CC BY
71
УДК 418.2 + 8.08 ББК 81.07 + 83.011.7
Н. Ю. Чугунова
г. Чита
Композиционно-языковое своеобразие прозы non fiction (на материале романов А. Рекемчука «Мамонты» и «Пир в Одессе после холеры»)
Данная статья посвящена феномену прозы non fiction. Специфика жанра non fiction рассматривается автором статьи на материале романов А. Рекемчука и включает такие черты, как публицистичность, документальность и дневниковость повествования. Статья отражает некоторые положения кандидатской диссертации.
Ключевые слова: проза non fiction, публицистичность, документальность, дневниковость повествования, автобиографичность.
N. Y. Chugunova
Chita
Composition and Linguistic Originaliti of Non fiction Prose (based on A. Rekemchuks novels «Mammonths» and «A Feast in Odessa after Cholera»)
The given article is devoted to the phenomenon of the prose of non-fiction. The specific of the genre of nonfiction is examined by the author of the article with the help of A. Rekemchuk novels and includes such traits as the publicism, documentarity and diary narration. The article reflects some propositions of the thesis.
Key words: the prose of non-fiction, publicism, documentarity, diary narration, autobiographical traits.
Жанровый «канон» определяет ожидания читателя, отступления же от него - знак преобразования исходной формы, которое активизирует восприятие адресата текста. Рассмотрение категорий жанра - основа интерпретации литературного произведения.
Романы современного российского писателя А. Рекемчука «Мамонты» и «Пир в Одессе после холеры», по нашему мнению, относятся к жанру non fiction, в его узком понимании. Существует широкое понимание жанра non fiction, согласно которому к нему относят разнообразные руководства по кулинарии, книги о диетах, медицине, домоводству и пр. Множество определений жанра non fiction указывают на неразработанность вопроса, но данная работа опирается на понимание жанра в узком смысле слова, согласно которому non fiction определяется как «нехудожественная литература», «документальная проза», «литература факта» и пр. Сам писатель тоже относит свой роман к жанру non fiction:
«...моя книга не имеет никакого отношения к жанру fiction («фикшн», «фикция» этот уничижительный термин применяется на западе ко всей художественной литературе), и повсюду, где будет хотя бы малейшая возможность опереться на документ, или печатный текст, я не упущу шанса сделать это, и лишь в тех случаях, когда у меня под рукой не окажется никаких доказательств, вам придется поверить мне на слово...» [4, с. 8].
Важнейшей особенностью жанра non fiction считается автобиографичность, которая проявляется в романах А. Рекемчука во взаимодействии языковых элементов разных жанров и функциональных стилей, в соединении публицистичности, документальности, днев-никовости и разных текстов-источников.
Рассмотрим взаимодействие элементов разных жанров. Это, например: документ, репортаж, автобиография, письмо, дневник, эссе и пр. В романе наблюдаются следующее:
«...в этой книге я должен следовать <...> принципу: обнажить все приемы, все средства повествования - документ, репортаж, дневниковые записи, эссе и то, что в кино называют игровым эпизодом,ради единственно стоящей творческой цели: ради правды...» [3, с. 10].
Языковые элементы разных жанров, соединяясь и переплетаясь в прозе non fiction, усложняют образ рассказчика. Проанализируем языковые особенности элементов разных жанров, входящих в состав романов
А. Рекемчука. К примеру, репортаж - один из жанров публицистического стиля. Языковые элементы репортажа вплетены в ткань повествования романа «Пир в Одессе после холеры»:
«По вечерам улицы заполнены принаряженными людьми: молодежь, матери с малышами на руках, старики и старушки - как усидишь дома в теплые осенние вечера. Зелень скверов подсвечена
разноцветными фонарями, из парка доносятся звуки духового оркестра. Оживленно торгуют магазины, в кинотеатрах демонстрируются последние фильмы. Необычно в городе, пожалуй, лишь то, что у входа в каждое учреждение, в каждый магазин, перед зданием почты, гостиницы, даже у корабельных трапов непременно стоит бачок с дезинфицирующим раствором. У каждого бачка специальный пост. Сандружинники - работники учреждений, старшеклассники пионеры, строго следят за выполнением железного правила мыть руки раствором...» [4, с. 7].
В данном контексте можно отметить следующие языковые особенности, характерные для газетной речи: в частности, особое, типичное для газеты значение настоящего времени, которое называют настоящим репортажа (из парка доносятся звуки; оживленно торгуют магазины; в кинотеатрах демонстрируются фильмы; стоит бачок с дезинфицирующим средством). Своеобразие этого значения заключается в том, что оно выражает отрезок времени «вокруг» момента речи, т. е. шире момента речи, но уже настоящего расширенного и с акцентом на актуальности сегодняшнего процесса, состояния. Оно передает действие как бы совершающимся «на глазах» у воспринимающего это действие автора речи и определяет не столько само действие, сколько его признак, качество. Задача любого репортера заключается, прежде всего, в том, чтобы читатель мог увидеть описываемое глазами очевидца (репортера).
Для публицистического стиля характерны две основные функции: информационная и воздействующая. Информационная функция проявляет себя в том, что в репортаже достоверно представлена информация с места события (В городе вспышка холеры). Воздействие на читателя выражено усилением экспрессивности выражения (Как усидишь дома в теплые осенние вечера; Необычно в городе, пожалуй, лишь то. ).
Таким образом, в романе А. Рекемчука «Пир в Одессе после холеры» присутствуют языковые элементы публицистического стиля, в частности, одного из жанров публицистики репортажа.
Кроме языковых элементов публицистического стиля, в романах А. Рекемчука встречаются и языковые элементы официальноделового стиля, чаще всего одной его жанровой разновидности - документа. Например, герой романа «Пир в Одессе после холеры» рассказывает о том, что «обнаружил в след-
ственных материалах по делу отца агентурное донесение»:
«Месяц тому назад я познакомился на пляже с человеком, назвавшимся журналистом, пишущим для харьковских и московских газет... При встрече со мной на берегу 4 августа между 1-2 часами дня, он начал распространяться на ту тему, что во Франции жилось далеко веселее и что холостому мужчине достаточно получать 1200 франков, чтобы жить, ни в чем не нуждаясь, не отказывая себе. Говорил о том, что в Марселе можно купить лодку спортсменскую за 50 рублей на наши деньги, но она будет сделана из красного дерева и пальмы. Когда я начал восхищаться такой дешевизной, он сказал, что этого у нас никогда не будет, потому что нет места конкуренции, у нас, мол, только проведут какое-нибудь общесоюзное снижение цен на 15 %, да на том и успокоятся...» [4, с. 37-38].
Не для всех жанров официальноделового стиля характерно повествование как способ изложения. Но в таких жанрах, как протокол, отчет, донесение, все же наблюдается обращение к повествовательной манере изложения. Однако в данном контексте не наблюдается чистое повествование. Здесь изложение идет именно в стиле констатации, утверждения. На отношение данного документа к официально-деловому стилю указывает точность, не допускающая инотолкования (При встрече со мной на берегу 4 августа между 1-2 часами дня), однозначность (..холостому мужчине достаточно получать 1200 франков, чтобы жить, ни в чем не нуждаясь, не отказывая себе.) и «малообраз-ность» (. я познакомился на пляже с человеком, назвавшимся журналистом, пишущим для харьковских и московских газет.). Характерными чертами деловой речи является также официальность выражений и их «сухость».
Кроме публицистичности и документальности жанра non fiction, в нем четко прослеживается дневниковость повествования. На это указывает обращение к реальности, а не к вымыслу, скорее просто к быту, чем к воображению и фантазии:
«...Но позже я догадался, что старичок-академик, наверное, просто ходил в одно и то же время обедать в столовку Дома архитекторов, который тоже располагался на улице Дарвина. Я туда тоже иногда наведывался: мама посылала меня в эту столовку с судками, я брал обеды на дом, чтобы не сдохнуть с голоду, покуда она на работе, да и ей самой когда куховарить?...» [3, с. 17].
На дневниковость в данном контексте указывает не только непринужденность повествования, но и употребление внели-тературных (просторечных и разговорных) элементов (покуда; сдохнуть; куховарить; столовка (разг.)). Устойчивое сочетание «не сдохнуть с голоду» придает повествованию сниженную стилевую окраску. Словообразовательные особенности проявляются с помощью разговорной речи, на что указывает суффикс субъективной оценки в слове «старичок», а также суффикс с функциональной окраской разговорности у существительного «столовка».
Таким образом, в романах наблюдается композиционное взаимодействие словесных рядов художественного, публицистического, официально-делового и разговорнообиходного стилей. Языковые элементы разных стилей, проникая в текст, изменяют особенности «канона» их написания, что указывает на преобразование исходной формы. Для прозы А. Рекемчука характерна модификация жанра романа, изменение его жанрового канона.
Следовательно, в романах А. Рекемчука «Мамонты» и «Пир в Одессе после холеры» наблюдается стирание четких границ между словесными рядами тех или иных функциональных стилей. Один словесный ряд переходит в другой, затем оба словесных ряда преобразуются в третий. Дневниковость повествования определяет композиционноязыковую структуру образа рассказчика.
Автобиографичность в романах композиционно проявляется в прерывистости и нелинейности воспоминаний, которые обусловливают ассоциативность повествования, мозаичность композиции, совмещение разных пространственных и временных планов, номинальное совпадение автора, героя и рассказчика, которое проявляется в своеобразном раздвоении его на «Я» в прошлом и «Я» в настоящем, совпадение и одновременное сосуществование «Я» героя, «Я» рассказчика и «Я» автора. Например, совпадение и одновременное сосуществование «Я» героя, «Я» рассказчика и «Я» автора наблюдается в романе «Мамонты»:
«За час до прибытия в Харьков я вышел из купе и приник к окну, тому, что слева по ходу поезда.
Можно было бы и остаться в купе, там удобней, сиди себе на мягком диване за стаканом чая, покуривай, пускай дым в приспущенное окошко,
впрочем, к той поре я уже бросил курить, смотри, вспоминай...
Но надо было дать возможность Луизе причепуриться перед выходом на люди.
Кроме того, память подсказывала мне, что тот мальчик сидел на песчаном откосе, над путями, по левую руку, если поезд следует из Москвы.
Колеи железной дороги рассекали холм, громоздя ярусами песчаные берега. По верху кустилась дернина, а дальше стояли сосны с огненными стволами, будто бы опаленными, обугленными у корней.
Под соснами паслись коровы, на шее одной из них, чернобелой, как старое кино, позвякивало ботало, колоколец, наверное эта корова была по натуре бродяжкой, гуленой.
Мальчик сидел на краю обрыва, свесив ноги в дырчатых сандалях, подперев кулачком подбородок.
У него была яркорыжая голова, щедро окра-пленный веснушками нос. Белая кожа, которую не брал загар (весь пигмент ушел на веснушки), серые глаза, иногда при взгляде вверх, перенимавшие синеву неба.
Этим мальчиком был я...» [3, с. 7].
В данном контексте «Я» рассказчика, героя и автора взаимодействуют друг с другом как три «ипостаси» одного «Я»: «Я»-тогда (герой), «Я»-сейчас (рассказчик) и «Я», рассказывающий эту историю (автор). Личное местоимение единственного числа (я, мне) переходит в синтаксическое третье лицо (существительное мальчик можно заменить местоимением третьего лица он), от чего создается впечатление, что рассказчик исчезает. Это придает повествованию черты объективности.
Из контекста видно, что для жанра non fiction характерен не только прием номинального совпадения автора, героя и рассказчика, но и совмещение разных пространственновременных планов: «Я»-тогда - прошлое, «Я»-сейчас - настоящее. В прошлом герой «сидел на песчаном откосе, над путями...», в настоящем рассказчик «вышел из купе и приник к окну.». В романах «Мамонты» и «Пир в Одессе после холеры» наблюдается частое совпадение и наслоение пространственновременных планов. Автор направляет внимание читателя к нужной траектории восприятия текста.
Взаимодействие прошлого и настоящего, размытость их границ обусловливают динамичность повествования, придают ему субъективно-оценочные отношения. Эле-
менты автобиографичности, искусно вплетенные в романы А. Рекемчука «Мамонты» и «Пир в Одессе после холеры», выстроены в ассоциативно-свободной последовательности, композиционные части романов неодинаковы и по объему представленной в них информации, и по охвату времени (например, прошлое описано в романах значительно подробнее, нежели настоящее). Оба романа начинаются с воспоминаний автора. Неслучайно слово память является ключевым в романах и встречается в текстах довольно часто (стерлись из памяти; память подсказывала мне; вспомнил; я узнал эту улицу той особенной памятью души; обломками своей и чужой памяти; детские воспоминания стираются из памяти и т. д.).
В романах «Мамонты» и «Пир в Одессе после холеры» А. Рекемчук отказывается от хронологически точного, последовательного изложения фактов и событий прошлого, что еще раз указывает на то, что в данных текстах наблюдается автобиографичность. Повествование романов нелинейно и характеризуется резкими переходами из одного временного плана в другой, регулярными переключениями из внешнего, событийного мира во внутренний мир автора, совмещением рассказа о прошлом с обнажением процесса возникновения текста.
Автобиографичность проявляется и в том, что А. Рекемчук обращается к разным текстам-источникам, которые представляют собой тоже разные жанры. Он пишет: «Если не мемуары, не роман, то что же я сейчас пишу?... отрывки, воспоминания, куски, мысли, сюжеты, очерки, заметки, цитаты...» [4, с. 25]. Однако данный контекст «позаимствован» у Валентина Катаева, на что указывает сам автор: «.Это из Валентина Катаева, из "Травы забвения".».
В прозе non fiction совмещаются языковые элементы разных текстов-источников. Межтекстовые связи - явление в литературе не новое, однако в работе они рассматриваются в контексте прозы non fiction. Наличие межтекстовых связей, по мнению автора статьи, является важнейшим признаком жанра non fiction.
Любой текст содержит в себе явные или скрытые цитаты, поскольку создается в сформированной до него текстовой среде. Отсюда вытекает, что все тексты находятся в диалогических отношениях: «.всякий текст вбирает в себя другой текст и является репликой в его сторону», пишет один из основателей теории
интертекстуальности, французский семио-лог и литературовед Юлия Кристева [1, с. 5].
Романы «Мамонты» и «Пир в Одессе после холеры» пронизаны цитатами, аллюзиями и реминисценциями. Через текст романов проходят истории людей, жизненный путь которых, так или иначе, соприкасался с жизненным путем А. Рекемчука. Автор также цитирует многих деятелей искусства, вплетая в повествование куски из произведений
В. Катаева, А. Пушкина, А. Солженицына, Э. Хемингуэя и многих других. Пример явного, прямого цитирования стихотворения «Гречанке» А. Пушкина наблюдается в романе «Пир в Одессе после холеры»:
«Ты рождена воспламенять Воображение поэтов,
Его тревожить и пленять Любезной живостью приветов...» [4, с. 109]. Для прозы А. Рекемчука характерно «обнажение» межтекстовых коммуникаций, сознательное использование цитат. На скрытое цитирование указывает обращение А. Рекем-чука в названии романа «Пир в Одессе после холеры» к произведению А. Пушкина «Пир во время чумы».
Предельно разнообразны и источники «чужих» текстов, к которым обращается писатель. Это Священное Писание, фольклор, произведения русской и мировой литературы, публицистика, статьи из энциклопедий и словарей и прочее. Например, роман «Пир в Одессе после холеры» начинается так:
«... Поначалу я хотел назвать эту повесть «Симпозиум и пир», имея в виду, что все подобного рода мероприятия завершаются непременной коллективной пьянкой, иначе это не симпозиум, а черт знает что, недоразумение.
Но, заглянув на всякий случай в словарь иностранных слов, я с крайним удивлением обнаружил, что слово «симпозиум» обозначает именно пьянку: «Симпозиум (букв. Пиршество) <...> у древних греков и римлян пирушка, часто сопровождавшаяся музыкой, развлечениями, беседой.».
И лишь во втором своем значении это слово подразумевает научный разговор...» [4, с. 5].
В «Толковом словаре иноязычных слов» Л. П. Крысина дано следующее определение слову «симпозиум»: «Симпозиумлат. symposium, греч. symposion пиршество. У древних греков и римлян вечернее или ночное пиршество, сопровождавшееся беседой, музыкой, развлечениями.» [2, с. 640]. Очевидно, что словарное определение слова «симпозиум» и определение, данное А. Ре-
кемчуком, полностью совпадают, что вновь указывает на прямое цитирование текстов-источников.
Сделаем некоторые выводы: романы А. Рекемчука «Мамонты» и «Пир в Одессе после холеры» относятся к прозе non fiction, в узком его смысле. Важнейшим признаком жанра non fiction является автобиографичность в ее языковом аспекте, что находит от-
ражение в разнообразии словесных рядов. Таким образом, проза non fiction совмещает в себе элементы разных стилей, элементы разных текстов-источников, а также языковые средства публицистичности, документальности и дневниковости. Все это формирует прозу non fiction и языковую структуру образа рассказчика в жанре non fiction.
Список литературы
1. Кристева Ю. Бахтин: Слово, диалог и роман // Диалог. Карнавал. Хронотоп. 1993. № 3.
2. Крысин Л. П. Толковый словарь иноязычных слов. М.: Русский язык, 1998. 848 с.
3. Рекемчук А. Е. Мамонты: роман. М. : МИК, 2006. 600 с.
4. Рекемчук А. Е. Пир в Одессе после холеры: повести. М. : МИК, 2003. 368 с.
