том смысле, как её определяет В.Л. Каганский [4. С. 78]. Разные участки территории обладают качеством провинции в большей или меньшей степени. Вопрос часто заключается в смене масштаба рассмотрения одного и того же участка. Культурно-историческое районирование представляется разновидностью культурно-ландшафтного. По спектру районируемых признаков культурно-исторические районы являются сложными. Если принять расширение культурно-исторического районирования до культурно-ландшафтного, то становится возможным говорить уже о тотальных, природно-общественных районах. С другой стороны, в своей основе культурноисторические районы являются парагенетическими, т.е. такими, «взаимообусловленные части которых возникли совместно, по одной причине, одновременно или последовательно, в ходе развития всего района как целого» [5. С. 18]. По типологии Б. Родомана, парагене-тические районы выделяются в рамках коннекционных, наряду с коммуникационными (функциональными). Парагенетичность выделяемых районов выражена второй частью их наименования - «исторические».
Очевидны два магистральных направления внедрения культурно-исторического районирования в практику: образовательное и управленческое. Образовательная деятельность в этой области опирается на определенный круг существующих дисциплин, среди которых география, история, социология, культурология, политология, экономика, юриспруденция, лингвистика, а также некоторые другие. Особо следует выделить краеведение, стоящее на стыке наук, в первую очередь географии и истории. В этой дисциплине культурно-историческое районирование может претендовать на центральное положение. Историческое образование стремится представить разновременные факты как неразрывную нить причинноследственных связей. В то же время рассмотрение фактов в пределах административных границ обычно не дает такой целостной картины. Современные административные единицы существуют сравнительно мало по историческим меркам. Слишком много фактов на их территории «выпадает» из исторического стержня их развития. Это заставляет ставить вопрос поиска сетки районирования, максимально устойчивой в течение исторического времени. Её районы - исторические целостности. Устойчивость границ позволяет также эффективнее решать управленческие задачи. Вот почему не следует делать опору на «моментальный снимок местности», будь то сеть расселения или транспортная инфраструктура. Более целесообразным представляется обращение к историческим предпосылкам современного состояния. Главная задача - разглядеть ядро идентичности района, выявить сеть объектов, формирующих его устойчивый образ и покрывающих значительную часть его территории. В итоге район будет не безличным конгломератом жилых массивов, набирающихся для достижения расчётной численности населения, а районом-индивидуальностью со специализацией и связанными с ней элементами социальной и транспортной инфраструктуры, чётко укладывающимися в исторически обоснованные границы. При таком подходе район предстаёт не явлением исключительно сегодняшнего дня, а вне-
временным (точнее, всевременным). Он - синтез всех районов, что прежде существовали на данной территории. Доля разных исторических эпох в этом синтезе различна: значение эпохи обратно пропорционально её удалённости от настоящего момента. Критерий транспортной связности не исключается, но вступает во вторую очередь, уже не как районообразующий. Анализ природно-ландшафтных особенностей и транспортной сети, определение барьеров на путях движения потоков (крупные реки, лесопарки, железные дороги, автострады, обширные промышленные территории) позволяют сделать границы района обоснованными не только исторически, но и структурно.
Культурно-историческое районирование производится «сверху». На его первой стадии в качестве ядер идентичности выделяются все исторические поселения, когда-либо известные на районируемой территории (в том числе ныне несуществующие, а также вновь созданные жилые массивы), выделяются их контуры на всех этапах существования. Опираясь на оценки специалистов [6. С. 4], можно говорить о существовании в разные исторические периоды более шестисот населённых пунктов на территории современной Москвы. Не менее трети их прекратили своё существование ещё до присоединения территории к столице. На второй стадии культурно-исторического районирования производится поиск всех соответствующих выявленным поселениям современных топонимов, как официально закрепленных на картах, так и просто бытующих среди населения. Топонимический метод проявляет актуальную сеть исторических поселений на территории современной Москвы, отсекая бесследно исчезнувшие. Актуальными («живыми») историческими поселениями следует признавать только те, которым соответствует хотя бы один топоним. Далее проявляются «лакуны», области не покрытые актуальными поселениями (Ходынское Поле, Октябрьское Поле, Академический), и, напротив, области их взаимного перекрытия (Черёмушки и Шаболово, Пресня и Нововаганьково, Бабушкин и Красная Сосна). Признавая необходимость опоры сети единиц местного самоуправления на исторические поселения, следует в подобных случаях наравне с ними (как республики и области в федерации) сохранять районы, не привязанные к конкретным поселениям (Академический, Пресненский, Замоскворецкий и др.). Очевидно, что в этом случае районы оказываются преимущественно в центре, а исторические поселения (города, посёлки, сёла) - в окраинно-пригородном поясе. На первоначальном этапе возможной реформы районы должны послужить первичными единицами самоуправления, из которых по своей инициативе любое поселение может выделиться в самостоятельное. Но не всякое поселение выскажется за отделение, поэтому могут, например, появляться районы с отделившимися единицами внутри их территории.
На третьей стадии культурно-исторического районирования выделяются территориально и топонимически соответствующие актуальным историческим поселениям планировочные районы (массивы застройки). Возможны пять случаев территориального соответствия исторического поселения (района) и планировочного районов: совпадение, положение планировочного района внутри исторического, положение историческо-
го района внутри планировочного, частичное наложение друг на друга, соседство. В последних трех случаях планировочный район может территориально соответствовать нескольким историческим поселениям. На четвертой, последней, стадии районирования производится проведение границ культурно-исторических районов. Его обязательным условием является включение в культурно-исторический район всей территории исторического поселения (района). Также желательно включение в культурно-исторический район всей территории соответствующего планировочного района (массива застройки). Если планировочному району соответствует несколько актуальных исторических поселений (Орехово-Борисово с актуальными историческими поселениями Орехово, Борисово, Шипилово, Зябликово), район разделяется между ними.
Степень соответствия существующего административного деления Москвы принципам культурноисторического районирования проявляет анализ муниципальных районов (123 района) на топонимическое и территориальное соответствие историческим поселениям. Лишь около 40% районов носят названия, точно соответствующие историческим поселениям, в то время как около 20% названий не имеют аналогов в сети поселений на территории современной Москвы (Вой-ковский, Ярославский, Проспект Вернадского, Южнопортовый). В 17% случаев название исторического поселения в названии района изменено. Обычно оно принимает форму прилагательного (Бескудниковский, Ба-бушкинский, Нагатинский Затон). Название описывает район, имеющий отношение к историческому поселению, но он не может претендовать на преемственность. Почти в 20% случаев район входит в пару или тройку районов, носящих имя исторического поселения совместно. Обычно для их различения указываются стороны света (Северное Измайлово, Южное Тушино, Чертаново Центральное). А в 9% случаев в названии района присутствуют два исторических поселения (Очаково-Матвеевское, Выхино-Жулебино, Хорошево-Мнев-ники). В двух последних группах историческое поселение не может полностью проявиться в районе: в первой - по причине неполноты территории, во второй -по причине «конкуренции» со стороны поселения-напарника. Итак, в той или иной степени топонимическое соответствие историческим поселениям имеют около 80% районов Москвы (99 районов). Из них в 7% районов территория топонимически соответствующего им исторического поселения не входит вообще (Алтуфьевский, Зябликово, Северное Бутово). В 36% случаев значимые части исторических поселений не входят в район (Кунцево, Черёмушки, Бабушкинский, все парные районы). Только в 19% случаев можно гово-
рить об удовлетворительном территориальном соответствии. Таким образом, существующее административно-территориальное деление не может рассматриваться в качестве культурно-исторического районирования.
На основе вышеописанной методики культурноисторического районирования на территории Москвы между историческим центром и МКАД были очерчены актуальные исторические поселения, составившие 153 района. Эти районы - подлинные правопреемники исторических поселений, соответствующие им как топонимически, так и территориально. Их сеть может рассматриваться в качестве целевой установки при приведении названий и границ муниципальных образований (административных районов) в соответствие с культурно-историческим содержанием территории. Восприятие муниципальных образований как тех самых исторических поселений, которые 30-60 лет назад были поглощены Москвой, очевидно, требует повышения их статуса. В составе Москвы должны быть восстановлены прежние города, городской статус должны получить и другие крупные муниципальные образования (Марьино, Чертаново, Черёмушки, Хорошево-Мневники, Строгино, Отрадное, Бибирево, Медведково, Гольяново, Измайлово, Кузьминки, население каждого из них заметно превосходит 100 тысяч).
В наши дни в сознании москвичей всё более утверждается потребность самостоятельно решать районные проблемы, отказываясь от опеки правительства десятимиллионной столицы. Повысить средовое разнообразие мегаполиса, избегая создания зон чрезмерных нагрузок, позволит регулирование градостроительной деятельности на местах. Сегодня большинство жителей Москвы бывают в её историческом ядре, на его главных улицах в десятки раз реже, чем в центре своего муниципалитета. Между тем, чаще всего этот центр не отличается эстетической выразительностью. Муниципальные образования, получая статус населённого пункта в составе Москвы, должны получить возможность самостоятельно проектировать свои центры. Церкви и усадьбы, будучи признаны историческими ядрами, первоначалами муниципальных образований, привлекая к себе внимание и средства, обретут достойный вид и открытость горожанам. Повышение привлекательности местных центров приведёт и к снижению нагрузки на общегородской центр. Переосмысление муниципальных образований как населённых пунктов в составе агломерации может стать ощутимым шагом в решении обострившейся проблемы дисбаланса центра и окраинно-пригородного пояса. Необходимое условие этой эволюции - культурно-историческое районирование, проявляющее исторические поселения, «маяки» развития административной и функциональнопланировочной структуры.
ЛИТЕРАТУРА
1. ПерцикЕ.Н. Города мира: география мировой урбанизации. М.: Международные отношения, 1999.
2. ГлушковаВ.Г. Социальный портрет Москвы на пороге XXI века. М.: Мысль, 1999.
3. Крылов М. Структурный анализ российского пространства: культурные регионы и местное самосознание / Культурная география. М.: Ин-
ститут наследия, 2001.
4. Каганский В.Л. Культурный ландшафт и советское обитаемое пространство. М.: Новое литературное обозрение, 2001.
5. Родоман Б.Б. Территориальные ареалы и сети. Смоленск: Ойкумена, 1999.
6. КусовВ.С. Земли современной Москвы при государях Иоанне и Петре. М.: Картография, 1998.
Статья представлена научной редакцией «Науки о Земле» 25 июля 2007 г.
