CC BY
73
И.М. Мацкевич
Мацкевич Игорь Михаилович — доктор юридических наук, профессор, заслуженный деятель науки Российской Федерации, почетный работник высшего профессионального образования Российской Федерации, первый проректор по научной работе Московской государственной юридической академии им. О.Е. Кутафина, председатель Экспертного совета ВАК Минобрнауки России по праву
Конструкция составов преступлений в сфере экономики в российском и зарубежном праве
Коренные преобразования в различных сферах жизнедеятельности российского общества имели, к сожалению, не только положительные сдвиги, которых было действительно много, и которые не справедливо недооцениваются, но и негативные последствия, которых было значительно больше, и одно из которых — это трансформация преступных проявлений, принявших наиболее опасные и изощренные формы. Принципиальные изменения преступности проявились и в сфере экономики, «...произошло не просто тривиальное мультиплицирование криминальных деяний — к жизни был вызван целый массив селективно новых видов преступлений и методов их совершения»1.
Учитывая особую остроту проблемы криминализации сферы экономической деятельности, Президент Российской Федерации В.В. Путин еще на состоявшемся 17 февраля 2006 года расширенном заседании коллегии МВД России подчеркнул, что на современном этапе правоохранительным органам необходимо уделить первостепенное внимание защите сферы предпринимательства от криминала2.
В этой связи следует определить возможно наиболее четкие критерии, которыми следует руководствоваться законодателю в вопросах охраны сферы деловой активности российского общества. Полагаем, что криминализация отдельных негативных проявлений в экономической деятельности необходима, однако объем этого процесса должен быть строго дозирован, чтобы границы применения уголовного закона не расширялись до бесконечности.
Современные криминологи обоснованно отмечают, что «основания криминализации — это то, что создает действительную общественную потребность в уголовно-правовой новелле, внутренняя необходимость возникновения уголовно-правовой нормы»3.
«Характер общественной опасности, прежде всего, зависит от ценности того блага, которому причиняется ущерб, то есть от ценности тех или иных общественных отношений. »4. Вместе с тем, рассматриваемые общественные отношения регулируются не только нормами уголовно закона. Так, экономические интересы охраняются различными нормами права, в том числе нормами административного, гражданского, уголовного, налогового, таможенного права. Недооценивать важность этих отраслей права нельзя.
На практике в сфере экономической деятельности квалификация правонарушения как гражданско-правового деликта, административного проступка или же уголовно наказуемого деяния (преступления) в наибольшей мере зависит от характера и серьезности причиненного ущерба, как исчисляемого в денежном выражении, так и ущерба иного рода. В связи с этим возникают следующие вопросы.
Во-первых, допустима ли криминализация нарушений, совершаемых в различных сферах экономики, если отсутствует указание законодателя на ущерб правоохраняемым интересам. Как известно, по конструкции большинство составов главы 22 Уголовного кодекса Российской Федерации являются формальными, то есть для признания их оконченными не требуется наступления преступных последствий. Так, окончены с момента совершения действий: а) воспрепятствование законной предприни-
1 Преступность среди социальных подсистем. Новая концепция и отрасли криминологии / Под ред. Д.А. Шестакова. — СПб., 2003. — С. 189.
2 См.: MVDinform.ru.
3 Основания уголовно-правового запрета. — М., 1982. — С. 198.
4 Антонов А.Д. Теоретические основы криминализации и декриминализации: Дис... канд. юрид. наук. — М., 2001. — С. 88—89.
Мацкевич И.М. Конструкция составов преступлений в сфере экономики...
мательской или иной деятельности (ч. 1 ст. 169 УК РФ); б) регистрация незаконных сделок с землей (ст. 170 УК РФ); в) легализация (отмывание) денежных средств или иного имущества, приобретенных преступным путем (ст. 174, 1741 УК РФ) г) нарушение правил изготовления и использования государственных пробирных клейм (ст. 181 УК РФ); д) контрабанда (ст. 188 УК РФ); е) незаконный оборот драгоценных металлов, природных драгоценных камней или жемчуга (ст. 191 УК РФ); ж) незаконное образование (создание, реорганизация) юридического лица (ст. 1731 УК РФ); з) незаконное использование документов для образования (создания, реорганизации) юридического лица (ст. 1732 УК РФ) и др. В перечень экономических преступлений, сконструированных по типу формальных, входят: а) деяния, совершенные лицами, обладающими особым статусом (должностные лица, руководители предпринимательских структур), который дает возможность путем злоупотребления доверием реализовать свои личные интересы при осуществлении управленческих или контрольных функций; б) преступления, основными способами выполнения которых, выступают обман и подлог. Эти способы преступной деятельности создают наибольшую угрозу для правоохраняемых интересов субъектов экономических отношений, так что реакция законодателя в данном случае представляется обоснованной. Следует отметить, что в этом ракурсе российский уголовный закон вполне соответствует общемировым стандартам.
Многие преступления в сфере экономики, содержащиеся в законодательстве Великобритании и США, относятся к «поведенческим» преступлениям. В странах, отличающихся наиболее либеральным экономическим законодательством, подобного рода деяния во многих случаях не требуют наступления вредных имущественных последствий, даже в тех криминальных проявлениях, которые в российском праве традиционно требуют наступления вредных последствий для признания преступления оконченным. В этом аспекте интерес представляет статья 157 Титула 18 Свода законов США, в которой предусматривается ответственность за использование банкротских схем как способа совершения мошенничества. Наказанию подлежит лицо, составившее или предложившее определенную схему, способ или мошеннический обман и с этой целью подавшее заявление о банкротстве в соответствии с Кодексом о банкротстве США; или лицо, которое делает ложные заявления или обещания относительно данных процедур в любое время до или после подачи заявления о банкротстве, либо заявляет о несуществующих или больших по объему или не принадлежащих ему правах.
В английском праве, в отличие от российского, мошенничество может иметь не только материальный, но и формальный состав преступления, то есть наступление преступных последствий в виде имущественного ущерба не является обязательным признаком оконченного мошенничества. Поэтому в уголовном судопроизводстве, хоть и редко, но встречаются дела о мошенничестве, в которых обманутой стороне не были причинены прямые убытки1. Возможность привлечения лица к уголовной ответственности вне зависимости от наступления ущерба является одним из основных отличий уголовно наказуемого мошенничества от мошенничества как гражданско-правового деликта. В гражданском праве мотив лица, которое делает ложное утверждение, не имеет значения. Напротив, доказательство причинения ущерба (убытков) в гражданском праве является обязательным2. Основное правило, которое применяется в гражданском праве до сих пор, было установлено Палатой Лордов по делу «Аллен против Флад»3, согласно которому поведение не становится противоправным только потому, что ложное заявление было умышленно сделано с целью причинения ущерба экономическим интересам другого лица.
Традиционно за осуществление, например, мошеннической предпринимательской деятельности (ст. 458 Акта о компаниях 1985 г.) для привлечения виновных лиц к ответственности не требовалось доказывать наступление убытков у пострадавших от мошеннической деятельности. Более того, этого не требовала и сама формулировка статьи закона: «Если какая-либо деятельность компании осуществляется с намерением обмануть кредиторов компании или кредиторов какого-либо иного лица, либо для какой-либо иной мошеннической цели, каждое лицо, которое заведомо являлось стороной в осуществлении такой деятельности, несет ответственность в виде тюремного заключения или штрафа, или и того и другого. Данная статья применяется независимо от того, была ли ликвидирована компания, или находится в состоянии ликвидации».
Во-вторых, формулируя составы преступлений в сфере экономики, законодатель использует различные варианты описания их последствий. Последствиями выступают: крупный ущерб гражданам, организациям или государству; иные тяжкие последствия. Сконструировав значительную часть преступлений экономического характера как материальные, законодатель создал определенные трудности их применения. В плане практического использования оказались уязвимыми нормы, уста-
1 See: Lawrence Manning J. R v. [1998] EWCA Crim 2074.
2 See: Liability for Economic Loss in Tort. D. Harris and C. Veljanovski in the Law of Tort: Policies and Trends in Liability for Damage to Property and Economic Loss. Ed. By M. Furnston. — Duckworth for Colston Research Society, 1986; Gunney M. Tort Law: Text and Materials / M. Gunney, K. Oliphant. — Oxford, 2000.
3 See: Allen v Flood [1898] AC 1.
Юридическая техника. 2013. № 7 (ч. 2)
навливающие уголовно-правовой запрет на деяния в сфере экономики в тех областях, которые ранее не подвергались криминализации, либо на деяния, ранее не известные на практике, связанные с формированием все новых отношений в сфере предпринимательства.
Ряд ученых предлагает в целях упрощения квалификации преступлений в сфере экономики изменить характер ущерба в ряде статей, предусматривающих ответственность за данные преступления. Так, А.Г. Кибальник, И. Г. Соломоненко, В.И. Тюнин, указывая на сложности установления упущенной выгоды, предлагают отказаться от признака причинения крупного ущерба в виде неполучения возможных доходов, что значительно упрощает установление размера убытков от преступной деятельности.
Вряд ли с такими предложениями можно согласиться. В частности, дополнение уголовного закона антирейдерскими нормами, препятствующими манипуляциям на фондовом рынке, в результате которых чаще всего причиняется ущерб в форме упущенной выгоды, обусловлено стремлением государства предотвратить внедрение в российскую экономическую практику отношений, позволяющих беспрепятственно лишать субъектов предпринимательской и иной незапрещенной законом экономической деятельности принадлежащих им активов и доходов с них. Посягая на установленный законодательством порядок обращения ценных бумаг, такие деяния, оставаясь безнаказанными, подрывают уверенность граждан и предпринимателей в возможностях государства защитить их права и интересы, а также права и интересы инвесторов. Различные формы обмана и подлога, широко применяемые в сфере обращения ценных бумаг, противоречат таким основополагающим принципам экономических отношений, как равенство сторон, свобода договора, безопасность ведения предпринимательской деятельности. По сути, речь идет о действиях, создающих угрозу экономической безопасности не только отдельно взятых компаний и предпринимателей, но и всей экономики страны в целом. Как наглядно продемонстрировал мировой экономический кризис 2008 года, начало которого связано с манипуляциями на американском рынке ценных бумаг и падением одного из столпов экономики США — банка Merrill Linch, даже одно правонарушение на фондовом рынке способно спровоцировать системный экономический кризис.
Неисполнение государством взятой на себя обязанности по обеспечению защиты интересов хозяйствующих субъектов свидетельствует об ухудшении делового климата в России, ведет к оттоку активов за ее пределы, создает серьезные барьеры на пути экономического роста страны, ограничивает размер инвестиций в российскую экономику. Согласно данным различных экспертных оценок, по условиям для инвестиций и прозрачности ведения предпринимательской деятельности Россия продолжает занимать последние места в крупных международных рейтингах. С подобной оценкой согласны и немецкие компании, имеющие свои деловые интересы в России, опрос которых был проведен в 2011 году. В качестве основных проблем представители ведущих фирм Г ермании в первую очередь называют бюрократию и коррупцию в России (36% опрошенных), а также состояние финансового и кредитного рынков, о необходимости модернизации которых заявили 28% респондентов1.
Следует еще раз обратить внимание на то, что в большинстве стран квалификация экономического правонарушения или преступления зависит от объема причиненного ущерба, исчисляемого в денежном выражении, а не от его содержания. Так, например, одним из оснований отнесения расследования преступлений экономического характера к компетенции Отдела по борьбе с серьезными мошенничествами (Serious Fraud Office) является, в первую очередь, сумма ущерба (выгоды от незаконных действий), превышающая один миллион фунтов стерлингов2.
Таким образом, изменение содержания понятия «ущерб», исключение из него упущенной выгоды, возможно, и упрощающее правоприменительную практику, вряд ли будет способствовать цели защиты экономических интересов хозяйствующих субъектов и экономики страны в целом.
В-третьих, как в России, так и в других странах при расследовании преступлений в сфере экономики необходимо анализировать нормы гражданского права. Гражданское право дает основную терминологию, конструкцию правил поведения предпринимателей, из которой (и только из которой) и может складываться доказательственная база совершенных преступлений. В то де время особенностью норм уголовного законодательства, предусматривающих ответственность за совершение преступлений в сфере экономики, является чрезвычайная детализация описания запрещенного законом деяния. В результате, существующие нормы не соответствуют цели законотворчества — «сформулировать правило поведения». Представляется, что именно данная проблема заставляет законодателя стараться по-новому взглянуть на формулировки диспозиций преступлений в сфере экономики. Тем не менее, законодатель неохотно идет на изменение самого принципа осуществления законотворческого процесса, характеризующегося значительными заимствованиями положений позитивного права, что проявляется, в частности, в нормах, предусматривающих ответственность за нарушения на фондовом рынке. В диспозиции статьи 1855 Уголовного кодекса Российской Федерации указано бо-
1 См.: Деловой климат в России 2011/2012. 9-ый опрос «Восточного комитета германской экономики» и Российско-Германской внешнеторговой палаты // Капитал страны. Федеральное Интернет-издание. — 2012. — 12 августа.
2 www.sfo.uk/cases/cases.asp
Мацкевич И.М. Конструкция составов преступлений в сфере экономики...
лее двадцати вариантов уголовно наказуемых фальсификаций. В научной литературе признаки рассматриваемых преступлений трактовались неоднозначно, что еще больше запутывало и без того сложную ситуацию и негативно отражалось не только на правоприменительной практике, но и искажало данные статистики. А это, в свою очередь, отрицательно сказывалось на объективной оценке криминогенной ситуации, в частности, в сфере обращения ценных бумаг и препятствовало выработке эффективных мер по противодействию соответствующим общественно опасным деяниям.
В заключение нельзя не сказать о последних изменениях в УК РФ, связанных с масштабной либерализацией уголовной ответственности и уголовного наказания в отношении предпринимателей.
Федеральным законом «О внесении изменений в отдельные законодательные акты Российской Федерации» от 26 марта 2010 года, который существенным образом был переработан редакцией от 6 декабря 2011 года1, Уголовный кодекс России подвергся серьезным изменениям, касающимся, прежде всего, предпринимателей, которым теперь фактически не грозит наказание в виде лишения свободы, поскольку именно в отношении них предусмотрены иные альтернативные виды наказания: принудительные работы, обязательные работы, штраф, запрет занимать определенные должности. Также этим законом изменена статья 106 УК РФ (залог), случаи применения которого в качестве меры пресечения существенно расширены. При этом не скрывается, что возможность использования залога предоставлена в первую очередь предпринимателям.
Подобная декриминализация может свидетельствовать об отсутствии точно понимаемых стратегических задач уголовной политики в России вообще, в деле совершенствования конструкций составов преступлений в сфере экономики, в частности. Дело в том, что в результате такой декриминализации, предприниматели оказались в более выгодных условиях, чем обычные граждане. Так, в УК РФ введена новая статья 761 «Освобождение от уголовной ответственности по делам о преступлениях в сфере экономической деятельности», согласно которой предпринимателя можно освободить от ответственности, если он в полном объеме возместит причиненный бюджетной системе государства и гражданам ущерб, а также заплатит в федеральную казну денежное возмещение в размере пятикратной суммы причиненного ущерба.
Рассматриваемую уголовно-правовую статью можно смело назвать современной формой индульгенции для российских предпринимателей. При этом заметим, что обычный гражданин, уличенный, например, в совершении кражи, лишен такой возможности. Наблюдается явная дискриминация в области уголовной ответственности. Предприниматели оказались своего рода «кастой неприкасаемых».
Представляется, что дальнейшее совершенствование уголовной ответственности в отношении предпринимателей невозможно рассматривать без учета всего комплекса правовых способов ее регулирования. Общим правилом должно стать следующее — уголовная ответственность должна наступать только в случае очевидного правонарушающего поведения, последствия которого носят ярко выраженный негативный имущественный вред (включая упущенную выгоду). Перед законодателем стоит непростая задача постараться сконструировать уголовные составы таким образом, чтобы они были направлены против преступников, а не служили средством расправы с конкурентами.
1 Собрание законодательства РФ. — 2010. — № 15. — Ст. 1756.
52 --------------------------------------------------------------------------------------------
Юридическая техника. 2013. № 7 (ч. 2)
