CC BY
93
ОТРЯСЛЕЙЫЕ ПРОБЛЕМЫ ЮРИДИЧЕСКОЙ науки и практики
УДК 343.98
Каминский Марат Константинович Kaminsky Marat Konstantinovich
доктор юридических наук, профессор, профессор кафедры криминалистики и судебных экспертиз Института права, социального управления и безопасности
Удмуртский государственный университет (426034, Удмуртская Республика, Ижевск, ул. Университетская, 1)
doctor of law, professor, professor of the department of criminology and forensic expertise of the Institute of law, social management and security
Udmurtsky state university (1 Universitetskaya st., Izhevsk, Udmurtskaya Respublika, 426034)
E-mail: [email protected]
Криминалистические основы системы раскрытия преступлений в сфере экономики (применительно к сформулированной С.Ю. Журавлевым концепции криминалистического комплекса методических и тактических средств расследования преступлений в сфере экономики)
Forensic basics of crime detection system in the economy (in relation to the stated S.Yu. Zhuravlev concept forensic complex methodical and tactical means of investigation of crimes in the economic sphere)
В статье с позиции деятельностного подхода рассматриваются отдельные исторические тенденции развития современной преступной деятельности экономической направленности и анализируется научный вклад отдельных ученых в исследование данного явления применительно к сформулированной С.Ю. Журавлевым концепции криминалистического комплекса методических и тактических средств расследования преступлений в сфере экономики.
Ключевые слова: коррупция и теневая экономика, преступная деятельность в сфере экономики, проблемы в сфере борьбы с экономической преступностью, структурное упорядочение преступной деятельности в сфере экономики, выявление точек пересечения преступной деятельности с деятельностью по выявлению и раскрытию преступлений, схема взаимодействия преступной деятельности и деятельности по расследованию преступлений, концепция криминалистического комплекса методических и тактических средств расследования.
The article with the activity approach positions are considered some historical tendencies of development of modern criminal activity of an economic orientation and analyzed scientific contributions of individual scientists in the study of this phenomenon in relation to the stated S.Yu. Zhuravlev concept forensic complex methodical and tactical means of investigation of crimes in the economic sphere.
Keywords: corruption and the shadow economy, criminal activity in the sphere of economy, problems in the fight against economic crime, structural streamlining of criminal activities in the economic sphere, identify points of intersection of the criminal activity to the identification and solving of crimes, the scheme of interaction of criminal activities and activities the investigation of crimes, the concept of forensic complex methodical and tactical means of investigation.
В не столь отдаленные времена, на памяти одного поколения, в СССР существовала одна собственность — социалистическая, оберегаемая государством.
Организации сфер управления, финансов, правоохранения оставляли весьма ограниченные возможности для подготовки и совершения
экономических преступлений. Организованной преступности в этой области до конца 60-х годов прошлого столетия не существовало. Однако с конца 60-х и начала 70-х годов XX столетия социальная ситуация в СССР начинает сначала медленно, но затем, набирая обороты, меняться.
ОТРаСПЕВЫЕ ПРОБЛЕМЫ ЮРИДИЧЕСКОЙ науки и практики
Коррупция и теневая экономика находят друг друга и создают благоприятную почву для экономической преступной деятельности. Кругом взятки, фальсификации продукции в широком масштабе, все большая организованность групп спекулянтов и прочее — все это свидетельствует о серьезных структурных изменениях в преступной деятельности в сфере экономики того периода.
И тем не менее, это были отдельные, хотя порою весьма крупные случаи преступной деятельности, однако это было разрозненное множество, говоря языком математики. Социального слоя, имя которому преступный мир, не существовало.
Пресловутая перестройка и ускорение резко изменили ситуацию, а развал СССР, утверждение власти капитала открыли магистральную дорогу преступной деятельности (ПД) в сфере экономики. Преступный мир, словно Феникс, не просто восстал из пепла, но превратился в сильный и значимый социальный слой России.
В новых условиях лицо ПД менялось на глазах. Если в условиях СССР союз спекулянта и киллера не существовал принципиально, то в 90-е и последующие годы минувшего века «чистые» экономические преступления, смеем утверждать, существуют лишь в воображении. Силовой элемент стал неотъемлемой частью ПД в сфере экономики.
Все сказанное выше необходимо для объективной фиксации огромного разнообразия направлений, организованности, способов достижения целей ПД в сфере экономики.
Это с одной стороны. С другой — закономерно возникли проблемы в сфере борьбы с экономической преступностью.
Дело, главным образом, заключалось в том, что ПД в сфере экономики вырастает не из орудийно-технических, а из знание-навыковых действий, которые, во-первых, в большинстве случаев не специфичны; во-вторых, преобразованные состояния объектов, вызванные этими действиями, грубо говоря, следовая информация, распылена во времени и в пространстве.
Иначе говоря, нет точки «созревания» экономической ПД, в которой бы она прорывалась наружу, существуя в явном виде. «Место происшествия» — «размыто».
Таким образом, сложившаяся ситуация требовала выполнения большой научной работы, направленной, во-первых, на структурное упорядочение всего поля ПД в сфере экономики, во-вторых, на выявление точек ее (ПД) проявления, которые бы «пересекались» с деятельно-
стью по выявлению и раскрытию преступлений (ДВРП) и позволяли бы логически непротиворечиво проследить всю схему взаимодействий ПД и ДВРП.
Решение этой задачи требовало от С.Ю. Журавлева в процессе формирования его концепции криминалистического комплекса методических и тактических средств расследования преступлений в сфере экономики, которые вынесены для заочного обсуждения на страницах журнала [1, с. 141—155], а также итоговых выводов по результатам диссертационного исследования [2, с. 65—69], однозначного определения метода исследования, тех методологических предпосылок, с позиции которых должно вестись исследование.
И хотя в явном виде автор не формулирует свою изначальную позицию, но весь строй рассуждений дает право утверждать, что он исходит из деятельностного подхода, из понимания сути взаимодействия ПД и ДВРП [3, с. 79—85], четко обозначая выделенные им криминалистические закономерности взаимовлияния преступной деятельности и деятельности по расследованию преступлений как методологическую основу его докторской диссертации [4, с. 15—39].
Именно этот подход и определил последовательность исследования: вначале ученый разнообразил ПД, затем ДВРП, раскрыл их взаимное влияние. На этом пути ему удалось выделить и раскрыть содержание пяти видов организованности ПД в сфере экономики, что, во-первых, сделано впервые, во-вторых, и это наиболее важно, видимый хаос экономических преступлений представлен в деятельностно упорядоченном виде.
Раскрытие деятельностного содержания отдельных видов ПД позволило автору обосновать и раскрыть содержание четырех видов моделей экономической ПД, отражающих фазовую динамику, средства и тактику субъектов ПД каждого вида.
Таким образом, создана объемная упорядоченная картина ПД в сфере экономики, отражающая не только ситуацию на сегодняшний день, но и позволяющая упреждающее моделирование данного вида ПД в будущем, учитывая ситуации в области экономики, права, управления.
На базе выполненного исследования С.Ю. Журавлев сумел выделить составляющие процесса взаимодействия ПД и ДВРП, каковыми являются условия противоборствования, его организованно-тактические схемы на различных уровнях и ключевые точки пересечения в процессе взаимодействия.
отраспЕВЫЕ проблемы юридической науки и практики
Среди этих структурных элементов точки пересечения, по нашему мнению, представляются главным элементом, потому что они (эти точки) не могут быть ни чем иным, как следами ПД.
Если поставить вопрос о том, есть ли принципиальное различие между раскрытием насильственных преступных действий и ненасильственных преступных действий, то ответ должен быть только один. Принципиальных различий нет, не было и не может быть. Тезис наших предков «след гнати» выдержал испытание веками.
Конечно, обыденное сознание говорит о том, что деформация взлома, например, не похожа на приобретенные неликвидные векселя. Действительно, различие формы налицо. Дело, однако, в том, что и те и другие — результат действий. След не есть состояние объекта, след это понимание того, как, в результате каких действий это состояние возникло. Применительно к процессу обнаружения следов преступлений в сфере экономики С.Ю. Журавлев уже несколько лет использует в своих работах термин «экономико-криминальные несоответствия». Под ними он понимает определенного рода расхождения, нестыковки, которые возникают между должным (привычным, понятным, не отклоняющимся от понимаемой субъектом расследования «нормы») состоянием информационного пространства, информационного состояния определенного исследуемого объекта и тем, что имеет место в действительности, тем, что наблюдает и фиксирует субъект расследования в процессе своей профессиональной деятельности [5, с. 209—210].
Установление следовой картины любого вида ПД в сфере экономики является интегральной задачей, определяющей все аспекты взаимовлияний ПД и ДВРП. Именно поэтому так значимо было бы установить систематику следов экономической ПД. Типология преступной деятельности экономической и коррупционной направленности, сформулированная С.Ю. Журавлевым, создает для этого основные предпосылки.
В целях более краткого обозначения исследуемого единичного преступления в сфере экономики или их взаимосвязанного комплекса С.Ю. Журавлев использует в своих работах термин «экономико-криминальная схема». Данный термин он относит к эмпирическому уровню исследовательской криминалистической деятельности. Понятие «криминалистическая характеристика», ее содержание, по его мнению, отражает методический уровень работы криминалиста, а категория «механизм преступ-
ной деятельности» носит теоретико-методологический, исследовательский характер. На наш взгляд, с учетом отдельных особенностей научной дискуссии, о которых еще пойдет речь, допустимо в работах по данной тематике говорить, что, изучая конкретную экономико-криминальную схему, мы применяем научно-методический инструментарий (механизм преступной деятельности) для формирования криминалистической характеристики исследуемого экономико-криминального явления. Именно под таким углом на данный процесс смотрит автор концепции криминалистического комплекса методических и тактических средств расследования [1, с. 82].
Следует подчеркнуть, что системная мыс-ледеятельностная методология, на позиции которой стоит исследователь, потребовала реализовать принцип восхождения от абстрактного к конкретному. Это требование реализовано С.Ю. Журавлевым в обосновании и раскрытии содержания методик раскрытия ПД различного уровня, что является действительной заслугой ученого.
Установление иерархии методик важно в трех отношениях, и автор рассматриваемой концепции, в том числе со своими последователями обращает на это внимание в своих работах [6, с. 145—153; 7, с. 81—85; 8, с. 295—301]. Во-первых, оно выступает методологическим ориентиром для разработчиков методик. Во-вторых, разработанные методики являются рабочими предписаниями для практиков. В-третьих, они могут и должны быть положены в процесс криминалистического образования и подготовки [9, с. 201—205; 10, с. 198—203].
Реализация принципа восхождения от абстрактного к конкретному определила и разработку версий как исходного и уточняемого видения следовой картины раскрываемого преступления в сфере экономики. На связь версионного моделирования и планирования расследования в контексте формирования интеллектуальной основы системы доказательств по уголовному делу С.Ю. Журавлев обратил внимание достаточно давно [11, с. 2—5], в том числе в контексте исторических традиций в данном вопросе [12, с. 15—21].
Все сказанное дает основание утверждать, что теоретическая часть исследования в явном виде находит свое отражение в построении практической деятельности раскрытия ПД в сфере экономики, прежде всего в деятельности разработчиков методики, а отсюда и в деятельности конкретных исполнителей.
На фоне столь широкого полотна исследований особое внимание привлекает авторское соотношение криминалистических категорий. Это очень важный момент, ибо категории существуют не для приговаривания, а как своеобразная координатная сетка, которая, будучи наложенной на практику, позволяет проникать в сущность.
Выше уже говорилось, что С.Ю. Журавлев de facto исходит из системной мыследеятель-ностной парадигмы. И поэтому представляется странным его тяга к криминалистической характеристике преступления (КХП), этому, по меткому выражению РС. Белкина, фантому. Криминалистика не характеризует и не может характеризовать преступление. Криминалистика модельно воспроизводит ПД, что, собственно, и прослеживается во всех пунктах исследования.
Механизм преступления (МПД) — не менее одиозная, так называемая категория. Преступление — это оценочная категория уголовного права. Какая динамика, какая связь узлов, а именно их выражает данный термин, может быть у оценочной правовой категории?
Попытка «наложить» эти категории на поле исследования приводит только к путанице. В самом деле, исследователь очень грамотно проводит анализ ПД через ее фазовую динамику, систему действий и средств, восходит к понимаю и информатике следов экономической ПД. Причем и зачем здесь КХП и МПД? Скорее всего, это дань последней формулировке содержания криминалистики, что вызывает сожаление.
По сравнению с двумя первыми категориями экономико-криминалистическая схема действительно деятельностная категория, открывающая возможность анализа и условий, соответствующих ПД, и системы действий субъектов, притом как действий, направленных на объекты, так и тактические действия противоборство-ванию. Данная категория не просто «работает», она определяет направление действий субъекта ДВРП.
Концептуальное содержание проведенного исследования, что вполне закономерно, содержит разработку методологических предписаний различного уровня. Так и должно быть. Это реальный выход в практику.
Вместе с этим, нельзя не отметить, что позиция исследователя остается на исходном алгоритмическом уровне, хотя сложность и все ширящееся разнообразие практики убедительно свидетельствуют о потребности создания эвристических программ, определяющих не столько
порядок и количество действий, сколько выбор направления ДВРП при раскрытии ПД конкретного случая и условий.
Решение этой задачи возможно лишь при выполнении двух условий. При наличии криминалистов, способных мыслить в криминалистическом стиле, и разработанных программных продуктов, способных «вести» субъекта ДВРП по пути раскрытия ПД в сфере экономики. Надо полагать, что исследование С.Ю. Журавлева и способствует решению этих важнейших задач.
Примечание
1. Журавлев С.Ю. Комплексная характеристика методических и тактических средств расследования преступлений в сфере экономики // Юридическая наука и практика: Вестник Нижегородской академии МВД России. 2016. № 2 (34).
2. Журавлев С.Ю. Методологические выводы по результатам анализа проблем исследования механизма преступлений в сфере экономики и методики их расследования // Юридическая наука и практика: Вестник Нижегородской академии МВД России. 2015. № 3 (31).
3. Журавлев С.Ю. Некоторые проблемы криминалистического исследования содержания взаимодействия преступной деятельности и деятельности по расследованию преступлений // Приволжский научный вестник. 2014. № 1 (29).
4. Журавлев С.Ю. Типология механизма преступной деятельности экономической направленности и базовая методика расследования преступлений: монография / под науч. ред. А.Ф. Лубина. Н. Новгород, 2013.
5. Журавлев С.Ю., Котельников П.А. К вопросу о понятии и содержании экономико-криминальных несоответствий как комплексных следов преступной деятельности экономической направленности // Известия ТулГУ. Экономические и юридические науки. Тула, 2013. Вып. 4. Ч. II: Юридические науки.
6. Журавлев С.Ю. Теоретические проблемы формирования криминалистических моделей механизма преступлений в сфере экономики // Известия ТулГУ. Экономические и юридические науки. Тула, 2014. Вып. 3. Ч. II. Юридические науки.
7. Журавлев С.Ю Методологические проблемы использования криминалистических моделей механизма преступлений экономической направленности в научно-методической работе // Юридическая наука и практика: Вестник Нижегородской академии МВД России. 2014. № 2 (26).
8. Журавлев С.Ю., Крепышева С.К. Дискуссионные аспекты научной полемики о структуре и содержании методики расследования преступлений экономической направленности // Вестник Нижегородского государственного университета им. Н.И. Лобачевского. 2014. № 2.
9. Журавлев С.Ю. Дидактические предпосылки и основы концепции комплексного экзамена (профессионального испытания) в группах следователей и дознавателей // Юридическая наука и практика: Вестник Нижегородской академии МВД России. 2015. № 4 (32).
10. Журавлев С.Ю. Криминалистические и междисциплинарные инновационные технологии совершенствования учебного процесса // Юридическая наука и практика: Вестник Нижегородской академии МВД России. 2015. № 1 (29).
11. Журавлев С.Ю. Понятийные «метаморфозы» предмета доказывания и проблема его конкретизации в методиках расследования экономических преступлений // Российский следователь. 2008. № 2.
12. Журавлев С.Ю. Исторические традиции методики и практики расследования экономических преступлений // История государства и права. 2007. № 22.
Note
1. Zhuravlev S. Yu. Complex characteristic methodical and tactical means of investigation of crimes in sphere of economy // Legal science and practice: Journal Nizhny Novgorod academy of the Ministry of internal affairs of Russia. 2016. № 2 (34).
2. Zhuravlev S.Yu. Methodological conclusions of the analysis of the problems of crime investigation of the mechanism of economic and methods of their investigation // Legal science and practice: Journal Nizhny Novgorod academy of the Ministry of internal affairs of Russia. 2015. № 3 (31).
3. Zhuravlev S.Yu. Some problems of forensic research content interaction criminal activities and to investigate crimes Volga // Scientific bulletin. 2014. № 1 (29).
4. Zhuravlev S.Yu. Typology mechanism of criminal activity and economic orientation of the basic technique
of investigation of crimes: monograph / ed. A.F. Lubin. Nizhny Novgorod, 2013.
5. Zhuravlev S.Yu., Kotelnikov P.A. On the question of the concept and content of economic and criminal inconsistencies how complex trace criminal activity of an economic orientation // News TSU. Economic and legal science. Tula, 2013. Vol. 4. P. II: Jurisprudence.
6. Zhuravlev S.Yu. Theoretical problems of formation of models of forensic crime mechanism in the field of economics // News TSU. Economic and jurisprudence. Tula, 2014. Vol. 3. P. II. Jurisprudence.
7. Zhuravlev S.Yu. Methodological problems of using forensic models of economic-related crimes in the mechanism of scientific and methodical work // Legal science and practice: Journal Nizhny Novgorod academy of the Ministry of internal affairs of Russia. 2014. № 2 (26).
8. Zhuravlev S.Yu., Krepysheva S.K. Controversial aspects of the scientific debate about the structure and content of a technique of investigation of economic crimes // Bulletin of the Nizhny Novgorod state university N.I. Lobachevsky. 2014. № 2.
9. Zhuravlev S.Yu. Didactic background and basis of the concept of integrated examination (professional test) in groups of investigators and investigators // Legal science and practice: Journal Nizhny Novgorod academy of the Ministry of internal affairs of Russia. 2015. № 4 (32).
10. Zhuravlev S.Yu. Forensic interdisciplinary and innovative technologies to improve the educational process // Legal science and practice: Journal Nizhny Novgorod academy of the Ministry of internal affairs of Russia. 2015. № 1 (29).
11. Zhuravlev S.Yu. Conceptual «metamorphosis» of proving the subject and the problem of its specificity in the methods of investigation of economic crime // Russian investigator. 2008. № 2.
12. Zhuravlev S.Yu. Historical tradition methods and practice of investigation of economic crimes // History of state and law. 2007. № 22.
