CC BY
38
ВЕСТНИК МОСКОВСКОГО УНИВЕРСИТЕТА. СЕР. 9. ФИЛОЛОГИЯ. 2011. № 6
Е.А. Кузьминова
КОРРЕКЦИЯ СИСТЕМЫ НОРМ ГРАММАТИКИ МЕЛЕТИЯ СМОТРИЦКОГО 1619 г. В ГРАММАТИКЕ 1648 г.
Статья посвящена характеру рецепции и реализации лингвистической программы Мелетия Смотрицкого во втором, московском, издании его грамматики 1648 г. Выявлены основные направления коррекции выработанной М. Смо-трицким системы грамматических норм и реконструированы определившие ее программные языковые установки московских издателей.
Ключевые слова: славянская грамматическая традиции, церковнославянский язык, история литературного языка, языковая норма.
The article is devoted to the way in which Melety Smotritsky's linguistic program was received and realized in the second (Moscow) edition of his 1648 grammar. The main trends in revising the system of grammatical norms worked out by M. Smotritsky are pointed out and the Moscow publishers' programmatic linguistic attitudes that determined it are reconstructed.
Key words: Slavic grammatical tradition, Church Slavonic, history of the literary language, grammatical norm.
По своим концептуальным основам и прагматическим параметрам грамматика Мелетия Смотрицкого «Грлммлччки Олдкенскма прдвнлное Сзнтл'мл» (Евье 1619) (далее — ГС), содержащая развернутую аналитическую кодификацию церковнославянского языка, представляла собой наиболее значительное явление лингвистической мысли своего времени — времени «строительства грамматики» [Пан-ченко, 1996: 56]. М. Смотрицкий ставил перед собой задачу создания по возможности исчерпывающего свода правил, на основании которых может быть порожден текст, соответствующий постулируемой норме. ГС являлась «прескриптивным максимумом», демонстрирующим весь словоизменительный потенциал церковнославянского языка, его «йзокйлУе» (л. 42) [Кузьминова, Ремнёва, 2000: 15-16]. В своих кодификаторских решениях М. Смотрицкий руководствовался двумя базовыми принципами — принципом вариативности, реализованным в фиксации вариантных форм как в пределах одного словоизменительного типа (подтипа), так и в пределах парадигмы одного слова [Ремнёва, 1983; Ремнёва 2003: 194-195; Мечковская, 1984: 74], и принципом дифференциации омонимичных форм, реализованным
преимущественно на графико-орфографическом уровне как принцип антистиха [Horbatsch, 1964: 15-16; Кузьминова, Ремнёва, 2000: 6-8, 11-12; Кузьминова, 2001].
Выработанная в ГС система норм подвергается коррекции во втором, переработанном и дополненном, издании грамматики, вышедшем в свет на Московском печатном дворе: Грлммлтикл. М., Печ. двор, 1648 [без имени автора] (далее — ГМ). Это издание, осуществленное «повел^шшъ клгов^рндгш гДрА црл, й велйкдгш кнза лле^'а михлиловичл бсеа рЬ'с'й слмодЕржъцл, И по клгос-ловешю... стЪйшлгш !°сйфл пдтрУдрхд московское й бсеа р^с'й» (л. 388), было подготовлено ведущими справщиками печатного двора Михаилом Роговым и Иваном Наседкой. Они устраняют имя автора Мелетия Смотрицкого как отступника от православия, принявшего униатство, и подвергают грамматику существенным изменениям текстологического и собственно языкового характера.
1. Исправления, внесенные Михаилом Роговым и Иваном Наседкой в исходный текст ГС, отражают не только различие норм двух изводов церковнославянского языка — великорусского и юго-западнорусского, но и различие лингвистических установок М. Смотрицкого и московских издателей. Объектом критического переосмысления Михаила Рогова и Ивана Наседки становится заданная в ГС широкая вариативность словоизменительных форм, поскольку она противоречит одному из критериев истинности «пй-СлнУа», выдвинутых Максимом Греком, слова которого московские редакторы цитируют в предисловии к ГМ: «сдмо к сек^ согллсоуЕтъ, л нйгд^же рдзлико^ЕТЪ» (л. 21 об.). Унификация, ограничивающая представленную в ГС немотивированную вариативность, является одной из ведущих тенденций осуществленной ими справы.
1.1. В позиции И ед. ч. у существительных женского рода с суффиксом -ын-, относящихся в первому склонению, флексия -й, противопоставлявшая слова этого словоизменительного класса всем остальным существительным первого склонения, заменяется стандартной флексией -а: ОллллрАнынй ^ сллллрлнынА (40 об., 103); в том случае, когда в ГС фиксируется вариативность -й/-а, вариантная форма на -й в ГМ устраняется: Стына, йлй стынй ^ стына (41, 103 об.). Аналогичные замены произведены редакторами в словах, приведенных после парадигм: ^гЗптанынй ^ §гЗптанына, С^-млнтанынй ^ с^млнтанына (41, 103 об.); гордынА/ йлй гордыни ^ гордынА, Рлкына/ йлй Рлкынй ^ рлкынА, млтына/ йлй млтынй ^ мйлостына (41 об., 104). В соответствии с изменениями в парадигмах приводится и описание первого склонения, из которого исключается упоминание флексии -й:
ГС
Первл^ склонена и>конменТ'А с^ть три: л: а: и:
л: МХжсских/ ЖсНскихъ/ Овфихъ/ и Всакмхъ имёнъ: а, и/ и: жсНскихъ:
(л. 32)
ПАРАДИГМА НА И. (л. 40 об.)
ГМ
Пёрвл^ склонена ^конмента со^ть двл. л. а.
л. Мо^жескихъ, женских^ ©Бфихъ и всАкихъ именъ. а, женских^. (л. 92)
Плрлдигмл нл, а. (л. 103)
Данное нормализаторское решение московских редакторов приводит к унификации форм мягкой разновидности первого склонения. В этом отношении показательны изменения, внесенные в ГМ в перечень имен после парадигмы сдмдрАнынА, в котором слова с суффиксом заменены словами без него — зеллА и тла:
ГС
Оице, ¿гЗптаныни/ О&Ллнтань'ни/ Грекини , Рщссини : и про. (л. 41)
ГМ
Оице, 6гЗптанына, с^млнтанына, ЗЕЛЛА, тла, и ПрОМЛА. (л. 103 об.)
Таким образом, слова сдмдрАнынА и сть'на в ГМ, в отличие от ГС, не выступают как особый, отдельный словоизменительный класс (имеющий словообразовательную мотивацию — суффикс -ын-). В московском издании эти парадигмы задают образцы склонения для всех имен женского рода с исходом основы на мягкий согласный.
1.2. В этом же направлении в парадигмах сдмдрАнынА и сть'на правятся в ГМ и формы З ед. ч. В ГС для этих имен предусмотрена флексия -и: СдллдрАнь'ши (40 об.), Стыни (41), отличающая их от остальных существительных первого склонения с исходом основы на мягкий согласный, шипящий и -ц (типа ЛддТл, Мрежл, ПТАницл), у которых представлена стандартная флексия -е: Мреже (36 об.), пТ'Анице (37 об.), ЛддТе (39 об.). Иосифовские справщики расширяют сферу употребления флексии -е, включая в нее слова с суффиксом -ын-. При этом в парадигме сдмдрАнынА форма на -е приводится в качестве единственно возможной ОдмдрАныни ^ сдллдрАнь'ше (40 об., 103), а в парадигме сть'на допускается вариативность -е/-и: сть'ни ^ сть'не, и сть'ни (41, 104).
Тенденция к унификации форм вокатива, реализованная в рассмотренных исправлениях, экстраполируется в московском издании и на существительные женского рода третьего склонения типа зд-пов^дь. В ГМ вариант с флексией -е дополняет кодифицированную М. Смотрицким форму на -и: здпов^ди ^ здпов^ди, е (59 об., 120 об.). В результате произведенных в ГМ замен флексия -е становится универсальным показателем вокатива существительных женского рода с исходом основы не на твердый согласный. Данное нормали-заторское решение московских редакторов получило отражение в современном церковнославянском языке, в котором у существительных
типа здпов^дь, кол^знь форма З ед.ч. образуется только с помощью флексии -е [Алипий, 1991: 50].
1.3. В позиции И мн. ч. и/или З мн. ч. у существительных мужского рода, относящихся к четвертому склонению, флексия -е заменяется -и: И=З пдстырЕ ^ пдстыри (63 об., 123 об.),' iepEe ^ 16рЕи (66 об., 126-126 об.), зное ^ знои (68, 127 об.-128), крдг0Е ^ крдгоуи (68 об., 128); И ходотде ^ ходдтди (64 об., 125), врдчЕ ^ врдчи (72 об., 131); З люкод^Е ^ люкод^и (69, 129). В парадигме дрЕвод^лА в И мн. ч. форма на -и введена в качестве варианта: дрЕвод^лЕ ^ дрЕвод^лЕ, и (69, 129 об.). Аналогичная правка -е ^ - и в И мн. ч. представлена и в описательной части грамматики: пддЕже ^ пддЕжи (34 об., 96; 45 об., 108 об.; 226 об., 316 об.). Тем самым на имена с исходом на мягкий согласный и шипящий московскими редакторами распространяется стандартная флексия -и, кодифицированная М. Смотрицким в И и З мн. ч. у существительных мужского рода второго склонения на твердый согласный и -ц (ср. клЕврЕти 43, отци 48 и т. п.); флексия же -Е оказывается в ГМ на периферии грамматической нормы.
1.4. В Р мн.ч. правке подвергаются формы «етероклиты» второго склонения крдтъ: т^х крдтТй или тоа крд'ПА ^ т^хъ крдтТй, или крдтшвъ (58, 119). Флексия -швъ Р мн.ч. в ГС представлена у всех односложных существительных мужского рода с исходом основы на твердый согласный за исключением слова крдтъ: дрягшвъ (46 об.), гр^х^въ (47 об.), сыншвъ (50 об.), домшвъ (57 об.), при этом домъ, как и крдтъ, является «етероклитикой». Введя в парадигму слова крдтъ форму на -швъ, московские редакторы унифицировали флексии Р мн. ч. односложных существительных второго склонения: крдч^въ как дрягшвъ, гр^х^въ, сыншвъ, домшвъ.
1.5. В позиции М мн. ч. в ГС флексия -^хъ фиксируется у существительных мужского рода с исходом на твердый согласный, относящихся ко второму склонению: клЕврЕт^хъ (43), гарм^хъ (44), воин^хъ (44 об.), Юрод^хъ (45), дрЕв^хъ (45 об.), дряз^хъ (46 об.), пророц^хъ (47), гр^с^хъ (47 об.). В то время как в парадигмах всех остальных имен существительных мужского и среднего рода второго и четвертого склонений М. Смотрицкий приводит флексию -Ехъ: отцЕхъ (48 об.), отрочАтЕхъ (51 об.), словЕсЕхъ (53), пдстырЕхъ (63 об.), св^дителехъ (65) и др. В московском издании в результате исправления -ехъ ^ -^хъ флексия -^хъ распространяется на существительные мужского и среднего рода с исходом на мягкий согласный и -ц, с суффиксами -ес- и -Ан(ин)-, а также на «етероклиты»: чвднцЕхъ ^ чвднц^хъ (49, 112), снЕхъ, или сновЕхъ ^ снЪхъ, или сынов^хъ (50 об., 113 об.), словЕсЕхъ ^ словЕсЕхъ (53, 116 об.), РимлАнЕхъ ^ римлАн^хъ (54, 117 об.), домЕхъ ^ дом^хъ (57
об., 118 об.), омесехъ ^ омес^хъ (59, 119 об.), врдмехъ ^ врлм^хъ
(72 об., 131 об.). Многочисленные исправления -ехъ ^ -^Хъ вносятся редакторами и в описательную часть грамматики: сло,ехъ ^ слоз^х (10 об., 52), прЛвилехъ ^ прдвил^хъ (26, 84 об.), видехъ ^ вид^хъ, (30, 89 об.), родехъ ^ род^хъ (101 об., 163 об.), мислехъ ^ мисл^х^ (204, 291 об.), м^стехъ ^ м^ст^х^ (221 об., 310 об.), плдежехъ ^ плдеж^хъ (204, 291 об.), временехъ ^ времен^хъ (195, 280), Именехъ ^ имен^х^ (202 об., 289 об.).
1.6. В парадигме числительного двл исправляются формы Д-Т дв. ч. м. и с. р.: двомл ^ дв^мл (93 об., 154; 94 об., 155). Форма двомл возникла в ГС в результате искусственной грамматикализации, направленной на дифференциацию форм мужского и среднего рода, с одной стороны, и женского рода — с другой [Кузьминова, Ремнё-ва, 2000: 11]. Московские редакторы снимают это разграничение, распространяя на формы мужского и среднего рода флексию -^мл, кодифицированную М. Смотрицким у числительного женского рода дв^мл (94) [в московском издании ударение на л—дв^мл (154 об.)]. В соответствии с изменениями в парадигмах формы двомл правятся и в метаязыке: двомл ^ дв^мл гллснымл (7, 48), двомл ^ дв^мл согллснымл (80, 139).
1.7. В позиции Д в парадигмах числительных пать штъ, пАть ть'сафъ, шесть ть'сафъ устраняется представленная в ГС вариативность: патемъ или патистшм ^ пати стшм (95 об., 156 об.), патем/ или пати тасафл" ^ пати ть'сафлмъ, шестем/ или шести тасафл" ^ шести ть'сафлмъ (96, 157 об.). В формах Д других сложных числительных (700, 800, 900 и 7000, 8000, 9000) в качестве нормативной М. Смотрицкий фиксирует только одну форму с окончанием первой части -и: седмистшмъ, осмистшмъ, деватистшм (95 об., 156 об.), седми тисафлмъ, Осми тисафлмъ, девати тасафл" (96 об., 157 об.). Таким образом, исключая вариант с флексией -емъ и сохраняя форму на -и, московские редакторы унифицируют флексии Д всех сложных числительных (от 500 до 900 и от 5000 до 9000).
1.8. В парадигмах местоимений, относящихся по классификации М. Смотрицкого ко второму склонению, в формах Р ед. ч. м. и с. р. и В ед. ч. м. р. московские редакторы устраняют флексию -лгш/о, заменяя ее на -огш/о: Р слмлгш ^ слмогш, В слмлго ^ слмого (100 об., 163), Р Онлгш ^ Оногш, В Онлго ^ шного (103, 165 об.). Такой же правке подвергаются данные формы и в метаязыке грамматики: слмлгш ^ слмогш (100 об., 163; 180 об., 260 об.; 203, 291 об.), Онлго ^ Оного (238 об., 331). Адъективная флексия -лгш/о была кодифицирована М. Смотрицким только у местоимений второго склонения, в то время как у всех остальных неличных местоимений, входящих в
третье и четвертое склонения, в ГС представлена флексия -огш/о (или -егш/о). Заменив -\гш/о на -огш/о, издатели унифицируют формы Р ед. ч. м. и с. р. и В ед. ч. м. р. всех неличных местоимений — слмогш, оногш, как тогш (167 об.), и достигают противопоставления парадигм местоимений и прилагательных.
1.9. Во всех причастных формах И мн. ч. ж. р. окончание -а исправлено на -е, т.е. в ГМ кодифицирована форма И мн. ч. ж. р., совпадающая с формой И мн. ч. м. р.: чйтЛюфА ^ чйтлюфе (133, 200), чйтлвша ^ чйтлвше (133 об., 200 об.), прочтяфА ^ прочтоуфе (134, 201), творАфА ^ творАфе (150, 220 об.), сотворшА ^ сотворше (150 об., 221 об.), СйфА ^ со^фЕ (163, 238), бывша ^ бывше (163, 238), [в^]д^фА ^ вЪдЯфе (166, 242), гадшА ^ гадше (169 об., 246), ймяфА ^ ймо^фЕ (172, 249) и др. Аналогичной правке подвергаются и причастия, приведенные в примерах в синтаксической части грамматики: По стрлстй шеша нл грокъ твой жЕны ^ по стрлстй шЕдше нл грокъ твой жены (232, 323); текошл рйдлЮфА ^ текоша рйдлюфе (223, 312 об.).
В результате в московском издании в причастной парадигме изменено соотношение форм И и В мн. ч. м. и ж. р. В ГС флексия -а, представленная в И и В мн. ч. ж. р. и В мн. ч. м. р., порождала омонимию по роду и падежу. Этим омонимичным формам была противопоставлена форма И мн. ч. м. р. с флексией -е: И мн. ч. м. р // И мн. ч. ж. р. = В мн. ч. ж. р. = В мн. ч. м. р. чтяфе // чтяфА = кТюфА = бУюфа (133, 183 об., 184). Заменив в И мн. ч. ж. р. флексию -а на -е, московские справщики снимают омонимию по падежу и унифицируют формы мужского и женского рода: И мн. ч. м. р. = И мн. ч. ж. р. // В мн. ч. ж. р. = В мн. ч. м. р. ЧтяфЕ = ЧтяфЕ // Б|"ЮфА = Б1ЮфА (200, 264 об., 265).
Такое нормализаторское решение Михаила Рогова и Ивана Наседки вполне согласуется с изменениями, внесенными ими в именные парадигмы, которые были направлены на устранение падежной омонимии И мн. ч. = В мн. ч. ^ И мн. ч. // В мн. ч. В ГМ в парадигме причастий устанавливается такой же характер соотношения форм И и В мн. ч., как и в парадигмах существительных с исходом основы на шипящий и -ц (см. подробнее далее 2.1.).
1.10. М. Смотрицкий допускает написание наречий как с конечным -Ъ, так и с -е: «Ейды НлрЪчУА соут двл... Прой,водный: гакш/ мядрЕ, докрЪ : й про.» (189); ср. также примеры из семантической классификации наречий: где, се здЕ (189 об.) — сюдЪ, т«дЪ (190). Свободная вариативность -Ъ/-е преодолевается редакторами ГМ посредством правки е ^ Ъ: мЯдре ^ моудрЪ (189, 272) , гдЕ ^ гдЪ (189 об., 273; 191, 274 об.), здЕ ^ здЪ (189 об., 273), се здЕ ^ сЕзд-Ъ (189 об., 273), йдЕже ^ йд-Ъже (189 об., 273). Аналогич-
ные исправления вносятся в метаязык: где ^ гд^ (218, 307), зде ^ зд^ (16 об., 62 об.), идеже ^ ид^же (204 об., 292), строчне ^ строчн^ (12 об., 57 об.), чиновне ^ чиновн^ (21 об., 57 об.; 192 об., 278). Написание наречий с ^ является единственно возможным в тексте предисловия: к люкотроудн^ тфдтисл хотАфим (1), в скор^ (6), докр^ рдзЬМ^вдюфе (6 об.), честнол^пн^ испрдвихъ (7 об.), скоуднЪ произыде (9 об.), клгочестн^ оупрлвлАше (16), тверд^ нлстлвлАюфее (20), прил^жн^... исирлвливлю (23 об.) и т.д. О безусловной нормативности для иосифовских справщиков ^ в наречиях свидетельствует и включение ими в исходное орфографическое правило ГС, посвященное этой букве, дополнительного предписания, регламентирующего такие написания: достоин^, прлведн^ (л. 54 об.).
Рассмотренные исправления, мотивированные стремлением к унификации языковых элементов, обобщены в таблице:
И ед. ч. -и ^ -А ОлЛиЛрАИМПИ ^ слМЛрАнЬША как землА
З ед. ч. -и ^ -е ОлмлрАИМии ^ слмлрАныне как Мреже, ЛлдТе
И(З) мн. ч. -е ^ -и плстыре ^ плстыри как клеврети, отци
Р мн. ч. введение флексии ^въ врЛтwвъ как др^^въ, домwвъ
М мн. ч. -ехъ ^ чвЛнцехъ ^ чвЛнц^хъ, словесехъ ^ словес^хъ как воин^хъ
местоимения Р и В ед. ч. м. р. -огю слмл^ ^ слмо^ как то^
числительные Д-Т м., с. р. двомл ^ дв^мл как Д=Т ж. р. дв^мл
Д патем/ или пати тисАфЛм^ патй ТЫсАфЛМЪ как седми ТисАфЛМЪ
причастия И мн. ч. ж. р. -а ^ -е читлюфА ^ читлюфе как И мн. ч. м. р. читлюфе
наречия -е ^ м^дре ^ моудр^ как довр^
2. Если принцип вариативности вызвал критическую реакцию московских издателей, то принцип дифференциации омонимичных форм, определявший нормализацию М. Смотрицкого, получил в ГМ свое дальнейшее развитие. С одной стороны, в отличие от М. Смо-трицкого, решавшего проблему грамматической омонимии главным образом графико-орфографическим способом, Михаил Рогов и Иван Наседка наряду с принципом антистиха преодолевают омонимию и другим способом — грамматическим, предполагающим дистрибуцию
разных флексий. С другой стороны, московские книжники экстраполируют использованные М. Смотрицким орфографические средства (оппозиционные графемы) на другие грамматические позиции, не противопоставленные в ГС.
2.1. Снятие омонимии на грамматическом уровне достигается в ГМ в результате последовательного устранения флексии -а, кодифицированной М. Смотрицким в парадигмах мягкой разновидности первого склонения у существительных женского и общего рода в Р ед. ч. и И, В, З мн. ч.
В парадигмах мрЕжА и пУанйцл в Р ед. ч., И=З мн. ч. -а правится на -й: мрЕжА ^ мрЕжй, пУАнйца ^ пУАнйцй, а в В мн. ч. — на -ы: мрЕжА ^ мрЕжы, пУАнйца ^ пУАнйцы (36 об., 98-98 об.; 37 об.-38, 99 об.-100). У остальных имен во всех указанных грамматических позициях флексия - а заменяется флексией -й: Р ед. ч. Ё\\дУа ^ лодУй, И=В=З мн. ч. ЛлдУа ^ лодУй (39 об., 102); Р ед. ч., И=В=З мн. ч. СлмлрАнынА ^ слмлрАмь'мй (40 об.-41, 103-103 об.); Стына ^ Стынй (41-41 об., 103 об.-104); В мн. ч. ЗлхлрУА ^ злхлрУй (39, 101 об.), сЯдУа ^ сЯдУй (40, 103). В новой парадигме овцл , включенной иосифовскими справщиками в текст московского издания, в Р ед. ч. и И=З мн. ч. в качестве единственно нормативной фиксируется флексия -й: Р ед. ч. овцй, И=З мн. ч. овцй; в В мн. ч. — флексия -ы: овцы (98 об.-99).
Соответствующим трансформациям подвергается в ГМ описание первого склонения, из которого исключается упоминание флексии -а и тех падежных форм, в которых эта флексия употребляется, ср.:
ГС
Именл нл/ жл: цл: мл: шл: ф\: нл/ л, мйстое: й нл/ а, чйстое:/ й нечйстое/ коммЛф\АСА мЯжесклА творАтъ родйтелный едйнствЕнный, йменйтелный й звлтелный множествЕнный нл/ й: жЕнскла нл/ а: звлтелный нл/ е: Творйтелный нл/ ею: Вйнйтелный множествЕнный мЯжескла нл/ ы: й/ а: жЕнскла нл/ а: (л. 36)
ГМ
1 V
1менл нл, жл: цл: мл: шл: ф\. йхъже родный едйнственный нл, й. звлтелный нл, е. творйтелный нл, ею. (л. 98)
Таким образом, если у существительных женского рода с исходом основы на мягкий согласный в Р ед. ч., И, В, З мн. ч. в ГМ кодифицирована одна флексия -й, то у имен с исходом основы на шипящий и -ц эта флексия кодифицируется только в Р ед. ч., И и З мн. ч., в то время как в В мн. ч. представлена флексия -ы. Иными словами, исправление флексий -а ^ -й /-ы у существительных женского рода с основой на шипящий и -ц приводит к противопоставлению в ГМ совпадающих в ГС форм Р ед. ч. = И(З) мн. ч. = В мн. ч. ^ Р ед. ч. = И(З) мн. ч. // В мн. ч.: мрЕжА ^ мрЕжй // мрЕжы; пУанйца ^ пУАнйцй // пУАнйцы.
Аналогичным образом флексия -а устраняется и в позиции В мн. ч. в парадигмах существительных мужского рода, относящихся ко второму и четвертому склонениям, с исходом основы на мягкий согласный, шипящий и ц. Московские редакторы заменяют -а флексией -и у существительных на мягкий согласный и шипящий четвертого склонения: плстырА — пдстыри (63 об., 123 об.), матЕжа — ма-тЕжи (64 об., 124), свидитела — свидетели (65, 125), ходотла — Ходлтли (65 об., 125),' 1ереА — 1ерЕи (66 об., 126 об.), зноа — знои (68, 127), крдг^А — крлг^и (68 об., 128), люкод^А — люкод^и (69, 129), древод^лА — древод^ли (69, 129 об.), врлчА — врачи (72 об., 131); и устраняют формы с окончанием -а, представленные в ГС в качестве нормативных вариантов у существительных на ц второго склонения: отцы, и отца — отцы (48, 111 об.), чвлнцы, и чвлнцА
— чвднцы (48 об., 112).
В соответствии с изменениями в парадигмах в ГМ преобразуется текст «изАтТа», посвященный особенностям склонения имен с основой на шипящий и ц, из которого исключается флексия В мн. ч. -А:
ГС ГМ
** V ^ 1 V ^
Именл нл/ жъ: цъ: чъ: шъ: и фъ: Именл нл, жъ, цъ, чъ, шъ, и фъ, кончлфлАсА <...> винителный нл/ кончлфлАсА <...> винителный нл, ы.
ы, или нл/ а. (л. 47 об.) (л. 110 об.-111)
В ГС использование флексии -А в позиции В мн. ч. приводило к совпадению форм В мн. ч. и Р ед. ч. (В ед. ч. для одушевленных существительных): ср. Р(В) ед. ч. плстырА — В мн. ч. плстырА (63 об.), Р ед. ч. матежа — В мн. ч. матежа (64 об.), Р. ед. ч. зноа В мн. ч. зноа (67 об.-68) и т. д. В московском издании в результате замены -а — -и эта омонимия преодолевается: Р (В) ед. ч. = В мн. ч.
— Р (В) ед. ч. // В мн. ч., ср. плстырА = плстырА — плстырА // плстыри, матежа = матежа — матежа // матежи, зноа = зноа
— зноа // знои и т.д.
2.2. В разработанной М. Смотрицким системе графико-орфогра-фических оппозиций, служащих для дифференциации омонимичных форм, пара оппозиционных графем ъ — ь занимала периферийное положение, используясь только в качестве дополнительного средства разграничения форм «усеченных» (кратких) прилагательных И ед. ч. м. р. // Р мн. ч. м., ж., с. р. с исходом основы на шипящий и -к, -г, -х: нифъ // нифь, клгъ // кллгь (л. 76-76 об., 78). Основным средством противопоставления данных форм являлись акцентные знаки оксия и камора, посредством дистрибуции которых М. Смотрицкий последовательно устранял омонимию И ед. ч. // Р мн. ч. существительных мужского рода второго склонения и кратких прилагательных: драгъ // дрУгъ (л. 46-46 об.), гр^хъ // гр^хъ (л. 47-47 об.), £арнавль // йлрилвль (л. 84-84 об.), Плвль - Плвль (л. 78, 86 об.) и т. п.
Михаил Рогов и Иван Наседка в результате проведенной справы расширяют сферу применения оппозиции ъ — ь.
В окончании Т ед. ч. во всех парадигмах существительных, прилагательных, местоимений и причастий мужского и среднего рода -ъ исправляется на -ь: Юродомъ ^ Юродомь (44 об., 107 об.), войномъ ^ войномь (44, 106 об.), дрЕвомъ ^ дрЕвомь (45, 108), йменемъ ^ йменемь (52, 115), словесЕмъ ^ словесЕмь (52 об., 116), пдстыремъ ^ пдстыремь (63 об., 123), мрдвУемъ ^ мрдвУемь (67, 126 об.), зндменУемъ ^ зндменУемь (70, 130), Гдемъ ^ гдемь (73, 132), Стымъ ^ стымь (74 об., 133 об.), кЛгймъ ^ кЛгймь (76, 135), нйфймъ ^ нйфймь (78, 137), Пдвлймъ ^ пдвлймь (87 об., 148), ВсЪмъ ^ всЪмь (91 об., 152), едйнЪмъ ^ едйнЪмь (93, 154; 94, 155), сймъ ^ сймь (106, 169), кУЮфймъ ^ кУЮфймь (183 об., 264), кУЕнымъ ^ кУЕнымь (187, 268) и т.п.
В соответствии с изменениями в парадигмах правятся формы Т ед. ч. м. и с. р. в метаязыке московского издания: Естомъ ^ естемь (7 об., 48), еремъ ^ еремь (7 об., 48 об.), мЛвкомъ ^ меловЪкомь (31 об., 92), дЯхомъ ^ дХомь (202 об., 289 об.), словесемъ Гднймъ ^ словесЕмь гднймь (216, 304 об.), ^ддмлйм престЯплЕнУем ^ дддмлймь престЯплЕнУемь (216 об., 305), едйнЪмъ врЕменемъ ^ едйнЪмь врЕменемь (239 об., 332 об.) и др.
Кодифицируя -ь в окончаниях Т ед. ч. м. и с. р., Михаил Рогов и Иван Наседка таким образом противопоставляют форму Т ед. ч. форме Д мн. ч. с окончанием на -ъ. Для снятия омонимии этих форм М. Смотрицкий использовал оппозиции графем о — ш и е — е в парадигмах существительных («Твор: 9дйн: нд/ о. Ддт: множ: нд/ ш», «Твор: Едйн: нд/ е. Ддт: множ: нд/ е» — л. 43 об., 48 об.) и й — ы в парадигмах действительных причастий («Творйтелный: едйн: нл/ й: ддтелный: Множ: нл/ ы» — л. 185): Войномъ // Войншм (44-44 об.), врдмЕмъ // врлчемъ (72-72 об.), кУЮфймъ // кТЮфымъ (183 об.), кйвшймъ // кйвшымъ (185-185 об.) и др. Однако формы Т ед. ч. и Д мн. ч. м. и с. р. прилагательных, местоимений, страдательных причастий в ГС разграничены не были: Т ед. ч. Стымъ — Д мн. ч. Стымъ (74 об.), Т ед. ч. нйфймъ — Д мн. ч. нйфймъ (78), Т ед. ч. сймъ — Д мн. ч. сймъ (106), Т ед. ч. кУЕнымъ — Д мн. ч. кУЕнымъ (187) и т.д.
В московском издании оппозиция графем ь — ъ выступает как общее, универсальное средство дифференциации указанных грамматических омонимов, действие которого распространяется и на формы, не противопоставленные М. Смотрицким на орфографическом уровне, т.е. не только Т ед. ч. клеврЕтомь // Д мн. ч. клеврЕтшмъ (105-105 об.), пдстыремь // пдстыремъ (123-123 об.) и т. д., но и Стымь // стымъ (133 об.-134), пдвлймь // пдвлймъ (148), сймь // сймъ (169) и т.д.
При этом следует отметить, что оппозиционные графемы ь — ъ используются в данном случае не как дополнительное, вторичное (по отношению к парам о — ш и е — е) средство разграничения форм единственного и множественного числа. Напротив, можно полагать, что именно такой способ орфографической дифференциации (посредством ь — ъ) для иосифовских справщиков являлся более привычным, традиционным (чем о — ш и е — е) и применялся ими в качестве основного. Об этом свидетельствуют случаи устранения в московском издании орфографических показателей множественности е и ш в формах Д мн. ч. как в парадигмах грамматики, так и в метаязыке: парадигмы — гармшмъ — гармомъ (44, 106 об.), мрлвТемъ
— мравТ^мъ (67, 127), зноемъ — зноемъ (68, 127 об.); метаязык -прлвилшмъ — прлвиломъ (25, 83; 127, 193 об.), СллвАншмъ — сллвАномъ (124 об., 190), врЕменемъ — времеиемъ (124 об., 190), пдрддй'мдтем — плрлдигмлтемъ (156, 228 об.), плдЕжемъ — плдЕжемъ (220 об., 310), речЕнтем — речЕнТемъ (242, 335) и др.
Пара ь — ъ входила в стандартный набор оппозиционных графем, использующихся для противопоставления правописания форм единственного и множественного числа в авторитетных орфографических руководствах ХУ1-ХУП вв.: «еръ... мншжественое число значит... ерь... ед'нственоЕ число знлчитъ» («Силл со^феств^ книжнлго писмл») [цит. по: Ягич, 1896: 429]. В статье «О мншже-ств^ 1 о ед'нств^» содержится рекомендация применять ь и ъ (наряду с другими орфографическими средствами) для разграничения единственного и множественного числа, в том числе и Т ед. ч. // Д мн. ч. существительных и прилагательных м. и с. р.: дггломь // дг-глшмъ, дггльскТмь // дггльскь'мъ [цит. по: Ягич, 1896: 432-433]. Аналогичная дифференциация форм Т ед. ч. и Д мн. ч. проведена в «Буковнице» Герасима Ворбозомского, дошедшей до нас в сборнике 1592 г. (РГБ, ф. 173.1 собр. МДА, № 35, л. 130-235): жизнодлте-лемь // жызншдлтелемъ, жизнодлтЕлнТмь // жызншдлтелнымъ (л. 136 об.), пропов^днТкомь // пршпшв^дникшмъ (л. 138) [цит. по: Живов, 1995: 292-293].
Правка ъ — ь проводятся московскими издателями в грамматической позиции И ед. ч. м. р. страдательных причастий настоящего времени: читлемъ — читлемь (134 об., 202; 155, 227 об.), творимъ — творимь (155, 227), творАемъ — творАемь (155, 227 об.), прочтомъ — прочтомь (155 об., 227 об.); ь также представлен в ГМ вместо паерка ГС: сотворим — сотворимь (155 об., 227 об.). Такие же исправления засвидетельствованы и в метаязыке грамматики: хрлнимъ — хрлнимь (198 об., 284 об.), оупотреклАемъ
— о^потреклАемь (231, 321 об.). ь последовательно используется во флексиях страдательных причастий и в предисловии к московскому
изданию: ГО родйтелю бАше свдрймь... й ГО нлклзлтелА томймь, й ГО дрЯжйны оукдрАемь (10 об.), не хйтростУю шдержймь (11 об.), многймй йскЯшЛемь элымй (11 об.), в нйхъже шдержймь есмь лют^ оуже осмь нддесать л^тъ (23).
Регламентируя ь в причастных формах, Михаил Рогов и Иван Наседка преодолевают омонимию форм И ед. ч. м. р. страдательных причастий и 1 л. мн.ч. глаголов: чйтдемь (202) // чйтдемъ (191), творймь (227) // творймъ (215 об.), сотворймь (227 об.) // сотво-рймъ (216).
Дифференциация данных форм проведена в целом ряде ранних восточнославянских грамматических сочинений. В «Буковнице» Герасима Борбозомского использован такой же способ противопоставления причастий и личных глаголов, как и в ГМ, посредством оппозиция букв ь — ъ, при этом ь является показателем И ед. ч. м. р. страдательного причастия: ддрймь он (л. 157), йзгонАемь (л. 162), мйлЯемь (л. 165 об.), прогонАемь (л. 170), съхрднАемь (л. 172), сокрдфдемь (л. 172 об.) [цит. по: Живов, 1995: 296-298]. В трактате «Кн'гд гЛемдга кЯквы грдммотйчнлго обмена» (РГБ, ф. 299, № 336, л. 23 об.-58) омонимия форм причастий и глаголов устраняется при помощи «двообразнаго начертания» ъ — Ъ: «Зрймъ кто ГО 'ш^хЪ. зрймЪ мЪ1» (л. 36 об.), «Щддймъ ть' ГО !н^х, фддймЪ тА мь'» (л. 56) [Кузьминова, 2002: 253].
Использование грамматического способа снятия омонимии, основанного на дистрибуции флексий, и расширение сферы действия орфографических оппозиций позволило московским редакторам развить заданный М. Смотрицким принцип дифференциации омонимичных форм и расширить состав грамматических позиций, вовлеченных в противопоставление, ср.:
ГС ГМ
Р ед. ч. = И(З) мн.ч. = В мн.ч. Р ед. ч. = И(З) мн. ч. // В мн. ч.
мрежА мрЕжй // мрЕжь'
Р (В) ед. ч. = В мн. ч. Р (В) ед. ч. // В мн. ч.
пЛСть'рА пдсть'рА // пЛсть'рй
Т ед. ч. = Д мн. ч. Т ед. ч. // Д мн. ч.
нйфймъ нйфймь // нйфймъ
1 л. мн. ч. наст. вр. = И ед.ч. м. р. 1 л. мн. ч. наст. вр. // И ед. ч. м. р.
прич. прич.
чйтдемъ чйтдемъ // чйтдемь
Внося исправления в парадигмы грамматики, Михаил Рогов и Иван Наседка не ставили перед собой задачу выработки собственной нормы, они корректировали, исходя из своей книжно-языковой практики, систему грамматических норм, предложенную М. Смотрицким.
Их нормализаторские решения имели различную мотивацию. Принципы, которыми московские издатели руководствовались при исправлениях в одной грамматической позиции, могли быть неактуальны по отношению к другой. Тем не менее в осуществленной Михаилом Роговым и Иваном Наседкой книжной справе последовательно реализуются две основные тенденции — к ограничению немотивированной вариативности (т.е. к унификации форм) и снятию грамматической омонимии (т.е. к дифференциации форм).
Список литературы
Алипий (Гаманович). Грамматика церковнославянского языка. М., 1991
(репринт. изд.: Jordanville, 1964). Живов В.М. Буковница 1592 г. и ее место в истории русской грамматической мысли // The Language and Verse of Russia / In Honor of Dean S. Worth. M., 1995 (UCLA Slavic Studies. New Series. Vol. II). Кузьминова Е.А. Антистих // Православная энциклопедия. Т. II. М., 2001. Кузьминова Е.А. Грамматический сборник 1620-х гг. / Издание и исследование Е.А. Кузьминовой. AION-SLAViSTICA. Annali dell'Instituto Univesi-tario Orientale di Napoli. Dipartimento di studi dell'Europa orientale. Sezione SLAVISTICA. Quaderno № 1. 2002. Кузьминова Е.А., Ремнёва М.Л. Предисловие // Грамматики Лаврентия Зи-
зания и Мелетия Смотрицкого. М., 2000. Мечковская Н.Б. Ранние восточнославянские грамматики / Под ред. А.Е. Супруна. Минск, 1984. Панченко А.М. Русская культура в канун петровских реформ // Из истории
русской культуры. XVII — начало XVIII века. Т. 3. М., 1996. Ремнёва М.Л. О степени императивности грамматики М. Смотрицкого 1648 г. // Научные доклады высшей школы // Филологические науки. 1983. № 3.
Ремнёва М.Л. Пути развития русского литературного языка XI-XVII вв. М., 2003.
Ягич И.В. Рассуждения южнославянской и русской старины о церковнославянском языке. СПб., 1896. Ноrbatsch O. Die vier Ausgaben der kirchenslavischen Grammatik von M. Smotryckyj. Wiesbaden, 1964.
Сведения об авторе: Кузьминова Елена Александровна, канд. филол. наук, доцент кафедры русского языка для иностранных учащихся филол. ф-та МГУ имени М.В. Ломоносова. E-mail: elenk2002@mail.ru
